| Переправилась она в соседний городок, передала ребенка какой-то мещанке, обещаясь платить, а затем, как и все в этих губерниях, т. е. Калужской и соседних с нею, растерянные люди, направилась в Оптину пустынь к старцу Амвросию „за прощением и советом“. К посетителям, которых собирались большие толпы, старец выходил в четырехугольник, обнесенный жердями; пришедшие стояли около них, дожидаясь очереди, когда он каждого позовет, а старец ходил внутри ограды, то погруженный в задумчивость, то заговаривая с тем или другим, то вызывая к себе внутрь ограды. В эту толпу вмешалась и молодая женщина. Она готовилась к тяжелой, стыдливой исповеди. Каково же было ее недоумение и смущение, когда, минуя ближних, он позвал ее издали; и едва она к нему подошла и привычно поклонилась до земли, как он ласково и участливо спросил ее, где она оставила рожденного ею младенца. Она все рассказала в слезах. Тогда он ей указал немедленно вернуться назад, взять от женщины ребенка, вернуться в отцовский город, „а деньги на пропитание Бог пошлет“… Она так и поступила. До сих пор я передаю слышанное, а остальное уже видел своими глазами. Во втором классе гимназии учился высокий, худенький и необыкновенно оживленный мальчик; вечные шалости, но необыкновенно наивные, невинные, так что без его шалостей было бы и скучнее в классе. И все шалости были деликатными, тихими, скорее остроумными. Он был очень пуглив, впечатлителен, а вместе – открыт. В нем не было вовсе того маленького нахальства и назойливости, без которых, к сожалению, почти не встречается русских детей в возрасте 13-ти лет. Ставлю я раз ему балл в журнальчике и вижу, что за предыдущую неделю „свидетельство в просмотре баллов“ подписано фамилией не его, а другою. „Отчего же ты родителям не дал подписать?“ – спросил я машинально. – „Это подпись мамы“. – „Как мамы?“ И я указал на разность фамилий. У него выразилось в лице удивление: очевидно, этого никогда ему в голову не приходило. „Верно, твоя мама второй раз замужем и по второму мужу и носит эту (не сходную с фамилией мальчика) фамилию?“ – „Нет, я верно знаю, что моя мама не второй раз замужем“. |
| 2) в феврале месяце – а) по болезни: ординарные профессоры A. A. Спасский и С. И. Смирнов опустили по 10 лекций, ординарный профессор С. С. Глаголев – 5 лекций и сверхштатный заслуженый ординарный профессор М. Д. Муретов – 1 лекцию; б) по домашним обстоятельствам: ординарный профессор С. И. Соболевский – 4 лекции, ординарный профессор Д. И. Введенский – 2 лекции: в) по нахождению в отпуске: экстраординарный профессор священник П. А. Флоренский – 7 лекций и ординарный профессор A. A. Спасский – 5 лекций. Определили: Ведомости внести в протокол настоящего собрания для напечатания в академическом журнале. IX. Отзывы о сочинении преподавателя Калужской духовной семинарии, кандидата богословия, Ивана Адамова под заглавием: «Св. Амвросий Медиоланский ». Сергиев Посад, 1915 г., представленном на соискание степени магистра богословия. а) Экстраординарного профессора Академии по 1-ой кафедре патрологии И. В. Попова: «Литература, посвященная знаменитому отцу западной церкви, св. Амвросию Медиоланскому , далеко не соответствует величию его характера и историческому значению его личности. Кроме книги Förster " a, Ambrosius Bischof von Mailand, очень содержательной, но слишком конспективной, нельзя указать ни одной монографии, которая всесторонне освещала бы жизнь и деятельность миланского пастыря. Значительная по количеству названий литература о св. Амвросии состоит по большей части из брошюр, касающихся частностей и отдельных сторон этой обширной темы – биографии св. Амвросия, времени написания и подлинности его сочинений, его экзегетики, учения о Царстве Божием, учения о благодати, его эсхатологии, этики и т. п. Это – только подготовительный работы для общего исследования. В