| Спустя какое-то время в Холмищи поехала одна из духовных дочерей отца Сергия, которую он попросил рассказать старцу Нектарию о своей неудавшейся попытке повидаться с ним и обо всех вызвавших эту попытку обстоятельствах. «И хорошо сделал, что не доехал, – передают ответ старца Нектария, – я бы все равно не благословил его на оставление паствы». с. 72] После духовных испытаний община объединилась еще теснее. Вскоре у о. Сергия появились новые сослужители – о. Борис Холчев и о. Михаил Шик. Отец Борис Холчев родился в Орле в благочестивой семье. Смолоду ему была присуща глубокая вера. Он обладал твердым миролюбивым характером, вел аскетический образ жизни; окончил гимназию с золотой медалью, поступил в Московский университет на философское отделение историко-филологического факультета; стал духовным сыном старца Нектария Оптинского; в Москве окормлялся в храме святителя Николая в Кленниках, у о. Алексия. По благословению старца Нектария, он был рукоположен в священный сан, став ближайшим помощником о. Сергия. Иерей Михаил Шик родился в состоятельной семье – отец его был почетный гражданин Москвы, купец 1-й гильдии. Он окончил Москов с кий университет по двум специальностям – всебщей истории и философии, а также прошел курс философии во Франкфуртском университете. В 1918 году он принял Православие, женился на Наталии Димитриевне Шаховской – известной писательнице. В соавторстве с нею он писал поз навательные книги для юношества. В их семье было 5 детей. Жил он затем в Сергиевом Посаде, участвовал в работе «Комиссии по охране памятников старины и искусства Троице-Сергиевой Лавры». В 1927 году он был рукоположен во иерея. Жизнь прихода храма святителя Николая в Кленниках была очень яркой, насыщенной; беседы и проповеди о. Сергия звали к духовному деланию, к работе над собою. Духовные чада интересовались иконописанием, посещали выставки древних икон, лекции видных искусствоведов. Свою духовную дочь М. Н. Соколову, впоследствии ставшую монахиней Иулианией, он благословил обучаться иконописи, в дальнейшем она стала известнейшим русским иконописцем, наставницей многих поколений художников. |
| В 1948 г. о.Борису стало возможно служить открыто, он приехал в Среднюю Азию к владыке Гурию (Егорову) Ташкентскому, который хотел его направить в Ашхабад, но случилось Ашхабадское землетрясение и о.Борис был назначен в Фергану. Фергана 15 сентября 1948 года его назначили штатным священником храма преподобного Сергия Радонежского в Фергане. Почти сразу же он стал и благочинным Ферганского округа. Храм был переделан из немецкой кирхи, был изящным и красивым. Народ скоро почувствовал о.Бориса, в храме стало больше молящихся. Многих принимал у себя в доме. Бывали у него и баптисты, с главным руководителем которых о.Борис долго беседовал наедине. К хлыстам, приходившим в храм относился строго, не допускал под благословение. Было много крестин младенцев, иногда человек до сорока; о.Борис очень уставал физически. Тяжело было для о.Бориса и его положение благочинного. Во время его служения был полностью обновлен иконостас. Иконы для него писала Мария Николаевна Соколова (монахиня Иулиания) с учениками; после окончания иконостас выглядел также, как в Троицком соборе Троице-Сергиевой Лавры. Здесь ему приходилось страшно тяжело. Псаломщик по своему усмотрению сильно сокращал богослужение. Когда отец Борис попытался улучшить богослужение и внешний вид храма, на него посыпались доносы и клевета. Владыка Гурий все пересылал на разборку самому отцу Борису, не вникая в дело. С какой радостью сказал он однажды, проводив двух женщин: " Я думал, что еще какие-то кляузы, а они пришли просить научить их Иисусовой молитве " . О.Борис жил в крайне стесненных жилищных условиях: маленькая комнатка, в которой не топилась печь. Кроме того, к нему приехали из Ленинграда сестра и две старенькие, измученные блокадой женщины-врачи. Все они жили в одной комнате. В Фергане отец Борис служил до 1953 года. В это время правящим архиереем Ташкентской епархии стал архиепископ Ермоген (Голубев), в прошлом хорошо знавший отца Бориса. Он и перевел его в Ташкентский кафедральный Успенский Собор. Ферганская паства провожала своего духовного наставника со слезами. Ташкент |
