| —188— вполне сформировавшийся и законченный; процесс его исторического происхождения и постепенной выработки остался для них совершенно неизвестным, почему они приписали ему одинаковое происхождение и значение с самым вероучением. В виду указанных обстоятельств для значительного большинства русских обряд был тоже, что и вероучение; он так же важен, свят, спасителен и неизменен, как и вероучение. Изменить обряд, по их мнению, значило тоже, что изменить вероучение; иной обряд указывал на иное учение, разность в обряде указывала и на разность в учении, а не на иную только внешнюю форму его выражения, так что русский не учением поверял обряд, но обрядом учение; всякий держащийся иного обряда был в его представлении иноверующий, ибо правый обряд повсюду един, как едино повсюду правое вероучение. При этом большинство русских искренно и твердо было убеждено, что правый обряд во всей его чистоте и первоначальной неизменности сохранился только у них одних, тогда как у современных греков, и у других восточных православных христиан, он уже несколько видоизменился, воспринял в себя некоторые новшества. В виду подобного отношения русских к обряду понятным становится, как опасно было затрагивать именно эту неприкосновенную и заветную для религиозного чувства русских область их вековых верований, понятно, какого осторожного и бережного отношения требовал к себе обряд со стороны каждого. А между тем Никон, только что успевший войти на патриаршую кафедру, сейчас же, без всяких разъяснений и оправданий, без всякой предварительной подготовки к тому общества, единолично своим распоряжением изменяет вековой обряд, всеми признаваемый доселе за правый, недопускающий никаких перемен. Но этого мало. Никон, по непонятным для большинства причинам, изменяет тот именно обряд, который постоянно употребляется каждым православным христианином, и неизменяемость которого была утверждена и ограждена клятвою Стоглавого собора, вследствие чего Никон, в мнении большинства общества, необходимо должен был явиться противником таких соборных постановлений, ко- |
| Рукопожатие есть обряд. Поцелуй есть обряд. Обряд ухаживания и обряд посвящения в студенты, обряд аплодирования и обряд защиты диссертации... Обряд - это просто символическое действие. Вопрос не в действии как таковом, а в том, что именно эти символы выражают. Как религиозную веру от светской отличает содержание, предмет веры, так и светский обряд от религиозного отличает наполнение, содержание обряда. Поэтому определение религии все же необходимо должно включать в себя указание на предмет религиозной веры, не ограничиваясь описанием внешнего поведения религиозных людей. Наличие внешнего ритуала не есть необходимый и достаточный признак религии . Отсутствие развитой обрядности в рерихианстве есть всего лишь следствие деградации современного массового религиозного сознания: подмена онтологии моралистикой и нечувствительность к символическому измерению человеческой жизни (этим путем уже несколько столетий идет протестантизм). Кроме того, это общая установка потребительского общества: все иметь и ничему не служить. Экзотерическое рерихианство, с его видимым, рекламно акцентируемым отсутствием культа, аскетики, дисциплины мысли (догматики) кажется полуобразованному обывателю вполне “современным” и “подходящим”. Вот как расхваливает преимущества нового язычества Урсула Лоренц, сотрудник телекомпании “ВИД” и по совместительству один из руководителей движения “Нью эйдж” в Москве: “Больше всего философия Нового Века взяла из восточных религий. Но ориентальный путь к вершинам духа и физической гармонии связан с отречением от всего, что составляет жизнь современного человека. А Нью Эйдж предлагает такую систему тренинга и работы над собой, которая позволяет достичь той же степени совершенства, не требуя никакого отказа от обычной жизни” . Вот — важнейшее слагаемое успеха “новых религиозных движений” в “обществе потребления”. Потребление без отказа, приобретение без отречения, плоды без труда. По уверению оккультистки, пробуждение скрытых сил отныне, в эпоху, когда под влиянием “знака Водолея” облегчается общение между мирами, “достигается без усилий и каких-либо покаяния или постов, не говоря уже о жизни, полной самоотвержения со стороны искателя. |
