| Храм в Перевлесе является одним из самых грандиозных архитектурных сооружений на Рязаньщине. Храм выполнен в стиле позднего классицизма с элементами ампира. Высота колокольни составляет 55 метров. Это сооружение - произведение незаурядное не только по своей величине, но и архитектурному замыслу. Сам храм представляет традиционную композицию " ротонда на четверике " , с приставленными портиками с севера и юга, с полукруглой апсидой, колоннада которой вместе с колоннадой портиков образует своеобразный периптер. Эта колоннада апсиды, идущая, по видимому, еще от Кваренги, вообще явление довольно примечательное для первой трети 19 века. Ротонда Рождественской церкви очень высокая, прорезана множеством оконных проемов, со сдвоенными полуколоннадами между ними. При взгляде на храм с юга или северо-востока все его колонны портиков, апсиды и ротонды - образуют мощную систему ритмических вертикалей, к которым присоединяются колонны колокольни. Сильно вынесенный на кронштейнах карниз нижнего цилиндра колокольни можно увидеть в уже построенных Стасовым и Старовым постройках. Стоит привести пример стасовской колокольни, воздвигнутой в селе Грузино Новгородской области (ныне разрушенной) и старовской колокольни в селе Никольское, что в Рузском районе Московской области (ныне восстановленной). На Перевлесской колокольне, на ее нижнем четверике воодружены пять постепенно уменьшающихся по высоте и в диаметре цилиндров, верхний из которых перекрыт полусферическим куполом и увенчан фонарем с маленькой главкой. Она пониже тех, что в Пощупове (80 м) или в Гусе-Железном (70 м), но остается вопрос: зачем понадобилось возводить такую вертикаль, видную на десятки километров в русской глуши? Ведь второй круглой пятиярусной колокольни в России больше нет (и в Пощупово, и в Гусе, и в Рязанском кремле - все по четыре яруса). Стены были украшены словно рельефной резьбой - яркий образец техники рустования, когда узор наносится по камню или штукатурке. Службы в храме продолжались до 1936 года, затем храм был закрыт, и с того времени началось его постепенное разрушение. За несколько десятков лет здание обветшало; крыша обвалилась, стены покрылись трещинами, фрески на стенах год от года осыпались, лепнина повредилась, часть из которой была " сбита " вандалами. С 2012 по 2014 год производилась небольшая реставрация, были перекрыты железной кровлей крыша и купол храма. После чего деньги закончились. Остается надеяться, что былое величие Перевлеса и его храма когда нибудь возродится. |
| Самобытной, не похожей на подобные храмы предшествующего периода, является декорация второго яруса Николаевской церкви. Здесь широкие угловые лопатки имеют в верхней части декоративные наложения в виде укороченных малых пилястров с крупными гирьками на концах. Внизу помещены вертикальные ширинки с полукруглым верхом. Установлены лопатки на профилированные пьедесталы с Х-образной вставкой. Выпущенные углы четверика обработаны мелким рустом. Промежуточные пилястры, кроме пьедесталов с углублениями в ширинках и необычных украшений наподобие капителей, отличаются трапециевидным профилем стволов с нанесенной посередине змеевидной насечкой. Необычны по рисунку и декоративной компоновке наличники верхних окон. Их боковые колонки опираются на консоли-волюты – новый элемент в наборе уже известной нам фасадной пластики. Динамичные, вспарушённые «банты» сандриков приобрели контур профильных корон, оси которых подчеркнуты султанчиками, а поле заполнено покровцами-оберегами в виде традиционных полотенец – декоративных деталей, знакомых еще по храмам «первой волны» вятского каменного узорочья 1690-х – 1720-х годов. Верхние планки наличников с вписанными в них рядами мелких сухариков, повторив очертание овальных перемычек, приобрели значение архивольтов, фиксированных по краям капителями колонок. Под гирьками наличников помещены ширинки с овальными боковыми сторонами и крестообразной розеткой посередине. Трехчастные членения глухой части