| Можно догадываться из летописного контекста и по какой линии шли отступления: в судебной практике широкое распространение получили взыскания продаж, а Правда Ярославичей упоминает о них лишь три раза (статьи 35, 36, 40). Выводы, которые можно сделать на оснований Повести временных лет, подтверждаются материалом, содержащимся в Предисловии к Начальному летописному своду 90-х годов XI b. Автор последнего, характеризуя политику древнерусских князей и противопоставляя ее действиям князей, ему современных, пишет: «Тии бо (т. е. прежнии) князи не събираху многа имения, ни творимых вир, ни продажь въскладааху на люди; н аже будяше правая вира, и ту възьма, даяше дружине на оружие» 773 . Таким образом, здесь, как и в Повести временных лет, подчеркивается, что показательной чертой новых методов властвования над народом, выявившейся к концу XI b., является распространение системы судебных штрафов. Как можно заключить из текста, развитие данной системы связано с общим процессом роста феодальной собственности, сосредоточения «многого имения» и «богатства» в руках господствующего класса, что вызывало «несытьство» (жадность), приводило к «насилию» и вражде, порождало судебные дела – источник пополнения казны вирами и продажами. Говоря, что при «древних князьях» собирались «правые» (т. е. следуемые по закону) виры, шедшие дружине на оружие, автор явно ссылается на «устав земленой» Владимира, согласно которому вирой карался разбой. «Правым вирам» древности автор Предисловия противопоставляет «творимые виры и продажи» своего времени. Последнее выражение можно понимать двояко: как штрафы, поступавшие с искусственно создаваемых процессов, или как вновь вводимые штрафы за дела, которые раньше таким способом не карались. И в том и в другом случае автор исходит из предпосылки, что судебная практика уже перестала руководствоваться письменным законодательством Владимира, Ярослава, Ярославичей. Колоритный материал о судебной практике 90-х годов XI b. можно почерпнуть из Киево-Печерского патерика. В Печерском монастыре был инок Арефа, «скупой» и «немилосердый». Однажды ночью к нему явились «тати» и украли «все имение его». Трудно сказать, «то были эти воры, вероятно, люди неимущие, которых нужда толкала на «татьбу». Но Арефа оклеветал и предал суду лиц, непричастных к краже его имущества, и они были подвергнуты пытке («муке») не по закону. «...И тяжу велику възложи на неповинных, и многых мучив бес правды» 774 . |
| Диавол, хотя ввергнуть человека в злохуление, устрояет похищение его имения; но человек, который благодарит Бога, все предавая Богу, поступает одинаково с милостивым раздаятелем». Когда Ангелы сказали мне это, я воскликнул: «Господи, прости! Господи, я согрешил! Имение принадлежит Тебе; не жалею о нем!», тогда бесы исчезли, а святые Ангелы возрадовались и, вменив мне украденные деньги в милостыню, удалились». После этого видения Арефа изменился и в образе мыслей и в нраве, проводил самую добродетельную, подвижническую жизнь, богатея в Бога; он сподобился блаженной кончины, и блаженство свое засвидетельствовал нетлением мощей своих: они почивают в пещерах с мощами прочих преподобных Отцов, к лику которых Арефа справедливо причислен святою Церковью. В той же Киево-Печерской Лавре жил слепой старец Феофил, непрестанно погружавшийся в покаяние и, по причине непрестанного умиления, непрестанно проливавший обильные слезы, что признается верным признаком святой души, переселившейся в вечность помышлениями своими еще во время пребывания своего на земле. Феофил плакал над сосудом, и в него собрал значительно количество слез. Это было следствием непонятого им тонкого самомнения, столько душевредного для подвижника, который не должен давать никакой цены своим подвигам, вполне предоставляя оценку их Богу (Флп. 3:12-14). За три дня до кончины своей Феофил прозрел, как ему то было предсказано его наставником, преподобным Марком. Поняв, что настало время преселения в вечность, Феофил удвоил свой плач и, имея в виду накопленные им слезы в сосуде, умолял Бога, чтоб слезы его были приняты. Внезапно предстал пред ним Ангел с благоухающим сосудом, и сказал ему: «Феофил! Хорошо, что ты молился и плакал; но напрасно ты хвалишься слезами, собранными тобою в сосуд. Вот сосуд, гораздо больший того, наполненный твоими же слезами, которые ты изливал при усердной молитве и отирал или рукою или платком, или оставлял падать на землю и одежды твои. Я собрал их по повелению Владыки и Творца моего, а теперь послан возвестить тебе радость преселения к Тому, Кто сказал: «Блаженны плачущии, яко тии утешатся» (Мф. |
