| Давидом убо глаголеться: Бог на небеси, се же Бог нашъ на небеси горе. Но речено есть, не якоже требующу Богу небесе, ни якоже почивающу на небесных аггелх, небо бо многажды писание наричеть небесныа аггелы, а землю земныа наричет человкы, якоже в повсти речеся: в год обдныи вся земля обдоваше, землю убо человкы наричет, а небо аггелы. И се являетъ, глаголя: «Веселитеся небеса, да радуеться земля», – рекши, о спасении мира. Токмо извща глагол той, тьи сам аггелъскии царь: Аминь, аминь, глаголю вам. Радость бывает в всх аггелех, иже на небеси о единм гршниц кающемся. Бысть бо небо на славу Богу, а нам на потребу, да солнцем свтитъ, и луна, и вся звзды. Ни солнца бо требоваше Бог , творец свту, един има и бесмертие, в свте живыи неприступнм, и нсть ничтоже дивно, аще Бог не требуетъ свта видимаго, ни аггели бо требують свта земнаго, но точию небеснаго, небесный же свет сам есть Бог . Тако бо послушествуютъ книгы дании святы апостол, еже в полунощи явися аггел Господень в темници, в неиже б Петр, и свет просвтися в храме. Да аще аггел сотвореныи не требуетъ света, то творец ли аггельскыи требуетъ свта? Не требует свта Бог, но нас свтом свтит и веселит, нас грет, все бо бысть Богу славу, а нам на потребу. Солнце да освщает ны, облаци на дождевное служение, земля на плодовное обилие, море на промысл купцем, все человку служитъ, паче же образу Божию. Да славим человколюбие Божие, якоже рече писание: аще приносим хвалы Богови или церкви зиждем, то себе честим и славим. Бог бо едино доброразумие приемлет, того ради Давид доброразумлив сы и боголюбив исповедание неоскудное Божиа человколюбие, глаголаше: рх Господеви: Бог мои еси ты, яко благых моих не требуеши. Ничтоже бо требует от нас Бог, проповдаютъ убо видимаа благодать Божию, но ничтоже тако проповдает, якоже пришествие еже в человкы, яко иже в образ Божии в образ раби бысть, непрмнив достоинства, но уяшьняа ч[е]ловколюбие. Далее также без связки текст продолжен инципитом «Слова Кирилла Туровского по Пасце, похваление воскресения, и о аретусе, и о Фомине испытаньи ребр господних», 283 где автора привлёк топос «мы же нищи есмы словом и мутни умом»: Сказание , л. |
| Рукопись конца XVI в. из собрания Ундольского (РГБ, ф. 310, 337) также входила когда-то в состав сборника (на листах памятника сохранилась нумерация 14-й главы) 251 . Вместе с тем, интерес для исследования представляет название статей этой рукописи. Так, предисловие Сказания об обретении мощей святого поделено на две неравные части: первая, большая, часть озаглавлена как «Житие» Макария, а вторая, меньшая, начинающаяся со слов «Еюже помиловани быхомъ, того бо ради должни есмы, братие...», имеет заглавие: «О обртении телеси преподобнаго отца нашего игумена Макария Колязинъскаго» (л. 6 об. 14). Третью часть агиографического цикла представляет Сказание о чудесах редакции 20-х гг. XVI в., нач.: «Чюдо 1. Ещё убо жив сыи преж смерти своея...» (л. 14−28). Этот факт, скорее всего, свидетельствует о желании владельца списка иметь необходимый цикл литературных памятников, посвящённых святому. Вероятно, это стремление связано с общецерковным прославлением Макария Калязинского на Соборе 1547 г., поскольку в заглавии статьи преподобный назван «новым чудотворцем». Подобное заглавие со словами «новый чудотворец» встречается ещё в трёх списках данной редакции. Можно предположить, что появление списков Сказания с названием «Житие» после канонизации Макария в 1547 г. (например, СПбИИ РАН, ф. 238, оп. 1, д. 275), косвенно свидетельствует об отсутствии собственно Жития святого до середины XVI в. В двух сборниках статья об обретении мощей Калязинского подвижника встречается вместе с Пространной редакцией его Жития, причём, если в рукописи из собрания Овчинникова (РГБ, ф. 209, 277) памятники имеют различные заглавия, то в рукописи РНБ, Q. I. 173 оба текста озаглавлены как «Житие». Скорее всего, этот факт свидетельствует о ещё не сложившейся традиции переписывания Пространной редакции Жития Калязинского чудотворца с новой Сокращённой редакцией Сказания об обретении его мощей. Археографический обзор сборников показывает, что с середины XVI в. вместе с Минейной редакцией Жития Макария, в рукописях встречается Минейная редакция Сказания об обретении его мощей. |