| Воспитанный с детства в православной церковной семье, будущий отец Борис, тогда студент, и в Москве вёл жизнь церковную, регулярно посещал богослужения, ходил сначала в разные храмы, но, в конце концов, остался в церкви святителя Николая в Клённиках на Маросейке. Здесь он всем сердцем прилепился к старцу в миру протоиерею Алексею Мечёву, который стал его духовным отцом. «Мой Фавор» В 1915-м году Борис впервые приехал в знаменитую Оптину пустынь, где подвизались в то время последние оптинские старцы: отец Анатолий-старший и отец Нектарий. Борис понял, что его старец – отец Нектарий. Несколько дней он ждал, когда его позовут, и, наконец, келейник окликнул Бориса по имени, хотя никто не мог его имени знать, сказал, что зовёт батюшка. Вспоминая беседу со старцем Нектарием, отец Борис говорил, что каждый человек несёт в жизни свой крест, имеет свою Голгофу, и у каждого в утешение есть свой Фавор – переживания, сходные с радостным состоянием апостолов на горе Преображения : «Общение со старцем Нектарием было моим Фавором». Из книги «Духовное наследие архимандрита Бориса (Холчева)»: — Сохранилось письмо старца Нектария к Борису Васильевичу от 30 апреля 1916-го года: «Христос Воскресе! Достопочтенный о Господе Борис Васильевич! Письмо Ваше от 22-го апреля получил. Слава Богу, что наша обитель произвела на Вас хорошее впечатление. Да, у нас поддерживается память о загробной жизни, а во имя этого – стремление к добру. Конечно, обет хорошо давать Богу посильный; но в данном случае, в каковом Вы не всегда сильны бываете отразить искушения вполне, при известных обстоятельствах нужно бы воздержаться от обета, а в простоте сердца стремиться бы работать Господу посильно. Впредь и теперь не смущайтесь мыслью, если случится поползнуться действиям врага. Совершение всякого доброго дела может быть только при помощи Божией, а потому – первым делом обращайтесь к Господу, Матери Божией и святителю Николаю и просите указать пути к полезному. И Господь поможет. Пишете, что много греховных навыков владеют Вами. Начните понемногу отсекать их… Не пишете, – какие именно замечаете? |
| В храме почти за каждой литургией, даже в будние дни, батюшка говорил хотя бы краткое слово. По воскресеньям, после вечерней службы, проводил беседы. На них обычно Собор был полон. Люди стояли с тетрадками и записывали. У отца Бориса была прекрасная дикция, и, видя записывающих людей, он говорил еще отчетливее. В одну из зим каждое воскресенье он проводил беседы на тему о молитве Господней. Разбиралось всего одно прошение молитвы, но отец Борис раскрывал его очень глубоко, приводя слова святых отцов, рассказывая целые жития святых. Вдохновенные служения владыки Ермогена и беседы отца Бориса многих пробудили от духовного сна. Но, к сожалению, беседы продолжались недолго. Популярность отца Бориса среди прихожан, строгое его отношение к богослужениям, очевидно, не всем пришлись по душе: на батюшку посыпались доносы. В результате ему запретили принимать людей наедине в крещальне и дома, разрешив исповедовать только в храме, что он и делал ежедневно после вечернего богослужения. Под праздник преподобного Сергия 24 сентября/7 октября 1955 года во время всенощного бдения совершился постриг отца Бориса. Владыка Ермоген, постригая отца Бориса, не изменил его имени, а в приветственном слове сказал: «Я не изменил имени при постриге отца