| Необходимо также подчеркнуть, что книга написана с принципиально внеконфессиональных, вненациональных и свободных от какой бы то ни было идеологии позиций. Генезис Брестской унии 1596 г. в историографии Споры о Брестской церковной унии, ее предыстории, ближайших и отдаленных последствиях, исторической роли в судьбе Украины и Белоруссии, ее месте и значении в истории европейского христианства продолжаются уже 400 лет. Понятно, что они не будут свободны от пристрастности до тех пор, пока существуют христианские церкви и национальные историографические школы 3 . Но никак нельзя сказать, что эти споры все четыреста лет остаются бесплодными. Они действительно помогают родиться истине, хотя не менее часто этому препятствуют. И наше понимание того, что произошло в 1595–1596 гг. и какие происшедшее имело причины и последствия, несомненно, углубляется. При этом, правда, историческое сознание, формируемое не столько научными знаниям, сколько национальными и конфессиональными пристрастиями, остается вовсе не адекватным научным представлениям об истоках и истории греко-католической церкви. И сама научная историография проблемы остается очень тесно переплетенной с традициями вненаучного исторического сознания. Тем не менее сегодня мы уже можем сказать, насколько и в чем именно наши научные знания обогатились и уточнились в результате многолетней работы историков. Как складывались и каковы сложившиеся к сегодняшнему дню в научной историографии 4 представления о генезисе Брестской унии? Генезис Брестской унии в отечественной историографии до конца XIX в. Историография Брестской унии родилась вместе с греко-католической церковью, ибо уже в конце XVI – начале XVII в. в полемических сочинениях и сторонников, и противников унии 5 стали формироваться две соперничающие концепции свершившегося события. Одна из них видела в унии измену истинной вере и жестокий удар по украинско-белорусской церкви, другая – возвращение к естественному состоянию единства христианских церквей и благое для «Руси» дело. Одни объясняли «измену» православных епископов и их сторонников корыстью, другие приписывали им бескорыстное служение идеалу единой церкви. Полемика продолжалась на протяжении всего XVII в., постепенно затихая во второй половине XVII в. в условиях, когда позиции православия в Речи Посполитой оказались очень ослабленными. Сведения о Брестской унии, иногда весьма подробные, как, например, в «Церковных анналах» Барония 6 , появлялись и в западноевропейской историографии. |
| 29. Дмитриев М.В. Между Римом и Царьградом: генезис Брестской церковной унии 1595-1596 гг. М., 2003. С. 145. 30. Подробнее жизнеописание Поцея см.: Левицкий О. Ипатий Потей, киевский униатский митрополит//Памятники русской старины в западных губерниях. Т. 8. СПб., 1885. С. 342-347; Трипольский Н. Униатский митрополит Ипатий Потей. Киев, 1878. 31. Акты, относящиеся к истории Западной России. СПб., 1851. Т. 4. 149. 32. Русская историческая библиотека. Т. 7. СПб., 1882 (Памятники полемической литературы в Западной Руси. Т. 2). Стб. 111-168. 33. Там же. 34. Акты, относящиеся к истории Западной России. СПб., 1851. Т. 4. 56, 63. 35. Брестская уния 1596 г. и общественно-политическая борьба на Украине и в Белоруссии в конце XVI — начале XVII в. Часть I. Брестская уния 1596 г. Исторические причины события/Отв. Ред. Флоря Б. Н. М., 1996. С. С. 137-139. 36. Акты, относящиеся к истории Западной России. СПб., 1851. Т. 4. 149. 37. Дмитриев М.В. Между Римом и Царьградом: генезис Брестской церковной унии 1595-1596 гг. М., 2003. С. 146. 38. Там же. С. 146-147. 39. См. комментарий 230 к: Макарий (Булгаков), митрополит. История Русской Церкви. Кн. 5. М., 1996. С. 479-480. 40. Архив Юго-Западной России. Ч. 1. Т. 10. Киев, 1904. 203. 41. Только к этим иерархам обращается в своей речи на соборе представитель Гедеона Балобана — см.: Акты, относящиеся к истории Западной России. СПб., 1851. Т. 4. 50. 42. Дмитриев М.В. Между Римом и Царьградом: генезис Брестской церковной унии 1595-1596 гг. М., 2003. С. 149. 43. Там же. С. 147-150. 44. Акты, относящиеся к истории Западной России. СПб., 1851. Т. 4. 53. Анализ документа см.: Дмитриев М.В. Между Римом и Царьградом: генезис Брестской церковной унии 1595-1596 гг. М., 2003. С. 159-163. 45. Акты, относящиеся к истории Западной России. СПб., 1851. Т. 4. 54. 46. Акты, относящиеся к истории Западной России. СПб., 1851. Т. 4. 55. 47. Акты, относящиеся к истории Западной России. СПб., 1851. Т. 4. 57. 48. Акты, относящиеся к истории Западной России. СПб., 1851. Т. 4. 56. |
