| Что такое счастье? Существует много светских определений этого понятия. К примеру, в толковом словаре можно прочитать: " Счастье - чувство и состояние полного, высшего удовлетворения... " Если же вести речь об определении слова " счастье " с духовной точки зрения, то это, в первую очередь, единение с Богом. Не зря о том, что православному нужно быть счастливым, писали многие наши святые. Так, преп. Варсонофий Оптинский учил, что исполнение заповедей приносит людям высшее счастье... Об этом пишут и современные пастыри, допустим, прот. Николай Щелочков: " Настоящее счастье - иметь мир души, любовь к ближним и согласие между собою. Имея это, всегда будешь чувствовать радость в душе. Чувство духовной радости наполняет не только наши души, но и вокруг все окружающее Божественною Благодатию. Особенно во время молитвы, как это случается на Пасхальном Богослужении, когда все ликуют в радости праздника Пасхи, обнимают друг друга, целуют. Это то, о чем каждый раз преподобный Серафим Саровский говорит: " Радость моя! Христос Воскресе! " Счастье и радость заключаются в том, чтобы пребывать своею душою с Богом. Но это далеко не все воспринимают, больше о другом думают. Часто мы даже не стремимся жизнь проводить счастливо. Сами, и притом сознательно, теряем счастливую жизнь... " В таком же ключе проповедует и отец Димитрий Смирнов: " Мы все несчастные, мы все - в беспокойном состоянии, мы все в волнении, в возмущении, мы все постоянно в недовольстве, мы несчастны! В чем наше несчастье, почему у нас покоя нет? Потому что у нас нет смирения. Потому что мы совсем не взираем на образ Господа Иисуса Христа " . Глубоко эту тему проработал и прот. Артемий Владимиров. Одна из его статей так и называется " Почему среди нас так мало счастливых? " Давайте на ней остановимся более подробно. Как и подобает в статье-рассуждении, батюшка сначала обозначает проблем. " Церковь и сегодня исполнена Божественной силы, благодати, однако из-за мелкотравчатости и духовной неосновательности " зачастую человек с десяти-, двадцати-, тридцатилетним стажем церковной жизни не обретает той полноты, гармонии, счастья, а стало быть, духовной удовлетворенности, которую надеялся получить, вступая со страхом и трепетом в ограду Церкви много лет тому назад " . То есть известный пастырь ведет речь о некой ограниченности, непонятной скудости ощущений, чувств, мыслей, характерных для современного верующего человека, зачастую носящего в душе только горечь непонимания и осуждения окружающих людей... Позвольте небольшое отступление: понятно, что нам, мирянам, не грозит стать святыми или бесстрастными, но если воцерковленный христианин с двадцатилетним " стажем " не может победить, к примеру, свою раздражительность или бросить курить, то мне это кажется ненормальным. |
| До сих пор Валаам назывался обителию Св. Троицы, как то ясно сказано в житии св. Авраамия. Между тем во всё последующее время он становится известным, по монастырским грамотам, под именем монастыря св. Спаса-Преображения. По всей вероятности, Троицкий Валаамский монастырь, бывший деревянным, созданный в доисторическое время, был сожжён потехою врагов до основания. За тем, по миновании опасности, устроился новый монастырь. Главный храм его был теперь посвящен имени Христа-Спасителя на память славного Преображения его на Фаворе. Церковь во имя Спаса построил игумен Мартирий, упоминаемый в старинных памятниках под 1192 годом. Может быть, иноки, по причине ветхости здания, ещё до разорения от Шведов думали и готовились к построению нового монастыря по другому плану и из более прочных, чем одно дерево, материалов. По крайней мере, в период цветущаго состояния обители в XIII и особенно в XIV веке на Валааме существовали здания каменные, о которых говорится до 1555 года („Опыт летописи”, стр. 24 на обороте in margine). Тут были церкви, трапеза, келлии и ограда. На