Бориса, ибо он всю жизнь был монах, нес монашеский подвиг»,– и пожелал новому иеромонаху возрастать еще более духом, а всех призвал помолиться о нем. В том же году 13/26 ноября, на праздник святителя Иоанна Златоуста , особенно торжественно праздновавшийся в Ташкенте, по благословению Святейшего Патриарха Алексия, отец Борис был возведен в сан архимандрита. Вскоре владыка Ермоген выставил кандидатуру отца Бориса на епископство и повез его в Москву. Он был так убежден, что это совершится, что даже облачение архиерейское было сшито и взято с собой для хиротонии. Но гражданские власти не пропустили. Перед возвращением в Фергану отец Борис посетил Лавру преподобного Сергия, где произошел знаменательный эпизод. Батюшка вошел в храм преподобного Михея, где в это время служился молебен. При входе отца Бориса служащий иеромонах сделал знак певчим, чтобы они замолчали. В глубокой тишине отец Борис приложился к надгробию преподобного Михея, сделал перед ним поклон, потом поклонился в сторону иеромонаха. Глас народа – глас Божий: певчие со всем народом грянули «Ис полла эти, дэспота!» как если бы к мощам прикладывался архиерей. Отец Борис молча, склонив голову, вышел из храма. А когда вышел, с улыбкой покачал головой и сказал свое обычное: «ай-ай-ай», как говорил, когда бывал среди своих близких. Позже он сказал одному духовному сыну, что при тогдашнем церковном положении он не мог быть епископом, поэтому молился, чтобы Господь отвел это – и молитва его была услышана. |
| Балашов Борис (род. 23.04.1947), протоиерей, настоятель храма иконы Божией Матери «Всех Скорбящих Радость», город Клин Московской области, благочинный церквей Клинского округа. Рукоположен во священника митрополитом Иоанном (Вендландом) . Борис (Вик Борис Иванович, 1906–1965), митрополит. Епископская хиротония состоялась в 1944 году. В качестве правящего архиерея сменил несколько епархий. С 26 сентября 1950 года – епископ Берлинский и Германский. С 1951 года архиепископ и временно исполняющий обязанности Экзарха Московской Патриархии в Западной Европе. В 1954 году в течение нескольких месяцев временно управлял Ярославской и Ростовской епархией. С 11 ноября 1954 года – архиепископ Алеутский и Северо-Американский, Экзарх Северной и Южной Америки. С 1958 года в Алеутской и СевероАмериканской епархии. В 1959 году возведен в сан митрополита. С 16 июня 1962 года освобожден от должности Экзарха Северной и Южной Америки. На его место назначается архиепископ Иоанн (Вендланд) . В 1963 году митрополит Борис перенес инфаркт и через два года скончался. Борис (Холчев Борис Васильевич, 20.06.1895–11.11.1971), архимандрит. В 1916 году впервые приехал в Оптину пустынь, став одним из самых близких и любимых учеников старца Нектария. Посещал московский храм святителя Николая в Кленниках, на Маросейке. Теснейшим образом был связан с отцом Алексеем Мечёвым и его сыном отцом Сергием. После окончания историко-филологического факультета Московского университета работал в Орле. Подготовил кандидатскую диссертацию по проблемам экспериментальной психологии, однако по благословению оптинского старца Нектария от защиты отказался и был посвящен вначале в диакона церкви Николая в Кленниках, а затем рукоположен во пресвитера. В 1931 году арестован и осужден на пять лет лагерей. В течение десяти лет, по существу, находился в затворе в городе Рыбинске, где тайно служил Литургию, принимал на исповедь близких и верных духовных детей. В 1948 году Владыка Гурий вывел его на открытое служение, пригласив в Ташкентскую епархию. Назначил его настоятелем храма во имя преподобного Сергия в Фергане. В 1955 году епископ Ташкентский Ермоген (Голубев) постриг отца Бориса в монахи. Вскоре после пострига возведен в сан архимандрита и в 1957 году назначен духовником епархии. Им он был до самой кончины. Вечером 10 ноября 1971 года сказал своим близким: «Человек воспринимает мир через пять чувств. Некоторые люди наделены шестым чувством – интуицией, но есть еще и обладающие седьмым. Они воспринимают самые тонкие и сокровенные чувства и мысли людей. Этим свойством обладают старцы, видящие душу человеческую». Благословив всех, он ушел к себе и утром 11 ноября тихо и мирно отошел ко Господу. |