| В первой половине XVIII в. был создан первый ученый компендиум сведений по истории униатской церкви 7 , позднее в Почаеве была издана впервые подборка папских документов, касающихся унии 8 . В первой половине и середине XIX в. появился и ряд специальных исследований по истории православной церкви и унии в украинско-белорусских землях в 1596–1648 гг. 9 , открывающийся книгой H.H. Бантыша-Каменского, который собрал много документов, отразивших борьбу православных против провозглашенной унии в первые десятилетия после Брестского собора. Часть из них была опубликована в его книге. Книга была написана по приказу Екатерины еще в 1795 г. в связи с третьим разделом Речи Посполитой, касается в основном XVIII в. и несет соответствующий отпечаток. В первой же половине XIX в. началась исследовательская работа по введению в научный оборот материалов из ватиканских архивов и библиотек 10 . Первым польским ученым, работавшим в этих собраниях, был Ян Альбертранди, первым российским – А.И. Тургенев 11 . Плодом их деятельности стали первые публикации донесений нунциев, папских булл, директив курии, относящихся к Речи Посполитой и России 12 . Причиной Брестской унии, с точки зрения архимандрита Филарета (Гумилевского) , была борьба польского государства с православием и экспансия католицизма 13 . Собственно научное (то есть опирающееся на критический анализ источников) изучение истории украинско-белорусского православия и Брестской унии начинается во второй половине XIX в. При этом следует иметь в виду, что при значительном числе работ, так или иначе касающихся Брестской унии, собственно научные исследования вовсе немногочисленны. Но именно на них мы сосредоточим внимание. Особо стоит отметить исследование М.О. Кояловича по истории Брестской унии и религиозной жизни в украинско-белорусских землях 14 . Он предложил фундированную, но очень одностороннюю картину событий. М.О. Коялович показал, как зародилась и развивалась идея унии с Римом между XIV в. и 1596 г., какова была политика Рима в эпоху Брестской унии. Во втором томе исследования автор довольно подробно охарактеризовал деятельность православных и униатских иерархов, обстоятельства, приведшие к восстановлению православной иерархии в 1620 г., роль казаков в борьбе против унии, реформаторскую деятельность Петра Могилы . Главную причину Брестской унии и последовавших за ней столкновений он видел в деятельности католической церкви и особенно иезуитов. Борьбу православных против унии, главную роль в которой он отводил казакам, Коялович рассматривал как единодушную попытку отстоять самобытность церкви, не желая заметить весьма настоятельные проунионные тенденции в православной среде. |
| М.В. Дмитриев Глава 4. Церковная уния: взгляд православных и взгляд католиков Задача настоящей главы исследования состоит в том, чтобы сопоставить взгляд на церковную унию православных и католиков в те годы, когда обсуждался вопрос об унии, когда родилась унионная инициатива православной стороны и был осуществлен унионный проект. Исходная гипотеза, которая возникает при предварительном ознакомлении с источниками, состояла в предположении, что понимание унии православными и католиками было существенно различным, и это послужило, с одной стороны, причиной многих в буквальном смысле слова недоразумений в 1590-е гг. и, с другой стороны, породило совершенно непредвиденные для обеих сторон трудности, коллизии и конфликты. Сравнение того, как мыслилась уния католическим и православным духовенством, поможет проверить эту гипотезу. Церковная уния: взгляд