| 540 ...Олга, сыновца своего Святослава... – Олега Святославича, сына Святослава Киевского (ум. в 1204 г.), и Святослава Ольговича Рыльского, племянника Игоря. 541 ...брата своего Всеволода – Всеволода Святославича, князя трубчевского и курского (ум. в 1196 г.); «Слово» называет его Буй Тур Всеволод. 542 ...от черного клобука... – Черные клобуки – собирательное наименование племенного объединения (торков, берендеев и других тюркских племен); являясь вассалами русских князей, черные клобуки участвовали в их войнах с половцами. 545 ...бгаюче передъ русью. – Далее в летописи рассказывается ο смерти полоцкого епископа Дионисия и ο пожаре во Владимире-Суздальском; этот фрагмент мы опускаем. 546 ...из Галича от Ярослава... – От Ярослава Владимировича, князя галицкого (ум. в 1187 г.), тестя Игоря Святославича («Ярослава Осмомысла»). 547 ...своя братья... – Имеются в виду, вероятно, браг Святослава – Ярослав Черниговский и двоюродные братья Святослава – Игорь и Всеволод. 550 ...берендевъ... – Берендеи – кочевое племя тюркского происхождения, союзники русских князей. 551 …на мст, нарцаемемь Ерель, егоже русь зоветь Уголъ.– Вероятно, это район при впадении в Днепр его левого притока – реки Орель. 552 Кобякъ – хан лукоморских половцев, кочевавших в низовьях Днепра и по берегам Черного и Азовского морей. Ο пленении Кобяка Святославом в 1184 г. вспоминает и «Слово ο полку Игореве». 553 ...ко братьи... – Здесь, как и в «Слове ο полку Игореве», «братья»– это и собственно братья и шире – соратники. 555 ...Володимеръ Ярославичь Галичький, шюринъ Игоревъ... – Игорь был женат на его сестре, дочери Ярослава Осмомысла. 556 ...ко Володимру κ Романови... ко Всеволоду, уеви своему.– Изгнанник посещает Владимир-Волынский, Дорогобуж (на реке Горыни, юго-восточнее города Ровно), Туров (на Припяти), Смоленск и, наконец, Суздаль, где княжил Всеволод, брат его матери Ольги. 557 ...сына своего, зятя Рюрикова, Святослава. – Святослав Игоревич в 1187 г. женился на Ярославе, дочери Рюрика Ростиславича. |
| Пир богатырей у ласкового князя Владимира. А. П. Ряпушкин. 1888 Всякий человек, породивший миф, превращается из реальной исторической персоны в личность-образец. Иногда этот образец прекрасен: «мудрый мыслитель», «справедливый правитель», «храбрый воин», а порой чёрен донельзя: «злой колдун», «бессовестный предатель», «свирепый тиран». Так вот, великий князь Владимир Святославич породил не один, а два принципиально разных мифа. Немыслимое дело: оба этих мифа — положительные, наполняющие теплым сиянием ореол исторической памяти вокруг его судьбы. Но настолько различные, словно их породили два человека, а не один. Один — былинный вождь богатырей, другой — летописный государь-праведник. Каким же он был на самом деле? Всё дело в том, что память о князе Владимире передавали разные общественные группы. И они сохранили то, что каждую из них более всего интересовало в его личности. Повелитель мечей Образ князя Владимира как главы ратоборцев сохранил военный люд — дружина, древнее боярство, жившее в далекую эпоху киевской «империи Рюриковичей», не отстегивая ножен с мечом от пояса. Для этих людей Владимир Святославич был прежде всего военным вождем. Человеком, который имеет первенство на дружинном пиру и водит храбрых «воев» на врага под дружинным стягом. Для них великий князь киевский выглядел своего рода русским конунгом (Конунг — верховный правитель в древней Скандинавии.), который не желал дальних плаваний во главе викингского войска, поскольку отказался от моря в пользу земли, но уж землю свою держал крепко. Волнистая гладь южнорусских степей сделалась для него земляным морем… По силе и удачливости правителя к нему съехались служить великие богатыри, совершавшие громкие дела. Владимир Святославич — любимый монарх древнерусских былин. Иные князья поминаются там гораздо реже. Сочинялись былины ради услаждения слуха воинских людей на пирах и иных торжествах. С течением времени русское военно-служилое сословие утратило к ним вкус — европеизировалось, нашло себе иные развлечения. Но простой народ сохранил былины в памяти, поскольку любил богатырей — защитников своей земли, а вместе с ними и их вождя, князя Владимира. |