| Они положили хлеб в другую чашу весов, и она тотчас начала перетягивать первую. Тогда световидные мужи сказали мытарю: «Иди, убогий Петр, приложи к этому хлебу, чтоб темнообразные мурины не похитили тебя и не ввергли в вечную муку». Петр выздоровел, сделался необыкновенно милостивым к нищей братии, истощил на них все весьма значительное имение свое, рабам дал свободу, и, переселившись в Иерусалим, продал себя в рабы одному из благочестивых жителей Святаго Града, чтоб смирением еще ближе усвоиться Богу, Которому он уже усвоился милостынею. Петр сподобился великих духовный дарований. В Киево-Печерском монастыре был инок Арефа; он имел значительное богатство, и хранил сокровище в келлии, будучи крайне скуп не только к нищим, но и к самому себе. Воры ночью обокрали его. Арефа впал в тоску, едва не наложил на себя рук; стал разыскивать об украденном имении и подвергать неприятностям многих невинных. Братия упрашивали его прекратить такие разыскания и возложить печаль свою на Господа (Пс. LIV:23) ; но он не хотел и слышать увещаний, отвечал на них жестко и грубо. Чрез несколько дней Арефа впал в тяжкую болезнь и приблизился к смерти. Братия собрались к нему; он лежал, как мертвый, ничего не говоря; потом внезапно, вслух всем, начал вопиять громким голосом: «Господи помилуй! Господи прости! Господи согрешил! Имение — Твое! Не жалею о нем!» Он немедленно выздоровел, и так поведал братии о причине своих восклицаний: «Я видел, — говорил он, — что пришли ко мне Ангелы и полк бесов. Они начали препираться обо мне по поводу украденного моего богатства. Бесы говорили: «Он по этому случаю не воздал хвалы Богу, но роптал, и потому он наш, и должен быть предан нам». Ангелы сказали мне: «Несчастный человек! Если б ты, при случившемся похищении у тебя имения, принес Богу благодарение, то похищение имения вменилось бы тебе в милостыню, как Иову. Когда кто подает милостыню — это велико пред Богом, потому что подавший поступает так из своего благого произволения; претерпевающему же с благодарением насильственное похищение вменяется искушение, нанесенное диаволом, в благое произволение. |
| И, обратившись, заплакала, говоря: «да не будет нам, Царю Небесный, Иисусе Христе, Сыне Божий, сидящий на херувимах и славословимый серафимами, отречься Царства и Божества Твоего!» Тогда с гневом сказал ей царь: «ты богохульствуешь, проклятая женщина! Но коснусь плоти твоей и внутренностей твоих и посмотрю, придёт ли обаятель Назорей исхитит вас из рук моих». А меньшая дочь святой, почти двенадцати лет, приблизившись и наполнивши рот свой слюной, плюнула в лицо законопреступника. Тогда царские телохранители, обнаживши мечи, отсекли главы обеим дочерям святой; а царь приказал некоему из присутствовавших собрать кровь их рукой и насильно приложить к устам матери. Она же, отведавши, сказала: «благодарю Тебя, Сыне Божий, что ублажил рабу Твою и удостоил меня вкусить от жертвы смиренных дочерей моих». Потом царь повелел и её обезглавить, и с клятвой сказал вельможам своим: «очень прискорбна была душа моя из-за красоты жены сей и дочерей её; потому что никогда не видел такого подобия. Удивляюсь, откуда такое, безумие у христиан, что веруют в умерщвлённого человека, называвшего себя Богом». На следующий день повелевает явиться святому Арефе с прочими соузниками его, числом 340, и говорит ему: «ты, Арефа, давний плут и злодей! Для чего не подражал отцу своему, управлявшему городом и всем его округом, пользовавшемуся честью от бывших прежде меня царей, а вздумал похитить власть и быть государем в Негране и его округе, уповая на человека обманчивого и лживого, и надеялся убежать от рук моих? Пощади же старость свою и сжалься над сединами твоими, как человек почтенной древности, и таким образом даруй жизнь себе и вместе с тобой схваченным и связанным, и отвергнись называемого Христом; иначе умрёшь лютой смертью, как и оные женщины и те, кои умерли прежде них. Потому что сын Марии и Иосифа не возмог спасти погубленных мной как в моём царствующем граде, так и во всей стране Гомеритской». Тогда ответствовал славный Арефа, говоря: «по истине весьма сокрушаюсь я о христианах, которые в этом городе; говорил я им не отворять городских ворот и не доверять тебе, а они не захотели послушаться меня. |
