| Если Христос — не Бог, то разве мог Он по сущности и по действию быть равным Богу Отцу и Богу Духу Святому; и разве мог Он быть осуществлением и исполнением всех Божиих обетований (см. 2Кор.1:19—22)? «Как Христос — не Бог,— говорит святой Кирилл Александрийский,— если Он есть «благоухание познания» Отчего (2Кор.2:14)? Ведь в естестве человека нельзя найти благоухания Божией природы, но как запах человечества ясно обозначает человека, так и благоухание Божества обозначает Бога. А если Христос именуется благоуханием Отца, что Он и есть на самом деле, как тогда Он — не Бог; ведь именно для спасения людей Слово Бога Отца и сделалось человеком?» Если Христос не Сын Божий и не образ Бога, как тогда в Нем открыто Божие Евангелие; как тогда силой Его Духа и через веру в Него «мы преображаемся в тот же образ от славы в славу» (2Кор.3:15, 4:6)? Христос и потому Бог, что всем нам должно явиться на Его суд, «чтобы каждому получить соответственно тому, что он делал, живя в теле, доброе или худое» (2Кор.5:10). Как Христос — не Бог, если, восприняв на Себя грех мира, Он примирил мир с Богом и дал нам «служение примирения» (2Кор.5:15—21)? «Христиане суть храмы Бога Живого (см. 2Кор.6:16), ибо в них обитает Дух Святой, именуемый Духом Христовым, по реченному: «кто Духа Христова не имеет, тот и не Его» (Рим.8:9); как тогда Христос — не Бог?» Если Христос — не Бог, как святой апостол Павел был восхищен Христом до третьего неба, вознесен в рай и слышал там неизреченные глаголы (см. 2Кор.12:1—10)? Если бы Христос не был Богом и Его Евангелие — Евангелием Божиим, то разве апостол Павел утверждал бы столь решительно, что это Евангелие — «не по человеку»; и разве так страшно и беспощадно проклинал бы он желающих «превратить благовествование Христово» (то есть исказить Христово Евангелие) и проповедовать его иначе (см. Гал.1:6—12)? Если Христос — не Бог, как тогда верой в Него человек оправдывается; и как, живя Христом, он живет Богом (см. Гал.2:19—20)? Если Христос — только человек, как тогда вера в Него упраздняет ветхозаветный закон, закон Божий (см. Гал.3:5—25)? Если Христос — не Сын Божий и не Бог, то как мы крещаемся в Него, как и в Бога Отца и Духа Святого; и как верой в Него все в Него крещающиеся становятся сынами Божиими (см. Гал.3:26—27)? Христос как Единородный Сын Божий Духом Своим усыновляет людей Богу, делает их Божиими наследниками, являет Собой Бога, преподает знание о Боге,— как тогда Он не Бог (см. Гал.4:4—9)? |
| Действительно, Ветхий Завет , как обветшавший, устаревший и притом нарушенный евреями, был отменен, а вместо него был установлен новый, утвержденный на лучших основаниях и свободный от его недостатков, – «ибо, если бы первый завет был без недостатка, говорит ап. Павел, то не было бы нужды искать места другому» ( Евр. 8:6 – 13 ). С наступлением Нового Завета был дан людям и новый Божий закон – евангельский, который выше, совершеннее закона Моисеева. Так, ветхозаветный закон был дан одному только народу – еврейскому, а новый закон –для всех народов ( Мф. 28:18–19 ; Мк. 16:15 ; Деян. 1:8 ); первый определял, по преимуществу, внешнее поведение человека, или, как говорит ап. Павел, был «законом заповедей» ( Еф. 2:15 ), «заповеди плотской» ( Евр. 7:16 ), законом «буквы» ( Рим. 7:6 ), а второй останавливает свое внимание, главным образом, на нравственном усовершенствовании человека и есть «закон духа» ( Рим. 8:2 ). Определяя почти каждый шаг человека, ветхозаветный закон требовал, под угрозой проклятия, исполнения всех содержащихся в нем заповедей и предписаний ( Гал. 3:10 ), чего никто из людей сделать не мог, а отсюда – и спастись, «потому что делами закона не оправдается никакая плоть» ( Рим. 3:20 ; Гал. 2:16 ). С помощью его человек только сознал свою греховность: –«ибо законом познается грех» ( Рим. 3:20 ), – свое бессилие освободиться от греха ( Рим. 7:15–21 ) и пришел к мысли, что спасение можно получить только от Мессии, почему ап. Павел и говорит: «Для чего же закон? Он дан после по причине преступлений, до