| Кстати, по иронии судьбы, начальником Владимирского губотдела ОГПУ был тогда некто Извеков. Если вспомнить, что другие следователи по церковным делам носили фамилии Полянский, Смирнов и Казанский (фамилии виднейших русских иерархов), то остается только удивляться тому, с какой странной избирательностью подходила партия большевиков к направлению работников на этот ответственный фронт борьбы с «религиозной контрреволюцией». Владыка Афанасий был допрошен первый раз 16 января, но следователя на этом допросе интересовали бумаги и печать, изъятые у епископа при аресте. «Обнаруженные при обыске у меня девять бланков со штампом и печатью архиепископа Владимирского и Шуйского, – сказал на допросе владыка Афанасий, – остались из канцелярии архиерейского дома, были переданы с разными ненужными делами-бумагами и мною предназначались для черновиков, никакого официального значения эти бланки не могли иметь, т. к. с 1918 года нет архиепископа Владимирского и Шуйского, а с 1924 года Шуя совершенно неподведомственна епископу Владимирскому. Печать мною приобретена в начале 1925 года, когда вернулся из ссылки, разрешения из административного отдела не брал, т. к. в мастерской меня не спрашивали, заказал я печать в Москве, на Никольской улице (точно не помню)» 497 . 20 января 1927 года состоялся второй допрос епископа Афанасия, когда следователь уже не скрывал истинной причины столь внезапного ареста. Интерес, который представляет собой этот допрос, заставляет нас практически полностью опубликовать текст этого документа. «- Вы знаете епископа Павлина? Давно ли он был у Вас? – интересовался следователь. – Епископа Павлина знаю. Он был у меня в октябре или ноябре, хорошо не помню. – Зачем он к Вам приезжал? – Вы знаете. – А все-таки? – настаивал чекист. – Насколько я представляю, по УПК имею право и не давать показаний, – спокойно отвечал епископ Афанасий. – А Павлин заставлял Вас поклясться, что Вы никому не скажете о причине его прихода? – Клятвы мы не употребляем вообще; само собой разумеется, что то, о чем мы говорили, говорилось не для того, чтобы стать всеобщим достоянием». |
| стипендией Троице-Сергиевой Лавры в 220 р.); 2 курса – Николаю Воронову (пользовавшемуся стипендией М.А. Хлудова в 118 р.), Павлу Кудинову, Михаилу Успенскому и Николаю Соловьеву (пользовавшимся стипендиями Г. И. Хлудова по 86 р.), Дмитрию Троицкому и Николаю Зеленину. – 2) Две стипендии А.И. Хлудова назначить студентам 2 курса Ивану Зеленцову (пользовавшемуся стипендией имени В.Д. Кудрявцева-Платонова в 220 р.) и Константину Успенскому (пользовавшемуся казённой стипендией). – Пять стипендий Троице-Сергиевой Лавры – студентам 3 курса: Сергею Кедрову (пользовавшемуся стипендией имени Ю. Ф. Самарина в 173 р.), Петру Третьякову (пользовавшемуся академической стипендией в 210 р.), Сергею Гапонову и Павлу Попову и 2 курса – Георгию Чанишвили. – Стипендию имени Архимандрита Павла и профессора Н.И. Субботина – студенту 4 курса Владимиру Кантову (пользовавшемуся казённой стипендией). – Стипендию П. А. Мухановой – студенту 2 курса Сергею Фиолетову. – Стипендию Епископа Никодима – студенту 3 курса Алексею Никольскому (пользовавшемуся двойной стипендией Г. И. Хлудова в 172 р.) – Стипендию Епископа Христофора – студенту 3 курса Владимиру Григорьеву. Три стипендии Московской кафедры – студентам 2 курса Павлу Высотскому, Ивану Пятницкому и Александру Смирнову. – Казённую стипендию (после Петра Высоцкого) – студенту 4 курса Александру Любимскому (пользовавшемуся стипендией Московской кафедры в 110 р.). – 3) Стипендии: Лаврскую (после В. Романова) передать студенту I курса Василию Тарасову, Ломоносовского Комитета (после М. Сенцова) – студенту 3 курса Владимиру Воробьеву, протоиереев Голубинского и Делицына (после С. Артоболевского) – студенту 2 курса Александру Соболеву, В.