| 1439 Русская литература: проф. A. С. Лебедева, „О нравственном достоинстве законов Моисеевых“, Москва, 1858; проф. A. П. Лопухина , „Законодательство Моисея. Исследование о семейных, социально-экономических и государственных законах Моисея“, С.-Петербург, 1882. свящ. П. Аксенова, „Моисеево уголовное право“, С.-Петербург, 1904; из журнальных статей см. Ф. Г. Елеонского, „Судебное устройство по законам Пятокнижия“, Христ. Чт. 1875, II; С. Булгакова, „Полицейское право у древних евреев“, Труд. Киев. Дух. Акад., 1883, 6, стран. 320–355. Пер. 1443 О браке у евреев см. J. Bergel, Die Eheverhältnisse der alten Juden, in 8°, Лейпциг, 1881; Ch. Stubbe, Die Ehe im alten Testament, in 8°, Иена, 1896. [O том же предмете на русском языке см. в исследовании прот . Н. Стеллецкого, „Брак у древних евреев“, Киев, 1902, из журнальных статей заслуживают внимания: A. В-ва, „Семейный быт древних евреев по Пятокнижию, Труд. Киев. Дух. Акад., 1866, 10 и 11; И. М. Маслова, „Левиратный брак у древних иудеев, Прав. Собес. 1879, III, стр. 135–162, 242–263; A. В. Переверзева, „Отношение Ветхого Завета к браку и девству“, Хр. Чт. 1903, II.“] Пер. 1444 О причинах полигамии на Востоке, см. Le Bon, Civilisation des Arabes, in 4°, Paris, 1884, 421 sq. 1447 Закон возмездия или отмщения являлся в себе самом справедливым, и самым естественным из наказаний, поэтому он находится в законе двенадцати таблиц у римлян. Но применение его было не легко и оно могло перейти в жестокость. Отсюда – послабления и замены, назначенные к смягчению закона ( Исх.21:19:22 ) и т. п. Латиняне позволяли также позднее выкуп от наказания. „Ni cum ео pacet“. De talione redimenda. Сл. Aulu Gelle, Noctes atticae, XX, 1. 1450 Bossuet, Discours sur l’histoire universelle, II partie, ch. III, Oeuvres, ed. Lebel, т. XXXV, стран. 206, 203, 201 Читать далее Источник: Руководство к чтению и изучению Библии: Общедоступ. и излож. в связи с новейш. науч. изысканиями: Курс Свящ. писания: Ветхий завет/Пер. с послед. (12-го) фр. изд. с доп. прим. и указ. русской библейской лит. В.В. Воронцова. – 2-е изд. - Москва: Тип. Г. Лисснера и Д. Совко, 1916./T. 1.: Общее введение; Пятокнижие: С ил. по памятникам. – 676 с. |
| Творчество Матисса, Гогена, Сезанна, Ренуара и др. есть сверкающий красками день, про который хочется сказать словами поэта: На мир таинственный духов Над этой бездной безымянной Покров наброшен златотканный Высокой волею богов. День – сей блистательный покров, День – земнородных оживленье, Души болящей исцеленье, Друг человеков и богов. Когда же вы входите в комнату, где собраны творения Пабло Пикассо (род. в 1882 г.), вас охватывает атмосфера мистической жути, доходящей до ужаса. Покрывало дня, с его успокоительной пестротою и красочностью, отлетает, вас объемлет ночь, страшная, безликая, в которой обступают немые и злые призраки, какие-то тени. Это – удушье могилы. Но меркнет день, настала ночь, – Пришла – и с мира рокового Ткань благодатного покрова Содрав, отбрасывает прочь, И бездна нам обнажена С своими страхами и мглами, И нет преград меж ней и нами, Вот отчего нам ночь страшна. Творчество Пикассо и есть эта ночь, безлунная и беззвездная, оно столь же мистично, как и она. Притом это мистика не содержания, не сюжета (совсем наоборот, – сюжеты эти весьма обычны, даже тривиальны, преимущественно это женское тело, одетое или обнаженное, и розные nature morte), но самой кисти, красок, мазка, мистична насквозь самая природа его творчества. Это есть если не религиозная, то уж, во всяком случае, мистериальная живопись, нечто иконографическое, хотя и в совершенно особенном смысле. Несмотря на быстрое развитие и радикальное изменение приемов творчества Пикассо, по духовному содержанию оно совершенно однотонно и с начала до конца проникнуто одним чувством – нарастающей тоски и ужаса бытия. В Пикассо, неоспоримо, есть мощь, он не старается только показаться сильным (как, с легкой руки Ницше, нынче делают многие), его кисть подлинно могуча; как «взыскательный художник», он упорно чеканит, доводя до предельного совершенства, соответствующую заданию форму и в этой работе над формой проявляет настойчивость великого мастера. Этот молодой художник, родом испанец с примесью мавританской крови (очень существенная черта!), прошел уже длинный путь художественного развития, все основные этапы которого можно проследить в этой комнате. |
