| О том, как выглядел древний надгробный образ, можно судить по описанию оклада: Л. был представлен в рост, вероятно фронтально, с развернутым свитком в руке ( Леонид (Кавелин). 1906. С. 45). Это описание в общих чертах соответствует изводу иконы из ц. вмч. Георгия «что за верхом», на к-рой представлен полный и иконографически законченный образ Л.: босой в холщовых рубахе и портах, в распахнутой овчинной шубе, накинутой на плечи, в левой руке у него развернутый свиток и секира, правая прижата к груди в молитвенном жесте. Светлые густые волосы приподняты отдельными прядями, борода длинная, по грудь. На поземе изображена пустынная местность с деревцами. Над головой святого помещен образ Спаса Нерукотворного (возможно, как напоминание о находящемся над гробом образе). На верхнем поле надпись: «Святой праведный Христа ради юродивый Лаврентий». Текст на свитке: «Милосердием Божиим и молитвами святого сего праведника Христа ради Юродивого Лаврентия помогша великому князю Семиону Иоанновичу Калужскому се же прежде нас явився победу в дому княжем возве[сти]». Этот иконографический вариант изображения Л. не только неоднократно воспроизводился, но и вошел в качестве описания облика святого в иконографический подлинник: «Подобием власы русы, долги, растрепаны, брада продолга, на конце раздвоилась. На себе же ношащу шубу роспашь, хождаше бос в портех» ( Филимонов. Иконописный подлинник. С. 66). В том же подлиннике упомянут 2-й вариант изображения святого: нагой, с накинутой на плечи шубой, однако иконы этого извода неизвестны: «Сед, брада аки Власиева, на конце раздвоилась, на главе плат, наг весь, шуба на плечах» (Там же). Уподобление сшмч. Власию Севастийскому встречается в Строгоновском толковом иконописном подлиннике (кон. XVIII в.) с добавлением к характеристике «наг весь», «в портах»; там же указано «правая рука молебна, в левой тапор» (БАН. Строг. 66. Л. 135; то же с добавлением «на главе плат» в ркп. БАН. Строг. 64. Л. 137 об.). Блж. Лаврентий Калужский. Гравюра. 1892 г. Блж. |
| С глубоким сожалением, однако же, видел Никон, что искусство иконописания в нашем отечестве далеко не соответствовало достойному изображению священных лиц и предметов. Наше иконописание, которое пользовалось некогда уважением и в иностранных землях, было в XVII веке, по свидетельству очевидца, жалким и безобразным подражанием греческой живописи. Не таков был Никон, чтобы равнодушно терпеть это неустройство в святилище Божием. Надобно было возбудить в соотечественниках охоту, усердие и любовь к иконописанию и дать им все средства к правильному и успешному образованию своих художественных дарований. Для этой цели, в счастливые годы первосвятительства Никона, лучшие иконописцы из всех городов вызываемы были в Москву для обновления и украшения московских храмов. Возбужденное таким образом соревнование приносило свои плоды, полезные для успехов художества. Многие из иконописцев содержались при царском и патриаршем дворах и получали богатое содержание. Наконец, Никон просил царя возвысить иконописцев на степень первых художников в отечестве. Покровительствуя таким образом художникам, Никон сам непосредственно наблюдал за произведениями их кисти, одобрял, что было в них хорошего, и исправлял недостатки. В этом отношении он заботился не только о приличии и красоте изображения, но и о правильности самого рисунка. С начала XVII столетия особенно славились у нас иконописанием две школы: Московская и Строгоновская. Многие св. храмы величественно украсились произведениями их кисти. Различаясь между собой только некоторыми частными чертами в изображении священных ликов, они сохраняли вначале общий стиль – византийский. Но одна из них скоро изменила наш древний православный тип священных изображений. В половине XVII века Строгоновская школа уклонилась к западному – фряжскому стилю иконописания. И многие из наших бояр стали покупать образа этой живописи у украшать ими свои домовые храмы. В то же время другие из бояр привезли с собой из польского похода иконы латинского письма. От наблюдательного взора Никона не укрылось это распространение в его пастве не православных икон. |
