| Запрещаем кому бы то ни было подозревать и обвинять настоящую грамоту нашу и все, в ней содержащееся, в подлоге, утайке, недействительности под каким бы то ни было предлогом, в какое бы то ни было время и где бы то ни было, но хотим, чтобы на нее всегда смотрели, как на исшедшую от Св. Апостольского престола и дарованную всему вашему ордену, вообще, и каждому из вас в частности. Точно так же запрещается всем судьям, комиссарам, кто бы они ни были, даже кардиналам св. римской церкви, толковать, судить и определять настоящую буллу в противном смысле; в случае же это произойдет, объявляем недействительным все, что будет ими сделано, какою бы властью ни были скреплены их решения. Вследствие этого, повелеваем всем достопочтенным братьям нашим: кардиналам, патриархам, архиепископам, аббатам, приорам и всем лицам, носящим духовный сан, обнародовать настоящую буллу и все ее содержание, и требовать строжайшего исполнения всего в ней изложенного, а также помогать вам пользоваться всеми вашими привилегиями, изъятиями и льготами, и, под страхом духовных взысканий с ослушников, строжайше запрещаем всем лично или через уполномоченных тревожить ваш орден, вообще, и кого бы то ни было из вас, в частности, по поводу вышепоименованных привилегий ваших. В случае надобности, разрешаем вам обращаться за помощью к светской власти, вопреки всем, противным сему, распоряжениям канцелярии апостольской, в особенности же, разрешению, начинающемуся словами: de поп tollendo jurequoesito, а также булле Бонифация VII, нашего предшественника, вопреки всем канонам соборов, как вселенских, так и местных, всем уставам и привилегиям монастырей, орденов, университетов, каковы бы они ни были; вопреки всем указам, кем бы они ни были сделаны: предшественниками нашими или самими нами, императором, королями, принцами, герцогами, папскими легатами или другим, облеченным властью, лицом; вопреки даже Золотой булле и той, которая начинается словами: Маге magnum…» и т.д. Иезуиты не смели пользоваться во Франции подобными буллами, но считали их обязательными, как для Франции, так и для всякой католической страны; они только потому не требовали ее строжайшего соблюдения, что были убеждены, что, как со стороны епископской, так и со стороны гражданской власти встретят неодолимое сопротивление. Но они не упускали случая пользоваться своими мнимыми правами и, как увидим дальше, не раз вступали в борьбу с епископами, чтобы освободиться от их власти, если рассчитывали на поддержку какого-нибудь сильного покровителя. |
| е. полноту духовной (spiritualium plenitudinem) и широту светской (temporalium latitudinem) власти. Как символ духовной власти Бог дал мне митру, а как символ светской власти – корону. Митра дается ради священства, корона же ради царственного достоинства, ибо Бог поставил меня наместником Того, Который в писании называется Царем царей, Господом господей, Иереем во век по чину Мелхиседекову». При этих воззрениях папство остается и до сих пор. Церемония коронования пап совершается и теперь, при чем заявление Иннокентия III повторяется почти буквально. Возлагая на папу тиару, старейший из кардиналов диаконов возглашает: «приими тиару, украшенную тремя коронами, и знай, что ты отец князей и государей, владыка вселенной, наместник Бога на земле» (accipe tiaram tribus coronis ornatam et scias te esse patrem principum et regum, rectorem orbis, in terra vicarium Salvatoris nostri Jesu Christi). Кроме короны автор подложной грамоты Константина усвояет папе привилегию носить пурпуровую хламиду, червленую тунику, ожерелье и другие знаки императорского достоинства. В «диктатах» Григория VII сказано, что пользоваться знаками императорского достоинства свойственно одному только папе (quod solus papa possit uti imperialibus insigniis). Важнейшие из царских инсигний: держава, скипетр и меч. Об употреблении их папами известно из описания индульгенционного юбилея 1300 года. Это было торжество, какого Рим до тех пор не видывал. Установление неслыханного прежде юбилея привлекло в стены вечного города несметные массы народа. Открытие необычайного торжества ознаменовано блеском и помпою. Папа Бонифаций VIII облекся в царские одежды. В знак его духовного и светского господства над вселенною перед ним несут два меча. В таком виде, сидя на троне, он принимает послов императора Альбрехта. Папа держит к ним речь, которую оканчивает грозно внушительными словами: ego sum caesar! ego sum imperator! Впрочем это случай единственный, о котором говорят средневековые хроники. Других подобных примеров история не знает и остается неизвестным, насколько широко пользовались папы правом публично являться во всеоружии императорского блеска и величия. |
