| Другой отец Запада св. Киприан Карфагенский также видит в Данииловых образах Ветхого днями и Сына Человеческого Отца Небесного и Сына Его Христа. Причем по св. Киприану виденное пророком Даниилом относится к воскресению Христову. Св. Киприан утверждает: «Что по воскресении Он [Христос. – Г.Ф.] приимет от Отца всю власть, и власть Его будет вечна. У Даниила: видех во сне нощию, и се, на облацех небесных яко Сын Человечь идый бяше, и даже до Ветхаго денми дойде, и пред Него приведеся; и тому дадеся власть, и честь и царство, и вси людие, племена и языцы тому поработают; власть Его власть вечная, яже не прейдет, и царство Его не разсыплется ( Дан. 7:13–14 )... Также в Евангелии Господь по воскресении Своем говорит ученикам: дадеся Ми всяка власть на небеси и на земли... ( Мф. 28:18 )» «Против иудеев», кн. 2, 26]. Среди восточных отцов также принималось мнение об Отце и Сыне в Данииловом видении Ветхого днями и Сына Человеческого. При этом Сын Человеческий – подлинный человек в небесной славе. Неоднократно обращается к этой теме в своих Огласительных словах св. Кирилл Иерусалимский . По св. Кириллу Даниилово видение относится ко второму пришествию Христову. Так, к Пятнадцатому огласительному слову о втором пришествии Христа св. Кирилл берет эпиграфом: «Чтение из Даниила: Зрях, Дóндеже престоли поставишася, и Ветхий деньми седе и прочее. Видех во сне нощию, и се на облацех небесных, яко Сын Человечь идый бяше, и прочее ( Дан. 7, 8. 13 )» Слова огласительные, 15]. В другом месте св. Кирилл: «Видишь, как все предрекают пришествие Господне... По Писанию недавно читанному, приидет ко Отцу Сын Человечь на облацех небесных ( Дан. 7:13 ), и потечет река огненная для испытания человеков... Отец возсядет, имея на Себе одежду белу, аки волну чисту (ст. 9). Сие сказано человекообразно. В каком же смысле? В том, что Он Царь неоскверненных грехами. Ибо говорит: убелю грехи ваша, яко снег и яко волну ( Ис. 1:47 ). А это знак– прощения грехов, или и безгрешности. Приидет же Господь с небес на облаках, как и восшел на облаках. Ибо Сам сказал: узрят Сына Человеческаго, грядуща на облацех небесных с силою и славою многою ( Мф. 24:31 )» [там же, п. 21]. Св. Кирилл, кстати, отмечает, что о Ветхом днями, о Его одеждах всё «сказано человекообразно», «это знак». Мы же отметим, что антропоморфизмы и знаки не могут быть предметом иконописания и поклонения. Это – о недопустимости изображения на иконах Бога Отца в виде Ветхого днями даже при толковании, что Ветхий днями есть Бог Отец. |
| Хочу остановиться здесь еще только на одном примере ареопагитовского символического толкования катафатических имен, или подобных подобий. На образе Бога как «Ветхого днями», т. е. убеленного сединой старца, явленного в видении пророку Даниилу ( Дан.7:9 ). Этот образ Ареопагит соединяет с образом Бога-юноши, вероятно, имея в виду, на что указывает и схолиаст, юношу, представшего с двумя ангелами Аврааму, и трактует этот символ в антиномической формуле Бога и старца, и юноши – как символического выражения вне-времени-вечностного и во-времени-вечностного бытия Бога. «Как Ветхий же денми Бог воспевается потому, что Он существует и как вечность, и как время всего, и до дней, и до вечности, и до времени. Однако и время, и день, и час, и вечность надо относить к Нему богоподобно, потому что Он при всяком движении остается неизменным и неподвижным, вечно двигаясь, пребывает в Себе и является Причиной и вечности, и времени, и дней. Потому и в священных богоявлениях при мистических озарениях Бог изображается и как седой, и как юный: старец означает, что Он – Древний и сущий «от начала»; юноша же – что Он не стареет; а оба показывают, что Он проходит сквозь все от начала до конца» (DN X 2). Последующие богословы и в Византии, и в Древней Руси нередко вспоминали это толкование