| Таким образом вся сложная игра польского общества и правительства при участии группы польских епископов и галицийских униатов не дала никаких результатов. Восточный обряд остался неприкосновенным. Roma locula. И все окончено. Остались некоторыя мелочи, и между ними законность восточного обряда с точки зрения конкордата в Польше. Этот вопрос был разъяснен без труда. « Св. Престол создает отдельную обрядовую иерархию там, где признает это необходимым или полезным для блага душ. Так, Бенедикт XV создал епархию в Северной Америке и Канаде для русских униатов, которые до этого принадлежали католическому епископу, Nuй XI для итало-греков – в Италии», – объясняет о. Я. Урбан. И если на Волыни этого не сделано, то потому, что не наступило время, а когда наступит, Рим сумеет этот вопрос уладить с правительством. Пока же на основании статьи 18 конкордата «духовенство и верные всех обрядов, находящиеся вне своих епархий, будут подлежать ведению местных епископов, согласно каноническим правилам». Таким образом, восточный обряд на русских землях в Польше правильно оказался в ведении католических епископов, так как на этих землях греко-католические епископы Галиции не имеют своей юрисдикции. Что касается самого названия обряда, то он совсем не русский обряд, ибо выкристализовался в Византии между V u XV bekaмu. Ученые его назвали византийско-славянским. Это название попало в акты курии, а оттуда в практику восточного обряда в Польшу. Обряд этот действует у русских, русинов, болгар, сербов. Таким образом, и этот вопрос разрешен без труда, а по существу: «почему Восточный католический обряд, – спрашивает Я. Урбан, – должен быть вреден для Польши, а тот же обряд, сохраняемый провославными, нет» 266 . На это можно ответить только по одной единственной причине – восточный обряд в Польше – это есть повод религиозной борьбы православных и католиков. Кто будет победителем – сказать трудно. Польша во всяком случае проиграет. VIII Так происходит в Польше, а вот что происходит, можно сказать, на другом конце континента, в недавно образованном государстве – Манджу-ди-го. |
| Через шесть месяцев, 25 ноября 1930 года, статс-секретарь Пачелли ответил на письмо митрополита Дионисия. Ответ этот начинается так: «Среди писем, присланных на имя святейшего отца по поводу установления молений о преследовании религии в России, пришло также письмо, в котором Ваше Блаженство от имени своей паствы выразили искреннюю благодарность Его Святейшеству». В ответе не имеется никаких указаний, что письмо было сообщено папе, и никакой признательности, даже чисто условной, за полученное письмо ни со стороны папы, ни Пачелли не имеется. Ловко же вставленные слова «от имени своей паствы», изменяя смысл письма митрополита Дионисия, указывают на то, что в Польше все благополучно, ибо иначе не могла бы поступить благодарность Это был урок, данный без всякой кардинальской вежливости православной иерархии в Польше. Однако и в этом случае, как и во многих других, польская политика портила начинания Рима. Нельзя призывать гнев Божий на большевиков – гонителей Христа в России и молчаливо наблюдать, как разрушаются и отымаются православные храмы в Польше не в меньшей степени, чем у большевиков. 2 Итак, с большевиками было покончено, тем большее внимание было обращено на «восточный обряд». Польша, Балтийские государства и русская эмиграция – вот то поле, на котором приходилось сосредоточивать внимание. Это было опытное поле. Здесь нужно подготовить кадры, выработать методы работы, приучить клир «восточного обряда» к обращению, войти в сущность Православия так, чтобы не было заметно, что делается это не во имя Православия, а во имя Рима. В Польше создавалась практическая школа, в Риме – центральный аппарат управления. Из Рима же велось воспитание католиков в иных взглядах на «восточный обряд». Католики всего этого дела не понимали. Нельзя было спорить против того, что папы признавали и поддерживали «восточный обряд», но как обряд Православной Церкви, вошедшей в унию с католической. Православный же обряд, хотя его и называют восточным, как обряд католической церкви, – этого еще до сих пор не было, и такого поворота римской политики никто не понимал. Процессии, которые устраивались в Риме, и церковные службы по «восточному обряду» были иногда интересными зрелищами, но ничего они не говорили ни уму, ни сердцу католиков. Католические монахи и даже кардиналы стали чаще носить бороды, и это также оставалось неясным и загадочным. |
