| Но несмотря на то, что последние составляли абсолютное меньшинство народа, их бурная общественная, культурная и " религиозная " деятельность в значительной степени формировала фон эпохи. Это был круг околоцерковной интеллигенции, писателей, художников, философов. В разное время к нему принадлежали и Брюсов, и Белый, и Мережковский, и Соловьев, и Бердяев, и будущие священники В. Свентицкий и С. Булгаков. Помимо " духовных поисков " и философских экспериментов, здесь вовсю процветали оккультные и эзотерические практики. Конечно потом, когда случилась революционная катастрофа, многие люди из этого круга осознали духовную опасность таких опытов, воочию увидев, к чему они привели. Некоторые из них бежали от большевистского пленения, другие приняли мученическую кончину от рук богоборцев. А иные же, наоборот, в той или иной форме стали служить новой власти и были съедены этим левиафаном как только выполнили свою функцию. Такая участь коснулась, например, многих авангардистов, которые в первые годы советской власти стали комиссарами от культуры. И хотя в то неспокойное, бурлящее время происходило огромное количество событий, мелькало множество лиц, хотелось бы особо остановиться на явлении, известным под общим названием " культура серебряного века " и на таких событиях, как опера " Победа над солнцем " Матюшина, Малевича и Крученых и убийство Петра Аркадьевича Столыпина. Эти, казалось бы случайно вырванные из исторического и культурного контекста факты и явления, на самом деле имеют глубокую метафизическую связь, которая не только скрепляет их между собой, но и объединяет невидимыми духовными нитями то романтическое для некоторых и катастрофическое для России время – с беспокойными реалиями нашей сегодняшней жизни. Нужно сказать, что меня уже не раз упрекали в якобы надуманных исторических и культурных параллелях, добавляющих элемент излишнего драматизма в нашу и так не простую жизнь. Что ж, в этих упреках есть доля правды, но, к сожалению, она содержится вовсе не в том, в чем видят её оппоненты. |
| Только став магистром, по особому ходатайству Академии, Карташев был вычеркнут из состава податного сословия и перестал платить крестьянские подати. Начало его преподавания совпало с большими сдвигами в умонастроении интеллигенции, в особенности в обеих столицах. Пробудился интерес к религии; поэзия, живопись, музыка обогатились новыми талантами; оживилась политическая жизнь, приведшая к взрыву первой революции 1905 года. Молодой провинциал с его консервативным воспитанием был захвачен водоворотом новых идей и катастрофических событий. Он познакомился с четой Мережковских, встретился с бывшими марксистами, как Булгаков и Франк, сблизился с основателями “Христианского братства борьбы” – с Эрном, Свентицким и Аггеевым 1 . У А. В. обнаружился темперамент общественного деятеля. Он с увлечением бросился в бурное море и начал печататься под псевдонимом по церковным вопросам в “Новом пути”, издававшемся Мережковскими. Ректору Академии епископу Сергию, будущему патриарху, стала известна деятельность магистра, и он предложил Карташеву выбор между преподаванием и журналистикой. А. В. выбрал последнее. Через год, однако, он получил кафедру по истории русской церкви на Высших Бестужевских женских курсах, которую он занимал до 1919 года. Обретши свободу, Карташев стал печататься под своим именем в “Речи”, в “Русском слове” и других либеральных органах. Его исключительные дарования выдвинули его на место председателя Религиозно-философского общества, собиравшего на свои собрания цвет столичной интеллигенции и духовенства. Временное правительство назначило прокурором Синода известного думского деятеля В. Н. Львова. Он предложил пост своего помощника Карташеву. В июле 1917 года Львов покинул обер-прокурорство, и на его место был выбран Карташев. Его первым актом было переименование своей должности в министра исповеданий. Только 10 дней был Карташев носителем должности, которая символизировала подчинение церкви власти монарха 2 . Всю свою энергию новый министр сосредоточил на скорейшем созыве Собора. 15 августа на его долю выпала честь приветствовать собравшихся клириков и мирян в храме Христа Спасителя и от лица Временного правительства начертать программу взаимоотношений между церковью и государством, основанных на сотрудничестве и внутренней независимости каждой стороны. |
