| Эти обители перенимали клюнийские «обычаи» (consuetudines), но следовали им далеко не всегда. Некоторые мон-ри (Сен-Жиль в Провансе, Сен-Сиприен близ Пуатье) настояли на сохранении собственных обычаев и др. имевшихся привилегий, лишь приспособив их к клюнийским. Из-за удаленности мн. мон-рей аббат Клюни не всегда мог проводить регулярные визитации, да и в целом был просто не в состоянии решать все находившиеся в его компетенции вопросы. При разнообразии частных случаев общими признаками принадлежности монастырей к Клюнийской конгрегации были строгая уставная дисциплина, клюнийский порядок богослужений и обязательства взаимного поминовения (т. е. членство в клюнийском поминальном сообществе (fraternitas)), но главное - признание верховной власти аббата Клюни (oboedinentia), к-рый считался «аббатом аббатов» (abbas abbatum) и высшим руководителем (moderator supremus). С нач. XIII в. под влиянием новых монашеских реформ и растущей критики в отношении клюнийцев со стороны ордена цистерцианцев (см.: Bredero. 1981) единоличная власть аббата Клюни была несколько ограничена. Статуты Гуго V предусматривали ежегодное собрание аббатов и приоров (капитул). Такие собрания время от времени проводились и прежде (напр., в 1132, при аббате Петре Достопочтенном, когда он обнародовал свои статуты - Orderic. Vital. Hist. eccl. 13). По инициативе капитула был создан также совет из 12 «мудрых братьев», однако неизвестно, кого и как в него избирали, а потому неясной остается и цель его создания: было ли это стремлением ограничить власть аббата или новым прочтением 3-го пункта бенедиктинского устава - о необходимости аббату советоваться с братьями при принятии важных решений. В XIII в. Римские папы неоднократно пытались реформировать управление Клюнийской конгрегацией. Папа Григорий IX в 1231 г. потребовал, чтобы клюнийский капитул был реорганизован подобно генеральному капитулу цистерцианского ордена и на заседаниях капитула в качестве наблюдателей без права голоса присутствовали 4 цистерцианских аббата, однако папское предписание не исполнялось. |
| B. Thorpe. L., 1844. Vol. 1. P. 416-437). Стихотворное переложение легенды о Л. и др. мучеников, пострадавших с ним, включено Флодоардом Реймсским в поэму «Победы Христа в Италии» (PL. 135. Col. 685-688; см.: Jacobsen P. Ch. Flodoard von Reims: Sein Leben und seine Dichtung «De triumphis Christi». Leiden, 1978. S. 252-253). Среди лат. метрических версий сказания о Л.- «Стихи о св. Лаврентии» Марбода, еп. Реннского (PL. 171. Col. 1607-1614), «Мученичество св. Лаврентия» бенедиктинца Нигелла Кентерберийского ( Nigel of Canterbury. 1994) и поэма Вильгельма из Массенаго (AnBoll. 1892. T. 11. P. 313, 318-320). Проповеди, гимны и др. сочинения о Л. принадлежат богослову, историку и агиографу Ренье († 1188), жившему в аббатстве св. Л. в Льеже. Известны сказания о мученике на национальных языках, напр., англо-нормандское стихотворное Житие Л. (между 1140 и 1170 - La Vie de Saint Laurent. 1976), кастильская поэма Гонсало де Берсео «Страсти, или Мученичество св. Лаврентия» (сер. XIII в.- Gonzalo de Berceo. 1971), прозаические исл. версии Мученичества Л. (см.: Wolf. 2013). В средневек. агиографических произведениях повествование о мученичестве Л. нередко дополнялось сказаниями о чудесах мученика, заимствованными из различных источников. Такие сказания были включены Григорием Турским в сб. «О славе мучеников»: в них рассказывается об удлинении слишком короткой балки во время строительства церкви в честь Л. и о разбившейся литургической чаше, к-рую вскоре нашли невредимой ( Greg. Turon. Glor. martyr. 41, 45). Чуду о балке посвящено также стихотворение Венанция Фортуната ( Venant. Fort. Carm. IX 14) (ср. более поздние сказания о чудесах Л.- BHL, N 4784-4787). В XIII-XV вв. сведения о Л. включались в легендарии и исторические труды. Так, краткие сказания, основанные на текстах Мученичества, содержатся в легендарии Жана де Майи ( Jean de Mailly. 2013) и в энциклопедии Винцентия из Бове ( Vincentii Burgundi Bibliotheca mundi, seu Speculum maius. Duaci, 1624. T. 4. P. 442-443). Блж. Иаков из Варацце включил в «Золотую легенду» пространное сказание о мученике, в к-ром использовал многочисленные источники, в т. |
