| Иоанн Котера, катихизатор в Исиномаки, напротив, жалуется, что так и до сих пор язычники поносят христиан, не делая, впрочем, фактического зла; полиция защищает плохо, за исключением одного полицейского, прежде слушавшего учение. В окрестности богач Сато, слушавший учение, приостановился в этом; впрочем, зародившейся в нем веры не потерял, что видно из того, как он отстоял выбор в городской местный совет одного христианина, которого забаллотировали было за то, что он православный христианин. 17/30 апреля 1904. Суббота. Катихизатор Павел Оокава пишет, что в Каннари Якова Кавамата побил некто Сугавара, язычник, так сильно, что он болен; из-за чего собственно это произошло — не видно из письма; видно только, что война с русскими и православие в том виноваты. Иоанн Коцукури, катихизатор в Ваканай, на Эзо, оставил церковную службу к удовольствию моему и пользе Церкви, ибо бездеятельный и бесполезный был — даром только тратилась Церковь на него. 18 апреля/1 мая 1904. Воскресенье. Симеон Такаока, катихизатор в Миязаки, пишет, что там мирно, гонения от язычников нет, христиане хорошо праздновали Пасху, о. Яков Такая посетил их и двоих крестил. Протестант-японец из Таньдзина пишет: сначала длиннейшая молитва о том, чтоб Бог поскорей прекратил войну; в молитву втянуты все ходячие клеветы о России — что она тиранка, намеренно держащая народ в невежестве, жадная к завоеваниям и прочее — с просьбою к Господу Богу, чтоб он освободил Россию от всех этих зол. За молитвой оставлено белое место для псалма, который предоставляется мне самому избрать. А затем следует наставление мне, чтоб я поскорей исхлопотал у Русского Императора заключение мира с выговором за то, что я не радею о сем. — Письмо не являет, чтобы было писано не в своем уме и не с добрым сердцем. 19 апреля/2 мая 1904. Понедельник. От русских матросов с крейсера «Варяг», находящихся на излечении в госпитале Красного Креста, в Мацуяма, получены фотографии, на которых изображены все они с докторами и сестрами милосердия около них. Всех фотографий 5; на большой — группа сидящих 17 матросов, почти совсем здоровых; за ними стоят 12 японок в платье сиделок, 4 доктора, 2 полицейских и 3 в обыкновенном японском платье; на малых: 1) Степанов, у которого ампутирована левая нога; при нем два доктора, из которых здесь один щупает пульс его, и 2 сиделки; 2) Арсений Курсик, за ним 3 доктора и 3 сиделки; 3) Степан Путиенский — то же; 4) Миронов, — 2 доктора и 3 сиделки. Все эти четверо лежат на койках, последние два — полулежаче. |
| О преподавании богословских наук даны были только самые общие указания, — надлежит так преподавать, «чтобы сие учение священник без большой работы мог приспособить и употребить, когда получит случай беседовать с простолюдином, рожденным в магометанстве или язычестве, или совращенным от христианства». Не следует разрешать вопросов и сомнений, «которых неиспорченный ум и не подозревает». В основу преподавания предписывалось положить «Православное Исповедание» Петра Могилы, и «с ним поверять подробности богословского учения». В новом русском переводе «Православное Исповедание» и было издано от Синода в том же 1838-м году. Кроме того, введен был в семинарскую программу новый учебный предмет: «Историческое учение о святых отцах», — программу по этому предмету предстояло еще разработать и составить по нему классическую книгу… Пратасов был озабочен в это время всего больше изданием руководственных книг по всем областям церковной жизни, на который легко было бы безоговорочно ссылаться, как на учение и установление самой Церкви. Кроме «Исповедания» Петра Могилы в том же 1838-м году были изданы «Царская и патриаршия грамоты о учреждении Святейшего Синода, с изложением Православного Исповедания Восточно-Кафолической Церкви», — перевод и редакция взяты были на себя Филаретом Московским, который и внес в текст немаловажные поправки, в устранение вкравшихся латинизмов (опущен запрет мирянам читать Священное Писание, опущен термин «пресуществление»). Впоследствии от Духовно-Учебного управления было предписано выдавать экземпляр этих «грамот» каждому ученику семинарии при переходе в высшее отделение, «с