| Исчезнув из мира и из Церкви, богослужебное пение может существовать в условиях современной ситуации только как предмет частного научного интереса. Именно таким предметом научного интереса богослужебное пение становится в России во второй половине XIX века, когда появляется целая плеяда ученых, положивших основание русской певческой медиевистике. Особо заметную роль в становлении новой науки сыграли протоиерей Дмитрий Разумовский, протоиерей Василий Металлов и директор Синодального училища Степан Смоленский. Именно благодаря усилиям этих ученых крюковая нотация, являющаяся абсолютно недоступной и непонятной на протяжении более полутораста лет, начала открывать свои секреты. Опубликованные ими азбуки крюковых знамен, а также теоретические исследования, посвященные вопросам древнерусского пения, позволили не только успешно расшифровать крюковую нотацию, но и открыли доступ к доселе не известным певческим памятникам XVI-XVII веков. Таким образом, можно утверждать, что во второй половине XIX века был заново открыт мир древнерусского богослужебного пения. То, что почиталось несуществующим, не бывшим, попросту не имевшим места в истории, вдруг предстало реальным и наполненным жизнью. Вдруг выяснилось, что история церковного пения в России начинается отнюдь не с XVIII века и что, наоборот, все подлинно существенное и заслуживающее внимания в этой области было создано и зафиксировано как раз до наступления этого переломного века. Казалось бы, это достаточно значительное открытие должно было произвести какой-то переворот в умах, относящихся к культурному слою русского общества, однако в действительности извлечение из небытия целого культурно-исторического пласта не повлекло за собой хотя бы как-то заметного общественного резонанса. Научные публикации, открывшие доступ к забытым сокровищам древнерусского богослужебного пения, сделались достоянием лишь крайне узкого круга специалистов. Подавляющая масса как профессиональных музыкантов, так и людей, связанных с практикой церковного пения, буквально не подозревала о существовании работ подобного рода. Поэтому можно утверждать, что круг лиц, заинтересованных в реальном исследовании древнерусского певческого наследия, напоминал скорее не группу приверженцев определенного научного направления, но походил на замкнутую касту, не имевшую с внешним миром никакого сообщения. Единственными людьми, живо прореагировавшими на появление публикаций в области древнерусского пения, были старообрядцы. Следует отметить, что крюковые азбуки Разумовского, Металлова и Смоленского оказали заметное влияние на крюковые азбуки старообрядцев, и вообще имена этих православных ученых пользуются уважением в старообрядческих кругах. Однако сами старообрядцы представляют собой крайне узкое и замкнутое сообщество, так что их активность в вопросах сохранения древнерусской традиции не намного увеличивает долю присутствия богослужебного пения в современном мире. |
| Стараниями членов и сотрудников этого отдела были подготовлены к изданию церковные календари на 1921 и 1922 годы, в содержание которых были включены как богослужебные указания частного порядка, так и заметки общего характера. Именно эти заметки содержат конкретные рекомендации по согласованию богослужебной практики с нормами действующего Церковного устава. Их обсуждением и подготовкой занимался профильный отдел «Общества православных приходов», после чего эти материалы получали авторизацию законной церковной власти в лице правящего архиерея Петроградской епархии, будущего священномученика Вениамина (Казанского) с. 175]. Заметка «О церковном богослужении» календаря 1921 года, помимо общих слов о значении Типикона в церковной жизни, содержит перечень недостатков богослужебной практики, которые составители призывают устранять, а также призыв насколько возможно полно соблюдать уставной порядок богослужения. «Бесчисленны и разнообразны виды этих уклонений (от предписанного Церковным уставом порядка. – К. Р. ) и проявление этого небрежения, они касаются и строя служб, и состава их, и исполнения, и времени. Если и прежде у нас богослужения не всегда соответствовали своему времени, то теперь с вкоренившимся почти везде злоупотреблением совершать утреню с вечера, даже с первым часом, притом по советскому времени, несоответствие перешло все пределы мыслимого. Состав богослужения терпит произвольные