восточной стены четверика над алтарем так же имеют своеобразный вид. Это разделенные пилястрами, вдавленные в кладку картины с профильными рамками сторон, верхние углы которых имеют скругленные заполнения. Средняя картина выделена высоким и острым щипцом нижней стороны рамки. Боковые – волнообразным контуром половины картуша. Декор алтарной апсиды соответствует нижнему ярусу четверика, но с карнизом упрощенного профиля. Более сдержанный фасадный наряд световых восьмериков как бы предвосхищает скорое наступление декоративной скромности в культовой архитектуре рубежа XVIII – XIX столетий. Здесь применены гладкие угловые пилястры, невысокие карнизы с сухариками и простые рамочные наличники. В оформлении наличников барочные детали удачно сочетаются с классицистическими: импосты и замковые камни с подоконными фартуками и гирьками. Высокая кровля верхнего светового восьмерика органично переходит в гофрированную юбочку шеи небольшой маковицы, которую венчает ажурный четырехконечный крест. |
| Дом причта, нач. 20 в. Дом причта типичен для скромной провинциальной застройки периода эклектики. Прямоугольное в плане здание слегка вытянуто с востока на запад. Этажи разделены узким кирпичным карнизом с лентой поребрика. Углы и выступы перерубов на втором этаже оформлены филенчатыми лопатками. На главном южном фасаде под четырьмя прямоугольными окнами второго этажа, разделенного на две половины лопаткой помещено пять окон с лучковыми перемычками – два левых поддерживают оси верхних проемов, три правых (среднее заложено) сближены между собой. На симметричном западном фасаде – три оси окон, на восточном и северном по два проема на каждом этаже между собой не согласованы. От внутренней планировки здания уцелела часть поперечной капитальной стены, делившей первый этаж на две части. Богадельня, нач. 20 в. Одноэтажное здание богадельни с фасадным декором, типичным для времени эклектики, интересно асимметричным характером объемной композиции. Одноэтажное здание имеет план, близкий П-образному: к основному объему, обращенному протяженным главным фасадом на запад, со стороны двора примыкают два разновеликих крыла, при этом южное, более широкое и длинное, сдвинуто от угла к середине здания. Силуэт вальмовой крыши оживляют выносные чердачные окна (одно по центру северного фасада, другое – сдвинутое к торцу южного) и более высокая вальмовая кровля типа епанчи, которая отмечала сени парадного входа, располагавшегося у южного торца основного корпуса. По всему периметру здания проходит профилированный венчающий карниз с сухариками и узким гладким фризом. Фасады сильно искажены переделками. Главный, восточный, полностью закрыт более низкой современной пристройкой из силикатного кирпича. Северный, с шестью проемами, имеющими лучковые перемычки, симметричен: по сторонам двух входов расположены окна с оштукатуренными полуналичниками, украшенными замками, причем окна в центральной части значительно шире фланговых. На южном фасаде вместо двух сдвоенных окон в советское время были устроены два широких прямоугольных воротных проема, а проем черного входа в задней стене сеней наполовину заложен. Несколько окон с полуналичниками выходят в узкий внутренний двор. |
| Борьба со страстями безмерно расширяет возможность духовного познания, но современный интеллигент боится расстаться с ними, чтобы не оказаться в мёртвой пустоте. Всё, чем интеллигент жил и дышал,– литература, искусство, круг его друзей и знакомств,– всё пропитано запахом страстей, а тут, в Церкви, вдруг требуют от него раздать своё интеллектуальное и эмоциональное «имение» нищим, то есть вернуть свои страсти «нищим» – бесам, отдать то, что от бесов и что принадлежит им. Новые знания предполагают период ученичества, а интеллигенту трудно решиться найти духовного отца и наставника. Он привык «снимать» все свои вопросы сам. Подчинить себя священнику, который имеет меньше интеллектуального багажа, чем он, проходить послушание, как самый действенный метод борьбы