| III. Минускульные рукописи (их называют также курсивными и скорописными рукописями) выделяются на основании курсивного письма, к-рое появилось в IX в. Для письма характерны сокращения, слитные написания букв (лигатуры), дающие экономию писчего материала и ускоряющие копирование, обязательная постановка ударений и невм в певч. рукописях. Писчим материалом минускулов являются пергамен, бомбицина и c XII в. бумага (регулярно используется с XV в.). Из минускулов IX-XVI вв. следующие содержат ВЗ: 46 - ВЗ без Псалмов (Париж, XIII-XIV вв.); 68 - ВЗ и НЗ (Венеция, XV в.); 106 - ВЗ и НЗ (Феррара, XIV в.); 122 - ВЗ и НЗ (Венеция, XV в.); 130 - ВЗ и НЗ (Вена, XII-XIII вв.). Несмотря на свое позднее происхождение, минускулы нередко дают очень древние чтения, напр., минускул 88 (X в.) из б-ки Ватикана - единственная греч. рукопись, где сохранился перевод Книги пророка Даниила в версии LXX (все остальные рукописи содержат перевод Феодотиона ). Во мн. минускульных рукописях библейский текст сопровождается святоотеческими толкованиями, т. н. катенами . IV. Большинство лекционариев (Профитологиев) относятся ко времени после X-XI вв. и содержат, как правило, лукиановский текст. Ральфс перечисляет 150 источников. Литургические рукописи (Лекционариев, Профитологиев), к-рым зап. наука, как правило, не придает существенного текстологического значения, с правосл. т. зр. имеют большую ценность, поскольку их текст освящен многовековым использованием за богослужением. Мархалинский кодекс. VI в. Книга пророка Иеремии (42. 11–19) Мархалинский кодекс. VI в. Книга пророка Иеремии (42. 11–19) В нек-рых рукописях присутствует деление текста на стихи и колоны (смысловые отрезки), т. н. стихо- и колометрия. В 1-4-й Книгах Царств и Книге Исаии на полях Ватиканского кодекса содержатся указания на количество стихов (строк) в них. Стихометрия и оригеновские чтения в Мархалианском кодексе (VI в.; Vat. gr. 2125) принадлежат одной и той же руке. Колометрия применялась при копировании поэтических частей ВЗ (напр., в Александрийском и Синайском кодексах). Один из первых примеров колометрии представляет фрагмент Псалтири из Бодлианской б-ки (II-III вв. по Р. Х.). Деление текста на главы или абзацы присутствует во мн. унциалах, но никогда не охватывает всего ветхозаветного текста. В Ватиканском кодексе оно начинается с Книги Притч, в Александрийском распространяется на прозаические книги. Разбиты на главы Книга пророка Иеремии, Послание Иеремии и Книга пророка Иезекииля в Мархалианском кодексе. Издания Септуагинты |
| Начало Евангелия от Марка. Книга из Келлса. Кон. VIII – нач. IX в. (Dublin. Trinity College Library. A. I. (58). Fol. 183) Начало Евангелия от Марка. Книга из Келлса. Кон. VIII – нач. IX в. (Dublin. Trinity College Library. A. I. (58). Fol. 183) Поздний этап в развитии ирландской книжной миниатюры приходится на IX-XII вв. Традиция иллюстрирования была прервана из-за набегов викингов, разрушения скрипториев, а также из-за бегства части монахов на континент. Качество письма и миниатюр снижается, писцы возвращаются к карманному формату рукописей, продолжая переписывать и украшать уже известные типы рукописей, где в итоге оказывается представленной лишь орнаментальная декорация. Однако уровень графической культуры остается еще очень высоким, в IX в. создаются такие изысканно декорированные рукописи, как Евангелие Мак-Регола (Bodl. Auct. D. 2. 