| По практике IV в., если епархиальный собор расходился во мнениях, то митрополит епархии приглашал на собор еще нескольких епископов из соседней епархии, и такой собор решал дело (Antioch. с. 14). В V в. такие спорные дела восходили к «ексарху» антиохийскому и решались им на σνοδος νδημοσα, на который созывались епископы из различных епархий. Кир лежал всего в двух днях пути от Антиохии. Прямолинейное расстояние от Кира до Иераполя=60,1 римских миль, от Кира до Антиохии=64.9 р. миль. Если около Антиохии очертить на карте круг с радиусом в 64.9 m. pass., то в этой периферии окажутся а) города Сирии I, кроме Палта; б) город Малл в Киликии I; но он лежит по ту сторону иссского залива; в) города Киликии II: Эги (по ту сторону залива), Епифания, Александрия и Рос (все за перевалом mètres над уровнем моря] через Аман), г) город Кир в Евфратисии, д) города Апамия (митрополия) и Селевковил в Сирии II. Итого 8 (а по эту сторону залива 6) городов из «соседних епархий» были особенно близки к Антиохии. Таким образом, епископа кирского могли чаще, чем многих других, приглашать на σνοδος νδημοσα для решения дел высшей важности (напр. δοκιμασα и утверждение избраний на митрополии) и сложности, и для архиепископа антиохийского было важно иметь ближайшим в Евфратисии соседом человека с ясным умом и твердой волей. И Феодорит делается почти постоянным присутствующим на антиохийских соборах. Его приглашают даже обременительно часто. «Ни при блаженнейшем и во святых Феодоте, ни при блаженной памяти Иоанне, ни при святейшем епископ господине Домне, не приходил я в Антиохию по собственному почину (κων), но меня звали по пяти, по шести раз, и я едва повиновался, и то потому, что церковный канон подвергает епископа ответственности за ослушание в подобных случаях» (ер. 81). Если исключить смутное время 431–435 гг., то останутся след., известные исторические соборы в Антиохии: α) в ноябре – декабре 430 (7 епископов); отправлено Несторию братское приглашение оставить полемику против слова Θεοτκος. |
| В следующем (373) году дела Армянской Церкви 198 снова вызвали Василия в Никополь. Это путешествие должно было решить и его отношения к Евстафию. На Соборе Никопольском составлено было исповедание Веры, которое должен был подписать Евстафий. Оно содержало в себе, кроме Символа Никейского, дополнительное определение учения Церковного о Духе Святом, и прямое осуждение лжеучения Маркелла и Савеллия 199 . Василий сам принял на себя труд передать его Евстафию для подписания. Евтсафий подписал. После того назначено было место и время для нового Собора, на который должен был прийти Евстафий для утверждения взаимного мира со всеми прочими Епископами. Но Евстафий не являлся; а сообщники его прямо обвиняли Василия, будто он проповедует новую Веру, и ни за что не соглашались допустить своего Епископа до общения с ним. Его сторону принял еще Епископ Каставальский Феофил. Василий со стыдом должен был распустить собрание 200 ; впрочем он не терял надежды удержать Евстафия в общении с Церковью, – полагая, что его отчуждение более зависит от учеников его, нежели от него самого, – и готов был пожертвовать своею жизнью, чтобы только потушить пламень вражды. Но если Василий желал мира, то мира истинного: потому он не был доволен уклончивым ответом Евстафия, присланным к нему чрез Евсевия Самосатского. «Если ты, – отвечал Василий на ходатайство Евсевия, – пришлешь мне прямые ответы (Евстафия) на предложенные вопросы (о Символе Никейском. О Духе Святом): то я виноват во всем; я принимаю на себя вину всего. Тогда требуй от меня доказательств смирения. Если же этого не будет, то прости мне, боголюбезнейший Отец, я не могу в лицемерии приступать к жертвеннику Божию 201 ». Не долго ожидали прежние друзья Евстафия, чем он покажет себя. Вскоре он удалился в Киликию, где господствовало арианство, и там