| Теперь ни для кого не секрет, что Россия была накануне полной победы и, не будь измены ближайших к Трону лиц, Европейская война была бы закончена блестяще, и Россия была бы первой державой мира и народ ее самым богатым. Доведением войны до конца Россия была бы обязана одному лишь Государю Императору. Он единственный до последнего дня не терял присутствия духа, не знал усталости или упадка энергии. Все с той же неизменной улыбкой, всегда ласковый и бесконечно добрый, Государь, приняв на Себя всю ответственность, окруженный сплошь недоброжелателями или зазнавшимися рабами, спокойно делал свое дело, как часовой на посту. Можно смело сказать, что Государь был единственным человеком в России, который упорно желал довести войну до победного конца, что и было одной из причин Его гибели… Флигель-адъютант, контр-адмирал С.С. Фабрицкий Главком Николай II или Цена победы Об истинных потерях Русской Императорской Армии в Первую мировую войну Цена победы Часть 3 Хвала из уст противника звучит особенно громко СОДЕРЖАНИЕ Малоизвестный, но знаменательный факт Немцы о Русской Армии Союзниками было забыто все От бывших противников чаще услышишь правду Убирая с глаз шоры Усвоение опыта Японской войны Степень нашего сопротивления нами недооценивалась Исполняя долг чести Все были проникнуты твердой верой в победу Атаки до конца Борьба за окончательную победу Не питая взаимной ненависти Предвзятое мнение о легкости... О сравнительных потерях на Западе и Востоке В Ставке знали, что победа не за горами Реальные соотношения Свидетельство с турецкого фронта: Сарыкамыш и Дарданеллы Итоговый подсчет По второму критерию полководца Железным резцом на скрижалях истории Об истинных потерях Русской Императорской Армии в Первую мировую войну Цена победы Часть 3 Хвала из уст противника звучит особенно громко Малоизвестный, но знаменательный факт Рост населения страны во время Великой войны, столь неожиданный для большинства из нас, но подтвержденный данными вовсе неблагосклонной к Российской Империи советской статистической науки, мог произойти только вследствие одного неумолимого и неотменимого факта. Фактом этим является, что воевала Русская Императорская Армия до самых пределов своего существования грамотно, с минимально возможными боевыми потерями, максимально близко к действительности отраженными в сборнике «Россия и мировая война» и в таблице 7 статьи о Первой мировой войне во 2-м издании БСЭ . А вот урон нанести своим противникам смогла большой. |
| Лит. (избр.): Кольцов А. В. Ученые Ленинграда в годы блокады (1941-1943). М.; Л., 1962. С. 101-102; Лурье Я. С. Лихачев Д. С.//СИЭ. 1965. Т. 8. Стб. 741; Робинсон А. Н. Лихачев Дмитрий Сергеевич//БСЭ. 19733. Т. 14. С. 569; Покровский Н. Н., Шмидт С. О. Археографическая деятельность Д. С. Лихачева//АЕ за 1976 г. М., 1977. С. 121-128; Баскаков В. Н. Пушкинский Дом, 1905-1930-1980: (Ист. очерк). Л., 1980. С. 134-143; Князевская Т. Б. Д. С. Лихачев о культурном наследии//Проблемы изучения культурного наследия: Сб. М., 1985. С. 9-13; она же. Д. С. Лихачев//Русское подвижничество/Сост.: Т. Б. Князевская. М., 1996. С. 7-12; Ronchetti В. Teoria della letteratura nel pensiero di D. S. Lichaev//Ricerche Slavistiche. R., 1985/1988. Vol. 32/35. P. 137-211; Балашов Д. Слово о Лихачеве//Север. Петрозаводск, 1986. 10. С. 100-102; Дмитриев Л. А., Творогов О. В. Д. С. Лихачев - исследователь «Слова о полку Игореве»//Альманах библиофила. М., 1986. Вып. 21. С. 27-35; Пиотровский Б. Б., Дмитриев Л. А., Янин В. Л., Шмидт С. О. 80-летие акад. Д. С. Лихачева//ВИ. 1986. 11. С. 116-121; Князевская О. А., Толстой Н. И. Вопросы палеографии и кодикологии в трудах акад. Д. С. Лихачева: (К 80-летию со дня рожд.)