| и формированием независимых церковных княжеств в составе империи (архиепископства Зальцбург, Трир, Майнц, Кёльн, Магдебург, Бремен, некоторые епископства), с другой - с увеличением влияния Римских пап на поставление нек-рых герм. епископов, что в XIII-XIV вв. приняло форму т. н. права резерваций (монополии Римских пап назначать епископов некоторых диоцезов). В Священной Римской империи с XIII в. и до нач. XIX в. епископы и настоятели некоторых крупных мон-рей - имперские прелаты (Reichprälaten) - имели правовой статус имперских чинов (Reichsstände), закрепленный в судебниках (прежде всего в Саксонском и Швабском зерцалах). Наряду с имперскими князьями, баронами, представителями др. сословий и городов прелаты заседали в ландтагах и рейхстагах, платили налоги и участвовали в военных походах императора. Епископы и имперские прелаты вводились во владение регалиями, принадлежавшими их еп-ствам и мон-рям, королевской (имп.) инвеститурой скипетром. Три крупнейших церковных князя (архиепископы Майнца, Трира и Кёльна) были членами коллегии курфюрстов - выборщиков императора и занимали должности имперских канцлеров в королевстве Германия (архиепископ Майнцский), в королевстве Арелат (архиепископ Трирский) и в королевстве Италия (архиепископ Кёльнский) (Bulla Aurea Karoli IV. I 9-12, 15-16; II-IV//MGH. FontIur. T. 11. P. 49-59). К имперским прелатам принадлежали настоятели основных мон-рей бенедиктинцев, цистерцианцев, премонстрантов, каноников-августинцев, францисканцев, кафедральных и коллегиальных капитулов, главы рыцарских орденов. В XVI-XVIII вв. епископы и имперские прелаты входили в состав одной из 3 палат рейхстага - Совета имперских князей (Reichsfürstenrat), образуя курию церковных князей. Мон-ри Фульда, Кемптен, Вайсенбург, Мури, Элльванген, Мурбах, Корвей, Ставло-Мальмеди, Берхтесгаден и Прюм, подобно епископам, имели статус князей империи и обладали правом отдельного голоса. Остальные имперские прелаты были распределены по рейнской и швабской коллегиям, каждая из к-рых обладала только правом коллективного голоса. В имперском военном регистре (Reichsmatrikel) 1521 г. перечислено 83 имперских прелата (из них 14 жен. мон-рей и представители Тевтонского (Немецкого) ордена и ордена иоаннитов), к кон. XVIII в. их число сократилось до 40. В 1806 г., после упразднения Священной Римской империи герм. нации, большинство имперских мон-рей было закрыто, их имущество секуляризировано. |
| по поручению папы. В этом сочинении автор показал близкое знакомство с арабской философией и языком, но образ его полемики против мухаммедан был слишком слаб для того, чтобы принести пользу миссионерам. Он ратует в своем сочинении более против философов, а не против мухаммеданского вероучения и при этом часто пользуется доводами арабских же философов и особенно Альгазаля. Гораздо замечательнее в миссионерском отношении труды другого доминиканца, Рикольда деМонте-Круа, который во второй половине XIII века занимался миссионерскими трудами в Багдаде. Рикольд прибыл туда совершенно неприготовленный. Изучив язык, он начал вступать в состязания с мухаммеданскими учеными и предпринял перевод Борана «с целью познакомить с его нелепостями тех из миссионеров, которые не понимали по-арабски». Но при переводе он так увлекся своею ревностию по вере, что не кончил этого перевода и вместо простого переложения последней части Корана, написал опровержение всей книги и адресовал его в форме писем