| Он вызвал из Кандии в Царьград, для проповеди слова Божия, знакомого ему Пателария, который славился красноречием и уже достиг, на родном своём острове, степени пресвитерской, по своим высоким добродетелям, пользуясь особенным благоволением местного архипастыря и любовью народной. Рукописное житие святителя, хранящееся в обители Лубенской, утверждает даже, будто Афанасий возведён был по общему избранию на престол митрополии Критской и, благодетельным своим влиянием перед властями Оттоманскими, спас её от неистовства врагов при завоевании острова; но покорение сие совершилось гораздо позже. Из современных актов церковных явствует, что Афанасий прямо из пресвитеров был поставлен патриархом Кириллом на первостепенную митрополию Солунскую. Патриарх Цареградский, Парфений старший, хотя и не был расположен к Афанасию Пателарию, однако в грамоте своей царю Михаилу Феодоровичу, от 12-го августа 1643 года, писал: «что во время святейшего и блаженнейшего господина и Кирилла, патриарха старого, приехал в Константинополь некий священноинок, именем Афанасий, прозванием Пателарий, острова Критского; патриарх и архиереи, видя его бедного и в нужде, восприяли с великим милосердием и любовью, и был он патриарху советником, как одной с ним страны; немного времени спустя поставил его Кирилл митрополитом Солунским, вместо блаженной памяти митрополита господина Паисия, который остался на царское имя в России». Та же участь ожидала и его преемника Афанасия, успокоившегося в гостеприимной России. Если же он был советником и соплеменником патриарха Кирилла, как утверждает сам Парфений, то конечно не действовал против него, чтобы заступить его кафедру, хотя и безуспешно было его кратковременное правление. Сам Афанасий, в грамоте своей к царю, от 24-го августа того же года, так о себе свидетельствует: «что братия его архиереи поставили его на вселенский престол, в помощь святейшему блаженнейшему Кириллу, чтобы согнать нового Кирилла Веррийского, и после того дали ему собором Солунский престол». Следственно нельзя верить позднейшим нареканиям, будто бы Афанасий, через посредство иезуитов, происками домогался Цареградского престола. |
| Рака свт. Афанасия III Пателлария. Литография. 1868 г. (РГБ) Рака свт. Афанасия III Пателлария. Литография. 1868 г. (РГБ) В 1672 г. известие об обретении нетленных мощей А. П. и о происходивших от них чудотворениях было получено в Москве. Для проведения расследования царь Алексей Михайлович немедленно отправил на Украину подьячего М. Савина. Встретив в Батурине игум. Лубенского мон-ря Макария (Русановича), Савин узнал от него о посмертной судьбе А. П. и о 4 случаях чудотворений, все это Савин описал в донесении царю (АЮЗР. Т. 9. С. 600-606). В XVIII в. в Лубенском мон-ре хранились рукописные житие святителя и канон, ему служились молебны. В 1818 г. Полтавский еп. Мефодий (Пишнячевский) ходатайствовал перед Святейшим Синодом о канонизации А. П. (внесении его памяти в месяцесловы и публикации жития и канона). Ходатайство Полтавского архиерея было отклонено, однако почитание святителя и запись происходивших по молитвам к нему чудес продолжались. В 60-х гг. XIX в. А. Н. Муравьёв составил новое житие А. П. с указанием чудес, совершавшихся при мощах. Окончательно почитание А. П. было принято в РПЦ в кон. XIX в. после работ Е. Е. Голубинского, к-рый доказал, что почитание святого было впервые установлено между 1672 и 1676 гг. митр. Киевским Иосифом (Нелюбовичем-Тукальским). Служба святителю была напечатана в Синодальной типографии в 1901 г. В 30-х гг. ХХ в., после упразднения Мгарского Преображенского мон-ря, мощи А. П. были перевезены в Харьков и с тех пор покоятся в харьковском Благовещенском кафедральном соборе. С именем А. П. связана чудотворная икона Пресвятой Богородицы «В скорбех и печалех утешение». Лит.: Муравьев А. Н. Житие святителя Афанасия, Патриарха Цареградского, Лубенского чудотворца. СПб., 1863; Пичета И. , свящ. Святой патриарх Афанасий Пателарий, Лубенский чудотворец, и современное ему состояние Церкви Константинопольской//Полтавские ЕВ. 1883. 