М. Ундольского (после А. Бурцева) – студенту 3 курса Григорию Филипповичу (пользовавшемуся стипендией имени прот. И. В. Рождественского в 194 р.); юбилейную (после А. Покровского) – студенту 2 курса Борису Пушкину, Лаврскую (после Тр. Яницкого) студенту I курса Михаилу Архангельскому, М. А. Хлудова (после Н. Воронова) – студенту 2 курса Александру Строеву (пользовавшемуся стипендией имени Архиепископа Донского Макария в 220 р.); казённую (после К. Успенского) – студенту 2 курса Петру Анисимову (пользовавшемуся стипендией имени прот. А.И. |
| Более подробно обо всём вышесказанном можно прочитать в моей книжке (http://paleobot.ru/pdf/Gomankov2014.pdf). Сергей 18 июля 2023г. 12:03 Благодарю за ответ. Выглядит вполне научно, хотя и связь этой научной гипотезы с текстом первых глав Библии гипотетичная. И это может быть и было нормально, но тогда получается, что Библию Бог дал в таком виде, что Сам знал - тысячелетиями понимание Библии будет совершено неверным и только с появлением эволюционизма люди наконец поймут, что первые главы Библии надо читать совсем не так как написано в тексте Священного Писания. Эта проблема остается, выходит. Алексей Владимирович Гоманьков 19 июля 2023г. 23:47 Дорогой Сергей! Я РАЗ повторяю (см. комментраий от 9/VII), что отождествление ВАШЕГО (первого, пришедшего в голову) понимания Шестоднева с тысячелетней традицией – это пропагандистский приём, широко применяемый патрологическими креационистами, но не имеющий ничего общего с исторической реальностью ни человеческого, ни природного мира. На самом деле понимание Шестоднева на протяжении тысячелетий не оставалось неизменным, а постоянно и постепенно развивалось и уточнялось вплоть до современного состояния. И многие из дошедших до нас древних толкований этой части Священного Писания (как я, опять же, уже писал в комментарии от 3/VI) по смыслу очень близки современным толкованиям, основанным на новейших результатах естествознания. Сергей 25 июля 2023г. 00:13 Благодарю за уделённое время, Алексей Владимирович! А как же нам православным понимать тему грехопадения в таком эволюционном ключе? Ведь человек стал смертным с грехопадением в раю? Смерть не была сотворена и появилась в сотворенном прекрасном мире с грехопадением в раю? Никакие существа не умирали до человека выходит? Да и кто такие Адам и Ева, если они результат эволюции некоего стада - адамов и ев должно быть много! Ничего не понимаю, как это всё трактовать в плане эволюционизма! Алексей Владимирович Гоманьков 26 июля 2023г. 16:11 Дорогой Сергей! Вопросы, которые Вы поднимаете в очередном своём комментарии, строго говоря, не относятся к теме «Шестоднев и эволюция». Они касаются, с одной стороны, толкования не Быт 1:1 – 2:3, а Быт 2:8 – 3:22, и с другой стороны, – не биологической эволюции, а истории человечества. Поэтому «в плане эволюционизма» существуют разные трактовки этих проблем и, в частности, мои взгляды на них во многом отличаются от взглядов о. Антония Лакирева, изложенных им в книге, которая здесь обсуждается. Эти свои взгляды я уже излагал в ходе данного обсуждения (см. мои ответы Георгию Никольскому от 14/I, 15/I, 12/VI и Гусеву Дмитрию Алексеевичу от 6/V). Попробую здесь (в отдельных комментариях, чтобы не превышать допустимого объёма) кратко повторить сказанное. |