изменения от неумелых и неграмотных сокращений и безвкусных наслоений – вселенская полнота праздничного последования нередко приносится в жертву акафистам новейшего происхождения, далеким от каких-либо достоинств древних песнопений великих творцов. Излишне упоминать о том, во что обратилось периодическое стихословие Псалтири. Да и только ли Псалтири? Разве мы имеем возможность в течение года за литургиями прослушать полный круг новозаветных чтений? Разве не прерывают его постоянно заупокойные чтения, содействуя превращению литургии из общественной службы в требу, из которой выкинуто всё, что является отличием данного дня, до тропаря и кондака включительно. |
| Это историческое развитие непосредственно соотносится с символикой ряда богослужебных циклов: например, суточного богослужебного круга и великопостного цикла – духовной кульминации года. Символически раскрываемая в богослужении идея странствия земной Церкви имеет целью конкретное свершение таинства Царства. Великопостный цикл завершается торжеством пасхальной ночи. Суточный богослужебный круг, состоящий из вечерни, утрени (или Всенощной), чтения часов, естественно подготавливает чин Литургии как сублимацию Царства. Без второго первое утрачивает смысл, но и второе без первого не существует. Именно эта внутренняя связь составляет существеннейший элемент «Четырехчастной». Образ данной иконы соотносится с таинством богослужения в его космической и эсхатологической сущности: космической по своему масштабу, эсхатологической – как ориентированной на мир Божий в его первозданности и на его воплощение в Царстве Божьем. Соответственно и композиция иконы, помимо ее сюжетной последовательности, имеет целостную структуру, организующую и собирающую иконописные образы – всю тварь в ее единстве и соборной целостности. Это, во-первых, четко выделенный центральный крест, образованный полями, разделяющими части. Далее – жесткая регистровая, как бы «иконостасная» структура нижних частей, которая представляет собой устойчивую основу для композиционно более свободных верхних частей. Части иконы объединены многими стилистическими приемами, в том числе и повторяющимися композиционными схемами, повышенно ярким напряженным колоритом, динамичностью линейной структуры и так далее. Образ иконы объединяет всю тварь в ее космическом масштабе и целостности, одновременно направляя ее по историческому пути ко «дню Господню». Рассмотрение вопроса о соответствии чина вечерни и утрени, а также великопостного цикла идее земного паломничества Церкви, раскрываемой на «Четырехчастной», немыслимо без представления общего хода богослужебного действа в той форме, в какой оно существовало в XVI в. Основными составными частями чина вечерни, согласно служебникам XVI в. 936 , являлись: пение «предначинательного» 103-го псалма, восемь вечерних молитв 937 , великая или мирная ектения, чтение кафизм 938 , после каждой из которых шла малая ектения, вечерний вход с кадилом и тайной молитвой «входа» 939 , сугубая ектения с молитвой прилежного моления, чтение молитвы «Сподоби, Господи», просительная ектения, заключительная главопреклоненная молитва . За последней следовал чин литии, а если он отсутствовал, исполнялся тропарь праздника и отпуст. |
| Солнце в зените, свеча зажжена, в колокол сделано шесть ударов. Читаем шестой час. Сразу к нему добавляем обедницу. Это – костяк литургии без жертвоприношения, то есть без совершения Евхаристии. Антифоны, кондаки, Символ веры, «Отче наш». Все, как на службе. Где-то около часа гасим свечи. Девятый час положено читать в три часа пополудни. А к нему сразу добавлять вечерню. В Часослове вечерня, как и утреня, лишена кафизм, ектений, стихир. Следовательно, займет она минут 10–15. После вечерни наступает время самого продолжительного перерыва. До сих пор перерыв занимал не более двух с половиной часов, а теперь может продлиться часа четыре. Следующая служба – малое повечерие. Это аналог вечерних молитв. Если читать ее без канонов, то длится она недолго. Ну и остается полунощница. Ее в практике крутят в разные стороны. Вот и вы можете ее прочесть сразу после повечерия. А можете с нее день начать, то есть прочесть перед утреней. Но поскольку мы с вами ставим некий эксперимент, то прочтем ее на законном месте – в полночь. Все! Мы круг закончили и молитвенные сутки нами промолены пядь за пядью. Если круг завтра продолжится, то