| I. Генерал-Фельдмаршал Граф Борис Петрович Шереметев, и его дочь, Княгиня Наталия Долгорукая При Петре Великом мыслящее Русское общество делилось на две части: одна безусловно отстаивала необходимость и пользу всех нововведений, от ремёсл, художеств, наук до законов и обычаев иноземных; другая, принимая охотно всё полезное в ремёслах, художествах, науках, не желала перемен в порядке Русской законности и добрых обычаях народных. Сильный, миротворный, ум Петра умел мирить эти противоположности и неуклонно шёл к своей цели; иноземная сторона при нём не обнаруживала явно своего торжества; Русская сторона, из беспредельной любви и уважения к Государю, молча и терпеливо следовала за ним по пути его быстрых преобразований; с готовностию и послушанием усваивала себе полезные, вещественные и научные, заимствования и подражания, заботливо устраняясь в то же время от заблуждений иноземных обычаев, образа жизни и философии, которые со времени Петра начали посягать на обладание умом и сердцем Русского человека. К числу главных представителей Русской стороны принадлежал и Борис Петрович Шереметев. Старший сын Боярина Петра Большого Васильевича Шереметева (р. 25 Апреля, 1652), возведённый Царевною Софиею на степень Боярина 1688 года, а Петром Великим в звание Генерал-Фельдмаршала и Кавалера Св. Апостола Андрея 1702 года, за сражение при Эррестфере 1-го Января, в котором он первый из Русских одержал верх над Шведами, и в Графское достоинство 1706 года; первый Российский Граф (ибо Головин и Меньшиков получили в 1702 году Графский титул от Римского Императора), Борис Петрович Шереметев, сочетав все добродетели гражданина с дарованиями великого полководца, и тонкость дипломата с мудростию мужа думного, был одним из образованнейших Россиян своего века, советником и другом Великого Петра, и пользовался его неизменным благоволением до самой своей кончины. Оставляя в стороне обозрение его общеизвестных заслуг на военном поприще, обратим внимание на его личные свойства, как человека и Христианина. Сделав имя своё известным в России на поприще военном, Борис Петрович в 1697 году испросил у Государя позволение отправиться в чужие края, с разумною целью обогатить свой ум новыми сведениями, в особенности по части военной. Возвратясь на родину в 1699 году, Борис Петрович явился к Государю в Немецком платье, с Мальтийским Командорским крестом, полученным от Гросмейстера, и с драгоценною шпагою, подарённою ему от Императора Леопольда, и был принят с восторгом юным Монархом. |
| Граф Николай Петрович Шереметев, сын Графа Петра Борисовича, родился 28 Июня, 1751 года. Он начал и кончил службу свою таким же образом, как отец: вступил лейб-гвардии в Преображенский полк Прапорщиком, получил в оном чин Поручика и потом перешёл к Высочайшему Двору, был Действительным Камергером, Сенатором, Действительным Тайным Советником и наконец Обер-Камергером. Ещё в молодых летах отправился, 1769 года, в чужие края для усовершенствования себя в науках, посещал Лейденский Университет, объехал Англию, Францию, часть Германии и возвратился в отечество в 1773 году. Будучи украшен от Монархов первейшими орденами Империи, Граф Николай Петрович украшался ещё превосходными душевными качествами: доброта и скромность изображались на лице его. Подобно отцу, умел он угощать Высоких посетителей, давать праздники, превышавшие пышностию и блеском даже те, которым удивлялись современники Екатерины; но воспоминание об увеселениях уничтожается временем, а Граф Николай Петрович соорудил себе памятник гораздо прочнейший: «Странноприимный Дом», служащий украшением Москвы, успокоением убогих, старостию, многочисленным семейством её болезнями удручаемых. На сие здание, посвященное благотворению, отделил он, в 1803 году, из избытков своих ежегодный семидесятипятитысячный доход. В этом человеколюбивом заведении, согласно с волею учредителя, основана богодельня на сто человек обоего пола и разного звания неимущих и увечных, и