| Чтобы ответить на поставленные вопросы, нам придется воспользоваться приемом исторической ретроспективной аналогии, которым удачно пользовался В.В.Кусков в своей статье, так же посвященной " Слову " - " Исторические аналогии событий и героев в " Слове о полку Игореве " , - и рассмотреть два временных пласта - XI и XII вв. - в " Слове о полку Игореве " . Сосредоточим наше внимание пока на двух центральных темах " Слова " : княжеских междуусобицах и набегах половцев на Русскую землю. Начинаются они одновременно и тесно взаимосвязаны на всем своем историческом протяжении. Первым приводит " поганых на Руськую землю " Олег Святославич (с Борисом Тмутораканским) против Всеволода Ярославича и одерживает над ним победу 25 августа 1078 г. Вторым - в 1079 г. Роман Святославич из Тмуторакани - и опять против Всеволода Ярославича. В третий раз - опять Олег Святославич в июле 1094 г. против сына Всеволода Ярославича - Владимира Мономаха, и отбирает у него Чернигов. Обращает на себя внимание тот факт, что половцы выступают союзниками черниговских князей - Святославичей (впоследствии - Ольговичей), а Всеволод Ярославич и Мономаховичи воюют постоянно против половцев, и часто - с Ольговичами. Академик Д.С.Лихачев даже назвал Олега Святославича - " Гориславича " " Слова о полку Игореве " - " заклятым врагом " Владимира Мономаха . Но это - далеко не так. Точнее - совершенно не так. При жизни Святослава Ярославича, отца Олега, князя Черниговского, а затем и Киевского (с 1073 по1076 гг.) двоюродные братья Олег и Владимир были очень дружны. Они ходили в совместный поход против Чехов (как союзники поляков). По возвращении из похода Владимир узнает о рождении своего первенца - Мстислава (Гарольда), крестным отцом которого становится Олег. Однако, после смерти Святослава Ярославича в Киев возвращается, изгнанный им и Всеволодом, старший Ярославич - Изяслав. Всеволод Ярославич перебирается из Переяславля южного в Чернигов. При этом он ограничивает свободу его истинного хозяина - Олега и отдает свою вотчину - Переяславль - сыну Владимиру Мономаху. |
| Пономарёв, Н. И. Сериков). Чем объяснить поход Владимира Святославича на Корсунь, если киевский князь был союзником Византии? Рус. войско появилось в Византии не позднее осени 988 г. Следовательно, летом или осенью того же года русско-визант. союзный договор должен был предусматривать и прибытие на Русь царевны Анны. Очевидно, именно для ее встречи Владимир Святославич «к порогам ходи» «на другое лето по Крещении», но до похода на Корсунь, как о том сообщает Иаков Мних. Брак «порфирородной» принцессы с «варваром» был уникальным исключением из визант. династических правил, и потому было бы вполне понятным, если бы Василий II, получив рус. военную помощь, не торопился с исполнением своих обязательств. В таком случае осаду и взятие Корсуни Владимир Святославич предпринял для того, чтобы вынудить К-поль сдержать свое обещание. Этому естественному объяснению А. В. Поппе попытался противопоставить гипотезу, по которой Корсунь был на стороне мятежного Фоки Варды и его захват Владимиром Святославичем явился выполнением союзнических обязательств со стороны киевского князя. Такая т. зр. нашла сторонников (Л. Мюллер, В. Водофф и др.), но столкнулась и с основательной критикой (Д. Оболенский, В. Зайбт, А. Ю. Карпов). Так, в рамках гипотезы Поппе трудно объяснить устойчивое соединение в древнерус. традиции взятия Корсуня с прибытием Анны. Приведенные данные не позволяют безусловно предпочесть к.