издал символ, – как говорит Св. Василий, – достойный только Ария или единомысленного с ним ученика Ариева 202 . Между тем, желая показать своим новым единомысленникам, что между им и Василием уже не может быть сближения, послал в Кесари своего хорепископа с письмом о разрыве общения 203 . Причиною своего отделения от Василия Евстафий выставлял, будто Василий находится в общении с еретиком Аполлинарием, и проводил в доказательство письмо василиево в Аполлинарию, писанное назад тому лет двадцать, еще мирянином к мирянину. Сверх сего обвинял Василия в том, будто он проповедует новое учение о Духе Святом, когда исповедует Его равночестным Отцу и Сыну 204 . Не довольствуясь сим, Евстафий не только в Каппадокии, но и по всему Понту, Галатии, Вифинии, даже до Геллеспонта распространял враждебные письма, в которых обвинял Василия в таких пороках, каких чужда была его святая душа 205 . |
| В следующем (373) году для Армянской Церкви 199 снова вызвали Василия в Никополь. Это путешествие должно было решить и его отношения к Евстафию. На Соборе Никопольском составлено было исповедание веры, которое должен был подписать Евстафий. Оно содержало в себе, кроме Символа Никейского, дополнительное определение учения церковного о Духе Святом, и прямое осуждение лжеучений Маркелла и Савеллия 200 . Василий сам принял на себя труд передать его Евстафию для подписания. Евстафий подписал. После того назначено было место и время для нового Собора, на который должен был прийти Евстафий для утверждения взаимного мира со всеми прочими епископами. Но Евстафий не являлся; а сообщники его прямо обвиняли Василия, будто он проповедует новую веру, и ни за что не соглашались допустить своего епископа до общения с ним. Его сторону принял ещё епископ Каставальский Феофил. Василий со стыдом должен был распустить собрание 201 ; впрочем, он не терял надежды удержать Евстафия в общении с Церковью, – полагая, что его отчуждение более зависит от учеников его, нежели от него самого, – и готов был пожертвовать своею жизнью, чтобы только потушить пламень вражды. Но если Василий желал мира, то мира истинного: потому он не был доволен уклончивым ответом Евстафия, присланным к нему чрез Евсевия Самосатскаго. «Если ты, – отвечал Василий на ходатайство Евсевия, – пришлёшь мне прямые ответы (Евстафия) на предложенные вопросы (о Символе Никейском, о Духе Святом): то я виноват во всём; я принимаю на себя вину всего. Тогда требуй от меня доказательств смирения. Если же этого не будет, то прости мне, боголюбезнейший отец, я не могу в лицемерии приступать к жертвеннику Божию» 202 . Недолго ожидали прежние друзья Евстафия, чем он покажет себя. Вскоре он удалился в Киликию, где господствовало арианство, и там издал символ, – как говорит Св. Василий, – достойный только Ария, или единомысленного с ним ученика Ариева 203 . Между тем, желая показать своим новым единомышленникам, что между им и Василием уже не может быть сближения, послал в Кесарию своего хорепископа с письмом о разрыве общения 204 . Причиной сего отделения от Василия Евстафий выставлял, будто Василий находится в общении с еретиком Аполлинарием, и приводил в доказательство письмо Васильево к Аполлинарию, писанное назад тому лет двадцать) ещё мирянином к мирянину. Сверх сего обвинял Василия в том, будто он проповедует новое учение о Духе Святом, когда исповедует Его равночестным Отцу и Сыну 205 . Не довольствуясь сим, Евстафий не только в Каппадокии, но и по всему Понту, Галатии, Вифинии, даже до Геллеспонта распространял враждебные письма, в которых обвинял Василия в таких пороках, каких чужда была его святая душа 206 . |
