| Комиссия была составлена из двух bannerets (вассалов с правом отдельного знамени), двух латинских епископов и 4–5 греческих архонтов. Выработанный комиссией акт был утвержден Шамплиттом, причем Вилльгардуэн получил Аркадию и Каламату взамен Корона, отошедшего к Венеции. Наместник (баил) Гюи де Шам скоро умер, и его место занял Вилльгардуэн. Его правление окружено в Морейской хронике легендой, как он перехитрил посланного из Франции баила, и Иерусалимские ассизы подтверждают, что Вилльгардуэн овладел престолом хитростью и обманом. Но он был способен править, и новое государство нуждалось в его опыте и дарованиях. В 1209 г. Вилльгардуэн созвал парламент в Андравиде, на котором был прочтен и утвержден реестр, или книга ленов. Крупнейшие лены находились не в городах, но в стратегических пунктах горных областей, на славянском рубеже. Там были выстроены заново замки, предназначенные держать в страхе окрестную страну. Первым в книге ленов был записан мисер Готье де Розьер, барон Аковы в Аркадии, и его замок назывался Матагрифон, или «Грекобор». Ему были даны 24 рыцарских лена. Второй барон построил себе замок Каритену в «дронге» Скорты, бывшей твердыне героя Доксопатра, с 22 рыцарскими ленами, и сеньоры Каритены играли большую роль в истории франков. Эти два замка господствовали в долине р. Алфея. Прочие вассалы были значительно менее крупными, от 4 до 8 рыцарских ленов, и они защищали преимущественно ущелья и дороги с гор. Вместе с двумя ленами самого Вилльгардуэна получилось 12 крупных вассалов, по числу баронов Карла Великого. Сверх того, получили лены духовные вассалы: архиепископ Патр и примас Ахеи Антельм де Клюни – по 8 рыцарских ленов и 6 латинских епископов по 4; три рыцарских ордена получили также по 4 рыцарских лена, расположенных отчасти на землях князя ахейского в Элиде и Вилльгардуэна под Каламатой. Наконец, большое число рыцарей и сержантов (sergeants de la conqueste) получили по одному лену. Утвердив раздел земель, парламент в Андравиде занялся организацией военной службы. |
| Выдавил на Север Царство Нимрода. Совершил технологическуюреволюцию- взял материал, из которого в свое время Бог создал человека- глину, и научившись ее " жегом обжигать " стал " кирпичить кирпичи " , из которых собрался строить Башню от Неба- от Бога...(Ц) Прошли тысячелетия. И вот, за некоторое время ДО Конца Света, стараниями бритоГегемона стал формироваться народ, в мечтах искавший Рай Бога, но нашедший землю-безвиз. Этот формирующийся народ выдавил " Царя " ЯнуковичНимРода сначала в Харьков, а потом и вовсе на Север,- получив подобие царства, во главе которого стала ХУНТюнкерА, Изгнал КАНОНИЧЕСКОЕ Священство... Затем из остатков технологично обработанной СБУ глины- " священства " , СИЛЬНО ОБВАЛЯВ в асфальте-МЕДИА, скирпичив различно-церковные останки, стал строить Башню От Неба- БЕЗ Бога. Строительство закончилось вскоре после того, как Царь Севера, Сильный Ловец пред Богом, обратил ПРИСТАЛЬНОЕ внимание на хунту и в мелком пограничном конфликте забрал ВЕСЬ боевой флот Шумеров ... Обратив Шумеров в нормальных Русских людей. 1. Путин поднимается на " Синай " за " Скрижалями " - НОВОЙ Конституции 2015 г ...мы на Параде 2015 г, начавшемся Крестным знаменем Шойгу(потом камера показала икону Спасителя в развевающихся одеждах), закончившемся крестным ходом Бессмертного полка начали ИСХОД из англосатанинского плена. 2016 Вышли в Пустыню(СИРИЙСКУЮ) 2017 Подошли к ЧЕРмНОМУ Морю, брызги летят даже воздушного Парада Не было на 9 мая. 18.03.18 границы России совпали с границами ... СССР 15.05.18 Переход через ЧЕР(м)НОЕ море. Сзади Санкционный Фараон. Впереди на берегу НЕЗАВИСИМОСТИ уже стоит Северная Корея, в первых рядах идут Сирия, Донбасс, Ю.Осетия, Приднестровье, Абхазия. Чемпионат мира по футболу- ВСЕ страны приглашаются на Брег Свободы. Путин, как Моисей, поднимается на " Синай " за " Скрижалями " - приглашает НАРОД России к широкому обсуждению НОВОЙ Конституции России под защитой " Сарматов " , " Цирконов " , " Авангардов " , С-500х. Первые пол дня Геракл копал ров, потом воды Алфея смыли нечистоты копившиеся в конюшнях ... |