| Долго не мог сделать этого и Моймир, затрудняемый войнами и смутами. Надлежало бы ожидать, что о иерархическом устройстве моравско-паннонской церкви позаботятся в Риме, – и уже потому, что она считалась состоящей в непосредственной зависимости от римской кафедры, быв давно изъята из ведения зальцбургских архиепископов и пассавских епископов. Но и в Риме не скоро позаботились о моравско-паннонской церкви. Папа Стефан V, нанесший тяжкий удар ей своими, известными нам, играми по отношению к ней, по-видимому отложил свои заботы о ней после того, когда отдал ее под власть Вихинга. Преемник его Формоз, бывший епископ портуенский, тот самый, который успел некогда понравиться Борису болгарскому и рассчитывал быть болгарским архиепископом, заняв папский престол в 891 году, не знал покоя во все шестилетнее правление свое (891–896), борясь то с претендентами на политическую власть над Римом и Италией, каковы особенно герцоги сплетские, восхищавшие себе императорский титул, то с искателями папского престола. Формоз вопил о помощи к королю Арнульфу, который действительно два раза ходил в Италию с войском и в последний раз в 896 году, взяв Рим, смирил претендентов, защитил папу, который за это возложил на него императорскую корону. Понятно, что Формоз не мог заботиться о Моравии, не мог быть вообще благожелателем ее, как страны, бывшей не в мире с покровителем его Арнульфом. Преемник Формоза Бонифаций VI папствовал менее месяца, скончавшись от застарелой подагры. За ним следовал Стефан VI (официально VII), сторонник сплетской партии, враг Формоза, «vir fama infandus», ославившийся своим чудовищным поступком над трупом ненавистного ему папы Формоза и другими безумствами, за что и сам в 897 году удавлен был партией пресвитера Романа. 349 Захватив сам престол, Роман папствовал всего около четырех месяцев. Преемник его Феодор II прожил на папстве всего двадцать дней, успев, впрочем, несколько исправить безумства Стефана, отыскать даже труп Формоза, брошенный в Тибр, и погребсти торжественно. |
| Подобное мнение было высказываемо уже во времена блаж. Августина 651 . После времен блаж. Августина оно было, как бы забыто на некоторое время. Но в средние века, когда римские папы стали захватывать в свои руки с духовною и светскую власть, а в римской церкви появились искажения христианской истины, недовольные вмешательством пап в дела управления государством (как некоторые короли), или несогласные с вероучением и недовольные порядками в римской церкви, и особенно сектанты (вальденсы, альбигойцы, виклефиты и гусситы) стали называть пап антихристами. Однако это было лишь выражением ропота против папства, высказывалось не смело, отрывочно. Во времена же реформации мнение об антихристе, как целом ряде личностей, сделалось господствующим. Увлекшись ненавистью к папству, реформаторы прямо объявили, что под антихристом должно разуметь папу, точнее – длинный, проходящий чрез многие столетия ряд лиц, ряд епископов на римском престоле (начиная с Бонифация III,–VII в.), так что образуется правильная династия или преемство антихристов, с небольшими разве промежутками, именно: всякий раз, как только римский престол становится свободным, то нет и антихриста; но как скоро замещается, то и антихрист является. Это мнение высказано самим виновником реформации – Лютером 652 . Оно внесено в символические книги лютеранства и таким образом получило значение догматически-обязательного члена веры для лютеран 653 . Швейцарские реформаторы – Цвингли Кальвин точно так же утверждали, будто настоящий, последний антихрист есть папа, или точнее – папство 654 . Вообще подобное понимание антихриста во времена реформации (в XVI и XVII в.) было так распространенным и общепринятым между протестантами, что понимать его было иначе даже опасно 655 . Раскрывали и доказывали это понимание многие из лютеранских и реформатских богословов как времен реформации, так и позднейших (XVI–XVIII в.) 656 . Державшиеся такого воззрения папу именовали антихристом в собственном смысле (antichristum spetialem et κατ’ ξοχν), antichristus magnus, а антихристианских лжеучителей разных времен – antichristi parvi. Но в основе этого взгляда лежит вражда протестантов против папства и р.-католической вероисповедной системы, преувеличенный взгляд на пороки и лжеучение папства и клира римской церкви, произвольное и извращенное толкование Писания 657 . |
