| Андрей (Сухенко Евгений Александрович), архп.Черниговский и Нежинский Родился II августа 1900 года в селе Сезеряне, Боровицкого р-на, Черниговской области. Отец – Сухенко Александр Иванович , мать – Мария Ивановна, урожденная Ковтун. Отец по профессии был агрономом и работал в с.Озеряне у местного помещика Красовского заведующим его имением. Во св.крещении наречен в память св.мученика Евгения (память 13 декабря с.ст.) Евгением. Семи лет от роду был отведен в сельскую школу в местечке Новая Басань, Черниговской обл., куда переехал отец на постоянное жительство в 1907 г. Через два года в 1909 г. определен в I-й класс Переяславской мужской гимназии (ныне г.Переяслав-Хмельницкий, Киевской области), где обучался в течение 4-х лет, в 1913 г. был переведен в Киевскую 3-ю гимназию, где и закончил свое среднее образование в 1917 г. В 1917 г. держал вступительные экзамены в Киевскую Духовную академию, где и обучался в течение 2-х лет и откуда выбыл в конце 1919 г. вследствие закрытия таковой. В 1920 г. поступил в Киевский институт Народного хозяйства (б.Киевский Коммерческий институт) на железнодорожно-эксплоатационный факультет, где и обучался в течение 4-х лет. В 1924 г., по окончании института, домашним образом проходил курс богословских наук, занимаясь с покойными профессорами Киевского университета: Прот.о.Павлом Светловым и профессорами Киевской Духовной академии Прот.О. Александром Глаголевым , о.Протоиер. Василием Прилуцким и М.Н.Скабаллановичем . В 1920 г. был и об. секретаря у Управляющего Киевской Епархии епископа Георгия (Делиева). В 1927 Преосвященным епископом Георгием, Управляющим Киевской епархией рукоположен в сан иерея целибатом. В 1932 Киевским архиепископом Сергием (Гришиным) пострижен в монашество с наречением имени Андрей (в память Св. апостола Андрея Первозванного). В этом же году возведен в сан архимандрита. Состоял приходским священником. С 1927–1929 гг. – настоятелем церкви м.Нового-Быкова, Ново-басанского р-на, Черниговской области. С 1929–1931 гг. – священником при Св.Андреевском храме г.Киева. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла АНДРЕЙ (Сухенко Евгений Александрович; 5.09.1900, с. Озеряны Козелецкого у. Черниговской губ.-17.06.1973, Псково-Печерский мон-рь), архиеп. Омский и Тюменский. Род. в семье агронома и управляющего имением местного помещика. Окончил сельскую начальную школу, затем гимназию в Переяславе (совр. Переяслав-Хмельницкий), в 1918 г.- 3-ю киевскую гимназию. В 1919 г. поступил в КДА, где обучался до ее закрытия в нач. 1920 г. В 1920-1924 гг. учился в Киевском ин-те народного хозяйства, одновременно дома проходил курс богословских наук под руководством профессоров КДА прот. Василия Прилуцкого, П. Я. Светлова , А. А. Глаголева , М. Н. Скабаллановича . В 1920 г. был секретарем еп. Богуславского Георгия (Делиева) , управлявшего Киевской епархией. 6 дек. 1927 г. архиеп. Каневским Василием (Богдашевским) рукоположен целибатом во диакона, 25 дек. 1927 г. еп. Георгием (Делиевым) - во священника и назначен настоятелем Успенской ц. в с. Нов. Быков Черниговской епархии. С 8 нояб. 1930 г. служил штатным священником в киевском Андреевском соборе. 27 нояб. 1932 г. архиеп. Киевским Сергием (Гришиным) пострижен в монашество, 6 дек. возведен в сан игумена. С 15 мая 1933 г. служил в Свято-Троицкой ц. мест. Носовки Черниговской обл. 2 авг. 1934 г. возведен в сан архимандрита, служил на приходах Черниговской, Киевской, Костромской епархий. 19 окт. 1937 г. арестован в с. Успенье Парфеньевского р-на Костромской обл. 28 окт. осужден тройкой при УНКВД по Ярославской обл. на 8 лет ИТЛ. Заключение отбывал в г. Ирбите Севураллага (Свердловская обл.). 19 окт. 1945 г. освобожден, оставлен в лагере. 16 июля следующего года освобожден из лагеря и 24 авг. назначен настоятелем сельского прихода в Харьковской епархии. С 1947 г. настоятель харьковского Благовещенского кафедрального собора. 