Ареопагита в полемике по поводу изображения Бога на иконах именно как «Ветхого днями», т. е. в образе седобородого старца. Сегодня очевидно, что не все символические толкования Ареопагитом катафатических имен или «подобных (сходных)» образов убедительны или достаточно поэтичны, чтобы эстетически воздействовать на читателя. Некоторые из них достаточно смутны, произвольны и не вытекают непосредственно из самого символа, но в целом все они соответствуют общему богословскому энтузиазму того времени, дают представление о возвышенном, энергетически насыщенном символико-экзегетическом духе определенной и хорошо развитой герменевтической традиции. При этом у Ареопагита она окутана еще особой эстетической аурой, благоуханием красоты и сиянием духовного света. |
| Но Израиль не соблюл завета с Богом, и земля Божия свергла и его согласно грозному предостережению Господню, и вот он в рабстве у беззаконных язычников одумался и вновь одушевился упованием на то, что Господь исполнит Свои обетования Аврааму, Исааку, Иакову и Моисею. Живя среди язычников, как народ святых, он всё больше познавал свое бесконечное превосходство над этими служителями гнусных страстей, но в то же время не мог не видеть, что ему приходится быть не во главе исторической жизни, а в хвосте ее, как предсказано было Господом. Огромные государства, равно чуждые нравственного содержания и Божественной мудрости, то укрепляются, то разрушают друг друга, и вот, если малый Израиль даже и получил свободу от Навуходоносора или Кира и Дария, то чего ожидать ему в дальнейшей судьбе своей? Если борющиеся царства, эти вытесняющие друг друга разнородные культуры, будут перебрасывать его, как мяч, друг под друга, то надеяться на возвращение своего величия ему нет никаких оснований: в чем же выразится его всемирное предназначение, и как исполнится слово Божие о том, что в нем благословятся все народы земные? Это-то недоумение и разрешает видение Даниила, ему же посвящены и прочие позднейшие пророчества Аггея, Захарии, Малахии, III Ездры и позднейшие апокрифы эсхатологического содержания. Даниил и прочие пророки убеждают Израиля в том, что его предназначение не политическое, не мирское, а нравственное. Блестящие и грозные царства устрашают его подобно страшным отвратительным чудовищам, но власть их недолговременна и слава их тщетная: Господь видит их неправду и скоро предаст их уничтожению. Напротив, скромное и незаметное дело, которое совершается в Израиле, имеет всемирное и вечное предназначение. Те чудовищные царства величаются силою и богатством и говорят высокомерно; Израиль, народ святых, может похвалиться только тем, что воспитывает истинного человека, сына человеческого. Насколько человек слабее медведя, барса и всякого чудовищного страшилища (Дан. 7: 7), настолько же он ценнее и прекраснее их. Таково же отношение народа святых к народам, его попирающим. И Вседержитель знает это. Он готовит скорую казнь страшным царствам язычников, а Сын Человеческий, выражающий собою предназначение народа, соблюдающего истинный закон, дойдет до Ветхого денми и воцарится над всею вселенной. |
| Ст. 63–64. Иисус же молчаше. И отвещав архиерей, рече ему: заклинаю тя Богом живым, да речеши нам, аще ты еси Христос, Сын Божий. «Заклинаю Тебя Богом; если неповиновение окажешь, то уже не мне только, но и Богу: если неправду скажешь, то окажешь ее Богу, от имени Которого я говорю и Который чрез меня требует от Тебя покοрности и истины.» Так мог говорить только человек, имеющий богодарованную власть и требующий чего-либо такого, что в точности сообразно с волею Божиею. Но заклинать Богом живым, замышляя беззаконное убийство – и притом убийство Христа, Сына Бога живого, было богохульством. Несмотря на это, Господь подчиняется клятвенному повелению первосвященника, чтобы неповиновением не