| Кроме того, мы не можем не обратить внимания на разосланный от имени Вашего Синода циркуляр, ныне напечатанный в 1 " Вестника Священного Синода " , стр. 16. Здесь на Святейшего Патриарха возводится явная неправда, будто бы он объединяет реакционные общественные силы для нового политического мятежа и взрыва и будто бы он управляет черносотенством и белогвардейщиной... Вовсе не какие-либо политические вожделения заставляют нас собраться вокруг Святейшего Патриарха, а только желание сохранить верность своему архиерейскому обещанию и соблюсти непоколебимым канонический порядок иерархического преемства. И в наших переговорах с Вами и с другими представителями Вашего Синода нами руководило исключительно одно желание — воссоединить со Святой Церковью отторгнувшихся от ее единства во время печальной смуты церковной. Это желание побуждает нас не уклоняться и от дальнейших переговоров, несмотря на тяжелые огорчения, которые доставили нам выше нами перечисленные факты; но эти переговоры, по нашему убеждению, возможны лишь в том случае, если не только подобные факты не будут повторяться вновь, но и имевшие место будут по возможности исправлены...” Разумеется, обновленцы не стали публиковать опровержения, а все попытки православных сообщить об истинном положении дел наталкивались на сопротивление ГПУ. Владыка Иларион неоднократно с успехом участвовал в публичных диспутах с обновленцами и атеистами. Зачастую диспуты в Москве проводились между наркомом просвещения Луначарским и главой обновленцев Введенским . Но картина совершенно менялась, когда в диспутах дозволялось участвовать архиепископу Илариону. Владыка держался просто, серьезно, с достоинством, в его речи чувствовалась непоколебимая вера в правоту всего того, что он говорил; он, казалось, лишь делился своими знаниями и опытом; слушая архиепископа, присутствовавшие забывали и о наркоме просвещения Луначарском, и о предателе Церкви Введенском. Однажды, желая искусить архиепископа, Луначарский спросил его: - Как же так, вы, служители культа, совершенно погрязли в противоречиях. С одной стороны, для вас Священное Писание - это нечто непререкаемое, а с другой, там ведь неоднократно говорится, что несть власти не от Бога. А советскую власть вы не любите. А советскую власть вы ругаете, недовольны ею. Как вы, гражданин Троицкий, ответите на этот вопрос? |
| Иларион (Троицкий) 25.05.1920 хирот. во еп. Верейского, вик. Московской епархии; с 6.06.1923 в сане архиепископа; с дек. 1923 г. в Соловецком лагере; † 28.12.1929 в заключении. Иларион (Шукало) 29.09.1991 хирот. во еп. Ивано-Франковского и Коломыйского; с 1992 г. еп. Херсонский и Таврический; с 23.11.1995 в сане архиепископа; с 12.10.1996 архиеп. Донецкий и Мариупольский. Илиан (Востряков) 25.11.1979 хирот. во еп. Солнечногорского, вик. Московской епархии; с 16.06.1982 еп. Калужский и Боровский; с 20.07.1990 еп. Тобольский и Тюменский; с 27.10.1990 на покое; с 27.03.1991 еп. Серпуховской, вик. Московской епархии, настоятель подворья РПЦ в Карловых Варах; с 27.12.1995 освобожден от обязанностей настоятеля подворья РПЦ в Карловых Варах; с 17.02.1997 на покое. Илия (Бабин) в 1929 г. хирот. во еп. Кудымкорского, вик. Пермской епархии; † 9.04.1931. Илия-Мар (Геваргизов) с 1914 г. еп. Супругамский и Урмийский; с 1921 г. в РПЦЗ; † 1928. Иннокентий (Бобцов) 5.12.1920 хирот. во еп. Можайского, вик. Московской епархии; с 1922 г. в обновленческом расколе. Иннокентий (Бусыгин) в 1920 г. упом. как еп. Каменский, вик. Донской епархии; с дек. 1925 г. в «григорианском» расколе. Иннокентий (Васильев) 26.01.1992 хирот. во еп. Хабаровского и Благовещенского; с 28.12.1993 еп. Хабаровский и Приамурский; с 18.07.1995 еп. Дмитровский, вик. Московской епархии; с 11.10.1996 еп. Читинский