| – И переводчик Константин и подьячей, пришед к нему, Прокофью, сказали, что они царскаго величества грамоты ему отдали, а он те царского величества грамоты принял честно и приказал-де к нему, Прокофью, что он с Цареградским патриархом увидитца и о том ему скажет, а как он о том похочет учинить и он про то объявит; и к Антиохийскому и к Александрийскому патриархом, если похочет он, Прокофей, и он бы те царского величества грамоты отдал ему, а он их к ним отошлет, а о жалованье-де царского величества, которое с ним есть, они отпишут, кому они велят принять. – И февраля в 7 день дьяк Прокофей Возницын великого государя грамоты, которыя посланы к Александрийскому и к Антиохийскому патриархом, отослал к Иерусалимскому патриарху с переводчиком Константином Христофоровым и велел их ему отдать и говорить, чтоб он, святейший патриарх, те царского величества грамоты к ним послал и писал, чтоб они учинили по желанию великого государя нашего, его царского величества, и есть ли он то радением своим учинит, и ему за то царского величества жалованья будет. И переводчик Константин Христофоров, пришед, сказал, что царского величества грамоты ему отдал и о том ему говорил, и святейший патриарх в том деле радеть хотел и к патриархом от себя писать будет. Да он же-де к нему, Прокофью, приказал, что он с Царегородским патриархом виделся и том, о чем ему велено, говорил, и Царегородской-де патриарх сказал, что он царского величества грамоты тайно принимать не смеет, а лутче-де то учинить явно, чтоб в том впредь опасения не было, и совершится-де то дело, как он Прокофей, когда ни есть будет у него. – Февраля в 12 день дьяк Прокофей Возницын был на Иерусалимском подворье у обедни и с святейшим патриархом виделся и о тех делех, о которых к нему и к иным патриархом царскаго величества в грамотах писано, говорил, и святейший патриарх о том радеть и служить великому государю обещался и говорил, чтоб все те дела положил на него, патриарха. – В розные числа дьяк Прокофей Возницын, видався с Иерусалимским патриархом в церкви Божий, говорил ему о деле, о котором писано великаго государя к нему в грамоте, и Иерусалимский патриарх, служа великому государю, говорил ему, Прокофью, что он то дело к совершению приведет и братью свою Антиохийскаго и Александрийскаго патриархов о том чрез письмо свое будет просить». |
| То есть ты сознательно свернул на совсем другой путь с научного на творческий? Но ведь в церковном сознании часто бытует мнение, что актёрская профессия - лицедейство — это не совсем то, чем должен бы заниматься человек добропорядочный. Когда я поступал во ВГИК, я очень переживал — очень долго не мог пройти отборы, и в какой-то момент пошёл за советом на Московское подворье Александрийской Православной Церкви при храме Всех святых на Кулишках, к Владыке Афанасию (Киккотису). Поделился с ним переживаниями, спросил — может быть вообще моё желание во что бы то ни стало попасть на этот факультет в корне неправильно, что не ту я выбрал профессию - лицедейство. На что Владыка мне ответил, что максимальный талант, который может быть у человека — быть хорошим актёром, если ты используешь этот талант правильно. Поэтому думаю, эти все мнения не более, чем предрассудки. По крайней мере, могу со спокойным сердцем считать, что благословение отца на то, чтобы стать актёром, у меня было. Искусство как раз вполне способно говорить с человеком о метафизическом. Скажу больше — на мой взгляд, сейчас только искусство и культура и остались способными об этом говорить. Духовность и культура всегда связаны, убери культуру и образование — и делай с человеком всё, что хочешь — не останется сдерживающих факторов. То, что мы сейчас видим в обществе — только следствие огромного ряда факторов изменения современного мира. И это неизбежность. Сейчас совершенно бесполезно пытаться воевать против культуры потребления и прочего негатива. Нужно просто понять, что есть такая история и не просто её принять, но и попытаться хотя бы своё личное пространство и то, что вокруг себя, как-то преобразовать. Фото Марии Темновой Новыми фильмами? Сейчас для меня новый виток — не только режиссура, и конечно мои социальные проекты. Собственно, именно ради позитивных преобразований в окружающем меня лично пространстве я и занялся созданием социальной сети yagrek.com, которую я запустил буквально неделю назад, спустя 3 года с момента создания одноименного интернет-портала для греков и филоэллинов. Для нас всех это попытка вырваться из паутины Фэйсбука, это наш личный дом, куда приходят только дорогие гости и там мы формируем своё информационное пространство. Наверное, мы просто устали жить в стёртом обществе, где нет этноса и нет всего того, что отличает нас, греков, от других народов. |