19, до 822 г.) и Евангелие Мак-Дёрнана (London. Lambeth Palace. MS. 1370; 888-927 гг.), в которых воспроизводится знакомый по произведениям нортумбрийско-ирл. школы тип с полностраничными цветными образами евангелистов и т. н. ковровыми страницами. Их сложные орнаментальные бордюры отличаются высоким художественным уровнем. О рукописях X-XI вв. можно судить по Саутгемптонской Псалтири (Cantabr. St. John " s. C. 9), сохранившейся лучше других. Три ее фронтисписа - «Давид во рву львином», «Давид и Голиаф» и «Распятие» - свидетельствуют, с одной стороны, о высоком, как и прежде, уровне островной каллиграфии и орнаментального искусства, а с другой - о нек-ром равнодушии островных мастеров к изображению человеческого тела. Формы распадаются на отдельные цветные сектора, персонажи причудливо расположены, поэтому композиции приобретают геральдический характер. В XII в. созданы крупные кодексы - сборники произведений на ирл. языке («Книга Бурой коровы», нач. XII в.; Лейнстерская книга, 2-я пол. XII в.). В этот период декор рукописей состоял из инициалов и орнаментов; полностраничные иллюстрации сохранились только в копиях более древних рукописей. Орнамент стал преобладать в ирл. рукописях, как это было и на раннем этапе зарождения иллюстрирования. |
| Высоко оценивая историческое и нравственное содержание поэм Гомера, Евстафий выше всего ставит их художественно-поэтическую значимость. Он осуждает «переработчиков» Гомера, выкидывавших из его поэм все поэтические места и оставлявших лишь голую сюжетную линию. Для образованного византийца XII в. Гомер более ценен своим «поэтическим океаном», а не историческими штудиями. «А что касается Гомера, он – поэт. И поэт, изобилующий словами. Лучше него сказать никто не может. Он необычайно силен в построении поэм. В рассказах весьма убедителен. Во всяком искусстве слова он наставник. Словно из некоего океана, вытекают из него источники разнообразных способов сочетания слов» (ПВЛ-Н 238). Интерес византийцев, и в частности, церковных деятелей к Гомеру, возникший еще в середине IX в. и достигший своего апогея в XII в. 189 , уже сам по себе свидетельствует о характере и ориентации византийской духовной культуры того времени, о широте эстетических представлений средневековых византийцев. Гомер и античная словесность привлекают их внимание прежде всего своей высоко развитой эстетикой слова. Выше всего почитая «мудрость поэзии» Гомера, Евстафий Солунский не без удовольствия говорит и о его риторике: «Словно бурные реки несутся с горных вершин, – так изобилует он риторикой» (ПВЛ-П 237). Искусство красноречия поднимается в Византии X-XII вв., пожалуй, на самую высокую ступень. Риторская эстетика занимает важное место в византийской эстетике того времени. Главным и, пожалуй, самым талантливым её представителем по праву считается Михаил Пселл , и к нему мы обратимся ниже, но почти все остальные представители гуманитарной интеллигенции X-XII вв. высоко ценили красноречие, в чем мы уже имели возможность не раз убедиться. Для Анны Комниной, выражавшей взгляды своего времени, красноречие являлось важнейшим признаком высоких достоинств человека. Известный писатель, ученый и ритор XII в. Феодор Продром 190 в слове, прославляющем красноречие Аристина, создал настоящий энкомий языку. В его речи язык представлен средоточием духовной жизни человека. Он – слуга разума и «вестник всех движений ума». В языке человека отражается его «внутренний образ»; он «музыкальный инструмент» ума. Поэтому красноречие, по Феодору, – свидетельство, красоты и глубины ума. Здесь он вступает в прямую полемику с раннехристианской эстетикой, выдвигавшей идеал простоты и безыскусности в словесности, осуждавшей красноречие, как защитника» ложного и пустого. «В данном случае я не хвалю Климента Александрийского , – заявляет Продром, – говорившего, что он никогда не и кал ни языка хорошего, ни гармонии слов, а довольствовался лишь тем, что неясно выражал свои мысли. Но в таком случае не было бы никакой разницы между мудрецом и бесчестным продавцом» (ПВЛ-П 209). Для образованного византийца XII в. красноречие становится показателем мудрости человека, обладающего им. |