и Забайкальский. Иннокентий (Зельницкий) 30.01.1949 хирот. во еп. Винницкого и Брацлавского; с 27.12.1951 еп. Курский и Белгородский; с 25.02.1957 в сане архиепископа; с 8.12.1958 архиеп. Ростовский и Новочеркасский; с 16.03.1961 архиеп. Архангельский и Холмогорский; с 16.11.1962 архиеп. Тамбовский и Мичуринский; † 10.03.1968. Иннокентий (Клодецкий) 14.06.1931 хирот. во еп. Белгородского, вик. Курской епархии; с 30.12.1931 еп. Каширский, вик. Московской епархии; с 22.11.1933 еп. Серпуховской, вик. Московской епархии; с 6.09.1934 еп. Каширский, вик. Московской епархии; с 1935 г. в заключении; расстрелян в 1937 г. |
| 423 С.Н.Постников оставил несколько интересных моментов из этого периода его деятельности в Академии [см. Л41, с. с. 9а, 45–48, 50–52]. Воспоминания Постникова стали печататься в студенческом журнале «Встреча» (МДА) с 2(5) в 1997 году. 427 Как считал С.А.Волков, – «дело испортил Васька, келейник архимандрита Илариона, – пьяница, сквернослов и распутник, пригретый как односельчанин без меры добрым Иларионом, которого он без конца обворовывал. «Васька ходил уже по ректорской квартире после отъезда Феодора в сопровождении своих прихлебателей и намечал, что и как он в ней устроит, когда Иларион будет ректором. Слухи об этом разнеслись по всей Академии и профессора пришли в ужас при мысли, что в случае ректорства Илариона Васька будет обворовывать не только доходы Илариона, но и академические капиталы. Поэтому Иларион (бывший в то время по большей части в Москве) и не был избран ректором, хотя почти все профессора не только глубоко уважали, но и любили его» [А 39, с. с. 376–376]. Дело, конечно, не в Ваське. Ведь разгул Васьки объясняется забитостью ректором Совета Академии, ее профессоров и вольностью, которую себе позволяли покровительствуемые им монашествующие, в т.ч. молодой инспектор, в первые годы своего начальствования. 429 На основе архивных записей проф.–прот. Дмитрия Рождественского. Сообщено Н.А. Кузнецовой, которой автор выражает свою благодарность за предоставление ряда архивных материалов. 430 Для справки: в 1919 году Пасха была 7–20 апреля, Троицын день – 8 июня н. ст. У нас ранее было ошибочно указано, что он был арестован 10 апреля [Л 60, т. 1, ч. 2, с. 130а–210а.]. В частном письме от 9 мая он сообщал: «...Завтра исполнится 2 мес., как я арестант, ... а сколько мне остается быть таковым – не знаю... «Дело» мое и следователю показалось смешным, и вины он никакой не нашел... Живу я по-прежнему хорошо; совсем здесь обжился, будто так и нужно. Здесь я даже поправился, ... Чтобы усилить циркуляцию крови – начал я ходить на работу, напр., выкачивать воду из тюремных подвалов... Питаюсь по настоящему времени прекрасно». |
| Утром отслужишь обедню, приобщишься – так это на душе хорошо. Дома ждет дело, но дела все мои интересные, а не житейские заботы… Слава Богу! Дожил до мира и покоя. Бесу и то доступу мало. Прямо чувствуешь, что после службы он боится близко подойти – обжигается. А нам того только и требуется» . Впрочем, благодатно-радостное состояние монаха и иеродиакона Илариона продолжалось не более двух месяцев, а именно до 30 мая, когда стало известно о его назначении на должность инспектора МДА с возведением в сан архимандрита. Настроение его теперь выглядит разительным контрастом недавней мирной радости и близко к унынию: «Сейчас чувствую больше всего одно: совершенно выбит из колеи, разрушены до основания мои планы и намерения относительно ближайшего будущего, а оно у меня намечено было на целые годы. Настроение подавленное… Летом, по крайней мере июль весь, придется сидеть в академии: буду я в своей особе совмещать и ректора, и инспектора, и помощника инспектора» . Впрочем, отец Иларион мужественно переносит крушение своих надежд и планов, главнейшие из которых, без сомненья, были связаны с его научной деятельностью. Это новое нелегкое и нежеланное для него церковное послушание он принимает с достойным подражания смирением: «Роптать не ропщу, потому что монах – церковная вещь. Личной жизни у него нет – один. Куда поставят – берись и работай. Три года уж каникул у меня не было, на нынешние было рассчитывал, но вышло не по-моему. Слава Богу за всё!» . 