| Благотворительная деятельность Александры Феодоровны была чрезмерна даже и для здоровой женщины. По собственной инициативе она устраивала для бедных мастерские по всей стране, основала школу сестер милосердия и ортопедическую больницу для детей. Школа Народного Искусства была попыткой возродить и развить старые народные промыслы, вводя образцы и технику, уже забытые и вышедшие из употребления. В течение двухлетнего курса крестьянские девушки и монахини обучались ремеслам, которые они могли преподавать, в свою очередь, в деревнях и монастырских школах. С первых лет замужества Императрица проявила интерес ко многим туберкулезным санаториям рядом с Ливадией – крымским поместьем Царской Семьи. Неудовлетворенная условиями содержания в них, Александра Феодоровна стала их поддерживать за счет собственных средств и организовывать и проводить каждое лето благотворительные базары рядом с Ливадией. Выручка шла для тех, кто был слишком беден, чтобы платить за лечение. Каждое лето Императрица продавала в своем киоске прекрасное шитье и вышивки, собственноручно ею сработанные. Когда подросли дочери, Александра Феодоровна и их подключила к своей благотворительной деятельности. Она посещала дома многих больных туберкулезом, совершая визиты неожиданно, но ненавязчиво. Когда не могла пойти сама, то посылала дочерей. Ей часто говорили, что для девочек опасно сидеть у постели больных из-за туберкулезных бацилл, но она отметала эти возражения, и Великие княжны посещали многих тяжелейших пациентов. Она сказала как-то, что дети должны знать, что “кроме красоты, в мире много печали”. Собственное состояние Императрицы было небольшим, и для проведения своих благотворительных акций ей приходилось урезать личные расходы. Во время голода 1898 года она дала на борьбу с ним из личных средств 50 тысяч рублей – восьмую часть годового дохода Семьи. Это сверх и помимо обычных благотворительных дел. Софи Буксгевден, ее фрейлина и близкая подруга, вспоминала: “Императрица живо интересовалась этой работой. Она была настоящей подвижницей благотворительности. Ей нравилось придумывать какие-то новые проекты и воплощать их в жизнь. Каждую деталь она тщательно продумывала, и во все вносила что-то свое. При обсуждениях всегда схватывала непосредственную суть вещей, выделяла наиболее практичные предложения, и самые лучшие и существенные поправки, как правило, исходили от нее. Все, кто соприкасался с нею в этих делах, не могли не оценить ясность ее мышления и здравый смысл. Она самозабвенно говорила об интересующих ее вещах и зажигала энтузиазмом единомышленников“. |
| Однажды утром я нашел мать у изголовья сына. Ночь была очень плохая. Доктор Деревенко был в беспокойстве, так как кровотечения еще не удалось остановить и температура подымалась. Опухоль снова возросла, и боли были еще нестерпимее, чем накануне. Цесаревич, лежа в кроватке, жалобно стонал, прижавшись головой к руке матери, и его тонкое, бескровное личико было неузнаваемо. Изредка он прерывал свои стоны, чтобы прошептать только одно слово «мама», в котором он выражал все свое страдание, все свое отчаянье. И мать целовала его волосы, лоб, глаза, как будто этой лаской она могла облегчить его страдания, вдохнуть ему немного жизни, которая его покидала. Как передать пытку этой матери, беспомощно присутствующей при мучениях своего ребенка в течение долгих часов смертельной тревоги, этой матери, которая знала, что она причина этих страданий, что она передала ему ужасную болезнь, против которой бессильна человеческая наука! Как понимал я теперь скрытую драму этой жизни, и как легко мне было восстановить этапы ее долгого крестного пути. Глaba IV. Императрица Александра Феодоровна Будущая Императрица Александра Феодоровна, Алиса Гессенская, четвертый ребенок великого герцога Людовика Гессенского и Алисы Английской (младшей дочери королевы Виктории) родилась 6 июня 1872 года в Дармштадте. Она рано потеряла свою мать и большую часть своего воспитания получила при английском дворе. Здесь она скоро сделалась любимой внучкой королевы Виктории, перенесшей на белокурую Алису всю нежность, которую питала к ее материи . В возрасте 17 лет, молодая принцесса долго гостила в России у своей сестры Елизаветы, вышедшей замуж за Великого Князя Сергея Александровича, брата Императора Aлekcahдpa III. Она принимала участие в жизни Двора, присутствовала на парадах, приемах и балах и, будучи очень красива, имела успех. Все видели уже в ней невесту Наследника Цесаревича, но вопреки всеобщему ожиданию Алиса Гессенская вернулась в Дармштадт, не дождавшись никакого предложения. Не остался ли у нее от этого некоторый осадок? — Как бы то ни было, пять лет спустя, когда ей было сделано официальное предложение, она проявила некоторое колебание . Обручение все же состоялось в Дармштадте в течение лета 1894 года; затем жених и невеста провели некоторое время при английском дворе. Наследник Цесаревич вслед за этим вернулся в Россию. Несколько месяцев спустя, молодая принцесса принуждена была поспешно ехать в Ливадию, где умирал Император Aлekcahдp III. Она присутствовала при его агонии и вместе с Императорской семьей сопровождала через всю Россию гроб с останками покойного Императора. |