12 дек. 1947 г. назначен, 25 февр. 1948 г. хиротонисан в Богоявленском Патриаршем соборе Москвы Святейшим Патриархом Алексием I в сослужении архипастырей во епископа Черновицкого и Буковинского. По совместительству с 27 дек. 1951 г. управлял также Винницкой, с 1953 г.- Каменец-Подольской епархиями. В 1954 г. переведен с Черновицкой на Винницкую кафедру с поручением управлять одновременно Хмельницкой епархией (бывш. Каменец-Подольская). 17 окт. 1955 г. перемещен с Винницкой кафедры на Черниговскую. С 22 сент. 1956 г. архиепископ. В 1958 г. временно управлял Житомирской, в 1960 г.- Харьковской епархиями. |
| Евгений Боровков хочет заработать деньги на лечение жены У клоуна Евгения Боровкова из Кемерова, героя «Правмира» , случилась беда — у его жены Ирины обнаружили рак миндалин. Мы публикуем материал Кузбасского регионального сайта А42.RU о том, почему клоун — лучший аниматор, чем взрослые отличаются от детей и как добро побеждает зло, хоть и бывает бессильным перед болезнью. Кемеровчане знают Евгения Боровкова как «того самого клоуна, спасавшего людей в «Зимней вишне»». Он веселил детей, а когда начался пожар, до последнего оставался в здании и выводил посетителей. Евгений по-прежнему зарабатывает своим добрым искусством — выступает на корпоративах и праздниках, веселит прохожих на улице. Но теперь ему самому нужна помощь. Учился у Славы Полунина Евгений вырос в Кемерове, по первой профессии — сварщик. Его старший брат — студент местного колледжа культуры — увлекался клоунадой. И Евгений заразился этим искусством. Получил среднее образование и вместе с братом уехал в Санкт-Петербург, где поступил в Российский институт сценического искусства. Многие говорят, что именно здесь лучшая школа клоунады в стране. После ухода из вуза Евгению довелось учиться у главного клоуна современности Вячеслава Полунина — создателя театра «Лицедеи» и доброго «Снежного шоу». — Вячеслав Полунин организовал кастинг, и мы его прошли, — рассказывает о том периоде жизни Евгений Боровков. — Он учил нас, всё показывал и рассказывал, был художественным руководителем шоу Цирка на Фонтанке, в котором мы участвовали. Кроме того, мы прошли мастер-классы у Георгия Делиева, руководителя комик-труппы «Маски». Евгений женился, у пары родился сын. Расходы семьи выросли, а заработки остались прежними. Жизнь в Питере была дороже, чем в провинции, молодой семье приходилось трудно. Евгений решил вернуться в Кемерово. Здесь он быстро стал известен: в городе не слишком развито уличное искусство, а Евгений любил работать на улице. В Кемерове редко встретишь мима, так что представления с клоуном и живыми статуями неизменно привлекали внимание горожан. У «Зимней вишни» традиционно было много народу, и клоун часто давал представления здесь. Развлекательному центру это шло на пользу, так что администрация заключила договор с артистом — с тех пор он работал внутри, от простых интерактивов перешёл к собственным спектаклям и фактически стал одним из лиц торгового центра. «Люди метались в дыму» |
| Владыка Константин предчувствовал приближающуюся расправу. Уже в мае 1934 г. в беседе с информатором НКВД он высказывал опасение, что будет расстрелян, как епископ Прилукский Василий (Зеленцов) - непримиримый противник «сергианского» компромисса с «краснодраконовской» К моменту ареста Патриаршего Экзарха православию в Украине был нанесен страшный удар. Из 30 служащих в 1927 г. в республике епископов, отмечалось в справке НКВД УССР «О церковно-сектантской контрреволюции на Украине», к 1937 г. службу правило шесть. Были ликвидированы к 1935 г. все органы коллегиального управления Церковью, запрещены церковные съезды, с 1930 г. не созывались соборы епископов. Из 10 тыс. работавших в 1929 г. храмов