тем, чтобы, по окончании курса и по выходе из семинарии, они удержали книгу сию у себя для всегдашнего употребления». В связи с изданием этих «символических книг» встал вновь вопрос о Катихизисе. Пратасов, поддерживаемый Сербиновичем, директором своей канцелярии (окончил Полоцкую академию в 1817 г.), настоял на введении новых вопросоответов: о Предании, о предопределении, — напротив, о естественном Богопознании из видимой природы было опущено. Внести в катихизис изложение т. наз. «заповедей церковных» Филарет отказался, находя их излишними наряду с заповедями Божиими, — вместо того были введены заповеди блаженства (как были они и в «Православном Исповедании»). Существенных перемен в «Катихизисе» сделано не было, — кажется, в это время обошлось и без споров. Филарет сам был скорее доволен новой редакцией своего «Катихизиса». После исправлений и со сделанными дополнениями это был уже не только «катихизис», но и богословская «система» в сокращении. «Поелику нет книги, одобренной для богословия, и богословы наши не всегда право правят слово истины, то побужден я был дополнить катихизис». Не были удовлетворены скорее Пратасов и Сербинович, — во всяком случае, в ближайшие годы еще не раз подымается вопрос о составлении нового катихизиса, и новым лицом. В 50-х годах называли имя Макария… |
| По берегу реки дорога и телеграфная линия, — Не доезжая до Яцусиро, встретил меня о. Петр Кавано. Яцусиро большой город; жаль, что нет катихизатора поставить в нем, а инославная пропаганда здесь уже есть. Из Яцусиро до Кумамото 12 ри. Мы заночевали в трех ри от Яцусиро, в Мияхара, куда прибыли в восемь часов. Дорога из Яцусиро доселе превосходная, и поля отлично возделанные; теперь как раз время жатвы и молотьбы риса; копны и снопы напоминают золотые поля русские. — На ночлег о. Петр рассказал, что христиане Накацу настоятельно просили убрать от них катихизатора Григория Такахаси; негоден сей юнец, хотя и воспитанник Семинарии, нигде, — слаб характером и сердцем плохонек, хоть и умен; не знаю, что с ним делать, куда его деть. Ныне он живет в Янагава. 24 сентября/6 октября 1891. Вторник. Кумамото. Около семи часов утра выехав с ночлега, за 9 ри, приехали в Кумамото в двенадцать часов. Катихизатор Георгий Оно с некоторыми встретил ри за два. Прибыв в церковный дом, нашли христианок 7—8 с детьми; мужчин почти не было. Отслужил я литийку и сказал несколько слов, потом стал спрашивать у детей молитвы, — никто ничего не прочитал; заметил я катихизатору — и недумавшему учить детей — и священнику о. Кавано, что они не исполняют своей обязанности и вперед должны заботиться о поучении детей не менее, чем о поучении взрослых. После сего стал толковать женщинам о необходимости завести «женский симбокквай» и как это устроить. Женщины обещали посоветоваться, — Пообедать принесли японское бенто. — Со священником и катихизатором привели в ясность положение Церкви. Оказалось налицо в Кумамото 35 христиан; в других местах, но принадлежавших к сей Церкви, равно охладевших 31; всех 66 членов; девять лет тому назад было 3 и один охладевший (он и ныне на счету, но где обретается — неизвестно). Малоуспешна была сия Церковь, несмотря на то, что здесь жил священник; причина та, что малодеятельные до сих пор все люди были, и теперешний катихизатор — только имя носит катихизатора, не делает же ровно ничего, и, к сожалению, нельзя этого поправить, ибо ему за сорок лет — вялость не исправить, на место же его нет никого. Вечером с семи часов была вечерня, потом проповедь об усердии, перешедшая в убеждение заботиться о распространении веры самим христианам; о ни все обещались; почти все мужчины и были; из них особенно усердны Матфей Ямамото, которого я застал христианином еще девять лет назад, и Петр Ивао, брат Федора, бывшего в Семинарии. Завтра вечером предположено женское собрание; женщины, вероятно, все также согласятся служить верораспространению (фукёоин). Мы же с о. Петром обещались поселить здесь еще Григория Такахаси, чтобы было для такого большого города два катихизатора. — Ночевать Лин Исизака (бывший катихизатор) привез нас с о. Петром в гостиницу, устроенную наполовину по-европейски, где и пишется сие. |