| Как и летопись, Нестор также уверяет, что никто (из киевлян) не противился повелению Владимира креститься, и что все с радостью шли ко крещению: »Заповеди бо ишедши, яко же преже ркохом, всем хреститися-и всем грядущом крещению, ни поне единому супро- тивящюся« и пр. (Памятники др. русск. литературы, вып. 2-й, изд. ОРЯС, П. 1916, стр. 4). Однако, к этим словам он неосторожно добавляет оговорку: »но акы издавна научены, тако течаху радующеся к крещению. Радовашеся князь Володимер, видя их теплую веру, иже имяху к Господу нашему Исусу Христу« (там же, стр. 4). Эта «теплая вера... к Господу нашему Исусу Христу», которого киевляне прежде не знали, не могла возникнуть у них, как deus ex machina также неожиданно и внезапно, как она появилась, по желанию агиографов Нестора и Илариона, у Владимира. Слова Нестора: «акы издавна научены» были, конечно, литературным отголоском предания о том, что просвещение полян началось значительно ранее, чем объявление у них греческой веры государственной религией. С таким пониманием летописного рассказа совпадает и то лирическое отступление, каким сопровождает его летописец под 6496/983-м годом – и которое А. А. Шахматов справедливо признает записью, близкой ко времени описанного события. Автор изливает здесь свой восторг ничуть не по случаю искоренения грубых и звериных обычаев и нравов язычества, а по случаю спасительного действия обряда, освободившего русскую землю от власти дьявола (Лавр. 3 , 116–118). Эта непритворная похвала совершившемуся крещению, через которое «не един ни два спасаетася», а " бесчисленное множество к Богу приступиша, святым крещеньем просвещени» (Лавр. 3 , 117, 13–16), в своей основной мысли гармонирует с заключительными словами рассказа о нравах русских племен (во вводных статьях): «елико во Христа крестихомся и во Христа облекохомся» (Лавр. 3 , 15, 16). Но в той же похвале также незаметно никаких намеков на происшедший недавно коренной перелом народных воззрений, который был неизбежен в том случае, если бы реформа Владимира была не заключительным звеном их перемены, а первым и, притом, принудительным ее этапом. |
| Поэтому-то варягов, современных Игорю, Ольгу и варягов мучеников летописец изображает как бы одинокими христианами в Киеве во все довладимировы столетия жизни полян. Сосредоточивая в лице Владимира все величие произведенного им переворота, он ради этого не стесняется даже отрицать в своем рассказе предания об апостольской проповеди среди предков полян, о которой сам упоминает на предшествующих страницах свода (»сде бо не суть апостоли учили», Лавр. 3 , 81, 16; ср. Лавр. 3 , 28, 2–10 и 7, 5–8, 6), и в своей Корсунской легенде не менее смело группирует около Владимира события, которые без вмешательства беспримерного исторического чуда не могли произойти в краткий срок. Вполне справедливыми, поэтому, следует признать некоторые из соображений, высказанных В. И. Ламанским в его труде «Славянское житие св. Кирилла, как религиозно-эпическое произведение и как исторический источник» (П. 1915, стр. 166): «Необъяснимо и непонятно», пишет он, «как из пяти- семилетних ребят, крещенных со своими отцами и матерями, по приказу княжескому, в 990-х годах, мог через 30–40 лет явиться на Руси целый ряд известных и неизвестных деятелей христианской культуры, письменности и литературы: переписчики древнеславянских рукописей, как Упирь Лихой, переписавший для князя Владимира Ярославича в Новгороде книги пророков с толкованиями в 1047 г., или дьякон Григорий, писец Остромирова Евангелия 1057 г. Кто решится утверждать, что таких писцов в половине 11 в. было очень и очень мало?» (стр. 166). «Рукописи, сохранившиеся от 11 в., дошли до нас совершенно случайно, и значительная часть рукописей 11 в., конечно, до нас не дошла». »Верное понимание медленного роста и развития человеческой культуры», продолжает исследователь жития Кирилла Философа, «заставляет на основании дошедших до нас памятников русской христианской культуры 11 в., предполагать, целый с лишком век предыдущего развития. Так, в одно или два поколения писцов и книжников не могли сложиться такой русско- славянский или славяно-русский язык, стиль, правописание, какие мы видим, например, в Служебных Минеях, или у первых наших писателей. |