больница на 50 человек, для безденежного лечения в оной бедных всякого состояния. Каждый год определено выдавать шесть тысяч рублей в приданое неимущим осиротевшим девицам; пять тысяч рублей на вспоможение семействам, лишённым необходимого в жизни продовольствия и скудость претерпевающим; 4000 рублей на восстановление обедневших ремесленников, чрез снабжение их потребными для работ инструментами и материалами; 5000 на вклады в храмы Божии и в святые обители, равно и на другие дела милосердия; две тысячи рублей на составление в сохранной казне предохранительного капитала для непредвидимых случаев. Сверх сего, Граф Николай Петрович назначил единовременно выдать пятьдесят тысяч рублей бедным и в разные церкви, в день открытия Странноприимного дома, которого одна постройка обошлась в четыреста восемьдесят тысяч рублей. Награда Царская соответствовала благотворительному подвигу: Император Александр повелел, 25 Апреля, 1803 года, чтобы, в общем собрании Правительствующего Сената, вручена была Графу Шереметеву золотая медаль, с изображением на одной стороне его портрета, а на другой приличной надписи, и пожаловать ему орден Св. Владимира 1-й степени. Граф Николай Петрович скончался, как истинный Христианин, 2-го Января, 1809 года. IV. Графиня Прасковья Ивановна Шереметева 44 |
| 3-го Февраля, 1803 года, родила Прасковья Ивановна сына Димитрия, но вскоре почувствовала себя очень дурно, и 23-го Февраля скончалась. После родов она была очень слаба, часто спрашивала о новорождённом, боялась, чтобы его не похитили, требовала, чтобы его часто ей показывали, и радовалась, когда, в соседней комнате, слышала крик ребенка. Спальня её, в Петербургском доме Графа Николая Петровича на Фонтанке, находилась недалеко от домовой церкви. Николай Петрович устроил там моленную и образную и завещал не прикасаться к этой комнате, а навсегда оставить её в том же виде. Сделанная им надпись хранится доселе, а равно и другая на полу той комнаты, где скончалась Графиня Прасковья Ивановна. В каком ужасном состоянии находился Граф Николай Петрович , когда скончалась Прасковья Ивановна, можно заключить из того, что он не имел сил присутствовать при панихидах по усопшей; вот слова его из того же письма к сыну: «Когда кончина супруги моей повергла меня почти в отчаянное состояние, весьма мало нашлось утешителей и участников печали моей тогда, когда капля слезы, малейший вздох, или одно чувствительное слово искреннего друга, честного человека, могли бы дать хотя слабую отраду душе моей. Я пребывал в бесчувственности; тело супруги моей сопровождали к погребению; никто из множества моих знакомых и называемых моими друзьями, кроме весьма малого числа искренно ей и мне преданных, не изъявил чувствительности к сему печальному происшествию и последнего долга Христианского в сопровождении гроба её, в молении об отпущении грехов и успокоении души её. В несчастиях наших познаются только друзья наши». На другой день после кончины Прасковьи Ивановны отправлена была в домовую Контору бумага Николая Петровича, в которой говорилось о признании Государём брака его. К этой бумаге присоединено следующее письмо Действительного Тайного Советника и Кавалера Дмитрия Прокофьевича Трощинского, о признании Государем брака Графа Шереметева: «Милостивый Государь, Граф Николай Петрович ! Я имел уже честь, по Высочайшей воле, уведомить Ваше Сиятельство изустно, а теперь письменно сообщаю, что Государь Император, прочитав подписанное мною письмо Ваше, извещающее о женитьбе Вашей, по всем обрядам Церкви, воспоследовавшей в Москве ещё в 1801 году, и о рождении Вам сына, Высочайше отозваться изволил, что Вы властны были совершить первую, когда и на ком хотели, и что обстоятельства сего брака не переменяют к Вам того милостивого расположения Его Императорского Величества, которым Вы всегда пользовались; осталось мне присовокупить к сему собственно моё желание, чтоб новорождённый сын Ваш, возрастая к утешению Вашему, с правами рода своего, наследовал и все его добродетели, а тут же изъявить искреннее сожаление о безвременной кончине супруги Вашей, которую сердце Ваше избрало, а любовь поставила было превыше я состояния. |