времени пришествия семени, к которому относится обетование... до того времени, как надлежало открыться вере. Итак закон был для нас детоводителем ко Христу, дабы нам оправдаться верой ( Гал. 3:19, 23–24 ). Евангельский закон, напротив, имея в виду внутреннюю сторону человека, желает от него добрых, сердечных расположений, положительного добра, причем не грозит ему ничем, а располагает его к добру и выполнению христианских обязанностей, указывая преимущественно на любовь к Богу и к самому добру ( Ин. 3:16 – 17; 15:9, 13– 15 ), а также на воздаяние за гробом. Вследствие этого жившие под законом Моисеевым действовали, подобно рабам, по побуждениям страха, водились, по выражению апостола, «духом рабства» ( Рим. 8:15 ) и находились «под игом рабства» ( Гал. 5:1 ); живущие же по евангельскому закону «не приняли духа рабства, чтобы опять жить в страхе, но приняли духа усыновления» ( Рим. 8:15 ) и действуют свободно, как дети и наследники Божии, почему и самый закон называется законом свободы ( Иак. 1:25 ). 682 Выясняя это различие на примере детей Авраама: одного от рабы, а другого от свободной, ап. Павел говорит: «который от рабы, тот рожден по плоти; а который от свободной, тот по обетованию. В этом есть иносказание. Это два завета, один от горы Синайской, рождающий в рабство, который есть Агарь... Мы, братья, дети обетования по Исааку... мы дети не рабы, но свободной» ( Гал. 4:22–31 ). |
| Таким образом, и речи не может быть о том, чтобы мы самочинно, вопреки Апостольскому определению ( Деян.16:4 ), возложили на выи «верных из язычников» соблюдение еще субботы законной, или других каких еврейских праздников или постановлений. А между тем, ты, Петр, стараешься возложить на верующих из язычников иго, которого и сам не можешь понести, так как и сам законной субботы не празднуешь! И выходит, что ты желаешь другим того, чего себе не хочешь. Если Апостолы и допускали иногда соблюдение предписаний Моисеева закона: обрезания, субботы и др.., то это только «ради иудеев» ( Деян.16:3 ; Гал.2:11–16 ), которые еще не могли освоиться с мыслью об излишестве для христиан Моисеева закона и, если бы Апостолы не снизошли к немощи иудеев, то навсегда потеряли бы их для Христа ( 1Кор.9:19–23 ). Мы же и не немощные, а «верные» ( Деян.16:4 ); и не иудеи, а христиане из язычников. Посему нам и нечего подражать «немощным иудеям», особенно когда Апостолы ясно указали, что верным из язычников нужно хранить от Моисеева закона ( Гал.2:11–16 ). Уж если праздновать субботу, то нужно и обрезываться, ибо обрезание выше субботы ( Ин.7:22–23 ). Но как от обрезания Ап. Павел грозно предостерегал христиан, говоря: «берегитесь обрезания» ( Фил.3:2 ; Гал.5:2 ), так точно он же обличал христиан за наблюдение иудейских «дней (т. е. день субботний, или седьмой, и шесть дней рабочих – Исх.20:8–9 ), месяцев (т. е. новомесячий), времен (т. е. времен Пасхи, Пятидесятницы, Кущей и пр...) и годов» (т. е. новолетий), выражая даже опасение, не напрасно ли трудился у них ( Гал.4: 10–11 ). С особенною же силою Ап. Павел отвергает субботу в послании к Колоссянам: « никто да не осуждает вас за пищу, или питие, или за какой-нибудь праздник, или новомесячие, или субботу: это есть тень будущего, а тело – во Христе» (2:16–17). Очевидно, что среди Колосских христиан, как раньше среди Антиохийских ( Деян.15 ) и Галатских ( Гал.2 и 4гл.), нашлись строгие ревнители Моисеева закона, которые осуждали христиан, не соблюдавших постановлений этого закона о пище (чистой и нечистой – Лев.11 ), праздников ( Лев.23 ), новомесячиях ( Числ.28 ) и субботе ( Лев.23 ; Числ.28 ). |