| Предлогом для разрыва послужило письмо Василия к Аполлинарию, написанное за двадцать лет перед тем, в котором и речи не было о догматах 613 . Василий и Аполлинарий в момент этой переписки были еще мирянами. Но это для Евстафия было безразлично: Василий писал Аполлинарию, – следовательно, он аполлинарианин и еретик. Другое письмо, получившее широкую огласку по всей Малой Азии, обличало Василия в интригах, рисуя в самом мрачном виде ту роль, какую он играл в деле подписи. Таким образом началась прискорбная распря, в продолжение которой Василий и Евстафий взводили друг на друга самые горькие обвинения. Василий вследствие своих отношений к Аполлинарию был обвинен в савеллианстве; даже появился в обращении подписанный именем Василия документ, где православие его в этом отношении представлялось в соблазнительном виде. В свою очередь Василий подогревал старую историю об отношениях Евстафия к Арию и рассказывал, что он был учителем Аэтия, как будто можно было делать Евстафия ответственным за своих учителей или учеников. Арианская партия воспользовалась этой распрей. С самого начала Евстафий нашел среди киликийского епископата подозрительную поддержку. В следующем (374 году) епископ самосатский Евсевий, друг и советник Василия, был сослан во Фракию. Вскоре после этого викарий Понта, некий Демосфен, который имел основание не любить Василия 614 , предпринял поход против православных церквей в Каппадокии и Малой Азии. В конце года в Галатии состоялся собор епископов официальной партии под руководством Евиппия, влиятельного члена на соборе 360 г. Епископ Парнасса·Ипсий, оказавшийся первым на пути, был низложен и замещен надежным человеком, Екдикием. Епископ нисский Григорий, брат Василия, по обвинению частного лица был вытребован на суд под конвоем, но бежал во время пути. Демосфен переправился затем в Кесарию, где заставил включить клириков в курию; оттуда он проследовал в Севастию и поступил таким же образом с теми, кто стоял за Василия против Евстафия. Наконец, он собрал в Ниссе собор епископов из Галатии и Понта, который низложил Григория и нашел ему заместителя. |
| 16 . Такой конец имели для римлян эти итальянские войны. Но и прежде еще, когда они продолжались в Италии, царь сильно озабочивался возникавшими уже тогда беспокойствами в Азии, а теперь всецело предался этим заботам. Персидский султан овладел подвластными римлянам городами Пунурой и Сивилой; Тероз, о котором было уже упомянуто, отнял у римлян весьма много городов в Киликии; а персидский филарх Ягупасан 165 , правитель Каппадокии, делал набеги на два понтийских города – Инеон и Павраю. В таких обстоятельствах царь посылает к султану Алексея Гифарда и упомянутые города возвращает; Ягупасана заставляет прекратить набеги на римские границы и пристать к себе, а в Киликию решается сделать поход сам. В это время в Византии случилось следующее: был один из левитов 166 , которых мы называем диаконами, по имени Василий. Он, по возложенной на него обязанности объясняя народу слово Божие на различных службах, позволял себе в этих беседах намеками и прикровенно бесчестить и других, кто хотя немного был с ним не в ладу, и в том числе Михаила 167 и Никифора, по прозванию Василакий, из которых первый в то время был преподавателем риторики и в храме Софии объяснял священные евангельские изречения 168 , а последний славился ученостью, писал хорошие сочинения и весьма искусно также обработал многое по части риторики. Эти люди огорчались такими поступками и считали делом важным, что, достигнув столь великой мудрости, были осмеиваемы тем человеком и через то как для многих других, так и для самих себя сделались виновниками невыносимых бедствий. Однажды Василий совершал свое обычное служение в храме апостола Иоанна Богослова 169 в предместье города; пришли туда послушать и они, но послушать слухом лукавым и неприязненным. Объясняя, думаю, какое-нибудь отделение Евангелия, Василий сказал, что один и тот же Сын Божий и бывает жертвою, и вместе с Отцом приемлет жертву. Они тотчас схватили эти слова и, идя дорогой, осмеивали их со всех