| Подумайте, какое неприятное впечатление произведет у нас сия молва и какой ответ даст посланный Ваш на вопрос наших духовных и мирян: правда ли, что в Каире из двух церквей одна заперта по мирскому расчету? И как же иссякла до такой степени христианская любовь между Вами к вящему торжеству римлян (католиков)? Поверьте, что это охладит сердца всех к Вашему собственному делу, если даже меня, искреннего ревнителя Вашего, который не раз доказал Вам свою преданность, оно охлаждает, и Вы более потеряете здесь, нежели выиграете у себя, продолжая такого рода запрещение. Вот, я искренно высказал Вашему Блаженству то, что у меня на сердце, и я вполне надеюсь, что при получении моего письма Вы не замедлите исполнить сию христианскую просьбу, основанную на любви ко всей Восточной Церкви и к Вашему Престолу в особенности, ибо это отклонит от него в мыслях наших неприятную тень, это будет служить доказательством Вашей отеческой ко мне любви и даже того, что Вы дорожите моим участием в делах Ваших, ибо я говорю откровенно: доколе синаиты не получат желанного разрешения служить у себя литургию, я совершенно отстранюсь от всего и буду ожидать с нетерпением по сему печальному вопросу решительного слова – разрешаю! ОР РГБ, ф. 188, оп. 3, ед. хр. 10, л. 56. 78. Из письма А.Н. Муравьева к патриарху Александрийскому Иерофею II С.-Петербург 17 февраля 1858 г. Отпуск Блаженнейший владыко! С неизреченной радостию получил я пастырское писание Ваше, которое исполнило сердце мое утешением при счастливой вести не только о данном Вами разрешении служить литургию на Синайском подворье в Каире, но и о совершении Вашим Блаженством впервые там божественной службы 275 . Я поспешил сообщить добрую сию весть членам Святейшего Синода, собравшимся у первенствующего , митрополита Григория 276 , и митрополит от лица всего Синода поручил мне выразить Вам, как радостно сие событие для них и для всей Церкви, умиротворяющее на Востоке все православие, что особенно важно при нынешних обстоятельствах. ОР РГБ, ф. 188, оп. 3, ед. хр. 10, л. 70–70об. 79. Письмо А.Н. Муравьева к патриарху Иерусалимскому Кириллу |
| Он представлял славнейшего православного Царя в своих письмах к четырем вселенским Патриархам отступником и тираном 2. Он объявил, что весь яснейший синклит латинизирован и обратился к еретическому учению, без всякого доказательства, только по страсти клевеща на свое стадо. 3. Он упорствовал, презирая патриаршие свитки и греческие книги, напечатанные в Венеции, отвергая иные поместные соборы и понося Патриархов Александрийского и Антиохийского, как не живущих в тех городах и не обладающих своими престолами (так и было). 4. Он виновен в смертной жестокости, особенно к епископу Павлу Коломенскому. 5. Он сорвал с себя безпорядочно в Соборе патриаршия одежды, объявляя себя недостойным и, наконец, суммируя все: 6. За его акты грабежа, несправедливости и беззакония и за его фантастические идеи мы лишаем его епископской чести и власти, так что в будущем он уже не должен больше называться Патриархом или Епископом, но просто монахом. Так пусть он и именуется на все будущее время раз навсегда». Никон, посмотрев на патриархов, сказал: «Вы не осмелились бы так говорить и действовать, если бы не получили разрешения от Царя.» В этих словах заключалось непризнание Никоном канонического суда над Патриархом, который может исходить только от всех Патриархов, как от духовной власти равных по сану. Никон ушел на подворье, не благословив народ и без креста, который до сих пор предносился перед ним. Установленное против Никона обвинение не выдерживает критики. xxxi) Необоснованность обвинений объявленных в протоколе 5 декабря В письме к Константинопольскому Патриарху Никон описывает только действительность, как он сделался Патриархом, на каких условиях, как Царь нарушил клятву, что делал Царь в церковном управлении, как он ушел и проч. Если он говорил об апостасии, то в смысле религиозно-философском, а не в смысле ругани. Об обращении всего синклита к еретическому учению Никон не говорил, а только о приобщении к посланничеству и юрисдикции католика Лигарида который не только просто был католиком, но, как оказывается из его писем и образа действий, стремился, сделавшись Патриархом на Руси, ввести в ней унию и, может, в этих видах главным образом и старался, так над низвержением Никона. |