| Слово «евреи» на моавитской надписи (выделено красным) В контексте библейской истории данная моавитская надпись примечательна тем, что позволяет проследить широкий диапазон значений, в которых использовалось слово «евреи» в разные времена, — от пренебрежительного прозвища до собственно этнонима (наименования этнической группы), который евреи со временем начали прилагать сами к себе. Если моавитяне называли иудеев «евреями» из неприязни, то современник атарузской надписи, библейский пророк Иона (IX–VIII вв. до Р. Х.), впервые называет себя евреем () просто для того, чтобы объяснить, к какому народу () он принадлежит (Иона 1:8–9). Таким образом, на границе IX и VIII веков до Р. Х. слово «еврей» использовалось на территории Израильского и Иудейского царств, а также приграничных государств одновременно в двух смыслах. А в конечном итоге оно вовсе утратило былой пренебрежительный оттенок. 3. Поставлена точка в вопросе о том, что за народ филистимляне Так же, как и в случае с моавитянами, историчность неоднократно упоминаемых в Библии филистимлян в наше время уже не подвергается сомнению. А вот теорий происхождения этого народа существует много, но все они до недавнего времени опирались лишь на косвенные аргументы. Археологи на протяжении длительного времени были уверены в том, что филистимляне не были коренным народом Палестины, а прибыли сюда во время так называемой катастрофы бронзового века, которая сопровождалась массовой миграцией народов Эгейского бассейна и Малой Азии (XIII–XII века до Р. Х.). И вот недавно, в 2019 году, ученым удалось секвенировать (восстановить) ДНК филистимлян из их останков, обнаруженных в захоронении на территории Ашкелона — одного из городов так называемого филистимского Пятиградия. Захоронение датируется XII веком до Р. Х. и вписывается в хронологические рамки той самой миграции, что позволило ученым поставить точку в вопросе о происхождении филистимлян. Останки филистимлянина с сосудом для благовоний. XII век до Р. Х. Анализ показал, что ДНК останков из филистимских захоронений практически полностью совпадает с ДНК популяций Греции, Испании и Сардинии, датируемых железным веком (начиная с IX–VII веков до Р. Х. и заканчивая I веком по Р. Х.). Именно выходцы с этих территорий и упоминаются в числе прочих в ряде палеографических памятников Древнего Египта, сообщающих о нашествии «народов моря» в XIII–XII вв. до Р. Х. Примечательно, что несколькими веками позже филистимляне полностью ассимилировались с коренными жителями Ханаана (так называлась территория Палестины до прихода сюда евреев во главе с Иисусом Навином. — Прим. ред. ), и филистимские захоронения этого периода уже не содержат следов ДНК тех самых «народов моря». 4. Прочитана надпись на «перстне Понтия Пилата» — новое подтверждение его реальности как исторического лица |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла «БАВАРСКИЙ ГЕОГРАФ» [Лат. Geographus Bavarus], закрепившееся в науке условное название памятника, в рукописи имеющего заглавие «Описание городов и областей к северу от Дуная» (Descriptio civitatum et regionum ad septentrionalem plagam Danubii). Текст сохранился в единственном списке в составе сборника IX в., ныне хранящегося в Баварской государственной библиотеке в Мюнхене под шифром Clm 560, и является припиской на 2 страницах к трактату Боэция о геометрии (fol. 149v - 150r). Памятник представляет собой отчасти компилятивный перечень племенных названий, преимущественно слав., не всегда поддающихся идентификации и снабженных в большинстве случаев указаниями на количество «городов» у соответствующего племени, часто явно фантастическими. В перечне представлены и восточноевроп. этнонимы, в частности лендзяне (Lendizi), бужане (Busani), уличи (?) (Unlizi) и др., а также названные рядом хазары (Caziri) и русь (Ruzzi). По палеографическим и кодикологическим данным, рукопись «Б. г.», к-рая, возможно, является оригиналом, создана, как и сборник в целом, в скриптории южнонем. мон-ря Райхенау (в верховьях Рейна) во 2-й пол. IX в. Есть основания предполагать, что информацию о слав. племенах, входивших в сферу интересов Великоморавского