| Мы замечаем, что Христос не сразу начал говорить об Отце, а о Духе Святом – лишь незадолго до исхода из Своей земной жизни. До пришествия Духа Божия слов Его до конца не понимали даже апостолы, и Господь не слишком пытался разъяснять им Таинство образа Божественного Бытия: «Еще многое имею сказать вам; но вы теперь не можете вместить» (Ин.16:12). Вместо сего Он указал, каким образом можем мы достигнуть совершенного познания: через жизнь по духу Его заповедей. «Если пребудете в слове Моем, то познаете истину» (Ин.8:31–32). «Дух Святый... научит вас всему и напомнит вам все, что Я говорил вам» (Ин.14:26). «Он, Дух истины, наставит вас на всякую истину» (Ин.16:13). И Дух пришел и явил нам полноту любви Божией, но мы не вместили дара. Он доселе не отступает от нас, терпеливо ожидая, чтобы и мы до конца возлюбили Христа – Божию Силу и Божию Премудрость, подобно тому как и Сам Он возлюбил нас (1Кор.1:24). «Слова, которые говорю Я вам, суть дух и жизнь» (Ин.6:63). И об этой жизни предстоит нам слово – о жизни, порождаемой молитвой по вдохновению свыше через нисходящую на нас любовь и разумное познание Перво-Бытия. Как описать состояние духа, которому Бог открылся как «АЗ ЕСМЬ»? Когда Живой Бог приходит в сердце, тогда радость души полна Света. Он тихий и кроткий. Я могу говорить Ему – Ты, лицом к Лицу. И в этом «АЗ», и в моем «ТЫ» – все Бытие. Он безначальный, Он самосущный, самодовлеющий. Он – Персона в абсолютном смысле. Его очам открыто и проницаемо все сущее. «Нет ничего сокровенного, что не открылось бы, и тайного, что не было бы узнано... Не две ли малые птицы продаются за ассарий? И ни одна из них не упадет на землю без воли Отца вашего; у вас же и волосы на голове все сочтены» (Мф.10:26, 29–30). «Нет твари, сокровенной от Него, но все обнажено и открыто пред очами Его» (Евр.4:13). Всякий момент нашей жизни, каждое биение сердца нашего – все непрестанно во власти Его. Воистину Он есть «Свет, в котором нет ни единой тьмы» (1Ин.1:5). Никто и ничто не сокрыто от Его всевидящего ока. |
| Он бросает вызов развратившемуся народу: «Разве умалился Дух Господень? Таковы ли действия Его?» ( Мих. 2:7 ). В то время как другие пророки подчеркивают полную непостижимость Духа, Михей делает ударение на Его абсолютной свободе. Иеремия (626–580 г. до Р. X.), трагическая фигура в истории израильских пророков, приводит довольно упрощенное понимание ruach исключительно как Божественного орудия для наказания либо иудеев, либо их врагов. Концепция ruach как проводника Божественной воли была существенно углублена и расширена во время вавилонского плена, когда, являясь орудием суда и гнева Божия, ruach продолжал быть в центре Божественного плана спасения. Такой акцент на ruach, a также отсутствие понятия о вдохновляющем духе, указывает на конфликт, который был у Иеремии с лжепророками его времени 41 . Однако остается сильным настроение эсхатологической надежды на то, что в конце концов рассеянный народ вернется домой, чтобы жить там в мире и безопасности, что будет заключен «новый завет» и весь народ познает Бога (см.: Иер 31:31–34 ). В опыте апостола Иоанна и ранних христианских общин это обетование исполнилось через катихитические и мистагогические действования Церкви, где принявшие крещение достигают познания Бога через помазание Святого Духа 42 . Пророчества Иезекииля (593–571 гг. до Р. X.), связанные с наиболее тяжелым периодом пленения, дают остатку народа Израиля великое обетование спасения: «И возьму вас из народов , и окроплю вас чистою водою , и дам вам сердце новое, и дух новый ( πνεμα καινν) дам вам . Вложу внутрь вас дух Мой и будете Моим народом, и Я буду вашим Богом» ( Иез. 36:25–28 ). В окроплении чистой водой для очищения и оставления грехов ясно виден прообраз крещения народа, некогда рассеянного среди других народов и мертвого по грехам своим, но теперь имеющего обетование быть собранным в Новый Иерусалим и получить новую жизнь силою Духа Святого. Образ этого оживления приводится в Иез. 37:1–14 : когда народа не стало, когда он разложился, подобно костям в поле, Господь вводит в них дух, и они обрастают плотью, покрываются кожей и оживают. |