с гордыней,– для интеллигента это так же трудно и страшно, как взяться рукой за обнажённый электрический провод. Язык Церкви, язык богослужения – язык символов. Символы – это не загадки и ребусы, которые расшифровываются рассудочно. Такая расшифровка, если она даже правильна, мало что даст человеку. Ритуальная символика – это, прежде всего, связь-включенность, но вне молитвы и покаяния духовная включённость невозможна. Рассудочное гностическое познание символов предполагает дистанцию между ними и душой. Символы остаются внешним познавательным объектом, а не становятся пробуждением духа. Современному интеллигенту проще включиться в мир светского искусства, где доминируют не символы, а образы. Получается парадокс: символ, более высокая познавательная категория, оказывается менее доступным для интеллектуала, чем для человека с непосредственным религиозным чувством, который постигает символы интуитивно. К тому же современный интеллигент стыдится участвовать в ритуале и обряде, считая это уделом простецов, примитивных, по сравнению с ним, людей. Для интеллигента земной поклон, коленопреклонение и так далее кажутся такими инфантильными, хотя в любом символическом обряде заключено глубокое богословие. Современный интеллигент дорожит своей индивидуальностью, а в Церкви стирается индивидуальность (по крайней мере, игнорируется индивидуальность, но раскрывается личность). Для интеллигента индивидуальность превалирует над личностным началом, она как бы поглотила личность. Поэтому в Церкви интеллигент чувствует себя как бы потерявшим собственное «эго». В личности присутствует элемент идеального; становление личности – это движение от эмпирического к идеальному, а в индивидуальном присутствует обособленность, она застывает на врожденной данности и эмпирике. |
| — Несчастная! — воскликнул он. — Ты призываешь смерть, и v ужасная смерть постигнет тебя! Не говори же, что я убил тебя, ‚1- ты сама себя убила! Фабиола пришла к Агнии и удивилась ее спокойствию и кротости. Глаза Агнии казались добрее, задумчивее обыкновенного. Все в ней дышало благородством и чувством собственного достоинства. Она встретила Фабиолу приветливо, с какою-то гордою осанкой, которой прежде Фабиола не замечала в ней. Нежная любовь Фабиолы к Агнии не изменилась, но к ней добавилось чувство уважения, столь глубокое, что если бы она уступила своему первому порыву, то бросилась бы не на шею к ней, а к ее ногам. — Фабиола, — сказала Агния ласково, но торжественно, — у меня есть к тебе просьба, последняя, предсмертная, исполни ее. — Приказывай, — сказала Фабиола, — я не стою того, чтобы ты просила меня. — Обещай мне, что после моей смерти ты найдешь священника и попросишь его наставить и просветить тебя. Я знаю, что ты станешь христианкой!… — Сейчас, когда я вижу тебя, мне самой это кажется возможным, — сказала Фабиола. — Помнишь ли ты мой сон? Вот бездна, через которую я должна перейти, чтобы соединиться с тобой и твоими… но не могу быть такою, как ты… Ах, зачем ты оставляешь меня? Ты бы повела меня по новой дороге… — У тебя будут руководители более достойные, чем я. Наши епископы и священники просветят твой ум. Доверься им, слушай их, и ты будешь спасена в этой и будущей жизни!… Но что это?… Солдаты идут по коридору. Прощай, Фабиола, прощай, милая сестра моя! Я уношу с собою надежду, что мы свидимся там, где нет печали. Мое последнее тебе слово: Господь с тобою! Я произношу его в первый раз, обращаясь к тебе. Агния перекрестила Фабиолу. Фабиола упала на колени и целовала с рыданиями руки Агнии… Судья сидел на своем кресле посреди форума. Вокруг него, несмотря на ранний час, толпились любопытные. Среди них почти все заметили в тот день двоих — мужчину и женщину. Мужчина стоял, прислонясь к колонне, закутанный в плащ, перекинув конец его за плечо, так что плащ скрывал почти все его лицо; женщина, высокая, стройная, благородной наружности, стояла, накинув длинную, расшитую золотом и шелками мантию, которая обвивала ее стан и величественными складками падала к ее ногам. Лицо ее было скрыто под длинным, густым покрывалом. Эта мантия походила по своей роскоши и изяществу на порфиру. В публике говорили, что такой благородной даме, какою казалась богато одетая незнакомка, неприлично находиться на площади в день казни. Рядом с неизвестной женщиной, одетой в дорогую мантию, стояла рабыня. Она, как и госпожа ее, скрывала свое лицо под густым покрывалом. Неподвижно, как статуи, стояли они обе, опираясь о мраморную тумбу. Агнию ввели на Форум. |