| Граф Николай Петрович Шереметев женился, на шестьдесят первом году, на Прасковье Ивановне Ковалевской. В краткой записке, найденной в бумагах Татьяны Васильевны Шлыковой, девяностолетней старушки, скончавшейся в 1863 году, отмечено, что брак этот совершён в Москве, в Среду, 6-го Ноября, 1801 года, в день Святого Павла, Архиепископа Константиноградского, в семь часов пополудни, на Поварской улице, в церкви Симеона Столпника. Свидетелями были: Князь Андрей Николаевич Щербатов, Алексей Федорович Малиновский, девица Татьяна Васильевна Шлыкова, и Синода Канцелярист Николай Никитич Бем. В той же записке сказано, что Прасковья Ивановна с малых лет воспитана была Княгинею Марфою Михайловною Долгорукою. Родилась она 1768 года, 20-го Июля; ей, следовательно, было 20 лет, когда скончался Граф Петр Борисович Шереметев, и 33 года, когда она вышла замуж. Искренняя дружба соединяла её с детства с Татьяной Васильевной Шлыковой, которая с семилетнего возраста жила в доме Графа Петра Борисовича и мать которой, Елена Ивановна Шлыкова, состояла при Графине Варваре Алексеевне Шереметевой, рождённой Княжне Черкаской. Приведём слова Графа Николая Петровича из письма его к сыну своему, Графу Дмитрию Николаевичу, которые лучше всего докажут, как пламенно и искренно любил он Прасковью Ивановну: «Я питал к ней», пишет Николай Петрович , «чувствования самые нежные, самые страстные; долгое время наблюдал я свойства и качества её, и нашёл украшенный добродетелью разум, искренность, человеколюбие, постоянство, верность; нашёл в ней привязанность к Св. Вере и усерднейшее Богопочитание. Сии качества пленили меня больше, нежели красота её; ибо они сильнее всех внешних прелестей и чрезвычайно редки. Они заставили меня попрать светское предубеждение, в рассуждении знатности рода, и избрать её моею супругою». По мысли Графини Прасковьи Ивановны основан в Москве Странноприимный дом. Из того же письма выписываем об этом следующее: «Я давно уже чувствовал тягостное состояние людей, лишённых в старости, в болезнях и нищете, всякого пособия. Сие чувствование скрывалось во взаимном тайном согласии нашем с материю твоею, ещё при жизни её, облегчить страждущее человечество, а по кончине её приведено в действие учреждением Странноприимного дома и разными вспоможениями бедным по её завещанию. Тяжка, несносна, мучительна была мне утрата любезнейшей моей супруги, о коей горестнейшее воспоминание приближало меня к гробу; но сокровенное утешение, происходящее от чувствования сего Богоугодного дела, услаждало мои горести, укрепляло ослабшую душу мою и родило во мне твёрдое упование на Бога, его же благостию и милосердием продолжались лета жизни моей, посвящённые попечению о страждущих». |
| Имею честь и проч. Дмитрий Трощинский». В поминовение по Графине Прасковье Ивановне Николай Петрович заказал украшенную брильянтами и рубинами золотую лампаду с такими же тремя цепями в Тихвинский мужской монастырь к образу Тихвинской Божией Матери. Лампада с цепями весом 15 фунт. и 12 золот., по тогдашним ценам, стоила 30,894 руб. На ней вырезана следующая надпись: «Приими, Всеблагая, Пречистая Госпоже, Владычице Богородице, честный дар сей, Тебе единой от меня недостойного раба своего приносимый! Начат по кончине супруги своей Прасковьи Ивановны, и по рождении сына своего, Графа Дмитрия Николаевича в 1803 году, посвящен храму Богоматери в Тихвинскую обитель 1806 года в вечность». Портрет Прасковьи Ивановны, лежащей в гробу, заказан, по желанию Николая Петровича. На портрете надпись: «Наказуя наказа мя, смерти же не предаде». В саду Петербургского дома Графа Шереметева до сих пор сохранилась на мраморной тумбе надпись на бронзовой доске: «Je crois voir son ombre attendrie, Errer autour de se séjour, Japproche, mais bientôt cette image chérie Me rend à ma douleur en fuyant sans retour!..» Графиня Прасковья Ивановна похоронена в Петербурге, в Александровской Лавре. V. Граф Дмитрий Николаевич Шереметев 45 Граф Дмитрий Николаевич Шереметев, единственный сын Графа Николая Петровича и Графини Прасковьи Ивановны, родился в Петербурге 3-го Февраля, 1803 г., за три недели до смерти матери. 