гос-ва, а также о народах Вост. Европы местный составитель получил от одного из слав. первоучителей, свт. Мефодия , или от лиц из его окружения во время пребывания Мефодия и ряда его учеников в ссылке в Райхенау в нач. 70-х гг. IX в., о чем говорит внесение их имен в «книгу побратимства» (liber confraternitatum; род поминальника) мон-ря. В таком случае данные «Б. г.» можно рассматривать как свидетельство того, что Русь и восточноевроп. славяне входили в кругозор кирилло-мефодиевской миссии в 60-80-х гг. IX в., в пору существования на Руси (архи)епископии, созданной ок. 866 г. при Патриархе К-польском Фотии и уничтоженной после захвата Киева кн. Олегом (см. также Аскольд и Дир ). Ист.: Назаренко А. В. Немецкие латиноязычные источники IX-XI вв.: Тексты, пер., коммент. М., 1993. С. 7-51 [Библиогр.]. Лит.: Nov ý R. Die Anfänge des böhmischen Staates. Praha, 1969. Bd. 1: Mitteleuropa im 9. Jh. S. 131-149; Назаренко А. В. Древняя Русь на международных путях: Междисциплинарные очерки культурных, торговых, политических связей IX-XII вв. М., 2001. С. 51-70. А. В. Назаренко Рубрики: Ключевые слова: |
| 1980. Т. 41. С. 92-112; О датировке посольства княгини Ольги в Константинополь//История СССР. 1981. 5. С. 173-183; Путешествие рус. княгини Ольги в Константинополь: Проблема источников//ВВ. 1981. Т. 42. С. 35-48; Христианство на Руси в правление княгини Ольги//Gesellschaft und Kultur Russlands im frühen Mittelalter/Hrsg. E. Donnert. Halle, 1981. S. 134-143; О социальных воззрениях богомилов: Некоторые итоги изучения начального периода истории ереси//Богомилството на Балканот во светлината на hajhobume истражувана. Скопье, 1982. С. 31-39; Состав посольства Ольги в Константинополь и «дары» императора//Визант. очерки. 1982. С. 71-92; Формирование этнического самосознания болгарской народности: VII - 1-я четв. X вв.//Развитие этнического самосознания славянских народов в эпоху раннего средневековья. М., 1982. С. 68-74; Das XI. Jh. in der Geschichte des byzant. Reiches: Faktoren des Fortschrittes und des Niedergangs//Fortschritte und Stagnationserscheinungen im entwickelten Feudalismus. В., 1982. Bd. 23; Представления «варваров» о Византии и византийцах в VI-X вв.//ВВ. 1986. Т. 46. С. 100-108; Русско-визант. связи в сер. Х в.//ВИ. 1986. 6. С. 41-52; Религия и политика в Болгарии накануне и в период утверждения христианства (VIII - кон. IX в.)//История, культура, этнография и фольклор славянских народов: 10-й Междунар. съезд славистов (София, сент. 1988): Доклады советской делегации. М., 1988. С. 82-100; Особенности развития самосознания болгарской народности со 2-й четв. X до кон. XIV в.//Развитие этнического самосознания славянских народов в эпоху зрелого феодализма. М., 1989. С. 36-70; Le problème de la proprieté d " état en Byzance aux Xe-XIe s.//Βυζαντιακ. 1989. T. 9. P. 9-46; Family Relations and Family Law in the Byzantine Countryside of the XIth Cent.//DOP. 1990. Vol. 44. P. 187-193; Еще раз о занятиях и общественной организации славян на Балканах в VI-VII вв.//ВВ. 1992. Т. 53. С. 3-9; Особенности социальной структуры визант. крестьянства в IX-XII вв.//ByzF. 1992. |
| Караулов – Караулов Н. А. Сведения арабских географов IX–X вв. по Р. X. о Кавказе, Армении и Азербайджане//Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа. Тифлис, 1901. Вып. 29. Отд. 1. С. 1–73 (ал-Истахрий); 1902. Вып. 31. Отд. 1. С. 1–57 (Ибн ал-Факих); 1903. Вып. 32. Отд. 1. С. 1–63 (Ибн Хордадбэ, Кудама, Ибн Русте, ал-Я‘кубий); 1908. Вып. 38 (ал-Масудий). Кашинцев 1939 – Кашинцев Д. История металлургии Урала. М.; Л., 1939. Т. I. Кезма 1927 – Кезма Т. Onobiдahhя арабського icmopuka Абу Шоджи Рудраверського XII в. про те, як охрестилася Русь (с передмовою biд акад. А. Е. Кримського//Збiphuk Icmopuчho-Фuлoлoriчhoro Biддiлy Укр. АН. Киïв, 1927. 