спать вам осталось часов пять с половиной (полунощница длинна). Но вряд ли вы захотите продолжить эксперимент. Того, что уже было (если кто-то рискнет это воплотить в дело), хватит для того, чтобы многое понять и ощутить. Станет понятно, что жизнь, родившая наши богослужебные чины, и жизнь, которую мы ведем, относятся друг к другу, как чаша воды из горного ручья и стакан хлорированной воды из крана соответственно. Конечно, темп жизни ускорился, и мы ничего не успеваем. Конечно, подобное молитвенное служение предполагает жизнь на одном месте, а мы ежедневно преодолеваем огромные расстояния на работу и обратно. Конечно, минувшие исторические события так много в нас перепахали и выжгли, что диву даешься, как мы живы вообще. Но это не все. В монастырях люди никуда не ездят, живут ради Бога в молитве, но и там суточный круг читается как попало, как до революции привыкли, лишь бы «вычитать». Значит, дело не только в темпе жизни. Дело в невнимательности нашей к смыслу молитв. В третий час Дух Святой сошел на апостолов. Молитвы третьего часа напоминают об этом. В шестой час Христос был ко кресту пригвожден. Молитвы шестого часа напоминают об этом. В девятый час Христос сказал: «Совершилось», – и, преклонив главу, отдал душу. Молитвы девятого часа об этом напоминают. Время суток, таким образом, освящается воспоминаниями спасительных событий евангельской истории. Солью Евангелия осаливается время. Попробуйте сказать, что это не важно! |
| М.С. Красовицкая Лекция 7. Особенности и составные части праздничного богослужения Всем известно, что богослужение бывает не только будничное, не только строгое, простое, покаянное, но и праздничное, то есть по преимуществу радостное, хвалебное, связанное с церковным торжеством. Праздничные элементы имеются в любом богослужебном круге времени. Все эти круги представляют собой не ровную линию, а некий рельеф. Во всяком богослужебном круге есть вершины и спады, все они организованы сложно и разнообразно. Что это за вершины? Говорить о праздничности служб дневного круга вряд ли правомерно, потому что дневной круг образует канву богослужения; вечерня и утреня совершаются в любой день года, независимо от того, будничное богослужение в этот день или праздничное. Однако, если мы взглянем на устроение дневного круга, то увидим, что каждая служба имеет отличительные черты. Есть службы совсем скромные, простые и краткие, например, часы. Есть службы, которые выделяются из всего дневного круга как своими размерами, так и своей литургической темой, своим общим характером. Несомненно, утреня – самая большая, самая праздничная служба из всего дневного круга. Литургия, которая является целью, вершиной, недосягаемой для разума высотой богослужебного дня, по своей природе к дневному кругу богослужения не принадлежит. Природа ее иная, на литургии совершается величайшее таинство Церкви, являющееся центром всей церковной жизни – таинство Евхаристии. Ни на одной другой службе дня ничего подобного не совершается. А литургия лишь сопрягается с богослужением времени, привходит в него, испытывая лишь отчасти его влияние, но никогда не может с ним смешаться и сравняться вполне. Итак, из служб дневного круга мы выделяем утреню, как самую большую и праздничную (это выделение условно, но оно помогает почувствовать разнообразие богослужебного дня). Возьмем седмичный круг. В начальных главах Типикона, которые называют «общими», потому что в них излагается порядок неизменяемых частей службы, можно выделить три типа богослужения, которые встречаются в седмичном круге. Каждый тип соответствует свои дням седмицы и для каждого существуют свои правила, не совпадающие с правилами других дней. Эти правила существуют, конечно, не сами по себе, они выражают церковное учение о днях седмицы, а также научают нас с вами, как, что, когда и каким образом мы должны праздновать и о чем, и каким образом, и в каком порядке нам полезно молиться. |