православных, 1590–1596 гг. В предшествующем разделе мы рассмотрели, какие события привели к Брестской унии и каковы были позиции сторон, заявленные в официальных документах. Попробуем теперь взглянуть на роль и мотивы проунионной деятельности отдельных православных иерархов и мирян, которых вслед за А. Жобером можно назвать «архитекторами Брестской унии», а затем задаться вопросом, какие причины заставили многих первоначальных сторонников унии перейти в оппозицию. Общая задача, которая связывает два предшествующих вопроса, состоит в том, чтобы выяснить, что именно православные понимали под унией, когда шли ей навстречу. «Архитекторами Брестской унии» с православной стороны выступили прежде всего Кирилл Терлецкий и Ипатий Потей (а первоначально также и Гедеон Балабан). Ключевую роль в подготовке Брестской унии ех officio играл и митрополит М. Рагоза, хотя последнему было много более свойственно бесконечно колебаться, чем следовать какой-то определенной линии. Когда и как сформировались их убеждения в необходимости (или полезности) заключения унии с Римом? Как именно они понимали предстоявшее объединение церквей? Насколько их голоса и мнения были репрезентативны для всего православного духовенства? характерны для украинско-белорусского общества? Кирилл Терлецкий: взгляды на унию |
| Такое решение вопроса было неприемлемо для папства с его представлением о папе как единственном абсолютном главе церкви, представляющем в своем лице власть самого Иисуса Христа» 95 . Таким образом, полученные российскими исследователями результаты представляют проблему генезиса Брестской унии в принципиально новом свете. Новые тенденции заметны и в ряде других недавних научных публикаций. Так, ставится вопрос о том, что унионная инициатива православных епископов родилась не столько в результате соответствующей пропаганды католических кругов, сколько из стремления осуществить реформу внутри Киевской митрополии 96 . Историки обращают внимание на обострение религиозно-культурных и этнических противоречий в Восточной Европе в связи с Брестской унией 97 , подчеркивая, что в разные эпохи Рим по-разному подходил к проблеме унии церквей 98 , подчеркивают стремление православной иерархии к пересмотру условий унии после 1596 г. на основе иной, чем римская, экклезиологии 99 . Ставится вопрос о необходимости взглянуть на унию с точки зрения более широких, чем прежде, исследовательских перспектив 100 , и одной из таковых выступает подход к самой унии и к порожденной ею полемике с точки зрения столкнувшихся в них православных и католических представлений о спасении 101 . Ряд важных новых наблюдений над документами, отразившими подготовку унии в 1590-е годы, сделан Л. В. Тимошенко, который показал, что многие требования православной стороны были отвергнуты или Римом, или польским правительством 102 . В обобщающем очерке С. Сенык 103 , профессора Папского Восточного института в Риме, бегло рассмотрены основные этапы подготовки унии и даны много более взвешенные, чем в традиционной конфессиональной историографии, оценки некоторых важных эпизодов. Так, в объяснении обстановки в Киевской митрополии в годы генезиса унии отмечена роль конфликтов между Львовским братством и местным православным владыкой Г. Балабаном, усугубленных вмешательством патриархов Иоакима и Иеремии, предоставивших братству невиданно широкие полномочия. В противоположность распространенному стереотипу С. Сенык показывает, что заинтересованность католической стороны в унии не играла сколько-нибудь важной роли в зарождении самого унионного проекта в сознании православных епископов, а папский нунций включился в подготовку унии лишь через несколько лет после того, как епископы сделали свой первый шаг навстречу Риму. Историк признает, что условия, выдвинутые православной стороной, не могли быть приняты в посттридентском Риме так, как этого ожидали православные епископы, и что папство смотрело на Киевскую митрополию как на «смиренного просителя» (a humble petitioner), а не как на партнера, чем отчасти и объясняются последовавшие за унией конфликты. В очерке высказана привычная точка зрения на упадок православной церкви во второй половине XVI в., и многие существенные аспекты вопроса опущены (например, связь между реформаторскими усилиями православного духовенства и его обращением к унии). |