| Это открытие, огромное открытие, до которого во многом наша наука еще не доросла. Таким образом, отец Павел приходит к тому же универсализму и синтезу, который был в античности (у того же Платона), но только на новых основаниях, на новейших математических достижениях... – Ну да! Но при Платоне не было такой тонкой математики, такого тонкого искусства. – Там как раз математика и философия были одно. Это же замечательно. Через тысячу лет, на новом основании уже, основываясь на новейших достижениях... Эти две дисциплины – философия и математика, так как они касаются самых общих предметов и Вселенной в целом, они никогда не умирают. Они – меняются. Но никогда не умирают. Поэтому разного рода философско-математические учения я тебе найду и в средние века, и в эпоху Возрождения, в XVII и XVIII веках и так далее. Это вечная проблема... – Идеи и числа... – Идеи и математики. – Но только материя, выраженная в числе... – ...Отсюда связь Флоренского с искусствознанием, его увлечение иконописью. Там, как раз в иконе, дается то общее, что по сути своей математично, но на самом деле, в изображаемом дается в виде живого существа. Бесконечность как живое существо, воспринимаемое чувственно, вот в чем новость Флоренского. Но многие ведь не понимают, причем тут иконы, Флоренции, обратная перспектива... II. В архиве П. А. Флоренского, хранящемся у потомков философа. находятся три письма А. Ф. Лосева . И вот, в одну из обычных наших субботних встреч в декабре 1987 г. Павел Васильевич Флоренский, за вечерним чаем, напомнил А. Ф. Лосеву содержание тех давних писем. А было это так. – Алексей Федорович, разбирая материалы Павла Александровича, мы обнаружили ваши письма. – Да ну! – оживился Лосев. – Копии я для вас сделал, предполагая, что это может вызвать интерес. – Послушайте, что вы тогда писали: 24 марта 1918 г. ст. ст. Ваше Высокоблагословение о. Павел! С. Н. Булгаков и В. И. Иванов говорили Вам о готовящейся серии религиозно-философских книжек на темы о русской национальности. В настоящее время я, как редактор этой серии, могу сообщить Вам окончательные условия, которые издатель склонен считать ультимативными: |
| Дело ознакомления французов с Православием продолжалось и после о. И. Васильева. Издавались по-французски богослужебные книги, проповеди митр. Московского Филарета в переводе A. Serpinet (три тома, 1866 г.) и под. Достойно упоминания, например, изданное свящ. Н. Поповым , настоятелем русской церкви в По, «Чин, како приимати приходящих ко Православной церкви от Арменского или Римско-латинского вероисповедания» (СПБ. 1912 г.) Это – параллельные тексты на славянском, немецком, французском и испанском языках. Немецкий текст взят с перевода Берлинского прот. А. Мальцева , a испанский принадлежит Г. А. Колемину и православному испанцу Гарсиа Рюи-Пересу, офицеру испанского Генерального Штаба. Кроме только что упомянутого французского перевода проповедей митр. Московского Филарета, следует привести еще ряд переводов русских богословских трудов. Эти проповеди были переведены и по-английски. Знаменитый Катехизис того же митрополита был на немецком языке переведен Доктором А. Блюменталем, а на английский Schaff-oм (New-York, 1877). Тот же доктор Блюменталь перевел на немецкий язык сокращенное Догматическое богословие митр. Моск. Макария (Булгакова) , в 1875 г. На греческий оно было переведено Неофитом Пагидой (Афины, 1882 г.), а на болгарском оно увидело свет в 1901 и на сербском в 1898 г. «Историческое учение об отцах церкви», архиеп. Филарета (Гумилевского) Черниговского было переведено на греческий Неофитом Пагидой (Иерусалим, 1885–1887). Того же Филарета Черниговского «История русской церкви» появилось на немецком языке в Франкфурте на Майне в 1872 г. в переводе уже не раз упомянутого доктора Блюменталя. Хотя переводы эти и не были исполнены нашими заграничными священниками, но ими широко распространялись в иностранной среде, что давало возможность Европе знакомиться с Православием задолго еще до так, теперь, называемого «экуменического движения». Кстати и о пребывании о. Геттэ в Москве. Он был 6 июня 1865 г. у митр. Филарета, где присутствовали и еп. Леонид (Красно- певков), викарий митрополита, Η. |