к церквам христианским, – под заглавием: «Защищение католической веры против нечестия сарацин и лжей Корана». После 25-летних миссионерских трудов на востоке, он вызван был папою Бенедиктом XI (1308 г.) в Европу для отобрания у него сведений касательно религиозного состояния народов, которым он проповедывал Евангелие. По поручению папы, он написал по латыни свой «Итинерарий», – один из необходимейших в то время трудов. При написании своей книги, Рикольд имел в виду не одно только приказание папы, но главным образом пользу миссионеров. Он надеялся, что «наученные предварительно всему, что им следовало знать, они будут более способны бороться с заблуждениями и плодотворно проповедывать истины христианства», и потому описал в своей книге все страны востока, заковы, обычаи, мнения, догматы , ереси и секты различных народов, обитавших там в XIII веке 22 . Все эти сочинения Рикольда, без сомнения, могли быть гораздо полезнее для миссионеров, чем сочинения и труды его предшественников, но они явились уже поздно и, к сожалению, повидимому, не имели большого распространения. |
| 543 Клятвенное обещание жених дает в следующей формуле: «я, NN, беру тебя, NN, себе в супругу и обещаю тебе любовь, верность и супружескую благопристойность и что тебя не оставлю до самой смерти. В чем да поможет мне Трисвятый Всемогущий Господь Бог и все. Его святые». Тоже обещание дает и невеста, прибавляя только к слову «благопристойность» и «супружеское послушание». См. у Стацевича. Рим.-кат. катехиз. 191 стр. 544 Он произносить именно следующие слова: «итак, что Бог сочетал, того человек да не разлучает, и посему брак, между вами заключенный, я, властью католической церкви, утверждаю и благословляю во имя Отца и Сына и Св. Духа. Аминь». См. у Стацевича. Р.-кат. катех. 191 стр. 545 Учение о не необходимости священнического благословения брачного союза известно у латинян с XIII века. В то время Фома Аквинат, писал: «должно сказать, что форму таинства брака составляют слова, выражающие согласие настоящим временем (de praesenti), а не священническое благословение, которое необходимо не для таинства, а для торжественности». Дунс-Скотт говорить: «по большей части сами сочетавающиеся совершают для самих себя таинство брака или взаимно или каждый для себя». В XVIII век папа Бенедикт XIV подробно трактует по вопросу о том, что священническое благословение брачного союза не относится к сущности таинства брака. См. у прот. Серединского. О таинстве брака. Хр. Чт. 1893 г. июль–авг. 10 и 12 стр. 546 Расторжение уз супружества, говорится в одном из р.-католических катехизисов, было терпимо в ветхом завете», но – «только терпимо, а не похваляемо (Мф. 19, 8)». В новом же завете, «соединение одного мужа с одною женой – соединение столь нераздельное, что одна только смерть может расторгнуть крепкие узы его». См. Р.-катол. катех. Стацевича. 188 стр. 547 По этому вопросу см. ст. проф. Глубоковского Н.Н. Развод по прелюбодянию и его последствия по учению Христа Спасителя (Хр. Чт. 1895 г. I т.). 549 «На что тайнодействие веры для заключения супружества, спрашивал Лютер, когда союз между мужем и женою так глубоко положен в самой природе человеческой, что был и есть всегда между людьми с самого начала их существования, в каком бы кто законе ни находился? С чего по крайней мере начинается он в таком виде в христианстве, когда был с самого начала мира, и принадлежим собственно к жизни плотской. мирской? Все дело чисто телесное, а не духовное». Apol. conf. art. XIII (VII). См. еще Catech. Major, p. I praec. VI. |