соблазнить кого-либо и не подать примера противления власти. Прервав молчание. Господь отвечает: ты рекл еси, т. е. да, верно, Я есмь Христос, Сын Божий. Обаче (даже) глаголю вам: отселе узрите Сына Человеческаго седяща одесную силы и грядуща на облацех небесных. Когда Господь говорит здесь о силе или о могуществе, то должно разуметь это о Боге Всемогущем (таково свойство еврейского слововыражения, ср. Лук. 22, 69 ). Говоря о Своем седении одесную Всемогущего Бога, Господь изображает Свое величие теми же самыми чертами, какими изображено оно в псалме 109, 1, где говорится о Христе, что Иегова сказал Ему: седи одесную мене, Дóндеже положу враги твоя подножие ног твоих. Каким образом увидят десное седение Сына Человеческого враги Христовы? Конечно не в чудесном видении, как Даниил, который видел ночью во сне, как Сын Человечь идый бяше и даже до Ветхого денми дойде, и тому дадеся власть и честь и царствие (7, 18–14). Такого видения недостоин быть богоубийственный сонм. К тому же выражение πρτι ψεσθε указывает на имеющее вскоре наступит, но не вскоре прекратиться – наблюдение. Враги Христа будут созерцать Его не седящим одесную Бога или грядущим на облаках небесных – в собственном смысле этих слов. Но они будут наблюдать видимые, земные явления той силы, какую Христос возымеет чрез страдания, воскресение, вознесение и одесную седение. Они услышат и увидят явления Духа и силы ( 1Кор. 2, 4 ), и шум с небес, и бурное дыхание – в день Пятидесятницы ( Деян. 2, 2 ), и боговдохновенные речи апостолов, сопровождаемые чудесами, и победоносное шествие в мире Церкви Христовой. Псалмопевец, воспевая шествие Иеговы с народом израильским из страны Египетской, говорил: Да воскреснет Бог и расточатся враги Его! Пойте Богу нашему! превозносите Шествующего на небесах (67, 2, 5)! Не менее славно шествие Воскресшего и Вознесшегося во главе Церкви, освобожденной от рабства диаволу. В соответствие с своим прообразом, с выходом Израильтян из Египта, и оно изображается в словах Христа, как шествие на облаках небесных. |
| Так как коридор совершенно отделен от самого храма, который виден из него только чрез бронзовые решетчатые двери, помещающиеся в больших и малых арках, служащих входами из коридора во внутренность главного храма, то он и предполагается быть постоянно открытым для посещения богомольцев. Прежде чем перейти к обозрению главного храма и приделов его, рассмотрим живопись на своде и поясе главного купола, на сводах малых куполов, на парусах и нишах Храма 11 . В самой верхней части Храма, на своде главного купола, на восточной стороне, мы видим изображение Господа Саваофа, Ветхого денми, сидящего, благословляющего обеими руками, имеющего на лоне Сына Божия в образе Младенца с хартией, на которой написано: «ΛΟΓΟΣ» (слово), и в персях Духа Святого в вид голубя. Изображение это помещено вверху потому, что Господь Вседержитель находится превыше всего: само небо служит Ему престолом 12 . По слову Всемогущего Творца возникает земной шар и крылатые херувимы, озаренные в полете пламенем первобытного огня 13 . Власы Господа, согласно библейскому сказанию, убеленные сединой, развеваются, длани воздеты: Он и творит вселенную, и в тоже время благословляет созидаемое Им. Облекающая Его риза образуется как бы из творимого Им света и вместе с тем исчезает в пространстве 14 . Кругом Его сонмы ангелов устремляют благоговейно взоры к Святому Источнику их беспредельного существования. Мысль о вечности выражена на челе Господа соединением седин со свежестью силы лица Божия, а мысль о всемогуществе соединена во всей Его фигуре сочетанием покоя и движения в момент мироздания в одно нераздельное, гармоническое целое, которое в тоже время представляет и изображение Триипостасного Бога. На западной стороне неба начертано еврейскими буквами одно из библейских наименований Господа Вседержителя: «Элогим», что значит: «Силы». Под этим знамением бытия и вездесущия Божия в таинственном смысле представлены возникшие уже и возникающие ангелы, крылатые херувимы и серафимы, вечно славящие Святого Творца всего видимого и невидимого 15 . Изображение окружено сильным сиянием, простирающимся во все стороны на значительную часть голубого, усеянного золотыми и серебряными звездами неба. |
