| Д.С. Лихачев, характеризуя смеховой мир Древней Руси, отмечал: «Чтобы антимир стал миром смешным, он должен быть еще и неупорядоченным миром спутанных отношений. Он должен быть миром скитаний, неустойчивым миром всего бывшего, миром ушедшего благополучия, миром «со спутанной знаковой системой», приводящей к появлению чепухи, небылицы, небывальщины» 70 . Таким предстает в изображении Иоанна Лукьянова мир константинопольского патриарха Каллиника II, к которому русские паломники пришли с просьбой о приюте в одном из монастырей. Уже в начале очерка возникает комическая ситуация: патриаршие покои выступают в качестве антимира, своеобразной приказной избы с развитой системой взяточничества, где главным вымогателем становится сам глава церкви. Все в этом мире вывернуто наизнанку: константинопольского патриарха, владыку православной церкви паломники нашли не в его резиденции, а на крыльце, где он сидел как последний нищий, просящий милостыню. Русские путешественники не сразу узнали его, так как, по словам Лукьянова, патриарх греческой ходить что простой старец... А куда греки позовут объдать, то он взявши простой посошок да и пошол, и за ним толко один диакон (л. 30). Комизм сцены увеличивается за счет того, что и Каллиник II принимает Лукьянова за нищего (ему помнилося, что я пришол к нему денег просить). Продолжая развивать мотив нищенства, писатель показывает духовную деградацию, необразованность патриарха: Потом я ему лист подал, так он лист в руки взял, а честь не умеет, толко на герб долго смотрел да и опять отдал мне лист». Юмористическая направленность сцены встречи паломника с патриархом перерастает в сатирическую, когда глава церкви начинает заниматься вымогательством, требуя взятку за предоставление паломникам жилья: И патриарх толмачю отвещал: «А что-де он мне подарков привез?.. Будет-де подарки есть у него, так дам-де ему келью». В дальнейшем образ константинопольского владыки ассоциируется у писателя с образом пьяницы, не помнящего о своем сане, или сумасшедшего, не отвечающего за свои безумные поступки. Удивленный поведением и речами Каллиника II, русский паломник «от горести лопонул, есть что не искусно, да быть так: |
| пленении Болгарии турками и запустении св. обители их. «Ты, чадо, мужайся и да крепится сердце твое», прибавил преподобный Феодосии: «узам сподобишься и гонению апостольскому». Таким образом, преп. Феодосии был лучшим примером для Евфимия, который видел, что наставник за свои труды и подвиги удостоился дара прозорливости. Одновременно с Евфимием, или, может быть несколько позже, воспитывался и учился в Тырнове Киприан, впоследствии митрополит всея Руси. Проф. П. А. Сырку склонен думать, что Киприан жил некоторое время в Калифарове в монастыре преп. Григория Синаита , хотя об этом и нет данных, но зато есть сведения о времени, когда Киприан жил еще в своем родном городе Тырнове, а именно из похвального, или надгробного слова Григория Цамблака Киприану видно, что последний был родом из столицы Болгарии из рода Цамблаков. (Он приходился дядею по отцу Г. Цамблаку), а также, судя по выражению о «Церкви его воспитавшей и наказавшей», (т.е. давшей образование), он, по всей вероятности, принял монашество в одном из здешних монастырей. В том же слове Киприан называется по отношению к Евфимию своим , следовательно, Киприан был очень близок к Евфимию и может быть был с ним в родстве. «Возможно ли после этого не предположить, что Киприан был и даже подвизался в Калифаровском монастыре в одно время со своим родственником Евфимием». Митр. Киприан оставил большой след в русской культуре. Книжник и книголюб, он занимался переводами на сербский язык. На Руси он стремился провести литургическую реформу Константинопольского Патриарха Филофея, известного паламиста. Вероятно, ко времени митр. Киприана относится принятие празднования Григорию Паламе , т.