| Заключённых высаживали, выстраивали и под конвоем вели к приготовленным вагонам на посадку. Как раз когда мы с Анной Фёдоровной Родниковой дежурили, увидели уже на перроне группу арестованных. Среди них были отец Борис, Сергей Алексеевич Никитин и ещё двое из нашего храма. Отец Борис, увидев нас, поднял руку, чтобы нас благословить, но конвоир так ударил его прикладом, что он упал на одно колено». Диакон Серафим Чураков: — Из Красновишерска его перевели в Кемеровскую область, в город Юрга, где он сполна перенёс ужасы лагерной жизни. Особенно страшным был этап. Падающих уже не поднимали, они умирали прямо на дороге. Отец Борис, сам шедший из последних сил, старался физически и морально поддерживать изнемогающего, еле передвигающего ноги соседа: «Поверьте, придёт время – и мы и этот этап будем вспоминать как прошлое». Здесь, в Юрге, отец Борис встретился со знакомым по Оптиной пустыни иеродиаконом Рафаилом (Шейченко). Ныне отец Рафаил прославлен в лике святых новомучеников и исповедников российских . И вот вместе с отцом Рафаилом они были помещены не в общем бараке, а в стойле свинарника. Там, по воспоминаниям отца Рафаила, они вдвоём встречали светлый праздник Христова Воскресения, праздник Пасхи. Маросейский храм закрыли окончательно 6 октября 1932-го года. Прихожанка храма поэтесса Надежда Александровна Павлович посвятила этому событию стихотворение, в котором есть строки и об отце Борисе (Холчеве): Был другой, спокоен, строг и светел, весь, как луч. Тайно помяни нас на рассвете средь уральских круч. И в бараке задымлённом, душном, он неколебим. Райской лестницей воздушной воссияй пред ним. За ударную работу отцу Борису был сокращён лагерный срок на один год. В 1935-м году он, крайне ослабленный, с возобновившимся туберкулёзом, вышел на долгожданную свободу. Приехал в Орёл, но там покоя ему не давали, вызывали в органы. И тогда по совету отца Сергия Мечёва, который в то время работал фельдшером в Калинине, отец Борис переселился в город Рыбинск, где 10 лет провёл почти в затворе. Он получил инвалидность и невидимо для мира проводил дни и ночи в молитвенном подвиге. Тайно совершал литургии. В основном служил один, изредка на литургию приходили навещавшие его мать, сестра и маросейские духовные чада. |
| В следующий год владыка Ермоген его рекомендовал на рукоположение во епископы. Отец Борис вспоминал слова оптинского старца Нектария о предстоящем епископском служении и говорил своему духовному сыну, что его очень страшит в такое трудное время быть епископом, и он просит Господа избавить его от этого тяжелого креста. Господь услышал молитвы отца Бориса. Когда он пришел к уполномоченному по делам религии, вопрос о его рукоположении разбирал человек, который в 30-е годы заседал в коллегии ОГПУ, приговорившей отца Бориса к лагерным работам. Они друг друга узнали. Хиротония стала невозможной. В том же 1956 году в Ташкентской епархии началось строительство собора. Удивительно, в то время, когда по всей стране шли гонения на Церковь, так называемые «хрущевские гонения», когда закрывались храмы, монастыри, семинарии, в Средней Азии возводился собор, вмещавший 4 тысячи молящихся. Конечно, строительство велось неофициально. Отец Борис принимал активное участие в возведении собора. В 1957 он стал духовником епархии. Это послушание он нес до самой блаженной кончины. И также до самой кончины он нес череду