21. С. 1018-1044; 22. С. 1075-1095; 23. С. 1121-1145; Каптерев Н. Ф. Приезд бывшего Константинопольского Патриарха Афанасия Пателара в Москву в 1653 г.//ЧОЛДП. 1889. 10. С. 358-385; Историко-статистический очерк Лубенского Мгарского Преображенского мон-ря. Од., 1894; Ильминский Я. Святитель Христов Афанасий сидящий, патриарх Константинопольский, Лубенский чудотворец. Полтава, 1913; он же. Свт. Афанасий III, Патриарх Константинопольский, Пателарий: Ист.-биогр. исслед. К., 1915; Hofmann G. Griechische Patriarchen und Römische Päpste, II 2: Patr. Athanasios Patellaros//Och. 1938. T. 19; Ammann A. M. Athanase III Patellaros, Patriarche de Constantinople, ex-catholique et saint russe//Revue des Etudes Slaves. 1951. Vol. 28. P. 7-16; Афанасий Пателар в Москве и на Украине//Греческие документы и рукописи, иконы и памятники прикладного искусства московских собраний. М., 1995. С. 24-29. |
| Как сообщалось в «Исторической летописи», к раке честных мощей святителя в этот юбилейный год было пожертвовано более ста лампад. Давно собиралась Великая княгиня в Лубенский Спасо-Преображенский монастырь. Целью посещения обители в 1912 году было поклонение мощам св. Афанасия, патриарха Цареградского, нетленно почивавшего в этом монастыре в сидячем положении. У святых врат обители Великую княгиню встретил Высокопреосвященнейший архиепископ Назарий, а в монастырском соборном храме со святым крестом и водой ректор семинарии архимандрит Варлаам. При пении тропаря святителю Афанасию Ее Высочество со свитою приложились к мощам Лубенского чудотворца и местночтимой иконе Богоматери. После Божественной литургии Елисавета Феодоровна с молитвой прошла по липовой аллее, посаженной руками Иоасафа, епископа Белгородского, в бытность его настоятелем этой обители; взяла на память кусочек дуба, растущего на месте, где, по преданию, молился святитель Афанасий, приобрела в иконной лавке его изображение. Ее Высочество благодарила за гостеприимство, а особенно за доставленное ей молитвенное утешение . Не только большие дарования в области богословия, философии и филологии св. Афанасия привлекли внимание Великой княгини, но и его огромные усилия по просвещению славянских народов. Воспитанный в благочестивой христианской семье на острове Крит, св. Афанасий получил хорошее образование и после смерти родителей ушел на Афон, где основал ту келью, где позднее подвизался св. Паисий Величковский и которая затем стала русским Ильинским скитом. Через некоторое время он посетил Святую Землю и, вернувшись на Крит, в Синайском монастыре принял монашеский постриг. Будучи митрополитом Солунским, а затем патриархом Константинопольским, св. Афанасий последние годы провел в Молдавии и Валахии. В 1653 году, будучи в Москве, он поразил всех своей скромностью и кротостью. 13 апреля 1654 года на обратном пути домой он заболел и умер в Спасо-Преображенском Мгар-ском монастыре под Лубнами. Там и погребли его в сидячем положении по уставу Восточной церкви. Через десять лет после блаженной кончины патриарха Константинопольского, Лубенского Афанасия III были обретены его нетленные мощи . |