//АЕ за 1986 г. М., 1987. С. 143-147; Маркелов Г. В. Д. С. Лихачев - «вкладчик» в Древлехранилище Пушкинского Дома//Исследования по древней и новой лит-ре. Л., 1987. С. 345-348; Панченко А. М. Дорогу осилит идущий: (О творчестве Д. С. Лихачева)//Там же. С. 6-17; Гранин Д. А. В служении отечеству: (О Д. С. Лихачеве)// Он же. Милосердие. М., 1988. С. 41-50; Лихтенштейн Е. С. Корректор - академик Д. Лихачев//Литература и искусство в системе культуры. М., 1988. С. 11-16; Lesourd F. Dmitri Likhatchov, historien et théoricien de la littérature// Likhatchov D. Poétique historique de la littérature russe du Xe au XXe siècle. Lausanne, 1988. P. 255-328; она же (Лесур Ф.). Дмитрий Лихачев, историк и теоретик лит-ры// Лихачев Д. С. Ист. поэтика рус. лит-ры: Смех как мировоззрение. СПб., 1997. С. III-LXXIII; Дмитриев Л. |
| Xydes 1948 – Th. Xydes. Die jambischen Kanones des Johannes von Damascus. Alten, 1948. 1 Две тысячи лет с Вергилием//Иностранная литература, 1982, 8, с. 193–201. [Статья основана на тезисах доклада, прочитанного осенью 1981 года в Мантуе (Италия) в рамках международного конгресса, посвященного Вергилию.] 3 У латинского «pulcher» – очень богатая семантика, включающая, наряду с основным значением красоты, значения благородства, чести (как эллинское «kalon» и английское «fair») и торжественной святости (как немецкое «hehre»). Конечно, Вергилий вовсе не хочет изобразить сурового Брута, казнившего сыновей, каким-то влюбленным рыцарем свободы; восторг перед красотой – не более как подчиненный момент экстаза чести. 5 В речи 1944 года «Что такое классик?», почти от начала до конца посвященной Вергилию, как наиболее полному воплощению классического начала (Eliot 1945). 6 Вот свидетельство древнего биографа: «Еще до отъезда из Италии Вергилий договаривался с Варием, что, если с ним что-нибудь случится, тот сожжет «Энеиду»; но Варий отказался. Уже находясь при смерти, Вергилий настойчиво требовал свой книжный ларец: чтобы самому его сжечь» (Светоний 1964, с. 240). 7 Нельзя не вспомнить знаменитое изречение в конце «Фауста»: «Все преходящее – только подобье» («Alles Vergangliche ist nur ein Gleichnis»). To же слово обозначает по-немецки притчи Библии. 9 В «Краткой литературной энциклопедии» к понятию «сирийская литература» без всяких оговорок дана дефиниция: «литература сирий ского народа на арабском языке» (КЛЭ, т. 6, стб. 867. М., 1971). В статье не назван по имени ни один из центральных деятелей сирийской лите ратуры эпохи становления и расцвета – ни Вардесан (Бар-Дайсан), ни Афраат (Афрахат), ни Ефрем Сирин (Афрем), ни Куриллона, ни Филоксен Маббогский (Ксенайа); имя загадочного раннесирийского автора Мары бар Сарапиона грубо искажено, а писатель и ученый-энциклопе дист Григорий Абу-л Фарад ж бар Эбрей, пытавшийся воскресить си рийскую литературу в XIII веке, упомянут невразумительно, без указа ния эпохи, когда он жил, и жанров, в которых он работал. В «Боль шой советской энциклопедии» (3-е изд.) раздел о литературе в статье «Сирия» вообще начинается прямо с арабских авторов эпохи халифата (БСЭ, т. 23, с. 459. М., 1976), хотя чуть выше, в статье «Сирийский язык», можно прочитать: «Имеет богатую литературу V-XVII вв.» (там же, с. 450). Тем большее значение имеет труд заслуженного отече ственного специалиста Нины Викторовны Пигулевской («Культура си рийцев в средние века». М., 1979), к сожалению, увидевший свет после ее кончины. |