| По наблюдениям Т.Р. Руди, библейский сюжет о переселении Авраама может встречаться в разных эпизодах житий преподобных. Исследовательница называет два таких эпизода: уход подвижника из монастыря в пустынь, с целью избежать людской славы (Житие Кирилла Новоезерского, Житие Саввы Вишерского), и уход отрока из родительского дома в монастырь (Житие Александра Свирского ) 496 . Подвижники уподобляются Аврааму потому, что они переселяются из одного места в другое, нередко из места, где господствуют мирские интересы, в место, где преобладают божественные. При этом неважно, что один подвижник идёт в монастырь принимать постриг, а другой бежит из него в пустыню. Причина уподобления Аврааму не в личности Авраама, а в факте переселения. Такое уподобление Аврааму нельзя считать особенностью житий преподобных, так как оно не имеет непосредственного отношения к специфике иноческого подвига 497 , и встречается в житиях других типов. Например, Аврааму уподоблен, переселяющийся из Переяславля в Великий Новгород, благоверный князь Всеволод Мстиславич (Всеволод-Гавриил) 498 . По логике вещей, в силу уподобления подвижника Аврааму место, куда отправляется подвижник, можно воспринимать как Землю Обетованную. Однако мысль эта отнюдь не всегда явно проступает в тех житийных текстах, где встречается названный библейский сюжет. В упомянутых Т.Р. Руди Житиях Кирилла Новоезерского и Саввы Вишерского, а также в Житии Григория Пельшемского 499 тема святости места в эпизоде ухода подвижника в пустынь отсутствует. Объясняется это тем, что целью переселения этих подвижников было избежать «славы от человек», поэтому они желали убежать в место, где бы их никто не знал 500 , а таковым может быть и любое незнакомое место. Вообще, если представить себе те же самые эпизоды без уподобления подвижников Аврааму, то мало что изменится. Недаром во многих житиях сюжет ухода святого в пустыню из монастыря с целью избежать славы обходится без этого уподобления 501 . Очевидно, что и в Житии Всеволода-Гавриила уподобление Всеволода Аврааму не подразумевает уподобления Новгорода Земле Обетованной, поскольку, когда чуть позже агиограф говорит об изгнании князя из Новгорода, и уходе его в Киев к князю Ярополку Владимировичу, он уподобляет Всеволода Лоту, уходящему из Содома к Аврааму, которому соответственно уподобляется князь Ярополк. Здесь уподобление Новгорода Содому совершенно очевидно, что не допускает возможности трактовки его как Земли Обетованной в предыдущем сюжете 502 . |
| 463−463 об. Велика учителя и мудра сказателя требует церкви на украшение праздника. Мы же нищи есмы словом и мутни умом, не имущи огня Святаго Духа на слаждение душеполезныих словес; обаче любве для суще с мною братие мало нчто скажем. Велика учителя и мудра сказателя требует церкви на украшение праздника. Мы же нищи есмы словом и мутни умом, не имуще огня Святаго Духа на слаждение душеполезных словес; обаче любве ради сущих со мною братии мало нчто скажем. Далее следует авторский текст, с использованием как слов Кирилла Туровского («о проявлении святаго, удивление б велие, но устрашение нечистым»), так и, возможно, ещё одного неизвестного текста: «похвалимъ церковныи съи закон, готовящи ны памяти праздновати святаго; слышите убо, възлюбленнии, нам неизреченную тайну услышите и увидите, еже бо и по