| 28 Во блеске юности, сей призрак девы милый, Чей образец нигде невиданный, лишь там!.. На ней жар роз слился со снегом нежных лилий, Стан лёгкий просится подняться к небесам! Из алых уст ея улябка негой веет… Стыдливой наготой она облечена; При ней желание пылает и робеет Но этовсё лишь тень ея одна!.. (Оберон, II. IV, c. 6.) 32 Голова сей статуи и надпись, принадлежащая ей, найдены были здесь, по свидетельству Фацеллы (в царствование Карла V), при сооруженииодного бастиона. 33 Arte Siracosia suspensus in аёге clause Stat globus, immensi parva figura poli. (Ovid. Fast. VI. 277.) 36 И первая из Нимф, дюбовница Алфея, Божественнным челом блеснув из вод Пенея: „О милая сестра! Не тщетен страх твой, нет! Твой сын, рекла она забот твоих предмет С слезами на очах, в отчаяньи жестоком Взавает горестно, с брегов к тебе, с упрёком“. (Перевод Г-на Раича) 37 Вот Цицероново описание: „In hac insula (Ortyg extrema est fons aquae dulcis, cui nomen Arethusa est, incredibile magnitudine, plenissimus piscuim, qui fluctu totus operiretur, nisi munitione ac mole lapidum a mari disjunctus esset. (in Verr. act. II, L. c. LII.“ т.е. „На самой конечности острова (Ортигии) находится источник пресной воды, именуемый Аретуза; обширность оного чрезвычайна, и множество рыб наполняют его; если б источник сей не был заграждён от моря крепкою стеною, то был бы непременно потоплен волнами оного.“ Местоположение Аретузы совершенно сходно с сим описанием; но обширность исочника весьма ныне ограничена, и рыбы перестали обитать в нём. 39 Т.е. „Желание угодить учёным путешественникам заставляет меня сохранять в целости остатки священной древности.“ 41 В заключение описания острова Ортигии, выпишу, что говорит Цицерон о сей части города во время преторства: Et tanta est urbs, ut ex quatuor urbibus maximis constare dicatur, quarum una est quam dixi, insula; quae duobus portubus cincta, utriusque portus ostium, aditumque projecta est, in qua domus est, quae regis Hieronis fuit (conf. Verr. V, 12. 31.), qua praetores uti solent. In ea sunt aedes sacrae complures; sed duae, quae longe ceteris antecellunt; Dianae una; et altera quae fuit ante istius (Verris) adventum ornatissima, Minervae (IV Verr. II, c. 53). |
| Кроме этого, площади Сиракузские украшены были: бронзовою сферою Архимеда, блиставшею как некое светило и изображавшею с удивительною точностью все созвездия 33 ; – обелиском, к которому был, некоторое время, прибить щит несчастного Никиаса, вождя Афинян, – и столькими другими изящными произведениями искусства. Библиотека, находящаяся в том же доме, где и Музеум, можешь удовлетворить любопытство учёного; в ней показывают примечательную Греческую надпись, которую предлагаю здесь: ΒΑΣΙΛΕΟΣ ΑΤΕ ΙΕΡΩΝΟΣ ΙΕΡΟΚΛΕΟΣ ΣΥΡΑΚΟΣΙΟΙ ΘΕΟΙΣ ΠΑΣΙ. т. е. Всем богам! – От Сиракузян, предводимых Царём Гиероном, сыном Гиероклесовым 34 . Эта надпись показывает, что Сиракузяне имели Пантеон прежде Римлян, и что сии последние, заимствовали от них, мысль: соединить все силы Натуры в одно целое. Она объясняеттакже, кто был отец Гиерона, ибо История не сохранила нам его имени. Надпись начертана на одном из боков четверостороннего камня, на верху коего видны три диры. Предположение, что это следы треножника, весьма основательно, ибо, судя по надписи: всем богам?, – нельзя полагать тут существование статуи. Жертвенник, курящийся для существа невидимого, более выражает высокую мысль надписи. Глава XX. Сиракузы. – Остров Ортигия. – Источник