| 18 Ибо если по Закону наследство, то уже не по обетованию; но Аврааму Бог даровал оное по обетованию. 19 Для чего же Закон? Он дан после по причине преступлений, до времени пришествия семени, к которому относится обетование, и преподан через Ангелов, рукою посредника. 20 Но посредник при одном не бывает, а Бог один ( Гал. 3:18–20 ). Зачем нужен Закон? Закон как педагог В самом деле, зачем же Закон? – такой законный (позволим себе каламбур) вопрос логически возникает после «противозаконных» высказываний Павла. 21 Итак Закон противен обетованиям Божиим? Никак! Ибо если бы дан был Закон, могущий животворить, то подлинно праведность была бы от Закона; 22 но Писание всех заключило под грехом, дабы обетование верующим дано было по вере в Иисуса Христа ( Гал. 3:21–22 ). Роль Закона – в обнаружении греха как неправды перед Богом. Для Закона грех является преступлением, а грешник – преступником. О роли Закона Павел еще яснее скажет в Рим.: «Мы не «уничтожаем Закон верою», «но Закон утверждаем» ( Рим. 3:31 ). 23 А до пришествия веры мы заключены были под стражею Закона, до того времени, как надлежало открыться вере. 24 Итак Закон был для нас детоводителем ко Христу, дабы нам оправдаться верою; 25 по пришествии же веры, мы уже не под руководствомдетоводителя. 26 Ибо все вы сыны Божии по вере во Христа Иисуса ( Гал. 3:23–26 ). Роль Закона пополняется еще одной важной составляющей: он не только «индикатор» греха, но и тот фон, на котором еще резче и контрастнее сияет благодать, данная как дар прощения в Иисусе Христе. Здесь в самом деле напрашивается употребить слово «прощение», но следует заметить, однако, что этот ходовой термин христианского богословия, как, кстати, и «покаяние», не относится к излюбленной лексике Павла, а в Гал. эти слова ни разу не встречаются 423 . Закон обозначил грехи, чтобы тем весомее было воспринято оправдание как прощение и усыновление человека во Христе. В этом контексте у Павла появляется знаменитое определение Закона как детоводителя ко Христу (см. Гал. 3, 24 ). Детоводитель (греч. paidagwgo/j, что можно даже не переводить: педагог 424 ; по-слав. пёстунъ) – это раб или слуга, которому на время детства вверено воспитание малолетнего сына-наследника. Павел подметил удивительный парадокс, великолепно поясняющий служебную роль Закона: малолетний сын, мальчик, потенциальный наследник и даже будущий хозяин этого самого раба-педагога, пока находится в полной зависимости, в своеобразном рабстве, «под руководством [ЕК: под властью]» (ст. 25; ср. 4, 1–2) у детоводителя, ибо куда его тот поведет буквально за руку, туда он и пойдет. В древности такие детоводители обычно водили детей в школу и обратно 425 . |
| 2 . В начале говорится, что никто не может оправдаться делами закона, но только верой: Утверждающиеся на делах закона находятся под клятвою. Христос же искупил нас от клятвы закона, сделавшись за нас клятвою ( Гал. 3:10, 13 ). Итак, не по закону дано то наследие, но по обетованию. Аврааму даны были обетования и семени его, которое есть Христос ( Гал. 3:16 ). Закон был дан по причине преступления, до времени пришествия семени, которому дано обетование ( Гал. 3:19 ), и потому всё заключено под грехом, чтобы обетование верующим дано было по вере в Иисуса Христа... По пришествии же веры мы уже не под законом, то есть не под руководством детоводителя ( Гал. 3:22, 25 ), потому что мы – дети Божии и все во Христе Иисусе. Если же все мы во Христе Иисусе, то мы – семя Авраамово, наследники по обетованию 129 . К такому заключению приходит апостол. 3 . Но может и иудей сказать: «И я наследник, ибо я под законом. Закон называется Ветхим Заветом, а где завет, там и наследие». И хотя сам апостол говорил евреям, что завет имеет силу лишь в случае смерти завещателя 130 , то есть завет не имеет силы, пока жив завещатель, но вступает в силу лишь с его смертью, у Иеремии Господь говорит об иудеях: Мое наследие свершилось для Меня как лев ( Иер. 12:8 ), – Он не отрицает, что они являются наследниками. Но бывают наследники без права распоряжаться собственностью и бывают наследники с правом распоряжаться собственностью. Те, кто записан в завещании, уже при жизни завещателя называются наследниками, но без права распоряжаться собственностью. 4. Бывают также наследники несовершеннолетние, которые ничем не отличаются от рабов, потому что находятся под властью попечителей и домоправителей 131 . Так и мы были иудеями и были порабощены вещественным началам мира. Но когда пришла полнота времени ( Гал. 4:3–4 ) и явился Христос, мы уже не рабы, но свободные, если веруем во Христа. Иудеям Он дал лишь видимость наследия, отказав в обладании. У них есть имя наследников, но нет прав, потому что они, как несовершеннолетние наследники, владеют лишь одним пустым звуком наследства, но не обладают правами, не имеют права повелевать и распоряжаться, ожидая совершеннолетия, чтобы освободиться от опекунов. |