| По словам К.Д. Кавелина, «ни огромные знания, ни замечательный ум, ни заслуги, ни великий писательский талант не выдвинули бы так вперед замечательную личность С., если бы к ним не присоединились два несравненных и у нас, к сожалению, очень редких качества: непреклонное убеждение и цельный нравственный характер, не допускавший никаких сделок с совестью, чего бы это ни стоило и чем бы это ни грозило». Чуждый властолюбия и честолюбия, С. отличался широкой терпимостью к чужим мнениям: чувства дружбы соединяли этого бойца славянофильской идеи с К.Д. Кавелиным, ветераном западничества, с которым он расходился и по вопросам чисто теоретическим (возражения С. на «Задачи психологии» Кавелина). «Сочинения» Ю. Ф. Самарина изданы его братом Д.Ф. С. (т. 1–Х.М., 1877–1896). САМАРИН ФЕДОР ДМИТРИЕВИЧ († 1916) – один из участников «Общества ищущих христианского просвещения» (М.А. Новоселов, П.Б. Мансуров, В.А. Кожевников , С.Н. Булгаков, В.Ф. Эрн, П.А. Флоренский). Племянник Ю. Ф. Самарина . САНКЕЗ (САНЧАС) Томас (1550–1610) – испанский богослов-моралист, иезуит. СВЕНЦИЦКИЙ (иногда – СВЕНТИЦКИЙ) ВАЛЕНТИН ПАВЛОВИЧ ( 1879–1931) – деятель религиозно-общественного движения в России, писатель и публицист. После 9 января 1905 г. вместе с православным философом В.Ф. Эрном (1881–1917) организовал «Христианское братство борьбы», имевшее целью разорвать связь Православной церкви с самодержавием и вывести церковные силы на борьбу за свободную общественность и достижение конституционно-демократического порядка в России. Среди членов братства: П.А. Флоренский, Иона Брихничев, С.Н. Булгаков и др. Сведений о деятельности «Братства» после 1908 г. не встречается. После революции С. принимает священство и участвует в Гражданской войне на стороне белых. В советское время был подвергнут репрессиям. Умер в ссылке 20 октября 1931 г. СВЯТОСЛАВ II ЯРОСЛАВИЧ (1027–1076) – князь Черниговский с 1054 г., великий князь Киевский с 1073 г. Сын великого князя Ярослава Мудрого. Вместе с братом Всеволодом Ярославичем оборонял южные границы Руси от половцев. |
| Другим философом из Тифлиса был Владимир Францевич Эрн (1881–1917). Он выпустил несколько замечательных книг, самые значительные из которых: «Борьба за Логос», М., 1911 и «Г. Сковорода», М., 1912 – исследование о жизни и учении интереснейшего русского религиозного мыслителя XVIII века. 160 Эрн происходил из немецкой семьи, однако, подобно некоторым немцам, примкнувшим к Православию, стал воинствующим сторонником антизападных настроений в философии, которые сформулировал в двух статья: «От Канта к Круппу» и «Время славянофильствует», опубликованных в начале Первой мировой войны. Смерть от чахотки лишила Россию талантливого философа, посвятившего свою жизнь проповеди Православия. Совсем иного склада был Валентин Павлович Свентицкий (1880–1932), наиболее интересный и противоречивый в своих взглядах. Он походил, казалось, на одного из героев Достоевского. Наделенный исключительными умственными способностями, в пятнадцать лет он обсуждал с профессиональными философами «Критику чистого разума». В молодости Свентицкий начал крестовый поход против пороков общества, и провозглашал безжалостное умерщвление плоти. Марк Вишняк, русский политический деятель-радикал, еврей по происхождению, весьма критически относясь к взглядам Свентицкого, считал его, тем не менее, самым талантливым человеком из всех, с кем встречался когда-либо. Как пишет Вишняк, Свентицкий говорил едва слышным голосом, опустив глаза. Однако его голос, истощенная фигура и глаза производили почти магнетическое впечатление. 161 Будучи студентом, Свентицкий проповедовал крайние формы аскетизма, в то же время оказывая активную поддержку революции. Вместе с Эрном он выпускал в Москве журнал «Вопросы религии» (1906–08) и печатался также в другом журнале «Живая жизнь». В одной из статей («Христианское отношение к власти и насилию») он отстаивал законность забастовок. 162 Эрн и их друг и издатель о. Егоров разделяли эту позицию. Профессор А. Карташев в своих воспоминаниях об о. Сергии Булгакове живо обрисовал Эрна и Свентицкого, приехавших в Петербург в 1905 г., чтобы найти сторонников для своего «Христианского братства борьбы», вскоре распущенного основателями – общества, целью которого было соединение активного участия в Православной Церкви с политической борьбой против самодержавия. Карташев писал: |