| И пальцы при этом загибает. — Не забудешь? Напомнишь? — Да, да, напомню. — Не забудь! Пожалуйста! Обязательно!.. Это у нее новая навязчивость. Боится забыть. И пока не попросит напомнить, не уснет. 2.11.61. Вчера гуляла с папой. Впрочем, прогулка эта ограничилась тем, что дошли до аптеки имени К. Либкнехта на Большом проспекте, получили кальций для Машки, купили витаминов и вернулись домой. Заходили еще в магазин грампластинок, но ничего там не купили. Папа только почитал вслух список долгоиграющих новинок. А Машка все умоляла купить ей какую-то пластинку: Ку-ку! Ку-ку! Беспечно я живу. Слышала эту песенку где-то по радио. Кажется, в Дубулти. Или в Союзе писателей на елке. Дома позволил ей побыть у меня. Разглядывала БСЭ, «Всемирную историю искусств», немецкого Брема. Читала — с трудом, по складам, но самостоятельно. Я в это время сидел за столом, работал. 25.11.61. Была в «школе». Занималась сегодня неважно, на троечки. А я учитель плохой. Сержусь. Вспыхиваю. Кипячусь. А ученики этого не любят, и им это не на пользу. Лучше всего на Машку действует спокойный тон, а еще лучше — соревнование, игра на честолюбии. Даешь ей хлористый кальций. Морщится. Стонет. Не хочет, не может проглотить его. Но стоит сказать: «Вот смотрите, ребята (или: „Вот смотрите, товарищи студенты“), какая у нас Марья Алексеевна! Принимает горькое лекарство и не морщится», — и Машкин рот моментально отверзается, и отвратительный кальций безропотно проглатывается. Или: «Сейчас выступит, прочтет стихотворение Корнея Чуковского, Маша Пантелеева. Она очень способная девочка, первая ученица» — и так далее. Не знаю, такой ли уж это хороший способ, что-то подсказывает мне, что не очень хороший. Оставляя в стороне моральную его сомнительность, не является ли он тем же насилием, только более тонко замаскированным? Как и в других случаях, надо знать и чувствовать меру. . . . . . На днях Маша мне говорит: — Папочка, ты мне сделаешь такой ночевальник? — Что еще? Какой ночевальник? — Ну, такой… чик сделаешь — и зажжется. Маленький, на столике. Чтобы мне ночью самой пипи делать. |
| Я заканчивал среднюю советскую школу в её последнюю пятилетку, когда пришёл Горбачёв и рванул Чернобыль – в 1986 году. Читал тогда полуподпольных Цветаеву, Северянина и Бальмонта. Их карманного формата сборники (серия «Библиотека поэта») продавали в валютной «Берёзке», и сложными путями попадали они в наш дом. Стихи были совершенно непохожими на тексты «программных» авторов, а загадочная история их появления плюс маловнятные статьи БСЭ о «декадентах-имажинистах и проч.» только подогревали уже вполне полудиссидентские интересы. За северянинскую «Осень» («Уже деревья скелетеют, и румянеют, и желтеют…») мне почти влепили двойку. Призвали родителей, и, пока мама не принесла завучу «валютный» сборник и бдительная литераторша не проверила «выходные данные», не открыла страницу с «вырожденческим», как она называла, текстом, я внутренне настраивал себя на героическую тональность любимых декабристов и думал про долю гонимых разночинцев. Ещё дома прятали советские книжки «Нового мира», журнала с обкорнанным романом Булгакова «Мастер и Маргарита», перепечатку «Одного дня» Солженицына и «доклад Хрущёва». Всё это перечитывалось, отчасти запоминалось, что-то переписывалось в специальную тетрадку. В школе я открыл один любопытный закон: Если у тебя пробелы в гуманитарных знаниях – всегда есть универсальная шпаргалка: мировая литература, и особенно её русская часть. Она, как и все «работающие» шпаргалки, должна быть составлена тобой самим, а её «указатель имён и названий» располагается непременно под рукой. Речь идёт только о включённой хорошей памяти и молниеносной реакции. Например: вопрос о Петре I. Даты, события, имена выстраиваются убедительной цепочкой, но «акценты и выводы» проще сделать под аккомпанемент пушкинской строфы: «Поднял Россию на дыбы…» (о том, что это слова князя Вяземского, я узнал через 30 лет!). Или: помнится уважительный кивок географа, который не стал оспаривать утверждение, что «о течениях и ветрах Тихого океана мы нагляднее всего узнаём из романа о Робинзоне Крузо, так как главный герой – Робинзон – жил на одном из островов напротив побережья Чили». |