| Среди армянских христиан “Письмо” долго пользовалось популярностью; кроме уже приведенных авторов, “Письмо Льва Омару” упоминают и частично цитируют историки XIII века Кириак Ганджский и Вартан 21 . В другом направлении сочинение путешествует в Константинополь, где с ним знакомится Арефа Кесарийский — библиофил, собиратель редких книг, в том числе и полемических. Знакомство с произведением псевдо-Льва видно из его собственного полемического “письма эмиру Дамаска”, написанного в 905 г. У псевдо-Льва Арефа заимствует наименование священной книги “фурканом”, которое он ошибочно принимает за отдельное писание, вопрос и ответ о том, как может Бог находиться в утробе женщины, и, наконец, указание на то, что райские женщины по представлению мусульман будут снова становиться девственницами после совокупления. Из Византии сочинение путешествует далее на запад в виде сокращенного латинского перевода, который был сделан явно не раньше второй половины Х века, когда он мог по ошибке оказаться приписанным Льву VI. Одновременно с этим “Письмо” продолжает циркулировать среди христиан халифата, где в середине Х в. его читает Агапий. На основании текста можно высказать предположения о более конкретном месте обитания псевдо-Льва. Нам представляется очень вероятным, что автор жил в Персии по крайней мере значительную часть жизни. Во-первых, это можно заключить по шиитскому влиянию на представление об исламе, которое, кстати, из грекоязычных авторов демонстрирует один лишь псевдо-Лев: сюда относятся излагаемые им предания об участии Али в составлении Корана, а также, в другом месте, указание на искажение Корана со стороны официальной мусульманской власти и о том, что несмотря на это “подлинные” списки Али удалось все же сохранить — типично шиитское средневековое убеждение. Среди мусульманских течений он прямо упоминает шиизм, который, как известно, получил преимущественное распространение среди персидских мусульман. Второе указание именно на персов как источник знаний об исламе псевдо-Льва заключается в упоминании Салмана Перса как имевшего отношение к составлению Корана — явное влияние именно персидских мусульманских легенд, непомерно возвеличивавших этот “первый плод Персии в исламе”. |
| Итак, если подойдем к этому городу неожиданно, то, вероятно, возьмем его при первом нападении и, не встречая никакого неприятельского войска, возвратимся в Персию прежде, нежели месопо-тамское войско узнает о нашем движении. О недостатке в воде и припасах не беспокойся, я сам поведу войско самым лучшим путем» . На восточной границе, где в пустыне кочевали свободные племена бедуинов и куда не достигало ни византийское, ни персидское непосредственное влияние, по временам чрезвычайно важное значение играли шейхи и эмиры, состоявшие на жалованье у той или другой империи. Прекрасно зная страну и пути сообщения по безводным пустыням и располагая верными людьми, которые держали их в известности насчет движения отрядов и состояния гарнизонов в крепостях, начальники бедуинских конных отрядов могли служить страшным орудием в борьбе между персами и византийцами, почемуй та и другая стороны не жалели средств на подкуп подобных друзей и союзников. Таков, конечно, был и Аламундар; это был человек прозорливый, опытный в военных делах, которого Прокопий характеризует так: «Сильно преданный персам и чрезвычайно деятельный, он в продолжение 50 лет обессиливал ромэев. От самых пределов Египта до Месопотамии грабил и опустошал ромэйские области: жег здания, брал людей в неволю тысячами, одних убивал, других продавал за большие деньги. Никто не мог ему противиться, он никогда не нападал без соблюдения осторожности, но так неожиданно и так применяясь к положению дел, что был уже далеко с захваченной добычей, когда военачальники, узнав об его набеге, начали собирать против него силы. Если когда и случалось нагнать его, то он же нападал на них, еще не готовых и не устроенных к бою, разбивал и истреблял их без малейшего труда» . Царь Юстиниан, очень хорошо понимая значение конных бедуинских отрядов, с своей стороны не пренебрегал их службой и привлек на свою сторону начальника другого племени по имени Арефа, наградив его византийскими титулами и достоинствами; но Арефа был менее полезный союзник, чем Аламундар. |