| Бесконечная сереющая даль, в которой двигались почти незаметными точками телега или спутанная лошадь, постепенно синела, синела, и наконец все более и более суживавшиеся планы ее сливались мутной линией с сквознотой голубого неба. (Григорович). 19. Село Село с своими избушками и скирдами, зелеными коноплянниками и тощими ракитами издали казалось островом среди необозримого моря распаханных черноземных полей. Посреди села находился небольшой пруд, вечно покрытый гусиным пухом, с грязными, изрытыми берегами; в ста шагах от пруда, на другой стороне дороги, высился господский деревянный дом, давно пустой и печально подавшийся на бок; за домом тянулся заброшенный сад; в саду росли старые, бесплодные яблони, высокие березы, усеянные вороньими гнездами; на конце главной аллеи, в маленьком домике (бывшей господской бане) жил дряхлый дворецкий и, покашливая, каждое утро, по старой привычке, тащился через сад в барские покои. (Тургенев). 20. Ермак, завоеватель Сибири I. При Царе Иване Васильевиче Грозном были богатые купцы Строгоновы и жили они в Перми, на реке Каме. Прослышали они, что по реке Каме на 140 верст в кругу есть хорошая земля: пашня не пахана от века, леса черные от века не рублены. В лесах зверя много, а по реке озера рыбные, и никто на той земле не живет, только захаживают татары. Строгоновы написали царю письмо: «Отдай нам эту землю, а мы сами по ней городки построим и народ соберем, заселим и не будем давать через эту землю ходу татарам». Царь согласился и отдал им землю. Строгоновы послали приказчиков собирать народ. И сошлось к ним много гуляющего народа. Кто приходил, тем Строгоновы отводили землю, лес, давали скотину, и никаких оброков не брали, только живи, и когда нужда, выходи с народом биться с татарами. Так и заселилась эта земля русским народом. II. Прошло лет 20. Строгоновы купцы еще сильнее разбогатели, и мало им стало этой земли на 140 верст. Захотели они еще более земли. Верст за 100 от них были высокие горы Уральские, и за этими горами, прослышали они, есть прекраснейшая земля, и земле той конца нет. Владел этой землей сибирский князек Кучум. Кучум в прежнее время покорился царю русскому, а потом стал бунтовать и грозил разорить Строгоновские городки. |
| Туземный табак главным образом производился в Малороссии и подвергался строгому надзору, однако его все-таки развозили повсюду и куривали; на одну копейку табака в Малороссии можно было продать его в Москве на 8 копеек. Об огородничестве и хозяйственном садоводстве встречаются распоряжения только относительно Астрахани. В 1720 году царь указал завести в Астрахани аптекарские огороды и привозить из Персии разные деревья и травы, а из виноградных садов, существовавших в Астрахани, делать вино. Один французский выходец, посланный Петром в Астрахань, развел там 7 сортов французского винограда и предлагал проект завести в астраханском крае шелковичное производство. Но страшные засухи, которыми страдает постоянно астраханский край, препятствовали разведению в нем всякой садовой растительности. Только в те годы, когда Волга широко разливалась и затопляла побережье, доставлялись оттуда всякого рода садовые плоды и бахчевые овощи. В видах доставки в войско лошадей, приказано было заводить конские заводы в губерниях Азовской, Казанской и Киевской и для этой цели выписывать жеребцов из Пруссии и Силезии. Всех доморощенных лошадей по России велено было переписать и брать с каждой лошади, кроме крестьянских, по гривне в казну. Желая иметь собственные шерстяные изделия, Петр в 1716 году выписал из-за границы 20 овцеводов и послал их в Казань, чтоб ознакомить русских со стрижкою овец и с обработкою шерсти. Рыбные промыслы производились на Каспийском и на Белом море; царь указал ловить в Астрахани осетров и стерлядей и отпускать за море; китовый, моржевой и тресковый промыслы на Белом море были отданы в компанию (октября 30-го 1721 г.) гостиной сотни Матвею Еврейнову и его потомкам на 30 лет. Соляная продажа была в ведомстве казны, и для этого из разных городов, где было достаточно купеческого сословия, велено было высылать по два человека для казенной торговли солью. Замечали, что прежде в русском государстве было более соляных промыслов, чем при Петре. В последнее время оставались соляные промыслы в трех местах: строгоновские, доставлявшие казне с пошлин, взимаемых по 1 коп. |
