| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Дорофей (Маммелис), митр. Прусы (Маммелис) († 6.03.1921), митр. Прусы (совр. Бурса, Турция), с 1918 по 1921 г. Местоблюститель Патриаршего престола К-поля. Происходил из сел. Сийи (совр. Кумьяка, Турция) в М. Азии. По рекомендации митр. Халкидонского Каллиника поступил в богословскую школу на о-ве Халки, к-рую окончил в 1883 г. Назначен директором народных школ в районе, прилегающем к Золотому Рогу в К-поле, впосл. архидиакон и протосинкелл Халкидонской митрополии при митрополитах Каллинике и Иоакиме. В 1892 г. по рекомендации митр. Ираклийского Германа единогласно избран Свящ. Синодом К-польского Патриархата епископом Каллиупольским и Мадитским. 7 дек. 1895 г. возведен в сан митрополита Гревенского. В 1899 г., в Патриаршество Константина V (1897-1901), введен в состав Свящ. Синода, участвовал в повторном избрании патриарха Иоакима III (1901). 18 сент. 1901 г. переведен на Никопольско-Превезскую кафедру. В 1908 г. повторно введен в состав Свящ. Синода. 25 окт. того же года переведен на кафедру г. Пруса в сане митрополита. В 1912 г. вновь избран членом Свящ. Синода; тогда же назначен председателем Постоянного национального смешанного совета (синодальный орган, существовавший до 1923, состоявший из 4 архиереев и 8 мирян; возглавлялся 1-м по чести митрополитом, решал вопросы экономического характера) и оставался на этой должности до апр. 1914 г. При новом патриархе Германе V (1913-1918) был введен в состав Свящ. Синода и назначен руководителем Высшей школы греч. общины Османской империи, Духовного суда и жен. школы Заппион. 12 окт. 1918 г. Герман V отрекся от Патриаршего престола вслед. народных волнений в связи с изгнанием тур. правительством греч. населения из М. Азии. Патриарх Герман принял это решение под влиянием Д., к-рый и был избран Местоблюстителем Патриаршего престола с перевесом в 1 голос. На этой должности он оставался до смерти, и это был самый длительный со времени падения Византийской империи период вдовства К-польской кафедры. |
| Ересь иконоборчества , отвергающая почитание священных изображений под предлогом борьбы с идолопоклонством, возникла во 2-й четв. VIII в. при самом активном участии императоров Льва III и Константина V . Со 2-й пол. 20-х гг. VIII в. началась борьба с почитанием икон, в к-рой имп. власти и епископам-иконоборцам противостоял патриарх свт. Герман. В 754 г. иконоборчество было провозглашено в качестве офиц. церковной доктрины Византийской империи на лжесоборе в Иерии (т. н. 7-м вселенском, именуемом также «безглавым», т. к. ни один патриарх не присутствовал на его открытии), утвержденной подписями более 330 епископов (см. ст. Иерийский Собор ). VII Вселенский Собор. Икона. Симон Ушаков, Гурий Никитин с товарищами. 1673 г. (Смоленский собор московского Новодевичьего мон-ря) VII Вселенский Собор. Икона. Симон Ушаков, Гурий Никитин с товарищами. 1673 г. (Смоленский собор московского Новодевичьего мон-ря) Рьяное иконоборчество имп. Константина V, имевшее много приверженцев в военной среде, не пользовалось особенной популярностью в К-поле, у правосл. же монашества оно вызвало самое сильное неприятие. Стремясь обеспечить преемство своей политики, имп. Константин при бракосочетании своего сына Льва с афинянкой Ириной потребовал от невесты клятвы не возобновлять почитание икон. Взойдя на престол, имп. Лев IV (775-780) прекратил гонения против монахов, но не пожелал открыто порывать с иконоборческими убеждениями отца и деда. Весной 780 г. на К-польский престол был избран патриарх Павел IV ; тайный иконопочитатель, он перед поставлением был вынужден дать письменное обещание не поклоняться иконам. Вскоре императору было доложено о дворцовом заговоре. Обнаружив в ходе расследования иконы в покоях имп. Ирины, Лев возобновил гонение против иконопочитателей, обвинив их в злоупотреблении его добрым отношением. Неск. высокопоставленных придворных и сановников за сокрытие икон были подвергнуты жестоким наказаниям и заключению. Императрица была обвинена в нарушении клятвы и подверглась опале. |