2 июня того же года Иларион – иеромонах, 5 июля – архимандрит. Новый 1913/1914 учебный год он начинает в должности инспектора академии. 5 ноября 1913 года на заседании Совета академии архимандрит Иларион единогласно избирается штатным экстраординарным профессором МДА . С этого времени начинается в жизни отца Илариона пятилетний период его инспекторства в МДА, период, насыщенный разнообразными событиями, оставляющими инспектору немного возможностей для научных занятий. Подготовка и чтение лекций, рецензирование учебных и научных сочинений, участие в богослужении, участие в заседаниях Совета академии, в различных академических актах и мероприятиях, публикация статей в церковных журналах – вот неполный перечень действий и событий, наполняющих жизнь архимандрита Илариона. |
| епископ Евдоким (Мещерский) Также дружен был архимандрит Иларион и с епископом Евдокимом (Мещерским), ректором МДА в годы студенчества в ней В. Троицкого, который поддерживал эти отношения и позже. Например, в июне 1912 года, проведя в Туле два с половиной дня, Владимир Алексеевич «мало кого видел, так как сидел почти все время» у преосвященного Евдокима, в те годы – епископа Каширского, викария Тульского архиерея . Но это не помешало архиепископу Илариону (Троицкому) в 1923 году вести борьбу с обновленческим расколом, активным деятелем которого в то время стал архиепископ Евдоким (Мещерский). Летом 1914 года мыслями и чувствами архимандрита Илариона овладевает начавшаяся война: «Во-первых, как-то душа не лежит к занятиям, – писал он в октябре 1914 года. – Это благодаря войне. Первое время ужасно много газет читал. Чуть ни целыми днями. Теперь много сбавил, больше читаю то, что крупным напечатано» . Теперь тема войны звучит в его проповедях, речах (напр.: «Речь перед всенародным молебствием на площади в Сергиевом Посаде») и даже в лекциях («Богословие и свобода Церкви»). Само академическое служение он представляет как участие в военных действиях на идеологическом фронте и переход с этого фронта в действующую армию воспринимает хотя и не как дезертирство, но, по крайней мере, как понижение уровня борьбы против общего врага. Когда в марте 1915 года и. д. доцента академии по кафедре истории и обличения русского сектантства А.В. Ремезов подал в Совет академии прошение о предоставлении ему отпуска с целью поступления в действующую армию, архимандрит Иларион представил Совету свое «особое мнение». «Меня нимало не смущает возможность упрека в недостатке патриотизма, – начинает он свое возражение, выражавшее мнение меньшинства членов Совета МДА, – так как иногда, по моему мнению, именно долг патриотизма требует оставаться на своем месте и заниматься своим прямым делом, на которое поставлен и к которому приготовлен… Я плохо верю в возможность быстрого превращения сектоведа в хорошего инженера… А между тем борьба с немцами идет не только на поле брани, идет она и в торговле, и в промышленности, и в науке. Борьба с сектантством, с этою “немецкою верою”, есть борьба с тем же вражеским духом и с вражеской мыслью. Эта борьба есть прямая обязанность г. Ремезова, и при исполнении этой обязанности он, несомненно, может быть более полезен как имеющий уже подготовку своим образованием» . |