увдении никто же может достигнута к похвалению» (Там же, л. 463 об.) Вслед за этим идут начальные строки «Слова Кирилла Туровского о снятии тела Христова с креста, и о мироносицах, от сказания евангельского, и похвала Иосифу в неделю 3-ю по Пасце» 285 : Сказание , л. 463 об. 464 Праздник от праздника честне приспл есть, подавая благодать Божию церкви святи христоименитым людем, яко бо и пленица златы, растворены бисером, с многоцнным камением, веселят зрящих на ня очи, но паче сих духовнаа нам красота, праздници святии, веселят верных сердца и душа освящающа. Праздник от праздника честниши приспел есть, подаа благодать Божию святи церкви, якоже бо и пленица златы, растворены жемчюгом, с многоцнным камением веселят зрящих на ня очи, но паче сих духовнаа нам красота, праздници святии, веселящих врных сердца и душа освящающе. Милость Божию и человколюбие Господа нашего Иисус Христа, благодать же Святаго Духа, дарованную обилно человческому роду, сказаю вам, братие, добрии христолюбнии послушници, чада церковнаа, сынове свта, причастници царства небесного. Но не от своего сердца сиа изношу словеса – в души бо гршнои ни дло, ни слово полезно раждается, но творим повсть, вземлюще от святых отецъ... |
| Феодором во обитель, и молебное пние соверши, и облобыза честный образ чюдотворца Макария. И обнощевашася во обители. И тоя нощи той бсноватый видит во сн, яко бы с лвую страну идетъ оный ефиопъ, иже прежде бсноватаго гоняше, со оружиемъ страшнымъ, хотя его убити, грозя страховании велиими. Бсноватый же убояся зло и хот закричати. С правую же страну внезапу, яко гром велий, гласомъ великим возгласи: «Враже нечистый! Отступи, окаянне, от создания Божия». И зрит старца, обраъз имуща, якоже на икон написанъ бысть преподобный Макарий, в руц имя жезл. Демонъ же отскочи скоро от бсноватаго и ста далече от него. Старецъ же паки рече: л. 32 «Отиди, враже, от создания Божия и ктому не прикасайся к нему во вки, сей бо есть раб Господа нашего Иисуса Христа». И абие той старецъ погнася со жезлом за демономъ, и изыдоша из очию его. Бсноватый же возбудися от сна, удивляшеся таковому виднию. И возбуди зятя своего Феодора, и сказа ему вся виднная подробну. И оба прославиша Бога и чюдотворца Макария. Воутрии же, воставше, повда видние свое бсноватый настоятелю и всей братии. И вси прославиша чудотворца Макария. И паки Феодоръ с шурином своим пвше молебен чюдотворцу Макарию, поидоша в домы своя, радующеся. И ктому уже не прихождаше бс к шурину Феодорову, прогнан бо б лукавый молитвами великаго л. 32 об. чюдотворца Макария. Чюдо 19 Преждепомянутый священникъ Герасимъ вид во сн, якобы он б во обители чудотворца Макария на Хергозер и зрит во обители поставленъ новый храмъ великий и высокъ, шатровый. Попъ же стояше на сверной стран храма и удивляшеся, яко новый храмъ созижден. И вид на южнй стран храма стояща нкоего старца, прииде к нему и вопроси его, глаголя: «Отче, в кое время зд во обители построен сей новый великий храмъ? На семъ мст б малый храм с трапезою». Отвща же ему старецъ: «Что чудишися, отче, зря на новый храмъ? Егда пять лтъ проминет, будет на томъ мст таков великий храмъ, егоже ты нын видиши. А старый малый л. 33 храм от притчины с трапезою погорит». Вопроси же 418 попъ старца: «А ты, отче, зд ли во обители пребываеши?». Онъ же рече: «Ни, отче, азъ издалеча, из Унжи приидохъ обители сея дозрти. А у нового храма в предл надобно быти церкви преподобнаго Макариа Желтоводскаго и Унжескаго». И той старецъ поиде от попа и невидимъ бысть. Попъ же, возбудився от сна, удивляшеся таковому виднию. И прослави Бога и чюдотворца Макария, яко не оставляетъ без посщения обители своея. И по нкоемъ времени той попъ Герасимъ пришедъ во обитель и сказа видние свое настоятелю з братиею. И вси прославиша Бога и чюдотворца Макария. |