| 2/14 мая 1893. Воскресенье. Хацинохе. Преподал крещение четырем; пятая опоздала, завтра утром будет крещена; это — сестра катихизатора Петра Бан; притащилась больная издалека, из Симота-мура, чтобы креститься; нельзя не пожалеть ее, хотя и неудобно для нас — завтра утро терять для путешествия. С десяти часов началась обедница, за которой запасными Святыми Дарами приобщены новокрещеные, потом панихида, проповедь. Было за службой всего 22 больших и 14 детей. Разом случилось-де несколько помех: два дня назад был большой пожар, около 400 домов сгорело, — многие из христиан хлопочут еще по поводу сего, или утомлены на пожаре и отдыхают; прошлую ночь убит вором один богач-закладчик, имевший, говорят, 300 тысяч капиталу, он дядя жены Сираи (бывшего катихизатора), человек шесть там в доме теперь по разным хлопотам; наконец, чрез город проезжает ныне какой-то большой военный чиновник, направляющийся на Курильские острова набирать и заводить там полк казаков, его угощают в городе, — опять несколько христиан заняты. После службы испытал детей в знании молитв; почти все знают, — даны крестики в благословение. Пообедавши в церковном доме, отправились посетить христиан; были в 12 домах, в прочих — христиане в отлучке по вышеозначенным хлопотам, и потому мы не были. Беднота — и здешние христиане; за исключением Андрея Икава (бывшего катихизатора), живущего зажиточно, и еще двух-трех домов не бедных, — все прочие бедны, иные очень. И так вот в каждой Церкви: почти всегда приходится ходить по закоулкам и трущобам, отыскивая братьев. «Трущобная Церковь!» — так и вертится в уме и на языке. А что будешь делать? Богатые и довольные мира сего еще не хотят вкусить небесной пищи, их вкус слишком пресыщен сладостями мира сего; когда органы земного вкушения падут в землю и станут гнить в недрах ее, почувствуют они другого рода голод, но уже неутолим будет он. Жаль их, бедных, хотя они ныне в свою очередь, быть может, жалеют нас, видя, как мы побираемся по трущобам. Пишу я сие в шестом часу пополудни, в доме Якова Кубо, но какой же это ад раздирающих ухо звуков! Огромная толпа ребят бегает вокруг дома, гоняясь друг за другом, с неистовыми криками и хохотом; с кухни, за стеной, слышится неумолкаемая трескотня женщин, под ухом пренесносно воркует голубь в клетке, а в другое ухо кричит какая-то птица, еще громче его и самым резким голосом. Впрочем, все можно терпеть, коли нельзя переменить, и терпеть хладнокровно и не морщась, как я ныне вот сие делаю. |
| Вернувшись в дом Иоанна Фукуда, где молитвенная комната, мы начали службу, не дожидаясь более отсутствующих. Отслужили обедницу, потом литию за здешних умерших. Пели о. Фаддей и катихизатор Акаси, иногда я помогал им, когда можно было подладиться. После службы сказана проповедь — сначала христианам: объяснены первые три прошения молитвы Господней, с подобающими нравственными приложениями. Потом, так как полный дом набрался язычников, речь обращена была к ним, — и сказано, в сокращении, обычное начальное слово язычникам. В заключение обещано, что катихизатор непременно будет присылаем сюда на первый, второй и третий месяцы года, когда земледельцам совершенно свободно учение слушать — так чтобы тогда слушали и спасали свои души. В четыре часа кончено было поучение, и мы, не имея больше здесь церковного дела, собрались следовать дальше, в Кидзука, 3 ри от Канаици; хотели было ехать на тележках, но христиане благоразумно посоветовали дождаться семи часов и отправиться на пароходе до Адзики, от которого в 10 чё Кидзука, ибо-де дорога сухим путем может оказаться во многих местах испорченною бывшим наводнением. Вместе с тем христиане предложили обед, простой, деревенский, но принятый нами с большой благодарностью, ибо мы сильно проголодались; отдарили за него одной еной, которую, в свою очередь, и христиане приняли с видимым удовольствием. Молитвенная комната — совсем бедная, но маленький матрац для сиденья мне — великолепный; меня это заинтересовало, и я спросил — откуда эта роскошь? С своей светлой улыбкой старик Фукуда объяснил, что он пожертвовал на этот предмет свое бывшее парадное платье (камисиме). Я посоветовал ему, по