| Осмысление сотериологии инославной конфессии является необходимой предпосылкой к изучению ее вероучения, ее практики, а тем более к полемическому или миссионерскому контакту. Как писал об этом священномученик архиепископ Иларион (Троицкий) : «Существенное отличие всякой ереси от церковной истины станет нам ясно лишь тогда, когда мы оставим сферу чисто догматическую и теоретическую, а будем сравнивать само жизнепонимание». Действительно, ведь для нас существенно важным является не просто представить себе перечень отличий католицизма или протестантизма от святоотеческой традиции, от православного богословия, а увидеть, как эти иной раз кажущиеся нам отвлеченными доктрины конкретно влияют на путь человека ко спасению, на его жизнь во Христе, на благое или не слишком благое устроение его внутреннего духовного бытия. Разумеется, это не означает, что автор вышеприведенной цитаты священномученик Иларион (Троицкий) отвергал значение догматики. Он отвергал понимание догматики именно как сухой схолас тической теории, ибо догматическая наука должна раскрывать свой предмет (догму, догматы) во всей их жизненной необходимости. Догматы, собственно, и отвечают на вопрос «зачем жизнь?», а значит обусловливают и ответ на вопрос «как жить?» 70 . Позволю себе еще одну цитату из этого фундаментального труда патриарха Сергия: «Передо мной, – говорит высокопреосвященный автор о результатах своего исследования, – предстает православие и инославие как противоположные между собой или же как себялюбие и жизнь по Христу, встают два совершенно отличных, несводимых одно на другое мировоззрения: правовое и нравственное, христианское. В правовом мировоззрении отношения Бога и человека подобны отношениям царя к подчиненному и совсем не похожи на нравственный союз. Бог для человека представляется только средством к достижению благополучия. Нравственное же мировоззрение полагает высшее благо человека в святости и источник этой святости видит в Боге» 71 . Ну и, наконец, еще одна классическая формулировка патриарха Сергия, без которой теперь трудно представить изложение православного учения о спасении: «Спасение, говоря общепринятым языком, есть избавление человека от греха, проклятия и смерти. |
| Угодно было обвинить меня в какой-то тенденции. Но эта тенденция одна – соблюдать церковные правила и каноны. Что касается речи архимандрита Илариона в защиту патриаршества, то она прозвучала как бы сигналом к окончанию прений по этому вопросу. Отец Иларион в своем выступлении показал иллюзорность обсуждаемого выбора. В основу речи оратор положил следующую «истину о патриаршестве»: «Мы не можем не восстановить патриаршества; мы должны его непременно восстановить, потому что патриаршество есть основной закон высшего управления каждой Поместной Церкви» . Следование церковным канонам есть необходимое условие решения вопросов церковного управления и церковной жизни вообще. «Н.Д. Кузнецову угодно было обвинить меня в какой-то тенденции, – отвечал позже отец Иларион своим оппонентам. – Но эта тенденция одна – соблюдать церковные правила и каноны» . В слове архимандрита Илариона соединились научность аргументации, взывающей к разуму собравшихся, и пламенность речи, выражающей единство сердечных чувств и устремлений русского церковного народа. Один из членов Собора, В.Я. Малахов, сказал, что с «исторической точки зрения» в речи архимандрита Илариона (и проф. Соколова) «представлены были наиболее характерные аргументы в пользу патриаршества» , а талантливость его речи признавалась даже идейными противниками . После этого выступления совершилась окончательная поляризация сторонников и противников патриаршества. В стане тех, кто считал неприемлемым для Русской Церкви восстановление патриаршества, остались в основном только принципиальные его противники, которые, как, например, протоиерей А.