| Исаия говорит, что он видел Господа Саваофа на престоле высоце и превознесенне, между тем как высшие духовные Силы стояху окрест Его и славословили Его и говорили, что небо и земля исполнены славы Его ( Ис.6:1–4 ). И премудрый Даниил видит Ветхого денми на престоле; тысяча тысяч готовы служить Ему и тьмы тем предстояли пред Ним; видел и как бы Сына человеческого, с облаками идущего, и рассказал следующее за сим ( Дан.7:9 и д). Подобным же образом Иезекииль, говорит, видел свод, а серафимы поддерживали его; на престоле же видел человека или вид человека, верх которого, говорит, был подобен янтарю, а от чресл до ног как бы свет огня ( Иез.8:2, 10:1 ). В каждом из этих видений прекрасно живописует нам некоторое отражение богоподобной славы и тайны о Христе. Итак, нет никакого препятствия, даже весьма уместно и необходимо и в этом созерцаемом на облаке легком разуметь Господа. Ибо облако представляет нам полный образ дождя и росы духовной и самого спасительного крещения. Так блаженный Павел потомков Израиля называет крещенными в облаке и море, потому что, когда они странствовали чрез обширную пустыню, в продолжение дня прикрывало их облако, а во время ночи им указывал путь столп огненный. Но в том и другом изображался Христос, или тайна о Нем, или собственно совершающееся в вере и святом крещении оправдание и освящение. Таким образом, Господу, идущему для очищения и преобразования Египтян необходимо было явиться на облаце легце, что прилично было Божеству и духовному смыслу явления; ибо нечистоту, глубоко напечатлевшуюся на душе заблуждающихся, – не иначе можно уничтожить, как чрез святое крещение; образом его, полагаем, и было облако; и весьма прилично оно названо было облаком легким; ибо мы крещаемся в отложение греха и освободившись от нечестия, как бы от некоторой поистине неудобоносимой тяжести, чрез это делаемся некоторым образом окрыленными и научаемся высшая мудрствовать и иметь сердца горе. А что Господь сидит на облаке, это, думаю, означает следующее: сидение указывает нам или на покой, или на власть. |
| Как ясно называете Его Сыном человеческим по воспринятому Им естеству, так говорит, что грядет на облаках, по собственному Своему обетованию, чтобы показать власть, и приемлет честь и власть и царство от Ветхого денми, как человек. Ибо сие и во втором псалме от лица Самого Господа сказует блаженный Давид: «Господь рече ко Мне: Сын Мой еси Ты, Аз днесь родих Тя: проси от Мене, и дам Ти языки достояние Твое, и одержание Твое концы земли» ( Псал. 2, 8 ). Сие же говорит и блаженный Даниил; ибо сказано: «вси людие, племена, языки Тому поработают». И показывая нескончаемость царства, Пророк продолжает: «власть Его, власть вечная, яже не прейдет», и «царство Его не разсыплется». Так описав откровение, Пророк присовокупил: Дан.7:15 . Вострепета дух мой в состоянии моем, аз Даниил, и видения главы мое я смущаху мя. Ибо видение сие, говорит, было весьма страшно, и неведение значения таинственных явлений смущало мысль и исполняло смятения. Дан.7:16 . И приидох к единому от стоящих, и известия просих от него о всех сих. Стоящими называет Пророк те тысячи тысяч и те тьмы тем, которыми не число определенное показал он, но выразил множество, превосходящее всякое число, и служащих, и предстоящих; потому что почетнейшие не только предстояли, но принимали повеления служить, прочие же тем, что стояли со