сторон, говоря, что если принести жертву – значит одно, а принять ее – другое, то Василий вводит две ипостаси. К этому мнению присоединились и другие, по учености люди известные, и даже Сотирих 170 , по прозванию Пантевгенос, муж в то время превосходивший других и мудростью, и силою слова и уже избранный на антиохийский престол, только еще не получивший рукоположения 171 . Этот Сотирих пристал к их мнению не только языком и устами, но и написал прекрасную речь, имевшую что-то чрезвычайно сходное с Платоновыми разговорами, только в речи этой наговорил много и нелепостей; так что, когда царь разобрал их спор, и сам писатель лишен был престола, и подверг тому же всех своих соучастников. Василий же, напротив, снова получил свое достоинство, которого было лишился, хотя впоследствии, обличенный, как говорили, в неправославии, опять потерял его. |
| Василий, по собственному его уверению, так сильно желал мира, что с удовольствием готов был бы отдать и жизнь свою, только бы угасить пламень ненависти, но из уклончивости ответа Евстафиева увидел, что не может быть твердой надежды на законное общение с таким человеком. Действительно, Евстафий в Киликии для какого-то Геласия вскоре написал такое исповедание веры, какое прилично было бы написать одному разве Арию и самому близкому из учеников его. На соборе в Анкире Евстафий подписал проклятие на догмат единосущия и стал вождем ереси духоборцев 84 . Около сего же времени он самому Василию написал письмо, заключавшее в себе прямой отказ от общения с ним потому будто бы, что Василий состоял в переписке с еретиком Аполлинарием и проповедовал новое учение 85 , именно – равночестие Святого Духа Отцу и Сыну. Кроме сего, в самые отдаленные страны Евстафий разослал письма, исполненные всякого злоречия и клеветы на св. Василия 86 . По его словам, св. Василий и коварен, и лжив и причина расстройства Церкви и пагубы душ. В доказательство Евстафий указывал на дружеское письмо к Аполлинарию, писанное лет двадцать назад, еще в то время, как оба были мирянами, притом в списке Бог знает кем сделанном 87 . Клевета эта быстро распространилась в Понте, Галатии, Вифинии и даже до Геллеспонта и легко могла произвести очень вредное действие между легковерными людьми. Последнее письмо Евстафия, полученное Василием после отказа Евстафия явиться на Собор, сильно возмутило его. «Сердце у меня стало связано, – писал Василий одному из епископов, – язык расслабел, рука онемела, я впал в немощь души немужественной, едва не дошел я до человеконенавидения; мне казалось, что всякий нрав подозрителен, что в природе человеческой нет блага – любви...» 88 Впрочем, хотя и часто извещали Василия о разных клеветах на него Евстафия, он думал, что надобно в молчании переносить все огорчения, ожидая какой-нибудь перемены к лучшему от самых дел; он полагал еще, что ложные толки о нем были распространяемы не по какой-либо злобе, но по незнанию истины. |
| При содействии друзей, выступивших посредниками, Василий благоразумным сдержанным образом действий, без излишней строгости, без всякого потворства и заискивания, достиг того, что в первой половине 371-го года опасность Церковного раскола была устранена и недовольные им убедились в необходимости единения с ним. Но только начали налаживаться мирные отношения в диоцезе, как случайное обстоятельство вызвало новые неприятности. Правительство Валента занято было перераспределением провинциальных округов. Каппадокия, из которой уже выделены были Малая Армения и Понт, снова была разделена на две гражданские провинции, причем новый округ назывался Каппадокией II. Василий тщетно старался предупредить это письмами к наиболее влиятельным при Валентине своим друзьям, так как такое разделение, с образованием нового центра гражданской жизни, было невыгодно для Кесарийцев. Гражданской митрополией новой провинции сделан был