е. вскоре после смерти последнего и, следовательно, почти одновременно с Греческой Церковью. Церковный историк митрополит Макарий о Киприане дает следующий отзыв: «муж всякого целомудрия и разума божественного исполнен и вельми книжен». Он старался непрестанно учить народ страху Божию и своими умными, одушевленными наставлениями услаждать всех. Любя безмолвие, он часто уединялся в свое загородное село Голенищево, и там в тихом приюте, находившемся между двумя реками – Сетунью и Раменскою и окруженном лесом, предавался размышлению, чтению слова Божия, и своею рукою писал книги. Он был знаток церковных канонов, был ревнитель церковного богослужения и перевел с греческого некоторые чинопоследования и службы». Сам митрополит Киприан лично о своей принадлежности к движению исихазма засвидетельствовал своим отзывом о Патриархе Филофее: «И я, смиренный, возведен был на высокий престол митрополии русской святейшим и дивным Филофеем... который пожив довольно добре упас Христово стадо, подвизался против ереси Акиндиновой и Варлаамовой, разрушив учение их своими поучениями....» |
| 69 Знакомые, друзья и сослужители св. Григория спешат принести ему поздравление с новым высоким положением. Но на все приветствия Григорий отвечает слезами и мягкими укорами друзьям в том, что они, зная его характер и расположения, не содействовали устранению его избрания, и еще как с радостью поздравляют его с тем, в чем он находит для себя и тяжелое бремя и неволю 70 . «Такою поражен я скорбью (замечает он в письме Нарзесу патрицию), что едва могу говорить; ибо мрак моей печали одержит глаза моей души» 71 . В письме Иоанну, патриарху константинопольскому, он сетует на него за то, что Иоанн своим ходатайством не воспрепятствовал возложить на него тяжесть епископства, – дружески укоряет его по этому поводу в том, что его блаженство не любит его так, как самого себя, и объявляет себя слабым и недостойным для того, чтобы управлять кораблем церкви, сильно поврежденным и требующим более опытной руки для спасения от бурь и крушений 72 . – После привычка умерила чувства, так сильно волновавшие и беспокоившие Григория на первых порах его епископства. Но мысль об оставленном им тихом приюте аскетического благочестия была для него тем же, чем мысль о потерянном рае для наших прародителей. И когда среди размышлений, среди частных и публичных занятий или общественных бесед, возвращался к ней св. Григорий, он не мог не выражать горького чувства сожаления о потере тишины, так необходимой для любимой им созерцательной жизни. Часто среди своего епископского служения он плакал и заливался слезами Иеремии, представляя ту кучу хлопот и беспокойств, какая лежала на нем, и какая отвлекала его от той цели, к которой стремились его помышления 73 . Горько оплакивая потерю спокойствия и тишины, так приятной для возлюбившей монастырское уединение души Григория, на первых порах своего епископства, св. Григорий и на высоком посте правителя церкви не оставил своих аскетических стремлений. Что возможно было для него из аскетического подвига в его положении, то он старался выполнять со всем усердием: он вел жизнь самую скромную, простую и воздержную, не смотря на огромные богатства своей кафедры, и гнал из своей близости все светское и всякий вид роскоши. |
| Н.В. Понырко, расширяя толкование понятия «стиль» до стиля поведения и мироощущения, считала священника Иоанна Лукьянова и протопопа Аввакума сходными в таких чертах характера, как «грубоватая прямота и смелость, приверженность к национальной культуре», умиление, которое «примешивается у них и к любви, и к жалости, и к благодарности» по отношению к себе, к миру, ко всякой «твари Божией» 113 . Языковое выражение этой черты – широко представленная в художественном тексте категория уменьшительно-ласкательных слов. У Иоанна Лукьянова они характеризуют предметы, лица, явления, так или иначе помогавшие ему в трудном пути. Это грамотки, благодаря которым у паломников был кров и стол, а во время трапезы медок, рыбка и маслице. Духовно близкие Лукьянову люди именуются Корнилтюшка, Галактионушка, старчик, молодчик. Как и в «Житии» Аввакума, в «Хождении» Лукьянова рядом с уменьшительными формами может появляться оценочный эпитет милый, в предложении обычно выступающий как обособленное нераспространенное определение 114 : они, миленькие, нам ради; зело он, миленькой, добр был и т.