2-го Января, 1809 года, скончался Николай Петрович и по завещанию назначил опекунами к малолетному сыну: Действительного Тайного Советника Дмитрия Прокофьевича Трощинского, Действительного Тайного Советника Федора Александровича Голубцова, Тайного Советника Ивана Сергеевича Ананьевского и Прокофия Михайловича Духовницкого, а попечителем Михайла Ивановича Донаурова. Воспитывался Граф Дмитрий Николаевич дома; из Каммер-Пажей он двадцати лет вступил на службу Корнетом в кавалергардский полк в 1823 году. 7-го Февраля, 1824 года, вступил в звание Попечителя Странноприимного Дома Графа Шереметева в Москве. |
| Граф Петр Борисович Шереметев, сын Графа Бориса Петровича, родился 26 Февраля, 1713 года, и вскоре записан Прапорщиком гвардии Преображенского полка: доказательство, сколько Петр Великий, строго наблюдавший, чтобы чины приобретались одними заслугами, любил Фельдмаршала, отца его. В 1725 году Императрица Екатерина I произвела тринадцатилетнего Офицера в Подпоручики, а Император Петр II пожаловал Графа Шереметева Поручиком, и вскоре (1729 г.) Капитаном-Поручиком того ж гвардейского полка. Он был тогда 16 лет; однако ж находился в действительной службе ещё перед кончиною Петра Великого. В десятилетнее государствование Императрицы Анны Ивановны Шереметев получил только Капитанский чин и звание Камергера при Дворе Принцесы Анны, впоследствии Правительницы; но Императрица Елисавета Петровна вознаградила неудачи и терпение: она его пожаловала в 1741 году действительным Кавалером, в 1742 Кавалером Ордена Св. Анны, в 1744 Ордена Св. Александра Невского, в 1754 году Генерал-Поручиком, в 1760 Генерал-Аншефом и Генерал-Адъютантом и сверх сего дозволила ему принять от Короля Польского, в 1758 году, Орден Белого Орла. По вступлении на престол Императора Петра III Граф Шереметев, с почетным званием Обер-Камергера, удостоился получить, 27 Декабря, 1761 года, Орден Св. Андрея Первозванного. Он остался в сей должности и при Императрице Екатерине II, которая повелела ему присутствовать ещё в Правительствующем Сенате и утвердила, в 1762 году, сочинённый им Устав о должностях и преимуществах Обер-Камергера. Понесённые Графом Шереметевым две чувствительные потери: кончина супруги, жившей с ним в совершённом согласии 25 лет, и преждевременная смерть любимой дочери, помолвленной с другом его, Графом Никитою Ивановичем Паниным, были причиною, что он удалился, в 1768 году, от Высочайшего Двора. Но и в прелестном уединении своём Граф Шереметев, владетель ста сорока тысяч душ, продолжал жить большим барином, давал впоследствии праздники, приводившие в удивление не только соотечественников, но и иностранцев. |
| «От Графа и Кавалера Генерал-Фельдмаршала Бориса Петровича Шереметева. Указ мой, собственной руки моей, в слободу мою Борисовку, Коменданту моему Степану Перяшнику и Громаде и всей Старшине: Как сей мой Указ получишь, и Её Величества Государыни Цесаревны и Великой Княгини Екатерины Ивановны Горнея Её Францимирка 22 , девица Марья Фёдоровна, Шветка, прибудет в Борисовку, прийми её с честию великою и с удовольствием великим. А она, девица, от Её величества отпущена с милостию, по желанию её постричься, и будет она пожелает в монастырь Тихвинской Богородицы постричься, призови Архимандритс благословения Архиерейскова, Митрополита Белоградскова и Обоянскова, и постригите её, с обыкновенною церемониею, и кто будет на пострижении, каких властей и Священников, всем уготовь трапезу со всяким удовольствием, моим коштом, со всякою довольностию и с почтением, и сыщи ей келейницу добрую и звычайную, и грамотную, также чево не