| Исследователь приводит пример записанного в Полесье текста, в котором дети обращаются к утопленнику Макару («Макарко утопился!») с призывом вызвать дождь 370 (ср. в «Сказании» «Чудо 22», в котором рассказывается о том, как по молитвам Макария после четырёхнедельной засухи на землю пролился обильный дождь, и в Житии Макария Желтоводского: «И абие молитвами преподобнаго бысть в то время велии дождь с небеси...») 371 . Представления о Макарии как о «пастухе», покровителе животных, также реализуются в тексте «Сказания». Как уже упоминалось выше, в одном из чудес Макарий посылает уставшим путникам, направляющимся в его монастырь, лошадь («Чудо 10»). В другом чуде он воскрешает умершего телёнка («Чудо 12»). С этими сюжетами соотносится рассказ в Житии Макария Желтоводского о том, как святому повиновался лось 372 . В народной культуре XIX–XX вв. почитание Макария Желтоводского как покровителя животных, характерно и для каргопольских, и для нижегородско-костромских земель 373 . В «Сказании» святой Макарий выполняет ещё одну важную функцию, известную по Житию Макария Желтоводского. Он помогает людям избежать плена. В «Чуде 9» Макарий вызволяет заонежан из литовского плена, в «Чуде 34» и «Чуде 38» он проводит солдат сквозь вражеские полки, а в «Чуде 37» спасает из заточения невинно осуждённого человека. Представления о Макарии, как об избавителе из плена, восходят к тем эпизодам Жития, где рассказывается, как Макарий вывел из татарского плена 40 мужей, с их жёнами и детьми, а затем в одном из посмертных чудес спас «от поганых» некую жену Марию 374 . Все эти переклички между «Сказанием» и Житием ещё раз убеждают в том, что культ Макария Желтоводского сформировался в Каргополье, под воздействием нижегородско-костромской традиции. Изначально проводниками этого влияния могли быть основатели Хергозерского монастыря, выходцы, как мы предположили, из тех мест, где протекали годы земной жизни св. Макария. Позднее культ должен был поддерживаться местным духовенством на основе церковно-книжной традиции (Служба и Житие Макария Желтоводского) и, вероятно, особым образом подпитывался общеславянским архаическим знанием о магической силе «Макария». «Сказание» публикуется по списку БАН, 12.8.7. По списку из Хергозерской пустыни (по публикации К.А. Докучаева-Баскова, далее – X) приводим смысловые разночтения. Языковые разночтения, перестановки и синонимические замены слов («обитель» – «пустынь» и т. п.), пропуски или вставки малозначительных слов (частицы «же», союза «и», некоторых местоимений), не фиксируем. В ряде случаев по этому же списку (X), вносим в основной текст необходимые исправления. Писец публикуемого списка не всегда различает буквы «г» и «х», что связано, по-видимому, с особенностями его произношения. Исправления вносим только в слово «Хергозерский» (в списке иногда – «Херхозерский», «Герхозерский»), в остальных случаях сохраняем чтения списка. Приложение 1 |
| А.В. Пигин «Сказание о преславных чудесех чудотворнаго образа преподобнаго и богоноснаго отца нашего Макариа, Желтоводскаго и Унжескаго чудотворца, иже есть в Каргопольских пределех в Хергозерской пустыне обретающийся» (далее – «Сказание»), памятник второй половины XVII в., являющийся весьма ценным источником по истории православной культуры Каргополья 321 . В «Сказании» повествуется о создании Хергозерского монастыря, о написании чудотворной иконы Макария Желтоводского 322 , и о чудесах от этой иконы (всего 41 чудо). Макариевская Хергозерская пустынь была основана в первой половине XVII в. в Каргопольском уезде на озере Херго (или Макарье), в 80 вёрстах к северо-западу от Каргополя. Монастырь просуществовал до 1764 г., когда обе его церкви – Троицкая и Введенская, были обращены в приход 323 . До наших дней на территории монастыря сохранилось лишь полуразрушенное здание каменного Троицкого храма, построенного в 1865 г. Значение этого монастыря для Каргопольского края определяется, прежде всего, тем, что здесь хранилась почитаемая чудотворная икона Макария Желтоводского и Унженского. Согласно «Сказанию», икона была написана при следующих обстоятельствах. 