построение монастыря делались вклады, как сказано в том же памятнике (стр. 19): А дача князя Терентия Васильевича Мышецкого к преп. отцам Сергию и Герману Валаамским чудотворцам пять рублев московским числом, премых без приписи на строение на колокольню. Из жития св. Александра Свирского видно, что келлии построены были довольно удобно, что каждая имела предсение и что, сверх всего, для приходящих в монастырь существовала вне монастырской ограды гостиница. Но Шведы не давали покоя Валаамской обители и после нового её устроения. Монастырь состоял под владычеством царей Русских, и в ограждение своих прав получал от них жалованные грамоты, которые будут приведены ниже. Но в XVI столетии беспокойные Шведы опять завели войны с Россиею, и при сем удобном случае не забыли о св. Валаамской обители. Так в 1678 году, 20 Февраля, в Фанатической ревности о распространении лютеранства преследуя православных Корел, они напали на Валаамский монастырь: 18 человек достоблаженных и благочестивых старцев и 16 послушников мученически истреблены были мечём их за твёрдость в Православной вере. |
| Григорий оставался в Назианзе в качестве помощника своего отца и надеялся, что ему удастся избежать почестей высшего звания. Эта надежда оказалась напрасной. И снова из-под неволи, снова по принуждению Григорий в 372 г. был поставлен во епископы городка Сасимы, — «место безводное, непроизращающее и былинки, лишенное всех удобств, — селение ужасно скучное и тесное, — там всегда пыль, стук от повозок, слезы, рыдания, собиратели налогов, орудия пытки, цепи, а жители — чужеземцы и бродяги». И горечь насилия увеличивалась тем, что теперь это насилие над его пустынелюбивою душою совершал его лучший друг Василий. Григория возмущало, с каким непониманием отнесся друг к его жажде безмолвия и покоя и насилием втягивал его в распри о власти, — ибо учреждение кафедры в Сасимах имело целью усилить Василия в его борьбе с Анфимом Канским. «Укоряешь меня в лености и нерадении, — с раздражением писал Василию Григорий, — потому что не взял твоих Сасимов, не увлекся епископским духом, не вооружаюсь вместе с вами, чтобы драться, как дерутся между собою псы за брошенный им кусок». Печально и уныло принял он хиротонию, «уступил принуждению, не убеждению». «Снова на мне помазание и Дух и снова хожу, плача и сетуя». Радость дружбы была омрачена навсегда, и даже над гробом отца и в присутствии Василия Григорий много позже жаловался, что «его огорченного бедствиями жизни под благовидным именем священства предали на беспокойное и злокозненное торжище душ». Он резко упрекал Василия: «Вот что принесли мне Афины, общее упражнение в науках, жизнь под одною кровлею, питание с одного стола, один ум, а не два, в обоих, удивление Эллады, взаимное обещание — как можно дальше отринуть от себя мир. Все рассыпалось! Все брошено на земь! Да погибнет в мире закон дружбы, которая так мало уважает дружбу». В Сасимы Григорий, правда, поехал. Но, по его собственному признанию, «вовсе не касался данной ему Церкви, не единожды не совершал там Богослужения, не молился с народом, не возложил руки ни на одного клирика»… По новой просьбе отца Григорий вернулся в родной город и помогал родителю в его епископских трудах, а после его смерти управлял осиротевшей Церковью временно, «как человек сторонний». |