| Религиозная философия охватывала все вопросы духовной культуры и даже все принципиальные вопросы социальной жизни. Религиозно-философские общества первоначально имели большой успех, публичные заседания с докладами и прениями очень посещались, посещались и людьми, которые имели умственные и духовные интересы, но не специально религиозно-христианские. В Москве центральной фигурой религиозно-философского общества был С. Н. Булгаков, тогда еще не священник. Произошло соединение с течениями XIX b., главным образом с Хомяковым, Вл. Соловьевым, Достоевским. Началось искание истинного православия. Его пытались найти в св. Серафиме Саровском, любимом святом той эпохи, и в старчестве. Обратились также к греческой патристике. Но в религиозно-философском обществе участвовали также такие люди, как В. Иванов. Участвовали и антропософы. Русская религиозная философия подготовлялась с разных концов. Очень характерной фигурой ренессанса был отец Павел Флоренский. Это был разнообразно одаренный человек. Он – математик, физик, филолог, богослов, философ, оккультист, поэт. Натура очень сложная и не прямая. Он вышел из кружка Свентицкого и Эрна, которые одно время пытались соединить православие с революцией. Но постепенно он делался все более и более консервативным и в профессуре Московской духовной академии был представителем правого крыла. Впрочем, его консервативность и правость носили не столько реалистический, сколько романтический характер. В то время это часто случалось. П. Флоренский сначала окончил математический факультет Московского университета и подавал большие надежды в качестве математика. После духовного кризиса он поступает в Московскую духовную академию, делается профессором академии и хочет стать монахом. По совету старца он не делается монахом, а лишь священником. В то время многие люди из интеллигенции принимают священство – П. Флоренский, С. Булгаков, С. Соловьев, С. Дурилин и др. Это было желание войти в глубь православия, приобщиться к его тайне. П. Флоренский был человеком утонченной культуры, и в нем был элемент утонченной упадочности. |
| He менее базилиан негодовали на вводимые Иосифом, при посредстве коллегии, преобразования в униатской церкви высшие униатские иерархи. В то время их было пять, трое из них вышли из латинского базилианскаго ордена, и все иерархи в душе были латиняне и враги России. Председатель коллегии, митрополит Иосафат Булгак был сын католика, польского помещика Гродненской губ., Слонимского уезда. Иосафат Булгак перешел в унию только при поступлении в орден базилиан. Булгак, хотя любил обряды и чин греческой церкви, но никогда не согласился бы на полное соединение унии с православием . Живя в С.-Петербурге, так сказать, на глазах у правительства, митрополит Булгак управлял Брестской епархией. Во главе Полоцкой епархии стоял в это время бывший епископ Луцкий Иаков Мартусевич, ярый сторонник латинства, ненавидевший все русское и православное. Занимая Полоцкую кафедру, он старался искоренить все то, что сделано было в ней митрополитом Лисовским и архиепископом Красовским: отменял богослужебные книги московской печати, вводил органы, даже снимал иконостасы. В помощь епископу Мартусевичу и для наблюдения за его действиями был назначен Иосиф – викарным епископом и вместе председателем Белорусской консистории, с наименованием епископом Мстиславским (1829 г., авг. 8). Через три дня после посвящения во епископа Иосиф был представлен Государю. Николай Павлович много говорил ему о бедственном положении униатской церкви, о замыслах латинян и просил всех униатских иерархов оказать ему содействие в устройстве дел униатской церкви. Иосиф был очарован умом, приветливостью и вниманием Государя. После милостивого приема Государь подарил Иосифу облачение по форме, существующей у православных епископов. После посвящения во епископа Иосиф отправился, по Высочайшему повелению, в марте месяце 1830 года, для обозрения Белорусской епархии, а также обеих униатских семинарий и духовных училищ. Преосвященный ревизор с радостью узнал на месте, что преобразования встречаются охотно со стороны белого униатского духовенства. Все распоряжения Иосифа принимались и исполнялись охотно также в обеих униатских семинариях. Особенное внимание он обращал на хорошее изучение семинаристами русского языка. Иосиф предложил также правлению Жировицкой семинарии ввести изучение пространного катехизиса митрополита Филарета, с некоторыми впрочем отступлениями, взамен бывшего в употреблении латинского катехизиса Альбетранди 2 . |