| Подобными искажениями изобилует перевод Библии, данный в настольной для иеговистов книге «Новый мир». Силясь доказать свою ложь о смертности души, они прибегают к Священному Писанию : «После смерти, – Бог сказал Адаму, – возвратишься в землю, из которой ты взят, ибо прах ты и в прах возвратишься» ( Быт. 3:19 ). «Подумай, – толкуют «свидетели», – что это значит. Прежде, чем Бог создал его из праха, никакого Адама не было. Он не существовал, и после смерти Адам вернулся в прежнее состояние небытия» 94 . С этим преднамеренным упрощением, якобы следующим «букве» Библии, нельзя согласиться. Человек был создан для вечной, бессмертной жизни, и только преступление прародителей человечества положило начало смерти телесной, но не духовной в абсолютном значении этого слова. Лукавым молчанием обходят иеговисты конец 10-го стиха 3-й главы книги Бытия, где ясно сказано, что дух возвратится к Богу, который дал его. Речь идет именно о духе, а не дыхании жизни, которое – суть едино с телом человека. Очевидно, что по смерти человека к Богу возвращается личностный дух, в противном случае было бы сказано, что возвращается дыхание жизни. «Живые знают, что умрут, а мертвые ничего не знают… – оспаривают православных сектанты, – потому что в могиле, куда ты пойдешь, нет ни работы, ни размышления, ни знания, ни мудрости» ( Еккл. 9:5–10 ). После смерти, уточняют они, «выходит дух его, и он возвращается в землю свою, в тот день исчезают все помышления его» ( Пс. 14:5,4 ). Мы еще вернемся к этим библейским стихам, а сейчас рассмотрим логическую обоснованность некоторых суждений сектантов о смертности души. Иеговисты утверждают, что Библия не содержит упоминаний о бессмертии души. Еврейские и греческие слова, с которых сделан перевод слова «душа», встречаются в Библии 858 раз; из них 753 – в Новом Завете. Еврейские и греческие слова, с которых переведено слово «дух», употреблены 851 раз. В Ветхом Завете – 466 и 385 раз – в Новом. В общей сложности эти слова встречаются в Библии 1709 раз, и ни разу, отмечают иеговисты, и ни в одном случае они не несут значения бессмертия. |
| Почему же Бог Отец не остается одной только Ипостасью в Боге в одиноком совершенстве Своего Божества? Какое значение могут иметь в Его бытии вторая и третья Ипостась Божия? Наш ответ может быть только догадкой, однако же основанной на глубочайших истинах богословия… Первым объяснением может быть то, что Бог есть Любовь. Это очевидно сказано прежде всего о Боге Отце: «Бог есть Любовь. Любовь Божия к нам открылась в том, что Бог послал в мир единородного Своего Сына… Если мы любим друг друга, Бог в нас пребывает и любовь Его совершенна в нас. Что мы пребываем в Нем и Он в нас, узнаем из того, что Он дал нам Духа Своего» (1 Ио., IV,7–13). Следовательно, Любовь есть Тот, Кто посылает нам Своего Сына и Духа… Отец мог бы любить только Себя, но такая ограниченность любви не была бы Божественна. Любить себя не противоречит благости и равносильно тому, чтобы хотеть жить всем богатством своего бытия во внутренней радости, которую оно может дать личности. Но любовь Божия ио природе бесконечна: она ищет бесконечного блага. Одиночество не есть ли уже ограниченность? Если Бог обладает всеми совершеннейшими благами, то может ли личность удовлетворится