своем обширном сочинении (684–I–XII страниц) г. Адамов впервые дает исчерпывающую, всестороннюю и обстоятельную во всех своих частях монографию о св. Амвросии. В содержание его труда входит биография св. Амвросия, исследование о сочинениях миланского епископа, их подлинности, времени написания, литературном характере, отношении их к греческой церковной и нецерковной литературе. Далее следует подробный анализ догматического учения св. Амвросия, обнимающий всю его догматическую систему, начиная источниками вероучения и способами их толкования и кончая эсхатологией. Не ограничиваясь догматикой, автор посвящает довольно обширное исследование нравственному учению св. Амвросия и характеристике его как моралиста. Заключением служит сопоставление учения св. Амвросия с системой бл. Августина, выясняющее степень влияния первого на богословское творчество второго. Таким образом диссертация г. Адамова затрагивает все существенные вопросы, связанные с личностью, деятельностью и учением св. Амвросия. |
| Глава 18. Ученики Оптинских Старцев. Епископ Иона Ханькоуский (1888 – 1925) От святого корня срубленного уже Оптинского древа, произросла дивная поросль в лице святителя Ионы, епископа Ханькоуского. В миру владыку звали Владимиром Покровским и был он Калужанином, происходя из бедной семьи духовного звания. Рано осиротев и натерпевшись много горя, он окончил духовное училище и Калужскую семинарию. С какого именно момента начинается его личная связь с Оптиной Пустынью – мы не знаем, но она была давнишняя и крепкая. Поступив в Казанскую Духовную Академию, он на третьем курсе принимает монашество с именем Ионы. В это время его духовником стал великий старец Гавриил, сам положивший начало своей монашеской жизни в Оптиной Пустыни еще при старце Амвросий. Он тогда – во времена студенчества о. Ионы – был настоятелем Седмиозерной пустыни возле Казани. Вскоре о. Иона был посвящен в сан иеромонаха. Во время окончания им курса, в 1914 г., за смертью профессора, освободилась кафедра Священного Писания Нового Завета. Заместителем его был избран только что окончивший курс, со степенью магистранта, иером. Иона, находившийся в это время у своего старца в Оптиной Пустыне, издавна славившейся опытными руководителями монашеской жизни, к числу каковых относятся старцы: Леонид, Макарий и Амвросий. Получив такое неожиданное для себя известие и считая преподавание столь важного предмета в учебном заведении, которое он только что окончил, непосильным, он, не долго раздумывая, послал отказ. По правилам иноческим, находящийся под руководством старца инок, должен открывать своему старцу не только о своих поступках, но и о своих желаниях и помыслах. Ревностно исполняя эту иноческую обязанность, о, Иона открыл своему старцу-духовнику о своем отказе от предложеннаго ему занятия, приведя все доводы, по которым он считал для себя преподавание Священного Писания в высшем учебном заведении непосильным. Старец его, однако, посмотрел на это дело совсем иначе: он увидел в этом руководящую волю Божию и приказал ему взять свой отказ обратно, а за неразумную поспешность с отказом положить триста земных поклонов с молитвой Иисусовой. Как ни трудно было о. Ионе взять на себя преподавание в Академии Священного Писания, однако, он, послушания ради своему старцу, соглашается взять на себя звание доцента Духовной Академии, в каковом и остается до 1918 г., когда по обстоятельствам политической жизни должен был оставить г. Казань. Четыре года, проведенные им в должности доцента Академии, в обществе ученых людей, оставили глубокий след на его духовной стороне. Помимо своих ученых занятий, он с юношеской преданностью трудился на поприще церковно-богослужебном и проповедническом, участвуя в совершении уставных Богослужений, проповедничестве и устройстве богословских чтении. |