Аретузы Alpheum fama est hue Elidis amnem Occulmas egisse vias subter mare: qui nune Ore, Arethusa, tuo Siculis confunditur undis. (Virg. Aen. III.) Из Музеума, Чичерони мой хотел уже вести меня в подземные бани Ортигии; но я нетерпеливо желал видеть чудесный источник Аретузы, прославленный столь многими поэтами древности. Где же Аретуза? – твердил я, перебивая его учёные речи, и, наконец, принудил его удовлетворить моё любопытство. Кто не знает с младенчества об Аретузе? Кому не милы игривые мечты Греков о нежной любви Алфея к Нимфе, для которой он покинул луговую Элиду и прошёл сквозь таинственные подземные пути, притек в страстные объятия своей милой, в чужую страну, под чужое небо? Кого не обворожали звуки певцов, прославлявших имена двух любовников? Кто не почтит Иппокрену Феокрита, Стезихора, Епихарма, Биона, Мосха и даже Пиндара? – Какой Историк, какой Философ тех времён, не уверял, часто со всею важностью, об истине такого феномена? Юный образ Аретузы был на щитах, на шлемах, на монетах славного народа; имя Аретузы напоминало Сиракузянину страннику, его милое отечество и пробуждало в нём любовь к оному; но пали могучие Сиракузы; пышные храмы её были уже ниспровергнуты, а имя Нимфы непреставало прославляться на лирах самих завоевателей берегов её; Вергилий, сам несравненный Вергилий, искал её вдохновений. |
| Она родила Немезиду – карающую смертных, родила лукавство, дружбу, тяжелую старость, упрямую вражду. Ненавистная вражда родила тяжелый труд, забвение, голод, порождающие слезы болезни, войны, убийства, битвы, поражение мужей, ссоры, лживые речи, двуязычие, беззаконие, грех (τη) – грехи все дружны между собой – и клятву, приносящую много горя тем, кто нарушает ее по своей воле. Понт родил Нерея. От Нерея и Дориды, дочери океана, родилось много богинь, в том числе Амфитрита и Фемида. От других подобных союзов явились греи (седые), Горгоны, из головы, отсеченной у одной горгоны вышел конь пегас. Явилась Эхидна – наполовину нимфа – румяная и черноглазая, наполовину – ужасный змей. Она имела союз с бурным ветром Тифоном и с трехглавым Гирионом. Она родила пятидесятиглавого цербера, лернейскую гидру, страшную химеру, у которой были три головы – льва, козы и дракона, от химеры произошел немейский лев. Тифа родила океану множество рек – Нила, Алфея, Ахелоя... и божественного Скамандра. Тифа родила и дочерей и в ряду их – Европу, Азию, Каллирою, любезную Калипсо, Тихе (счастье) и Стикс. От Ипериона Фея родила солнце и светящую луну, и зарю всем подающую свет. Заря от Астрея, сына Крия, родила Зефира, Борея, Нота и Денницу, и другие блестящие звезды. А Стикс от Палланта, тоже сына Крия, родила ревность, победу, мужество и великодушие. Фива родила от Кия Гекату. Зевс почтил Гекату над всеми. Он дал ей богатые дары, чтобы она имела власть над землею и морем. И от неба она получила честь, (и ныне кто из людей совершает по закону прекрасные священные обряды, он призывает Гекату, и она благосклонно приемлет молитвы и щедро одаряет молящегося). Ничего у Гекаты не отнял сын Крона из того, что получила она между титанами – первейшими богами. Геката дает сиять в собраниях тому мужу, которому благоприятствует, помогает в бранях, кому хочет, сидит на суде. Помогает всадникам и мореплавателям, которые призывают ее. Дает и отнимает богатство. Умножает скот. Воспитывает юношей. Рея родила Крону Истию, Деметру, Геру, Аида, Посейдона (Энносигея) и Зевса, отца богов и людей. |