25 сентября 1632 г. святой Александр Ошевенский явился в видении священнику Каргопольской Троицкой церкви Герасиму Анфимову, и повелел заказать иконописцам икону преподобного Макария, что и было исполнено. Икона была поставлена первоначально в церкви Александра Ошевенского в Александро-Ошевенском монастыре. Здесь и произошло первое чудо. После молитв святому, получила исцеление слепая девица. Позднее икону перенесли на Хергозеро, где от неё также совершилось немало чудес. В начале XX в. икона находилась во Введенском храме Хергозерского прихода и в 1910 г. была подробно описана священником этого прихода А. Кипреевым: «Икона преподобного отца нашего Макария чудотворца имеет в высоту 1 аршин 6 вершков, а в ширину 1 аршин. Середина иконы, где изображён самый лик преподобного, снимается – высота её 7 вершков, а ширина 6 вершков, она написана на доске. По краям иконы изображены: |
| Сказание , л. 465−465 об. Неизмрна бо есть небеснаа высота, ни испытана преисподняа глубина, ниже свдома Божиа смотрениа таиньства; велика бо и неизреченна милость на род человчестм, ею же помиловани быхом. Того бо ради длъжни есмы, братие, хвалами и пти и прославляти Господа Бога и Спаса нашего Исус Христа, исповдающе его великаа чюдеса, но елико же их сътвори: неисповдима бо суть ни аггелом, ни человком. Се же подаровал есть блаженному отцу нашему Макарию, мы же побсдуем, его же днесь сам въспомянул Бог . Неизмрна небеснаа высота, ни испытанна предисподняа глубина, ниже свдомаа Божиа смотрениа таинство; велика бо неизреченна милость его на человчестм роде, ею же помиловани быхом. Того бо ради дньсь и мы, братие, длъжни есмы пти и прославляти Господа Бога и Спаса нашего Исус Христа, исповдающе великаа его чюдеса, елика бо их сътвори: неисповдима суть ни аггелом, ни человком. Нын же о расслабленм побесдуем, его же дньсь сам Господь Бог воспомянул. За этой цитатой следует традиционный топос авторского самоуничижения, соединённый с мыслью о необходимости написать повесть о калязинском подвижнике, мощи которого были обретены 26 мая 1521 г.: «Понеже аз есмь недостоин и груб, молчяти не могу от жалости, прославити же начертанми, украсити жительство святаго ум ми недостижет, присп бо день нарочитый праздника его, таже поправ свою всю совсть и леность опроверъг, но на Бога надежду положь и на пречистую Богородицу, и на того новоявленного чюдотворца, начях чинити повсть...» (Там же, л. 465 об, 466). Оригинальный подбор хорошо известных древнерусскому читателю текстов предполагает работу высокопрофессионального книжника, несмотря на то, что работал он, по всей видимости, с одним источником. Возможно, под руками автора был сборник «Рай» или другой подобный со словами Иоанна Златоуста и Кирилла Туровского . Автор использовал в своём сочинении по 6 фрагментов из произведений двух знаменитых христианских писателей. Объем фрагментов зависел от необходимых книжнику сведений. Так, фраза «Се бо есть похвала вашего града...» (Там же, л. 459) заимствована автором Сказания из Слова Иоанна Златоуста о десяти девах. |