| Итак, «слово о том, како крестися Володимер возмя Корсунь» – не выдержка из летописи, но один из ея вероятных источников, который в летописи является не в первичном виде, но в осложненном и измененном другими заимствованиями. Кому принадлежала позднейшая переработка, не было ли у летописца под руками тоже «слово», но с добавлениями и вставками, или же в более первоначальном тексте, не было ли оно частью отдельнаго более обширнаго сказания о Владимире, откуда заимствованы летописцем дополнения относительно топографии Корсуня и т. п. сведенья, все эти вопросы мы оставляем пока в стороне. Но отметим здесь только один пример, разясняющий нам как процесс пополнения первичнаго сказания вставками, так и образец литературнаго приспособления готовых материалов к обстановке летописнаго разсказа. Б. Как мы видели выше «исповедание веры», мало согласованное в летописи с обстоятельствами, сопровождавшими крещение св. Владимира, не находится в разсматриваемом «слове о том, како крестися Володимер возмя Корсунь». Литературная форма этого исповедашя обнаруживает также довольно ясно компиляцию. Вслед за сказанием о семи соборах, которым как бы заканчивается «символ», без всякой связи и оговорки продолжается наставление духовенства ко Владимиру (т. е. не в виде «исповедания» от лица Владимира, а в виде предписаний к нему, в повелительном наклонении). Вместо нарушенной здесь повествовательной формы, выдержанной в предшествующем разсказе, здесь приводятся как бы отдельные отрывки и памятники, не обединенные последовательностью изложения. Но удивительно поэтому, что уже давно были сделаны попытки найти источники «вероисповедания св. Владимира» и наставления к нему духовенства. М. И. Сухомлинову удалось установить близость этого вероисповедания к символу Михаила Синкелла. Но оказалось, что древнеславянский перевод этого символа, известный по Изборнику 1073 года не вполне соответствуем» летописному тексту. В Изборнике, между прочим, символ лишен полуарианской окраски. Памятник, извлеченный нами из пергаменной рукописи Троицкой Сергиевой Лавры 12, XII-XIII в. и озаглавленный: «того же написание о вере», представляет собою более непосредственный первоисточник для летописнаго «исповедания» |
| Название же «Палеи» здесь произошло из непереведенного слова Пαλι (διαθκη) «с тълком», т. е. Ветхий Завет с толкованиями» 8 . Проф. Владимиров в своей рецензии на книгу Никольского не согласился с мнением последнего, но полагал, что статьи Изборника XIII в. могли явиться только из Толковой Палеи. Доказательства этому он видел, во-первых, в том, что почти все отступления Изборника XIII в. от толкований блаж. Феодорита (повторяющиеся в «Словесах избранных Григория Феолога» и в Каафе) объясняются Толковой Палеей, и, во-вторых, в том, что в вопросо-ответах Изборника мы встречаем и некоторые заимствования из Феодорита, но с дополнениями по Толковой Палее. 