| Во время обучения в Кёльне К. жил в доме теолога Андреаса Херля близ ц. мч. Гереона (Санкт-Гереон). Здесь собирался кружок богословов и священников, по своим религ. убеждениям близких к движению Devotio moderna (см.: Diez. 1987. S. 42-63). Особое влияние на К. оказал часто бывавший в доме католический пресв. Николаус ван Эссе (1507-1578), духовный наставник общины бегинок , возглавляемой представительницей католич. мистицизма Марией ван Ойстервейк († 1547). Под влиянием частых бесед с ван Эссе, которому К. отводил главную роль в деле своего духовного становления (PCEA. Vol. 1. P. 17-19), в кон. 30-х гг. XVI в. он все чаще стал задумываться о том, чтобы избрать для себя монашеский путь или стать священником. Одно время К. намеревался поступить в мон-рь картузианцев (мон-рь мц. Варвары) в Кёльне, однако ему было отказано из-за юного возраста, слабого здоровья и отсутствия родительского согласия. Отец хотел видеть К. преуспевающим светским или церковным юристом; в Неймегене он вел переговоры о предоставлении ему бенефиция. По настоянию отца К. в нач. 1539 г. отправился изучать каноническое право в Лёвен, однако пробыл там недолго. В нач. 1540 г. он вернулся в Кёльн, по-видимому уже окончательно приняв решение отказаться от мирской карьеры. Несмотря на это К. не стал поступать в к.-л. монастырь, а решил завершить образование и получить степень д-ра теологии. В мае 1540 г. он стал магистром искусств и вскоре приступил к занятиям на теологическом фак-те. Особое внимание он уделял изучению Свящ. Писания и сочинений церковных писателей, преимущественно духовно-мистической направленности. Об интересе К. к католич. мистике и монашеской духовности свидетельствуют тесные отношения, сложившиеся у него во время жизни в Кёльне с картузианцами, приором которых был Герхард Калькбреннер († 1566), а его помощником - известный аскетический писатель того времени Иоганн Юстус фон Ландсберг († 1539). Возможно, именно по побуждению картузианцев К. подготовил издание на нем. языке проповедей и др. сочинений знаменитого мистика 1-й пол. XIV в. Иоганна Таулера ; в основу издания были положены рукописи, хранившиеся в кёльнском монастыре доминиканцев (Des erleuchten D. Johannis Tauleri, von eym waren Evangelischen leben, Goetlische Predig, Leren, Epistolen, Cantilenen, Prophetien... Cöllen, 1543; изд. было осуществлено под именем Петра Новиомагского (Petrus Noviomagus); некоторые исследователи сомневались в причастности к нему К. (см., напр.: Brodrick. 1935. P. 38-40), однако в наст. время считается, что он мог быть издателем; подробнее см.: Pelsemaeker. 1960; ср.: Streicher. 1933. P. Oswald. 1996. S. 23). |
| 1570 г. По форме и отчасти по содержанию сочинение является подражанием «Исповеди» блж. Августина , еп. Гиппонского (подробнее см.: Pabel. 2007). По-видимому, К. написал лишь часть предполагаемого сочинения, где повествует о событиях детства и юности, а затем прекратил работу; сохранившийся текст был опубликован с научными комментариями Браунсбергером (PCEA. Vol. 1. P. 6-31). «Завещание» было создано К. в кон. 1596 - нач. 1597 г.; во многом пересекаясь с «Исповедью» по содержанию, оно отличается более сухим и сдержанным языком. Дополняя текст «Исповеди», «Завещание» содержит краткое изложение событий жизни К. в 50-70-х гг. XVI в., а также составленный им список его сочинений с пояснениями обстоятельств и целей их написания (PCTest. S. 50-53). Завершают «Завещание» молитва о даровании автору блаженной кончины (Ibid. S. 56) и молитва о врагах Церкви, еретиках и неверующих, в которой К. просит привести их к свету истинной веры и к покаянию (Ibid. S. 57). На момент публикации корпуса PCEA полный текст «Завещания» считался утраченным, поэтому в нем были опубликованы лишь фрагменты (PCEA. Vol. 1. P. 32-67). Полная рукопись «Завещания» была найдена в 1996 г. в городском архиве Мюнхена (опубл.: Testamentum P. Petri Canisii. 1997 (=PCTest.); нем. пер.: Haub. 2004. S. 72-104; подробнее см.: Eadem. 