П. Рождественский, только утвердились в своих мнениях после речи архимандрита Илариона . К этому времени на Соборе, по мысли священника П.М. Волкова, получившей свое подтверждение в событиях обновленческого раскола, «патриаршества не желают те, которые хотят взять церковное управление в свои руки» . После слова архимандрита Илариона (Троицкого), прозвучавшего 23 октября 1917 года, прения по вопросу о патриаршестве проходят только на заседании 25 октября, причем явно, что большинство ораторов находятся под впечатлением этого слова, а на следующем заседании 28 октября ставится вопрос о досрочном избрании патриарха, чему способствовали известные исторические обстоятельства. |
| Анастасия Коскелло Архиепископ Соловецкий Погода на Соловках непредсказуема. Штиль за считанные минуты может смениться штормом. Все заключенные и охранники СЛОНа – Соловецкого лагеря особого назначения – об этом знали. Случаев гибели на воде здесь было множество. Как-то раз буря унесла в открытое море лодку, в которой находился самый злобный лагерный охранник – некий Сухов. Заключенные и солдаты, собравшиеся на берегу, были убеждены: гибель лодки вместе с людьми неминуема. Писатель и журналист Борис Ширяев, бывший в 1920-х годах одним из соловецких з/к, описывает эту историю в своем документальном романе «Неугасимая лампада»: Там, вдали, мелькала черная точка, то скрываясь, то вновь показываясь на мгновение. Там шла отчаянная борьба человека со злобной, хитрой стихией. Стихия побеждала. – Да, в этакой каше и от берега не отойдешь, куда уж там вырваться, – проговорил чекист, вытирая платком стекла бинокля. – Пропал Сухов! Пиши полкового военкома в расход! – Ну, это еще как Бог даст, – прозвучал негромкий, но полный глубокой внутренней силы голос. Все невольно обернулись к невысокому плотному рыбаку с седоватой окладистой бородой. – Кто со мною, во славу Божию, на спасение душ человеческих? – так же тихо и уверенно продолжал рыбак, обводя глазами толпу и зорко вглядываясь в глаза каждого. – Ты, отец Спиридон, ты, отец Тихон, да вот этих соловецких двое. Так и ладно будет. Волоките карбас на море! – Не позволю! – вдруг взорвался чекист. – Без охраны и разрешения начальства в море не выпущу! – Начальство – вон оно, в шуге, а от охраны мы не отказываемся. Садись в баркас, товарищ Конев! Чекист как-то разом сжался, обмяк и молча отошел от берега. – Готово? – Баркас на воде, владыка! – С Богом! Бородатый рыбак, отправившийся в пучину на спасение охранника Сухова, был никто иной, как священномученик Иларион (Троицкий) . Ссыльный епископат в знак особого уважения избрал святителя Илариона своим архипастырем – главой Соловецкого православного духовенства. Во время молитвы верующие на Соловках поминали его «архиепископом Соловецким». Как повествует Борис Ширяев, авторитет архиепископа Илариона на Соловках был столь высок, что воспротивиться намерению владыки никто не посмел: |
| Удивительное дело! Никто меня к тюремному заключению не приговаривал, и все-таки я сижу в тюрьме, где сидят все по определенным судебным приговорам. Но… удивляться уже давно перестал. Только почему это все со мной такие фокусы происходят? Ведь никого во всей тюрьме нет без приговора, кроме меня. Все наши прочие спокойно живут в Соловках, а я вот уже на второе место перебираюсь. Что-то еще неожиданного преподнесет мне время? Некоторые основания ждать нового у меня есть, но будет ли это все к добру – не знаю. Вообще у меня образовалась уже привычка к такой ненормальной и нелепой жизни. Как я тебе, помнишь, писал, я не сижу, а живу в тюрьме». Отношение владыки к обновленцам и всякого рода раскольникам оставалось непримиримым. И один из обновленческих архиереев, Гервасий Малинин, желая подчеркнуть эту непримиримость