-л. из 2 древнерус. версий Крещения Владимира Святославича - «корсунскую» или Иакова Мниха, но последняя выглядит в их свете, как и в свете всей суммы древнерус. источников, все же более вероятной. Титмар Мерзебургский также относит «великие насилия», которые Владимир Святославич «чинил над слабыми данайцами» (т. е. греками - Thietm. VII. 72. Р. 486; Назаренко. Немецкие латинояз. источники. С. 135, 140), уже ко времени после Крещения князя. В результате ход событий реконструируется следующим образом. Видимо, уже в 987 г. Василий II начал переговоры с Владимиром Святославичем о военном союзе, причем был вынужден принять требование киевского князя о союзе династическом. |
| 16) В старину и в России счёт времени вели не математически точно, а присчитывали terminum, а quo и terminum, adquem, если не приходилось вести счёт по десяткам. 17) Поэтому указание на число лет княжения Владимира Мономаха (Срв. А. А. Шахматов Хрон. дрвнш. рус.лет. св. Журн. Мин. Нар. Пр. 97, апр. 481): » а володимерърославичь (ош. вм. Всеволодович) лета 4» относится к 1112 + 4 (в 4-х и 13-й – terminus, а quo, и terminus, adquem)=1116, год Сильвестрова списания 39 (от 6621 по 6624, считая:1-й, 2-йит.д.). 18) Св. Борис предназначался св. Владимиром в преемники себе – indeirae Святополка и, вероятно, Ярослава – и потому в последние годы жизни св. Владимира не был князем Ростовским, каковым сделался св. Глеб. 19) Кости Ярополка и Олега Святославичей в 1044 были выкопаны, но не крещены в нашем современном смысле, а омыты с известными обрядами, как делается это и теперь на Афоне. Но подробнее об этом, как и о христианстве этих князей, в другом месте. 20) Глеб Святославич сделался князем в Новгороде после 2-го мая 1069 г., как старший сын 2-го брата, а потому всё рассуждение Н. И. Костомарова на стр. 49 «Севернорусских Народоправствъ», т. I, Спб. 1886, нельзя назвать правильным. Убит Глеб Святославич в Заволочье 30-го мая 1078 года, после занятия Святополком Новгорода. 21) Давид Святославич сел в Новгороде после сентября 1094 года и сидел до февраля 1096 года. 22) Походы на Полотск летом 1077 и зимою 1077–78 года объясняются желанием ввести Полотск в число городов, занимаемых племянниками по степени их старшинства в роде, и уничтожить это проявление отчиничества. 23) Началом удельного периода с его отчиничеством следует считать не 4-го марта 1055 (sic!), день смерти Ярослава, а начало ноября 1097 г., время Любечского съезда. 24) До Любечского съезда племянники состояли под рукой у дядей и получали надзор за городами пограничными, где важно было иметь людей надёжных, энергичных и молодых для отражения врагов. 25) В учреждении отчиничества столько же виноват Мономах, сколько и Олег, хотя он и ратовал за него в силу своего идеализма; цель, как не оправдывает средств, так и не снимает вины за результат, хотя и смягчает ее. Под конец жизни впрочем, переводя Мстислава в Белгород, он, кажется, понял свою ошибку, но этим вызвал неудовольствие Ярослава Святополковича. |