| Нет, такого подлинника у нас нет. Есть, правда, частные сборники, как Строгоновский и Филимонова, но и в них толку мало. Сведения, в них помещенные, собраны от иконописцев же, да и какие это сведения? Только и сказано: у кого борода большая, у кого маленькая, кто бесвласый, кто нет, и т. п., вообще – сведения эти ничтожные и неопределенные. Как же, это духовенство до сих пор не выработало ничего определенного для руководства к иконописанию? – обратился Алексей Иванович к батюшке. Вы давеча говорили, что иконы – как бы живые книги в лицах, наглядно изображающие события из жизни Христа и святых, а лицевой книги у иконописцев и нет? Значит, с иконописцев и художников и взыскивать нечего, – как ему вздумалось, так и написал. А если на смех напишут, нам верить нужно? По-моему, тут виновато духовенство: ведь, на нем лежит обязанность заботиться о нравственности народа. Нет, Алексей Иванович, с духовенства взыскивать нечего, – отвечал батюшка. Искусство рисования мы не знаем, а потому не можем составить лицевого подлинника, да это и не наше дело. А что мы могли и что, по моему мнению, от нас требуется, то мы давным-давно и сделали; разумею жизнеописание святых. Сведения о различных святых собраны нами, насколько только можно было их собрать; пользуясь этими сведениями, техники, мне кажется, могут выработать почти точные портреты святых, а составить, потом подлинник совсем нетрудно будет. Для изучения же характеристичных особенностей различных стран и народов, потребного в данном случае для техников, в настоящее время много средств. Можно приобрести фотографические снимки с различных местностей и стран, племен и народов, а при теперешних удобствах в сообщении немного потребуется на это времени. Так-то Алексей Иванович! Нами, сделано все, что от нас зависит; теперь дело только за высшими заведениями иконописания: от них нужно ждать света. Семен Гаврилович заинтересовался, этим разговором. Он не ожидал, чтобы дело иконописания стояло на такой ступени развития. Да признаться и вовсе не думал об этом деле. Ему любопытным показалось узнать, каким образом появляется на свет большинство наших икон, из которых многие изображены очень уродливо, и совершенно несхоже с житием святых. |
| 1844 г.Казанского уезда Царевококшайского у. 1854 г.Казанского уезда Царевококшайского у. 1864 г.Казанского уезда Царевококшайского у. 1874 г. 1884 г. 1894 г. 1904 г. 1914 г. 2 Как видно из «Православн. Собеседника» за 1868 г. «Казанская семинария в первое время ее существования» отчасти связана с именем храмоздателя Ив. Аф. Михляева. 3 См. подробнее у Пинегина. Казань. Помня услуги Алатского купца Парфена Дружинина, Пугачев запретил своим сообщникам разорять Алаты. 4 Почти все иконы написаны не ремесленно, не по-суздальски, не прямо на дереве, а сначала наклеивался тонкий холст, который покрывался левкасом; письмо близкое к новгородскому и строгоновскому; часть есть московского и афонского письма, только нет фряжского, как достояние помещичьих сел Александровки, Аркадии Хотни, Шапшей и нек. др. 7 Список с писцовых книг по г. Казани с уездом(15661568 г.). Казань, 1877 г. 63 стр; Список с переписной книги дворов и людей по дорогам Алацкой, Арской, Зюрейской и Ногайской. 7154 (1646) г., 7 и 11 главы. 8 Сборник материалов по истории Казанского края в XVIII веке, изд. под редакцией Д.А. Корсакова. 11 Россия. Том 6. Поволжье. Издание А.Ф. Девриена под общим руководством П.П. Семенова. СПб. 1901. 351 стр. 12 Почти вся история Алат и Потонихи тесно связана с жизнью выдающегося местного самородка Ив. Аф. Михляева, успешно соперничавшего с немцами Юнгами. Но к сожалению, кроме истории Казани Пинегина и истории Казанской семинарии в первое время ее существования проф. Знаменского ничто не поясняет вещественных памятников и преданий о храмоздателе Алатской и Потонихинской церквей. 13 К сожалению, надпись внизу требника частью стерлась, частью оборвалась и при переплете заклеена. 15 «Даруга слово монгольское=правитель. Монголо-татарские улусы разделялись на округа, подчиненные даругам. Слово «даруга», при русском владычестве стало отождествляться с дорогой, т. е. путем, который вел от Казани в тот или другой округ Казанского улуса (Проф. Д.А. Корсаков, «Сборник материалов по истории Казанского края в XVIII в.»). |