город Тиана. Тианский епископ Анфим не замедлил из этого административного расчленения сделать соответствующий вывод и по отношению к церковному управлению: он немедленно присвоил себе митрополитанские права над епископами Второй Каппадокии. Василий восстал против этого. Отсюда распря, причем Анфим воспользовался прежним недовольством епископов по отношению к Василию и стал привлекать к себе епархии и приходы то лестью, то насилием, низлагал и изгонял склонных к Василию епископов и пресвитеров, насильно задерживал привоз в Кесарию из имений Кесарийской Церкви в Тавре продуктов, так как они должны были следовать чрез новую провинцию. Василий, с своей стороны, насколько мог, поддерживал прежнее единство митрополии и, как одно из средств к тому, учреждал новые епископии в областях второй Каппадокии и замещал их наиболее достойными и верными ему лицами. Назианз остался верным ему; своего брата Григория он оставил в Ниссе, небольшое местечко к Западу от Кесарии. К Югу он хотел иметь епископа в Сасимах, почтовой станции на пути из Киликии. Для этой кафедры Василий предназначил друга своего – Григория. Последний не разделял планов Василия, не хотел втягиваться в борьбу между двумя митрополитами, протестовал против нравственного насилия. |
| Василий воспротивился этому притязанию. Отсюда произошел раздор; кесарийский епископ защищался, как мог, а именно учреждая новые епископские кафедры. Назианз остался верен ему; в Ниссе, маленьком местечке, на запад от Кесарии, Василий водворил своего брата Григория; на юге он хотел иметь епископа в Сасиме, на пути в Киликию, и принудил своего друга Григория принять это звание. Кесарийская церковь имела в Тавре значительные владения, и тамошние продукты натурой должны были проходить через новую провинцию, чтобы достигать Кесарии. Анфим перехватывал эти обозы. Несмотря на заявления Григория, что он не желает вмешиваться в это дело и воевать с Анфимом, чтобы защищать кур и мулов Василия, епископ кесарийский настоял на своем и рукоположил упрямого друга. Но он не мог убедить его исполнять епископские обязанности в Сасиме. Григорий никогда не совершал там богослужения и не посвятил там ни единого клирика. Сасим внушал ему отвращение. Местоположение его было печальное: несколько домиков вокруг почтовой станции; ни воды, ни зелени, одна пыль да непрестанный шум возов 596 . Его население – бродяги, иноземцы, палачи со своими жертвами, стоны которых раздавались вместе с лязгом цепей. Из-за этого злосчастного епископства в Сасиме Григорию было суждено пережить много неприятностей. Что же касается Василия, то он сначала встретил неприятные противодействия со стороны каппадокийских епископов, но, в конце концов, он вышел из этой борьбы победителем. В Кесарии его положение было весьма влиятельно. Оно еще более усилилось, когда он одарил этот большой город громадными благотворительными учреждениями, здания которых образовали в предместьях как бы новый город; его называли «Василиадой». Император Валент помог ему в их сооружении, уступив ему казенные земли. Василий оставался в весьма хороших отношениях с Евстафием, епископом севастийским. Евстафий также основал возле своего епископского города нечто вроде обширного госпиталя, который и послужил образцом для Василиады кесарийской. В начале своего епископского служения он поручил управление этим госпиталем некоему Аэрию 597 , своему сотоварищу по аскетической жизни, который, как говорят, злобствовал на Естафия за то, что тот был предпочтен ему при избрании на епископскую кафедру. |