| С чувствами радости открываю настоящее собрание Православного Миссионерского Общества. Господь благословил нас в минувшем году новыми своими милостями. Наше Общество значительно разрослось и усилилось: в нескольких епархиях, благодаря усердию архипастырей и других лиц, духовных и светских, открылись новые комитеты нашего Общества; еще в некоторых изысканы новые способы к увеличению его материальных средств. Общее сочувствие православных к целям нашей деятельности выразилось новыми обильными приношениями. Но выдающеюся чертою минувшего года в истории нашего Миссионерского Общества было то живое, необыкновенное сочувствие, с каким отозвались в России на нужды Японской миссии. Здесь, в первопрестольной столице, прежде всех проявило это сочувствие, как и следовало ожидать, само наше Общество, и, не стесняясь тем, что Японская миссия прямо не входила в круг его ведения и забот, единогласно назначило ей ежегодное пособие в таком размере, в каком доселе не назначало ни для одной из своих русских миссий. Затем начались в Москве и частные многочисленные пожертвования православных на ту же миссию, малые и большие, мелкие и крупные, даже очень крупные, не прекращающиеся доселе. Столько же, если не более, сочувственно отнеслась, к Японской миссии и наша северная столица. И там, как в среде духовенства, так и в других сословиях, нашлись благочестивые ревнители веры Христовой, которые с любовию позаботились об этой миссии и сделали на нее ценные вклады, следуя высокому примеру Августейшей Покровительницы нашего Общества. А всего важнее то, что, по воле нашего Державного Отца, Благочестивейшего Государя Императора, для Японской миссии определено постоянное достаточное жалованье из сумм нашего Государственного Казначейства; миссии этой дан постоянный епископ в лице ее досточтимого начальника, которого мы имеем ныне удовольствие видеть посреди нас, и таким образом, по возможности, обеспечены, как существование, так и дальнейшее распространение и устроение юной православной церкви в Японии. |
| Слова истинно трогательные! Сыны России видят в своем Монархе не только Царя, поставленного над ними Богом, не только Помазанника Божия, облеченного чрез таинственное миропомазание силою свыше, но видят в Нем и своего Отца. И вот, воспоминая торжественно Его священное венчание и миропомазание на царство и, выражая Ему в своих молитвах различные благожелания, как Царю и как Помазаннику Божию, выражают Ему свое благожелание и как Отцу, взывая к Богу: сотвори Его отца, о чадех веселящагося. Братие! Не чувствуете ли, что в этой трогательной молитве нашей о Царе заключается молитва и о нас самих, молитва о том, да поможет нам Господь быть такими чадами нашего Державного Отца, чтобы веселилось о нас Его отеческое сердце? Вы знаете, чем прежде всего могут радовать дети своего отца. Чем же, если не искреннею любовью к нему и преданностью, не искренним уважением к нему и почтением? Благодарение Богу! Русский народ издревле отличался самою искреннею и безграничною любовью к своему Монарху, самым глубоким не только уважением, а благоговением к Нему, как к Помазаннику Божию, и самою твердою, непоколебимою приверженностью к царскому престолу. Это известно всему свету, и в этом состояла доселе наша лучшая слава среди других народов. Но, увы, в последнее время не стала ли омрачаться она – наша лучшая слава? На земле русской появились темные личности, которые, отвергая все святое на небе и на земле, вооружились тайно и против священной власти царской и уже несколько раз дерзали посягать на самую драгоценную жизнь нашего возлюбленного Государя, которого один только Бог, своею невидимого силою, чудесно спасал от их злодейских покушений. Больно, невыразимо больно и каждому истинно русскому сознавать, что в этой темной среде находились лица и чисто русского происхождения и притом лица почти из всех сословий русского государства. Сколько ж горести и скорби должно было вытерпеть доброе сердце нашего Державного Отца, против которого и направлялись их адские замыслы? Стыд и позор русскому имени! Все, кто только сердечно любит своего Царя и свое отечество, кто дорожит именем русского и имеет возможность противодействовать этому страшному злу, преимущественно же родители и воспитатели детей и юношей, все обязаны употреблять свои усилия к искоренению его и к предохранению от него особенно молодых наших поколений. |