к 1937 г. осталось около 850, столько же было формально открытыми, однако пастырей «удалили по паспортному Внедрялись многочисленные агентурно-оперативные разработки (фактически - механизмы инсприрования «дел» для расправы с духовенством и «церковниками» - активными верующими, участниками органов церковного самоуправления). О сакраментальной направленности подобных разработок и выдвигаемых сфабрикованных обвинений красноречиво говорят ярлыки, навешиваемые на епископат РПЦ в докладе «по церковной контрреволюции» Днепропетровского УНКВД за второе полугодие 1937 г. В нем Церковь трактовали как «ярко выраженную организацию фашистского типа, не брезговавшую никакими средствами в борьбе с Советской властью». Местоблюстителя, митрополита Сергия объявляли «связанным с фашистскими кругами Японии, Германии, Польши и Литвы». Митрополит Константин представал «руководителем контрреволюционной организации церковников на Украине, поддерживающей связь с заграничными фашистскими кругами через личного секретаря, который был связан с польским и германским консульствами в г. Кроме того, в досье чекистов вкладывали доносы на канонических архиереев от участников ими же инспирированных обновленческого, «лубенского», «григорианского» расколов, а также и под физическим и моральным давлением «свидетельства» фигурантов других уголовных дел. Дать подобные сфабрикованные «показания» на владыку Константина принудили архиепископа Днепропетровского Георгия (Делиева, 1878-1937). 10 октября 1937 г. (незадолго до ареста Экзарха Украины) владыка Георгий «признался», что в 1934 г. митрополит Константин «вовлек» его в «контрреволюционную фашистско-церковную Сам днепропетровский архиерей обвинялся в многочисленных «преступлениях» - от создания «контрреволюционной фашистской организации церковников-тихоновцев» и до попыток «срыва мобилизации». В вину ему вменялось и то, что подследственный «давал указания всеми силами отстаивать существование каждого храма и 30 ноября 1937 г. владыку Георгия расстреляли по решению особой тройки Днепропетровского УНКВД... |
| К сер. XIX в. недалеко от входа в М. Т. м. находился целебный источник с колодцем и часовней во имя св. Онуфрия. Однако в 1869 г. часовни уже не было, «вне монастыря колодезь пр. Онуфрия, како срубом, так калиткою совершенно запущен, без починки находится» ( Мариновський. 1997. Кн. 1. С. 172). С 1850 г. настоятелем М. Т. м. являлся выпускник КДА архим. Александр (Демченко), составивший 1-е историческое описание монастыря (ЦГИАК. Ф. 180. Оп. 1. Д. 22). В 1859 г. в М. Т. м. проживало 24 насельника, в т. ч. 5 иеромонахов, 3 иеродиакона и 16 послушников, в 1882 г.- 17 насельников, в 1907 г.- 31 насельник. Мон-рь владел 281 дес. удобной и 62 дес. неудобной земли. В 1911 г. М. Т. м. был преобразован в женский. Настоятельница игум. Мелитина (Руденкова) в сент. 1919 г. из-за постоянных грабежей и нападений вместе со священником покинула обитель по разрешению Киевской духовной консистории. В 1920 г. игум. Мелитина вернулась в М. Т. м., но из-за болезни вскоре отказалась от управления обителью. 16 сент. 1922 г. митр. Киевский и Галицкий Михаил (Ермаков) благословил ее принять схиму. В окт. 1922 г. новой настоятельницей М. Т. м. была назначена мон. Евстратия (Кочевая). 