| § 5. Церковное пение как предмет преподавания в школе, задачи, объем и цель преподавания Под именем церковного пения в строгом значении слова должно разуметь тот круг церковных песнопений, который сложился в практике православно-русской церкви от начала ее возникновения до позднейших времен. Так как древнейшие памятники безлинейного крюкового нотописания церковных песнопений, обнимающие собою этот круг, восходят не ранее XII века (древнейший стихирарь 1152 г.) и простираются не далее конца XVIII в., когда в 1772 г., с благословения Св. Синода, годовой круг песнопений был издан квадратным линейным нотописанием, то предмет церковного пения, его существенное содержание составить те мелодии и напевы, которые принадлежали практике церковной за этот период времени, составляют ея принадлежность и на все последующее время. Это мелодии древних распевов: большего знаменного (столпового), малого знаменного, киевского, греческого и болгарского, сюда же принадлежит и обычный напев, выработавшийся частью из киевского, как пение на «Господи воззвах», частью из греческого, как пение «на Бог Господь», частью из знаменного, как прокимны, ирмосы, хотя в иных случаях происхождение этого напева в практике, помимо самой практики, весьма трудно объяснить. Таким образом, церковно-певческий материал составится из нотных богослужебных книг Синодальных: Учебного Обихода, Октоиха, Ирмология, (Триоди и Праздников), с их древнейшими напевами, знаменным, киевским, греческим и болгарским, и пения обычным напевом, изучаемого по слуху. Сюда же могут принадлежать переложения древних напевов для хора, одобренный Св. Синодом, и хоровые сочинения, одобренный придворной капеллой. Естественно, что весь этот довольно обширный церковно-певческий материал не может входить целиком, без ограничения, в программу преподавания церковного пения в народной школе, не сообразно с задачею преподавания должен быть тщательно подобран и распределен в том объеме, какой соответствует учебным часам и школьному курсу учения. Так как ближайшая задача преподавания церковного пения в народной школе заключается в том, чтобы научить детей петь церковный песнопения и молитвы для участия пением в храме, при Богослужении, то оказывается необходимыми, прежде всего, изучить напев обычный со всей тщательностью и полнотой, в объеме полного годового круга, считая службы воскресные, праздничные, св. |
| Круг вседневных служб в рассматриваемое нами время был тот же самый, что в настоящее время. Это вообще. В частности круг вседневных служб, по уставу студийскому, разнится от круга служб по уставу иерусалимскому только чином всенощного бдения. которого богослужебная практика русской церкви не знала до XV века, т. е. до времени появления у нас на Руси иерусалимского устава. Обозреть полный круг вседневных служб, за всё время первых пяти веков христианства на Руси, изложит их порядок во всех его деталях, отличающих от нынешнего неподвижного богослужебного порядка тех же служб – дело нелёгкое, но оно не невозможное. Трудности его еще более осложняются, когда мы примем во внимание то, между прочим, печальное обстоятельство, что от периода господства в нашей богослужебной практике устава студийского до нашего времени не сохранилось ни часословов, ни следованных псалтирей – тех именно богослужебных книг, в которых обыкновенно излагались и излагаются большинство вседневных служб. Но если это невозможно сделать по отношению к деталям вседневных служб, за то в общих чертах порядок их обрисовывается довольно рельефно, благодаря и тем немногим памятникам, которым воля Провидения судила пережить свой век, как бы из жалости к нам отдаленным потомкам несчастных предков. Сделанное нами в первой главе отчасти уже убедит напшх читателей в преувеличении и в неосновательности тех сетований, какие высказывает наш автор, когда пишет в своей книге, что «относительно особенностей отправления часов, повечерия и полунощницы мы не находим ни малейшего указания ни в богослужебных книгах, дошедших до нас от XII в., ни в посланиях наших первых архипастырей,, ни в других памятниках нашей первой письменности» (стр. 55). А систематическое изложение порядка этих служб в настоящей главе, насколько это возможно сделать, даст наглядные и неопровержимые этому доказательства. В общих чертах, порядок чина вечерни, по уставу студийскому, был тот же самый, что и по уставу иерусалимскому XV века. Относительно же совершения её, по этому последнему уставу, можно сказать, что в дни обычные она совершалась как ныне, но в чин её, когда положено по уставу петь «аллилуия», встречаем несколько незначительных особенностей. В последнем случае вечерня начиналась чтением трисвятого, при чем все присутствующие в храме, стоя на своих местах, «на рогожах» (π ψιαθιων), рядом, преклоняли колена и вставали «равно с опасением» (ξισου μετ προσοχς). Таких поклонов делалось три, как замечают уставы XV в. «смущения ради церковного« 134 . Наш устав, говоря о чин вечерни, упоминает о поклонах, но с прибавкою противоположной заметки: «тако убо поклоняющимся не смущения ради церковного» 135 . |