| Да будет же благословен Бог , внушивший создателям этого громадного здания, предназначенного в жилище несчастным преступникам, благую мысль устроить здесь и св. храм, чтобы они могли находить для себя в нем и утешение, и подкрепление, и духовное врачевание. Пусть не все они воспользуются предлагаемою им милостью довольно, если воспользуются ею хоть некоторые из них, хоть немногие; довольно, если воспользуется ею вполне даже один из них. И это будет великим приобретением и заслугою пред Богом: потому что душа и одного человека, разумная, богоподобная, дороже всего вещественного мира ( Мф.16:26 ); и за нее пролита бесценная кровь Искупителя мира; радость бывает на небеси и о едином грешнице кающемся ( Лк.15:7 ). Аминь. Речь при отпевании заслуженного Профессора Московского Университета Сергея Михайловича Соловьева, в Университетской церкви, 7-го октября 1879 года Подражатели мне бывайте. 1Кор.11:1 . Россия лишилась одного из доблестнейших сынов своих. Первопрестольная столица – одного из разумнейших и честнейших своих граждан. Наука отечественная – одного из знаменитейших своих представителей и подвижников. Старейший Университет русский лишился того, кто столько времени был лучшим его украшением и славою. Потеря великая и, может быть, надолго невознаградимая! Но... у этого гроба не место скорби и сетованию, а место духовному назиданию. Мы лишились его, нашего дорогого соотечественника, но не вполне лишились. Он умер для нас своим телом; но не умер в своих бессмертных ученых творениях. Он расстался с нами своею душою, воспарившею в мир горний; но он остался среди нас сокровищами своей души, которые завещал нам в своих сочинениях. Не довольно продолжительна была его земная жизнь, и нам жалко, что он скончался еще рано; но и в данный ему период времени он совершил столько, сколько иные не совершили бы в продолжение даже столетней жизни. И как совершил? Пред нами его гигантский труд, его многотомная История России окруженная множеством других однородных, хотя и меньших, его трудов. |
| Сыны России! Все мы любим свое отечество и желаем ему блага. А кто ж из нас не знает, чем были для России во все времена и чем доселе остаются вера в Бога, вера истинная, православная, и любовь к Монарху, Помазаннику Божию, освещаемая нашею св. верою? Не они ли преимущественно соединили и доселе соединяют весь русский народ в один народ, в один живой организм, могучий, несокрушимый? Не они ли поддерживали, ободряли и спасали русский народ в годины самых тяжких его испытаний и бедствий? Не они ли всегда возбуждали и двигали все сословия русской земли приносить всевозможные жертвы для счастья родного края? Это две главнейшие и существеннейшие стихии нашей народной жизни: на охрану и защиту их должны соединиться все, кому дорого отечество. Да благоденствует и процветает Россия более и более; да совершаются в ней всякого рода изменения и преобразования к лучшему, всякого рода усовершенствования, – а сколько уже и каких коренных и благодетельных преобразований совершено в наши дни державною рукою нашего великого, Богом хранимого и Богом умудряемого Государя! Но среди всех подобных изменений и усовершенствований да пребывают навсегда неизменными и неприкосновенными те основы, на которых утверждается все здание нашего государства: вера в Бога православная и любовь к Помазаннику Божию – благочестивейшему Монарху. Москва, град первопрестольный! На тебя взирает вся Россия, и в тебе издревле обыкла она видеть первую блюстительницу русского духа и истинных начал русской народности. Здесь жили и действовали, здесь доселе нетленно почивают, в поучение всем, величайшие святители земли русской, бывшие столпами не только Церкви, но и государства. Здесь совершались самые святые дела и самые высокие подвиги русского патриотизма. Да пребываешь же ты и впредь навсегда, боголюбивая и царелюбивая, примером и образцом для всех градов и весей русских в приверженности к св. православной вере и Церкви и в непоколебимой верности и преданности Престолу и отечеству. Аминь. Речь, сказанная при годичном собрании православного миссионерского Общества в Москве 13-го мая 1879 года |