священнослужения. Невзирая на почти полную к концу жизни слепоту, на постоянные боли в сердце и в ногах. Вспоминает духовная дочь отца Бориса Наталья Михайловна Иванова, служившая в 60 — е годы секретарем архиепископа Ташкентского и Среднеазиатского Гаврила (Огородникова): — Мамочка, я и бабушка – все трое были его духовными чадами. Отец Борис был необыкновенным. Они с владыкой Гавриилом дружили, строго придерживались апостольских правил. Не нарушать – у них это было твёрдо при любых обстоятельствах. Поэтому мученичество и сопровождало их всю жизнь. В то время невозможно было иначе. Когда отец Борис исповедовал, у него, прежде всего, был какой-то психологический подход к человеку. Он никогда не рубил с плеча: а, вот такой грех! Да ты знаешь, что совершил вот то-то и то-то?! Наверное, он был прозорливым, потому что иногда говорил: «А, может быть, вот такое было?» Так деликатно всегда подходил. «Бывает, что вот это совершается. Но ничего – Господь же прощает». Так благородно, тактично подойдёт к человеку – человек тут всё, что есть, выложит. А отцу Борису это и надо – чтобы совесть человека очистилась. |
| И потом, когда батюшку владыка Ермоген перевел в Ташкент, и меня перевели тоже поближе служить, я стал ездить в Ташкент. Там чудная служба архиерейская была! Владыка Ермоген особенно духовно, это чувствовалось, служил и говорил проникновенные проповеди. Отец Борис тогда благословил сестре: «Купи солдатику нашему брюки и рубашку, чтобы он приходил, у нас переодевался, шел в церковь и спокойно стоял». И я стал чаще приезжать. Два раза был в отпуске по его молитвам, когда ехал, заходил к батюшке, и на обратном пути тоже. И служба мне очень облегчилась, потому что познакомился с таким духовным человеком, бывал у него на пиру духовном. К сожалению, это продлилось не так долго, три года служил я в армии. А когда закончил службу, с ним (отцом Борисом – А.Н. ) прощался, благодарил и сказал: «Батюшка, за что же Вы ко мне так относились»? А он: «Ну, Саша, — он так задумался, помолился, — Вы – наша смена» Так сказал. Ну, я-то понял «смена», что поступаю в семинарию и буду служить священником. А когда получил назначение в Кленники, то получилось, как будто он сказал о смене Маросейской. А потом отец Борис приезжал, его должны были рукоположить в епископы. Но по его усиленной молитве Господь пронес этот крест, слава Богу, мимо него. Но его вызывали, он был здесь, и в Лавре мы встречались. А потом однажды, уже владыка Ермоген скончался, при владыке Гаврииле (Огородникове – А.Н. ), я приезжал туда, и даже удалось послужить вместе. А после смерти отца Бориса ездил на могилку. И сейчас жажду съездить еще к батюшке. — Отец Александр, что хотел архимандрит Борис передать своим чадам? — К сожалению, я не научился ничему тому, что батюшка хотел донести до нас. Прежде всего, пронести веру в тяжелое время, стойкости учиться. И к молитве приучал: это было не формально, а по-настоящему. Рассказывал о Маросейке, как здесь было все: строгость духовная. — Что подразумевалось под «духовной строгостью»? — Устав соблюдать, жизнь вести строгую, но и радости было много. Строгость у него вообще была и в осанке, и фигуре, но душа добрая, ласковая. И расскажет батюшка что-то и пошутит. Хорошо угощали, но никогда не было вина. |