| Василий ефесский 304. 305. 306. Василий киликийский 185. Василий селевкийск. 247–8. 255. Василий Трикакав 522. 535. 552. Васильевский 535. Васильев 578. Вассиан ефесский 303–7. Вассершлебен 218. Велисарий 383. 405. Венерий медиол. 292. Верекунд еп. 403. Вероникиан 286. Вигилий папа 167. 185. 189. 247. 306. 175. 383-4. 394–397. 398–400. 402-8. 423–8. 430. 449. 493. Виктор архим. 203. Виктор гарбенский 25. Виктор папа 253. Виктор тунунский 383. 391. Виктриций руанский 144. Williams 455. Вильгельм тирский 501. Ви(н)кентий донатист 81. 82. Викентий пресв. римск. потом еп. капуйский 292. 24. 32. 64. Викентий лиринский 296. Викентий пресв. 159. Винченци (Vincenzi) 114. 115–6. Виталий антиох. 110. 136–7. Виталиан 303. 359. Витон пресв. римск. 207. 24. 32. Вольф (Lupus) 204. Voisin 134. Гавриил II коптскш патр. 191. Гайна гот 81. Галата принц 99. Галерий 30. Галл 58. 59. Гаян 336. 381. Гарнье (Garnier) 197. 425. Геласий авва 324–5. Геласий кизикский 28. Геласий папа 85–6 . 300. 302. 312. 319. Гельцер 307. 331. 336. 337. 24. Геннадий конст. 203. 209. 334. 308. 310. Георгий алекс. 69. 55. 82-3. Георгий еп. Антиохии писид. 553. Георгий Арса 448. 449. Георгий диакон 159. Георгий кипрский 523–4. 552. 560. Георгий конст. 491. 492. 493. Георгий лаодик. 74. 136. Георгий Лимниот 524. Георгий монах 325. Георгий пресв. иерус. 491. Георгий пресв. римск. 491. Георгий придворный 534. 535. Герман еп. 303. Герман конст. 500. 515. 516. 521. 523. 524. 551. 552. 560. 570-1. Герминий сирм. 74. Геронтий никомид. 225. Гиббон 17. Gibson 117. Гизелер 113. Гликерий имп. 185. Гонтарит 403. Gore 351. Гратиан имп. 72. 91. 126. Григорий алекс. 290. 54–5. 64. 65. Григорий антиох. 307. 308. Григорий Богослов 60. 74. 109–110. 135. 140. 144. 145. 147.175. 188. 189. 220. 221. 223. 322. 324. 54. 93. 95. 97. 104–108. 110–112. 116-7. 119. 136. 138. 149. 150. 163. 235. 354. 415. 421. 425. 451. 526. 532. 551. Григорий монах 510. Григорий наместник 479. 482. 487. Григорий назианз. (отец) 95. 97. 106. Григорий неокес. (VIII в.) 532. 553. 558–9. |
| Дальнейшие распоряжения православных епископов были остановлены Валентом, который воспретил им собираться на Соборе в Тарсе. Тем не менее Василий не оставлял заботы об утверждении мира, охотно сближаясь со всеми готовыми содействовать примирению Церквей и выискивая людей способных к тому. На место Василия Епископа Анкирского, несправедливо удаленного Араианами, возведен был Афанасий, который выказывал явное нерасположение к Пресвитеру Кесарийскому и пред всеми порицал его за то, что будто бы он «пишет и сочиняет что-то вредное». Василий. Забывая личное оскорбление, искал случая искренно объясниться с ним 101 , успел привлечь его к себе, и когда он вскоре скончался (в 368 г.), то писал к осиротевшей Церкви: «на кого теперь возложим попечение о Церкви? В Ком найдем товарища в скорби, соучастника в радости?» 102 . – Около того же времени скончался епископ Неокесарийский Музоний; с похвальною радостью сохранял он в своей Церкви все в древнем виде, как было лет за двести или более, но не оказывал ни какого усердия к общему тогда делу восточных Епископов – примирению Церквей. Не смотря на то Василий без всякого предубеждения ценил достоинства почившего Пастыря, и только писал Неокесарийцам, чтобы они употребили все внимание в избрании ревностного к общему делу Епископа, потому что от их выбора будет зависеть или большее сближение с ними Церкви Кесарийской или совершенное разлучение 103 . – Так заботился Василий о благе всей Церкви, еще будучи Пресвитером, поверяя все свои заботы и скорби другу своему, Св. Евсевию Самосатскому. Больной, почти при смерти, писал он: «Церкви в таком же почти худом состоянии находятся, как мое тело» 104 . Вскоре лишившись ревностного сотрудника в Силуане Епископе Тарсском, на место которого Ариане выбрали из своих, он с глубоким огорчением уведомлял своего друга: «От нас отходит и Тарс, и тем это прискорбнее, что город, который, по своему положению, мог служить к соединению Исаврян, Киликиян, Каппадокян и Сириян, погиб от безрассудства двух или трех человек, между тем, как вы медлите, советуетесь, смотрите друг на друга 105 ». |
|
|