| Господь сотворил нас по образу Своему и по подобию , и дал нам эстетические способности и творческие дары, каждому свои. Творчество поэтому по природе присуще человеку, следовательно, приведённое мнение неверно. Другое дело, как художник распоряжается своим творчеством. Можно служить им Богу – назову имена Баха или Гайдна, великих композиторов, которые отчётливо осознавали, Кто даёт им творческую силу, и сознательно посвятили свой гений Ему. Можно художественно отображать жизнь во всех её проявлениях – и такова сила положительной эстетики, что за подлинной художественной правдой всегда стоит высокая этика и «просвечивает» правда небесная. А можно выражать в своих произведениях падшесть человеческой природы, грехи и страсти, выставляя их не как то, чему подлинная культура должна эстетически противиться, но как именно содержание эстетики. Такова по преимуществу современная «культура». Право на ошибку художник, как и любой человек, имеет; но вместе с этим, безусловно, он несёт и несравнимо большую, чем у, скажем, простого обывателя, ответственность. Действительно, к художнику особый счёт; влияние культурных явлений распространяется на миллионы людей, и поэтому спрос с него и перед Богом, и перед людьми – особый. Хорошо бы, чтобы талантливые люди больше думали об этом, а не вдавались в крайности между «абсолютной греховностью творчества самого по себе» и эстетической вседозволенностью. 137. Мне не раз доводилось слышать от современных литераторов: “Мой писательский дар – это инструмент, данный Богом”. И дальше делается такое умозаключение: раз инструмент Божий, то значит, все, что им сделано, – хорошо. Но так ли это? Разумеется, не так. Господь вложил в человека великие и богатые дары и способности; но человек – падшее существо. Поэтому Бог дал нам также и Свои заповеди, которые показывают каждому из нас норму употребления этих способностей (как, впрочем, и вообще всякую норму жизни). Осознание того, что художнику дан особый талант, должно приводить его и к осознанию огромной ответственности за него, ибо первоначальное предназначение всякого дара – служение Богу и людям. А критерием тут должна быть простая вещь: если употребление творческого дара способствует исполнению заповедей Христовых, увеличивает количество добра и света в мире – то это хорошо. А если нет – то тут художнику весьма желательно призадуматься… и прежде всего о самом себе, ибо если ответственности перед людьми здесь на земле можно как-то избежать, то от суда Божия его никто и ничто не освободит. 138. «Красота спасет мир» – слова Ф.М. Достоевского, которые так часто цитируются. Как к этим словам должен относиться христианин, если он верит в то, что земная история кончится приходом антихриста и Страшным судом? |
| Высокий, худощавый, с добрым, но всегда сохранявшим выражение достоинства красивым лицом, украшенным длинными бакенбардами. Дедушка был человеком кристально чистой, благородной души, исключительной доброты, постоянного участия к каждому бедняку и обездоленному. Был вполне предан своей семье и ревностному отношению к службе, а вне этого – церкви, где являлся одним из столпов художественного хора. Каждый праздник и в воскресенье пел на обедне, а вечером на всенощной. Часто пел и на обеих литургиях – «ранней» и «поздней», в промежутке между которыми приходил на завтрак домой, обычно приводя с собой кого-нибудь из бедняков-певцов, большей частью «богему», тянувшуюся к рюмочке водки с аппетитной