| После 25 сентября иеродьякон Мелетий послал своё первое донесение царю Алексею Михайловичу об отправлении Стефана Юрьева и Порфирия Оловянникова к патриархам Иерусалимскому и Цареградскому. 22 октября Стефан извещал Паисия Лигарида, что Мелетий едет «с великою пышностию и гордо», открыто выдаёт себя за царского посла и ехать с ним крайне опасно, потому что на любой дороге его могут схватить – Макарий 1996, 235–236. 2 января 1665 г. в Турции на приёме у иерусалимского патриарха Нектария было посольство от русского царя: с грамотой царя Алексея Михайловича Мелетий Грек отправил к патриарху Стефана Грека, подьячего П. Оловянникова и переводчика Василия Грека. Послы русского царя уговаривали патриарха ехать в Москву, обсуждали приезд в Москву иконийского митрополита Афанасия и его возражения против подлинности патриарших грамот, отосланных ранее в Россию с Мелетием; 4 января Нектарий дал своё согласие приехать в Москву на собор и послал к царю Алексею Михайловичу письмо, но потом стал колебаться и отказался – РГАДА, ф. 27, оп. 1, д. 140, ч. 7, л. 13–14а; Гиббенет 2, 166, 759–768. 24 марта 1665 г. в Москве получено донесение Мелетия Грека с известием, что иерусалимский патриарх отказался ехать в Москву из-за боязни турецкого султана – РГАДА, ф. 27, оп. 1, д. 140, ч. 7; Гиббенет 2, 796–798. А через месяц, 25 апреля, иерусалимский патриарх писал царю Алексею Михайловичу о невозможности прибыть в Москву всвязи с тяжёлыми болезнями – Гиббенет 2, 811–813. 3 июня грек Анастасий Юрьев привёз в Москву письмо от иерусалимского архимандрита Иоасафа к царю Алексею Михайловичу (написано 7 апреля) о достоверности патриарших писем, привезённых Мелетием Греком, и неверности показаний митрополита Иконийского Афанасия – РГАДА, ф. 27, оп. 1, д. 140, ч. 7; Гиббенет 2, 801–802. Зимой 1665 г. Мелетий прибыл в Египет и после длительного собеседования с александрийским патриархом Паисием убедил его ехать в Россию. Из Египта Мелетий отправился на Синайскую гору для поклонения святыне и склонил тамошнего архиепископа Ананию из области иерусалимского патриарха приехать на московский Собор. |
| е. послание к Афанасию о трегубой аллилуйи, в этом убеждают нас следующие слова Никиты, находящиеся в черновом списке его челобитной: «а будет бы, государь, те слова исстари святыми отцы писаны были, и в них бы на преподобного Евфросина и на патриарха и на греки укоризненных слов не обреталося: понеже бо Евфросин не в давных летах был и от того цареградского патриарха и от греческих монастырей аллилуйе научен, и ево роспопу предателем и мотыльным нарек и суду Божию предаде. А что он столп о том Иосифе патриархе пишет, что был он в Риму с папою на осмом соборе, и от того, государь, несть нам возбранения, еже писание о аллилуйи от того патриарха прияхом: понеже той Иосиф патриарх в то время, егда Евфросин к нему о аллилуйи приходил, еще от римского папы не обольщен бысть, и в Риме не бывал и о благочестии на еретики с нами христианы поборал» 34 . А в послании к Афанасию, как известно, действительно находятся «укоризненные слова» и на греков вообще, будто бы отступивших «от истины», и на патр. Иосифа в частности за то, что он был на осьмом соборе «в граде Флорензе» (стр. 159–161). Во-вторых, в самом послании о трегубой аллилуйи есть не мало признаков, которые невольно наводят на мысль, что оно писано не иному кому-либо, а преподобному Евфросину. В нем говорится, что «честный отец», которому писано послание, 1) прислал в псковские соборы священникам послание об аллилуйи, в котором в то же время порицал Иова, называя его столпом мотыльным 35 и 2) в подтверждение правильности сугубой аллилуйи ссылался на греков, на афонские монастыри и в частности на константинопольского патриарха Иосифа, от которого будто бы лично слышал наставление сугубить аллилуйю 36 ; все это такие черты, которые без всякого затруднения могут быть приложимы к преподобному Евфросину; он, как видно из «жития» 37 , в защиту сугубой аллилуйи ссылался на греков, на константинопольскую церковь и в частности на патр. Иосифа, давшего будто бы преподобному наставление сугубить аллилуйю: он же, как теперь стало известно, писал в псковские соборы послание об аллилуйи с порицаниями на Иова-роспопу 38 . |