| Одновременно славянские племена ( Σκλαβησιαοι, не эзериты и милинги) сделали натиск на Пелопоннес и вторглись в Пелопоннесскую фему. В это время эзериты и милинги изъявили готовность подчиниться Роману на прежних условиях, имевших место еще до Кринита. Император дал согласие из боязни, что при отказе милинги и эзериты примкнут к вторгшимся в Пелопоннесскую фему славянским племенам ( Σκλαβησιαοι). Сопоставляем эти события с одновременным в 934 г. вторжением в пределы империи венгров. Продолжатель Феофана, (1. VI, § 37), равно как и Симеон Магистр , сообщает: “произошло первое нападение турок на римлян 7 индиктиона в апреле. Они в своем набеге достигли Константинополя и разграбили всю Фракию. Был послан для обмена пленными патрикий Феофан протовестиарий... царь не пожалел денег на выкуп пленных”. Движение венгров на Византию объясняет нам, почему славянские племена вторглись в пределы Пелопоннеса: они были теснимы с тыла венграми или же действовали совместно с венграми. Несогласие между протоспафариями в Пелопоннесе в это тревожное время, когда Пелопоннес был под угрозой нападения милингов и эзеритов с юга и вторгшихся славянских племен с севера, в свою очередь, находит объяснение в Апологетике Арефы, именно в тираническом заговоре. Тиранические заговоры против правящего императора были особенно удобны в то время, когда империя колебалась под натиском противников (многочисленные примеры представляет тот же X в., Роман Лакапен сам воспользовался подобными затруднениями Византии, чтобы достигнуть власти), стремившиеся к захвату власти нередко вступали в сношения с противниками империи (так поступил, например, Калокир в годы войны Святослава с греками). Теперь, опираясь на Апологетик, мы можем утверждать, что именно тиранический заговор против Романа лежал в основе борьбы между протоспафариями; в этом заговоре какое-то участие принимали протоспафарии Николай и Фома из Тегеи, причастен к заговору был, вероятно, и Арефа, несмотря на все его опровержения. На фоне этих событий Апологетик приобретает особую значимость для определения всего положения империи, в частности пелопоннесских дел в 934 г. |
| Собственно в Аравии христианство было распространено еще ранее. Уже в III веке, когда Ориген (†254) посетил Северную Аравию, там было много епархий, из которых наиболее достойна упоминания Бострская. В последующие века отшельники и монахи продолжили распространение Евангелия среди арабов. Приходили также многие миссионеры и из Эфиопии. Но число христиан всегда оставалось небольшим. Среди омиритов, населявших Благополучную Аравию (современный Йемен, древняя область царицы Савской), больших успехов добились иудеи. Они неоднократно провоцировали жестокие гонения на христиан, в одно из которых принял мученическую кончину и святой Арефа. В 535 г. в Южную Аравию вторглись эфиопы, вероятно, подстрекаемые Юстинианом, чтобы помешать гонениям на христиан. Неоднократно эфиопские цари выступали походами против омиритов, иногда успешно, иногда нет, но христианство не смогло окончательно утвердиться в Благополучной Аравии. Что касается периодического влияния Византии, достойно упоминания введение епископом Григентием в Аравии «Законов омиритов», которые были непосредственно инспирированы законодательством Юстиниана и имели целью улучшение преобладавшей нравственной ситуации 153 . Распространение среди арабов христианства и иудейства и длительное столкновение между ними пробудили в недрах арабского мира религиозное чувство чисто синкретического настроя, из которого впоследствии вышел ислам . И) С первых веков лучи христианской истины проникли в Эфиопию. Но христианство возобладало здесь в IV веке благодаря трудам двух братьев из Тира, Фрументия и Эдесия. Они прибыли в Аксум, столицу Эфиопии, молодыми пленниками и рабами царя. Но затем, благодаря своим способностям и добродетельности, им удалось завоевать доверие эфиопов и достичь высокого положения в обществе. В частности, Фрументий сделался воспитателем наследника престола Айзаны. Позже он посетил Александрию, поведал Афанасию Великому о случившемся, и тот рукоположил его (в 340 или ок. 346 гг.) во «епископа Аксумского». Вернувшись в Эфиопию, он крестил Айзану, который к этому времени стал уже царем, и развил бурную миссионерскую деятельность, привлекая к вере большую часть народа. Его брат Эдесий сперва также трудился в Эфиопии, но затем вернулся в Тир и стал там священником. Об этом мы черпаем сведения у Руфина, который познакомился с Эдесием в Тире, и от Афанасия Великого 154 . |