| Я взошел в соборную церковь Рождества Богоматери, сооруженную Князем Андреем на том месте, где остановилась чудотворная икона Владимирская, которая теперь в Москве; не было тут и другой знаменитой его иконы Боголюбской Божией Матери; она странствовала по окрестным селениям, по случаю свирепствовавшей болезни: ибо жители имеют чрезвычайную веру к сей заветной иконе, которая уже не раз избавляла их своим осенением от моровых поветрий. Мне хотелось видеть место мученической кончины Великого Князя, убиенного присными, и меня ввели, по круглой лестнице колокольни, в бывшую его ложницу, на хорах соборной церкви. Семь квадратных шагов, вот все ее пространство:– много ли менее нужно и для могильной усыпальницы? Здесь однако, под сенью храма, любил уединяться боголюбивый Князь, который силою своего гения создал новое Государство на Севере Руси и уже не жаждал старого Киева, как честолюбивый отец его Долгорукий. Дворец княжеский пристроен был к храму и новая колокольня поставлена на старых сенях; но благочестие Князя втеснило его в самый храм, для ночного покоя, прерываемого частыми молитвами: из узких окон его ложницы открывалась внутренность собора, и тут молился он, пред своею чудною иконою, никем незримый,– умилительное благочестие в державном! Тут постигла его и горькая измена присных. Украден был из-под его изголовья меч родственного ему страстотерпца Бориса, которому он должен был уподобиться, мученическою кончиной и замогильною славой; силою мышц боролся мужественный Князь с двадцатью вооруженными убийцами; израненного замертво оставили они в ложнице и, казалось, должна была спастись невинная их жертва, но Господу не угодно было лишить ее полного венца. Истекая кровью, повлекся Князь по крутой лестнице, чтобы искать помощи, и обрел себе смерть: по стонам почуяли злодеи, что он еще жив и, по следу крови, нашли его под лестницею; там довершили убийство. С честью перенесено было тело Великого Князя в собор Владимирский; брат Михаил отмстил его убийцам, и в деревянных коробах бросил их в озеро. Преданье народов гласит, будто доселе носятся они, в своих коробах поросших мохом, по беспокойным волнам, и Кучковичами слывут эти плавающие кочки. |
| Во второй половине XVII века на Руси совершилось событие, беспримерное в летописях русской церкви. Глава русской церкви, замечательнейший ее иерарх, выдвинувшийся из среды народа своим умом, энергией и богатством духовных дарований – знаменитый патриарх Никон пал жертвой искусно веденной интриги своих многочисленных врагов. Падение могущественного патриарха завершилось полным его унижением и торжеством над ним его врагов: он был осужден на соборе, лишен сана и отправлен в ссылку на Белоозеро в далекий Ферапонтов монастырь. Так закончилось дело патриарха Никона , которое по справедливому замечанию одного исследователя, «представляет единственную драму, какой не повторялось в истории русской церкви». Из «великого государя патриарха», вершившего некогда судьбы русской церкви и государства, Никон после соборного осуждения становится простым ссыльным монахом и доживает свой век в далеких монастырях, испытывая горечь унижения и торжества над собой своих врагов, которые всеми силами старились вредить ему до самой смерти. Много людской злобы и несправедливости испытал на себе великий патриарх. Православные иерархи, одобрившие потом его начинания и реформы, отчасти из личной неприязни, отчасти в угоду царю и боярам, слишком строго и несправедливо осудили его и даже лишили сана; раскольники объявили его антихристом и сочиняли о нем нелепые рассказы. Патриарх, убежденный в правоте своего дела, был слишком впечатлителен по своей натуре, чтобы оставаться спокойным среди всевозможных унижений и злобных клевет. Во все время ссылки он находился в болезненно-тревожном настроении; его измученная душа не знала покоя от тягостных волнений и тревог. Тяжесть ссылки для Никона заключалась не столько во внешних условиях жизни, которые притом не всегда бывали одинаково суровы, сколько во внутреннем мучительно-беспокойном состоянии души. В течении целых пятнадцать лет томился в ссылке знаменитый патриарх, и эти пятнадцать лет были последним актом его замечательный жизненной драмы. В первое время ссылки пред нами все тот же патриарх-богатырь с его властным непреклонным характером, с прямой суровой речью на устах, требовавший порядка и исправности во всем, даже в мелочах обыденной жизни. Но годы суровой ссылки подточили могучий организм, скоро приблизилась старость с ее болезнями: Никон – этот «величайший характер в летописях русской иерархии» 2 , видимо слабел и телом и духом. |