2000). Разное Мн. небольшие сочинения К., написанные им в разные годы жизни, могут быть отнесены к разряду духовно-нравственной литературы. В их число входят назидательно изложенные жизнеописания святых ( Sommervogel. 1891. N 21, 23-25, 27), неск. сборников молитв, иногда сопровождающихся краткими комментариями (напр.: Manuale catholicorum. Ingolstadii, 1587; ср.: Sommervogel. 1891. N 19, 22), подборки духовных размышлений и наставлений, как принадлежащих самому К., так и извлеченных им из религ. сочинений др. авторов ( Sommervogel. 1891. N 13, 14, 28, 29, 34), и т. п. В архиве южногерм. провинции иезуитов (Мюнхен) хранятся неск. рукописей, содержащих неопубликованные сочинения К., в т. |
| 1935. P. 409-410, 415). Для опровержения этих обвинений К. от лица католич. делегатов составил общее письмо (текст см.: PCEA. Vol. 2. P. 160-172), где заявил, что лютеране не хотят компромисса: они, по словам К., открыто проклинают имп. Аугсбургский интерим и деяния Тридентского Собора; они не хотят осуждать «еретиков» и «сектантов», как того требуют имперские законы; они не могут победить раскол даже в своей среде. В кон. нояб. 1557 г. еп. Ю. фон Пфлуг был вынужден объявить о прекращении работы коллоквиума, который стал одной из последних попыток светских властей примирить католиков и протестантов путем богословских дискуссий (подробнее о Вормсском коллоквиуме см.: Bundschuh. 1988; Slenczka. 2010). Оценивая результаты коллоквиума, К. писал в рапортах Фердинанду I и Лайнесу, что он принес католикам больше пользы, чем вреда: несогласие среди «сектантов» стало очевидно всем; по убеждению К., католики должны использовать этот раздор для дальнейшей борьбы с протестантизмом (PCEA. Vol. 2. P. 173-177). К. выразил надежду, что неудача Вормсского коллоквиума заставит герм. князей признать необходимость проведения вселенского Собора католич. Церкви для решения богословских вопросов (Ibid. P. 177). Впосл. К. опубликовал на нем. языке краткое собственное изложение событий в Вормсе (Vom Abschiedt des Colloquii zu Wormbs MDLVII. [Erfurt, 1558]). В нач. 1562 г. по инициативе папы Римского Пия IV (1559-1565) возобновил работу Тридентский Собор; К. был приглашен на заседания Собора как теолог-консультант. Он прибыл в Тренто в мае 1562 г. по специальному запросу кард. С. Гозия, который был одним из председательствующих на Соборе епископов (PCEA. Vol. 3. P. 442-444), и включился в работу «собрания теологов» во время обсуждения мер по исправлению Индекса запрещенных книг и исключению из него книг, не представлявших опасности для католич. веры (18-я сессия). По-видимому, К. выступил с докладом всего 1 раз, 15 июня, при обсуждении практики совершения Евхаристии (19-я сессия). К. занимал умеренную позицию по 2 обсуждавшимся вопросам: о причащении младенцев и о причащении под двумя видами. |
| По твердому убеждению К., которое он неоднократно высказывал в письмах и сочинениях, христ. богословие может быть только церковным богословием ( Schneider. 1959. S. 46), являясь рациональным выражением общей веры Церкви, церковного предания, традиции. Для обозначения этой традиции К. часто использовал термин «согласие» (consensus), употребляя его в расширительном смысле как наименование для непрерывного церковного единомыслия, к-рое на «вертикальном», т. е. историческом, уровне проявляется в «согласии отцов» (consensus patrum) и в непрерывности передачи истинного вероучения от апостолов до совр. Церкви, а на «горизонтальном», т. е. вероисповедном, уровне - в согласии всех верующих с возвещаемым Церковью вероучением ( Petrus Canisius. Catech. 3. 2. 15-16; PCEA. Vol. 7. P. 80-81). Полемизируя с протестантами, объявлявшими единственным авторитетным источником вероучения и богословия Свящ. Писание, К. основывал авторитет Свящ. Писания на авторитете Церкви, к-рая составила канон Свящ. Писания ( Petrus Canisius. Catech. 2. 22) и хранит его «истинный смысл и правильное толкование» (Ibid. 3. 