п. Иногда этот эпитет обретает ироническое значение, например, когда используется применительно к константинопольскому патриарху, отказавшему паломникам в приюте. Стремительный бег прозы Иоанна Лукьянова в наиболее патетических местах прерывается, как у его духовного учителя, краткими восклицаниями: Увы да горе!, Слава Богу-свету!, Етакая любовь огненная!, Все беда! и др. Эти восклицания нарушают плавное течение речи, давая экспрессивно-эмоциональную оценку происходящему. Для языка «Жития» и «Хождения» характерны сочетания коротких вопросительных предложений с восклицательными, содержащими ответы на поставленные вопросы. Подобные синтаксические построения связаны с потребностью изобразить внутренний мир героя, передать состояние его мятущегося духа, все время находящегося в поиске верного решения той или иной жизненной ситуации: А когда мы шли на корабли со арапами, горко было сильно: люди-та что беси видением и делы. А мы, троя нас, что пленники, языка не знаем, а куда нас везут – Бог весть. А хотя бы нас куда и продали – кому нас искать и на ком? Да спаси Бог игумна! Он радел, миленкой, и прыказал нас беречи, так нас хозяин-арап сильно снабдевал и берег (л. 36 об.). |
| Две сии насильственные смерти, одна за другою, двух вселенских патриархов привели в ужас всю Церковь Восточную. Парфений старший, из митрополитов Адрианопольских возведенный на осиротевшую кафедру Царьграда, в продолжение пяти лет мудро управлял Церковью, но и он был лишен своей кафедры и сослан на остров Кипр, а после него в течение семи лет два патриарха, Парфений младший и Иоанникий, постепенно возводимые и низводимые, занимали кафедру патриаршую, доколе, в 1651 году, не был опять на нее поставлен Афанасий третий. Где же находился он во все сие время, в продолжение пятнадцати лет, от возвращения своего с острова Родоса и до последнего избрания на патриаршую кафедру? Без сомнения, большею частью в Солун- ской своей епархии, доколе тяжкие долги, ее обременявшие, и гонения турок не заставили его удалиться в Молдавию, где тогда властвовал могущественный господарь Василий Лупула, который был покровителем всех бедствующих патриархов и не щадил своих сокровищ для уплаты долгов святого Гроба и великой Церкви Константинопольской. Если бы не пожертвовал он, по ходатайству патриарха иерусалимского Феофана, 42 000 червонных для поддержания Святых мест, то они бы окончательно впали в руки латинян. Но влияние могущественного господаря было иногда вредно в Царьграде, при частой смене патриархов, потому что не всегда поддерживал он более достойных на сей высокой кафедре. На пути из Царьграда в Солунскую свою митрополию святитель Афанасий посещал неоднократно Святую Гору Афонскую, где думал навсегда уединиться по любви своей к подвижнической жизни, но не безмолвие иноческое его ожидало. Там, в самом средоточии Святой Горы, близ духовной ее столицы Кареи, где были и живые воды, и благорастворенный воздух, на лучшем месте Афона, основал он себе уединенную келлию, которая и доселе слывет Сераем, или дворцом, потому, вероятно, что основателем ее был патриарх. Но недолго мог там оставаться на безмолвии святитель, потому что его постоянно отвлекали заботы о его Солунской епархии. По крайней мере, он положил доброе начало будущей Русской обители, сам того не ведая, что келлия его со временем привлечет тружеников русских