| Этот перечень позволяет констатировать факт готовности значительной части, если не большинства, православного духовенства украинско-белорусских земель к унии. Конечно, решение, принятое в январе 1595 г., не могло не быть откликом на конфликт между православным духовенством и братствами. Однако считать такую позицию лишь следствием сложившейся в 1594 г. конъюнктуры мы не можем, так как располагаем свидетельствами предшествующих лет об одобрительном отношении православного духовенства к унии. Были, конечно, и завзятые противники какого бы то ни было сближения двух церквей, настроения которых были выражены Иваном Вишенским, Стефаном Зизанием, Иовом Почаевским и другими представителями непримиримой оппозиции. Однако вплоть до 1596 г. не они задавали тон в отношении православных к католикам. И тем не менее заключенная в 1595–1596 гг. церковная уния, которая могла бы стать ответом на столь очевидное тяготение к примирению с католиками и переходу под власть Рима, привела к острым протестам со стороны даже многих из тех, кто прежде выступал за унию. Само собой напрашивается предположение, что причина лежала в обманутых ожиданиях, в том, что реальная уния не соответствовала представлениям о ней. По всей видимости, такую же реакцию можно предположить и в настроениях светской части православного общества Речи Посполитой. Восстановить отношение к унии и понимание ее со стороны этой части общества в период до 1596 г. особенно сложно, поскольку миряне не были вовлечены в подготовку унии в той же степени, что и духовные лица. Тем не менее достаточно хорошо известна позиция по крайней мере некоторых представителей знати, в частности такой ключевой фигуры, как князь Константин Константинович Острожский. Князь Константин Острожский в истории Брестской унии Как ни странно, биография князя Острожского до самого недавнего времени не была написана 997 , а появившаяся недавно книга Т. Кемпы оставляет нерешенными многие важные вопросы. Остается не вполне изученной и роль Острожского в истории Брестской унии, несмотря на то что ей посвящены специальная книга К. Левицкого 998 и немало страниц в других публикациях 999 . Прежде всего нужно констатировать, что вся совокупность религиозных и иных взглядов Острожского, его личная культура, его особый статус в шляхетско-магнатском обществе Речи Посполитой обусловливали и отношение знаменитого магната к унионной идее. Только написав исчерпывающую биографию князя Острожского, можно было бы рассчитывать на понимание его религиозных пристрастий и их особенностей. Однако и сегодня достаточно очевидно, что Острожский был человеком широких взглядов, придерживался скорее экуменических, чем конфессиональных принципов 1000 . Думается, что именно в этом лежит ключ к пониманию позиции Острожского в 1593–1596 гг. и позднее. |
| В., Флоря Б. Н., Яковенко С. Г. Брестская уния 1596 г. и общественно-политическая борьба на Украине и в Белоруссии в конце XVI – начале XVII вв. Ч. 1. Брестская уния 1596 г. Исторические причины. М., 1997. С.39–41. 239 О роли государства в процессе конфессионализации и различии конфессионализации «сверху» и конфессионализации «снизу» см: Confessionalization in Europe, 1555–1700: Essays in Honor and Memory of Bodo Nischan/ed. John M. Headley, Hans J. Hillerbrand and Anthony J. Papalas Aldershot. Aldershot, 2004. P. XVII. (первая пагинация); Forster M.R. Catholic revival in the age of the Baroque. Cambridge. 2004. P.241; Lotz-Heumann, U. The Concept of «Confessionalization»: a Historiographical Paradigm in Dispute//Memoria y Civilización. 4, 2001. P. 109–112. 240 См.: Дмитриев М.В. Центробежные и центростремительные тенденции в развитии европейского христианства в XVI–XVII вв.