| —503— тителей Одесских, известных всей России, – каковы: знаменитый вития Иннокентий, Дмитрий, Никанор, мы отправились на подворье, где богослужение ещё продолжалось. Храм подворья был полон молящимися, поют недурно, хотя очень своеобразно, служение совершается по афонскому чиноположению и можно заметить некоторые особенности в нём, сравнительно с обычным богослужением. Так, например, во время полиелея царских врат здесь не отворяли, вопреки общепринятому в России обычаю. Так как пароход «Николай II», Александрийской прямой линии, на котором мы должны были ехать в Константинополь, отходит из Одессы утром следующего дня, то после всенощной в храме подворья иноками был отслужен напутственный молебен. Теперь уже, кажется, всё готово к завтрашнему отъезду: Богу помолились, паспорта выправлены, билеты куплены. Все хлопоты по выправке заграничных паспортов взяли на себя Пантелеймоновские иноки; заботы же о приобретении билетов на пароход и о возможно удобном размещении там всей нашей компании принял на себя очень любезный и в высшей степени предупредительный агент палестинского общества М.И. Осипов, которому и удалось уладить к выгоде нашей недоразумение с Пароходным Обществом. Дело в том, что ещё до нашего отъезда из Сергиева Посада одесский агент Р. Общества Пароходства и Торговли известил нас, что «директор Общества в виде особого исключения разрешил взыскать с участвующих в нашей поездке только 50% со стоимости обыкновенных билетов (без продовольствия) в Яффу и обратно». Не зная ещё «обыкновенного» и паломнического тарифа, мы рассчитывали получить билет 3-го класса за 12 р. 50 к. (паломнический билет стоит за пароход 24 р. и за лодку в Яффе 1 р.). Но к нашему огорчению оказалось, что обыкновенным тарифом считается почему-то стоимость отдельно взятых билетов в Яффу и обратно (в Яффу – круговой линией – 22 р., из Яффы прямой линией – 18 р., всего 40 р., кроме 1 рубля за лодку). Значительная для билетов 2-го класса (вместо 93 р. ехавшие из нас во 2-м классе уплатили лишь около 63 р.), предоставленная нам льгота была ничтожна для пассажи- |
| Этому решению предшествовали грубые действия обер-прокурора Синода Львова. Владыка Макарий сам рассказал о тех мерах воздействия, которые были применены к нему, чтобы получить от него прошение об уходе на покой: «Такое давление совершалось дважды. В первый раз оно выразилось в том, что обер-прокурор, прибыв на митрополичье подворье в Петрограде с вооруженной стражей, вечером вошел в комнаты митрополита и, подозвав меня к себе жестом руки, выкрикивал по адресу моему: «Распутинец! Распутинец!» Потом, пригрозив Петропавловской крепостью, потребовал, чтобы я тотчас садился писать прошение в Синод об увольнении меня на покой. Требование мною молчаливо было исполнено. Обер-прокурор взял его и на ближайшем синодальном заседании передал его первенствующему члену Святейшего Синода. Но на одном из последующих заседаний это прошение было мне возвращено согласно моей просьбе как написанное под угрозою. Второе мое прошение об увольнении на покой было написано также под давлением того же обер-прокурора. Дело состоялось так быстро, что ни я, ни, вероятно, члены Святейшего Синода не успели справиться с правилами канонов, в которых постановлено: рукописания отречения от управления, вынужденные у епископа страхом или угрозами, недействительны (святителя Кирилла Александрийского правило 3-е)» 58 . Предшествовали увольнению митрополита Макария также собрания части московского священства и мирян, стремившихся вести церковную жизнь «на новых началах». Для них владыка Макарий был «старомонархический» архиерей. В свете выше цитированного заявления владыки можно понять активность выступавших: «Возбуждение московского клира и паствы (далеко не всей) произошло после приезда в Москву обер-прокурора Львова и его агитации среди паствы против своего митрополита – агитации, не согласной ни с существующими канонами, ни с гражданскими узаконениями. Церковные каноны определяют, что если епископ не будет принят (народом) не по своей воле, но по злобе народа, то он да пребывает епископ, клир же града того да будет отлучен за то, что такого непокоривого народа не учили (36-е правило Апостольское; 13-е правило Двукратного собора; 18-е правило IV Вселенского Собора)» 59 . |