| «Экспедиция в Эфиопию впервые поставила перед апостольской работой Ордена вопрос обряда. Из 12 участников миссии в Эфиопию трое по указанию св. Престола должны были принять епископский сан, а один из них, о. Баррето, был назначен патриархом, и, несмотря на это, все они сохранили латинский обряд. Это совпадало с канонически-богословскими взглядами того времени, и никто не допускал, в особенности после декретов Иннокентия IV и Пия V, чтобы латинский миссионер мог изменить свой обряд на восточный». B Эфиопии выяснилось, что латинский обряд не мог быть применен. Начальник миссии Баррето это предвидел и указывал еще Лойоле, что «было бы глупостью уничтожать столь древнее христианство ». Он требовал, чтобы Рим разрешил вопрос обряда. Рим этого вопроса не разрешил, «восточного обряда» не признал, и дело в Эфиопии окончилось катастрофой и кровавыми преследованиями. Вскоре возникли осложнения в Польше в связи с развитием протестантизма. На Тридентском Соборе этот вопрос поднял известный кардинал Гозий. «Он видел, что защита католицизма должна была быть разделена на два фронта: протестантский, с одной стороны, и православный – с другой. Быстрое подчинение протестантизму Руси (Западной) может неожиданно привести к объединению двух противников в очень грозную для церкви силу». Вот почему Гозий считал необходимым прежде всего объединить католицизм с Православием, этим пресечь наступление ереси на польском востоке, а засим общим фронтом стать на борьбу с протестантизмом, идущим с Запада. Дело это должно было быть возложено на иезуитов. Снова возникал вопрос о «восточном обряде». Хотя Поссевин и Скарга относились к «восточному обряду» без всякого расположения, так как для них идеалом было «единство во всем», тем не менее Поссевин в 1583 году обратился в Рим. Рим отнесся весьма скептически к этому вопросу, «не желая приложить руку к делу, о котором потом можно было бы жалеть». Брестская уния сохранила «восточный обряд», тем не менее она требовала помощи со стороны монашеских орденов, и В.Рутский, будущий униатский митрополит, около 1600 года поднял этот вопрос в Риме. Рим как будто согласился и в 1625 году послал ему несколько кармелитов, которым было позволено принять «восточный обряд». «Однако, история не оставила никаких следов исполнения этого важного распоряжения». |
| «На новый призыв из Руси (Западной), – говорит исследователь этого вопроса кс. С.Лаский, – о восточных иезуитах нам придется ждать еще целый век». Немного ранее, а именно в 1609 году, вопрос «восточного обряда» возник у миссионеров, работавших среди греков. Миссионеры эти ставили задачу широкой организации унии на всем Востоке, а для этого требуется «восточный обряд». Снова обратились в Рим, и вопросом этим занялся знаток Востока, кардинал Беллярмин. Несмотря на все расположения курии, к «восточному обряду» он отнесся отрицательно. Он нашел, что доводы в пользу обряда недостаточны, «чтобы рисковать столь деликатной и до сих пор небывалой импрезой». «Дело обряда, поэтому, снова утихло на многие десятки лет». Однако иезуиты не сдавались. Николай Пападополи, профессор академии в Падуе и ученик иезуитов, обратился к папе Клименту XI, своему другу, с длинным меморандумом, в котором, между прочим, писал, что «католическое движение среди православных греков так долго будет бесплодным, пока туда не будут посланы отцы Общества Иисуса, но греческого обряда». В 1696 году, в связи с заключением Ардельской унии православными румынами, кардинал Колония желал, чтобы иезуиты приняли румынский обряд, т.е. восточный, пока не будет образован клир «восточного обряда». Конгрегация рассмотрела вопрос и, несмотря на сочувствие папы, отказала. Папа подчинился. Кардинал Колонич получил бреве, восхваляющее его ревность, которая, однако, должна искать иных средств для осуществления унийных планов, чем принятие иезуитами «восточного обряда». Затем происходили разные события, орден был ликвидирован, снова восстановлен, а вопрос обряда не двигался с места. В виде некоторого снисхождения на протяжении XVIII века некоторым маронитам и халдеям, которые, вступив в орден иезуитов, перешли из восточного в латинский обряд, было разрешено возвратиться в «восточный обряд». Засим этим вопросом занялись русские иезуиты: князь Гагарин, вступивший в орден в 1843 году, затем Иван Мартынов (в 1845) и Евгений Балабин, все люди хорошего общества, а князь Гагарин – даже Рюрикович. |