| Резолюция на представлении редакционного комитета Московской духовной академии об издании творений св. Василия Великаго и св. Григория Богослова : «Что такое отдельными книгами? – Лучше, издав в нынешнем году избранныя письма и некоторые стихотворения св. Григория, в следующем решительно заняться писаниями св. Василия по представленной причине, а по издании сих можно иметь разсуждение, нужно ли опять возвратиться к мелким сочинениям св. Григория» (Резолюции. Т. 5. Ч. 2. С. 78. 10124). Резолюция на представлении правления Вифанской духовной семинарии о ревизии Звенигородского духовного училища с неудовлетворительной оценкой деятельности смотрителя: «Неблагоразумие не есть добродетель в Смотрителе. Неопытну быть довольно поздно управляющему другим уже училищем. Держать учеников голодными и без нужной одежды не есть бережливость» (Резолюции. Т. 5. Ч. 2. С. 78. 10125). Резолюция на представлении мнения Московской духовной академии о составленном ректором Пензенского училища «Начертании руководства к церковному уставу»: «Неправда, будто церковный год разделен на седьмицы без остатка: остаток будет, только он причисляется к седьмице следующаго года В первыя, говорит, времена христианства вся церковная служба производилась пением. Неправда. На что же издревле были в церкви чтецы? И напрасно сочинитель предпринял вместить в учебную книгу все частныя и в несколько лет однажды встречающиеся особенности праздничных богослужений. Нельзя вместить всего сего в памяти не только малолетняго, но и совершеннолетняго; и не нужно сие: можно справиться в уставе и в минее, чего не избегают и опытные» (Резолюции. Т. 5. Ч. 2. С. 79. 10126). Замечание на рукопись: «Начертание руководства к церковному Уставу» ректора пензенских духовных училищ протоиерея Овсова: «Не думаю, чтобы сие сочинение могло сделаться удовлетворительным посредством исправления и не требовало совершенной переработки. Изъяснения предметов не доведены до точности и простоты, доступной несовершеннолетним ученикам, и иногда и неверны. Например, сочинитель говорит, что церковный круг – то же что и церковный год. Неправда. Церковный круг есть ряд Богослужений, или частей Богослужения, который служащия проходят по порядку от начала до конца и опять возвращаются к началу. Такой круг не всегда годовый В учебной книге надобно изложить главнейший порядок Богослужения, а для познания некоторых подробностей, нечасто встречающихся, дать немногосложное руководство с указанием на источники; изъяснить общевразумительно то, что в уставе и книгах Богослужебных выражается техническими терминами; сделать устав занимательным для отрока, и возвысить для него занимательность самаго богослужения, чрез представление в каждом Богослужении стройнаго целаго и правильно составленных частей с упрощенным показанием их происхождения, значения, важности, взаимнаго последования и связи отношения к чувству и упражнению благочестия» (ДЧ. 1879. Ч. 2. 5. С. 120–121). |
| А. т.е. Пятн В месяцеслове вруцелетние (воскресные) буквы, означая дни воскресные и седмичные, следуют непрерывно одна за другой, без пропуска для високосных годов и притом в обратном порядке, нежели в Индиктионе, В Индиктионе они идут так: А, В, Г, Д, Е, З, (если бы стали писать без пропуска), а в месяцеслове наоборот: З. Е. Д. Г. В. А. По прошествии семи лет воскресные буквы (вруцелето) могли бы опять следовать в увязанном порядке если бы подряд все года были простые, и не было високосных годов. Но, известно, что после трех лет простых бывает год високосный. При годах простых (не високосных) три воскресные буквы идут в Индиктионе по алфавитному порядку, одна за другой, без пропуска между ними; a при високосном годе четвертая буква опускается и на место ее заступает следующая воскресная буква. Поэтому только по прошествии семи високосных годов и в трое более простых лет (т. е. 21 года), всего 28 лет (7+21–28) воскресные буквы пойдут снова прежним порядком.