будет у тебя требовать, каких припасов для своего она обиходу и келейницы её, не описываючи ко мне, во всём довольствуй, чтобы ничем не была скудна; а которой драгун с нею послан в провожатых, вели ему быть в Борисовке до Указу, и дать ему хлеб и жалованья из моей суммы, чтоб он не был по препорции своей и окладу скуден. А ежели она, девица, пожелает ехать к Москве, отпусти её с честию 23 , и того драгуна с нею, и удовольствуй на дорогу всем, что потребно будет, со всяким довольством; а ежели она пострижется в том Тихвинском монастыре, попроси Игуменью и наместницы и уставщицы, чтобы к ней имели снисхождение и почтение и удовольство перед других сестёр; а будет же Андрей Семенович Бахрастов (Бухвостов?) с тою девицею прибудет в Борисовку, особливую ему учини честь и довольство; ибо он зостает в милости Государыни Цесаревны и мне друг добрый, и как он похочет ехать к Москве, проводи его сам до Белгорода, и дай ему подводку, на чём надо быть до Белгорода, и что ему будет в дорогу потребно. Также я послал письмо Преосвященному Митрополиту о пострижении выше именованой девицы, и то мое письмо вручи ему, Архиерею Божию; пиши и мне, что по сем учинится, и о тамошнем состоянии, как моя состоит слобода хранима Богом и Пресвятою Божиею Матерью. |
| «1714 года, Января 1-го дня. Завет блаженной памяти Генерал-Фельдмаршала Графа Бориса Петровича Шереметева о содержании монастыря девического, Тихвинской Пресвятой Владычицы Богородицы, на каковом основании оному быть и какую ругу производить, Его Высокографского Сиятельства властною рукою надписан, и много своею рукою изволил писать, который в Архиве слободы Борисовки между прочими делами, по листочкам в разных местах, едва собран, для бережи, чтоб от небрежения и совсем не утратился, отдан на сохранение в сей Богоматери монастырь, для вечного соблюдения потомству, который хранить за печатью в ризнице, на вечное поминовение имени Его Сиятельства» 8 . «Января 1-го дня. Завет или артикул, как содержать новопостроенную обитель в слободе Борисовке, нарицаемую Пресвятыя Богородицы Тихвинския Иметь в той обители двенадцать сестер, третью на десять Игуменью, и все б старицы умели грамоте, кроме старухи, которая принята с крилошанкою, а прочие, которые иные обретаются в Борисовке, а крылоса править не умеют, тем отказать; а как зберутся все старицы, и им велеть меж себя выбрать в Игуменьи, кого Дух Святой изберёт, и бить челом Архиерею, чтобы её посвятил; ехать тот час неотлагательно к Архиерею 9 , и бить челом о Священнике-монахе, которому быть у них Духовником, и сделать ему келью в монастыре у Святых ворот с каморою и огородец малый, а у того Священника быть келейнику старому человеку и ведомому, доброго жития, а иным никаким мужчинам в монастыре отнюдь не быть, и мужчин, кроме Воскресных дней, к литургии не пускать; а кроме обедни, ни к вечерни, ни к завтрени, ни в какие дни отнюдь не пускать, и к свойственницам к черничкам и свойственных людей, кроме обедни, не пускать. 1714 года Также в Пономарях, ни в Дьячках, ни на крылосе мужчинам не быть, а отправлять пономарство и на крылосах стоять черничкам, и таких прибирать, чтоб все умели читать и вспевать; также бы старочки не держали при себе хлопцов в кельях для учения грамоты, а кто похочет держать у себя в кельях девчин, для услуг и для ученья. |
| Так как для осмотра столь простого по своему внутреннему убранству домика потребовалось всего лишь несколько минут, то я, желая «помянуть дни древние», обратился с вопросом к провожавшему меня старцу-сторожу с вопросом: «Кто жил в этом домике?» – «Кажуть, що наш старый барын», отвечал он. «А как же иные говорят, что сам Царь?» возразил я. – «Мабуть, вин и був Царём», отвечал мне простосердечно старик, показывая явное нерасположение отвечать на дальнейшие расспросы незнакомого ему посетителя. Убедясь, что, после такого ответа, дальнейшие расспросы будут совершенно излишни, я поблагодарил старца обычным образом; оставшись видимо