| Провозгласите религиозную свободу, и вражда между масонством и католической Церковью прекратится!» Масоны получили религиозную свободу, которая, будучи провозглашена II Ватиканским Собором, оказалась, таким образом, масонской победой! Подтверждением этого стал тот факт, что уже через несколько месяцев президент Аргентины Альфонсин был принят в Белом доме в Вашингтоне, а затем в ню-йоркской штаб-квартире Бнай-Брит и получил из рук масонов Медаль религиозной свободы за введение свободы вероисповеданий, религиозной свободы. 78 Поэтому мы отвергаем религиозную свободу II Ватиканского Собора, отвергаем ее на тех же основаниях, что и Папы XIX века, опираясь на их авторитет и только на него: что может более прочно утвердить нас в истине, чем сила самой традиции, неустанных наставлений Пап Пия VI, Пия VII, Григория XVI, Пия IX, Льва XIII, Бенедикта XV и т. д., единодушно осуждавших религиозную свободу, как я продемонстрирую вам в наше следующей беседе. В качестве заключения этой главы ограничусь тем, что приведу еще одну выдержку из послания «Е giunto», которая вновь свидетельствует о великолепных прозорливости и силе суждений Папы Льва XIII по поводу религиозной свободы (которую он называет в данном случае свободой вероисповеданий): «Упорствовать в этих размышлениях было бы излишним. Уже неоднократно в официальных документах, обращенных к Католическому Миру, Мы говорили о том, насколько ошибочна доктрина тех, кто под обольстительным именем свободы вероисповеданий провозглашает официальное отступничество общества, тем самым отвращая общество от его божественного Творца». Религиозная свобода – это узаконенное отступничество общества. Твердо усвойте эти слова, которые я повторяю в Риме всякий раз, когда меня призывают принять постановления II Ватиканского Собора в целом или, в частности, декларацию о религиозной свободе. 7 декабря 1965 года я отказался поставить свою подпись под этим соборным актом, и двадцать лет спустя причин для этого отказа стало только больше. Не будем же одобрять отступничество! Глава X – РЕЛИГИОЗНАЯ СВОБОДА В ОСУЖДЕНИИ ПАП Гражданская свобода всех вероисповеданий распространяет чуму индифферентизма. |
| Поэтому вполне естественно думать, что тексты хорватских миссалов и часословов могут быть не только разного состава, но и разного происхождения 63 . Но несмотря на всё это, сходство в составе, отмеченное ак. Ягичем для пяти миссалов XIV–XV вв., факт очень важный. Он наводить на мысль, что тип общераспространённого хорватского миссала (и часослова) сложился не в XII столетии, к которому восходят Венские листки, а позднее – в XIV–XIV в., когда во 1-х) вполне образовалась хорватская редакция ц.-славянского текста и во 2-х) выработался тот «настоящий» тип хорватской глаголицы, который мы видим в хорватских миссалах и часословах XIII–XIV в. 64 Возникновение более или менее определённого типа (или типов) хорватских миссалов и часословов именно в XIII веке, точнее – во второй половине его, оправдывается, я думаю, историческими свидетельствами. С 925 года по 1248–ой над ц.-славянским богослужением в Хорватии, мы знаем, тяготел суровый запрет Рима, и преследование «учения еретика» Мефодия со стороны латинников почти не прекращалось. В это время приверженцы народной церкви в Хорватии должны были скрывать от врагов свои богослужебные книги. Едва ли можно сомневаться в том, что эти книги, по крайней мере большинство их, следовали греческому обряду (ср. J. Broz. 1. с. р. 70), т.е. были те же книги, которые употреблялись православными сербами, болгарами и русскими: Евангелие и Апостол – апракосы, Псалтирь, Паримейник, Октоих и др. Ведь до нас частью сохранились даже эти книги – Мариинское Четвероевангелие 65 , два Апостола (Михановичев и Гршковичев) 66 , глаголическая часть Римского евангелия 67 и Псалтирь 68 . В период преследования хорватской народной церкви защитники последней едва ли могли охотно переделывать кирилло-мефодиевское наследие на римско-католический лад, тем более переводить латинские миссал и бревиарий на родной, но гонимый и «варварский», по словам пап, язык. По крайней мере, это следует сказать про большинство таких защитников (белое духовенство), не исключавшее, конечно, отдельных ревнителей католического обряда, напр., хорватских бенедиктинцев 69 и людей компромисса из среды высшего духовенства, действовавших при том же на свой страх, так как официального разрешения для католического обряда на славянском языке до 1248 г. |