| Но не здесь предел виновности этих заблуждающих наших собратий. Как сыны России, они виновны еще пред своим Державным Отцом и отечеством. Еще так недавно, все мы изрекли пред всемогущим Богом и Его святым Евангелием клятвенный обет служить верою и правдою своему новому истинному и природному всемилостивейшему Государю Императору, всегда и во всем Ему повиноваться, следовать Его предначертаниям и законам, покоряться поставляемым от Него над нами властям, свято исполнять наши гражданские обязанности, без всякого нарушения прав наших сограждан, и таким образом содействовать, по мере сил, общему благу и счастью нашего дорогого отечества. А что ж делают эти русские, которые, почему бы то ни было, восстают на евреев, нарушают их права, отнимают или истребляют их собственность? Ведь и евреи, как русские, как и все племена и народы, входящие в состав русского государства, суть подданные одного и того же нашего Государя и наши сограждане, суть дети нашего общего Державного Отца и наши братья по отечеству. Как же мы осмеливаемся поднимать руки на своих братьев в гражданском смысле, какой бы веры и племени они ни были? Если они чем-либо нас обижали и нарушали наши права, то у нас есть на то законы, есть власти, поставленные над нами благочестивейшим Монархом: к ним-то мы и должны обращаться и у них искать себе защиты и справедливости против всякой неправды. Но вооружаться самовольно против своих сограждан, кто бы они ни были и в чем бы пред нами ни согрешили, мстить им и преследовать их самоуправно в целом их племени и без различия виновных от невинных, делать им всякого рода насилия, оказывать непокорность и противление самим властям, которые, естественно, должны защищать и охранять гонимых и прекращать самоуправство – это вопиющее противление, которое не может быть терпимо ни в каком благоустроенном государстве. Всякое противление властям, исполняющим свой долг, есть вместе противление самому Государю, от которого они поставлены и посланы. Нападая безрассудно на евреев и их имущество, люди темные и увлеченные воображают, что наносят вред одним только евреям; а между тем вредят вместе и самим себе и своим семействам. Не хотят подумать, что надобно же будет потом дать ответ пред судом и законом за свое своеволие, самоуправство и возмутительное насилие, надобно будет понести заслуженное наказание, может быть, даже очень тяжкое, которое гибельно повлияет на всю их последующую судьбу. Да и не самим себе только вредят, но и всему обществу, всему государству. Это противозаконное движение, направленное против евреев, или против каких бы то ни было наших сограждан неизбежно нарушает общественный порядок и тишину, расстраивает и ослабляет всякого рода промышленность, торговлю и все вообще отправления общественной и государственной жизни, производит смуту в умах, беспокойство в сердцах, возбуждает общую скорбь и тревогу. |
| Аминь. Речь в годичном заседании Комиссии по устройству народных чтений в Москве 12-го октября 1818 года Бывают дела, о которых мы обыкновенно выражаемся: дело говорит само за себя, – дела, значение которых до того очевидно, что всякое слово о нем представляется излишним. К числу таких дел, мне кажется, принадлежит и то, о котором мы сейчас имели удовольствие выслушать отчет. Говорить о важности и полезности народных чтений, когда они ведутся добросовестно и благонамеренно, было бы напрасною тратой времени. Можно разве одно сказать по этому делу: можно пожелать больше и больше сочувствия к народным чтениям со стороны нашего общества, особенно со стороны лиц, которые могут принимать в них непосредственное участие, то есть со стороны нашего духовенства и людей знания – науки. Народные чтения со стороны духовных лиц служат и могут служить как бы продолжением и дополнением церковной проповеди . Наши церковные собеседования, при продолжительности наших церковных служб, неизбежно бывают кратки; там немногое можно преподать народу. При народных чтениях открывается гораздо более времени. Здесь пастыри церкви могут и полнее, и многостороннее сообщать народу сведения, не только о предметах веры и нравственности, но и о богослужении церкви, и о священной истории, и таким образом вести народ к той цели, к которой обязаны вести, – утверждать в народе спасительную веру и способствовать возвышению и укреплению народной нравственности. Равным образом народные чтения со стороны людей науки могут служить как бы продолжением и дополнением тех чтений, которые ведутся в школах и училищах. Только там, т. е. в школах и училищах, сведения сообщаются детям и юношам, а в народных чтениях – людям всех возрастов, и по преимуществу – людям взрослым. Народные чтения, это своего рода школа, только в обширном смысле, школа общенародная, общедоступная. Здесь люди знания и науки, если только они действительно любят народ и желают ему блага, имеют случай показать на деле свою любовь, сообщая народу верные и здравые понятия обо всем, что нужно знать народу и что может приносить народу существенную пользу в его быту домашнем, хозяйственном, гражданском и во всех других отношениях. |
|
|