| Впрочем, мы и в обыденной жизни живем верою. Все наше знание относится к прошлому. Мы точно знаем, что вчера, входя в лифт и нажав кнопку, мы опустились вниз на первый этаж вполне благополучно, но мы не можем знать принципиально, что завтра будет то же самое – будущее закрыто для нас. Мы лишь верим, что будет так же, и что лифт не оборвется и не упадет в шахту, но эта вера может и не оправдаться. Какая же вера оправдывается? Только вера в Господа Иисуса Христа, что и подтверждается «облаком свидетелей» – сонмом бесчисленных святых, шествовавших путем веры. Поэтому главная задача нашей жизни состоит не в том, что знать или не знать, а в том, во что мы должны верить. Наши самочинные и доморощенные веры, построенные зачастую и на авторитетном научном основании, очень часто разбиваются о камни жизни, и лишь приходя к вере христианской и православной, к тому камню, который презрели строители всех цивилизаций, всех обществ потребления и процветания, всех «коммунистических завтра», мы утверждаемся незыблемо, ибо это камень, который «положен во главу угла» ( Мф.21:42 ). Итак, там, где нет покаяния и любви, там нет и не может быть Истины. «По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою» – сказал Спаситель ( Ин.13:35 ). Вот критерий ученичества у Господа, показатель движения к Нему – любовь. Ее вы не найдете в оккультизме и окккультистах. Там все больше ссоры, разделения, зависть, гнев, распри, вражда ( Гал.5:19-21 ) – т.е. дела плоти, а не Духа Святого. Эти дела, к которым так искусно приноровлены все оккультные и восточные учения, обладающие массой средств для исцеления, оздоровления и ублажения плоти, открывающие новые виды наслаждений в «измененных состояниях сознания», льстящие нашему самолюбию, вредны духу человеческому. Оккультизм для исцеления души предлагает лишь одно средство – ее ампутацию, замораживание во льду разотождествления со всем и вся (в первую очередь, конечно, с образом любящего и страждущего за нас Бога), что так контрастирует с изобилием средств для поддержания тела. Но, как говорит апостол Павел, «плоть желает противного духу, а дух – противного плоти: они друг другу противятся…» ( Гал.5:17 ). «Плод же духа: любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание» ( Гал.6:22-23 ). И те, кто следуют истинному Богу, «распяли плоть со страстьми и похотями» ( Гал.5:24 ), а не ублажают ее омовениями, асанами йоги, физическими упражнениями, пранаямой и медитацией о своем здоровье. Не укрываться в мантре или медитации от скорбных влияний окружающего мира призывал Христос, а «носить бремена друг друга» ( Гал.6:2 ). |
| Гал.6:14 . А я не желаю хвалиться, разве только крестом Господа нашего Иисуса Христа, которым для меня мир распят, и я для мира. Гал.6:15 . Ибо во Христе Иисусе ничего не значит ни обрезание, ни необрезание, а новая тварь. Апостол не принадлежит к разряду таких, ищущих расположения мира, людей. – «А я не желаю» – точнее: «да не будет со мною того, чтобы»... Тогда как те ищут себе славы, стараясь на большее число язычников наложить печать иудейства, Апостол единственным предметом своей гордости считает крест Христов, который в то же время есть и его крест: он сам пережил и перечувствовал то, что пережил и перестрадал Христос на кресте ( Гал.2:19 ). И как для Христа Его отношение к узким границам иудейской национальности прекратилось со смертью на кресте, так и для Павла, который участвует в этой смерти. Через распятого Иисуса мир для Павла и Павел для мира – умер. Что Апостол действительно умер