| Все эти вещи заблаговременно располагаются на особых столах на правой стороне лестницы. Чэнь-цзы сказал: «В настоящее время церемония надевания шапки совершается по древним правилам относительно платья и шапки. Но нарядиться однажды в шапку и не иметь впоследствии права на подобный наряд, – поистине ложное установление. Без всякого сомнения, приличнее употреблять при этом обряде обыкновенную одежду». Хозяин и гости занимают свои места на правой стороне гостиной, обратившись лицом на восток. Вдруг входит бинь. Хозяин выходит к нему для встречи. Бинь по восточной лестнице восходить в зал собрания и становится на восточной стороне гостиной, обратившись лицом на запад. Затем бинь и хозяин раскланиваются друг другу, и каждый из них садится на свое место. Примеч. Сы-ма-вэнь-гун говорит: «В древности обряд надевания шапки совершался в храмах предков; но так как в настоящее время почти не существует домашних храмов, то этот обряд может быть исполняем во внешней зале, а обряд украшения девиц женским головным убором – во внутренней зале. При внешней зале не может быть двух лестниц; поэтому можно разделить в средине одну лестницу на две, и восточную назвать лестницею хозяина, а западную – лестницею биня. По понятиям северных народов, правая сторона считается почетною; по этому лестница на правой стороне должна быть предназначена для биня, а левая – для хозяина; но в южных странах левая сторона в почете; там лестница с левой стороны должна быть отведена для биня, а правая для хозяина». Затем слуги расстилают ковры красного цвета: один по левую сторону залы, обращенный на запад и предназначенный для биня; а другой – по правую сторону залы, обращенный к востоку и предназначенный для принимающего обряд. Бинь делает поясной поклон принимающему обряд, который и уходит в особую комнату для перемены платья. Примеч. Там он надевает новое платье, оставляя на себе старую шапку и, сопровождаемый инь-цзанем (один из участников при церемонии), является снова в зал. Правила принятия церемонии и-цзе. |
| Однако Ватикан знает на основании векового опыта, что главным образом препятствует воссоединению любовь православных и вообще восточников к своему обряду, который так великолепен, пышен, преисполнен смысла и понятен для народа и с которым весьма трудно расстаться. История попыток к воссоединению показывает, что лишь в крайнем случае православные могли бы поступиться своим обрядом. Для того, чтобы привлечь униатов, Рим должен был согласиться принять в унию вместе с их обрядом, и не только рекомендовал это своим миссионерам, но даже обязал их к этому. Против фанатичных миссионеров, которые настаивали, чтобы православные принимали «латинский обряд», были приняты меры, заставившие их уважать восточные обряды. Лeb XIII и в этом отношении был показательным примером для последующих пап. Бенедикт XV и папа Пий XI следовали его политике и решительно противились латинизации православных. Этот вопрос является особенно тяжелым в Польше, где латинизаторский дух был очень силен. Попытки заставить униатов принять латинский обряд обращают их взоры к Православию, а интересы Рима не позволяют этого. Наоборот, с допущением обряда сохраняется характерная черта, присущая Православной Церкви, что создает впечатление возможности воссоединения православных с Римом, не покидая своей церкви. Поэтому папы должны были проявить свой авторитет, обязав миссионеров не только относиться с уважением к восточному обряду, но и останавливать униатов в тех случаях, когда они пожелали бы принять латинский обряд. Внимание к этим обрядам дошло до того, что некоторые латинские миссионеры, будучи весьма деятельными на Востоке, сами принимали византийский или же какой-либо другой восточный обряд. Больше этого, католики латинского обряда, проживающие на Православном Востоке, были подчинены юрисдикции конгрегации для Восточных Церквей, что при всей «любви» к православным, не особенно им нравилось. Униатам были уступлены церкви и часовни в различных римско-католических центрах, как, например, в Риме, Париже (St. Julien le Pauvre) и в других местностях, дабы они могли совершать богослужение по своему обряду. Православный обряд изучается, великолепие его восхваляется на униатских и миссионерских конгрессах и конференциях. По поводу празднования каких-либо восточных церковных событий или же при рукоположении униатских клириков всегда совершается богослужение по восточному обряду и на языке, присущем этому обряду. |