| А трудности… еще какие трудности! У них. И у нас. Искушений много и во время учебы было, и после учебы. Старались отвлечь от Церкви: и запугивали, и по-хорошему уговаривали, чтобы мы следили, что-то говорили… обещали всякое благо – только сделай, что просят! — Как отец Борис советовал относиться к советской власти, к светской работе? — Говорил, что надо честно исполнять свой долг, там, где ты находишься. Господь поставил тебя на это место, и ты исполняй честно, молись, проси у Господа помощи, борись с искушениями. Так он воспитывал. — А какие из маросейских традиций просил сохранять? — Тогда ведь не было известно, что я буду служить здесь (улыбается)…Но чувствовалось, что вера, любовь к людям, терпение друг к другу, и молитва, конечно, самое главное. И чтение слова Божия. Ежедневно читали по главе Евангелия, по главе Апостола, или даже по две главы Апостола. Такая традиция. И отец Сергий оставил специальную таблицу (она была у отца Бориса) и благословлял так делать. — Отец Александр, Вы сказали, что любовь была присуща духу Маросейки. Что такое любовь? — Об этом много сказано в проповедях отца Бориса. А так, практически – его отношение к человеку сама любовь. Я солдатик какой-то пришел. Он архимандрит уже – и полное внимание, простота и глубина. Думаю, что он это и хотел передать всем нам. «Елицы во Христа крестистися» Диакон Серафим Чураков: — Отец Борис говорил замечательные проповеди, которые привлекали к нему многочисленных и самых разных людей. Обратился в христианскую веру старик-кореец и стал преданным духовным сыном отца Бориса. Неоднократно, у себя дома, отец Борис принимал главу ферганских баптистов, с которым вел долгие разговоры. В Фергане прослужил он до 1953 года. В это время правящим архиереем Ташкентской епархии был уже архиепископ Гермоген (Голубев), в прошлом хорошо знавший отца Бориса. Он и перевел его в Ташкентский кафедральный Успенский Собор. Ферганская паства провожала своего духовного наставника со слезами. Отцу Борису владыкой Гермогеном было поручено крестить взрослых. Здесь очень пригодился его жизненный опыт, и его научный педагогический багаж. Его беседы с крещаемыми одновременно и глубоки, и доходчивы для современного человека. |
| С 1957 года и до самой кончины отец Борис был духовником епархии. Он многих окормлял как старец. Отец Борис говорил, что путь христианина похож на путь Спасителя, поэтому у каждого человека, идущего ко спасению, должна быть своя маленькая Голгофа. Чтобы со спокойствием и верою принять ее, необходимо, чтобы у каждого христианина был и свой Фавор, свой личный опыт знания Бога, Богообщения. «Общение со старцем Нектарием было моим Фавором»,– говорил отец Борис. Говорил он также, что у него в жизни было два учителя: книга святителя Игнатия Брянчанинова и наставления старца Нектария, которые учили его практической жизни по заповедям Божиим. Один из окормлявшихся у него священников писал: «Батюшка часто повторял, что он является духовником, а не старцем. Но говорил он это, конечно, по своему смирению, ибо был истинным старцем. В его лице Среднеазиатская епархия получила продолжение Оптинского старчества». Огласительные беседы с крещаемыми Цель Крещения Многие из приходящих ко Святому Крещению не отдают себе отчета в важности этого шага, в его смысле и значении. – Для чего вы хотите креститься, что надеетесь получить от приобщения этому великому Таинству? – такой вопрос предлагается взрослым. – Для какой цели мы крестим детей? – такой вопрос предлагается восприемникам. Редко можно услышать правильные ответы. Говорят: «Для того, чтобы быть крещеными», или: «Русские должны быть крещеными», или: «Чтоб веровать и быть здоровыми», или: «Чтоб иметь веру», и так далее. Вряд ли стоит подробно разбирать несостоятельность таких ответов. Они как «масло масляное». «Для чего едете в Ташкент?» – «Чтоб быть в Ташкенте». Веру может иметь и некрещеный человек. Больше того, человек, не имеющий веры, исключая малышей, не может быть допущен до Крещения. Таким образом, надо сначала веровать, а потом креститься; не в Крещении искать веру, а ко Крещению приступать с верой. Спаситель сказал: Кто будет веровать и креститься, спасен будет ( Мк. 16, 16 ). Значит, вера предшествует Крещению. Многие приходят просто без подготовки, думают так: окунут их – и все, и они будут крещеными. |
|
|