| И действительно, в начале декабря Амвросий мог уже известить своего преосвященного корреспондента, что «Введение к Иерархии г. Журихин сегодня обещал прислать к вам прямо» и, без сомнения, послал. А от Евгения оно перешло в типографию и, таким образом, завершило 2-ю ч. Истории российской иерархии, которая была выпущена в свет в начале 1810 г. Как шло дело издания III-VI частей Истории российской иерархии, о том письменных свидетельств, подобных тем, коими мы сейчас пользовались, почти не сохранилось. Есть, однако, данные для утверждения, что чем печатание ближе подвигалось к концу, тем более принимал в нем участия Амвросий Орнатский , с 1812 г. архимандрит Новоспасского монастыря в Москве. Данными этими мы воспользуемся ниже. А теперь обратимся к письмам преосвященного Евгения к Анастасевичу, из коих увидим, между прочим, что первый, нашел в последнем нового помощника при составлении Истории российской иерархии, нашел, будучи уже калужским епископом. «Нашей Российской Иерархии, писал ему Евгений 19 апреля 1814 г., о сю пору напечатано уже 5 частей и печатается 6-я. Скажите, есть ли она у вас? Я бы доставил вам» (Древняя и Новая Россия, 1880 г., т. 18., стр. 344). Но чтобы доставить «Историю», преосвященный должен был прибегнуть к посредству Амвросия, который жил в то время в Москве всецело заведывал издательскою частию (ibid., стр. 346, 348 и 350, письма от 1 июля и 2 августа). Получивши «Историю российской иерархии», конечно, половины августа и не более 5-ти частей, – Анастасевич в письме к Евгению, до нас не дошедшем, сделал какие-то замечания на нее по просьбе самого же Евгения, – «просматривая сию книгу, не упускать уведомлять его об ошибках» (стр. 351) 117 . Замечания эти вызвали нашего историка на следующий ответ оправдательного характера: «Благодарю за ваше замечание на Историю Российской Иерархии. Она требует много поправок и дополнений; но при первом издании всего успеть было не можно. Карамзин 10 лет пишет: однако, беспрестанно поправляет, и я верю что успеет при такой осторожности» (стр. |
| 1816 г., нужно пр. Евгению, еп. калужскому и кавалеру, еще некоторые пиэсы из московского архива. Почему, по препоручению его преосвященства, прошу вас, м. г., приказать отпустить те пиэсы по приложенной при сем записке 620 , пиэсы по «реэстру Малороссийских дел», следующих годов: 1649, 1681, 1688, 1695, 1697, 1701, 1702, 1706, 1714, 1718, 1720, 1727 и 1740. Просьба Амвросия была удовлетворена; он же, списав пиэсы или, всего вероятнее, сделав из них небольшие выписки, возвратил их в архив 28 янв. На этом и оканчиваются сношения преосв. Евгения с архивом Коллегии иностранных дел: его неутомимый посреднике 12 марта 1816 г. был пожалован епископом старорусским, а сам он еще 7 февр. того же года – архиепископом псковским. В богатом историческим прошлым Пскове и еще более богатом Киеве, куда Евгений был переведен из Пскова, наш автор увлекся изучением местной истории и собранные им чрез посредство Амвросия материалы остались не утилизированными. По всей вероятности он и не продолжал писать свою «Историю славяно-русской церкви» далее XI ст., по крайней мере, об этом не говорят ни оставшиеся после него многочисленные рукописи, ни громадная ученая переписка. Последняя говорит лишь о той, что Евгений долгое время и потом запасался материалами для широко задуманной им работы. Так, когда ему стала известна находка прот. И. И. Григоровича новых в науке белорусских грамота, то он в письме к Румянцеву от 10 сент. 1822 г. выражает желание приобрести копии с них, «нужные-де для собираемой мною русской церковной истории» (Переп., стр. 60). Списки же самой «Истории славяно-русской церкви сохранившиеся в 4-х, несколько разнящихся друга от друга, редакциях, с своей стороны говорят о том что наш ученый архипастырь не раздавался с мыслию написать обстоятельную, «подлинную» историю и с этою целию не раз принимался отделывать дошедшее до нас ее начало. Обращаясь к этим спискам, мы входим, так сказать в Евгениевскую лабораторию, знакомимся с процессом его черновых работ над «Исторею», самыми редакциями последней и их содержанием с отношением автора к источникам, его взглядами и учеными приемами. |