ближайшего помощника Патриарха Тихона, писал о нем в обновленческом журнале: «Я встретился на прогулке по двору в Ярославской тюрьме " Коровники " с архиепископом Иларионом Троицким . Он меня узнал и удивился, зачем я попал в тюрьму. Он мне сказал: -Зачем вы отошли от Патриарха Тихона и нарушили ту клятву, которую вы давали при хиротонии во епископа, что ничего общего не будете иметь с так называемой " Живой церковью»? На это я сказал: -Клятвы я не нарушал. С " Живой церковью " я не имел и не имею ничего общего. – Вы отпали от Церкви, – сказал мне архиепископ Иларион. – Это неправда, а вот вы, тихоновцы, фактически отпали. Восточные патриархи не с вами, а с нами. -Какие мы тихоновцы; что вы треплете имя покойного Святейшего Патриарха Тихона? Мы православные. Восточные патриархи с нами, это я знаю документально, обновленцы врут. Введенский ваш изолгался… Мне не пришлось с архиепископом Иларионом долго беседовать, потому что я тюремной администрацией был отозван и тут же освобожден из тюрьмы. На прощание мне архиепископ Ила- рион сказал: -Я скорее сгнию в тюрьме, но своему направлению не изменю…» 1 апреля архиепископу Илариону стало определенно известно, что в ближайшие дни его отправят с этапом на Соловки. Узнав об этом, он писал родным: «Это переселение для меня, пожалуй, приятно. Ведь сидеть взаперти мне вовсе не следует. А там куда свободнее. Да и знакомые мне все места-то там. Друзей у меня там масса. С ними охота и повидаться. Вот одно только не особенно приятно, это – путешествие. Пожалуй, до самой Пасхи буду я странствовать до берега, то есть до Попова… |
| Е.А.Тучков с огромным недовольством воспринял отказ архиереев, окружавших патриарха, принять соглашение с Синодом. В ноябре Тучков вызвал к себе лично патриарха, до этого все переговоры велись Иларионом. Легко себе представить, с какими чувствами вновь переступил патриарх порог зловещего здания на Лубянке. Тучков был строг и решителен. В скупых и резких выражениях он предъявил ультиматум: патриарх должен немедленно принять Евдокима и выработать совместно с ним декларацию о примирении. Отказ патриарха от примирения будет рассматриваться как контрреволюционный выпад, и патриарх будет арестован вновь. Этому разговору предшествовал целый день томительного ожидания в приемной Тучкова, куда патриарха ввели под конвоем. Однако патриарх Тихон неожиданно заговорил еще более резким тоном: категорически отверг требование Тучкова и заявил, что никто в мире не навяжет ему таких действий, которые отвергает его совесть. Видимо, в этот момент проявилась та природная вспыльчивость, которая порой делала неузнаваемым этого, обычно тихого и кроткого, человека. Вообще в это время патриарх Тихон часто говорил, что он никогда бы не стал выходить из заключения, если бы он знал, что обновленчество сделало столь малые успехи, и что теперь (когда он спокоен за судьбы Церкви) он с удовольствием пойдет в тюрьму. Изумленный Тучков быстро сменил тон – стал осведомляться о здоровье патриарха, шутить и вежливо с ним простился. Через несколько дней после этого был арестован архиепископ Иларион (Троицкий) – главный советник патриарха, наиболее популярный в Моске святитель, на которого Тучков возлагал, видимо, главную ответственность за срыв соглашения с обновленцами. Осенью 1923 года закончилась навсегда деятельность этого талантливого широко образованного и деятельного архипастыря. В течение многих месяцев архиепископ Иларион сидел в тюрьме. Молва сохранила рассказ о м (об этом говорили сокамерники архиепископа), как Тучков однажды приехал в камеру, чтобы предложить свободу ценой “добрых услуг”. “Я хотя и архипастырь, но вспыльчивый человек. Очень прошу вас уйти. Я могу потерять власть над собой”, – ответил владыка. |
|
|