//Дмитриев М. В., Флоря Б. Н., Яковенко С. Г. Брестская уния 1596 г. и общественно-политическая борьба на Украине и в Белоруссии в конце XVI – начале XVII вв. Ч. 1. Брестская уния 1596 г. Исторические причины. М., 1997. С. 26–27. 241 Confessionalization in Europe, 1555–1700: Essays in Honor and Memory of Bodo Nischan/ed. John M. Headley, Hans J. Hillerbrand and Anthony J. Papalas Aldershot. Aldershot, 2004. P. XVII. (первая пагинация). 242 Bireley, R., S.J. Redefining Catholicism: Trent and beyond//The Cambridge History of Christianity. Cambridge, 2006. V.6. P. 145–147. 243 Дмитриев М.В. Между Римом и Царьградом: генезис Брестской церковной унии 1595–1596 гг. М., 2003. С. 220–222. 244 Дмитриев М.В. Церковные братства Киевской митрополии в конце XVI в.: результат «православной конфессионализации»?//Сравнительная история: методы, задачи, перспективы. М., 2003. С. 147. 245 Подробнее о братском движении в западнорусских землях и его корреляциях с протестантской реформацией см.: Там же. С. 134–135; 140; 146–147. 248 Турилов А.А., Флоря Б.Н. К вопросу об исторической альтернативе Брестской унии//Дмитриев М. |
| М., 2014. С.190). Его слова и мысли были поистине пророческими, потому что в дальнейшем именно Галиция стала той силой, которая продвигала и распространяла по всей территории Украины бандеровские идеи. Не последнюю роль в этом движении сыграло униатство, с особой силой проявившее себя на Западной Украине. Началось оно в 1596 году, когда часть епископов Западнорусской митрополии во главе с митрополитом Киевским Михаилом (Рогозой) приняли Брестскую церковную унию (см.: Дмитриев М.В. Между Римом и Царьградом. Генезис Брестской церковной унии 1595-1596 гг. М., 2003), подчинившись власти Римского папы с признанием католических догматов. Вероотступничество униатов прикрывалось одновременным сохранением богослужения в православной литургической традиции на церковнославянском языке. Однако православные верующие Галиции решительно отвергли унию. На состоявшемся в том же 1596 году в Бресте Соборе православного духовенства (см.: Дмитриев М.В., Флоря Б.Н., Яковенко С.Г. Брестская уния 1596 г. и общественно-политическая борьба на Украине и в Белоруссии в конце XVI – начале XVII в. Ч. I. Брестская уния 1596 г. Исторические причины события ) во главе с патриаршим экзархом Никифором, в котором помимо двух епископов – противников унии, участвовали настоятели православных монастырей, послы «всего виленского клироса», представители духовенства округов, православные дворяне во главе с князем Острожским, послы православных братств, отказались поддержать унию, предав отступников анафеме. Тем не менее, Брестская уния привела к возникновению Русской униатской церкви (греко-католической). В 1700 году к ней присоединилась Львовская, а в 1702 году Луцкая епархии. Униатство стало источником многих трагических для Православия событий на западнорусских землях. В течение десятилетий православные подвергались преследованиям за свои убеждения, насильственно принуждались к отказу от своей веры. Но в своем большинстве русины Галиции оставались настроенными непримиримо по отношению к унии. Отречение от унии было закономерным итогом плачевного положения греко-католической церкви, которая все более латинизировалась и подчинялась польско-иезуитскому влиянию. В XIX – начале ХХ века галицкие русины вели борьбу за воссоединение с Россией, потому что считали себя частью единого русского народа. Это общественно-политическое движение получило название «москвофильство» (см.: Гегальчий А.В. Русь вдали от России. История Подкарпатской Руси//Русское слово. Прага, 2007. |