| А. А. Васильев Dumbarton Oaks Harvard University Washington, D. C. 1 А. А. Васильев не успел ознакомиться с одной важной работой, где очень подробно рассмотрены все анализируемые им в данном разделе вопросы: H. В. Пигулевская. Византия на путях в Индию. Из истории торговли Византии с Востоком IV-VI вв. М.; JI., 1951; idem. Byzanz auf den Wegen nach Indien. Aus der Geschichte des byzantinischen Handels mit dem Orient von 4. bis 6. Jahrhundert. Berlin, 1969. Примечание научного редактора. 3 При написании этой статьи использованы следующие два издания: И. В. Куклина. А. А. Васильев : «труды и дни» ученого в свете неизданной переписки. – В кн.: Архивы русских византинистов в Санкт-Петербурге. Под ред. И. П. Медведева. СПб., 1995, с. 313–338. Sirarpie Der Nersessian. Alexander Alexandrovich Vasiliev. Biography and Bibliography. – Dumbarton Oaks Papers, vol. 9–10. Washington (D. C.), 1956, Pp. 3–21. В советские времена об А. А. Васильеве была опубликована краткая, благожелательно-нейтральная заметка в первом издании БСЭ (т. 9, М., 1928, с. 53–54), и небольшая статья И. П. Медведева в следующем издании: Славяноведение в дореволюционной России. Биобиблиографический словарь. М., 1979, с. 92–94. Последние работы об А. А. Васильеве : Г. М. Бонгард-Левин, И. В. Тункина. М. И. Ростовцев и А, А. Васильев (новые архивные материалы) – ВДИ, 1996, N 4, с. 168–188; их же. М. И. Ростовцев и А. А. Васильев : Шесть десятилетий дружбы и творческого сотрудничества. – В изд.: Скифский роман. Под общ. ред. Г. М. Бонгард-Левина. М., 1977, с. 259–289. Эти публикации дают больше ценного, нового материала для характеристики жизни и научного творчества М. И. Ростовцева, чем А. А. Васильева . Письма М. И. Ростовцева к А. А. Васильеву приведены полностью, тогда как письма А. А. Васильева к М. И. Ростовцеву лишь кратко цитируются. 10 Официальное название учреждения, ставшего несколько позже Институтом археологии Академии наук. РАИМК – Российская Академия Истории материальной культуры; ГАИМК – Государственная Академия истории материальной культуры. |
| А вот они говорят – «свобода слова». Я и здесь утверждаю, что при Путине - horribile dictu! - свободы слова стало больше, чем при его предшественнике. Ибо только сейчас стало возможным обсуждать публично судьбы русской нации и Российской Империи, что в ельцинскую эпоху считалось опасно неприличным и абсолютно маргинальным. Лишь недавно доступ к средствам массовой информации получили носители идей, оппозиционных режиму Внешнего Управления – на протяжении 1991-2002 гг. этих людей как будто и вовсе не существовало, ибо пропуск на информационное поле у них грубо и безвозвратно отобрали. Приходится признать, что «демократия», «гражданские свободы», «гражданское общество», «права человека» в русском языке девяностых годов означают нечто совсем иное. А именно: - демократия – набор мер, необходимых для легитимации режима Внешнего Управления в России; такая демократия отнюдь не исключает откровенно незаконных (как силовых, так и мошеннических) действий самого разного рода в ситуациях, когда «внешнее управление» оказывается в опасности; - гражданские свободы - набор инструментов, позволяющих обеспечить тотальное доминирование сторонников Внешнего Управления, а значит – американского взгляда на жизнь в публичных структурах и информационном пространстве России; - гражданское общество – совокупность институтов, с помощью которых Внешний Управляющий проводит разъяснительную работу с населением (быдлом) и зачистку политико-информационного поля от инородных элементов; - права человека – два