закуской. Бабушка Оля к этому времени уже подготовляла горячие пирожки и еще что-нибудь вкусное, хотя и относилась с полным несочувствием к дедушкиной симпатии в отношении к этим пасынкам судьбы. Бормотала в кухне что-нибудь относящееся к нелестной характеристике гостей, но перед гостем проявляла приветливость под строгим взором дедушки. Дедушка и сам любил с гостями выпить рюмочку-другую в разговорах о бурах и англичанах, о композициях Бортнянского, Турчанинова и Виноградова, о разных местных вопросах, которые служили темой забот и обсуждений в кругу церковного прихода. Семья строго соблюдала посты, радостно встречала праздники, гордилась успехами молодежи в школе, но чаще огорчалась по поводу школьных неудач и детских шалостей. Детей было много, как мама говорила, более 20-ти. Как и в каждой патриархальной семье, каждый год дети рождались и большей частью умирали во младенчестве. Первая забота была – крестить ребенка, чтоб не умер некрещеным. Дожили до взрослых лет 5 детей. Мама родилась в 1872 г. 26 июля, 29-го была крещена с именем Серафима. Среди живых детей была старшей, за ней шла сестра Ольга высокая, эффектная девушка, гордого, надменного и властного характера; затем брат Владимир, наследовавший от отца прекрасный, мягкий бас и спокойный, уравновешенный характер, но не стяжавший больших успехов в школе, сидел в классах по два года к великому огорчению дедушки, который питал особую слабость к этому старшему сыну: звал его «генералом», лелея тайную надежду, что он когда-нибудь поднимется до этой высокой ступени на общественной лестнице. |
| Стройный двусветный четверик церкви завершен четырехскатной кровлей, увенчанной пятью луковичными чешуйчатыми главками на глухих барабанах. Трехапсидный алтарь и обширная трапезная, приделы которой с прямоугольными в плане алтарями частично закрывают боковые фасады четверика, значительно понижены. Высокая шатровая колокольня, возвышающаяся над закрытой папертью, продолжающей объем трапезной, слегка сдвинута с продольной оси к югу. Перед западным входом устроен четырехколонный портик. Четверик опоясан невысоким профилированным цоколем с валиком в завершении. Углы объема фиксированы огибающими лопатками, по которым раскрепован карниз с лентой бегунца и трехрядной пилы. Он отрезает аттиковый ярус с тремя крупными полуциркульными нишами, имитирющими закомары. Их обрамления в виде узкой ленты поребрика между двух валиков опираются на короткие лопатки, своеобразные «капители» которых также декорированы поребриком и валиками. На боковых фасадах четверика расположено по три высоких прямоугольных окна второго света. Они заключены в наличники, типичные для костромского зодчества 17 в. – с трехлопастными килевидными кокошниками, опирающимися на тонкие полуколонки, связанные профилированными подоконниками и карнизами. На южном фасаде под средним окном расположен входной проем, сохранивший старый портал с полуциркульным архивольтом на полуколонках с перетяжкой и маленькой нишей-киотом над перемычкой, а восточнее – заложенное прямоугольное окно, до нач. 1980-х гг. сохранявшее следы сбитых боковых полуколонок наличника. На северном фасаде единственный – входной – проем помещен в полуциркульную нишу. Западная стена четверика прорезана тремя восьмигранными окнами, типичными для петровского времени. Полукружья апсид разделены лопатками, а небольшие окна с трехцентровыми перемычками окружены перспективными прямоугольными рамками и оформлены наличниками с полуколонками и полукруглыми фронтончиками. Фасады трапезной связаны горизонталями гладкого цоколя, профилированной полочки в основании прямоугольных окон и венчающего карниза с гладким фризом. |