| Святослав Всеволодович (во второй раз) август 1176 – август/сентябрь 1180 49. Рюрик Ростиславич(во второй раз) август/сентябрь 1180 – лето 1181 50. Святослав Всеволодович(в третий раз) лето 1181 – после 25 июля 1194 51. Рюрик Ростиславич(в третий раз) 31 июля 1194 – осень 1201 (1202?) 52. Ингварь Ярославич,сын Ярослава Изяславича осень 1201 (1202?) – конец 1202 53. Рюрик Ростиславич(в четвертый раз) 1/2 января 1203 – зима 1204 54. Роман Мстиславич, внукИзяслава Мстиславича (вероятно) до июня 1205 55. Рюрик Ростиславич(в пятый раз) июль 1205 56. Всеволод Святославич лето 1206 – осень 1206 57. Рюрик Ростиславич(в шестой раз) осень 1206 – весна 1207 58. Всеволод Святославич(во второй раз) весна 1207 – ноябрь 1207 59. Рюрик Ростиславич(в седьмой раз) ноябрь 1207 – осень 1210 60. Всеволод Святославич(в третий раз) осень 1210 – июль 1214 (1212?) 61. Мстислав Романович, внукРостислава Мстиславича июль 1214 – 31 мая 1223 62. Владимир Рюрикович июнь 1223 – июнь 1235 63. Изяслав Владимирович,внук Игоря Святославича июнь 1235 – осень/зима 1235 64. Владимир Рюрикович(во второй раз) осень/зима 1235 – ранее августа 1236 65. Ярослав Всеволодович,сын Всеволода Большое Гнездо ранее августа 1236 – после марта 1238 66. Михаил Всеволодович лето 1238 – лето 1239 67. Ростислав Мстиславич лето 1239 В дальнейшем, в пору монгольского владычества, Киев управлялся посадниками следующих князей, считавшихся великими князьями киевскими: 68. Даниил Романович Галицкий 69. Ярослав Всеволодович(во второй раз), вел. князь владимирский 1243/1244 70. Даниил Романович Галицкий(во второй раз) (вероятно) 1246 71. Александр Ярославич Невский,вел. князь владимирский 72. Ярослав Ярославич,вел. князь владимирский Краткие биографические справки о князьях, упоминаемых в настоящей книге, расположены в алфавитном порядке и составлены непосредственно на основе источников, в первую очередь Лаврентьевской, Ипатьевской и Новгородской первой летописей (см. раздел III, 7). Данные более поздних источников используются с должной мерой критичности 1306 . |
| – Подожду еще немного! – ответил он, отпуская греческих послов в Константинополь. Вскоре Святославич созвал на совет старшую дружину и многих из славных мужей киевских и сказал им: – Ведайте же: были у меня болгары-магометане, говорили со мной… Нет у них веселия в законе, страх один. Были латиняне… После приходили иудеи и ругали все законы, кроме своего. Нет чести в таком хулении. Были наконец и премудрые греки. Говорили: если кто примет нашу веру и будет праведен, тот хоть и умрет, да после встанет. Полюбился мне, мужи киевские, больше иных закон греческий. Отвечали князю осторожные киевские старейшины: – Сам ведаешь, Святославич, разве кто на торгу свое ругает? Все только расхваливают, и ни один своего не хулит. Если хочешь узнать доподлинно у кого какой закон, давай пошлем мудрых мужей наших по свету: пускай своими глазами посмотрят они на те веры и обычаи их. Не дело заглазно одним послам лишь верить. Кто знает, правду ли они молвили? Понравилась князю эта речь. – Разумно говорите, киевляне. Быть по сему. Отправим мы десять мужей опытных прежде к камским болгарам, от болгар к немцам, а затем к грекам. Пускай посмотрят они, как служат в тех странах своему Богу, а, вернувшись, нам поведают. В тот же день выбрано было десять смышленых мужей и отправились они из Киева в иные земли. «ВЗЯЛ Я ГОРОД ВАШ СЛАВНЫЙ МЕЧОМ МОИМ» Когда посланные мужи вернулись, Владимир вновь созвал киевлян и старшую дружину на совет. – Говорите, что видели, в каких странах были, – велел он прибывшим. Низко поклонились ему посланные мужи. – Прежде иных были мы у болгар, видели как служат Аллаху магометане. Сидят они в храме своем без пояса, то и дело простираясь ниц, а, вставая, озираются, как безумные. Нет добра в их законе… Следом за болгарами были мы у немцев. Нет у латинян лепоты в службе, нет щемления сердечного, не полюбилось нам служенье их. Недолго пробыли мы у немцев – собрались, отправились к грекам. – Видели ли вы, как служат Богу греки? – с волнением спросил Владимир. – Видели, Святославич! Такая красота у них в храме, что словами передать того не умеем. А служба у них такова, что казалось нам, будто сам Бог сошел к храм и стоит там промеж священниками. Вовек, до последнего дыхания, не забыть нам того. Всякий, кто вкусил сладкого, не захочет уже горького, так и мы не хотим боле оставаться в язычестве. Не люба нам иная вера, кроме греческой. |