ими, поскольку они — особые формы бытия той же личности (ее собственная мудрость, жизнь, святость и т. д.) и следовательно, Ипостась Отчая находит в них Самою же Себя. Абсолютно равноценна личности и вместе с тем иное чем она может быть только другая личность. Сын Божий и Св. Дух равнобожественны Отцу, но Они — иные чем Он; в Них Он имеет новые Образы или Начала бытия Божия, поэтому в Них Его любовь может найти полное удовлетворение и радость — то совершенное общение любви, выше которого ничего не может быть для живой личности. Помимо того, каждая Ипостась не есть только личное начало бытия: она имеет Свое личное свойство и как бы назначение в общем бытии… Обычно указывают, что личные особенности Ипостасей связаны с Их происхождением. Но происходит и Сын Божий, происходит и Св. Дух и вместе с тем Сын не есть Дух Св. и рождение Сына Божия отличается от исхождения Св. Духа. Общее понятие Божественных происхождений есть такая же отвлеченность, как и общее понятие личности: каждая Ипостась происходит особым образом — рождение не есть исхождение, и отличие их очевидно зависит от того именно, что рождается Сын, а исходит Св. Дух. Каждый акт соответствует своей цели. Таким образом, Сын Божий не потому только есть Сын, что происходит от Отца, но потому, что происходит именно, как Сын, и в сы–новстве Его заключается нечто большее чем только факт происхождения от Отца. |
| Правда, люди не все понимают в этой проповеди. Возможно, что они не все понимают так, как хотелось бы Христу. Возможно, что сама сущность остается скрытой от глаз их духа. Анализирующий ум и рефлексия наталкиваются в конце концов на непреодолимую стену. Поэтому и возникает тайна. Но Христос эту загадочность тайны не абсолютизирует и не увековечивает. Он говорит понятно и определенно: «Еще многое имею сказать вам, но вы теперь не можете вместить. Когда же придет Он, Дух истины, то наставит вас на всякую истину» (Иоанн, 16, 12). И в другом месте: «Утешитель же, Дух Святый, которого пошлет Отец во имя Мое, научит вас всему» (Иоанн, 14, 26). Христос не отрицает существование тайны. Неспособность человеческого ума вместить божественную истину для Христа очевидна. Этой неспособностью Он и обосновывает существование тайн. Но здесь же Он присовокупляет, что пошлет Дух Святой, Который просветит разум, устранит природную немощь и тогда всякая истина станет понятной человеку. Тогда непостижимая форма тайны исчезнет и человек сможет понять и полюбить абсолютное содержание. Теперь мы видим божественную жизнь словно в зеркале, после мы увидим ее такой, какова она есть в себе. Теперь мы ее постигаем отрывочно, по частям, после постигнем саму ее сущность. Это и есть конечная и усовершающая задача Святого Духа. Поэтому Христос загадочность тайны не только не считает ценностью, но напротив — эта загадочность Ему представляется недостатком, скрывающим от человека божественное содержание, не позволяющим ему полностью познать это содержание, а потому — и полностью его полюбить. Обещание послать Дух Святой было дано для того, чтобы устранить этот недостаток и уничтожить загадочность тайны. Вне сомнения, до тех пор, пока человек остается в этой действительности, природа его только укрепляется, но не преображается. Поэтому и загадочность тайны здесь только уменьшается, но не уничтожается полностью, даже и снисхождением Духа Святого. Ум просветленный божественной благодатью постигает значительно больше и проникает значительно глубже, нежели ум руководствующийся только своей природой. |