крайней мере, беречь фасон только для епископского употребления, ибо архиерейская подушка тоже в некотором роде уважаемая вещь церковная. В восьмом часу мы отправились на пароходе вверх по Тонегава и в девять прибыли в Адзики, прошедши 10 чё от места высадки до гостиницы Такемура в городке Адзики. В которой и остановились на ночлег. Нас троих сопровождает из Киороси, по усердию к Церкви, Петр Оосава, что женат на глухонемой. Он родом из здешних мест и хорошо знает всех здешних (в Канаици, Кидзука и прочих) христиан и здешние церковные обстоятельства. Из Канаици родом катихизатор Николай Сакураи, у которого здесь дом и земля. |
| Христианки во второе воскресенье месяца имеют свое собрание, на котором обыкновенно две говорящие рассказывают Жития Святых, или толкуют что-либо из Священного Писания. Новых определенных слушателей учения нет, а ходит Сакураи, говорил, домов в пять языческих, где ведет религиозные беседы, пользуясь случаем и обстоятельствами; значит, надежды на распространение Церкви мало. Жертвуют здесь христиане в месяц больше 3 ен, из коих 1 ена идет катихизатору, 1 ена 10 сен священнику, прочее на церковные расходы. Было сегодня при богослужении всех христиан с детьми около 30. Положено завтра пробыть мне здесь, но проповеди для язычников не произносить — не желают того ни катихизатор, ни христиане; говорят, «боогай» будет (мешать станут язычники). Вообще, Церковь одушевлением похвалиться не может, как и сам катихизатор, видимо опустившийся: «Каков поп, таков и приход». 30 октября/11 ноября 1892. Пятница. Уцуномия. Утром катихизатор Сакураи рассказывал про здешних христиан. Самые усердные Яков и Василий Нагасава, родные братья, из хороших местных сизоку; Василий — старший, живет в своем родовом доме и занимается продажею лекарств, Яков сделался часовщиком, имеет на большой улице часовой магазин в собственном доме с кладовыми. Еще хорошие христиане Акила Судзуки, дочь которого Агафья училась в нашей женской школе, учитель портняжного искусства, тоже живущий зажиточно в своем доме, Павел Иидзука, портной, порядочный христианин тоже Павел Кицухара, учившийся несколько в Катихизаторской школе, потом служивший, между прочим, сончёо — вчера усердно подававший кадило. Самый бедный из здешних христиан — отец семинариста Акилы Хирота, он тоже бывший сизоку, но двадцать пять лет тому потерявший употребление ног; прожил он потому свой дом и землю, и ныне промышляющий деланием фонарей, ибо, к счастию, хоть руками свободно владеет; кроме Акилы у него трое детей: девочка пятнадцати лет, и мальцы, лет десять и восемь; жена разносит съестное в городе и тем также немного промышляет. |
| 23 августа/4 сентября 1897. Суббота. Было начало уроков во всех наших школах. Я читал накопившиеся письма с утра до полдня с Давидом Фудзисава. Раз должен был приостановиться минут на двадцать, чтобы утишить «волнение чувств»: столько просьб о деньгах, что невозможно вынести! Конечно, и они, катихизаторы, не виноваты, — все народ бедный и бесталанный, — от местных христиан не могут добыть — таланта и усердия нет на то, но Миссия в настоящее время похожа на мать с изгрызенными сосцами. Ученики Катихизаторской школы (пять: старых три и новых два) и Певческой (два: старый один, новый один) ходили на свои классы в Семинарию: аудитория там для них есть, учителям же удобнее. Таким образом в большом каменном доме отныне будут производиться только общие классы пения, в двух классных больших комнатах, внизу и вверху; будут также учиться пению здесь живущие ученики Катихизаторской и Певческой школ. Учителя Семинарии — академисты и другие — положили для себя правилом — отныне ходить на лекции в хакама; но за то и ученики тоже непременно должны быть одетыми в хакама. Хорошо, если соблюдется это. Сегодня за всенощной опять начали петь полные хоры, и народу было много, но увы! народ-то этот почти исключительно наши ученики и ученицы. 24 августа/5 сентября 1897. Воскресенье. Обычное богослужение, с тою особенностью, что иподиаконы при облачении меня за отсутствием главного из них, Андрея Имада, заболевшего, перепутали большой омофор до того, что я принужден был потребовать малый и в него облачился. Был с визитом у барона Розена: ропщет — и справедливо — на доселешнюю дипломатию, озлившую японцев против России; был потом в Протестантской Англиканской Миссии выразить соболезнование о смерти бишопа Bikersteth’a, в ответ на известие о сем Archdeacon’a Шау. На вечерние и утренние молитвы с учениками Катихизаторской и Певческой школ попросился ходить вместо меня о. Феодор Мидзуно, живущий теперь бок о бок со мной (получивший сие помещение с обязанностию принимать в своей комнате японских гостей в то время, когда мне некогда). Сей вечер мы были с ним на молитве. |