19 мая 1924 г. в мест. Смела еп. Черкасским и Чигиринским Филаретом (Линчевским) она была возведена в сан игумении. В сер. 20-х гг. XX в. в регионе активизировалось обновленческое движение. Несмотря на давление обновленцев, насельницы отказались примкнуть к ним. 26 июля 1923 г. в М. Т. м. состоялся съезд духовенства с участием 16 священников и десятков верных, направивший обращение к временно управлявшему Киевской епархией еп. Уманскому сщмч. Макарию (Кармазину) с просьбой назначить своего уполномоченного представителя по Черкасскому округу «в целях прекращения обновленческого движения». В качестве кандидата был выдвинут местный благочинный прот. Иоанн Клеопов. Тем не менее часть клириков признала власть назначенного в 1924 г. обновленческого Черкасского «епископа» Иосифа Яцковского. Духовник обители иером. Александр (Березовский), состоявший в братии соседнего Медведовского Николаевского муж. мон-ря, в 1923-1924 гг. неск. раз отказывался признавать власть обновленцев и оставался в подчинении еп. Черкасского Филарета, служившего в Успенском соборе в Смеле. В 1926 г. в офиц. сводках, составленных уполномоченными по Черкасской обл., упоминалось, что прихожане и духовенство М. Т. м. по-прежнему осуждают обновленчество и признают власть еп. Таращанского, викария Киевской епархии Георгия (Делиева) , вступившего во временное управление епархией (ГА Черкасской обл. Ф. Р-184. Оп. 1. Д. 3. Л. 127). Также в отчетах говорилось о причастности послушниц обители к подпольным, катакомбным правосл. общинам (Там же. Ф. 375. Оп. 1. Д. 74. Л. 183). |
| 1927—1929 гг. — исполнение должности псаломщика в Никольском храме п. Ремда, неподалеку от родной деревни Чудские Заходы. 1929 г. — в наказание за постоянное ходатайство об освобождении арестованного настоятеля храма (писал от имени прихода письма и возил их в Ленинград) был взят под стражу и посажен в ленинградскую следственную тюрьму «Кресты», где провел целый год. 7 мая 1930 г. — псаломщик Николай Гурьянов был осужден «за контрреволюционную деятельность» на высылку за пределы РСФСР сроком на два года. По благословению викария Киевской епархии епископа Георгия (Делиева) становится псаломщиком в с. Сидоровичи Раз- важевского района Киевского округа. 21 марта 1931 г. — арест по ложному обвинению в «агитации против колхозов». 1932 г. — исповедника Христова Николая отправили по этапу в Сыктывкар, будущую столицу Коми АССР, на строительство Воркутинской железной дороги. 1932—1936 гг. — пребывание на лагерных работах в нечеловеческих условиях «вечной мерзлоты»: мороз (часто до —50 градусов) с пронизывающим ветром, голод — зимой; мошкара и комары, постоянная сырость, повышенная влажность — почти весь год; отсутствие хорошей питьевой воды, изнуряющая работа на лесоповале. Потеря здоровья, инвалидность на всю оставшуюся жизнь. 1936 г. — возвращение в родную деревню Чудские Заходы, поступление в плодоовощной техникум в г. Малая Вишера. 1 июля 1940 г. — окончание Агрономического (плодоовощного) техникума в Любани, диплом по специальности — агроном. Одновременно экстерном окончил Педагогическое Красногвар-дейское (Гатчинское) училище, в котором обучался до ареста. Август 1940 г. — поступление на первый курс Ленинградского государственного педагогического института им. М. Н. Покровского на литературный факультет заочного сектора. 2 сентября 1940 г. — направление Леноблоно на работу учителем в Чудско-Борскую неполную среднюю школу Тосненского района. До войны проработал в этой школе учителем младших классов. 1942 г. по льду Чудского озера перешел в Эстонию и добрался вместе с беженцами до Риги. |
| В 1936 году над Покровским храмом нависла угроза закрытия – власти собирались его разрушить, чтобы из кирпича сложить здание школы. Священники, здесь служившие, – протоиереи Виктор Киранов и Михаил Богословский и священник Александр Ильенков, – решили по возможности воспротивиться этому. Обойдя дома верующих, они пригласили их на приходское собрание. Собрание состоялось после Божественной литургии 8 января 1937 года, и пришло на него едва ли не четыре тысячи человек. С протестами против закрытия выступили многие прихожане храма, и один из них сказал: «Советская власть забирает нашу последнюю отраду, нам нужно крепко стоять перед этой властью... Если советской власти надо строить школу, то мы соберем деньги на камень и сдадим...» Присутствующие единодушно