| Во-вторых, принципиальное значение имеет факт, что уния, провозглашенная в Риме и Бресте в 1595/96 гг. имела очень мало общего с унионным проектом православных епископов, получившим законченное выражение в документе («32 артикулах»), принятых в июне 1595 г. Соответственно, генезис унионного плана 1590–1595 гг. и унии, заявленной Брестским собором в октябре 1596 г., – далеко не одно и то же. В-третьих, до сих не изучены мотивы и представления, которыми руководствовались православные, идя на заключение унии, хотя иногда указывалось, что они существенно отличались от тех мотивов и представлений, которыми руководствовались католики, А между тем без анализа этой стороны дела мы лишаемся логического звена, совершенно необходимого для убедительного объяснения генезиса унии В-четвертых, наконец, ясно, что инициаторами унии стали именно православные епископы и что их стремление к унии первоначально было поддержано значительной частью (если не большинством) верхов православного общества. Как это объяснить? Общие ссылки на кризис православной церкви в этом случае нас удовлетворить не могут. Почему для преодоления кризиса считалось и возможным, и нужным пойти на унию с Римом? В чем именно православному духовенству виделся кризис? Как осмысливались его причины? Какие пути – помимо унии – предлагались для его преодоления? Почему в итоге была выбрана именно уния? Ответ на эти вопросы лишь отчасти намечен в недавних исследованиях (главным образом в работах Б.Н. Флори). Становится все более и более очевидным, что и истоки унии, и причины порожденного ею острейшего религиозно-общественного конфликта нужно искать прежде всего внутри украинско-белорусского общества, а не во внешних по отношению к нему силах и факторах. 1 Нужно согласиться с мнением крупнейшего польского историка Оскара Халецкого, что выражение «Брестская уния» и датировка ее 1596 г., строго говоря, некорректны и что по сути дела уния была заключена в Риме в 1595 г. (Halecki 1968. P. 287, 311). 3 Обзоры историографии истории Брестской унии см.: Lewicki 1933. S. 7–18; Гудзяк Б.А. Берестейска LIV (1990). С. 123–134; Mironowicz А. Podlaskie orodki i organizacje prawoslawne w XVI i XVII wieku. Bialystok, 1991. S. 10–50; Полуцкая С.В., Федоров И.О. Послевоенная белорусская советская историография Брестской церковной унии и современность//Актуальные вопросы научного атеизма и истории религии. Гродно, 1985. С. 60–66. |
| Уния, в концепции Пелеша, не что иное, как восстановление единства, существовавшего до середины XI в. и декларированного в 1438–1439 гг. Специальный раздел книги посвящен вопросу о «мотивах и причинах возобновления унии» 29 . Автор выразил свое решительное несогласие с мнением о насильственном введении унии и роли «иезуитских интриг». Уния, по его мнению, была ответом самих православных на кризис православной церкви в Речи Посполитой и глубокое невежество и безнравственность духовенства 30 . Наряду с этими факторами, вызвавшими к жизни унию, было создание Московского патриархата и распространение протестантизма в Речи Посполитой 31 . Очерк Е. Бартошевича, отводивший довольно много места борьбе унии и православия в 1596–1648 гг., не вносил ничего нового в вопрос о генезисе Брестской унии 32 . Другие книги ограничивались самыми общими сведениями о Брестской унии, которая рассматривалась как естественная попытка восстановить единство христианской церкви 33 . Труды М. Гарасевича и А. Гэпена ценны прежде всего собранными в них источниками 34 . Компендиум сведений по истории Западной Украины, включая унию, был создан А. Петрушевичем 35 . Появлялись важные, хотя и тенденциозно селективные 36 публикации Тейнера 37 , большой массив новых источников по истории римской политики на востоке Европы ввел в оборот П. Пирлинг 38 , чьи исследования, однако, «приобрели почти официозный характер» 1 39 . Политика папской курии в отношении Речи Посполитой и развивавшихся в ней религиозно-общественных конфликтов, в частности в отношении православной церкви украинско-белорусских земель, становилась все более и более известна благодаря ряду публикаций донесений нунциев из Польши в Ватикан 40 , что было, в свою очередь, связано с началом работы в Ватикане постоянных научных миссий 41 и многих ученых, в том числе и польских 42 . Среди публикаций о Брестской унии, появившихся в связи с ее трехсотлетним юбилеем 43 , стоит выделить большую статью А. Прохазки, рассмотревшего ход предунионных переговоров и контактов 44 . Генезис Брестской унии в историографии конца XIX – первой половины XX в. |
|
|