Это двадцативосьмилетие, по прошествии которого опять воскресные буквы следуют по-прежнему, называется кругом. В Индиктионе он носит название: круг солнца. Название круг солнца не выражает никакого периодического астрономического явления, название получено не от солнца, которое освещает землю, a от римлян (dies Solis), которые называли словами «день солнца» наш воскресный день. Круг солнца в таблице Индиктиона изложен в особом столбце, где по порядку идут двадцать восемь чисел (букв) и каждая цифра, стоя против известной воскресной буквы, против известного года, – повязывает, которым по счету этот год от начала двадцативосьмилетнего круга. Ключ границ, иначе – ключевые буквы, ключевые слова служат к указанию границ праздника Пасхи, который может быть в дни только от 22 марта до 25 апреля, в один из 85 дней. Ключевых букв поэтому тридцать пять. Каждая буква служит к указанию, насколько дней Пасха отходит в том и другом году от 22 марта. С тем вместе каждая ключевая буква служит к тому, чтобы отыскать в готовом уже исчислении, в какой месяц и число в известный год будет Пасха. Это готовое исчисление находится в Зрячей Пасхалии 29 , печатаемой при Индиктионе. Она озаглавливается так: Пасхалия Зрячая по ключевым словам. Чтобы отыскать, в который месяц и какого числа будет в известном году Пасха, надобно в Индиктионе против искомаго года заметить ключевую букву. Потом эту букву отыскать в Зрячей Пасхалии и в ней увидим для искомаго года число, в которое будет Пасха и при этом и другие праздники 30 . В Зрячей Пасхалии, находящейся в Типиконе и Следованной Псалтири, указаны при каждой букве, в какие месяцы и числа начинаются, при этой ключевой букве, столпы гласов Октоиха и гласы утренних воскресных Евангелий. Но в Зрячей Пасхалии, находящейся в Святцах, книге для домашнего употребления, нет этих указаний. О книгах, относящихся к частному Богоелужению |
| прот. Николай Балашов Глава 2. Вопрос о богослужебном языке Из всех литургических проблем, которые обсуждались в предсоборный период, наибольшее внимание привлекал вопрос о недоступности для молящихся текста наших богослужебных книг. На эту тему больше всего писали и чаще всего спорили на разного рода церковных собраниях. Почти все признавали, что те или иные перемены в наших богослужебных книгах необходимы. Лишь изредка раздавались голоса сторонников сохранения их в неприкосновенном виде. Другое дело, что признавая неудовлетворительность существующего текста, участники дискуссии расходились в своих предложениях – от радикального перевода всего богослужения на русский язык до минимального редактирования хотя бы самых невразумительных и попросту неверно переведенных мест. Постановка вопроса в Отзывах епархиальных архиереев Особый интерес представляют суждения о богослужебном языке и об исправлении богослужебных книг, напечатанные в 1906 г. в составе четырехтомного собрания Отзывов епархиальных архиереев по вопросу о церковной реформе 26 . Содержащиеся здесь документы (по первоначальному замыслу К.П. Победоносцева не подлежавшие опубликованию) составлялись преосвященными при содействии особых епархиальных комиссий. В ряде случаев учитывались предложения, специально подготовленные епархиальными съездами духовенства и мирян. Отзывы, затрагивающие широкий круг вопросов, согласно синодальному циркулярному указу от 27 июля 1905 г., надлежало представить в канцелярию Синода к декабрю, чтобы они могли послужить основой для предварительной разработки материалов к предстоящему Собору. В действительности же материалы из 64 епархий еще и в начале 1906 года продолжали поступать в Петербург. В 31 отзыве содержались предложения включить в повестку предстоящего Собора вопрос о богослужебном языке и тексте богослужебных книг 27 . Анализ этих документов показывает, что архиереи и их помощники использовали в своей работе некоторые из публикаций по вопросам церковной реформы, которые к тому времени уже появились в печати. Так, в петербургской газете «Слово» 11 июня 1905 г. впервые, кажется, было публично высказано мнение группы московских священников: «Все богослужение должно быть совершаемо на безусловно всем ясном и понятном языке» 28 . О малопонятности церковнославянского языка даже для специально изучавших его священников писал в том же месяце еженедельник СПбДА «Церковный вестник» 29 . Но наиболее очевидно влияние брошюры киевского миссионера священника СМ. Потехина, разосланной осенью 1905 г. в качестве бесплатного приложения всем подписчикам популярной среди духовенства газеты «Русское дело». |
|
|