| «У Ершова в лавке (пишет еще о. Иларион) есть старопечатные книги Московской Единоверческой Типографии; я просил его давать их мне по одной на дом, для того, чтобы познакомиться с ними и чтобы проверять выписки Озерского; он согласился и этим оказывает мне большую услугу. При получении и возвращении мною ему книг между нами происходит всегда беседа о предметах веры. Я уже просмотрел большой Катихизис; теперь у меня находятся книги: Кириллова и О вере. Очень был удивлен Ершов, когда я показал ему, что большой Катихизис говорит о троеперстном сложении для крестного знамения. Об этом мы довольно долго говорили. Также я показал ему место в большом Катихизисе, где осьмой член символа веры напечатан без приложения слова «истинного»: он это место заложил. Раз завел он речь о клятве большого московского собора и спросил: правда ли, что клятва наложена на обряды? Я ему объяснил, что клятва наложена не на обряды, которые церковь , как русская, так и греческая, в лице Константинопольского патриарха (указал на Майноских единоверцев в Турции) благословляет и теперь употреблять, но положена на раздорнков и хулителей церкви, которые из-за обрядов отделились от церкви. Чтобы лучше убедиться в этом, я предложил ему прочитать подлинные деяния собора, а не судить об этом по слухам, какие распространены среди его единоверцев. Когда я обратно принес ему большой Катихизис, то взял с собою и книгу деяний собора. Клятва собора, в особенности последние слова, произвела на него очень сильное впечатление; когда я прочитал ее вслух, он с минуту молчал, потом проговорил: «да, большая клятва и страшная наложена! кажется через чур большая!» Я ему объяснил, что и было за что положить клятву. В доказательство прочел ему то деяние собора, в котором говорятся о попе Никите и об его хулениях на церковь . Скажите – говорю, – как должен был, по-вашему, относиться собор к таким раздорникам? Он от прямого ответа уклонился; заговорил о том, что теперь уже времена совсем другие, начал потом хвалить постановления съезда миссионеров в Москве: «если такие мирные и полные любви средства будут приниматься постоянно, то через некоторое время все соединятся во едено стадо». С своей стороны я ему заметил, что и они, окружники, сделали большой шаг к церкви, и вовсе не похожи на своих предков и первоучителей, каковы Аввакум, Никита и другие. Наконец он попросил меня выписать ему книгу «деяний собора», что я и исполнил. Вообще, с такими разумными старообрядцами, как Ершов легко говорить. 4. Корреспонденция из Гуслиц и о Гуслицах. – Что такое Гуслицы и каков характер здешних раскольников. – Гусляцкие фабриканты – покровители и распространители раскола – Тяжба окружников и неокружников. – Новые попечители на Рогожском Кладбище – Предстоящий выбор новых членов Духовного Совета. – Беспорядки в Духовном Совете. – Антониевская библиотека на Рогожском Кладбище |
| Шестое. Некоторые из беспоповцев думают заменить таинство причащения или простой трапезой, или водой. Разбор. Таковым должно сказать, что просто хлеб и вода даны нам для питания тела. Есть обыкновенный хлеб осудил нас Господь в наказание за грехи. Въ пот лица твоего снси хлбъ твой, – сказал Он праотцу нашему Адаму, по изгнании его из рая сладости ( Быт.3:19 ). А таинство святого причащения установлено Спасителем нашим как пища для души во оставление грехов (Мф., зачало 108). Седьмое. Чувствуя себя бессильными отстоять свои мнения, некоторые из беспоповцев говорят и так: если Господу угодно, так Он нас и невидимо причастит. Разбор. Подобное заблуждение обличает уважаемая ими книга – Большой катихизис, где говорится: «аще бы едину имлъ человкъ душу безъ тлеси, яцыи же суть ангели, то убо безъ сихъ вещественныхъ, и чувственныхъ, и видимыхъ взималъ бы дары Но понеже тлсемъ обложенъ есть человкъ, сего ради кром видимыхъ и чувственныхъ благодать Божию не можетъ (лист 353; ср. там же, лист 387 об.). Восьмое. «Мы рады бы причаститься, – оправдываются беспоповцы, – да священство наше замучено патриархом Никоном , а после него истинного причастия негде взять», то есть, по их понятию, таковое истреблено антихристом. Разбор. В первые века христианства мученики Христовы претерпевали великие гонения и страданием своим не уничтожили, а утвердили святые тайны, и затем церковь Христова была обуреваема многими ересями, но при всём том, по свидетельству святого Златоуста, «ни варвары, ни бсы преодолютъ ей. Колицы ратоваша на церковь , и погибоша: борима есть и не побждается. И чесо ради попусти брань? – яко да покажетъ свтлйшую победу» (Книга о вере, лист 19). Не истребится приношение бескровной жертвы и во времена антихриста, как показывает Большой катихизис, где в 72 главе о тайне Тела и Крови Христовых приводятся следующие слова святого Златоуста: «яко же оно слово, еже рече Господь Богъ: растите и множитеся и исполните землю, одиною речено бысть, и во вся времена совершительно есть, внегда къ естество прилагается: сице и слово Господне (о приношении бескровной жертвы) единою речено бысть, еже на всхъ престолхъ олтаревыхъ, даже до сего дне, и до Его (Христа) подаетъ силу жертв» (лист 334 об.; ср. у Озерского часть 1, с.170). Только «антихристу предотечи суть и помощники, иже строятся совершенную Христову жертву везд помрачити» (Кириллова книга, лист 77 об.; у Озерского часть 1, с.197). А вожди раскола ратовали не за святые тайны, а наоборот: хульно говорили про них и совершителей оных. О таковых мучениках апостол Павел говорит: аще же и постраждетъ кто, не внчается, аще не законно мучен будетъ ( 2Тим.2:5 ). |
| Разбор. Приведённое место вовсе не подтверждает мысли о прощении на исповеди, – а о взаимном прощении друг друга, по заповеди Спасителя: Аще бо пщаете человкмъ ихъ, пститъ и вамъ цъ вашъ нбный ( Мф.6:14 ). Что же касается до всех тех грехов, которыми мы оскорбили Бога, то о них Благовестник несколько ниже говорит: «Аще же кто Богу согршитъ, не могу азъ препростый простити его: но аще кто чинъ имяй священничъ» (там же, лист 149). Пятое. Блаженный Симеон Солунский , – возражают беспоповцы, – пишет, что некоторые епископы при крайней нужде дозволяли принимать на исповедь и простым монахам. Разбор. Правда, блаженный Симеон передаёт как слух «яко монахомъ простецемъ дается отъ же помыслы но сам он того убеждения согласно общему разумению отцев: «яко священства дло есть, и отъ и подобаетъ дйствоватися; никакоже отъ простецевъ» ( Симеон Солунский , книга 2, лист 404; у Озерского часть 1, с.111). У беспоповцев епископов нет, значит, и исповедь у них передать некому. Шестое. Иногда беспоповцы в оправдание себе приводят сказания из жития святых. Например, указывают на Пахомия Великого , святителя Иоанна Златоуста и других. В житии Пахомия Великого , который, как известно, не был священником, говорится: «преподобный многихъ (Четьи-Минеи, 15 мая). В житии святого Златоуста говорится, что когда он, ещё не имея священного сана, жил в пустыне, был ублажаем всеми «яко отецъ, и прихождаху къ нему люди, и исповдающе своя, и отъ него паки во своя мста отхождаху» (Маргарит, лист 25). Разбор. Здесь говорится только о нравственной исповеди, а не о таинственной. Святые отцы принимали к себе людей, выслушивали речи, в которых они раскрывали своё душевное состояние, и получали сообразные этому состоянию наставления. А одно исповедание помыслов перед людьми неосвящёнными не составляет таинства. Таинство покаяния заключает в себе две части: 1) исповедь кающегося перед духовником и 2) разрешение от грехов, которое подаётся духовником по выслушании исповеди. Это-то разрешение, «даруемое отъ Бога (Большой катихизис, лист 389 об.), и составляет видотворение, или сущность таинства покаяния, и без него исповедь не будет таинством (Большой катихизис, лист 390 об.). |
|
|