| На месте цветущего монастыря теперь остались одни развалившиеся избы и кладбища с типичными деревянными намогильничками, идущими ныне на дрова; на месте умело обработанных полей – лесные заросли, книги и иконы частью увезены, частью погибли в огне, разогнанные по Олонецкому краю обитатели почти все перемерли, и очень немногие из унесенных ими святынь сохранились в избах местных крестьян. Печально кончившаяся культурная работа учителей веры, свыше 1 1/2 столетия державших в своих руках целый край и распространивших свое влияние не только на север к Белому морю и к Ледовитому океану, но и на юг по Волге к Каспийскому морю, как показатель лучших сторон русского человека – умения работать и добиваться результатов труда, – должна остаться вне забвения. Задачу выяснить отдельные моменты этой работы в ее духовной сущности взял на себя один из лучших современных знатоков старообрядчества, известный историк и библиограф В.Г. Дружинин . Систематически, путем упорного труда и пытливых исследований над разрозненными остатками местной старины, ему удалось счастливо разрешить поставленную себе задачу – воссоздать в стройной цельности забытые плоды работы выгоречан; он собрал такую коллекцию вещественных и письменных памятников ума и рук выгорецких деятелей, какой не было еще никогда и какой никому и впредь не удастся собрать, потому что теперь начинать это дело уже поздно. Что же вложил Выг в сокровищницу русской культуры? На этот вопрос и отвечают те памятники, которые сосредоточены в руках В.Г. Дружинина и которые ждут своего места в учреждении вечном, не связанном с случайной волей хозяев и случайным их достатком или нуждою. Выг дал свою письменность, обособленную от прочей русской письменности и внешним видом – поморское письмо, – и по существу, как заключающую в себе разработку вопросов под особым уклоном и с особой точки зрения. Он дал особую школу иконописи, – поморские письма, – которая, отойдя от строгоновских писем в конце XVII в. и своеобразно видоизменяясь, в конце XVIII в. достигла большой степени совершенства в технике и обработке сюжетов и прекратила свое существование в начале XIX в. |
| Соображая начало и постепенное развитие новгородского иконописания по оставшимся его памятникам, приходим к такому заключению: иконописание в Новгороде началось и развивалось под влиянием греческих иконописцев – XIII, XIV и XV века были временем самого цветущего его состояния. С XVI и особенно с XVII века прежнее греческое иконописание в Новгороде, под влиянием других пошибов, как русских, так и фряжского (немецкого и вообще западного), начало мало-помалу упадать, так что в 1642 году, для поновления чудотворной иконы Знамения пресвятой Богородицы, от царя Михаила Феодоровича прислан был уже из Москвы иконописец Чёрный 57 , а в 1702 году для росписания Знаменского собора нанят был костромский иконописец Бахмататов с 30-ю костромскими мастерами, как видно из настенной надписи. 2. Отличительные признаки Новгородского иконописания и сходство его с греческим Несмотря на один главный источник или начало русской иконописи, в ней замечают различные пошибы, зависевшие от разной местности. К отличительным признакам новгородского иконописания относится преимущественно то, что в его изображениях и, особенно в ликах святых, заметно более строгости, чем умиления 58 , но так, что в них являются жители именно горнего мира, а не земного. Этим самым оно подходит ближе к греческой иконописи, чем к московской, отличающейся светлым колоритом и умилением в лицах, и чем к строгоновской, отличающейся точностью обрисовки, разнообразием в лицах и яркостью красок 59 . Поля в новгородской иконописи большей частью зелёные (празелень), тогда как в строгоновской – белые. В частности, признаки древней новгородской иконописи, следующие: 1) Все фигуры имеют продолговатость; очерк головы более округлённый; глаза большие; выражение лиц строгое, но вместе с тем величественное и спокойное. 2) Одежды изображены со всей строгостью археологических требований; но тени не сделаны с той тщательностью, с какой сделаны они на подлинных византийских памятниках: здесь, например, складки и оттенки обозначаются просто одними чертами. |