| —139— рии, и он ясно и тщательно разъяснял эти два, по-видимому, трудно согласуемые положения. Его физический кабинет был беден. Он тратил не него всю жизнь собственные средства. Физическим теориям с метафизическим оттенком он отводил мало места. Вообще к метафизике он, по-видимому, не имел склонности. Сын философа он не читал философов, он признавал прежде всего и глубже всего православную веру и затем положительную науку. Он изучал и призывал изучать природу в духе веры. Его можно назвать православным позитивистом. Из бакалавра он превратился в ординарного профессора. Но дни его кафедры были уже сочтены. Готовился новый устав. Имелось в виду улучшить воспитательную часть, радикально изменить к лучшему материальное положение духовных школ. Преобразование собственно учебной части нельзя сказать, чтобы отличалось ясным характером. В высшей богословской школе богословские науки стали предметом лишь специального отделения, сам курс обучения, в сущности, стал ограничиваться тремя годами, четвёртый курс был каким-то номинальным и фиктивным. Распределение предметов по отделениям представляло собой что-то странное. Человек занимавшийся изучением словесности и, положим, специально русской литературы обязан был изучать церковное право, пастырское богословие и литургику, но он не мог слушать курсов по русской истории, изучавший патристику не мог слушать церковной истории и наоборот. Так своеобразно были распределены предметы по отделениям. Очевидно, при составлении устава совершенно отсутствовала идея, что успешное изучение всякой науки необходимо обусловливается изучением наук вспомогательных, прикладных. Димитрий Феодорович обратил на это внимание по вопросу о физико-математических науках. Стало известно, что предполагается закрытие кафедр по ним в академиях. Димитрий Феодорович в 1868 году подал академическому начальству мнение о „необходимости преподавания физико-математических наук в духовных академиях“. Эта необходимость, по его мнению, обусловливалась потребностями апологетическими и потребностями правил- |
| —141— сами, относящимися к творению мира… 4) Физико-математические науки имеют тесную связь с богословскими и другими науками. Можно указать много мест из Священного Писания , при объяснении которых нужно принимать во внимание физические сведения, много бывает случаев, когда исследования богословских и других наук соприкасаются с вопросами из астрономии, пасхалии... А потому, если прекратится в духовных академиях преподавание физико-математических наук, то много может встретиться затруднений“... Знание богословия для преподавателей физико-математических наук в духовных семинариях, по мнению Димитрия Феодоровича, нужно для предохранения их от увлечения ложными мнениями и знание физико-математических наук хотя бы одним членом правления нужно для того, чтобы препятствовать распространению ложных мнений преподавателем физики, если бы такой печальный случай имел место. Трудно не видеть всей основательности рассуждений Димитрия Феодоровича. Опыт тридцати пяти последующих лет даёт только основания их дополнить, но не опровергать. Апологетика упала на Руси, и нигде на западе так не преобладает антирелигиозное направление в естествознании, как у нас. Апологетические трактаты, написанные по старым и случайным пособиям, нередко без достаточного понимания даже и этих пособий и с искажением их, служат прямо против той цели, которую преследуют. Философия падает и должна падать в духовных школах. Изучение философии в настоящее время немыслимо без знания основ естествоведения и физико-математических наук. Получивший академическое образование философ, если самостоятельно – что очень нелегко – не изучит их, лишён возможности читать некоторые важные философские сочинения, хотя они напечатаны и по-русски. Наконец случилось и нечто неожиданное: на скудное семинарское жалованье оказалось невозможным находить преподавателей по математике и физике с университетским образованием. Вакансии пришлось замещать академиками, и вот кандидаты богословия, занимавшиеся ветхим заветом или поморским расколом, неожиданно для самих себя стали превращаться в Лапласов и Лагранжей. |