16). Желание протестантов толковать Свящ. Писание, опираясь исключительно на собственный разум, К. считал тщеславной «пытливостью» (curiositas) и называл многочисленные библейские толкования протестантских авторов проявлением пустой и бесполезной «болтливости» ( Idem. Meditat. Pars 3. P. 63; ср.: Diez. 1996. S. 188-189), обвиняя их в «безрассудных и беззаконных попытках философствовать собственной головой о божественных вещах» (PCEA. Vol. 7. P. 68). Примечательно, что в катехизисах К. вообще отсутствует специальное подробное изложение учения о Свящ. Писании ( Diez. 1987. S. 28); К. упоминает о нем лишь в контексте обсуждения церковного авторитета ( Petrus Canisius. Catech. 3. 2. 16) с целью подтвердить тезис о невозможности верного понимания Свящ. Писания без учительства Церкви (Ibid. 16-17; ср.: Diez. 1987. S. 327-329). К. всегда с особым почтением относился к отцам Церкви, считая их «драгоценным сокровищем» Церкви ( Petrus Canisius. Meditat. Pars 1. P. 7). Объясняя значение творений отцов Церкви для христ. богословия, К. отмечал, что смиренное присоединение своей мысли (sensus) к мнению Церкви и готовность быть покорным этому мнению создают «согласие (consensus) Церкви», т. е. ту непрерывную церковную богословскую традицию, в к-рой отцы Церкви занимают почетное место первых провозвестников и надежных изъяснителей истин веры: «О постоянстве их веры и точности учения свидетельствует святость жизни каждого из них... и подтверждается это удивительным согласием (consensus) всей Церкви на протяжении многих столетий» (PCEA. Vol. 7. P. 80). Отцы Церкви были для К. зримым воплощением церковного единомыслия, к-рое не нарушают даже имеющиеся среди них разногласия по отдельным богословским вопросам, преодолеваемые церковным учительством. |
| В 50-60-х гг. XVI в. К. сумел подготовить неск. исправленных и дополненных изданий различных версий составленного им катехизиса, написал ряд небольших полемических и аскетических сочинений (см.: Streicher. 1933. P. В 1562 г. он издал на лат. языке избранные письма блж. Иеронима Стридонского (это издание должно было стать католич. альтернативой изданию Эразма Роттердамского , где письма блж. Иеронима сопровождались схолиями, нередко критическими по отношению к католич. Церкви; подробнее см.: L ö ssl. 2000; Pabel. 2005). К. участвовал в подготовке нем. издания предназначавшегося для клириков «Римского Катехизиса» (Catechismus Romanus; известен также как «Катехизис Тридентского Собора» и «Катехизис папы Пия V»; заглавие 1-го изд.: Catechismus, Ex Decreto Concilii Tridentini, Ad Parochos, Pii Quinti Pont. Max. Iussu Editus. R., 1566); перевод «Римского Катехизиса» был поручен Гофеусу, К. занимался сверкой перевода и редактурой (1-е нем. изд.: Römischer Catechismus. Dilingen, 1568). Обеспокоенный популярностью в Германии протестантских «Магдебургских центурий» , папа Римский Пий V (1566-1572) в мае 1567 г. возложил на К. обязанность составить католич. ответ на это многотомное историко-полемическое сочинение (PCEA. Vol. 5. P. 480-481). Исполняя поручение папы в течение последующих 10 лет, К. создал 2 догматико-полемических трактата. В нач. 70-х гг. XVI в. работа К. над ответом на «Магдебургские центурии» стала одной из причин ухудшения его отношений с провинциалом Гофеусом, к-рый в письмах в Рим жаловался, что К. чрезмерно загружает своими поручениями др. членов ордена, не имеет четкого плана сочинения, по неск. раз переписывает одни и те же места и слишком путано излагает сложные богословские вопросы, что делает его книги бесполезными (см., напр.: PCEA. Vol. 6. P. 785-786). В 1578 г. по настоянию Гофеуса папа Григорий XIII (1572-1585) предписал К. прекратить работу над трактатами. Признавая заслуги К. в расширении деятельности иезуитов в Германии и доверяя ему многие ответственные поручения, Гофеус считал, что К. не обладает достаточной дипломатичностью и тактом для ведения сложных переговоров со светскими властями. Еще одним пунктом разногласий стал широко обсуждавшийся богословами в это время вопрос о том, позволительно ли получать проценты от данных взаймы денег: К. считал это грехом, Гофеус и близкие к нему молодые иезуитские теологи не видели в этом ничего предосудительного ( Schneider. 