| Рубрики Коллекции Система пользовательского поиска Упорядочить: Relevance Relevance Фото: М. Денисов/ Mos.ru Старец говорил его жене: «Не зови его с собой в Оптину! Он сам приедет...» — судьба владельца знаменитого Чайного дома в Москве 12 мин., 04.05.2022 Этот сказочный дом — знаменитый чайный магазин Перлова, похожий на драгоценную китайскую шкатулку, — до сих пор поражает всех, кто проходит в Москве по Мясницкой. Казалось бы, какая связь между ним и монастырем в захолустной калужской глуши под Козельском? А связь прямая — она проходит через судьбу Сергея Перлова, легендарного чаеторговца, завещавшего похоронить себя… в Шамордине. У старца Амвросия Дождь всё лил и лил. Но у хибарки отца Амвросия в Оптинском скиту, по обыкновению, толпился народ. Каждый день к старцу стекалось множество людей, чтобы получить благословение, совет, утешение, пожаловаться на болезни и тяготы жизни. Мудрец, юродивый, инвалид, чудотворец, поэт, духовный наставник, человек, которого спустя столетие причислят к лику святых, — к нему приезжали Толстой и Достоевский, к нему тянулись самые яркие представители русской интеллигенции. В тот день в толпе ожидавших старца стоял хорошо одетый господин — состоятельный московский чаеторговец Сергей Васильевич Перлов. Он впервые приехал в Оптину, хотя жена его бывала там регулярно. И этот первый визит стал судьбоносным. Разговор со старцем состоялся. И когда Перлов вышелиз его кельи, у него началась другая жизнь. Нет, коммерции своей он не оставил... Но обо всем по порядку. Чаю выпить или корову купить? Это была одна из крупнейших купеческих династий в Москве. Перлом на Руси называли жемчуг. Возможно, когда-то предки Перловых занимались его добычей. А торговать чаем первым в этом роду начал купец второй гильдии Рогожской слободы Иван Михайлов (фамилии тогда посадским людям не полагалось, а прозвища в официальных документах не фиксировались). Был Иван человеком весьма передовых взглядов и в чаеторговле совершил настоящий прорыв. Дело в том, что в XVIII веке чай был товаром очень дорогим: корова тогда стоила пять рублей, а фунт (400 г) индийского или китайского чая — целых двенадцать! Иван придумал, как снизить цену: открыл представительство своей торговой компании в Забайкалье, избавился от посредников и стал покупать чай напрямую у китайцев. Когда чай стали доставлять по суше, качество его даже улучшилось: оказывается, когда его возили морем, он ощутимо терял вкус и аромат. |
| …рисуют себе синюю птицу… – Имеется в виду название и образ-символ одноименной драмы М. Метерлинка (1862–1949). Бочкари и овчинники – ремесленники, мастера по выделке деревянной посуды и овчин. …то – кацапы… – Малороссийское прозвище русских. …мечты… о толстовских колониях… – Имеются в виду попытки сторонников толстовской идеи опрощения и сближения с народом создать поселения-коммуны. …перед самим Куропаткиным… – А. Н. Куропаткин (1848–1925) – русский военачальник, генерал; участвовал в завоевании Средней Азии. В 1898–1904 гг. – военный министр. Аркадия – область в центральной части Пелопоннесса (Греция); традиционно изображалась райской страной с патриархальной простотой нравов. В переносном значении – счастливая страна. Питаясь кусочками сухого курта и айраком… – Пища кочевников: домашний овечий сыр и кислое молоко. Первые земледельцы Впервые опубликовано: «Русские ведомости», 1909, 17 апреля. Мы едем будто в стране Авраама… – Авраам – легендарный праотец еврейского народа; был скотоводом. Все правда в Талмуде… – Талмуд – собрание догматических, религиозно-этических и правовых положений иудаизма. Сложился в IV b. до н. э. – V b. н. э. У Чертова озера Впервые опубликовано: «Русские ведомости», 1910, 25 марта. Дрожина – продольный брус у повозки. …запел агент Зингера, вояжер… – торговый представитель электротехнической компании США «Зингер», основанной в 1863 г., ведущей торговлю швейными машинами, текстильным оборудованием, мебелью и др. Спас-Чекряк Впервые опубликовано: М. Пришвин. Заворошка. Отклики жизни. М., 1913. …приходилось говорить о певце былин… – Речь идет об Иване Трофимовиче Рябинине (1844–1909), сказителе былин, жителе деревни Гарницы Онежской губернии. …старец отец Амвросий… – старец (то есть наставник) Оптина монастыря близ г. Козельска, Калужской губернии, Амвросий (в миру А. М. Гренко; 1812–1894), руководитель монастырского издательства, один из прототипов старца Зосимы в романе Ф. М. Достоевского «Братья Карамазовы». Амвон – возвышение в храме для проповедника. Царские врата – двери алтаря. |
| Труд этот разделен был между членами ее таким образом, что каждый из них принял на себя заботу образовать один академический класс, вследствие чего и назывался Протектором этого класса. Преосв. м. Амвросий озаботился богословским классом; обер-священник И. С. Державин – классом исторических наук; князь А. И. Голицын – классом математических наук и новейших языков; М. М. Сперанский – классом философских наук и древних языков. В рассуждении новейших языков, Комиссия постановила непременным правилом, чтобы учители их были природные французы и немцы. По важности класса словесных наук и по обширности сведений и изящному вкусу, которые для преподавания их иметь нужно, Комиссия просила члена ее Феофилакта, архиепископа Калужского, принять на себя образование оного, таким образом, чтобы бакалавр, которого выбор Комиссия предоставила в полную волю его преосвященства, читал уроки по предварительным его наставлениям и под непосредственным руководством. Преосв. Феофилакт изъявил на это свое согласие и представил конспект по этому классу, что было принято Комиссией с истинной признательностью. Обер-прокурор св. Синода довел об этом до сведения Государя Императора, и Его Величество изъявил за это преосвященному Высочайшее Свое благоволение 140 . Первыми профессорами первого академического курса были: 1) по классу богословских наук ректор архим. Евграф, утвержденный Комиссией в звании профессора; 2) философских – Фесслер; 3) словесных – архиепископ Феофилакт; 4) исторических – Я. В. Орлов; 5) математических – академик С. Е. Гурьев и 6) языков – еврейского Фесслер, греческого Скинас, немецкого Отто Смольяно и французского де Бое. Что касается до бакалавров, то Комиссия по этому предмету приняла предположение преосвященных м. Амвросия и архиепископа Феофилакта об истребовании из других семинарий некоторых учителей, известных со стороны способности, именно: из Святотроицкой – учителя риторики, иеродиакона Филарета Дроздова (ныне преосв. митрополит Московский), греческого языка Семена Платонова и грамматики Федора Александрова 141 ; из Ярославской – учителя богословия Ширяева; из Калужской – учителя философии и префекта Зарецкого; из Харьковского коллегиума – Якова Толмачева и из Вифанской семинарии – префекта, иеромонаха Евгения Казанцова. |