| о папе как об А. средневек. легенда об А. как фигуре буд. эсхатологического времени не играла решающей роли. Лютер не переносил на папу уже готового представления об А., скорее оно сформировалось у него в процессе полемики с традиц. представлением о Церкви. С момента спора об индульгенциях он пришел к убеждению, что теологи и каноники Римской Церкви - это А. Осознание противоречия между папской властью и Свящ. Писанием, и прежде всего претензия папы на то, что он один является его толкователем, заставило Лютера сделать предположение, что папа есть А. (в толковании на Пс 6-10 в трактате «Operationes in psalmos»). Последовавшая за Лейпцигским диспутом (1519) экклезиологическая полемика и знакомство с произведением Лоренцо Валлы «De donatione Constantini» (О Константиновом даре) (см. Константинов дар ) послужили развитию этой темы. С сер. 1520 г. Лютер уже убежден, что в папстве ему предстоит сам А. («Adversus execrabilem Antichristi bullam»). Во всей полноте это убеждение обнаружилось в полемике с А. Катаринусом («Responsio ad librum Ambrosii Catharini»). Говоря о папе как об А., Лютер не имеет в виду его личность, но всегда - институт папства. Его антихрист. характер Лютер усмотрел прежде всего в том, что папа ставит свой авторитет выше авторитета слова Божия, тем самым он ставит себя вместо Христа главой Церкви, антихрист. являются претензии папы на власть над королями и императорами, следствие чего - ненасытное стяжательство и обмирщение Церкви. Этой узурпацией духовной власти и стяжательством папская власть обнаруживает себя богоборческой и сатанинской. Именно в этом богоборческом деянии папе уподобляется тур. султан. С кон. 20-х гг. XVI в. перед лицом тур. опасности Лютер подчеркивает и развивает параллель между папой и тур. султаном, при этом указывая и на их различие: о папе Лютер говорит как о «духовном» (spiritus), а о тур. султане - как о «плотском» (caro) А. ( Preuss. S. 174). На вопрос о том, к какому времени относится начало антихрист. правления папы, Лютер не отвечает однозначно: когда речь идет об учении о мессе как жертве, то начало господства А. он относит ко времени после правления папы Григория I Великого ; если рассматривается примат папы, то он часто упоминает визант. имп. Фоку , к-рый в 606 г. обещал предоставить папе первенство; если говорится о претензии папства на светскую власть, то начало антихрист. власти он относит ко времени после смерти имп. Карла Великого . Однако в большинстве случаев в этой связи Лютер называет Григория VII (1073-1085) и Бонифация VIII (1294-1303), часто встречается также утверждение, что власть А. началась 400 или 200 лет назад, т. е. во время возникновения схоластического богословия и права. В лютеран. (и вообще протестант.) теологии |
| Письма папы Григория к Фоке, которыми он приветствовал совершившийся переворот, слишком характерны, чтобы вполне обойти их. «Слава в вышних Богу, – писал Григорий, – да веселятся небеса и да торжествует земля. Весь народ, доселе сильно удрученный, да возрадуется о ваших благорасположенных деяниях» 84 . И какая злая ирония могла продиктовать нижеследующие слова в том же письме: «Пусть каждый наслаждается свободой под ярмом твоей империи. Ибо в этом и состоит различие между властителями других народов и императорами, что первые господствуют над рабами, императоры же Римского государства повелевают свободными!» Можно думать, что к льстивым заявлениям не остался глух император Фока; в 607 г. он разрешил спорный вопрос о титуле в пользу преемника Григория Великого , папы Бонифация III. Декретом императора апостольский римский престол признан главой всех Церквей, и весьма вероятно, что тогда же патриарху запрещено было подписываться на официальных актах титулом Вселенский. В VII в. в Италии начал складываться такой порядок вещей, при котором становилось возможным сожительство итальянцев с лангобардскими завоевателями, хотя византийское правительство не отказывалось от надежды на возвращение всей Италии под власть империи. Родственные связи, установившиеся посредством браков между лангобардскими королями и баварскими герцогами, позволили папам войти в непосредственные сношения с арианствующими лангобардами и влиять на их политику. Католичество стало делать успехи среди ариан, и в городах стали появляться католические епископы рядом с арианскими. Римские епископы не только приобретали нравственное влияние на всю Италию – лангобардскую и византийскую, но и скрепляли своим авторитетом два враждебные элемента – победителей и побежденных. В то время, как церковная власть постепенно делала прочные завоевания в стране, императорское правительство, действовавшее через своих представителей в Италии, экзархов Равенны, рядом политических ошибок вызвало полное охлаждение итальянцев к Византии. |