| О важнейшем правиле в этом диалоге можно сказать словами преподобного Серафима Саровского : «Когда человек придёт в мирное устроение, тогда он может от себя и на других изливать свет просвещённого разума» 485 . Или проще «Стяжи дух мирен, и тысячи вокруг тебя спасутся» 486 . Послесловие от автора Подводя итоги этой книги, следует сказать, что в ней мы затронули самые важные аспекты исламского вероучения о человеке и об Иисусе Христе в Коране и его толкованиях. Кроме того, через призму Священного Писания и Священного Предания, трудов православных богословов рассмотрели сходство и различие учений о человеке и об Иисусе Христе в двух мировых религиях. Также мы пришли к выводу, что для выстраивания диалога между христианством и исламом определённый потенциал имеет изучение их антропологии и христологии. Рассмотрим ещё раз их сходство : · В обоих вероучениях Адам сотворён из праха земного, и жена его Ева была взята из него. · Первозданный человек обладал реальным физическим телом, которое имело природное единство с подчиненным ему тварным миром. · Человек назначен быть владыкой, хозяином и управителем над творением Бога, а также он должен размышлять о своём Создателе и о смысле своей жизни. · Душа не рассматривается как продукт деятельности нервных клеток мозга, а признаётся, что человек был одухотворён Богом. · В обоих вероучениях душа есть разумная и бестелесная сущность, соединённая с телом и являющаяся источником жизни для него. · Адам и Ева жили в раю, и им было разрешено питаться ото всех деревьев, кроме одного из них, но сатана из зависти соблазнил их. · Человеческая душа после смерти испытывается на частном суде и в соответствии со своим нравственным состоянием попадает в определённое место духовного пространства. · Души праведных после частного суда пребывают в состоянии покоя и ожидания Всеобщего Воскресения и имеют общение между собою. · Души грешников после частного суда пребывают в преддверии ада в беспокойном и мятущемся состоянии. · Признаётся всеобщее воскресение и Страшный Суд, после которого сатана и грешники будут осуждены и пойдут в огонь и на муку вечную, а праведников ждет вечная блаженная жизнь. |
| Ведь зачем, казалось бы, этим людям признание Патриарха, если их учитель – тот, за кого он себя выдает? Нет, этого им, выходит, мало. Чувствуют некую ущербность. Догадываются даже своим искаженным сознанием, где настоящее. Часто Патриарха и Церковь упрекают за то, что по такому-то поводу не было слышно их оценки, а по такому-то, наоборот, не надо было высказываться, или надо было, но не так. Претензии высказывают, как правило, люди далекие от Церкви, а то и противоположные ей. Никто их не заставляет слушаться Патриарха. Своим пастырем его они не считают. А вот ждут все-таки каких-то слов. Раздражаются как сказанным, так и не сказанным. Почему? Разве мало им своих авторитетов? Разве так назойлив голос Церкви? Достаточно посмотреть программу телепередач, чтобы убедиться: религиозная тема вообще и православная, в частности, как была, так и остается в загоне. А в книжных магазинах даже эзотерическая литература превосходит по количеству православную. И в храмы людей никто силком не заталкивает. Так что ж им покоя не дает? Да то же самое, что и авторам письма к Патриарху. Назови себя хоть Иисусом Христом, хоть борцом за права человека, хоть носителем самых передовых взглядов, хоть римским прокуратором, а душа – в смятении. И – беспокойное чувство, что где-то рядом настоящее. Оно может казаться неправильным, отсталым, чуждым. Но почему-то влечет к себе. Раздражает. Тревожит. И вызывает вечный и мучительный вопрос об истине. 10.10.2006 СМ.ТАКЖЕ сюжеты: " ДРУГГ " Григория Грабового ЩИПКОВ ЛЕКТОРИЙ «КРАПИВЕНСКИЙ, 4» TELEGRAM НОВОСТИ 28.04.2024 Щипков. " Незавершённый нацизм. Часть 8 /Русофобия " Передача " Щипков " на телеканале " СПАС " , 25.04.2024 Может ли гениальный физик-математик быть грубым и некультурным человеком? Обучение равно воспитанию? Авторская программа Василия и Николая Щипковых " Брат-2 " 21.04.2024 Щипков. " Незавершённый нацизм. Часть 7 /Экономика нацизма " Передача " Щипков " на телеканале " СПАС " , 14.04.2024 Щипков. " Незавершённый нацизм. Часть 6 /Комплекс превосходства " Передача " Щипков " на телеканале " СПАС " , |