| Явившись затем пред лицом государя, Афанасий произнес: «Меня прислали цареградский патриарх и весь собор и велели сказать: как Господь пришел к ученикам Своим, дверьми затворенными, и сказал: мир вам, – так и я от имени цареградского патриарха и всего собора говорю тебе государь: примирись с Никоном патриархом и призови его на престол по-прежнему». Государь усомнился, потому что у Афанасия не было никакой грамоты от патриарха, и спросил: «А знаешь ли ты о посольстве Мелетия?» – «Знаю, – отвечал Афанасий, – но Мелетия патриархи не приняли и твоих грамот, и милостыни не взяли». – «Как же это так? Мелетий писал мне совсем иное», возразил царь. Приехал, наконец, Мелетий и привез соборный свиток четырех патриархов за их подписями. Царь созвал синклит и священный собор; свиток патриарший торжественно был прочитан, и вдруг иконийский митрополит Афанасий объявил пред всеми, что свиток и подписи патриархов на нем подложны. Поднялся большой шум во всей палате; между Мелетием и Афанасием завязался спор; стали присматриваться к подписям; Паисий газский сказал: «Я признаю за подлинную подпись патриарха антиохийского Макария; она начертана сперва по-арабски самим патриархом, потом по-гречески его эконом и подписчиком, священником Иоанном хиосцем, почерк которого я вполне знаю». А Косьма, митрополит амасийский, приехавший с Мелетием, заявил: «Я очень хорошо узнаю подпись патриарха иерусалимского Нектария; он мой соотечественник и старый друг». Все обрадовались этим двум свидетельствам. Тогда сам Афанасий сознался, что и подпись вселенского патриарха не заключает в себе подделки. Осталась незасвидетельствованной только подпись александрийского патриарха. Нектарий иерусалимский, подписавший соборный свиток в феврале 1664 года, спустя около месяца, именно 20 марта, написал к государю грамоту еще от себя лично. Грамота эта была составлена с таким глубоким и трогательным истинно-христианским чувством и изложена в таких прекрасных выражениях, что должна была произвести самое глубокое, неотразимое впечатление на светлый ум и кроткое сердце благочестивого государя. |
| Сергей трудился и занимался очень добросовестно, прилежно, и Господь благословил его труды. Постепенно, как и у его небесного покровителя, учеба у него пошла на лад, и юноша успешно окончил Шуйское духовное училище, а затем Владимирскую семинарию. Ректор семинарии свидетельствовал о Сергее: «За все время обучения в семинарии он отличался прекрасным поведением, никогда никаких нарушений школьной дисциплины не допускал, был тих, скромен, почтителен и деликатен, отличался искренней религиозностью и вполне церковным направлением...» По окончании Владимирской духовной семинарии Сергей поступил в Московскую духовную академию. В период сдачи вступительных экзаменов он заболел тифом. В связи с этим ректор Владимирской семинарии протоиерей Иоанн Соболев ходатайствовал перед ректором академии о переносе экзамена. В ходатайстве было написано: «Беру на себя смелость уверить Ваше Преосвященство, что студент Сахаров по его успехам, поведению и направлению вполне заслуживает этого снисхождения: при очень хороших способностях, примерном усердии и прилежании, при отличных успехах он окончил курс первым студентом нашей семинарии». Любимыми предметами Сергея во время учебы в академии были литургика и Церковный устав. Он очень хорошо окончил духовную академию, но успехи в учебе не надмевали юношу – он по-прежнему оставался скромным и смиренным. Будущий владыка очень внимательно относился к тексту богослужебных книг. На полях его личных богослужебных книг можно найти множество примечаний, уточнений, разъяснений особо трудных слов – с такой ревностью и любовью он изучал все, что