сим довольным, старик, как говорится, распогодился и, в знак своего внимания, проводил меня до ворот. Дорогой я предложил ему ещё один вопрос, из которого и узнал причину нелюдимости стража заветного домика. Он поведал мне, что «Господа (разумея под сим всех носящих немецкое платье) не посещают этого домика»; от того-то и массивные ключи не так легко повинуются его дрожащим рукам, и бывает досадно возиться с заржавевшими замками, когда, подобно мне, заглянет сюда невзначай вовсе незванный посетитель. Простившись с домиком и его заветными воспоминаниями, я поспешил к обедне в монастырь, откуда уже доносился до слуха моего призывный благовест, этот «глагол времён», всем временам напоминающий о невечернем дне будущего века. Домик Петра 1-го в Борисовке, в котором он останавливался после Поставской битвы в 1709 г. 1 По последней ревизии в Борисовке с окружными хуторами числится более 21,000 душ обоего пола. 2 Пища для богомольцев и странников, посещающих обитель, готовится ежедневно и предлагается безвомездно, оставляя на произвол каждого положить в имеющуюся на гостиннице кружку, сколько кто может и желает. 3 Фельдмаршалом или Генерал-Фельдмаршалом Борис Петрович был переименован ещё в 1701 году, а Графский титул получил, по некоторым свидетельствам, в 1706 году, хотя в письмах к нему Государя титул сей упоминается лишь с 1710 года, может быть, и потому, что писем 1707, 1708 и 1709 годов очень мало. |
| Церковные документы хранились в целости: копии метрических ведомостей с 1802 г. и исповедные росписи с 1823 г. Опись церковного имущества составлена в 1894 г. Земли при церкви: усадебной 2 десятины, сенокосной 3 десят., пахатной 23 дес. и неудобной 7 десятин. Причта по штату положено: священник и псаломщик. На содержание причт получал: за требоисправления 500 руб., от хлебных и других сборов 30 руб., от земли 80 руб. и процентов с причтового капитала 30 руб. 40 коп., а всего в год 640 руб. Дома у причта собственные, построенные на церковной земле. Приход: село и деревни: Арефино, Вакурино, Ступино и Балнышево; расстоянием эти деревни от церкви не далее 2 ½ верст. Всех дворов в приходе 165, душ мужского пола 619 и женского пола 738 душ. Из них Арефино и Вакурино входили в состав имения Алалыкиных, причем первая из них была прежде крупнейшим селением великовской вотчины (в 1923 г. население Арефина достигало 547 человек). Церковно-приходская школа открыта в 1887 году. По данным 1897 года, церкви принадлежал деревянный двухэтажный дом, построенный в 1887 году фабрикантом И.Н. Дербеневым (ктитор Великовского храма), крытый железом, на каменном фундаменте; в верхнем этаже его помещалась школа с квартирой для учителя, а в нижнем – церковная сторожка и ночлежный приют. С 16 по 17 сентября 1906 г. Высокопреосвященнейший Николай выезжал из Владимира в с. Великово, что на Тальше, Ковр. уезда, для освящения обновленного храма. Федор Петрович Борисовский в 1913 г. уступил Николаю Александровичу Цветкову приходское место при женитьбе на его дочери Марии. 29 июня 1913 года скончался на 50 году жизни священник с. Великова на Тальше о. Феодор Петрович Борисовский. Николай Александрович Цветков был репрессирован как «служитель религиозного культа» в 1930-е гг. Последним священником в Великове стал Иван Алексеевич Алякринский, служивший там в середине 1930-х гг. и также репрессированный. Церковь иконы Грузинской Божьей Матери еще в 1930-е годы была закрыта, в алтаре устроили электроотдел, в остальных помещениях - склад. Над ликами святых началось настоящее святотатство. Даже мясом торговали в храме. А в 1980-х мальчишки устроили здесь пожар. Под струями воды и от дыма фрески пришли в полную негодность. Ничего не осталось от барской усадьбы, как после бомбежки высятся руины бывшей церковноприходской школы. В поисках клада, который якобы закопал Иван Дербенев в революцию, перерыли не только территорию бывшего имения, но и старое кладбище у церкви. Разор был во всем полный. |
|
|