| Пришествие Господне и показало абсолютную ценность свободы, и обнажило ее врагов. Ветхозаветные путы упали, «детоводитель» отпустил руку. Ничто уже не связывает. Но ничто и не поддерживает. Все множество заповедей сошлось в одну точку, как в начале творения: «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всею крепостию твоею, и всем разумением твоим, и ближнего твоего, как самого себя» ( Лк.10:27 ). Или – еще короче: «Будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный» ( Мф.5:48 ). И образ совершенства дан: вот, перед вашими глазами предначертан «Иисус Христос, как бы у вас распятый» ( Гал.3:1 ). И – свобода. А внутри – голос плоти и голос духа. О плоти мы уже говорили. А дух, это – еще не стертая печать Божьего образа и подобия. Это то, что проявляется и через голос совести, и через жажду истины, добра и красоты. И дух, и плоть – во мне. А есть еще я сам. «Плоть желает противного духу, а дух – противного плоти». Но ни дух, ни плоть не могут сами насильно завладеть мною. Что же мне делать? Послушать Бога или «возмущающих нас»? Поступить по духу, плоды которого известны, или по плоти, дела которой тоже вполне ясны? О чем размышлять? Как свободные, «поступайте по духу, и вы не будете», как рабы, «исполнять вожделений плоти». Среда. О сердце Мк.7:14–24 Гал.6:2–10 Господь сказал: «Ничто, входящее в человека извне, не может осквернить его; но что исходит из него, то оскверняет человека». «Ибо изнутри, из сердца человеческого исходят злые помыслы». Сердце, это как средоточие креста. Это – самое неуловимое, но и самое драгоценное. Это – то, где начинается путь либо к жизни, либо к смерти. Сердце – твердыня, которая может противостоять любому натиску извне, ибо буквально «ничто», как говорит Господь, «не может осквернить его». Но из сердца же, вопреки всему доброму, могут исходить и потоки скверны. В четвертом веке в Церкви был спор, что важнее для спасения человека: его свободное самоопределение или Божья спасающая благодать? И иные утверждали, что только свобода, а иные – что только благодать. |
| «Святой Дух есть вечное радование, общее Лицам Святой Троицы». Но возглас, раздающийся с Креста – «Боже Мой! Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?» ( Мф.27:46 ), – означает, что Дух не соединяет больше Сына с Отцом. «Податель жизни» оставляет Сына, уже оставленного Отцом. Дух Святой становится неизреченным страданием, в котором Трое едины. Отец лишает Себя Сына, и Сын как бы в одно мгновение вечности переживает божественную бесконечность одиночества. Святой Дух, взаимная любовь Отца и Сына, приносит Себя в жертву, в некотором смысле как бы усваивает Себе Крест, чтобы стать «непобедимой силой Креста»… Дивная икона Рублева показывает Первосвященника, приносящего жертву, символизируемую чашей на престоле Троицы: «Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного…» ( Ин.3:16–17 ). Как может человек представить себе неизмеримую Любовь Божию? Согласие Христа на Крест, вызванное Его состраданием, означает принятие Им на Себя греха мира, как Своего собственного… В призыве с Креста «Отче!» ( Лк.23:46 ) достигают предела абсолютная невинность и бездна мрака… В кенозисе умолкает Божественное и вопиет человеческое. Бог берет на Себя ответственность перед Собственным Правосудием, возлагает на Себя бремя неизбежных последствий Своего творческого акта. Любовь принимает на Себя Грех мира, чтобы даровать прощение каждому грешнику… «Идет князь мира сего, и во Мне не имеет ничего» ( Ин.14:30 ). «Потому любит Меня Отец, что Я отдаю жизнь Мою… Никто не отнимает ее у Меня, но Я Сам отдаю ее… Сию заповедь получил Я от Отца Моего» ( Ин.10:17–18 ). На некоторых иконах мы видим «Мужа скорбей», взявшего на Себя все скорби человеческие, Божественного Страдальца, Elkomenos, Который Сам поднимается по лестнице, приставленной к Кресту… «Теперь ваше время и власть тьмы» ( Лк.22:53 ). Христос добровольно подчиняется