фундаментальных права физического лица, живущего по законам Внешнего Управления: 1) право выбора между интеграцией в американскую систему ценностей и смертью; 2) право купить за деньги (при их наличии) всё, что угодно (даже то, что не продаётся). Рассуждение о «демократии и свободе» в исполнении типового представителя элиты девяностых имеет не больше отношения к либеральным ценностям, чем В. И. Ленин – к освобождению рабочего класса, а И. В. Сталин – к созданию «высшей формы демократии» (каковой, по БСЭ, был советский социалистический строй). Потому разговор о «кризисе либерализма» (или даже «трагедии либерализма») в современной России, увы, не слишком уместен с точки зрения реальной реальности. То, что до сих пор именовалось у нас либерализмом, было на самом деле реализацией концентрированной воли Америки в отношении России. Захотела бы Америка возродить на нашей территории концлагеря – и оплотом либерализма/демократии/гражданских свобод элита 90-х провозгласила бы модернизированный по последнему слову техники всенепременный ГУЛАГ. |
| Своей целью, помимо чисто политических, Совет ставил и финансово-экономические. Так, в недрах этой организации был разработан «Финансовый манифест», который открыто призывал «ускорить финансовый крах царизма». БСЭ без обиняков поясняет, что нужно было делать для этого: «…отказаться от уплаты податей и налогов, забирать свои вклады из Государственного банка и сберегательных касс, требуя при всех финансовых операциях, а также при получении заработной платы выдачи всей суммы золотом. Манифест призывал все страны отказать царизму в новом займе, необходимом ему для подавления революции. Предупреждал, что народ не допустит уплаты долгов по этим займам». Этот подрывной документ напечатали одновременно во всех оппозиционных газетах, которые тогда издавались десятками и выходили большими тиражами. Открыто брошенный вызов хоть и с опозданием, но был принят государством. Члены совета были арестованы, газеты, напечатавшие манифест закрыты. Но резонанс от опубликованного документа был значительным. «В декабре 1905 выдачи в сберегательных кассах страны превысили поступления (было выдано вкладчикам 90 млн. руб.)», - с гордостью сообщает главная советская энциклопедия. Это, вкупе с неблагоприятными факторами войны, стремительно повлекло русскую экономику вниз! Рубль, реально обеспеченный золотом, теперь этого золота лишался, заметно слабея - ведь многие вкладчики-кредиторы государства теперь требовали возвращения вкладов, как раз в золотом эквиваленте! Провокация сработала! Отказать в священном праве собственника? Нет, на это «гнилое» царское правительство было не готово, даже под угрозой краха! Включились в эту финансовую блокаду рубля и зарубежные кредиторы, начавшие выдвигать России политические требования и условия, а следом усилилось и бегство отечественного капитала за границу. Оно в итоге приняло такой размах, что правительство вынуждено было принять срочные меры. Например, Госбанком были введены ограничения на свободную продажу валюты. Чтобы купить марки, франки или фунты стерлингов, отныне нужно было предъявлять специальные товарные документы, выдаваемые в государственных учреждениях. |