поддержали оратора и стали выкрикивать: «Не дадим закрыть церковь!» А выступающий продолжил: «Где тот кирпич из уже разрушенных церквей? Почему из него не построена ни одна школа?.. Миряне, наши сердца уже двадцать лет обливаются кровью...» Зайдя после речи в алтарь, оратор подошел к отцу Виктору, и тот сердечно поблагодарил его за пламенную речь в защиту церкви. Выступления верующих в защиту храма не помогли – он вскоре после собрания был закрыт, а некоторое время спустя, летом 1937 года, священники Покровской церкви были арестованы и заключены в тюрьму в Бердянске. Отцу Виктору предъявили показания лжесвидетелей, в которых говорилось, будто он поручил им в день выборов отравить колодцы и выдал даже для этого яд. Один из лжесвидетелей показал, что священник приходил к нему на квартиру и брал у него и давал сам шпионские сообщения, предназначенные для епископа Георгия (Делиева). Ознакомив отца Виктора со лжесвидетельствами, начальник Бердянского НКВД потребовал, чтобы священник их подтвердил, но отец Виктор отказался. Последовала площадная ругань, и затем следователи беспощадно избили священника: били по лицу, по животу, по чему попало. Но поскольку это не подействовало, его стали допрашивать круглосуточно: следователи сменялись, а подследственный беспрестанно, в течение тринадцати суток допрашивался. Перерыв в допросах был сделан всего один раз на шесть часов. |
| Несколько раз в Бердянск приезжал архиепископ Днепропетровский Георгий (Делиев), к которому и отец Виктор ездил с докладами по делам благочиния. В 1936 году архиепископ Георгий был арестован и по малодушию оговорил собратьев-епископов и подчиненное ему духовенство, показав о протоиерее Викторе и других священниках Бердянска, что все они были им завербованы во время «архиерейских поездок для шпионской и диверсионной работы» В 1936 году над Покровским храмом нависла угроза закрытия – власти собирались его разрушить, чтобы из кирпича сложить здание школы. Священники, здесь служившие, – протоиереи Виктор Киранов и Михаил Богословский и священник Александр Ильенков, – решили по возможности воспротивиться этому. Обойдя дома верующих, они пригласили их на приходское собрание. Собрание состоялось после Божественной литургии 8 января 1937 года, и пришло на него едва ли не четыре тысячи человек. С протестами против закрытия выступили многие прихожане храма, и один из них сказал: «Советская власть забирает нашу последнюю отраду, нам нужно крепко стоять перед этой властью… Если советской власти надо строить школу, то мы соберем деньги на камень и сдадим…» Присутствующие единодушно поддержали оратора и стали выкрикивать: «Не дадим закрыть церковь!» А выступающий продолжил: «Где тот кирпич из уже разрушенных церквей? Почему из него не построена ни одна школа?.. Миряне, наши сердца уже двадцать лет обливаются Зайдя после речи в алтарь, оратор подошел к отцу Виктору, и тот сердечно поблагодарил его за пламенную речь в защиту церкви. Выступления верующих в защиту храма не помогли – он вскоре после собрания был закрыт, а некоторое время спустя, летом 1937 года, священники Покровской церкви были арестованы и заключены в тюрьму в Бердянске. Протоиерей Виктор Киранов. Запорожская тюрьма. 1937 год. Отцу Виктору предъявили показания лжесвидетелей, в которых говорилось, будто он поручил им в день выборов отравить колодцы и выдал даже для этого яд. Один из лжесвидетелей показал, что священник приходил к нему на квартиру и брал у него и давал сам шпионские сообщения, предназначенные для епископа Георгия (Делиева). |