| После начала схизмы происходит возвышение каноника венецианского кафедрального собора Анджело Коррарио (будущий папа Григорий XII). Родившийся в знатной венецианской семье и получивший отличное богословское образование, Анджело вплоть до своего избрания понтификом становится одним из самых преданных сторонников римской партии. Урбан VI назначает его в 1378 г. епископом города Кастелло, а затем в феврале 1387 г. – легатом Истрии и Далмации. После смерти Урбана VI в 1389 г. римские кардиналы сумели объединиться и, несмотря на ожидания Климента VII, отказались признать последнего законным папой, избрав на римский престол нового понтифика, взявшего имя Бонифация IX. Во время его правления происходит дальнейшее возвышение епископа Анджело Коррарио. В 1390 г. указом папы он назначается латинским патриархом Константинополя, а через пять лет еще и администратором епископства Корона. Последним назначением при Бонифации для Анджело становится должность папского легата при неаполитанском короле Владиславе. Бонифаций практически ничего не делал для преодоления схизмы. Через несколько лет после его избрания папой умирает Климент VII, а на его место возводится в Авиньоне Бенедикт XIII. Папа Иннокентий VII, преемник Бонифация, правил немногим более двух лет и также ничего не изменил в сложившейся на Западе ситуации. После смерти Иннокентия 6 ноября 1406 г. конклав кардиналов избирает папой, назначенного последним понтификом на должность кардинала-пресвитера, восьмидесятилетнего старца Анджело Коррарио, который принимает имя Григорий XII. Особенностью проходившего конклава явилось то, что каждый кардинал перед началом заседания подписал клятву о готовности отказаться от престола с целью обретения единства Церкви при условии, что антипапа Авиньона поступит аналогичным образом. Во многом именно фактор преклонного возраста повлиял на итоговый выбор кардиналов, но во внимание не приняли то влияние, которое имели родственники нового понтифика. Несомненным представляется факт, что изначально Григорий искренне желал ликвидировать раскол и при вступлении на престол подтвердил, что выполнит необходимое условие. Сразу после интронизации он отправляет письмо Бенедикту XIII, где в качестве примера приводит ветхозаветную женщину, которая на суде у царя Соломона предпочла лишиться своего дитя, чем дать позволение на его убийство. |
| В то же время нельзя обойти вниманием работы протоиерея Константина Знóско (1865–1943) 1387 , а также его сына – епископа Бостонского Митрофана (Зноско-Боровского), преподававшего апологетику и сравнительное богословие в Св.-Троицкой семинарии в Джорданвилле (1909–2002) 1388 . Эти труды имеют явную антиуниатскую тенденцию и являются элементом, уравновешивающим определенную экуменическую увлеченность некоторых из указанных выше зарубежных русских историков и богословов. Соединяет историко-церковную проблематику с изучением всеобщей истории Лев Платонович Карсавин (1882–1952), антиковед и медиевист, историк культуры, философ и поэт, в 1928–1940 гг. – профессор Каунасского и Вильнюсского университетов. Карсавин, знаток религиозных учений европейского Средневековья, развивал учение о всеединстве применительно к проблеме личности, методологии истории, истории культуры, социологии. Он проявил себя как интересный специалист в области истории Церкви. Его монография «Монашество в Средние века» (СПб., 1912) – первая обзорная книга на русском языке по истории средневекового монашества в Западной Европе, рассматривающая