1957. S. 319-321; подробнее см.: Brodrick. 1935. P. 735-739). Конфликт обострился, когда К. стал упрекать некоторых иезуитов в том, что, сделавшись духовниками светских правителей, они забыли о своих монашеских обетах и стали вести образ жизни, далекий от духовных идеалов Лойолы и первых иезуитов. Гофеус потребовал от руководства ордена переместить К. в другую провинцию (PCEA. Vol. 7. P. 576-577). В итоге К. был направлен в швейцарский г. Фрибур для основания там иезуитской коллегии. Последние годы жизни в Фрибуре (1580-1597) |
| В 1542 г. К. познакомился с испан. иезуитом-послушником Альфонсо Альваресом, к-рый прибыл в Кёльн для обучения в ун-те. Альварес сообщил К. об основании Игнатием Лойолой (1491-1556) Общества Иисуса (Societas Jesu; см. Иезуиты ) и утверждении ордена в 1540 г. папой Павлом III (1534-1549), а также познакомил К. с основными духовно-аскетическими принципами иезуитов. Узнав, что один из основателей ордена, Пьер Фавр (1506-1546), путешествует по герм. землям, К. решил послушать его проповедь и познакомиться с ним. В нач. апр. 1543 г. он отправился в Майнц, где Фавр в то время читал в ун-те лекции по Псалтири по поручению кард. Альбрехта Бранденбургского, одного из ведущих деятелей Контрреформации . Из письма К. известно, что он был радушно принят Фавром, поселился рядом с ним в доме местного пресвитера и регулярно встречался для духовных бесед (PCEA. Vol. 1. P. 76-77). Вскоре К. решил присоединиться к ордену иезуитов и под рук. Фавра прошел полный 30-дневный курс т. н. духовных упражнений (специально разработанных Лойолой медитаций). 8 мая 1543 г. К. был принят Фавром в число послушников ордена и принес «первые», или «простые», обеты: добровольной бедности и послушания руководству ордена в целом и Фавру в частности как своему духовному наставнику; 3-й обет, целомудрия, уже был принесен им ранее (см.: PCTest. S. 32; PCEA. Vol. 1. P. 39). Вопреки встречающемуся в лит-ре мнению, принесение этих обетов еще не означало окончательного принятия К. в орден; об этом, в частности, свидетельствует особый пункт в обетах: К. обещал в случае отказа в приеме в орден иезуитов вступить в к.-л. другой монашеский орден по усмотрению руководства иезуитов (текст см.: PCEA. Vol. 1. P. 75-76). Вскоре К. вернулся в Кёльн и продолжил занятия теологией. Одновременно он искал среди студентов и преподавателей ун-та тех, кому были близки духовные принципы иезуитов, намереваясь по поручению Фавра создать в Кёльне постоянную иезуитскую общину. К кон. 1543 г. ему удалось собрать вокруг себя ок. 9 чел., желавших стать иезуитами. После смерти отца в дек. 1543 г. К. решил использовать унаследованное им состояние для того, чтобы арендовать в Кёльне отдельный дом, где он и др. члены кёльнской общины иезуитов, возглавляемой Фавром, могли бы вести монашескую жизнь. В янв. 1544 г. Фавр приехал в Кёльн с 2 учениками; до своего отъезда в июле того же года он жил в организованном К. общинном доме, к-рый стал важным центром религ. жизни Кёльна ( Brodrick. 1935. P. 43, 53). |
| иезуитам (PCEA. Vol. 1. P. 308-311). В сер. 1550 г. Лойола, недовольный задержкой с открытием коллегии, отозвал из Ингольштадта сначала Леже, а затем Сальмерона; К. продолжал работу в ун-те. Нередко К. принимал исповедь у студентов, склоняя наиболее способных из них к вступлению в иезуитский орден. По-видимому, именно в узком кругу таких последователей К. читал лекции по «Сумме теологии» Фомы Аквинского и вел духовные беседы с целью побудить студентов сочетать богословскую ученость с активной религ. жизнью ( Buxbaum. 