| Закрыть itemscope itemtype="" > Юсупов-Сумароков-Эльстон Феликс Феликсович (князь Феликс Юсупов младший) Истоки русской революции. Часть 1 08.06.2018 4112 Время на чтение 34 минут Б иографический справочник лиц, упомянутых в письмах из Тобольска Государыни Императрицы Александры Феодоровны и Её Детей к Анне Александровне Танеевой (Вырубовой). Письма приведены в книге А.А. Танеевой-Вырубовой «Страницы моей жизни» Упомянут : Письмо Государыни Императрицы Александры Феодоровны 21 от 6/19 Апреля 1918 г. Феликс Феликсович Юсупов-Сумароков-Эльстон (11/24.03.1887, Санкт-Петербург - 27.09.1967, Сент-Женевьев-де-Буа, Париж) - князь (Юсупов), граф (Сумароков-Эльстон), Феликс-младший, «Феликс III». О князе Феликсе Феликсовиче Юсупове-Сумарокове-Эльстон (или просто князе Феликсе Юсупове младшем) довольно сказано. Пытаться что-то дополнить - дело безнадёжное. И всё же... Для одних Юсупов-младший - воплощение лучших качеств русской аристократии и дворянства, один из благороднейших, самоотверженных, бесстрашных мужей, совершивший героический поступок, для других - порочный представитель своего рода, повинный в тяжком преступлении. Либо третье: кн. Ф. Юсупов - собирательный образ, знаменовавший собой особое явление русской жизни, лежащее у истоков русской революции. Этот человек в первый и последний раз в своей жизни совершил поступок государственной важности, оставивший столь значительные след в истории России - он убил крестьянина Григория Распутина. Хочется понять, были его действия продиктованы случаем, в котором чрезвычайные обстоятельства вступили в неразрешимый конфликт с особенностями и неповторимым своеобразием натуры, что и привело к столь чрезмерной, гротескной, малооправданной и сиюминутной рефлексии, либо проступила некая закономерность, которая начала формироваться задолго до появления на свет титулованного наследника древнего рода, яркого представителя мира русской знати, светского красавца и всеобщего любимца - Феликса Юсупова. Ответ на этот вопрос возможен только, как результат исследования исторических корней. Однако, даже краткое рассмотрение обширной истории рода Юсуповых значительно увеличило бы и без того довольно объёмный очерк его жизни. Поэтому бегло рассмотрим некоторые наиболее важные обстоятельства в биографии князя Феликса Юсупова младшего. |
| Прибежали по набату из-за Волги горожане на царский двор, видят: толпа бьет Битяговских. У этой толпы прибежавшие горожане спрашивают, что случилось, и бывшая толпа отвечает: царевич играл в тычку ножом, с ним случилась падучая болезнь, он упал на нож и закололся. Спрашивается: за что же толпа била Битяговских? Ведь, если только била, то значит думала (хотя бы и неверно), что царевич зарезан Битяговскими, и не могла отвечать прибежавшим горожанам, что царевич закололся сам. Видимо показание горожан тут изменено. Следователи в иных случаях не задаются вопросом совсем, где был свидетель. Угличский избной староста Иван Муранов дает подробное показание: царевич упал, падучая его долго била, и в это время он накололся ножом. А где был свидетель? Сам он все это видел? Но свидетельскими показаниями установлено, что при царевиче были только дети, мамка кормилица и постельница. Отчего следователи не остановили тотчас этого рассказчика и не сказали ему, что он ничего не может знать, ибо ничего не видел? Полнейшая несоответственность некоторых показаний не обратила на себя внимание следователей. Григорий Феодорович Нагой показывает, что по набату он прискакал на двор царицы и видит: лежит царевич, «набрушился» на нож в падучей болезни. Не говоря уже о том, что вполне неестественно, чтобы упавшего в припадке с ножом ребенка оставили лежать на ноже, пока приехал Григорий Феодорович Нагой, но мы имеем, кроме этого, показание кормилицы, что она сейчас же схватила ребенка и взяла к себе на колени. Следовательно, прискакавший Нагой не мог видеть, как упал ребенок, и как все раньше было. Андрей Нагой выдал себя и следователей. Он прибежал по набату, стало быть, сам ничего не видел. Вот его показание 228 . «Царевич —164— ходил на заднем дворе и тешился с ребятами, играл чрез черту ножом...»; когда Андрей Александрович прибежал, то увидел: «царевич лежит у кормилицы на руках мертв, а что сказывают, что его зарезали, а он того не видал, кто его резал, а у царевича была падучая болезнь». Как ясно запутался свидетель. |