| «В Харькове, – продолжал свои показания Косткевич, – я виделся с [епископом Константином] Дьяковым […] и с [епископом Дамаскином] Цедриком […]. Оба они также присоединились к точке зрения [епископа Георгия] Делиева […]. Т[аким] обр[азом], в итоге моей поездки по Украине я достиг, согласно директивам [епископа Георгия] Делиева того, что руководящие церковные круги приняли тактику возглавляемого Делиевым центра организации в важнейших вопросах – о взаимоотношении с Сов[етской] властью, условились поддерживать связь и контакт с этим центром, т. е., иначе говоря, произошло то, что можно назвать консолидацией церковных групп Украины вокруг организации и распространением ее влияния на церковную жизнь всей Украины». Возможно, несколько увлекшись, Г.А. Косткевич в чем-то преувеличил свои личные заслуги («я достиг») в деле церковной консолидации. Надо полагать, что кроме него в этом направлении потрудились и другие люди. Но в том, что результат всех этих усилий – единение православных на Украине перед лицом разного рода соглашателей с безбожной властью (так называемых прогрессивных групп) – был тогда именно таким, как его охарактеризовал Косткевич, нет оснований сомневаться. Далее киевский курьер описывал свою поездку в Москву и свидание там с украинскими епископами и митрополитом Петром: «В Москве, куда я поехал из Харькова, я виделся с [епископом Парфением] Брянских и [епископом Амвросием] Полянским в Даниловом монастыре, с [архиепископом Пахомием] Кедровым и [архиепископом Николаем] Добронравовым […] и с митр[ополитом] Петром Полянским […]. При этом, как инструктировал меня [епископ Георгий] Делиев, я должен был сперва повидать перечисленных членов тайного патр[иаршего] совета, т. е. центра организации, а затем лишь, договорившись с ними, идти к м[итрополиту] Петру. Все перечисленные лица подтвердили правильность взятой Делиевым линии, настаивали на немедленном роспуске прогресс[ивной] группы, на полном бойкоте Лубенского съезда. Они обещали, что добьются и церковного запрещения этого съезда. |
| «В Харькове, - продолжал свои показания Косткевич, - я виделся с [епископом Константином] Дьяковым [...] и с [епископом Дамаскином] Цедриком [...]. Оба они также присоединились к точке зрения [епископа Георгия] Делиева [...]. Т[аким] обр[азом], в итоге моей поездки по Украине я достиг, согласно директивам [епископа Георгия] Делиева того, что руководящие церковные круги приняли тактику возглавляемого Делиевым центра организации в важнейших вопросах - о взаимоотношении с Сов[етской] властью, условились поддерживать связь и контакт с этим центром, т. е., иначе говоря, произошло то, что можно назвать консолидацией церковных групп Украины вокруг организации и распространением ее влияния на церковную жизнь всей Украины». Возможно, несколько увлекшись, Г.А. Косткевич в чем-то преувеличил свои личные заслуги («я достиг») в деле церковной консолидации. Надо полагать, что кроме него в этом направлении потрудились и другие люди. Но в том, что результат всех этих усилий - единение православных на Украине перед лицом разного рода соглашателей с безбожной властью (так называемых прогрессивных групп) - был тогда именно таким, как его охарактеризовал Косткевич, нет оснований сомневаться. Далее киевский курьер описывал свою поездку в Москву и свидание там с украинскими епископами и митрополитом Петром: «В Москве, куда я поехал из Харькова, я виделся с [епископом Парфением] Брянских и [епископом Амвросием] Полянским в Даниловом монастыре, с [архиепископом Пахомием] Кедровым и [архиепископом Николаем] Добронравовым [...] и с митр[ополитом] Петром Полянским [...]. При этом, как инструктировал меня [епископ Георгий] Делиев, я должен был сперва повидать перечисленных членов тайного патр[иаршего] совета, т. е. центра организации, а затем лишь, договорившись с ними, идти к м[итрополиту] Петру. Все перечисленные лица подтвердили правильность взятой Делиевым линии, настаивали на немедленном роспуске прогресс[ивной] группы, на полном бойкоте Лубенского съезда. Они обещали, что добьются и церковного запрещения этого съезда. |
|
|