| Вновь изданную инструкцию «Oriens» назвал Charta Magna унийного движения на восточных землях Польши. Издана она была неожиданно, выработана втайне, без ведома польского общества и правительства, и она возрождает тенденции комиссии «Рго Russia», но в ином виде. Униаты византийско-славянского обряда, так же как греко-католики, проживающие вне Галиции, подлежат юрисдикции католических епископов до тех пор, пока на этой территории не будет образована собственная иерархия «восточного обряда». О необходимости создания иерархии «восточного обряда» было вынесено постановление на совещании польских епископов 3–7 октября 1933 года. Время, однако, еще не наступило. Инструкция обращает внимание на необходимость развития и укрепления «восточного обряда» путем издания и распространения популярных книжек, брошюр и листовок, благотворительной деятельности, и «не должны быть оставлены в пренебрежении, в меру возможности, секретные отношения с православным духовенством». В каждой епархии должен быть назначен генеральный викарий для дел «восточного обряда» или особый чиновник «для установления однообразной дисциплины и лучшего удовлетворения потребностей и поддержки восточного клира». Самостоятельные приходы образуются там, где более ста душ, а в иных местах организуются миссионерские станции, подчиненные, как и приходы, латинским епископам. При отсутствии каплиц «восточного обряда» в латинских костелах должны быть установлены алтари «восточного обряда», и если нельзя назначить постоянного священника, то должен быть разъездной священник для церковных служб и исполнения треб. Заботы о материальном обеспечении клира «восточного обряда» возложены на местных католических епископов, которые должны «с отеческой и великодушной любовью» выполнять эти обязанности. Они должны доставлять предметы культа и церковную утварь, привлекать состоятельных католиков, латинский клир и католические общества к жертвам на содержание клира и святынь «восточного обряда». Епархиальные епископы, в целях поддержания унии, по своей должности будут заботиться о том, чтобы латинский клир «надлежаще чтил «восточный обряд», столь прекрасный и возвышенный». «Ни при каких условиях недопустимо, чтобы кто-либо из латинского духовенства словом или действием оказывал сопротивление унийному апостольству и относился к этому легкомысленно». Стремиться же нужно к тому, «чтобы люди стали хорошими католиками, а вовсе не к тому, чтобы они оставляли свой обряд и переходили на латинский». |
| Все это давало большое удовлетворение полякам. Тем не менее восточный обряд в Польше продолжал действовать. 26 марта 1932 года этот обряд понес большую потерю. Умер еп. Пинский – Лозинский, вдохновитель унийных конференций в Пинске и один из организаторов судебного выступления против Православной Церкви. К моменту его смерти более или менее выяснилась неудача этого судебного выступления. Его заменил Букраба, человек другого склада, относившийся к восточному обряду без особого восторга. Это была лишняя тяжесть, наложенная Римом на католических епископов. На IV kohфepehцuu в Пинске (7–9 сентября 1933 года) ректор папского института в Дубно, иезуит А. Домбровский в обширном докладе защищал восточный обряд. Свой доклад он закончил примирительными словами: «Ну, и что же. Восточный или латинский обряд? И тот, и другой. Где не достигает цели один, пусть служит церкви другой. Имеют право и даже обязанность латинские братья трудиться над осуществлением завета Христа Спасителя «об одном пастыре и одном стаде», но равно по крайней мере имеют такия же права и обязанности и униатские священники. Нет надобности и не должны мы друг друга исключать, наоборот мы должны взаимно друг друга восполнять. Для того же самого Христа, для той же самой католической церкви мы желаем трудиться. Идемте в таком случае согласно на работу в духе любви и единства, в духе взаимного доверия и взаимной помощи. Без этой братской католической Христовой Любви и взаимопомощи дело унии не пойдет» 261 . Это примирительное обращение по адресу униатского клира Галиции требовало практического осуществления. Засим произошла перемена и на посту секретаря Восточной Конгрегации. Умер ея секретарь, кардинал Синцеро. 15 июня 1936 года старый сотрудник папы, помощник Ватиканского библиотекаря Евгений Тиссеро был сделан кардиналом, а 18 июня назначен секретарем. 25 -го июля 1937 года статс-секретарь Пачелли хиротонисал секретаря Восточной Конгрегации Е. Тиссеро во епископы. Назначение это обращало на себя внимание. Тиссеро не был иезуитом. Вместе с тем он знаток Востока, путешественник и лингвист, но России не знает. В восточном обряде он человек новый и до некоторой степени независимый. В его руках сосредотачиваются все части униатской церкви восточный обряд и Галицийская уния объединились. А. Шептицкий почувствовал происшедшую перемену и решил ею немедленно воспользоваться. |
|
|