| Островского «Щелыково» в Костромской области. Это не выдающееся в архитектурном смысле, но изящное двухэтажное строение сегодня странно смотрится в лесной глуши, возвышаясь среди деревьев и изб как большой белый корабль. Построен храм в 1792 году тогдашними хозяевами имения, настоящими екатерининскими вельможами, жившими богато и на широкую ногу. На первом этаже в темном небольшом зале служили зимой, а парадный второй этаж, просторный и светлый, предназначался для летнего времени, когда приезжали в деревню господа. Разделение на зимнюю, черную, и летнюю — праздничную, дачную, жизнь сохраняется в этих местах вот уже два века. Впрочем, деревня вообще памятлива. Для верхнего храма был заказан в Германии деревянный резной иконостас — и от того, что делали его не православные мастера, а «басурмане», к тому же заказчики-господа слыли масонами, родился слух, что храм, дескать, не вполне чист, а как бы с порчею. Слух дожил до наших дней. Иконостас, к счастью, тоже. " Отечественные записки " , 2001, 1. В одном справочном издании о ней сказано следующее: «...отличается изысканными пропорциями объема. Исключительную ценность представляет убранство интерьера здания, и главный иконостас храма является одним из лучших на территории Костромской области. Двухэтажное здание имеет симметрично-осевую композицию. Основной объем представляет собой трехсветный, со скругленными углами четверик, завершенный антамблементом, над которым возвышается четырехскатная крыша гуськового профиля с люкарнами по сторонам света, увеличенная главой на граненом световом барабане. С востока и запада к храму примыкают небольшие, более низкие и узкие, равновеликие апсида и притвор, также имеющие скругленные углы. К западу композицию замыкает высокая, стройная колокольня... по цоколю (церкви) происходит круглый профиль, междуэтажное членение отмечено карнизом несложного рисунка, стены завершены развитыми многообломными карнизами, а скругленные углы покрыты рустом. Плоскости стен обработаны прямоугольными нишами, в которых в три яруса помещены окна нескольких типов...». |
| Начальник Управления МГБ по Тульской области в Ноябре 1948 года сообщал об активизации в последнее время церковных нелегалов, бродячих монахов, отмечая деятельность 30 Православных священников не признающих Московскую Патриархию. В Гомельской области в 1949 году тайно служили 4 таких священника и т.д. 765 25 Апреля 1949 года встревоженный Г. Карпов направил секретарю ЦК ВКП(б) Г.Маленкову специальную секретную информационную записку «О религиозных пережитках, выражающихся в исполнении обрядов и массовых молений по тайной (не стоящей на регистрации) церкви, и о лицах занимающихся тайной церковной деятельностью». В ней подчёркивалось: «Деятельность в течении многих лет таких тайных молитвенных домов, пещер, тайных избушек и т.п. представляют собой крайне политически вредные явления, т.к. организаторы этих молитвенных домов и их священнослужители нередко имеют благодатную почву для своей деятельности, а местные органы, в том числе и административные, не знают как с ними бороться». Борьба сильно затруднялась сложностью выявления тайных общин. Г. Карпов писал, что подавляющее большинство их существует на территории РСФСР. Так, в Рязанской области было выявлено 174 тайных молитвенных дома, Горьковской – 47, в г. Бугульме Татарской АССР – 3 и т.д. В другом документе Совета по делам РПЦ указывалось, что если в 1948 году в Рязанской области действовало 175 незарегистрированных молитвенных домов, то в 1949-м – уже 190, причём в них служило около 200 священнослужителей. 766 Особенно сильной активизация катакомбников в конце 1940-х гг. проявилась в областях Центрального Черноземья, прежде всего в Тамбовской. Некоторые советские историки считают её третьей, последней волной оживления Истинно-Православных христиан, новым этапом, характеризующимся усилением проповеднической деятельности и заметным ростом групп Истинно- Православных христиан. 767 Другие – А. Клибанов, З. Никольская, Л. Митрофин – оценивают это, как рождение движения Истинно- Православных христиан. Успеху агитации катакомбников способствовала высокая доля единомышленников среди сельского населения Тамбовской области – 10–15%, а также их лучшее по сравнению с колхозниками экономическое положение. |
|
|