| 788 Гельвидии приводит основные экзегетические доводы в поддержку своего мнения; упоминает об отрывках, где говорится про братьев Господа, особенно Мф. 1:25 , делая акцент на словах γνωσκε и ως. Иероним, однако, замечает, что слово знал не обязательно указывает на половые отношения супругов и что пока («как наконец») не обязательно является ограничением периода; он приводит в пример Мф. 28:20 и 1Кор. 15:25 . Подобным образом, Гельвидии делает акцент на выражении πρωττοκος, относящемся ко Христу в Мф. 1:25 ; Лк. 2:7 , на что Иероним отвечает, что, согласно закону, первый сын, отверзающий чрево, назывался перворожденным, Исх. 34:19,20 ; Чис. 18:15 и далее, независимо от того, рождаются после него другие дети или нет. «Братьев Иисуса» он считал двоюродными – сыновьями Алфея и сестры Марии, которую тоже звали Марией (неверный вывод из Ин. 19:25 ). Но основным аргументом Иеронима был аскетический: чрезмерно завышенная оценка безбрачия. Иосиф, вероятно, был только «custos», а не «maritus Mariae» (cap. 19), а их брак был лишь номинальным. Иероним не отрицал, что среди замужних женщин и вдов также встречаются благочестивые личности, но все они воздерживаются от супружеских отношений (cap. 21). Гельвидии же, напротив, считал, что семейные и холостые равны в плане благочестия. Так же думал и Иовиниан. См. §43. 789 De Nat. et grat. contra Pelag. c. 36, §42: «Excepta sancto virgine Maria, de qua propter honorem Domini nullum prorsus, cum de peccatis agitur, haberi volo guaestionem… hac ergo virgine excepta, si omnes illos sanctos et sanctas [которых Пелагий считает безгрешными]… congregare possemus et interrogare, utrum essent sine peccato, quid fuisse responsuros putamus: utrum hoc quod iste [Пелагий] dicit, an quod Joannes apostolus [ 1Ин. 1:8 ]?» Но в другом месте Августин говорит, что плоть Марии произошла «de peccati propagine» (De Gen. ad Lit., χ, с. 18) и что, в силу ее происхождения от Адама, она была подвержена смерти вследствие греха («Maria ex Adam mortua propter peccatum», Enarrat. in Ps. 34, vs. 12). Так считал и Ансельм Кентерберийский (умер в 1109) в своем Cur Deus homo, ii, 16, где он говорит, что Христос принял безгрешный человеческий облик «de massa peccatrice, id est de humano genere, quod тотит infectum errat peccato», и о Марии: «Virgo ipsa, unde assumptus est, est in iniquitatibus concepta, et in peccatis concepit earn mater ejus, et cum originali peccato nata est, quoniam et ipsa in Adam peccavit in quo omnes peccaverunt». Иероним учил всеобщей греховности без каких бы то ни было исключений, Adv. Pelag., ii, 4. |
| Град сей враги кругом обступили, разрушить пылая. Но, лишь толпы их прошли подгородное поле, Афина Вестницей нам, от Олимпа нисшедшая, ночью явилась, 715 Брань возвещая, и в граде пилосцев собрала не робких, Но беспредельно пылавших сразиться. Нелей, мой родитель, Мне запретил ополчаться и скрыл от меня колесницу, Мысля, что я еще млад и неопытен в подвигах ратных. Я же и так между конников наших славой покрылся, 720 Пеший: меня на сражение так устремила Афина. — Есть Миниейос река, и падет она в шумное море Близко Арены; Денницы священной мы там ожидали, Конные вои, а пешие тою порою стекались. С оного места, со всею мы силой, с оружием в дланях, 725 В полдень пришли совокупно к священному току Алфея. Там, всемогущему Зевсу принесши избранные жертвы, Богу Алфею тельца и тельца Посейдону заклали; Но Афине Палладе ярмом не смиренную краву. После воинством целым толпа близ толпы вечеряли; 730 И наконец опочить, но с оружием каждый, легли мы Вдоль по брегу Алфея; а гордые духом эпейцы Около града стояли уже и разрушить пылали. Но предстало им прежде великое дело Арея. Только лишь ясное солнце взошло над пространной землею, 735 Мы наступили на них, помоляся Афине и Зевсу. И едва лишь пилосцы с эпейцами бой завязали, Первый я мужа сразил и похитил коней быстроногих Мулия воина; зять он Авгеаса был властелина, Дщери старейшей супруг, светлокудрой жены Агамеды , 740 Знавшей все травы целебные, сколько земля их рождает. Мужа сего, наступавшего, свергнул я пикою медной; Грянулся в прах он, а я, на его колесницу вскочивши, Между передними стал. И надменные мужи эпейцы Друг перед другом побегли, увидев сраженного мужа, 745 Конных вождя, браноносца эпеян, храбрейшего в битвах. Я на врагов убегающих грянул, как черная буря; Взял пятьдесят колесниц, и от каждой два ратоборца Землю грызли зубами, сраженные пикой моею. Я поразил бы и двух Акторидов, младых Молионов, 750 Если бы их не отец, многомощный земли колебатель, Сам из сражения спас, покрывши облаком темным. Зевс пилосским мужам даровал и победу и славу; |