| Государственная власть (в лице православно верующих царя и сановников), поддерживая порядок в стране, ограничивает неправославные элементы (инородцев и инославных), тогда как Церковь духовно опекает православный народ, проповедуя верность национальным традициям и идеалам патриотизма. В свою очередь, государство должно всячески покровительствовать Церкви в ее нуждах. Эта теория “двойной опеки” (государственной и религиозной) способствовала развитию в обществе утопических чаяний, связанных с постоянной оглядкой на высшие инстанции и ожиданием от них грядущих благ. События первой русской революции, всколыхнув страну, обнажили беспочвенность расчетов на “доброго дядю”; в грядущей буре Церковь могла рассчитывать только на свои силы и внутренние резервы; задача состояла в том, чтобы их пробудить, помочь самоопределиться. Пора было также вырабатывать стратегию действий в условиях вероятных будущих гонений. Однако сила инерции побеждала и здесь, и церковные деятели продолжали действовать в рамках прежних воззрений и схем. Вот характерное решение, принятое выдающимся подвижником в те дни, продиктованное и злобой дня, и тогдашними церковными представлениями о происходящем. Причем многими благочестивыми современниками оно воспринималось как проявление благодатных даров, которыми был наделен упомянутый, весьма известный среди православного народа, харизматик. Речь идет о иеросхимонахе Иосифе, известном оптинском старце, ныне прославленном в лике преподобных. В 1906 году железнодорожная забастовка отрезала Саратов от остальной России, ни писем, ни газет не приходит; на улицах города перестрелка, «кровавые 6итвы». Местный епископ Гермоген (Долганов) собрал активных прихожан, желавших что-то предпринять для спасения родины и веры. Участница событий (она же и автор уникального свидетельства), богатая дворянка М. Булгак, характеризует присутствовавших на встрече лиц следующим образом: “Это были простые рабочие люди, мелкие торговцы, несколько священников, а из высшего городского общества я одна”. Из столиц уже просочились слухи о том, что верноподданные граждане объединяются в какие-то организации, защищающие Престол и Церковь . Решили и у себя создать некий народный союз, для чего владыка Гермоген поручил Булгак и еще одному священнику разработать необходимый устав. Но чуть ли не на следующий день забастовка окончилась, и первым же поездом Булгак получила посылку из Оптиной пустыни. Ее приятельница, по просьбе о. Иосифа, послала ей устав и воззвания только что возникшего Союза русского народа и передала благословение старца на открытие такого же союза в Саратове. «Нечего говорить, – заключает мемуаристка, – что я тотчас же отнесла и посылку, и письмо к владыке Гермогену, и через несколько дней при многочисленном собрании... мы открыли отделение Союза...» И Булгак (которая два года не посещала Оптину и не виделась с о. Иосифом), и собиратель материалов к жизнеописанию старца расценили случившееся как проявление очевидной прозорливости подвижника 727 . |
| I. 1838 Смерть митрополита Иосафата Булгака и назначение Иосифа председателем Греко-униатской коллегии. Скорбь протоиерея М. Бобровского о погибели унии. Вызов в Жировицы священников, не пожелавших присоединиться к православной церкви. Савашкевич. Жены священников, как противницы воссоединения. Противодействие воссоединению со стороны базилиан, особенно Виленских, и Виктор Босяцкий. Иосиф предложил причетникам-католикам принять унию. Интриги латинского духовенства против униатов. По ходатайству Иосифа запрещено совершать латинские миссии. Пререкания гражданских и духовных властей. Преждевременное обращение в православие в селе Ратне и священник Кульчицкий. Протоиерей А. Сосновский и его единомышленники подают прошение на Высочайшее имя. Интриги в этом деле латинян и белостокского гражданского начальства. Вторая жалоба на Высочайшее имя и объяснение Иосифа. Вызванные священниками Говорским и Паньковским возмущения в их бывших приходах Чижевском и Березовском. Насилие толпы над благочинным Костыцевичем. Участие в этих событиях римско-католического духовенства, Раскаяние священников Говорского, Паньковского и протоиерея Сосновского. Движение против воссоединения в Белоруссии. Иоанн Игнатович и Адам Томковид. Съезд в Церковне, прошение 111 священников о сохранении унии и мнение Иосифа. В начале 1838 года случилось событие, имевшее решительное влияние на судьбу унии. В феврале скончался последний униатский митрополит в России, Иосафат Булгак. Со смертью его, по выражению протоиерея Михаила Бобровского, бывшего некогда наставником Иосифа Семашки в Главной семинарии, а в это время приходского священника в месте Шерешеве и Пружанского благочинного, «пробил последний час унии». Митрополит Булгак, хотя и не противился открыто распоряжениям Греко-униатской коллегии, направленным, по инициативе Иосифа, к сближению унии с православием, но относился к ним крайне вяло и пассивно, и притом, по воспитанию своему в Риме в школе пропаганды и по связям с польскими панами, из среды которых вышел сам Булгак, он не желал, чтобы неизбежное воссоединение унии с православием совершилось при его жизни. |