| Через пять лет она была заменена обширною каменною во имя Николая Чудотворца. В 1790 году рядом с нею была построена огромная холодная часовня Покрова Пресвятой Богородицы, едва ли не самая обширная из всех московских церквей, за исключением разве соборов. В 1804 году кладбищенский попечитель Шевяков исходатайствовал у тогдашнего начальника московской столицы, Беклешова, дозволение построить третью часовню. Эта обширная зимняя каменная часовня, во имя Рождества Христова, находится на юг от главной, Покровской; построена она по плану архитектора Жукова. На одной из внутренних стен Рождественской часовни находится надпись, гласящая, что в 1812 году, во время опустошения Москвы неприятелем, рогожские часовни, по особенному божью к месту сему покровительству, не пострадали и не потеряли ничего из находящегося в них. В этой часовне собирались большие рогожские соборы, то есть те, в которых принимали участие и рогожское духовенство и депутаты иногородных старообрядческих обществ, и рассуждали о делах, касающихся не одной Москвы, но вообще всего русского старообрядчества. Часовни были украшены великолепно. Иконы превосходного древнего письма — рублевские, строгоновские и др., в богатых сребропозлащенных ризах с драгоценными камнями и жемчугом, серебряные паникадила и подсвечники с пудовыми свечами, богатые плащаницы, золоченые иконостасы, великолепная утварь — все свидетельствовало как об усердии, так и о богатстве рогожских прихожан. Хотя часовни были устроены с алтарями и престолами, но ни одна из них никогда не была освящена. Потому и литургий в них не совершалось. Богослужение ограничивалось вечернями, всенощными, часами. Кроме того в часовнях совершались венчания свадеб, исповедь, причащение, крещение младенцев, а иногда и взрослых, отпевание умерших; в них же попы служили молебны, панихиды и проч. Свадеб венчалось много, особенно в мясоед перед масленицей. Венчаться приезжали на Рогожское кладбище не только жившие в Москве старообрядцы, но и жители уездов Московской губернии. |
| «Иконы должны быть написаны согласно принятым православною церковью образцам», – потребовали члены комиссии. О. Василий Руднев в своем очерке «Новопостроенный храм во имя Святыя Живоначальныя Троицы», М., 1895 год, пояснил «фряжский стиль» так: «при правильном рисунке отделка одежды и венчиков византийская-иконописная». Иными словами, имелось в виду использование достижений русских иконописцев второй половины XVI – первой половины XVII , а именно, «строгоновской школы», в которой иконы отличались чистой тщательной выпиской и тонкой отделкой, а также «царской иконописной школы», достигшей высшего расцвета при царе Алексее Михайловиче. Ее главный представитель Симон Ушаков, начинавший с составления рисунков для церковной утвари, став искусным иконописцем, творчески развил в новых условиях византийскую иконописную традицию. 10 апреля 1893 года было заключено условие с «живописцем-уборщиком» – московским цеховым Матвеем Васильевым Морозовым. Он обязался «стены прочистить, загрунтовать, окрасить колером и расписать орнаментом клеевыми красками по рисунку архитектора Чичагова. Под арками по брови написать слова золотом полузолотниковым 96 пробы». 15 апреля 1893 года в строительную комиссию явился академик живописи Василий Вячеславов Шокорев. Он родился в 1834 году, учился в Московском училище живописи и ваяния. В 1853 году получил от Академии художеств серебряную медаль за портрет знаменитого мастера русского пейзажа И. И. Шишкина, а 1855 году – звание неклассного художника по живописи портртной. В 1860 году стал академиком живописи исторической и портретной. Шокорев подписал обязательство: «на стенах и столбах написать лучшей художественной работы 64 священных изображения моими красками и по сделанной мною подготовке. Обязуюсь писать те именно священные изображения и на тех местах, какие будут указаны комиссиею». И последнее условие было заключено с Высочайше утвержденным Товариществом фабрики металлических изделий А. М. Постникова 20 февраля 1894 года. Товарищество должно было сделать в новопостроенный храм 14 подсвечников к местным иконам, 2 подсвечника к запрестольным иконам, 2 подсвечника выносных, 2 паникадила в 50 свеч каждое и 14 свеч в местные подсвечники с пружинами. |
|
|