| Стремление видеть повседневную жизнь великокняжеской семьи в ее целостности, намерение понять основные принципы жизнестроения требуют особого внимания к тому ближайшему окружению, в недрах которого протекало это бытие. Более того, не может быть исчерпывающего объяснения многим моментам жизни Елизаветы Федоровны и Сергея Александровича, если не ощутить дух, атмосферу этой среды. Достаточно верно уловить настроение, ритмы этой жизни помогают дневники, письма людей, которые в течение многих лет не просто навещали Ильинское, но жили в великокняжеской семье. В этом отношении привлекают внимание воспоминания о пребывании в Ильинском гофлектрисы Е.А. Шнейдер, женщины, которую любили и которой доверяли в Царском Доме, ласково называя ее между собой Трина. Екатерина Адольфовна Шнейдер, гофлектриса императрицы Александры Федоровны, учительница русского языка Елисаветы Феодоровны, в скупых строках своих воспоминаний дает небольшие зарисовки повседневной жизни в Ильинском, которые очерчивают круг встреч и занятий великокняжеской семьи в долгие дни лета и ранней осени в Ильинском в 1887 г. . Е.А. Шнейдер погибла вместе с Царской семьей в Екатеринбурге в 1918 г. Тем дороже ее воспоминания. Мы узнаем из воспоминаний, что Их Высочества, фрейлина Козлянинова, адъютант М.П. Степанов и автор воспоминаний специальным поездом 11 августа отбыли из Петербурга в Ильинское. Деревни, принадлежавшие Великому князю Сергию и находившиеся на пути следования в Ильинское, были разукрашены флагами, их жители подносили Великому князю и его супруге хлеб-соль. В первый же день по прибытии в Ильинское направились в лес за грибами и нашли их великое множество. Такие прогулки, как замечает Екатерина Адольфовна, совершались каждый день, но всякий раз в другой лес. В субботу 15 августа, ездили в Петровское к Голицыным, пили чай. По возвращении домой в усадебном парке набрали полную корзину белых грибов. Вечером Великий князь Павел Александрович читал вслух. Все остальные были заняты вырезыванием гравюр. Путешествие в Петровское пленило Великую княгиню. |
| Губернатор делал репетиции национальным группам, пригласили и меня их расставлять, но я скоро отказалась, у меня были, правда, чисто художественные соображения, а приходилось считаться с мужиками, которые находили в высшей степени оскорбительным, когда баб выдвигали вперед, а они оставались во втором и даже в третьем ряду. Земские начальники тоже не соглашались, чтобы разрознивали крестьян их участков. Были какие-то соображения о старшинстве и проч. Потом нам пришлось слышать нелепейшие слухи о том, что бабы были ряженые. Большинство удивительных по оригинальности и красоте костюмов принадлежало мордве. Костюм и язык у мордвы сохранились в Спасском и Темниковском уездах совсем не тронутыми. В моей поездке в мордовские села большинство баб не говорили даже по-русски; в будни в полях они в рубахах очень узких и в «портках», с повязкой на голове, а в праздник надевают костюм, в котором и были в Сарове. Кирсановские бабы, липецкие были тоже в нарядах, которые посейчас носят. Если были какие «псевдобабы», так это наряженные М. Ф. Якунчиковой — моршанские. Она всё время носилась с ними, желая, чтобы они стояли первыми, они подносили икону, очень хорошо шитую. После встречи она всё их спрашивала: «Ну что же довольны? Видели Царя-Батюшку, поглядели на Царицу-матушку?» Моршанские поднесли икону, затем другие бабы чашку с печеными яйцами (чашку приобрели на щепном дворе, и Саша нарисовала на ней вид Сарова). Мужики подносили хлеб-соль с изображением крепости Сараклыч. С репетицией национальных групп недовольство дворянства и земских начальников Лауницем ещё возросло. Они никак не могли простить ему его начальнического тона — уверяли, что он ими, забывшись, командовал, как ротой солдат. Государя ждали в 6 часов, потом оказалось, что он приехал несколько раньше. Раздалось отдаленное «ура!» — всё ближе, ближе — это приветствовала Государя нижегородская охрана, стоявшая плотной массой по дороге из Арзамаса в Саров. В арку проехали только три четверки: Государя с Императрицей Александрой Феодоровной, Императрицы Марии Феодоровны с Великой княгиней Ольгой Александровной и Великого князя Сергея Александровича с Великой княгиней Елизаветой Феодоровной. |