1973. S. 91; конспект одной из этих бесед опубл.: Ibid. S. 287-289). Со времени приезда в Ингольштадт К. регулярно произносил проповеди на лат. и нем. языках; постепенно его аудитория росла, и он неск. раз был вынужден менять храм, в к-ром проповедовал, на более вместительный. К. пользовался уважением коллег по ун-ту, причем даже тех, кто были тайными приверженцами протестантизма. Неск. раз его избирали деканом теологического фак-та; в 1550 г. он был выбран на полугодовой срок ректором ун-та. Следуя рекомендации Лойолы, на посту ректора К. ограничивался лишь общими усилиями, направленными на побуждение студентов вести более строгую христ. жизнь и на ограничение протестант. влияния в ун-те (PCEA. Vol. 1. P. 345-346; подробнее см.: Buxbaum. 1973. S. 96-100). В кон. 1551 г. он был назначен на пост вице-канцлера (канцлером ун-та ex officio был епископ Айхштеттский), отвечавшего за присвоение ученых степеней и возглавлявшего торжественные церемонии. В нач. 1552 г. по приказу Лойолы К. вместе с др. иезуитами покинул Ингольштадт. В письме генерала Общества Иисуса к герцогу называлась причина: иезуиты были нужны в Вене для работы над католич. катехизисом, к-рый захотел создать эрцгерц. Австрии Фердинанд I (император Свящ. Римской империи в 1556-1564; см. ст. Габсбурги ). К. в Вене (1552-1556) 9 марта 1552 г. К. прибыл в Вену. В течение неск. лет его главным занятием была работа над катехизисом. Наряду с этим К. активно участвовал в деятельности открытой в 1551 г. |
| Подводя в «Завещании» итоги своей лит. деятельности, К. называл собственные катехизические сочинения Большим (maior), Малым (minor) и Кратким (minimus) катехизисами (PCTest. S. 51-52; ср.: Begheyn. 2006. P. 54). Наиболее ранним и важным с богословской т. зр. является Большой катехизис, или «Сумма христианского учения», тогда как 2 др. сочинения представляют собой его позднейшие сокращенные переработки. Еще во время преподавания в Ингольштадте К. выражал неудовлетворенность существующими католич. катехизисами и писал в Рим о том, что для успешной просветительской деятельности иезуитам было бы полезно создать катехизис «для юношей и простых людей Германии» (PCEA. Vol. 1 P. 348). В 1552 г., желая получить католич. альтернативу катехизисам протестантов, Фердинанд I поручил иезуиту Леже начать работу над новым «компендиумом католического вероучения» ( Brodrick. 1935. P. 225). Предполагалось, что переведенный в Вену К. будет помогать Леже в этой работе, однако после смерти Леже в авг. 1552 г. он вынужден был продолжить работу над катехизисом в одиночку и завершил основную работу над текстом к нач. 1554 г. Катехизис получил одобрение Фердинанда I и был внимательно просмотрен цензорами ордена иезуитов в Риме, внесшими значительное число исправлений в его текст ( Brodrick. 1935. P. 227-230). 14 авг. 1554 г. Фердинанд I издал особый эдикт, к-рым впосл. открывались многие издания книги (текст см.: PCEA. Vol. 1. P. 752-754). В нем он выражал недовольство популярностью среди населения протестант. катехизисов и объявлял о своем решении издать ответную католич. книгу, в которой «ничто не противоречило бы евангельскому учению и святой католической Церкви». Эдиктом предписывалось, чтобы все без исключения учителя, наставляющие детей и юношей в вере, пользовались только новым катехизисом. Издание катехизиса было завершено лишь к кон. апр. 1555 г. (встречающаяся в лит-ре датировка 1-го издания 1554 г. является ошибочной, см.: Brodrick. 1935. P. 234; Begheyn. 2006. P. 55). Сочинение вышло под заглавием «Сумма христианского учения, изложенная посредством вопросов и впервые изданная ныне для пользы христианского юношества» (Summa doctrinae christianae. |