| Как, чтения в библиотеке, в сельском отдохновении? Да, чтения в библиотеке о некоторых ученых предметах, беседа, подобная Аттическим беседам в древней Академии, Портике, Пританее, или на берегу Алфея. Однажды собрались все в большом кабинете, у подножия Минервы, и согласились вполне выслушать друг друга о тех предметах, о которых прежде беседовали отрывисто, неоконча тельно. Чтения были о Прекрасном, Димитрии Самозванце, об Отличиях человека ф изиологических и психологических. Сверх того юный, талантливый художник предложил несколько новых мыслей об Архитектуре. Глубоко врезались в памяти моей импровизированные чтения: расскажу главное их содержание. Профессор И. И. Д., после излияния чувствований благодарности хозяину за радушное гостеприимство, и обратившись к предмету собрания в прекрасном храме науки и искусства, так начал свое чтение: «Здесь, по любви вашей ко всему истинному, благому и прекрасному, вы даровали нам право слова и удостоиваете нас вашим благосклонным вниманием. Что ж предложу достойного такой снисходительности, когда я желал бы сам быть всегдашним вашим слушателем? «Prima dicte mihi, summa dicende Camena, Spectatum satis, et donatum jam rude, quaeris, Maecenas, iterum antiquo me includere ludo». Исполненный чувствованиями прекрасного от всего, меня окружающего, при прекрасных произведениях резца Кановы и Финелли, в присутствии своего Мецената, в котором и у которого все прекрасно, о чем поведу слово, как не о Прекрасном ? В настоящем случае я ограничусь беглым взглядом на различные учения о прекрасном; изложу основания учения об этом предмете современной философии; в заключение постараюсь оправдать это учение указанием на несколько прекрасных произведений искусства, преимущественно поэзии. Человеку врождено чувство прекрасного. Во всех языках находим мы выражение того сладостного впечатления, какое производит в нас восходящее солнце, усеянный звездами небесный свод, красота лица человеческого, трогательная музыка, поразительная картина, очаровательное стихотворение. Но дух человеческий не удовлетворяется одним только бессознательным чувствованием прекрасного; он обращается к себе самому и вопрошает себя: где причина наслаждения моего, во мне ли, или вне меня; от взгляда ли моего на все, меня окружающее, зависит это сладостное чувство, или оно заключается в самых предметах. Если прекрасное существует вне меня, как отдельное бытие; то какие же признаки этого Протея, который то чарует меня, то возносит к небу? Если, напротив, оно во мне; то в чем его сущность, и нельзя ли настроивать дух на это чувство по нашей воле? С первого взгляда, что может быть простее этого вопроса; потому что кто ежедневно не произносит несколько раз слова «прекрасно»? Но при более глубоком исследовании этого вопроса, мы сознаемся, что он принадлежит к тем тайнам, для которых человеку нужно особенное откровение. Посмотрюсь однако на усилия духа нашего разоблачить себя самого, и на благородное стремление к истине. |