| Однако появление гжи Володимировой в Оптиной Пустыни вызвало вскоре настоящую трагедию. Началось с того, что в Оптину Пустынь прибыла некая Мария Михайловна Булгак, рожденная Бартенева. Трудно себе представить существо более отталкивающее и физически, и морально. Это была Квазимодо в образе женщины. Она была начальницей женской гимназии в г. Гродно. Перед приездом в Оптину она наскандалила в Вировском монастыре Седлецкой губернии, где ее собаки врывались в церковь. Пришлось обратиться к полиции, чтобы ее удалить. Там жила тогда на покое мать игумения София — сестра Елены Александровны Нилус. Явившись в Оптину Пустынь, гжа Булгак возгорелась пламенным обожанием к старцу Варсонофию и обещала сделать завещание в его пользу, то есть в пользу Скита, на сумму в сто тысяч рублей. На этом основании она считала себя вправе командовать Старцем. Когда же это ей не удалось, ее обожание сменилось страстной, яростной ненавистью. Вооружившись, всевозможными клеветами и сплетнями, Булгак покатила в столицу и явилась в салон графини Игнатьевой. Этот салон посещался также архиереями, которые, увы, не задумываясь, поверили этой болтовне. Дабы лично проверить столь любопытные сенсационные слухи, в Оптину Пустынь отправилась сама графиня Игнатьева. Сначала она сделала визит настоятелю архимандриту Ксенофонту, потом дала знать о. Варсонофию, что явится к нему не как к старцу, но как к настоятелю Скита. Ввиду такого неприятного посещения о. Варсонофий попросил М. Н. Максимович выручить его при приеме графини и вести с ней светскую беседу. М. Н. Максимович была супругой Варшавского генерал-губернатора. Она жила почти безвыездно в Оптиной в собственном домике и была смиренной старицей, поистине святой жизни. Она пришла к чаю и вела с графиней любезный светский разговор, а Старец пребывал в молчании. Результат был такой: графиня вернулась в Петербург с доносом — в Скиту растут цветы, а у Старца в келье хозяйничают женщины. К этому прибавилось, что в монастыре оказалось 3 монаха-бунтовщика. Старец и Настоятель их усмирили. Но они подали на Настоятеля донос в Синод о якобы существовавших безпорядках в лесном хозяйстве. |
| Взгляд этот из Жировиц постепенно распространялся в белом греко-унитском духовенстве, поддерживаемый авторитетом, посещавшего по временам Жировицы, преосвященного Иосифа. Само Провидение устраняло препятствия к такому распространению. Ксендзы и дворяне, после неудавшегося мятежа 1831 года, присмирели и слабо противодействовали нам; старые греко-унитские архиереи, воспитанные в ультрамонтанском духе, Яворовский, Сероцинский, Головня и Мартусевич скоро один за другим померли. Еще при жизни Мартусевича, епископа полоцкого, был рукоположен в викарного полоцкого епископа член коллегии, протоиерей Иосиф Семашко , преданнейший православию (около 1830 года) 67 , так что после смерти Мартусевича остались только два греко-унитских архиерея, митрополит Булгак и Иосиф Семашко . Булгак, по своему желанию, был перемещен из Литовской (бывшей Бжеской) 68 епархии в Белорусскую, имевшую более богатый фундуш архиерейский, а преосвященному Иосифу досталась Литовская епархия. Оба они жили в Санкт-Петербурге, Булгак как председатель, а Семашко как член греко-унитской коллегии: поэтому оказалась надобность в рукоположении для них викарных епископов. IV. В 1834 году были рукоположены в Санкт-Петербурге, в церкви греко-унитской коллегии, три викарных епископа: для Белорусской епархии, асессор коллегии, протоиерей Василий Лужинский , а для Литовской, член коллегии, архимандрит Иосиф Жарский, и я, бывший тогда, в звании протоиерея, ректором Литовской семинарии. Преосвященный Василий и я, как происходившие из белого духовенства и воспитывавшиеся в главной семинарии, по сердцу и убеждениям были преданы православию; Жарский же, поступивший в базилианское монашество из римско-католиков, хотя по воспитанию своему был преклонен к латинству и полонизму, но столько имел силы ума и характера, что признав борьбу между русским и польским элементами вредной для здешнего края и видя нравственное бессилие поляков устроить государство на прочных основаниях, бессилие, испытанное при существовании Польши в неоднократных попытках воскресить ее и постоянно объявлявшееся на дворянских выборах, согласился действовать в пользу России и православия. |
|
|