для мира – это совершенно верно, потому что теперь, в настоящее время, уже не имеет значения ни обрезание, ни необрезание: существуют только новые «творения», созданные во Христе для новой, вечной, жизни (ср. 2Kop. V:17 ). Гал.6:16 . Тем, которые поступают по сему правилу, мир им и милость, и Израилю Божию. Кто держится одинакового с Апостолом образа мыслей, тем он посылает свое благословение. – «И Израилю Божию», т. е. истинному Израилю, который, действительно, может назваться народом Божиим. Под этим «Израилем» всего естественнее разуметь христиан из Иудеев, в которых продолжает свою жизнь Израиль как народ Божий ( Рим.11:1–8, 9:27–29 ; Фил.3:3 ср. толк. Ефрема Сирина , Амвросиаста , которые именно так понимали это выражение). Гал.6:17 . Впрочем никто не отягощай меня, ибо я ношу язвы Господа Иисуса на теле моем. «Впрочем» – правильнее: «от остального» Израиля ( το λοιπο) «никто не должен мне приготовлять труды и обременение». Апостол не хочет, чтобы остальные, отшатнувшиеся от Бога, израильтяне вмешивались в его дела и ставили ему преграды на его пути. – «Язвы Господа Иисуса» – по Тишендорфу и др. |
| Такое указание имеется и в послании к Филимону: «узник Иисуса Христа». Писателем всех этих посланий является тот, кто сам о себе свидетельствует: «я сораспялся Христу, и уже не я живу, но живет во мне Христос. А что ныне живу во плоти, то живу верой в Сына Божия, возлюбившего меня и предавшего себя за меня» ( Гал. 2:19–20 ). В основе же отношений к руководимым им ко спасению людям лежало, также по собственному свидетельству Апостола, такое настроение: «дети мои, для которых я снова в муках рождения, доколе не изобразится в вас Христос» ( Гал. 4:19 ). И тò, чтò Апостол проповедовал устно и что излагал в своих писаниях, были не какие-либо его субъективные переживания, хотя бы и весьма ценные, но объективные факты истории спасения и учения Самого Господа, так что церкви Христовы в Иудее могли только засвидетельствовать, что «гнавший их некогда ныне благовествует веру, которую прежде истреблял» ( Гал. 1:23 ). И «почитаемые столпами» церкви Иаков, Петр и Иоанн не нашли никакого различия в основах проповеди Ап. Павла с их проповедью ( Гал. 2:6–9 , 1Кор. 15:8–11 ), так что как в устном апостольском слове, так и в послании христиане получали то научение апостольским преданиям, следование которым обеспечивало их вечное спасение и достижение славы Господа Иисуса Христа ( 2Сол. 2:12–15 ). Апостол сам выразительно указывает на такое значение и своих посланий наравне с устным наставлением, причём в своих посланиях иногда просто напоминал им то, что говорил им в устной проповеди ( 2Сол. 2:5 ). «Напоминаю вам, братия, Евангелие, которое я благовествовал вам, которое вы и приняли, в котором и утвердились, которым и спасаетесь, если преподанное удерживаете так, как я благовествовал вам, если только не тщетно уверовали. Ибо я первоначально преподал вам, что и сам принял и т.д. Итак я ли, они ли, мы так проповедуем, и вы так уверовали» ( 1Кор. 15:1–3. 11 . Ср. Евр. 4:1–2 ). Уже в апостольское время существовал «катихизис» (Ср. Лк. 1:4 ; Деян. 18:25 ; 1Кор 16:9 ), – совокупность важнейших истин содержание исторического – касательно событий преимущественно земной жизни Господа ( Деян. 18:25; 28:31 ; Кол. 4:8 ; Еф. 6:22 ; Флп. 2:19–20 ), истин догматических и литургических действий, сопровождавших таинства крещения ( Рим. 6:3 ; Евр. 6:2 ), возложение рук (ср. |