| Но эта победа оказалась пирровой: с нее началось падение самого папства. Рождались новые национальные государства, сами давно мечтавшие об ослаблении Империи. К их помощи папы прибегали в своей драматической и полной коллизий борьбе и сами не заметили, как впали в зависимость от них. Уже, например, Карлу Анжуйскому удалось возвести на престол папу Мартина IV (1281-1285), ставшего послушной марионеткой в его руках. Но самые драматические события развернулись во время правления папы Бонифация VIII (1294-1303) . Многие называют его правление лебединой песней средневекового папства. Правление Бонифация прошло на фоне конфликта с французским королем Филиппом Красивым (1285-1315) . Поводом к конфликту послужил спор о праве короля облагать налогами духовенство и о его юрисдикции не только во Франции, но и в Англии. Но все сводилось к вопросу, обладал ли светский правитель абсолютной властью в своем государстве. Для властного французского короля национальная независимость была не подвергавшимся сомнению постулатом. Папа, со своей стороны, сформулировал свой теократический ответ в двух программных документах: «Clericis laicos» и «Unam sanctam» - папских буллах, опубликованных соответственно в феврале 1296 и ноябре 1302 г. В первом из этих документов королям, по существу, отказывалось в праве облагать налогом собственных клириков без предварительного одобрения папы. Клирикам предписывалось не подчиняться несогласным с папой правителям. Иными словами, королям ясно заявлялось, что они не были хозяевами в собственных домах: никакой национальной независимости у них не было. Филипп больше интересовался практикой, чем теорией, и в ответ на заявления Бонифация объявил, что получил свою корону от Бога, а не от папы, и запретил вывоз из своей страны драгоценных металлов, что немедленно больно ударило по папской казне. На действия Филиппа Бонифаций ответил буллой «Unam sanctam». В ней особенно ясно выражены папские претензии Бонифация на полноту власти, на теорию вселенского теократического правления и доведены до своего логического конца теории Григория VII. Согласно булле, Христос вручил Церкви два меча как символ двух властей - духовной и светской. И та и другая власть установлены в пользу Церкви. Духовная власть находится в руках папы, а светская - в руках королей. Духовная власть выше светской, как душа выше тела. Как тело находится в подчинении у души, так и светская власть должна находиться в подчинении у духовной. Только при этом условии светская власть может с пользой служить Церкви. В случае злоупотребления светская власть должна быть судима властью духовной. Духовная же власть никем не судится. Отделять светскую власть от духовной и признавать ее самостоятельной - значит вводить дуалистическую ересь - манихейство. Напротив, признавать за папой всю полноту духовной и светской власти - значит признавать необходимость догматов веры. |
| Далее, даже держась точки зрения на папство Лютера, нет достаточных оснований начинать царствование антихриста с 7 века, с папы Бонифация III. Указ Византийского императора Фоки, чтобы Римская церковь была главой над всеми церквами, не имел никакой силы и не сделал папы главой вселенской Церкви ни de jure, ни de facto. Первенство чести принадлежало Римской церкви и раньше, и было узаконено вселенскими соборами. Что касается до притязаний пап на власть над другими церквами, на главенство над всей Церковью, то они начались не с Бонифация III, а проявлялись и раньше, но встречали себе отпор со стороны представителей других церквей и соборов. Нельзя сказать и того, чтобы с Бонифация III эти притязания усилились: усилились они и осуществились несколько позже. Над восточными церквами папы не главенствовали ни раньше Бонифация III, ни после него; а церкви Запада они подчинили себе мало-помалу, и процесс этого подчинения начался раньше Бонифация III, а завершился позже него. И в религиозно-нравственном отношении папы до Бонифация III не все были хороши; например, папа Вигилий был осуждён Пятым Вселенским Собором, хотя и не поименованно; и после Бонифация III не все папы были дурны, например, папа Лев III, живший два столетия позже Бонифация, прославился своей преданностью церковной вере, запретивши вносить в Никео-Цареградский Символ слово: и от Сына (Filioque). Не с 7, а с 9 века папство, действительно, стало на ложный путь, и папы, всё более и более усиливая свою власть, церковную и государственную, стали клониться к упадку в религиозной и нравственной жизни и в учении. Но это произошло от того и в связи с тем, что папы отделились от Восточной Православной Церкви, и, ставши раскольниками, сделались и еретиками. Ставши еретиками и увлёкши в еретичество и подчинённые им церкви Запада, они могут быть названы предшественниками антихриста, подобно всяким вообще еретикам; но это вовсе не значит, будто в них явился сам антихрист. Неверно также мнение Лютера, будто мирское владычество папы-антихриста началось с тысячного года, когда папа Григорий VII, низложив императора Генриха IV, вёл войны и вообще достиг светской власти; нечто подобное было и раньше. Кедрин и Зонара в жизнеописании императора Льва повествуют, что папа Григорий II отлучил его от Церкви и лишил его царской власти над Италией в 715 году, а светские владения папа стал иметь ещё с 699 года 985 . |