| А живут около нас, рядом, в номерах – помянутый квартальный 153 и унтер-офицер и пр. А одежду носят мещанскую и купецкую, и объявляют, якобы по коммерческим делам, и род жизни сказывают, кто тульский, калужский, кто смоленский купец: а дух и смысл у всех один“ 154 . Итак, Геронтий в последнее время пребывания в Москве озабочен был примеченным бдительным надзором полиции за его действиями; но особенно не беспокоился, имея правильный заграничный паспорт и беспрепятственно получив из канцелярии московского военного губернатора документы на выезд за границу. Отъезд назначен был, как писал он Павлу, „непременно 27 числа“ 155 ; против этого срока он промедлил только один день, и 28 числа ночью действительно выехал вместе с Дионисием, казалось, вполне благополучно за московскую заставу по пути к Туле. Но здесь, за заставой, его встретили два экипажа тройками, в которых он приметил жандармов и которые неотступно сопровождали его потом более ста верст, до самой границы Московской губернии с Тульской. В Тульской губернии, на первой же почтовой станции, 29 числа, Геронтий и Дионисий были арестованы со всеми находившимися при них вещами, и в сопровождении жандармов, согласно Высочайшему повелению, отправлены в Петербург. Обратно через Москву их провезли ночью 30 числа“ 156 . В Петербурге Геронтий и Дионисий были помещены, каждый особо, в здании существовавшего тогда III отделения собственной Е. И. В. канцелярии. О прибытии их немедленно доведено было до сведения Государя, и тогда же следствие и дознание о них поручено было произвести состоявшему при министерстве внутренних дел действительному статскому советнику И. П. Липранди, как чиновнику особенно опытному и искусному в делах этого рода 157 . Следствие тянулось около двух месяцев, несмотря на то, что Липранди почти каждый день, а иногда и по нескольку раз в день, имел свидания с подсудимыми и вел расспросы, как ему казалось, с необыкновенным искусством 158 . Причина, почему следствие по столь важному делу тянулось так долго без желанных результатов, заключалась в характере обоих подсудимых, обнаруживших замечательную твердость в неуклонном исполнении своего заранее условленного плана, как и что отвечать на следствии соответственно имеющемуся у них австрийскому паспорту. |
| В начале XIX столетия вслед за реформой системы светского образования встал вопрос о преобразовании Духовной школы. Епископу Евгению (Болховитинову) было поручено составить «предначертание» реформы. Разработанный им план поступил на рассмотрение временного комитета, в который вошли митрополит Петербургский Амвросий, архиепископ Калужский протопресвитер С. Краснопевков, обер-священник Н. Державин, Феофилакт (Русанов) , обер-прокурор А.Н. Голицын и статс-секретарь М.М. Сперанский. В 1808 году комитет завершил труды над составлением плана кардинальной перестройки Духовной школы. Главная мысль проекта заключалась в отделении высшего богословского образования от среднего и низшего. До тех пор в одних и тех же школах обучались и подростки, и зрелые люди. И в Академии и Семинарии курс начинался с обучения латинской грамматике, а заканчивался богословским классом. В Академии предполагалось впредь принимать выпускников Семинарий. «Духовные Академии, говорилось в проекте, не препоминались в поприще, им предназначенном, первоначальным и так сказать стихийным обучением наук, грамматических и исторических, займут в науках философских и богословских пространство, им приличное, и станут на чреде просвещения, высшему духовному образованию свойственной». Академический курс рассчитан был на 4 года и разделен на 2 двухлетних отделения: общеобразовательное, на котором преподавались высшая математика, физика, философская грамматика, древние и новые языки, эстетика, всеобщая и церковная история, и специальное богословское с изучением догматики, нравственного и полемического богословия, герменевтики, гомилетики, канонического права. Выпускники Академии по окончании курса удостаивались ученых степеней кандидата и магистра. На Академии возлагалось также научно-методическое и административное руководство Семинариями. В связи с этим образованы были Петербургский, Московский, Киевский и Казанский учебные округа. Казанскую Академию на новых началах устроить не удалось, и поэтому она временно была преобразована в Семинарию, а ее учебный округ соединен с Московским. |
|
|