| Но этого не случилось. В объяснении причин этого будет разбираться История. Объявление Турцией войны России сопровождалось изгнанием из Иерусалима нашей духовной Миссии и осевших во Святой Земле наших паломников и паломниц. Выселение было соединено со всевозможными притеснениями и отнятием денег и имущества. Начальник Миссии, архимандрит Леонид (Сенцов) с некоторою частью палестинских русских насельников переправился в Александрию, в Египет, и здесь под покровительством патриарха александрийского Фотия устроился в ожидания возвращения в Иерусалим. Значительная часть направилась в Грецию – в Афины и Салоники (Солунь), откуда и была направлена в Россию. Прибывавшие в Россию иноки и паломники находили для себя в Одессе приют в трех подворьях афонских монастырей и отсюда растекались по родным монастырям и местам 199 . Один из иеромонахов поступил добровольцем в действующую армию и испросил себе на это отпуск у Святейшего Синода до окончания войны 200 . Святейший Синод, по получении известия о местопребывании архимандрита Леонида, озаботился снабжением его необходимыми средствами на содержание удаленных из Святой Земли и пребывавших с ним в Египте членов Миссии и сестер горненской и елеонской общин из остававшихся свободными кредитов на содержание Миссии 201 . В августе 1915 года в Канцелярию Святейшего Синода явились две старушки-монахини иерусалимской духовной Миссии, проживавшие в горненской русской женской общине, близ Иерусалима, и просили определить им местопребывание и послушание впредь до возможности вернуться в Святую Землю. Они были, вместе с другими, удалены из Палестины по распоряжению турецких властей, около года пробыли в Александрии и, видимо, соскучившись без дела и не видя конца войне, перебрались в Россию. Святейший Синод направил их, по месту их родины, в распоряжение епархиальных преосвященных, для помещения в монастыри, обеспечив даровой проезд и выдав пособие 202 . На Афоне война сказалась недостатком пропитания, и положение русских иноков здесь стало критическим. |
| Но вот по поводу знаменитых слов: «удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царство Божие» (Мф.19,24) разыгрывается целая вакханалия оправдания собственности. Златоуст комментирует эту фразу так: " Сказав здесь, что неудобно богатому войти в царство небесное, далее показывает, что и невозможно, не просто невозможно, но и в высшей степени невозможно, что и объясняет примером верблюда и игольных ушей "/VII:646/. То есть тут Христом намеренно высказано невозможное – верблюд никак не пролезет в игольное ушко. Но любители частной собственности – люди очень изощренные, и вот что они придумали. Во-первых, кому-то пришло в голову, что «игольные уши» – это узкие ворота в Иерусалимской стене, через которые можно попасть в город после того, как основные ворота закроют. И действительно, такие ворота есть (на Александрийском подворье). А это уже совсем другое дело – трудно, но не невозможно. Тем более что и Христос, как бы соглашаясь с Климентом, замечает: « трудно НАДЕЮЩЕМУСЯ на богатство войти в Царствие Божие» (Мк.10,24). Говорят, что однажды даже верблюжонка через «игольные уши» протащили… Теперь толкование «игольных ушей» как ворот в иерусалимской стене стало фактически единственной версией. Правда, все эти ухищрения разрушает евангелист Лука, который, говоря об игле, использует термин «белоне», т.е. игла медицинская, а вовсе не ворота. Впрочем, нет и сведений, что ворота с таким названием были во времена Христа – ранние комментаторы Евангелия о таком толковании не знают вовсе. А во-вторых, утверждается, что это никакой не «верблюд», а «канат» (по-гречески эти слова схожи, и, мол, переписчики сделали описку). Хотя и это мало помогает: поскольку имеется в виду корабельный канат, то просунуть его в игольное ушко – дело безнадежное. Но если хорошенько постараться… В общем, «если нельзя, но очень хочется, то можно» (кажется, Шолом Алейхем). Вот как стараются официальные богословы, чтобы доказать и себе и другим, что богатые могут спастись. А ведь Христос вроде ясно говорит: спасение богатого в том, чтобы перестать быть богатым. |