| «За долгие —120— годы могущества западного первосвященника идеал церковного царства прочно завладел воображением константинопольского патриарха, уже и так возвеличенного над прочими восточными иерархами. При таких условиях, естественно западническая часть византийского духовенства приобрела собственный центр, вокруг которого ещё удобнее было группироваться. Прежнее тяготение к Риму теперь потеряло старинную основу. Там находился только союзник в борьбе, цель которой ставилась гораздо выше. События же шли вперёд последовательной чередой. Переворот, мирно подготовлявшийся в царствование Юстиниана с Гераклием, в правление их преемников назревал; естественный рост патриаршей власти был уже готов незаметно достигнуть своих крайних пределов, как вдруг он был остановлен сильной рукой завладевших кормилом правления националистов. В ответ на натиск народников с необычайною смелостью и почти неслыханной дотоле дерзостью патриарх Герман решительным образом отказался повиноваться приказаниям Льва III. В этом упорном сопротивлении нужно видеть прямое следствие уже накопленной и сконцентрированной сознанной силы. Побуждаемый сознанием собственного долга, монарх реформатор, как истый государственный человек, в свою очередь не остановился перед сопротивлением мятежного прелата. Герман апеллировал к папе. Римский первосвященник горячо вступился за собрата. Император попытался простым способом отделаться от строптивых: он послал в Италию вооружённый отряд, а Германа сместил без рассуждений» (стр. 364–365). «Неслыханная дерзость» со стороны столетнего образованного деликатного патриарха, которого заставляли отказаться от верований его предков и паствы; величайший из иерархов VIII в., превращённый в «мятежного прелата» – такова оценка, до которой доведён своей теорией г. Грибовский. «Герман смещён без рассуждений», – говорит автор с непонятным услаждением и извращает факт: Герман смещён после очень и очень долгих «рассуждений», не известных г. Грибовскому. Другое место в предпоследнем параграфе книги г. Грибовского, хорошо характеризующее манеру исследования автора, следующее: |
| Апеллирует святитель и к историческому Преданию, высказываясь, что обычай почитания икон есть древний, восходящий к Священному Писанию и к периоду после эпохи гонений на христиан. Еще он говорит: «Мы не считаем икон достаточною опорою Богопознания и ради них не презираем собраний, бывающих в церквях Божиих, а равно и славословия в них Бога днем и ночью». Наконец, указывается и на многочисленные чудеса, творимые иконами (исцеления и пр.). Таким образом, в посланиях святителя Германа излагаются многие принципиальные аргументы в защиту иконопочитания, которые повторяются и развиваются последующими святыми отцами и православными писателями, выступающими против иконоборчества. Они также проливают свет на достаточно трудное положение святителя в церковно-политической ситуации той эпохи, когда императора Льва III поддерживало и определенное число иерархов, внутренне готовых предать Православие. См.: Васильев А.А. История Византийской империи. Т. 1: Время до Крестовых походов. СПб., 1998. С. 338–341. Мелиоранский Б.М. История и вероучение христианской Церкви. М., 2016. С. 364–365. Андреев И. Герман и Тарасий, патриархи Константинопольские. Сергиев Посад, 1907. С. 94–95. Там же. С. 96. См., например: Patrology. The Eastern Fathers from the Council of Chalcedon (451) to John of Damascus (750)/Ed. by A. Di Bernardi. Cambridge, 2006. P. 160–161. На русском языке см. дореволюционную работу, которая хотя в ряде моментов и устарела, но продолжает сохранять свое значение и доныне: Андреев И.Д. Святитель Герман, патриарх Константинопольский (715–730)//Богословский вестник. 1897. Т. 2. 5. С. 167–186; Т. 2. 6. С. 305–326; Т. 3. 9. С. 225–244. Имеется и более современная энциклопедическая статья: Афиногенов Д.Е. Герман I//Православная энциклопедия. Т. XI. М., 1997. С. 254–257. Написана она вполне профессионально, и здесь имеется обширная библиография. К сожалению, автор в своем видении личности и значения святителя Германа далеко не всегда старается придерживаться православного Предания и порой тяготеет к западному (особенно протестантскому) гиперкритицизму. Это тяготение более резко и рельефнее прослеживается также и в труде светского ученого: Каждан А.П. История византийской литературы (650–850 гг.). СПб., 2002. С. 82–105. Впрочем, отдельные наблюдения этого автора представляются довольно интересными. |