из той земли, где ему суждено было успокоить свои труженические кости. Сто лет спустя другой изгнанник вселенского престола, патриарх Серафим, искал себе убежища в мирном приюте Афанасия и благолепно его украсил, достойно громкого названия Серая. Но вынужденный бежать оттуда во время Турецкой войны, при великой Екатерине, он нашел себе последнее пристанище в той же мирной обители Лубенской, где опочил его предместник Афанасий. А еще сто лет спустя в бывшей келлие двух патриархов вселенских, при церкви святого апостола Андрея Первозванного, основателя Византийской кафедры, устроился на Святой Горе скит собственно русский, как бы в вознаграждение за то гостеприимство, которое даровала Россия обоим патриархам. |
| На новом месте Русский монастырь св. Великомученика Пантелеймона существовал до конца минувшего столетия. – Тут он постепенно возвышался и временем достигал возможной степени величия: в течении нескольких веков он стоял наравне, если не выше, с прочими святогорскими монастырями. Особенными периодами его величия были XIII и XIV столетия: он значится в грамотах тех столетий так: знаменитая обитель ( σεβαςμιχ μεονμ ), знаменитая лавра ( σεβαςμιχ λαβρα ) и даже царская лавра ( Βασιλιη λαβρα ). Причиной процветания монастыря было покровительство ему царственных особ – Сербских и Валахских. В след за тем, как в обитель Русскую пришел царевич Сербский, св. Савва, на нее полились щедроты от всей династии Стефанов- Неманичей. Воеводы Сербские, после падения царства Сербского и за ним Господари Валахские благодетельствовали обители. Пала Валахия, – Русскую обитель приняли под особенное свое покровительство Государи Русские в XVI веке. Царь Иоанн Васильевич Грозный первый прославил свое имя на св. горе щедрыми даяниями её монастырям, особенно же Русскому монастырю св. Великомученика Пантелеймона, Хиландарю и Пантократору. Преемники Грозного также покровительствовали Руссику: до Петра Великого постоянно подтверждались для него милостынные дачи в России. Но с Петра Великого монастырь начал клониться к упадку, и в семидесятых годах минувшего столетия он пришел в такое крайнее положение, что иноки должны были оставить его, и навсегда закрылись врата прежнего Пантелеймонова Русского монастыря. Навсегда: потому что небольшая обитель с храмом Вознесения Господня, которая под именем Руссика существовала еще на берегу моря, была не что иное вначале, как пристань бывшего нагорного монастыря. В 1803 году монастырь Русский, по предложению святогорского Патриарха Константинопольского Каллиника, возобновлен и перенесен на настоящее место, близ прежней приморской обители Вознесения Господня. Тут он воздвигнут вновь усердием и трудами Ксенофского старца, Иеромонаха Саввы, нарочно вызванного для этого дела из Ксенофского скита, и иждивением Господаря Молдавии Каллимахи. Тогда же устроено в нем и общежитие. Бранные смуты 1821-х годов, войны России с Турцией в 1828 и29 годах, имели самое тяжелое и гибельное влияние на монастырь: жизненное продовольствие и имущество были расхищены; земли отобраны; он пришел в крайнюю бедность и тяжкие долги. В таком положении он оставался в течении почти 12 лет. Только славный Адрианопольский мир доставил разсыпавшейся братии возможность собраться в своем священном приюте, – и Русский монастырь, под управлением игумена старца Герасима, ученика Саввы, начал мало помалу поправляться и возникать из бедственного положения. |