51: Юбiлeйhuй збiphuk на пошану акад. Д. I. Бaraлiя. С. 383–395. Клавихо – Клавихо Р. Дневник путешествия в Самарканд ко двору Тимура (1403–1406)/Пер., предисл. и коммент. С. И. Мироковой. М., 1990. Кляшторный, Султанов 2004 – Кляшторный С. Г., Султанов Т. И. Государства и народы Евразийских степей. Древность и средневековье. Изд. 2-е, расшир. и доп. СПб., 2004. Ковалевская 1984 – Ковалевская В. Б. Кавказ и аланы: века и народы. М., 1984. Ковалевский 1973 – Ковалевский А. П. Славяне и их соседи в первой половине X в. по данным аль-Масуди//Вопросы историографии и источниковедения славяно-германских отношений. М., 1973. Коковцов 1932 – Коковцов П. К Еврейско-хазарская переписка в X в. Л., 1932. Колесников 1995/1996 – Колесников А. «Poзnobiдi» хорасанського географа X cmoлimmя про зeмлi слов’ян i pycib//Cxiдhuй cbim. 1995–1996. 2–1/6–7. С. 82–85. Коновалова 1991 – Коновалова И. Г. Арабские источники XII–XIV вв. по истории Карпато-Днестровских земель//ДГ, 1990 г. М., 1991. С. 5–115. Коновалова 1995а – Коновалова И. Г. Рассказ о трех группах русов в сочинениях арабских авторов XII–XIV вв.//ДГ, 1992–1993 гг. М., 1995. С. 139–148. Коновалова 1995б – Коновалова И. Г. Тмутаракань в XII–XIV вв. (по данным арабских источников)//Контактные зоны в истории Восточной Европы: Перекрестки политических и культурных взаимовлияний. М., 1995. С. 61–71. |
| Не позднее 893 г. св. Константин , еп. Преславский, перевел для «Евангелия учительного» катены толкований И. З. и др. авторов на евангельские тексты ( Горский, Невоструев. Описание. Отд. 2. Ч. 2. С. 409-434; КМЕ. Т. 2. С. 435). В X в. в Болгарии была переведена выборка из бесед И. З. «О статуях», представленная в русском списке рубежа XII и XIII вв. (РГБ. Троиц. фунд. 12) и в ряде позднейших списков ( Мушинская. 2003) (см. также Андрианты ). По заказу царя Симеона (913-927) была переведена краткая редакция учительного сб. «Златоструй» , почти целиком состоящая из сочинений И. З. В составе Изборника 1076 г. , отражающего болг. оригинал кон. IX в., представлены фрагменты творений И. З. (Изборник 1076 г. М., 20092. Т. 1; по указ.). Рус. книжниками в кон. XI-XII в. были переведены фрагменты сочинений И. З. и псевдоэпиграфов в составе сборника сентенций «Пчела» («Пчела»: Древнерус. пер./Изд. подгот.: А. А. Пичхадзе, И. И. Макеева. М., 2008. Т. 1; по указ.) и Пандектов Никона Черногорца . Через посредство последних ряд текстов И. З. вошел во 2-й пол. XII в. в учительную часть Пролога ( Прокопенко Л. В. Источники Пролога за сентябрьскую половину года (краткой и пространной редакции) по четырем спискам XII-XIV вв.//Словарь древнерус. яз. (XI-XIV вв.). М., 2008. Т. 8. Прил. С. 706, 717, 723, 748, 749, 751, 754). Позднее «Пчела» неоднократно переводилась на славянский и редактировалась в XIV-XVI вв., а Пандекты Никона Черногорца были дважды переведены в XIV в. болг. книжниками. В сер. XIV в. болг. книжником Дионисием Дивным на славянский был переведен «Маргарит» ( Ангелов Б. С. Търновският книжовник Дионисий Дивний//Старобългарска литература. София, 1980. Кн. 7. С. 54-62). Перевод был впервые издан в 1595 г. в Остроге и переиздавался в Москве в 1642 и 1699 гг. В издание 1642 г. было включено пространное Житие И. З., приписываемое патриарху Георгию Александрийскому; издание 1699 г. дополнено 6 переведенными специально для него Словами ( Пекарский. 1862. С. 5. 3). В посл. трети XIV в. болг. книжниками из окружения св. Евфимия , патриарха Тырновского, был выполнен (в К-поле или в Болгарии) новый перевод 10-томного гомилиария Студийского мон-ря, включавшего минейную и триодную части и содержавшего похвальные Слова И. З. на большинство праздничных и воскресных дней обоих календарных циклов (см.: Юфу З. За десеттомната коллекция Студион: (Из архива на румънски изследвач Й. Юфу)//Проучвания по случай II Конгрес по балканистика. София, 1970. С. 311-342. (Studia Balcanica; 2); Hannick. Maximos Holobolos. S. 83-255; Иванова. 2008. С. 177-625). |