| Олег же оказывается без княжеского удела в Русской земле и в последующие годы силой пытается установить справедливость, становясь на защиту интересов всех Святославичей, оказавшись после гибели в 1078 г. Глеба Святославича старшим среди них. Прежде, однако, он подводит Владимира Мономаха, поручившегося за него перед отцом на Пасхальной неделе, 8 апреля 1078 г., когда Владимир посетил отца и пригласил на праздничный обед своего кума. Олег Святославич через день бежит из Чернигова в Тмуторакань, а в августе возвращается с половцами... Выиграв первую битву 25 августа, во второй, на " Нежатиной ниве " , терпит поражение. В ней погибает и князь киевский Изяслав Ярославич. В этой битве уже единым фронтом с отцом выступает и Владимир Мономах - против двоюродного брата и кума. Олег опять бежит в Тмуторакань, откуда его выкрали греки (хазары) и заточили на острове Родос . Вернулся он только спустя четыре года, в 1083 г., сидит в Тмуторакани, а в 1094 г. появляется с половцами под Черниговом... За время его отсутствия полноправным правителем в Русской земле становится Всеволод Ярославич. Как заметил В.В.Кусков, при странных обстоятельствах в 1078 г. убивают старшего Святославича - Глеба, и в том же году, на " Нежатиной ниве " , союзника Святославичей и двоюродного брата Бориса Вячеславича. Смертельный удар в спину копьем получает стоявший вдалеке от сражения киевский князь Изяслав Ярославич. В 1079 г. погибает и другой Святославич - Роман Тмутораканский. Похоже, Всеволод Ярославич расчистил себе путь на Киевский престол, а сыну - Владимиру Мономаху - на Черниговский . Однако Владимир Всеволодович, являя собой пример благоверного князя, за что и стал почитаем как святой , не пошел по стопам отца, но смирением своим достиг Киевского престола. После смерти отца в 1093 г. он уступает Киев Святополку Изяславичу, хотя, если бы захотел, мог бы отстоять его силой. В 1094 г. уступает Чернигов Олегу Святославичу, не желая кровопролития. Более того, прощает куму и двоюродному брату убийство своего второго сына - Изяслава - под Муромом (Изяслав не по праву занял вотчину Олега Святославича). Любечский съезд 1097 г. закрепляет мир между князьями (кстати, произошел он в Черниговском княжестве). Более того, Олег Святославич принимает участие практически во всех походах русских князей против половцев, начиная с 1101 г. (1103, 1107, 1111, 1113 гг.). |
| По Ипатьевской летописи Игорь бежит в Путивль, где его ожидала жена, а затем в Новгород-Северский. Но и это – не «отчий престол». Фраза станет понятной, если учесть основную идею произведения – наказание князя Игоря за гордыню и его прощение после покаяния. По смерти Ярослава Всеволодовича в 1198 г. Господь посылает Игорю, по его смирению, отцов Черниговский престол. И наконец, Роман Галицкий, упоминаемый в «Слове» как покоритель половцев, не мог ходить на них ранее 1198 г. (по Н. Ф. Котляру) или 1200–1201 гг. (по Н. Г. Бережкову и М. С. Грушевскому). Таким образом, в «Слове о полку Игореве» отразились современные автору события, вплоть до 1199–1200 гг. Следовательно, можно заключить, что «Слово» было написано между 1200 – летом 1201 гг. Тогда открывается и еще один смысл произведения. На него указывают экскурсы автора в прошлое столетней давности и упоминания современных ему событий: от начала вражды в 1078 г. двух княжеских