проблемы возникновения монашества, распространения устава Бенедикта Нурсийского , развития рыцарских и нищенствующих орденов, религиозных организаций мирян и др. В магистерской диссертации «Очерки религиозной жизни в Италии XII–XIII веков» (СПб., 1912; защищена в 1913 г.) Карсавин изучает природу религиозной жизни эпохи и основные черты религиозности; по общему методологическому подходу к этому труду примыкают работы «Основы средневековой религиозности в XII–XIII вв. (преимущественно в Италии)» (Пг., 1915; переизд.: СПб., 1997), «Католичество» (Пг., 1918) и «Джордано Бруно» (Берлин, 1923). В работе «Из истории духовной культуры падающей Римской империи: (Политические взгляды Сидония Аполлинария)» (СПб., 1908) на основе произведений Сидония Аполлинария (ок. 430 – ок. 486), галло-римского писателя, поэта, дипломата и епископа, анализируются настроения галло-римской аристократии периода падения Западной Римской империи. |
| 1-м правовым оформлением Г. считается решение Собора франц. епископов и кор. Карла VI от 27 июля 1398 г. отказаться от подчинения антипапе Бенедикту XIII . Этот Собор провозгласил финансовую независимость франц. Церкви от папской курии. В результате принятия неск. решений о приостановке подчинения франц. Церкви папе Римскому (в 1398-1403, 1407-1409) произошел возврат к практике выборов епископов и раздачи бенефициев через ординарных коллекторов. На ассамблеях франц. духовенства, созванных королем (1396, 1398 и 1406), были провозглашены «союз короля и его духовенства», восстановление системы выборов и раздачи бенефициев, лишь утверждаемых папой, возврат к древним свободам Церкви Франции. Впервые франц. прелатами была высказана идея контроля Парижского парламента над папским законодательством, касающимся Франции, что в дальнейшем превратило Верховный суд страны в «хранителя галликанских свобод». Ордонанс от 18 февр. 1407 г. о «восстановлении древних свобод Церкви Франции» стал 1-м опытом организации управления Церковью в соответствии с принципами Г. Он отразил соглашение короля и духовенства о необходимости контроля и ограничения посягательства Рима на древние свободы Церкви во Франции. Теперь парламент мог судить дела и конфликты, связанные с выборами епископов и аббатов. Последовавшие Констанцский Собор , положивший конец схизме в католич. Церкви, и Базельский Собор , подтвердивший принципы концилиаризма, способствовали укреплению идей Г. После роспуска Базельского Собора, решения к-рого были отвергнуты папой Евгением IV , кор. Карл VII пренебрег волей папы и созвал в Бурже Собор франц. духовенства, к-рый принял Буржскую прагматическую санкцию (1438), закрепившую решения Базельского Собора и ставшую доктринальной основой Г. Надзор за осуществлением положений Прагматической санкции был возложен на Парижский парламент, что послужило основанием для формирования парламентского Г., отличавшегося большим радикализмом. В 1450 г. был созван Собор духовенства в Шартре для проверки законности статей Прагматической санкции; с этой целью и была создана ложная «Прагматическая санкция Людовика Святого», датированная 1269 г., в к-рую вошли мн. постановления, действительно принятые в XIII в. 27 нояб. 1461 г. Людовик XI приостановил действие Прагматической санкции 1438 г., что вызвало протест парламента, составившего в нояб. 1465 г. текст возражения (ремонстрации), где защищался принцип свободы выборов и освобождения от аннатов . Этот текст (89 статей) явился наиболее полным выражением парламентского Г. и использовался его защитниками в эпоху Реформации и религиозных войн во Франции . До кон. XVI в. парламент в петициях королю настаивал на своем праве утверждать публикацию папских посланий и въезд папских легатов во Францию. Вмешательство парламента в церковные дела вызывало недовольство епископов, в т. ч. и сторонников Г. |
|
|