| Текст, о котором мы говорим, — церковное песнопение; оно называется " μνος ακθιστος (букв. «гимн, при слушании которого нельзя с идетъ», в старославянской переводе — «неседален») . Когда столетия спустя византийцы, а за ними и другие народы восточноевропейской) круга стали составлять подражания этому гимну, так что слово κθιστος — «акафист» — из обозначения текста превратилось в обозначение жанра, тогда ‘μνος ακθιστος, этот прототип всех позднейших акафистов, стали в отличие от них и в согласии с его темой называть «Акафистом Богородице». Рассматривая содержательную и формальную структуру этого текста, мы можем «подглядеть» самый момент рождения стиховой рифмы в греческой литературной традиции. Мы имеем шанс выяснить, какое смысловое задание изначально вызвало к жизни стиховую рифму. К древнему песнопению стоит подойти с той стороны, с которой к нему еще не подходили на достаточно близкую дистанцию. Прежде чем разбирать текст, необходимо знать две вещи: к какому времени он относится и насколько аутентичен его сохраненный преданием облик. Перед лицом Акафиста наше положение довольно затруднительно: ответы на оба эти вопроса уже давно служат предметом споров. Лишь в самое последнее время споры затихают и проблема хоть отчасти проясняется. За столетие, истекшее со времен первооткрывателя византийской гимнографии Ж. -Б. Питра, Акафист приписывали столь различным авторам, как Аполлинарий Лаодикийский (IV в.) , Роман Сладкопевец (VI в.) , патриарх Сергий (VII в.) , Георгий Писида (VII в.) , Георгий Сикелиот (VII—VIII вв.), патриарх Герман (VIII в.) , Кассия (VIII в.) , патриарх Фотий (IX в.) и др. Такая амплитуда датировок и атрибуций хоть кого приведет в растерянность. По счастью, она немедленно сократится, как только мы примем во внимание: что богословско-догматическое содержащіе Акафиста возможно только после III Вселенскою собора (Эфесскою), чем исключаются все датировки до 431 года; что к концу VIII века или к самому началу IX века уже существовал полный латинский перевод Акафиста, возникший в среде южногерманских монастырей , чем исключается авторство Фотия и тем паче более поздних гимнографов ; |
| 439 Историк Никита, говоря о царствовании Алексея, брата Исаака Ангеля упоминает о каком–го Феодоре Иринике, который состоял на государственной службе и был, по словам историка, «человеком старательным, любезного характера, изысканно красноречивым, умевшим ко всякому снизойти и примениться» (Царствование Алексея, брата Исаакова. Кн. II, гл. 4). Но одно ли и то же лицо Феодор ириник, описанный Никитой, и Феодор–патриарх – утверждать не беремся, хотя и склоняемся больше в пользу тождества этих лиц. 440 Георгии Акрополит. Летопись, гл. 19. У Ефремия, известия которого о Патриархах отличаются панегирическим характером, сейчас приведенное замечание опущено. К тому же нужно сказать, что Ефремий написал свое летописание стихами, ли, точнее, виршами, а стихотворцы, как известно, отличаются поэтической вольностью в сообщении известий 453 Содержания этих определений не приводим, так как они касаются частных вопросов: в них находим разбор одной жалобы епископа, решение некоторых вопросов о ставропигии и т. д.: Migne. PG. Т. 119, pp. 798–808. Напрасно в издании Миня, по примеру Леунклавия, к имени патриарха Германа сделано примечание: «Этот патриарх сначала был епископом Адрианопольским» (798). Здесь, очевидно, перемешаны два Германа: Герман II, о котором мы говорим, с Германом III, который был патриархом Константинопольским по возвращении столицы из Никеи в Константинополь и который действительно сначала был епископом Адрианопольским. 455 Преосв. Порфирии. Проповедники в Константинополе и Адрианополе. Труды Киевской Духовной Академии, 1880, II, с. 498–500. – Герману, кроме вышеуказанных сочинений, принадлежит еще письмо к деспоту (Деспот – высший титул византийской иерархии. Присваивался, как правило, Детвенникам императора. Этот титул носили также правители Эпиры и Морей.) Мануилу (написано в 1232 году), но оно не замечательно. Miklosich. Acta et diplomata. Т. Ill, 62–65. 456 Первым преемником Германа был Мефодии II, но он правил Церковью только три месяца (в 1240 г.) Акрополит делает нелестную характеристику Мефодия:«Мефодий слыл за человека многосведущего, но на самом деле он знал очень немногое» (Летопись, гл. 42). |
| 1 . Главы 17, 15, и 18 «Мистагогии» св. Максима Исповедника , включённые в главу 41 толкования св. Германа. 2 . Фрагменты писем 1, 136, 122 и 228, вставленные в главы 19, 26, 43 толкования св. Германа. 3 . Дополнительная глава о предложении Даров, добавленная к главе 22. Дополнительные разделы включены также в главы, посвящённые Трисвятому (гл. 25) и каждению перед Евангелием (гл. 30). Эти фрагменты резко отличаются от подлинного толкования по форме и по содержанию. 