насилию, тяжким издевательствам и смерти. Бог повелел Аврааму принести в жертву сына, не давая при этом никаких обещаний. Вера Авраама не достигла бы высшей истинности, душераздирающего предела, без полного, безоговорочного приятия божественной воли. В 11–й главе Послания к Евреям ярко описана столь трагическая участь пророков. Здесь целое богословие поражения и разочарования, но в его свете эти неудачи оказываются величайшими достижениями: «Бог предусмотрел о нас нечто лучшее», нежели видимый успех. Ведь жизненный путь пророков прообразует трагический путь Божий в мире и отождествляется с ним. «Агнец, закланный от создания мира» ( Откр.13:8 ), был повешен над «безвидной и пустой» бездною, что может также означать: без всякой гарантии. Оптимистические теодицеи всегда следуют прямолинейной, рационалистической схеме друзей Иова. |
| Тут мы подходим к теме чрезвычайно важной. Все пророческие Книги поднимают очень важный вопрос. Это вопрос осмысления времени в свете истории Христа, Который, как мы знаем из новозаветного Откровения, есть Начало и Конец всего, Источник и Цель, Причина и Завершение, Начало и абсолютное Совершенство, Альфа и Омега всего сущего, и потому во Христе совершенно иначе осмысляется само понятие времени. У пророков это с особой рельефностью выступает. Они говорят о явлении Христа как о событии единовременном. Для них не существует Первого и Второго Пришествия Христа, они знают просто явление Сына Божия в мир – явление миру Мессии. Среди всех пророчеств есть имеющие вполне определенный исторический характер: Христос будет пронзен , Он будет погребен у богатого , Иуда Его предаст поцелуем, Он будет похоронен, и много других вещей очень подробно расписано. И все они носят исторический характер – мы знаем, что они исполнились, об этом сказано в Евангелии, это засвидетельствовали люди, которые были со Христом и видели исполнение всех пророчеств. Читая Евангелие, мы каждый раз это наблюдаем, сопоставляя с пророчествами Ветхого Завета. Пророчества о Рождестве – вот вертеп и звезда, и так далее. Но в них же встречаются обстоятельства, которые носят заведомо метаисторический характер, то есть они заведомо невозможны (это очевидно всякому, кто читает пророчества). Например, в пророчестве, что в те дни будет явлена гора Господня, есть слова, что в тот день, когда возникнет гора Господня, люди перестанут воевать, перекуют все мечи на орала , и наступит мир. Но, хотя есть гора Господня и все народы уверовали во Христа, в современной политической реальности мы понимаем, что гарантией стабильности мира как раз является вооружение разных народов, баланс сил, о достижении которого так много говорят. И получается, что о перековке мечей на орала речи просто ну никакой не может быть в реальности. Все дары уже даны Практически у каждого пророка есть пророчества, имеющие вполне реальные исторические черты, но есть фрагменты, которые в истории не сбылись и не могут сбыться. Например, самое известное пророчество из 11 главы Книги пророка Исаии: «И произойдет отрасль от корня Иессеева, и ветвь произрастет от корня его; и почиет на Нем Дух Господень, дух премудрости и разума, дух совета и крепости, дух ведения и благочестия. |