страхом, изъявляли свою служебность. И как в человеческих судилищах одни из подчиненных, стоят, показывая сим, что судилище страшно, а другие исходят и входят, принося судие ответы: так и в оном наипаче страшном судилище Даниил видел, что тьмы тем предстоят, а тысячам тысяч вверено служение. Посему, пришедши и спрашивая, как объяснить себе откровение, от одного из стоящих, говорит Пророк, дознал я истину. Ибо сказал он мне: Дан.7:17 . Сии зверие велицыи четыре, четыре царства востанут на земли: Дан.7:18 . Яже возмутся, и преймут царство Святии Вышняго, и содержати будут оное даже до века, и «до века веков». Должно тщательно обратить внимание на то, что и здесь назвал четыре царства, как и в сказании о теле говорил о четырех же, и не думать, что царство, означаемое скуделью, иное от царства, означаемого железом. Ибо там сказал, что конец железного царства слабее, и здесь также изрек, что из десяти рогов три исторгнуты, очевидно, как боле других слабые. Посему, говорит, царства сии рушатся, а истинное и нескончаемое царство дано будет святым Вышняго. И потому, продолжает, возлюбив оное царство, ни во что вменяй царства настоящего века, которые в непродолжительном времени примут конец. |
| А между тем люди ищут мурен, водящихся в сицилийском проливе, угрей меандрских, козлят мелосских, головней скиафских, черепах пилорских, устриц абидосских, анчоусов липарских, редиса мантинейского, свеклы аскрейской, раковин мефимнейских, камбал аттических, дроздов дафнийских, смокв хелидонских, из-за которых предпринимал поход в Грецию Ксеркс с своими пятьюстами тысяч, фасидских птиц, египетских рябчиков, индийских павлинов. Для своего услаждения люди желали бы весь мир уловить сетью. Между прочим из рассуждений Климента о пище видно, что современные ему христиане даже такое священное учреждение, как агапы, превратили в пирушки с горшками и похлебками, с изысканными кушаньями и питьями и с кухонною копотью. В наставлениях о пище, отнюдь не воспрещая умеренного употребления вина, он, однако, между прочим, говорит: «не нужно с большим старанием искать ни хиосского, ни арузийского вина. Люди с изысканным вкусом пьют и фасское вино, и лесбосское, отличающееся ароматическим приятным, запахом, и особенно сладкое критское, и вкусное сиракузское, и какое-то египетское, мендозское, и наксозское, и другое душистое, привозимое из Италии, – много их названий... Ужели каждому недостаточно для утоления жажды вина, рожденного в его отечестве? Пожалуй еще и воду начнут возить из чужих краев, как делали глупые цари (Кир, по свидетельству Геродота I, 1, 9, 18, парфянские цари по свидетельству Плиния LXXXI: вода индийской реки Хоаспа считалась лучшею для питья). Обличая роскошь в домашнем быту, Климент упоминает о сосудах стеклянных с дорогою металлическою чеканкой, серебряных креслах, тазах и блюдах, серебряных и золотых сосудах не только для стола, но и для другого употребления, о котором неприлично упоминать. Говоря об одежде, Климент находит, что чистоте и честности, которые должны украшать христианина, более всего соответствует белый цвет. У «Ветхого денми» ( Дан. 7:9 ) одежда была белая как снег. У избиенных за слово Божие и бывших под алтарем, по словам апокалипсиса, одежда была белая же (6:9, 11). |