4 . Пространное описание монашеской одежды, включённое в главу 19. Помимо этого, текст, помещённый в квадратные скобки, собран из разных рукописей, чтобы заполнить пробелы в греческом тексте и привести его, таким образом, в соответствие с латинским переводом Анастасия Библиотекаря. Коротко говоря, Н. Борджиа реконструировал греческий текст так, чтобы он соответствовал относящейся к IX в. версии Анастасия Библиотекаря, обозначив при этом и первоначальный вид толкования. Огромное разнообразие рукописных версий толкования св. Германа – результат его большой популярности и широкого распространения, а также принятия его в качестве как бы нормативного объяснения византийского богослужения. Однако на протяжении веков, последовавших за его составлением, сама Литургия продолжала изменяться. Так, уже после того как был выполнен перевод Анастасия Библиотекаря, фрагменты, объясняющие проскомидию, т. е. чин приготовления Святых Даров, со своего изначального места (непосредственно перед выносом Святых Даров) были перемещены на новое – перед Литургией 17 . И, наконец, авторитетность издаваемого толкования в византийском богословии породила множество предположений относительно его автора. Оно приписывалось разным лицам, включая патриархов Германа II 18 и Германа III 19 Константинопольских и даже св. Василия Великого 20 и св. Кирилла Иерусалимского 21 . Н. Борджиа, однако, резонно ссылаясь на свидетельство Анастасия Библиотекаря и на структуру описываемого этим толкованием богослужения, категорически настаивает на авторстве Германа I 22 . Эта точка зрения в основном разделяется современными учёными 23 . Автор |
| Всякий, ненавидящий брата своего, есть человекоубийца; а вы знаете, что никакой человекоубийца не имеет жизни вечной, в нем пребывающей. 1 Ин. 3,15 ГЕРМАН II КОНСТАНТИНОПОЛЬСКИЙ Статья из энциклопедии " Древо " : drevo-info.ru Герман II (греч. Γερμανς Β; + 1240 ), патриарх Константинопольский Родился в середине XII века в простой семье в Анапле, пригороде Константинополя , но получил блестящее образование. Некоторое время был диаконом Великой церкви (Патриаршей канцелярии при соборе Св. Софии ). Во время захвата Константинополя крестоносцами в 1204 году бежал из города. Его убежищем стал монастырь св. Георгия Паневморфа близ Ахираны (Вифиния), недалеко от монашеского центра на горе Кимин. О пребывании Германа в тех местах и положении, которое он занимал в монастыре св. Георгия Паневморфа, не известно никаких подробностей. Сам он лишь однажды в речи при вступлении на патриарший престол упомянул о жизни в монастыре и о том, что был принужден оставить созерцательную жизнь, уступив уговорам делегации от имп. Иоанна III Ватаца . В энкомии Феодора, еп. Алании , который пользовался дружбой и покровительством Германа II, прославляется созерцательная жизнь патриарха (по мнению А. Карпозилоса, энкомий отражает борьбу за влияние монашеских кругов и белого духовенства). 4 января 1223 года Герман был поставлен патриархом Константинопольским . Патриарх Герман II показал себя последовательным и разумным защитником притязаний Никейского государства на наследство Византийской империи, всегда поддерживал имп. Иоанна III Ватаца . Именно с помощью патриарха император подавил в начале правления серьезный заговор, организованный могущественными придворными семьями. Герман II считал кощунством такого рода нападения на помазанника Божия. В правление Германа II был восстановлен престиж Патриархата, центр которого переместился из захваченного крестоносцами Константинополя в Никею . Была завершена перестройка администрации, усилившая централизацию церковного управления за счет усиления роли патриарших экзархов. |
| Активно участвовал Герман и в политических событиях своего времени; в частности, он стал посредником в свержении кратковременного императора Феодосия и победившего его Льва Исавра. Можно предполагать, что последний первоначально доверял Герману. Во всяком случае, патриарху было поручено налаживание добрых отношений с Армянской церковью. Об этом свидетельствует его «Послание к Армянской церкви», где ясно излагается православное учение о двух природах и двух естественных волях и действованиях во Христе. Причем «Герман отнюдь не думает призывать громы небесные на мыслящих иначе, зная очень хорошо, что такие приемы защиты способны не убедить, а только оскорбить и утвердить в заблуждении» . Конечно, главные события в его жизни связаны с иконоборческой смутой. Поскольку иконоборческая реформа подготавливалась самим императором Львом и его ближайшим окружением, то в ней невозможно было обойтись без участия некоторых церковных иерархов, которые могли подготовить «общественное мнение» для успешной реализации данной реформы. «Прежде всего иконоборческое течение укрепилось в византийской Малой Азии, где создалась влиятельная партия