| Бог есть Абсолютное Бытие, Начало всех начал. Он открылся нам как «Аз Есмь», как Лицо — Ипостась — Персона. Ныне мы познаем Его чрез Сына Единосущного, явившего нам Отца: «Бога не видел никто никогда; единородный Сын, сущий в недре Отчем, Он явил» (Ин.1:18). Мы знаем Отца также и Духом Святым: «Утешитель же, Дух Святой, Которого пошлет Отец во Имя Мое, научит вас» (Ин.14:26). И сие живое знание освободило нас от всех абсурдов интеллектуального взлета к Сверх-персональному Абсолюту, к Чистому Бытию, трансцендирующему все сущее, собственно уже небытию. Собезначальный Отцу и Духу — воплощенный Логос начал Свою миссию призывом к падшим: «Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное» (Мф.4:17). Он дал нам познание и об Отце, и о Духе Святом. И Сии два свидетельствовали о Нем. Он же показал нам и незаблудный путь ко Отцу. В конце моей жизни я хотел бы воспеть достойный гимн данной Им нам благодати покаяния... Воспользуюсь для сего вдохновенными словами древнего псалмопевца. Боже мой, Боже мой! Велики и чудны дела Твои. Ты,Святой, живешь во Свете неприступном. На Тебя уповали отцы мои, и Ты избавлял их; К Тебе взывали они, и Ты спасал их, Я же червь, а не человек, Поношение у людей и презрение в народе; Но ты извел меня из чрева; И Ты Бог мой от чрева матери моей. Не удаляйся от меня, и я буду возвещать Имя Твое братьям моим: «Боящиеся Господа, восхвалите Его, Ибо Он не презрел скорби моей и не отверг моления моего. Я взыскал Его, и Он не скрыл Лица Своего от меня. И ныне о Нем хвала моя в Собрании Великом» (Пс.21:24—26) «Не вем, в теле или вне тела» (2Кор.12:2). Именно так бывает с кающимся горячо. Сокрушенный дух человека в смертельной жажде спасающего Бога влечется к Нему всем существом. И сам он не знает, когда и как произошло с ним изменение, но забывает он вещественный мир и самое тело свое. Пребывает же при этом самим собою, как лицо-персона, возможно сказать — сильно, ярко, как никогда в нормальном житейском состоянии. Живет себя как бы бестелесный дух. В такие моменты благословения Свыше дается ему познание об иной форме бытия, уже неразрушимого. |
| В этом смысле надо понимать и те тексты, в которых речь идет о душе Господа Иисуса Христа. Когда же душа Его принесет жертву умилостивления... (Ис. 53,10). Не оставлена душа Его в аде (Деян. 2, 31). Душа Моя скорбит смертельно (Мф. 26,38). Душа Моя теперь возмутилась (Ин. 12,27). На подвиг души Своей Он будет смотреть (Ис. 53, II). Господь страдал и умер по человеческой Своей природе, и потому понятны эти тексты. Но и о душе Самого Бога говорится в следующих текстах: И отвратится душа Моя от них, как и их душа отвращается от Меня (Зах. II, 8). Не потерпела душа Его страдания Израилева (Суд. 10,16). Любящего насилие ненавидит душа Его (Пс. 10,5). Но, конечно, это не только метафора. Нельзя говорить о душе Духа абсолютно, как о душе человека, духа ограниченного и воплощенного. Здесь речь может идти только об аналогии с духом человеческим, по которой мы приписываем Богу ум, мышление, волю и чувства. Так понимаем мы и образ Божий в человеке. Выше мы говорили о самосознании. Как понимать его? Сознание своей личности складывается у человека из органических ощущений, получаемых от своего тела, из восприятий, получаемых его органами чувств, из всей совокупности воспоминаний, из понимания своего духа, характера, настроений. Где же складывается из этих элементов самосознание, кто субъект его? Не ум, как обычно понимают, а дух. Ибо ум - только часть духа, а не весь дух. Но часть не может объять целого. Это важное заключение, на которое мы сошлемся позже, когда будем говорить о бессмертии. И оно не произвольно, а основано на словах апостола Павла: Ибо кто из человеков знает, что в человеке, кроме духа человеческого, живущего в нем? Так и Божьего никто не знает, кроме Духа Божия (1 Кор. 2, 11-12). Глубочайшую сущность существа нашего познаем мы не умом, а духом. Самосознание есть функция духа, а не ума. Дарованное нам от Бога действие благодати Божией познаем мы не духом мира сего, а духом нашим, дарованным нам от Бога. Такая же мысль и в словах премудрого Соломона: Светильник Господень - дух человека, испытывающий все глубины сердца (Притч. 20, 27). |
|
|