| - Ну что ж, было две Императрицы, а теперь будет три: Мария Феодоровна, Александра Феодоровна и Ольга Борисовна» [xlii] . Мы уже обращали внимание на некоторые странности, которые были присущи Петру Аркадьевичу в борьбе с политическим террором в России. Прежде всего стоит вспомнить о взрыве на Аптекарском острове 12 августа 1906 г., в котором пострадал не только сам П.А. Столыпин, но и его близкие. В связи с этим событием в предыдущей нашей книге «Боже! Храни Своих!» мы уже обращали внимание на некоторую странность. По словам С.Е. Крыжановского, П.А. Столыпину было известно точное местопребывание за границей организаторов этого, да и многих других терактов. Была и техническая возможность разом уничтожить это осиное гнездо убийц. Петр Аркадьевич эти предложения отверг, хотя, как замечает мемуарист, его «совесть не слишком щепетильная едва ли могла в этом случае возмутиться» [xliii] . Свидетельство С.Е. Крыжановского подтверждает запись разговора небезызвестного П.И. Рачковского, отставного руководителя заграничной агентурой Департамента полиции с его знакомым юристом-международником бароном М.А. Таубе. Произошла эта беседа приблизительно за год с небольшим до убийства премьера, летом 1910 года. Речь в нем идет о встрече Рачковского со Столыпиным. «Я, - говорил Рачковский, - должен был категорически заявить главе нашего Правительства, что работа крайних революционных кругов за границей внушает мне самые серьезные опасения насчет дальнейшего развития противоправительственной агитации и преступлений в России. Конкретные наши указания из Парижа о лицах и путях террористической работы в Империи как-то расплываются в Департаменте полиции в ряде неясных, не приводящих к цели репрессий и скорее только раздражают общественное мнение, чем пресекают зло, идущее из-за границы. И вот я сказал Петру Аркадьевичу, что, имея в настоящее время в руках все нити этой преступной деятельности, скрывающейся во Франции и Швейцарии, я чувствую себя в силах радикально пресечь все зло, ликвидировав так или иначе десятка два главарей этой крайней - " большевицкой " - террористической группы: без всякого шума, один за другим начнут они неожиданно умирать в результате какой-нибудь болезни, станут жертвой автомобильной катастрофы или ночного столкновения с каким-нибудь уличным гангстером. |
| Однако пришло время закрыть Бюро, но поскольку заявки с просьбой о помощи продолжали поступать, Елисавета Феодоровна приняла решение сохранить Бюро для обслуживания беднейшего населения Москвы. В Бюро хлынули сотни детей с просьбой о трудоустройстве, но мест для осуществления этой цели не было. Тогда Великая княгиня решила в качестве пробы организовать небольшую артель мальчиков-рассыльных, чтобы дать им возможность заработать и помочь семье. В такой форме Бюро было воссоздано 19 декабря 1906 г. На работу приняли вначале 10 мальчиков-рассыльных, которых разместили в светлых просторных помещениях с цветами на окнах и птицами в клетках. Дети получали от Бюро одежду, обувь и белье. При артели жил воспитатель, который наблюдал за порядком. Вечером организовывались различные занятия. Раз в неделю к детям приходил на беседу священник . Деятельность Великой княгини Елисаветы Феодоровны во время Русско-японской войны и в последующие годы была странствием по незнакомому доселе полю битвы. В борьбе за жизнь русских людей Великая княгиня обретала большую внутреннюю силу, не ожидая благодарности и не избегая любых опасных поворотов в бытии. Она спешила к цели, которую избрала себе во второй половине жизни, стремясь на помощь другим и самой себе. В годы войны, когда столь дорогая душе Елисаветы Феодоровны гармония, казалось, была немыслима при наличии глубоких многообразных контрастов, ее поражали живые образы взрослых людей и детей, без раздумья, массово приносивших на алтарь Отечества все лучшее, что имели. Борьба с собственным эгоизмом каждого переносилась во внутренний мир личности. Наступило время особого испытания силы народа, отчетливо осознававшего опасность ситуации и готового понять, где в этом случае проходит грань между подлинными патриотами России и патриотами на словах. Эталоном чести того времени становился сам факт поведения таких людей, как Великая княгиня Елисавета Феодоровна. Глава 9. Великая обитель Великой Матушки День убийства Великого князя Сергея Александровича многое изменил в мироощущении Великой княгини Елисаветы Феодоровны. Многое стало иным в образе мыслей, изменилось ежедневное питание, которое теперь состояло из молока, яиц, овощей и хлеба, и это задолго до принятия монашеского образа жизни. Никто не в силах был отвратить ее от избранного пути. «Казалось, — вспоминает А.А. Олсуфьева, — что с этого времени она пристально всматривалась в образ иного мира… посвятила себя поиску совершенства, и велика была ее благодарность тем, кто не превращал своей любви в цель удержания ее в рамках земных привязанностей, но кто доброжелательно наблюдал, как она преодолевала их» . |
|
|