| Скачать epub pdf 8. Св. апостол и Евангелист Матфей Во времена Христа вся Иудея была римской провинцией. Как и все завоеванные области, она была обложена податью в пользу Рима. Для сбора этих податей учреждены были особые должности сборщиков, которые назывались мытарями. Иудеи с ненавистью сносили свое порабощение и с неудовольствием платили подати римлянам. Ненависть эту переносили они и на сборщиков податей, потому что видели в них орудие ненавистной, чужеземной, языческой власти. С мытарей не требовалось строгой ответственности, и они часто позволяли себе всякие злоупотребления и притеснения, чтобы самим обогатиться. Еще ненавистнее поэтому были они для иудеев. По народному понятию, имя мытаря означало человека без чувств, жестокосердого, способного к всякому злому делу, вообще – человека отверженного. Большинство считало предосудительным и даже оскверняющим иметь сношение с мытарями как явными грешниками, входить в их дома, вместе с ними пить и есть. Между тем римское правительство назначало для сбора податей лиц преимущественно из местных жителей, как хорошо знавших средства края. Когда, таким образом, природный иудей брал на себя обязанности мытаря, он особенно, между другими мытарями, был человеком презренным в глазах ревностного иудея, как изменник национального и религиозного чувства 19 . Одним из таких мытарей, родом иудеев, был некто Матфей, по прозванию Левий, сын Алфея ( Мк.2:13 ; Лк.5:27 ; Мф.9:9 ). Матфей жил в галилейском городе Капернауме, лежавшем на северо-западном берегу Галилейского моря. Он был человек не бедный: имел свой дом и порядочное состояние, которым, быть может, он был обязан своей должности мытаря. Его, как и всех ему подобных, конечно, чуждались и презирали соотечественники. Но на самом деле Матфей не был совсем дурным человеком, и если и был человеком не безукоризненным и даже грешным, то, во всяком случае, был не только не хуже, но и много лучше гордящихся своей мнимой внешней праведностью фарисеев. И Господь остановил на нем, всеми презираемом, Свой Божественный взор. |
| 1:44 Что велел Моисей. Ср. Лев. 14:1–32 : «И сказал Господь Моисею, говоря: вот закон о прокаженном, когда надобно его очистить, пусть приведут его к священнику [...] И совершит священник жертву за грех , и очистит очищаемого от нечистоты его; после того заколет жертву всесожжения. [...]». Это и будет им свидетельством. По-видимому, речь идет о том, что хотя чудо и не должно стать известным всенародно, однако священники, как духовно ответственные предстоятели народа должны иметь некоторые сведения о том, что «есть пророк во Израиле» (ср. 4 Царств 5:8), и задуматься о знамениях мессианского времени. Ср. старую работу: H. Barclay Swete, The Gospel According to St. Mark: The Greek Text with Introduction, Notes and Indices, London, 1902, p. 31, а также W. L Lane, The Gospel of Mark, Grand Rapids, Michigan, 1974, p. 87–88. 2:4 Разобрали они кровлю над тем местом, где Он находился, и, сделав дыру, спускают в нее постель. Раскопки последних десятилетий в Галилее обнаружили характерный именно для этой местности тип одноэтажных домов с плоскими крышами, сделанными из палок, веток, тростника и глины; разобрать такую крышу не составляло труда и не причиняло серьезного ущерба. Ср. J. Н. Charlesworth, Jesus within Judaism: New Lights from Exciting Archaeological Discoveries, London, 1989, p. 112. 2:14 Левий, сын Алфея. Рассказ о его призвании и последующем обсуждении вопроса о возможности общения с мытарями (см. следующее примечание) имеет черты сходства с рассказом о призвании Матфея (ср. Мт 9:9–13 ). Наличие у одного лица двух имен само по себе весьма обычно (скажем, апостол Фома имел прозвище Дидим, а по преданию, фиксированному у Евсевия, Hist. Eccles. I, 13, также имя Иуда). Однако ряд древних комментаторов, начиная с Климента Александрийского (Strom. IV, 9), различают Матфея и Левия. Сидел на сборе пошлин. Капернаум лежал на большой дороге, шедшей от Дамаска на запад к Средиземному морю; там находилось место для сбора пошлин, однако, в отличие от Иерихона, не в пользу Рима, а в пользу тетрарха. |
|
|