иконоборцев. Во главе ее стояли высокопоставленные представители малоазийского клира – митрополит Фома Клавдиопольский и епископ Константин Наколийский, духовный отец византийского иконоборчества, которого православные византийцы называли “ересиархом”» . К ним и обращался Герман с посланиями, увещающими не предавать Православие, но они умело «маскировали» свои иконоборческие воззрения, обманывая престарелого патриарха; одновременно за спиной его вели тайные переговоры с императором. Лев III также пытался убедить патриарха в том, что иконопочитание является разрушением «истинного христианства». Феофан на сей счет сообщает, что император, «беснуясь против православной веры и призвав к себе святого Германа, начал обольщать его льстивыми словами; но блаженный архиерей отвечал ему: “Слышали мы, что будет истребление святых и досточтимых икон, но не в твое царствование”. Царь спросил: “А в чье же царствование?” “Это будет при Кононе”, – отвечал Герман. “Мое имя при крещении истинно было Конон”, – сказал царь. “Да не будет, чтобы в твое царствование совершилось зло сие, – говорил патриарх, – предтеча антихриста, истребитель Домостроительства Божественного Воплощения совершит это”. За такие слова тиран прогневался на блаженного, как некогда Ирод на Предтечу. Патриарх напомнил ему о присяге, данной при вступлении на престол, что он представлял ему Бога во свидетели не колебать Божию Церковь ни в одном из апостольских и Богом данных учений. Но несчастный и тут не устыдился, но ловил каждое слово его и, свои примешивая, старался как-нибудь поймать его как оскорбителя величества и потом низложить с престола не как исповедника, но как возмутителя» . |
| Принципиально важным для иконопочитания является 82-е правило Пято-Шестого Константинопольского собора 692 г., повелевающее изображать Христа не аллегорически, а в человеческой плоти: «…Повелеваем, чтобы отныне на иконах на месте ветхозаветного Агнца изображались человеческие черты (τ χαρακτρα) Христа Бога нашего, Агнца, взявшего на себя грехи мира» 53 . Здесь слово χαρακτρ, как и у свт. Германа, имеет двойной смысл: «икона» и «представленный на иконе образ», считает К. Шёнборн 54 . Далее перейдем к рассмотрению собственно учения об иконе святых отцов-иконопочитателей. Часть 2. Свт. Герман, патриарх Константинопольский († до 754 г.) В статье религиоведа, главного редактора сайта «Православная традиция» Владимира Ивановича Немыченкова излагается учение святителя об иконопочитании, согласно которому христиане не почитают иконы как идолов и богов и потому на них не распространяются ветхозаветные запреты; икона Христа доказывает истинность вочеловечивания Сына Божия и опровергает ересь докетизма; воздаваемые честь и поклонение относятся не к материалу иконы, но к «невидимому Богу», т. е. к божественной ипостаси; почитание икон Богородицы и святых выражает нашу любовь к ним, честь же, воздаваемая святым, восходит к Богу; икона содействует укреплению веры тех, кому недоступно непосредственное созерцание тайн Божиих; почитание священных изображений является неотменяемым преданием Церкви. Свт. Герман первым использовал истории о чудотворных иконах в качестве аргумента в пользу истинности иконопочитания. В то же время он подчеркивал, что источником благодати является не икона, а Бог , Который проявляет (ποδεικνντος) благодать через икону, как и через другие предметы. Икона не источник благодеяний, а только способ (εδος) их оказания верующим. В заключение дается общая характеристика учения свт. Германа, отмечается высокая догматическая ценность его посланий, перечисляются десять положений его учения, позже вошедших в орос Седьмого Вселенского собора. Свт. Герман занимал Константинопольскую кафедру в 715–730 гг. За это время на византийском престоле сменилось несколько императоров. В 717 г. святитель венчал на царство императора Льва III Исавра (717–741), а затем крестил и короновал соправителем его сына Константина V (741–775) – оба они стали иконоборцами. В 726 г. Лев III официально выступил против иконопочитания и безуспешно понуждал к тому же свт. Германа. В 730 г. император «публично потребовал от патриарха присоединиться к своей позиции и подписать соответствующий документ». Патриарх отказался, оставил кафедру и удалился в родовое имение Платанион, где и умер, вероятно еще до 741 г., но «во всяком случае до иконоборческого лже-Собора в Иерии (754)». На этом Соборе свт. Герман был анафематствован еретиками за иконопочитание (но в более мягкой форме, чем прп. Иоанн Дамаскин ) 55 . |
|
|