| Совершенно несостоятельны и подозрения в том, что святитель Бонифаций был приверженцем учения о filioque. Из его жизнеописания известно, что в 722 году перед рукоположением в сан епископа он представил папе Григорию II письменное исповедание веры, которое было принято понтификом и одобрено им. Не может быть никаких сомнений в том, что это был именно Никео-Цареградский Символ веры . Во всем достаточно обширном наследии святителя, которое дошло до нас (что само по себе большая редкость), нет ни единого упоминания о том, чтобы он имел какие-либо филиоквистские симпатии и тем более был последователем этого учения. В 754 году, когда Бонифаций был жестоко убит язычниками во Фрисландии, в Константинополе состоялся печально известный Иерийский собор, провозгласивший иконоборчество официальной доктриной Константинопольской Церкви и повергший ее тем самым на долгое время в пучину раздоров и нестроений. Более тридцати лет спустя императрица Ирина просила папу Адриана о поддержке в борьбе против иконоборчества. Это показывает, что в то время в Византии поддержка пап для решения многих вопросов не только церковной, но и политической жизни была просто необходима. Таким образом, для эпохи, в которую жил Бонифаций, то есть для конца VII – начала VIII века, говорить о папизме как уже сформировавшемся явлении, отрицательно влияющем на жизнь Церкви, преждевременно – по крайней мере, до конца VIII века папство оставалось хранителем православного вероучения. Кроме того, странно ожидать от монаха-англосакса, жившего на рубеже VII–VIII веков, негативного отношения к Римской кафедре. Бонифаций был воспитан в традиции Английской Церкви, переживавшей в ту эпоху период расцвета, достигнутого ею во многом благодаря Риму. Вполне очевидно, что Рим тогда обладал высочайшим авторитетом для большинства Церквей не только на Западе, но и на Востоке, а Римский епископ выступал как некий гарант и хранитель веры Древней Церкви. Поэтому святитель Бонифаций стремился на христианизированных им землях устанавливать именно канонический порядок Римской Церкви, который закрепил бы достигнутые им успехи в проповеди христианства и создал бы необходимые условия для нормального развития христианской жизни. |
| В 754 году, когда свт. Бонифаций был жестоко убит язычниками во Фрисландии, в Константинополе состоялся печально известный собор, который провозгласил иконоборчество официальной доктриной Константинопольской Церкви и поверг ее тем самым на долгое время в пучину раздоров и нестроений. Более тридцати лет спустя императрица Ирина просила папу Адриана о поддержке в борьбе против иконоборчества, что показывает, что в то время в Византии поддержка пап для решения многих вопросов не только церковной, но и политической жизни была просто необходима. Таким образом, для эпохи, в которую жил Бонифаций, то есть для конца VII - начала VIII вв., говорить о папизме как о заведомо отрицательном явлении преждевременно. Вполне очевидно, что тогда Рим обладал высочайшим авторитетом для большинства Церквей не только на Западе, но и на Востоке, а Римский епископ выступал как гарант и хранитель веры древней Церкви. Поэтому святитель Бонифаций стремился на христианизированных им землях устанавливать именно канонический порядок Римской Церкви, который закрепил бы достигнутые им успехи в проповеди христианства и создал бы необходимые условия для нормального развития христианской жизни. Выявление глубинных причин, приведших в конечном итоге к церковному расколу и противостоянию Востока и Запада, требует внимательной и кропотливой работы, добросовестного и непредвзятого исследования. Но идти по этому пути важно не только из соображений развития церковно-исторической науки - только осмысление и понимание этих важнейших исторических процессов способно предостеречь будущие поколения христиан от повторения совершенных некогда ошибок. Бонифаций/Энциклопедический словарь. Т. IV. СПб, 1891. С. 370. Там же. Скорее всего, автором этой статьи был кто-либо из профессоров Санкт-Петербургской духовной академии. По крайне мере, все доктора церковной истории, указанные среди авторов этого тома энциклопедии, были профессорами СПбДА. Бонифаций/Православная богословская энциклопедия. Петроград, 1903. С. 942. Неофит Владимирович Малицкий (1871-?). Магистр церковной истории, выпускник Санкт-Петербургской духовной академии. |
|
|