| Имена основателей Хергозерской пустыни упоминаются, кроме «Сказания», ещё в двух источниках. В печатном Апостоле (М. 1638) из коллекции М.И. Чуванова содержится скрепа XVII в. (л. 1−15): «Сия книга Апостал преподобного отца Макария Унжеского и Желтовотского пустыни Хергозерские (сл. 10 начинается другой почерк. – А.П.) новой, Богом устроеной чудотворнаго образа Каргопольского уезду при старце Логгине да при старце Сергие (1 слово нразб.), тех Бог избрал молитвами преподобнаго отца Макария пустыню строить, и братию призывати хергозерскую» 334 . Другой источник – грамота Хергозерскому монастырю на земельные владения от 19 сентября 1641 г. Из документа выясняется, что в 1640 г. старец Сергий «з братьею» (старец Логгин при этом не упоминается) били челом государю, о передаче им на оброк земель вокруг пустыни для хозяйственных нужд. В документе описаны границы той территории, которую получил монастырь. Крестьянам же было велено «к той пустыни к монастырю за те урочища никому ни с которой волости (...) не входить и не вступатца и никакими згодьи силно не владети» 335 . Таким образом, монастырь довольно активно занимался хозяйственной деятельностью уже в первые годы своего существования, вытесняя с земельных угодий местных крестьян. Обращает на себя внимание и то обстоятельство, что в полистной записи в Апостоле имя старца Логгина поставлено на первое место («при старце Логгине да при старце Сергие»), а в грамоте 1641 г. указано только имя Сергия. В тексте «Сказания», в статье о создании монастыря, на первое место поставлено имя Сергия («Мниха два, единому имя Сергий, имя второму Логгин...»). В последующем повествовании упоминается только Сергий, который назван строителем («Чудо 22»). К сожалению, запись в Апостоле не датирована, но очевидно, что она была сделана в первые годы существования пустыни. Пустынь названа здесь «новою». С известной долей вероятности на основании этих скудных данных, можно предположить, что в период основания пустыни старец Логгин играл в ней ведущую роль, но в 1640−1641 гг. либо его уже не было в живых, либо он ушёл с Хергозера. |
| Тако бо послушествуют книгы дании святых апостол: в полунощи же аггел Господень явися в темници, в неиже б Петр, и свт просвтися в храм. Да аще аггел сътвореныи не требует свта, то творец ли аггелскы трбует свта? Не требует убо свта Бог , но нас свтом свтит и веселит и грет нас, вс бо мы Богу на славу, а нам на потребу. Солнце да освящает ны, облаци на дождевное служение, земля на плодовное обилие, море на промысел купцем – все человку служит, паче же образу Божию. Да славим человколюбие Божие, якоже рече писание: аще приносим хвалы Богу или церкви зиждем, то себе чтим и славим. Бог бо едино доброразумие приемлет, того ради Давид, доброразумв сыи, боголюбив, исповдаа неоскудное Божие человколюбие, глаголаше: Рх Господеви: Бог мои еси ты, яко благых моих не требуеши. Ничтоже бо не требует от нас, проповдают убо видимаа благодать Божию, но ничтоже тако проповдает, якоже пришествие еже в человкы, якоже в образ Божии в образе рабии бысть, непремнив достоиньства, но уяшняа человколюбие. Милость Божию и человколюбие проповдает, убо вся тварь проповдает же и тварное строение. Нсть бо ничтоже от видимых и невидимых, еже не исповдает благодать Божию, но и небо, и земля, и море, и все видимое и невидимое милостью Божиею бысть и състоиться и храниться; в лпоту убо блаженыи Давид 282 от человколюбиа милостиваго Бога проповдает, глаголя: Милостив, щедр и праведен Господь. Примси к человколюбию правду, да егда его правдива слышиши, убоишися суда, егда ли человколюбива слышиши, притечеши к покааниу. И не проповдает человеколюбиа единого, ни правды без человколюбиа: аще бо едину правду повсть отвщеваетъ, надющаяся милости, и аще едино человколюбие на пробидние приводитъ лнивишая. Начало же и конецъ слову милость положи, все бо начася от человколюбиа, ибо человколюбиа ради бысть небо, а не потребы ради Божиа, понеже бо небо сътворися, ни уже есть, ни 6.000 лт минуло преже небес и преже вк онх многых и начала не имущих. Бог баше и есть прежде бо всякого промышлениа, еже баше речено бысть, того ради небеса исповдают не потребу Божию, но славу Божию. |
|
|