| Плащаница Господня. Фрагмент Нет такой насыщенной богослужениями, переживаниями, молитвой и размышлениями седмицы, как Страстная . Она столько дает душе... И столько, чаще всего, забирает сил... И душевных, и телесных, особенно если человек не в отпуске, не в отгуле, не освобожден от своих привычных служебных обязанностей. Каждый ее день посвящен воспоминаниям о событиях, имеющих непосредственное отношение к нам, нашей жизни, вечному спасению. Мы как никогда остро ощущаем, что все, что понес, подъял Господь в дни Своего земного служения, было ради нас. И эти гонения, поношения, страдания и смерть ... И так тяжело на душе, такую испытываешь боль, когда не умом, а сердцем вдруг чувствуешь — хоть немного — насколько ты во всем этом виноват. Виноват оттого еще больше, что обычно, день за днем, живешь так, словно ничего этого и не было. И только на Страстной просыпаешься. И не проходишь уже привычно мимо Распятия , а останавливаешься перед ним, всматриваешься в него, пораженный вдруг такой ясной и простой мыслью: все это — ради тебя. Но вот наступает последний день этой удивительной и трудной седмицы — Великая Суббота . Совершен чин погребения. Прозвучало пророчество Иезекииля о костях, которые оживут. Фарисеи «утвердиша гроб, знаменавше камень с кустодиею». Прочитаны все пятнадцать паремий. И облачение на духовенстве уже не черное, не фиолетовое, а белое. И все наполнено ожиданием торжества, праздника, Пасхи . На улице уже поставлены столы, а на них куличи, пасхи, яйца ждут священника с кропилом и кандеей и тропарем воскресным (!) 2-го гласа: «Егда снизшел еси к смерти, Животе Безсмертный...». И дома — столько забот и хлопот: до ночи, радостной и светоносной, всего ничего времени осталось. Сколько всего нужно еще вычистить, убрать, приготовить, испечь! И правда — нужно... И как-то, в отличие от всех остальных дней седмицы сей, утрачивается, забывается, даже не замечается вовсе содержание этого дня. Какое? Вот именно — какое... «Днешний день тайно великий Моисей прообразоваше, глаголя: и благослови Бог день седьмый, сия бо есть благословенная суббота. Сей есть упокоения день, воньже почи от всех дел Своих Единородный Сын Божий, смотрением еже на смерть, плотию субботствовав: и во еже бе, паки возвращься воскресением, дарова нам живот вечный, яко един Благ и Человеколюбец». |
| Предпринятое путешествие для Добросердова становится не просто перемещением в пространстве, но «переменой ума и сердца». Важную роль в этом играют христианские святыни, которые созерцает автор. Особенно сильное впечатление производит на него Троице-Сергиева Лавра. «Пребывание мое в Лавре есть один из самых лучших эпизодов моего странствования. Взгляд на великие, священные памятники…невольно заняли мою душу и отвлекали от всего постороннего. Подобно горлице Ноевой…долго душа моя не находила покоя себе по причине глубинных страстей, живущих в ней; но здесь, сложив свои крылья под сень святой и животворящей Троицы, она опочила.» 