| Вообще, если человек достаточно образован в профессии и, главное, обладает широкой общегуманитарной эрудицией (исчезающей, увы, сейчас катастрофически!), он может и сегодня из БСЭ очень много почерпнуть, очистив информацию от классовых заклинаний. Кстати, надо отдать должное ее составителям, – неправды по фактам там избегали. Другое дело, что умышленно могли быть какие-то из них замолчаны, обойдены. Если историк опирался на подлинные источники, то его работа не теряет значения и в иную мировоззренческую эпоху. Поэтому очень неразумными и дилетантскими выглядят порой призывы малообразованных экзальтированных людей категорично отвергать все исторические работы, которые писались в советскую эпоху, наполненную излишним пафосом. Хорошо документированные труды по-прежнему могут быть источником знания, нужно только уметь освободить их от идеологической шелухи. И, кстати, даже любопытно подмечать, как эта шелуха засоряла труды в разные исторические периоды. Когда читаешь, к примеру, «Историю дипломатии», выпущенную в советское время, то даже по стилю изложения видишь, как фактура и реальные политические фигуры и титаны европейской дипломатии – Горчаков, Бисмарк, Дизраэли буквально всплывают над обязательной тиной пропаганды. Да вот, например, сравните главу из «Истории дипломатии» о Боснийском кризисе 1908 года – прелюдии к Первой мировой войне – с книгой на эту тему хрущевских времен! Несмотря на документы, последняя так искажена откровенной идеологической бранью, что приходится буквально продираться сквозь этот сор, чтобы что-то уяснить. – На Западе такое встречается? – Такой уж откровенно грубой «идеологической брани», пожалуй, нет. Культура исторического исследования там все же не прерывалась так искусственно и резко, как у нас – революцией и стараниями Института красной профессуры. Но идеологическая атмосфера и мировоззренческая рознь и там весьма и весьма окрашивают труды. Так, в годы «холодной войны», с ее взаимными поношениями, в работах западных историков даже о Первой мировой войне стали появляться обвинения против России, якобы, виновной в развязывании войны 1914 года! Этого не было даже в 20-30-х годах, хотя вокруг Советской России был кордон. |
| если оно не выполняет никакой символической функции) в Священном Писании никогда не считается ни священным, ни сакраментальным. Этим оно существенным образом отличается от числа, используемого в языческой мифологии и античной философии, где религиозное, онтологическое, гносеологическое, эстетическое, магическое значение могло быть навсегда закреплено за тем или иным числом. Причем там “число выступает уже самостоятельно, вне непременной связи с объектами” (Мифы народов мира. Т. П. М., 1988. С. 629). В основе разработанного пифагорейцами религиозно-философского учения “лежит учение о числах самих по себе, или о богах как числах. (Это — М.И.) учение развертывается в учение о космосе как числе, о вещах как числах, о душах как числах и, наконец, об искусстве как числе” ( А.Ф. Лосев . Пифагореизм “” БСЭ, т. 19, изд. 3. М., 1975. С. 585). Для Плотина “число — умный эйдос…; оно есть некая абсолютная смысловая явленность, (которая — М.И.) не нуждается ни в чьем осмыслении или познавании со стороны. Это — смысловое изваяние, которое абсолютно самостоятельно, т.е. целиком знает… себя как таковое” ( А.Ф. Лосев . Диалектика числа у Плотина. М., 1928. С. 40). Примечательно, что А.Ф. Лосев , комментирующий нумерологические взгляды Плотина, указывает, что они расходятся с представлениями о числе “не — философа”, т.е. простого человека. “Существуют вещи, которые я могу сосчитать, — рассуждает такой человек. — Если я их считаю, я употребляю понятие числа и количества. Если я их не считаю, то где находятся числа? — Их нет. Отнимите вещи, — исчезнет и число. Начните считать, — и число оказывается в наличности. Нет, значит, никакого числа без вещей” (Там же.). В языческих архаичных культурах многие числа являются сакрально отмеченными и поэтому употребительными в тех или иных ритуалах. Причем сакрализованными считаются и сами операции над этими числами. По числовому принципу в этих культурах часто строятся заклинания, заговоры, всевозможные молитвы. При этом сакральные числа действуют на объект сами по себе (т.е. |
|
|