| Под первым впечатлением нового помещения архимандрит писал: «Все келлии, кроме приемной, малы, тесны, низки и убоги» 1267 . Через полтора года своего пребывания в Архангельском монастыре архимандрит 29 октября 1849 года так описывал помещение Миссии нашему Константинопольскому посольству: «Архангельский монастырь был перестроен для кратковременного помещения поклонников. Сообразно с этою целью он загроможден лестницами, террасами, келлиями, кухнями и портомойнями в таком беспорядке, с таким неудобством для жизни и с таким безвкусием, что величайшее терпение ослабевает и вянет. А келлии – одни темны, другие кривы и ниже одна другой, все очень низки, малы, душны и походят более на пещеры и даже на ящики, чем на комнаты. В прошлую зиму (1848/49 гг.) от проливных дождей и от снега они промокли чрез плоские каменные крыши так, что не высохли и летом. Духота от извести и спертого воздуха и сырость повредили здоровью членов Миссии... Нет покоя от прилива, шума и отлива разноплеменных поклонников, помещаемых (Патриархиею) вместе с нами в сей обители. В начале 1849 года, в отсутствие Миссии, одна армянка, стакнувшаяся с англичанином и надзираемая армянским духовенством, вошла под покрывалом в Архангельский монастырь будто для поклонения, а вышла в другом виде и очутилась там, где ее ожидали для венчания. В Великом посту 1849 года греческий поклонник, задумавший поститься 40 дней, тайно поместился в подземельи сего монастыря и после двадцатидневного подвига ревности не по разуму был открыт и вынесен оттуда полумертвый. Такие и подобные явления могут повторяться в не своем приюте Миссии, без ее ведома, сверх ее чаяния и к ее крушению, и набрасывать на нее чужие тени в виду многих иноверных соглядатаев ее жизни.» Ввиду всего вышеизложенного, отец Порфирий предполагал построить тут же особый для Миссии флигель, сооружение которого принимал на себя Патриарх, «но, – пишет далее архимандрит, – любовь вызывает любовь, а поэтому справедливо и естественно на щедроты отвечать щедротами, а посему за безвозмездное сооружение он полагал бы давать Патриархии по 2 тысячи рублей в год в течение шести лет». |
| Славное впечатление! Очистивши свою рясу, залитую воском ночью, я отправился в церковь и выходил потом на молебен. Народа уже подошло довольно. У консула второе розговенье. Дома певцы, или, по выражению Порфирия, н а р о д, и ликер. Еще кое-кто с поздравлением. На колокольне неустанный звон, навевающий на душу тоску не веси о чем. Обед под командой г. Симо, разбавленный шампанским его фабрикации, уступающим немного Клико и клюквенному квасу. Всенощная до потемок. Печка и переселение на лежанку. Суббота, 26 дек Очутился немедленно в... Нью-Йорке. Искал места pour. бежал от кого-то без оглядки в квартиру, нашел ее пустою, опять бежал и к 12 часам ночи, проснувшись, нашел себя дома. Завел часы, потушил лампу и отправился опять колобродить. 6 часов. Ясно. 8°. Молитвы. Служение собором великим. Чай с сослужащими. Консул с своим штабом. На! Нежданный гость – А. В. Рязанцев. Добро пожаловать! Еще гости: г. Громов, княгиня Волконская, помещица некая, капитанша некая. Федот с воздухами – πολ πλοσιος 1349 , по словам Якуба. Некая из Корочи с радугой. Едва удосужился побаять с земляком. Обедал с ним же. Тип настоящего Гостомысла русского. Всенощная. Отдых. Чай. Разные счеты. Непригожий к делу глаз. Упомянутое выше pour иронически символизирует деньги. Ха! Воскресение, 27 дек Все то же и так же в небесах. Глаз гноен и красен. Но страх открывшегося вчера утром дисурийного припадка миновал окончательно. И то – слава Богу! Молитва. Служение большим собором. Немедленно затем визит Патриарху, прочитавшему из «A= ληθις Σμου " 1350 телеграмму константинопольской газеты о явлениях по ночам в СПб. у Казанского собора покойного Государя, оказавшегося в руках полиции студентом-нигилистом. Дома визит неудачный соликамскому почетному мировому судье и от него московиткам. Два письма, из Оренбурга и Ананьева. В последнем недавно свирепствовала буря в стакане, сиесть в гимназии. Обед. M-r et m-me Lambrou. В приюте ни души. Визиты в Женском доме. Печка-искушение. С полчаса посидел у земляка. Еще и еще дары, и подарки, и разные приношения. 