| 19 вымоют одежды свои. Омовение одежд символизирует очищение ( Быт. 35,2 ). 19 быть готовыми к третьему дню. Бог требует, чтобы израильтяне были готовы к богоявлению. сойдет... на гору Синай. Гора Синай является лишь местом встречи Господа со Своим народом, а не Его постоянным местопребыванием. 19 не прикасайтесь к женам. При половом сношении мужчина и женщина становились на время нечистыми ( Лев. 15,16 ; 1Цар. 21,4 ). 19 трубный звук весьма сильный. Позднее громкий, протяжный звук бараньего рога стал сигналом того, что Бог присутствует при поклонении Израиля. Упоминание о гончарной печи (ст. 18) свидетельствует о том, что в данном случае речь идет не об извержении вулкана. Это огонь присутствия Господа, Который появляется вместе с густым и слепящим дымом ( Ис. 6,4 ) и нисходит на гору, а не восходит вверх. вострепетал. Сильное колебание горы, которым сопровождалось появление Самого Бога, символизирует сотрясение всей природы (см. напр., Мих. 1,3.4 ). 19 И сошел Господь. Ст. 20–22 предваряют Десять Заповедей. 19 чтобы... не порывался к Господу видеть Его. Увидеть незримого Бога можно только глазами веры, а именно ее израильтянам недоставало. Желание «заглянуть» в духовный мир и попытки сделать это положили начало оккультизму насильственному проникновению в запредельные сферы бытия. 19 священники. Вероятно, имеются в виду люди, которые выполняли обязанности священников. Но даже им не позволялось приближаться к месту появления Бога. Глава 20 20:1–26 Одним из величайших событий в истории Израиля и всего человечества явилось получение закона. Закон был дан израильтянам не для того, чтобы соблюдением его они достигли праведности ( Рим. 3,20 ; Гал. 3,11 ). Праведность (оправдание) пред Богом всегда обреталась верой в Него и доверием к Нему (см. Быт. 15,6 ; Рим. 4,3.22 ; Гал. 3,6 ). Закон, как воспитательное средство, был дан человеку для осознания им своей греховности ( Рим. 3,20; 5,13; 7,7.25 ) и своего несоответствия тому образу, по которому Господь Бог создал его. Закон помогает человеку познать самого себя и прийти к выводу, что «не живет во мне... доброе» ( Рим. 7,18 ). О законе сказано: «Для чего же закон? Он дан ... по причине преступлений, до времени пришествия семени, к которому относится обетование... закон был для нас детоводителем ко Христу, дабы нам оправдаться верою» ( Гал. 3,19–24 ). |
| Всякое возвращение к этике закона от благодати есть возвращение к рабству, измена Христу и свободе: Познав Бога, для чего возвращаетесь опять к немощным и бедным вещественным началам и хотите ещё снова поработить себя им? (ср.: Гал. 4, 9 ). Посему нужно умереть для закона, которым были связаны , освободиться от него, чтобы служить Богу в обновлении духа, а не по ветхой букве (ср.: Рим. 7, 6 ). Нужно умереть для закона, чтобы жить для Бога ( Гал. 2, 19 ). Итак, свободу даровал Христос , а закон Моисеев — это иго рабства (ср.: Гал. 5, 1 ). Две иерархии ценностей исключают друг друга. Новый Завет вписывает установления Ветхого в иную перспективу, без которой они превращаются в достояние прошлого. Однако в жизни эта антиномия оборачивается трагедией, Крестом, Голгофой: закон и его служители отвергают свободу и благодать, изгоняют их вестников и свидетелей, таковые свидетели превращаются в мучеников. Апофеозом этого гонения стала крестная смерть Христа: мы имеем закон, и по закону нашему Он должен умереть, потому что сделал Себя Сыном Божиим ( Ин. 19, 7 ). Закон проклял Христа: проклят всякий повешенный на дереве (ср.: Втор. 21, 23 ), но тем самым Богочеловек освободил нас от «проклятия закона», сделавшись за нас клятвою ( Гал. 3, 13 ), то есть подвергшись за нас его проклятию. Душа человека испытывает на себе трагические коллизии закона и благодати, императива долженствования и творчества свободы. В истории человек пытался решить этот конфликт путём исправления законов, «благородного законничества»: если закон праведен и справедлив, то в обществе не остаётся почвы для трагизма. Таков проект идеального государства у Платона, у Аристотеля (человек вне государства — «либо животное, либо божество» 215 ), у Канта, «общественного договора» у Руссо, социального переустройства у Маркса, у всякого рода революционеров, как бы ни различались при этом их представления о праведности и справедливости. До сих пор в мире актуально суждение, что только законом можно бороться с беззаконием и эффективность этой борьбы сводится лишь к совершенству или несовершенству законов. Новый проект «диктатуры закона» в России также претендует на то, чтобы «искоренить беззаконие» и водворить «свободу демократии». |
|
|