| Лойола призывал иезуитов наставлять народ «в вере, христианском учении и нравственности» как словами, так и собственным примером. Он предостерегал их от увлечения пустой ученостью и «схоластическими понятиями», рекомендуя сообразовывать свои лекции с уровнем слушателей и пытаться не просто дать им знания, но создать в их душах цельное религ. мировоззрение, благодаря которому учащиеся смогли бы впосл. твердо держаться католич. веры и противостоять любым мирским и духовным соблазнам. Призывая внимательно относиться к тем искажениям католич. вероучения, к-рые распространяются в народе протестантами, и при возможности обличать их в проповедях, Лойола вместе с тем предостерегал иезуитов от излишнего рвения и указывал, что их защита веры не должна превращаться в борьбу с людьми, пусть даже те и являются еретиками: «...в отношении самих еретиков лично лучше являть любовь, желание их спасения и сострадание» (Ibid. P. 243-244; ср.: Buxbaum. 1973. S. 81-83). В кон. сент. 1549 г. К. и его коллеги покинули Рим. На нек-рое время они задержались в Болонье, т. к. Лойола пожелал, чтобы все направлявшиеся в Ингольштадт иезуиты до начала преподавания в ун-те официально получили степень д-ра теологии. Докторский экзамен К. состоялся в Болонском ун-те 3 окт. 1549 г. под председательством кард. Джованни дель Монте (впосл. папа Юлий III ) (PCEA. Vol. 1. P. 61, 685-686); он же принял экзамены у Леже и Сальмерона. 13 нояб. 1549 г. иезуиты прибыли в Ингольштадт. К. в Ингольштадте (1549-1552) В кон. нояб. 1549 г. К. и Сальмерон прочитали вводные публичные лекции в ун-те; по сообщениям современников, на эти лекции пришли мн. жители Ингольштадта ( Buxbaum. 1973. S. 84-85). Состояние образования в герц-стве было весьма плачевным, и теологический фак-т в ун-те находился в упадке: на лекции иезуитам удавалось собрать лишь ок. 15 студентов, большинство из них не имели хорошего начального образования (нек-рые даже не умели читать) и были не в состоянии понимать сложные библейские толкования или схоластические богословские рассуждения преподавателей (PCEA. |
| К нач. 90-х гг. XVI в. К. отошел от церковно-адм. деятельности; хотя он интересовался положением иезуитов в Германии и неск. раз намеревался посетить различные совещания герм. иезуитов, состояние здоровья уже не позволяло ему осуществлять длительные путешествия. До последних дней К. состоял в переписке с членами ордена в Германии и с руководством Общества Иисуса в Риме. Избранный в 1581 г. 5-й генерал ордена иезуитов Клаудио Аквавива (1543-1615) относился к К. с уважением и нередко обращался к нему за советами по разным вопросам, связанным с развитием ордена ( Brodrick. 1935. P. 806-807). Незадолго до смерти К. направил письма-завещания в иезуитские коллегии в Ингольштадте, Праге и Мюнхене (PCEA. Vol. 8. P. 382-390). В них он с благодарностью вспоминал светских правителей, при содействии к-рых были организованы эти коллегии, и призывал иезуитов утверждать католич. веру «не только словом истины, но и примером непорочной жизни», чтобы «ради славы Господней служить источником света для ближних и для дальних» (Ibid. P. 384). К. скончался после тяжелой и продолжительной болезни; он был погребен близ алтаря собора Сен-Никола во Фрибуре. Сочинения Большинство крупных сочинений К. создал по поручению церковных властей. Свои произведения он рассматривал как подспорье для проповедническо-педагогической работы, к-рую, следуя общим принципам ордена иезуитов, он считал намного более важным занятием, чем абстрактное богословствование и теоретическое исследование истин веры. По убеждению К., религ. произведение является удачным только в том случае, если оно пробуждает в читателях веру и благочестие, способствует их возрастанию в духовной жизни ( Diez. 1996. S. 183-185). Для лит. стиля латинских сочинений К., получившего хорошее гуманистическое образование, характерны простота и естественность, близость к правильной устной речи. В отличие от мн. современных ему гуманистов он старался избегать нарочито изысканного подбора слов и сложных синтаксических конструкций; в отличие от многих протестантских и католических теологов выстраивал свою речь с классической ясностью и точностью. К. с неодобрением отзывался об излишнем внимании нек-рых авторов к стилистике сочинений, призывая писателей «не презирать простоту речи, но лучше украшать свои высказывания благочестием» (PCEA. Vol. 1. P. 184; см.: R ä dle. 2000. S. 161-168). |
|
|