| Но если Господь любит святость и праведность, то само собою разумеется, что Он ненавидит грехи и неправду. Да, братья, Бог создал нас для того, чтобы мы делали добро и наслаждались им, а мы делаем зло, грешим, – и что же? Терпим наказание за это: болезни, бедствия, смерть. Иначе и быть не может, потому что Бог правосуден; за добродетель Он дает награду – не на земле, так на небе; за порок – наказание, не временное, так вечное, – что еще ужаснее. Поспешим же, братья, отклонить от нас меч правосудия Божия и привлечь на себя Его благость; постараемся заслужить вечное блаженство, а не вечное мучение. Теперь мы знаем главные свойства Божие; знаем, что Бог вечен, беспределен, вездесущ, премудр, всемогущ, благ, правосуден. Можем ли мы по этим чертам составить в своем воображении общий образ Бога? Можем ли представить Бога в каком – либо хотя умственном очертании? Нет, потому что Бог есть Дух бесплотный, невидимый, не имеющий никакого телесного образа, невместимый в нашем воображении, непостижимый для разума. Дух есть Бог, говорит Спаситель ( Ин. 4:24 ). Правда, и душа наша есть дух, но она ограничена и соединена с телом; и Ангелы – духи, но и они ограничены определенным пространством, местом, а потому должны иметь какое-нибудь, так сказать, духовное тело. Но Бог есть Дух чистейший, неограниченный, беспредельный; иначе Он не мог бы быть и вездесущим. Но и Бога, скажете вы, изображают на иконах в видимом образе, и само св. Писание приписывает Богу очи, уши, руки и тому подобное? Так, братья, но на иконах Бог изображается не в существе Своем, каков Он есть на самом деле: это невозможно, а в том виде, в каком угодно было Ему являться людям в известное время. Так, напр. Аврааму Он является в виде трех странников, Исайи пророку – в виде царя, Даниилу – в виде старца, ветхого денми. Дух Святой являлся в виде голубя над Иорданом; а Спаситель принял нашу плоть, жил между людьми, как человек, и в этом виде Он справедливо изображается на иконах. Св. Писание говорит о Боге иногда применительно к нашему языку, к нашим понятиям; но понимать эти человекообразные выражения о Боге надобно духовно: очи Его напр. означают всеведение, сердце – благость, руки – всемогущество. |
| Эти знаки уничижения принадлежат к первому Его пришествию; второе же пришествие Его ознаменуется величием и славой. Тогда не будет уже Он камнем преткновения и соблазна, но камнем, его же небрегоша зиждущии, и иже бысть во главу угла (Пс. 117:22) в храме, или тем Данииловым камнем, иже отторжеся от горы, и удари и истни до конца мечтательное величие царств мира сего. Послушаем, что далее тот же Пророк Даниил говорит о втором пришествии Христовом: И се на облацех небесных яко Сын человеч идый бяше, и даже до Ветхого денми дойде, и пред Него приведеся: И Тому дадеся власть и честь и царство, и вси людие, племена и языцы Тому поработают; власть Его власть вечная, яже не прейдет, и царство Его не рассыплется (Дан. Главы 2 и 7;). Тогда-то лицо Его воссияет, краса Его превзойдёт красу всех сынов человеческих. О Нём-то сказано; красен добротой паче сынов человеческих: излияся благодать во устнах Твоих; сего ради благослови Тя Бог во век. Препояши меч Твой по бедре Твоей, Силне. Красотою Твоею и добротою Твоею, наляцы и успевай и царствуй истины ради и кротости и правды. Се Отец Твой, умалив Тебе малым чим от Ангел на некоторое время, венчал славою и честию, и поставил над делы руку Своею (Пс. 44. и 8). Воззрят нань егоже прободоша, и восплачутся о Нем плаканием (Зах. 12:10). Зачем это плакание? Затем, что они (Иудеи) не умели и не хотели познать Его в состоянии человеческого Его уничижения. Человек есть, восклицает Иеремия, и кто познает Его? (Иер. 17:9). Он Бог, ответствует Исайя, род же Его кто исповест? Пророк Захария также говоря: и показа ми Господь Иисуса Иерея великого (Зах. 3:1), представляет нам в лице Иисуса, открывая таинство священного Его имени, двойственное сошествие Иисуса Христа, как истинного и великого Иерея Отца Своего. Во-первых, Он облечён во вретище, то есть, в страстную и смертную плоть, когда борется с дьяволом, который Его искушает после Его крещения, и влагает в сердце Иуды предательские мысли. Во-вторых, Он совлекает с Себя прежнее уничижение, как нечистую одежду, облекается в светлую ризу и возлагает на главу Свою кидар чист, то есть, восприемлет славу и величие второго Своего пришествия. |
|
|