9 «А так как, – продолжает проф. Владимиров, – Толковая Палея могла уже существовать в русской письменности XI в. (проповедь греческого философа в Первоначальной Летописи, Слово о законе и благодати митр. Илариона), то статьи Изборника XIII в., сходные с Толковой Палеей, могли явиться только из последней, но не наоборот» 10 ;. Хотя г. Владимиров говорит собственно об Изборнике XIII в., но его слова должно относить и к Каафу, так как в том и другом сходный текст один и тот же. С вопросом о Каафе связан вопрос о родственном ему памятнике, известном под именем « Стго Григориа елога словеса избраъна еже соуть толкова». Памятник этот издан г. Никольским в упомянутом его труде, стр. 161–210. С тем и другим памятником связан вопрос о судьбе в русской письменности Феодоритовых толкований на ветхозаветные книги. Об этом ниже. С Толковой Палеей Кааф сходится в следующих вопросо-ответах: 1. Кааф (далее Кф.) вопр.-отв. 2–й, Толковая Палея (далее Т.П.) столбец 129, строки 1–3: того рад да ственую любовь имата. о во лежать, похотны части. 2. Кф. 4=Т. П. 218,21–219,3: взвранть оуво вдлка гь кроводени да выша дша не ли. и коже во члеку дша, такоже и весловеснымъ кровь [ адама убо и до но жито и зелье дху члеци]. вес крови же ныне стн мсл оуво бъ ко травоу земную. вездушьна [ и весъкровьна] суть зель. Поставленное в скобках не читается в Каафе, с которым сходятся вполне «Словеса». |
| При перечислении ценностей, вывезенных Владимиром из Корсуня, летопись замалчивает о книгах (Лавр. 3 , 113–114, под 6496/988-м годом), хотя они неожиданно обнаруживаются в Киеве уже в самый год крещения киевлян-в особой заметке летописца о детях «нарочитой чади», отданных, по приказанию Владимира, на «ученье книжное». 8 Эти книги были не греческие, какими Владимира мог снабдить Таврический Херсонес, а готовые славянские переводы, как это вытекает из следующих слов Летописи: «Сим же раздаяном на ученье книгам, сбысться пророчество на Русьстей земли, глаголющее: во оны днии услышать глусии словеса книжная, и ясн будет язык гугнивых. 9 Си бо не беша преди слышали словесе книжного» (Лавр. 3 , 116, 12–15). Если бы книги, по которым обучали детей, были не славянскими, а греческими, то язык их остался бы неясным и, по меньшей мере,-гугнивым. Под 6504/996-м годом летописец говорит о Владимире: »бе бо любя словеса книжная; слыша бо единою еуангелье чтомо» (Лавр. 3 , 122–123) и т. д., причем приводит и слова из прочитанного Евангелия (именно из Мф. 5:7 ; Лк. 12:33 ; Мф. 6:19–20 ), а затем и тексты из Псалмов (111:5) и Притч (19:17), будто бы также выслушанные Владимиром. Сообщив все это, но умолчав о том, откуда и на каком языке появились в конце 10 в. книги в Киеве, Повесть временных лет неожиданно озадачивает нас своим известием под 1037-м годом: «Отец бо его (Ярослава) Володимер (землю РА) взора и умягчи, рекше крещеньем просветив; се же (т. е. Ярослав) насея книжными словесы сердца верных людий; а мы пожинаем ученье приемлюще книжное» (Лавр. 3 , 148, 14–17). Заслуга Владимира состояла в том, что он окрестил русскую землю; книжным же просвещением она обязана не ему, а его сыну, который был книголюбцем, часто занимался чтением днем и ночью, собрал многих писцов, и »прекладаше от грек на словеньское письмо» (Лавр. 3 , 148). Летописец здесь уже забыл о том книжном обучении детей, которое началось при Владимире, опять молчит о Словенской грамоте, о которой говорил под898 годом, давая понять, что русская книжность, которая его самого научила мудрости, путям покаяния и воздержанию, ведет свое начало не от славян, а от Ярославовых переводчиков с греческого языка и писцов, списавших «книги многы». |