5 новых пленниц, к тому же. В 8 час на чай к В Ф чу. Большой стол, на коем не отсутствовал и Астерьяди. В 10 ч. домой – к печке. Странная вещь. Покойный Кабога давно бредил смертию, и за 2 часа до нее еще говорил Жоржу нашему, что умрет, и выразил желание, чтобы тот еще пришел к нему прежде катастрофы. Умер же внезапно на руках нашего медика, как бы захлебнувшись чем. Понедельник, 28 дек Памятными остались ботинки с детской ноги на столе... Кто, куда должен идти или ехать? Ветер восточный. 3°. Лекарство, молитва. Чай. Ризничные совещания с Люб Мих . Строчение номерных писем и расписок. Вифлеемцы. Парфений с жалобой на обиды соседа. Обед в 2 ½ часа с ухой, 2-й сорт. Визит Патриарха. Сидение у гостей 1-го. Самовар. Сие. Вторник, 29 дек |
| Всякий, ненавидящий брата своего, есть человекоубийца; а вы знаете, что никакой человекоубийца не имеет жизни вечной, в нем пребывающей. 1 Ин. 3,15 Турецкие власти вернут Константинопольскому Патриархату старинный приют 11.11.2010 Исполняя ранее принятое решение Европейского суда по правам человека в Страсбурге, турецкий суд постановил передать Константинопольскому Патриархату контроль над так называемым Греческим приютом на острове Бююкада . Судебные тяжбы вокруг здания длились с 1997 года. Греческий приют - огромное деревянное здание, расположенное на самом большом из Принцевых островов в Мраморном море. Острова находятся недалеко от Стамбула и являются муниципалитетом города. Памятник архитектуры был построен в 1898 году французами, а в 1903 его приобрела богатая стамбульская гречанка Элени Зарифи и подарила Константинопольскому Патриархату. В доме был устроен приют для сирот-христиан. В 1964 году учреждение было закрыто, и по сей день дом, конфискованный властями, пустует и разрушается. В июне Европейский суд единогласно принял резолюцию о передаче приюта Вселенскому Патриархату. Новым решением суда Бююкады в собственность Патриархата передается и здание, и участок земли под ним. Решение турецкого суда можно считать историческим, так оно создает прецедент для передачи в собственность Церкви целого ряда православных храмов и монастырей. По словам Константинопольского Патриарха Варфоломея, после реставрации в Греческом приюте будет открыт церковный центр по защите окружающей среды и экуменический центр. Седмица.Ru / Древо-инфо.Ru Редакция текста от: 11.11.2010 20:14:47 |
| Турецкие власти вернут Константинопольскому патриархату старинный приют Стамбул, 11 ноября 2010 г. Исполняя ранее принятое решение Европейского суда по правам человека в Страсбурге, турецкий суд постановил передать Вселенскому патриархату контроль над так называемым Греческим приютом на острове Бююкада. Судебные тяжбы вокруг здания длились с 1997 года, сообщает Благовест-инфо . Греческий приют - огромное деревянное здание, расположенное на самом большом из Принцевых островов в Мраморном море. Острова находятся недалеко от Стамбула и являются муниципалитетом города. Памятник архитектуры был построен в 1898 году французами, а в 1903 его приобрела богатая стамбульская гречанка Элени Зарифи и подарила Константинопольскому патриархату. В доме был устроен приют для сирот-христиан. В 1964 году учреждение было закрыто, и по сей день дом, конфискованный властями, пустует и разрушается. В июне Европейский суд единогласно принял резолюцию о передаче приюта Вселенскому патриархату. Новым решением суда Бююкады в собственность патриархата передается и здание, и участок земли под ним. Решение турецкого суда можно считать историческим, так оно создает прецедент для передачи в собственность Церкви целого ряда православных храмов и монастырей. По словам Константинопольского патриарха Варфоломея I, после реставрации в Греческом приюте будет открыт церковный центр по защите окружающей среды и экуменический центр. 11 ноября 2010 г. скрыть способы оплаты Подпишитесь на рассылку Православие.Ru Рассылка выходит два раза в неделю: Мы в соцсетях Подпишитесь на нашу рассылку |
|
|