связано с богослужением. Сергей отличался трудолюбием, благочестием, ревностью по Бозе и желанием служить Богу и Церкви. Эти его качества вместе с природной силой воли и скромностью стяжали ему уважение других студентов академии. На четвертом курсе его избрали председателем Пастырско-просветительского братства. В 1912 году Сергей окончил академию кандидатом богословия и 12 октября был пострижен в монахи с именем Афанасий, в честь святого Афанасия, патриарха Цареградского, Лубенского чудотворца. К монашеству будущий святитель относился с особым благоговением и трепетом. Своим близким он говорил: «Если бы было нужно иметь в Церкви не семь, но восемь таинств, то я хотел бы, чтобы этим восьмым таинством было монашество». Через два дня отец Афанасий был рукоположен в иеродиакона, а еще через три, 17 октября, – в иеромонаха. |
| Сам же султан хочет идти, сухим путём, через Солунь, и там велел приготовить запас. Вместе с тем извещал, что в Риме назначен новый папа Климент IX, который помирился с Французским королём на тридцать лет. Подпись грамоты: «Афанасий, Божией милостью, бывший вселенский патриарх, а ныне настоятель св. митрополии Солунской, беспрестанный Богомолец Богохранимого вашего царствия». Не за себя только, но и за других ходатайствовал святитель Афанасий. Он писал к новому царю Алексею Михайловичу в пользу епископа Неофита, из города Кариополя ехавшего за милостыней в Россию, в сентябре 1645 года, свидетельствуя о бедственном его положении и умоляя: «да приимет его милостивым оком и в тихом образе, как правитель и отец всем; ибо державу самодержавствия вашего имеет весь благочестивый христианский народ во славу себе и в похвалу, и милость ваша наполет обидимых и утешает бедных и кручинных; да утешит святой царь и сего бедного архиерея, как носящего на себе образ Господа нашего Иисуса Христа». Ещё однажды писал патриарх Афанасий царю Алексею Михайловичу, в феврале 1646 года, через Цареградского Грека Афанасия Иванова и прислал государю частицу животворящего древа и мощей св. Анастасии узорешительницы, извещая его вместе с тем о войне турок на родном его острове Крите. Покамест бывший патриарх мирно обитал в Молдавии, под сенью великодушного своего покровителя господаря Василия Лупулы, горько бедствовала бывшая его кафедра Цареградская и в этом отчасти был виновен государь, по личной своей неприязни к патриарху Парфению Младшему и по расположению к его сопернику Иоанникию. Парфений, однажды ужо низложенный, вторично был возведён собором архиереев на место нелюбимого ими Иоанникия. Воевода Молдавский не мог ему простить, что он был некогда в числе недоброжелателей великого патриарха Кирилла Лукариса, и потому старался всеми средствами его низложить. Но исполнители его воли зашли слишком далеко; не только оклеветали они Парфения перед султаном и лишили кафедры, но те, которые везли его в ссылку, из числа воинов Турецких, мучительски умертвили его в ладье и бросили в море. |
| Из всех греков – сторонников Никона особую роль в жизни опального патриарха в период его пребывания в Воскресенском монастыре сыграли Афанасий Иконийский и Савва Дмитриев. Самым известным из них был иконийский митрополит. Страстный защитник опального патриарха, Афанасий был жестоко наказан русским правительством; его не защитила и Константинопольская Церковь . Об Афанасии Иконийском известно следующее. 