| Точно также, и почти в сходных выражениях, под 6496/988-м годом летописец возражает и против тех, кто утверждал, что крещение Владимира состоялось не в Корсуне, а в Киеве, или Васильеве, или иных местах, хотя и не объясняет, почему предание о крещении Владимира в Корсуне следует считать наиболее достоверным. »Се же, не сведуще право«, уверяет он, »глаголют яко крестился есть в Киеве; инии же реша: (в РА) Василеве; друзии же инако скажють» (Лавр. 3 , 109). Едва ли представляется надобность подробно доказывать, что в обоих случаях опровержения были одинаково направлены не против фактов, а против идей, скрытых в основе опровергаемых преданий. Тенденциозный повод к первому опровержению вполне очевиден: Кий возводится в княжеское достоинство для того, чтобы защитить аристократическое происхождение полян, которому, как видно из рассказа о занятии Олегом Киева (под 6390/882 г.), летописец придавал немаловажное значение. 40 Однако, защищая родовитость потомков князя Кия, он основывает свое опровержение ничуть не на безупречных источниках, а только на слухах («яко же сказают», Лавр. 3 , 9), которые ведут нас вместе с князем Кием, конечно, в Царьград и, конечно, на почетный прием самого византийского василевса, об имени и времени жизни которого летописец благоразумно умалчивает. Но это же опровержение достаточно ясно указывает, что при решении вопроса о начале Руси редактор летописи был не бесхитростным сводчиком готового материала, а при построении своей истории древнейшего периода вносил самостоятельность в ее освещение, не совпадавшее с взглядами некоторых из его современников или предшественников. Вправе ли мы, поэтому, поверить средневековому сводчику и, притом, монаху, что и во втором случае с вопросом о месте крещения Владимира он соединял только академический интерес, свободный от идеологической подкладки, неразрывно связанной с церковной историографией своего времени, которая видела в старине обоснование своей догматики и каноники, и которая и в житиях и в церковно-исторических преданиях свободно приспособляла прошлое к потребностям современного ей церковного кругозора и строя? |
| 5 ноября 1937 года на Бутовском полигоне под Москвой в числе других расстрелянных за веру, за Христа, за проповедь, среди тысяч новомучеников Бутовского полигона был расстрелян священник Владимир Амбарцумов. Об отце Владимире мы писали не раз: публиковали его житие, воспоминания его дочери Моли Бога о нас: Часть 1, Часть 2, Часть 3. Сегодня мы хотим познакомить читателей с протоколом допроса отца Владимира. 5 ноября 1937 года на Бутовском полигоне под Москвой в числе других расстрелянных за веру, за Христа, за проповедь, среди тысяч новомучеников Бутовского полигона был расстрелян священник Владимир Амбарцумов. Об отце Владимире мы писали не раз: публиковали его житие , воспоминания его дочери Моли Бога о нас: Часть 1 , Часть 2 , Часть 3 . Сегодня мы хотим познакомить читателей с протоколом допроса отца Владимира. Управление народного комиссариата внутренних дел СССР по Московской области Управление государственной безопасности 1937 г. Сентября мес. 20 дня. Протокол допроса Я, политрук войск НКВД Клевин, допросил в качестве обвиняемого: 1. Фамилия Амбарцумов 2. Имя и отчество Владимир Амбарцумович 3. Дата рождения 1892 — 20 сентября 4. Место рождения г. Шемаха Аз. ССР 5. Местожительство Никольско-Архангельское, дом 212 6. Нац. и гражд. (подданство) армянин 7. Паспорт 8. Род занятий научный сотрудник-физик Института им. Обуха 9. Социальное происхождение мещанин. Имущества не было 10. Социальное положение: а) до революции учащийся, б) после революции служащий. 11. Состав семьи сын Евгений Владимирович Амбарцумов 19л. Учится — Пединститут, г. Москва; дочь Лидия Владимиров на Амбарцумова 15 лет. Учится в Салтыковской средней школе 12. Образование Физико-математический ф-т окончил в 1917 году в г. Москва 13. Партийность Не состоял 14. Каким репрессиям подвергался: судимость, арест и др. а) до революции Не судился б) после революции 1920, был арестован в г. Самара орг. ВЧК и осужден — без последствий; 1932г. — арестован, орг. ОГПУи осужден условно на 3 года. |
|
|