| Язва апофеоз была издавна занесена и на берег Нила, где постепенно подворялось обоготворение и Фараонов и Птолемеев. Вообще, египетское суеверие славилось даже в Риме, и александрийцев Тацит (Hist. IV, 71) называл dedita superstitionibus gens. Пороки пышно расцветали на этой зараженной почве и своим происхождением внушали подозрение, что идольство есть сумма всех этических недочетов. По всему этому допускается, что псевдо – Соломон трактует о язычестве по живым наблюдениям. Наряду с этим у него не обретается и особой оригинальности, для которой всякий другой не был бы способен самобытно. Правда, свидетельствует, будто в книге Премудрости данный предмет освещается философски, однако прочных аргументов на это нет. Конечно, нам выдвигают, яко бы (в XXII, 8) провозглашается стоическая доктрина человеческого достоинства в нравственно падших, но тут фальшиво комментируется подлинный библейский текст. О нем мы достигли убеждения, что божественное снисхождения к грешникам покоится совсем не на свойственных им преимуществах, а на их тварности, когда Всевышний просто милует свое создание. Опора пощады будет вне человека и все устроятся вопреки его реальным качествам, между тем стоицизм старался черпать из недр самой человеческой личности. Равно и во всех остальных частностях псевдо – Соломон не защищает каких – либо своеобразных и выдержанных теорий. Все у него носит характер простой наглядной иллюстрации, по случайным ассоциациям в движении рассказа, и наклоняется к ограждению единственной истинности великого и святого иудейского исповедания. Естественно, что он руководится библейскими принципами, воспринимает их и принимает для своих целей. Отсюда и значительная близость к библейским концепциям. С этой точки зрения для нас безразлично, что по одним книга Премудрости вещает голосом древних пророков (напр., в II, 12. XV, 10), а другие по особым убеждениям принимают обратное влияние греческой ее обработки (в XIII, 10 – 19) на литературную композицию Иса. XL – XLIV. Дорог здесь лишь главнейший тезис, что в обсуждении эмпирического факта автор нормируется библейскими началами. |
| Но уверенность царя выхлопотать у патриархов чрез волошского воеводу разрешение для Паисия не оправдалась, Досифей никак не соглашался вторично дать Паисию разрешение и умер с убеждением, что Лигарид был латынник 256 . 4-го мая 1672 года велено было, по указу государя, отпустить Паисия с Москвы в Палестину чрез Киев, при чем ему дано было; 300 рублей деньгами, 12 подвод до Киева, палатка в 5 рублей, полуб казенный, обит кожею, а его людям – пяти человекам, по аглицкому сукну да по киндяку 257 ; да емуж, митрополиту, из иконной дано пять образов окладных, «а книги, которые он, митрополит, писал, и на Симоновском подворья хоромы, и сад его, и всякое строенье приказал (государь) беречь посольского приказа переводчику Миколаю Спатарию, а прощальную иерусалимского патриарха грамоту из посольского приказу отдать ому, митрополиту, с роспискою». Но в тот же день, указом государя, Паисий опять был задержан в Москве и отпущен был в Палестину чрез Киев 13 февраля 1673 года, при чем ему на отпуске всего дано было в половину против прежней дачи, а его хоромы велено было занять переводчику Спафарию «и переводить греческие и латинские книги и писать греческой и словенской и латинской лексикон». Отправляясь из Москвы, Паисий писал государю благодарственное письмо, в котором заявлял, что если его найдут достойным для какой-нибудь царской службы, то он будет верно служить, чтобы по силе своей заплатить за многоразличное царское милосердие. Просил еще царя утешить его на путь, чтобы он мог удобно совершить его в старости, просил и одежду патриаршую, которую много раз обещал ему государь, и в заключение снова просит государя поручать ему все, что может послужить на пользу соборной церкви, к службе царской и всей палаты и обещается возвратиться по первому царскому повелению. Очевидно, поездка Паисия на восток, которую он сам считал только временною, была предпринята им с целью уладить свои личные дела, – получить себе окончательное разрешение, которого в другой раз ему уже не давали, несмотря на все хлопоты об этом царя. |
|
|