| Немного времени спустя Хосров, узнав, что Велисарий начал приобретать для василевса Юстиниана и Италию 233 , уже больше не мог обуздать себя, и ему хотелось найти какой-нибудь предлог, чтобы под благовидной причиной нарушить договор 234 . (2) Посовещавшись по этому делу с Аламундаром, он велел ему придумать повод к войне. (3) Тот, обвинив Арефу в том, что он чинит ему насилия в пограничных областях, напал на него, несмотря на мир, и под этим предлогом начал производить набеги на землю римлян 235 . (4) Он заявил, что, действуя так, он не нарушает существующего между персами и римлянами договора, поскольку ни та, ни другая сторона при заключении договора о нем не упоминала. (5) Это в самом деле так и было. Ибо в договорах никогда не упоминалось о сарацинах по той причине, что они всегда подразумевались, когда речь шла о персах и римлянах. (6) Земля, из-за которой возник спор у сарацин, называется Страта 236 и расположена она к югу от города Пальмиры. На ней нет ни деревьев, ни посевов, поскольку она совершенно иссушена солнцем, но издавна она служила пастбищем для разного рода скота. (7) Арефа утверждал, что эта земля является римской, ссылаясь при этом на ее название, которым с древних времен ее все именуют (на латинском языке Страта значит мощеная дорога). Он прибегал также к свидетельствам старейших людей. (8) Аламундар не считал нужным спорить относительно названия местности, но утверждал, что по существующему здесь издревле закону владельцы стад вносили ему плату. (9) Поэтому василевс Юстиниан поручил патрицию Стратигию, начальнику царской казны, человеку мудрому и знатному 237 , а также Суму, командующему воинами в Палестине, разобрать этот спор. (10) Сум приходился братом Юлиану, который незадолго до этого отправлялся с посольством к эфиопам и омиритам 238 . (11) Один из них, а именно Сум, считал, что римляне не должны отдавать эту землю. Стратигий же просил василевса не давать персам предлога к войне, которой они жаждут, из-за какой-то ничтожной и ничего не стоящей земли, совершенно пустынной и бесплодной. Василевс Юстиниан держал по этому поводу совет, и в разбирательстве этого дела прошло много времени 239 , |
| Вот примерно таким мы знали отца Арефу, таким он запечатлелся в нашей памяти. Но хочется побольше рассказать об этом скромном ученике Преподобного Сергия, для того чтобы извлечь из его жизни поучительные для нас уроки, душевную пользу, назидание для нашего спасения. Отец Арефа выполнял послушание у святых мощей Преподобного Сергия. Он очень аккуратно и благоговейно служил молебны, читал акафисты, прочитывал все до одной записочки, которые подавали верующие о здравии своих сродников. Молиться он умел. Но, не обладая музыкальными способностями, пел и читал скороговоркой, как будто с кем беседовал. Однако в его словах и молитве чувствовалось движение живого духа. Чувствовались сила, дерзновение, и всегда, когда он совершал молебны, бабоньки около него плакали, утирая слезы, и воздыхали. Очень уж он умел коснуться глубины сердца человеческого и понять все скорби человеческой души. Особенным его качеством было памятование о Страшном Суде Божием. Вспоминая об этом неизбежном состоянии, он всегда плакал сам и других побуждал к тому же. Да, мой дорогой и милый друг! В нашей жизни есть моменты, о которых не следует никогда забывать… Страшный Суд Божий – это грозное событие, которое неизбежно для каждого человека. Рано ли, поздно ли, а человек непременно предстанет пред Страшным Судом Божиим, где должен будет дать ответ Богу за всю свою жизнь. Многие задаются вопросом: Когда будет Страшный Суд? И где он будет – на земле или на небе, днем или ночью? Многие об этом думают. А иные совсем просто решают этот вопрос. Чтобы избавить себя от страха наказания за свои дела и избежать ответа на Страшном Суде, они просто говорят, что никакого Страшного Суда вообще не будет, что его выдумали попы и монахи, чтобы запугать простой народ… И ведь говорят же так! И не только говорят, но и другим внушают, других убеждают в этом. Но Страшный Суд будет, и непременно. Он должен быть. Справедливость и правосудие требуют этого. Как же, скажи ты мне на милость, может восторжествовать Правда, если не будет Страшного Суда? Ведь много на земле преступлений, которые избегают земного правосудия: порабощение и убийство слабых народов, убийство детей и матерей, невинных стариков, одиноких путников, войны, насилие, кражи и прочее. Их скрывают, ухитряются уклониться от наказания земных судей, и они остаются ненаказанными. Как ни строго земное правосудие, а многие преступники избегают его. Для того чтобы Правда восторжествовала, нужен Страшный Суд, где всякое зло, всякое беззаконие, всякое преступление должны быть наказаны и где должна Правда иметь конечную победу как над частным, так и над мировым злом. |
|
|