ветвей – Ольговичей (князей черниговских) и Мономаховичей (князей переяславльско-ростовских и киевских) – и до ее окончания в 1198 г., когда произошло примирение главы Мономаховичей – Рюрика Ростиславича Киевского и главы Ольговичей – Игоря Святославича, князя Черниговского. Вот почему уже в самом начале своего повествования автор выражает желание изложить «повесть сию отъ стараго Владимера до нынешняго Игоря», уловив в их правлении некую смысловую параллель. Тема княжеских междоусобиц оказывается тесно связанной в произведении с половецкой темой. Традиционно приводят «поганых» на Русскую землю князья из рода Святославичей: Олег Святославич (с Борисом Тмутараканским) против Всеволода Ярославича, над которым одерживает победу 25 августа 1078 г. Затем, в 1079 г., Роман Святославич из Тмутаракани и опять против Всеволода Ярославича. В третий раз – снова Олег Святославич в июле 1094 г. против сына Всеволода Ярославича – Владимира Мономаха, у которого отбирает Чернигов. Характерно, что половцы выступают союзниками черниговских князей – Святославичей (в последствии – Ольговичей), а Всеволод Ярославич и Мономаховичи воюют постоянно против половцев, и часто – с Ольговичами. |
| За то время, что Нержин сколачивал суд, Рубин уже все придумал. Его темно-карие глаза светились блеском находки. Широким жестом он пощадил Прянчикова: – Отпустите этого птенца! Валентуля с его любовью к мировой справедливости вполне может быть казенным адвокатом. Дайте ему стул! В каждой шутке бывает неуловимое мгновение, когда она либо становится пошлой и обидной, либо вдруг сплавляется со вдохновением. Рубин, обернувший себе через плечо одеяло под вид мантии, взлез в носках на тумбочку и обратился к председателю: – Действительный государственный советник юстиции! Подсудимый от явки в суд уклонился, будем судить заочно. Прошу начинать! В толпе у дверей стоял и рыжеусый дворник Спиридон. Его лицо, обвислое в щеках, было изранено многими морщинами суровости, но из той же сетки странным образом была вот-вот готова выбиться и веселость. Исподлобья смотрел он на суд. За спиной Спиридона с долгим утонченным восковым лицом стоял профессор Челнов в шерстяной шапочке. Нержин объявил скрипуче: – Внимание, товарищи! Заседание военного трибунала шарашки Марфино объявляю открытым. Слушается дело...? – Ольговича Игоря Святославича... – подсказал прокурор. Подхватывая замысел, Нержин монотонно-гнусаво как бы прочел: – Слушается дело Ольговича Игоря Святославича, князя Новгород-Северского и Путивльского, год рождения... приблизительно... Черт возьми, секретарь, почему приблизительно?.. Внимание! Обвинительное заключение, ввиду отсутствия у суда письменного текста, зачтет прокурор. 55 Рубин заговорил с такой легкостью и складом, будто глаза его действительно скользили по бумаге (его самого судили и пересуживали четыре раза, и судебные формулы запечатлелись в его памяти): " Обвинительное заключение по следственному делу номер пять миллионов дробь три миллиона шестьсот пятьдесят одна тысяча девятьсот семьдесят четыре по обвинению ОЛЬГОВИЧА ИГОРЯ СВЯТОСЛАВИЧА. Органами государственной безопасности привлечен в качестве обвиняемого по настоящему делу Ольгович И.С. Расследованием установлено, что Ольгович, являясь полководцем доблестной русской армии, в звании князя, в должности командира дружины, оказался подлым изменником Родины. Изменническая деятельность его проявилась в том, что он сам добровольно сдался в плен заклятому врагу нашего народа ныне изобличенному хану Кончаку, – и кроме того сдал в плен сына своего Владимира Игоревича, а также брата и племянника, и всю дружину в полном составе со всем оружием и подотчетным материальным имуществом. |
|
|