49 . Путешествуя по Сибири, автор еще находился в плену своих земных переживаний, еще не стерлись из памяти воспоминания о семейной жизни и обо всем, оставленном на родине. И потому вместо внешнего сакрализации подвергалось внутреннее – пространство авторской памяти, в частности, почти обожествлялся живущий в нем образ жены-покойницы. Сакральный статус приобретала и природа. И только по мере того, как автор приближается к конечной цели своего путешествия, беспокойная чувствительность и сосредоточенность на собственных сиюминутных состояниях и впечатлениях окончательно сменяется внутренней духовной сосредоточенностью и восприимчивостью. Происходит своего рода, мировоззренческая переориентация из сферы души в сферу духа. Путешественник приходит в эмоциональное равновесие, тоску и тревогу сменяет тихая радость и убежденность в правильности избранного по воле Божественного промысла жизненного пути: «Подъезжая к Петербургу, я поручил себя молитвенно Господу и, в легкой дремоте, мне казалось, что Спаситель благословил меня при въезде, поэтому в душе моей возродился мир, зароились надежды, воскресла радость. Полный, довольный, я на все уже смотрел как бы без участия» 50 . Сентиментальное путешествие превращается в христианское паломничество. Перемещение в физическом пространстве становится метафорой духовного странствия. В этом смысле сочинения Добросердова можно сравнить с лучшими произведениями паломнической литературы, и, прежде всего со «Сказанием о странствии» инока Парфения. В этой книге сюжет внутреннего поиска (пути автора от раскола к Православной Церкви) накладывается на сюжет перемещения во внешнем пространстве – в пути к Афону. Но Афон – это не просто географическая точка, это сакральное место, где внешнее и внутреннее наконец-то сходятся, и где автор обретает себя. Именно на Афоне Парфений достигает душевного успокоения: «и успокоились все мои чувства, и успокоились все мои помыслы, и живу в радости и веселии, как в раю» 51 . О таком внутреннем успокоении и тихой духовной радости говорит и Добросердов, когда он совершает свой жизненный «урок» и достигает своего Афона. |
| Современная жизнь столь беспокойна еще и потому, что она совершенно не способствует молчанию. Интернет, Фейсбук (деятельность организации запрещена в Российской Федерации) и мобильные телефоны все время держат человека на связи с другими и практически не оставляют его наедине с собой. В вихре Интернет-разговоров и чатов (chat по-английски «беседа», «болтовня») реализуются страсти празднословия и развлечения (рассеяния), и вообще забывается, что есть такая вещь – молчание. «Все несчастья людей происходят от того, что они не умеют пребывать в покое в собственной комнате», сказал когда-то Паскаль. Сегодня же к соблазнам, выталкивающим человека из собственной комнаты, добавился еще один, наиболее хитрый – Интернет. Ты, казалось бы, и дома-то, никуда не выходишь, а на самом деле тебя дома нет. Душой ты где-то там – в вихре Интернет-празднословия. Хочется завершить эту статью Толкового словаря предельно точными и как на подбор исполненными глубочайшего смысла определениями «многоглаголания» (т.е. болтовни, «чатов») и молчания (т.е. покоя) Иоанна Лествичника из его «Лествицы»: «Многоглаголание есть седалище, на котором тщеславие любит являться и торжественно себя выставлять. Многоглаголание есть признак неразумия, дверь злословия, руководитель к смехотворству, слуга лжи, истребление сердечного умиления, призывание уныния, предтеча сна, расточение внимания, истребление сердечного хранения, охлаждение святой теплоты, помрачение молитвы. Благоразумное молчание есть матерь молитвы, воззвание из мысленного пленения, хранилище божественного огня, страж помыслов, соглядатай врагов, училище плача, друг слез, делатель памяти о смерти, живописатель вечного мучения, любоиспытатель грядущего суда, споспешник спасительной печали, враг дерзости, безмолвия супруг, противник любоучительства, причащение разума, творец видений, неприметное предуспеяние, сокровенное восхождение». Сохранить Поделиться: Поддержите журнал «Фома» Журнал «Фома» работает благодаря поддержке читателей. Даже небольшое пожертвование поможет нам дальше рассказывать о Христе, Евангелии и православии. |
|
|