23 апреля 1664 г. он приехал в Москву и уже на следующий день при встрече с царём Алексеем Михайловичем передал ему просьбу константинопольского патриарха Дионисия (пожелавшего доложить её тайно, на словах) о примирении русского царя с патриархом Никоном . Афанасий представился царю племянником константинопольского патриарха 278 . Иконийский митрополит заявил, что константинопольский и иерусалимский патриархи не приняли царского посла Мелетия Грека, отправленного Алексеем Михайловичем в конце декабря 1662 г. на православный Восток по «делу» Никона, и царской милости не взяли. Алексей Михайлович возражал, ведь Мелетий писал ему об обратном; патриархи дали Мелетию ответ и засвидетельствовали его собственноручными подписями. Афанасий же, «стоя перед Спасовым образом», заверял царя, что в Москву Мелетий писал ложно, а грамоту от вселенских патриархов он якобы написал сам 279 . Через неделю, 30 мая, в Москву из Константинополя возвратился иеродьякон Мелетий Грек (вместе с амасийским митрополитом Козьмой – племянником иерусалимского патриарха Нектария). Мелетий представил государю следующие документы: два свитка ответов восточных патриархов о власти царской и патриаршей (25 глав с эпилогом), два письма александрийского патриарха к цареградскому, одну грамоту константинопольского патриарха Дионисия к боярам и московскому Собору о разрешении хиротонисать и поставить московского патриарха 280 книги деяний вселенских соборов, письмо от хартофилакса цареградской церкви к Мелетию. Для перевода документы отданы газскому митрополиту Паисию 281 . На следующий день, 31 мая, иконийский митрополит Афанасий заявил, что подписи на греческих грамотах ненастоящие, и вновь просил царя примириться с патриархом Никоном 282 . |
| В начале июня 1665 г. греченин Анастас Юрьев привез письма к царю Алексею Михайловичу от иерусалимского архимандрита Иоасафа и грека Василия Иванова. «Правила, принесенные Мелетием, – писал Иоасаф – подписаны четырьмя патриархами, письма же посланные от Иерусалимского патриарха с Саввою, с Кондратом, и с Порфирием (Оловениковым) суть истинные. По отъезде последнего иерусалимский патриарх прислал своего архидиакона, чтобы нечто передать словесно Порфирию, но так как он уже уехал, то архидиакон писал к вашему царскому величеству о том, что ему было приказано от патриарха и письмо послал с греком Иваном Алексеевым. Мы узнали, что Савва 207 не был принят, как принесший достоверные письма, но он добрый и верный человек; также и бедный митрополит иконийский согрешил как человек; не зная мысли патриархов, он поверил только словам цареградского патриарха, который сказал ему, что Мелетию никаких писем не давал, а сказал это патриарх потому, что «была вещь зело тайная» 208 . Поступки Мелетия – как свидетельствует иерусалимский патриарх – были не хороши и не рассудны 209 . Грек Василий Иванов, посланный с поручением к иерусалимскому патриарху, доносил об исполнении возложенного на него поручения, и что в дальнейшем помешал ему иерусалимский архидьякон Досифей, подговорив несколько человек, которые дожидали его, Василия, чтобы над ним сделать какое-то зло; поэтому ему невозможно проехать через Черкасы с теми делами, которые он вез в Москву. Приезд Мелетия в Яссы произвел общую тревогу. Что было тайно – пишет Василий – то все стало явно. Что было дано Мелетию царское жалованье шубами, то все он распродал и торговым людям дал 500 ефимков на торговлю. Иерусалимский патриарх дал мне грамоту к патриарху Никону , которую я отдал Порфирию, и приказывал мне сказать, чтоб о патриархе Никоне подписать законное решение, чтоб патриаршествовал по уставу вселенскому. Другие же грамоты, писанные в Яссах, посланы с греченином Саввою и те есть истинные, что слышал и Порфирий из уст патриарха. «Патриарх бьет челом тебе, великому государю, да учиниши так, как в них писано, да умириши церковь Божию, чтоб не было развращения и смятения; сам не изволь гневаться и его (Никона) чтобы не печалить. Афанасию иконийскому подлинно иерусалимский патриарх говорил, что он писем не подписывал, но сказал это для того, чтобы никто о том не знал, и чтобы ты, великий государь, за то на митрополита не гневался 210 ». |
|
|