| 145 . Кулаковский Ю.А. Стратегика императора Никифора/Зап. Имп. Акад. Наук. Т. 8, 9. Спб., 1908. 146 . Культура Византии. IV-nepbaя половина VII в./Отв. ред. З.В.Удальцова. М., 1984. 147 . Культура Византии. Вторая половина VII-XII в./Отв. ред. З.В.Удальцова. М., 1989. 148 . Культура Византии XIII–nepboй половины XV в./Отв. ред. Г.Г.Литаврин. М., 1991. 149 . Курбатов Г.Л. История Византии. М., 1984. 150 . Курбатов Г.Л. Ранневизантийские портреты (к истории общественно-политической мысли). Л., 1991. 151 . Курганов Ф.А. Византийский идеал царя и царства и вытекающие отсюда, по сравнению с идеалом церкви, отношения между церковной и гражданской властью. Казань, 1881. 152 . Кучма В.В. Византийские военные трактаты как памятники культуры/АДСВ. Свердловск, 1987. 153 . Кучма В.В. Военно-экономические проблемы византийской истории на рубеже IX – X вв. (по «Тактике Льва»)/АДСВ. Вып. 9. 1973. 154 . Кучма В.В. Теория и практика военного дела Византийской империи по данным трактатов X в./ВО. М., 1982. 155 . Кучма В.В. Командный состав и рядовые стратиоты в фемном войске Византии в конце IX -Х в./ВО. М., 1971. 156 . Лазарев В.Н. История византийской живописи. М., 1986. 157 . Ласкин Г. А. Ираклий. Византийское государство в 1-й половине VII века. Харьков, 1899. 158 . Латышев В.В. К вопросу о литературной деятельности Константина Багрянородного/ВВ. Т. 22 за 1915–1916 гг., изд. в 1916. 159 . Лебедев А. П. Исторические очерки состояния византийско-восточной церкви от конца X до половины XV века. Собр.соч. Т.7. М. 1902. 160 . Лебедева Г.Е. Социальная структура ранне-византийского общества (по данным кодексов Феодосия и Юстиниана). Л., 1980. 161 . Левченко М.В. Очерки по истории русско-византийских отношений. М., 1956. 162 . Липшиц Е.Э. Византийский ученый Лев Математик: из истории византийской культуры в IXв./ВВ. Т. 2. 1949. 163 . Липшиц Е.Э. Законодательство и юриспруденция в Византии в IX-X вв. М., 1981. 164 . Липшиц Е.Э. Очерки истории византийского общества и культуры VIII-nepboй половины IX в. Л., 1961. |
| Стремена арочной формы с прямой подножкой и прямоугольным выступом для ушка (капище 3, рис. 32, 3) могут быть датированы второй половиной XII – первой половиной XIII в. и особенно характерны для областей от Поросья до Волыни (Кирпичников А. Н., 1973, с. 51). Такие стремена были предназначены для тяжеловооруженных всадников. Удила с кольцами (капище 3, сооружение 9, длинные дома 7 и 8, рис. 34, 5; 48, 12; 53, 4; 58, 11) употреблялись длительное время, с IX до XIII в. (Кирпичников А. Н., 1973, с. 19). Аналогии удилам с фигурной ковкой и нарезным орнаментом (длинный дом 8, рис. 36, 16) есть в Новогрудке, Воищине, Изяславле, Поросье в памятниках конца XII–XIII вв. Удила с большими кольцами (диаметром до 7 см), предназначенные для слабоуздых, то есть очень чувствительных лошадей, снабженные железными скрепителями ремней в виде прямоугольных фигурных пластин (сооружение 13, рис. 60, 4), относятся к XII–XIII вв. (Кирпичников А. Н., 1973, с. 17, 31). По форме прямоугольные накладки на уздечку со слегка вогнутыми сторонами и четырьмя заклепками для крепления (сооружение 13, рис. 60, 13) близки ременным наконечникам территориально очень удаленных курганов аскизской культуры в Хакассии, датируемым серединой XIII–XIV вв. (Кызласов И. Л., 1980, с. 158, 19, 17; 1983, с. 66–67). С конским снаряжением связаны скребницы для чистки коней, относящиеся к двум типам: пластинчатая гребенка с отверстием для рукоятки и двумя колечками по краям (сооружение 13, рис. 51, 6) и двухрядная полутрубчатая гребенка с длинной рукояткой (длинный дом 7, рис. 58, 7). Такие скребницы были распространены в XI–XIII вв. (Кирпичников А. Н., 1973, с. 84). Часто встречаются в древнерусских памятниках и замки от конских пут (капище 1, сооружение 14, рис. 51, 1). Орудия труда принадлежат к типам, имевшим повсеместное распространение с X до XIII–XIV вв. К ним относятся ножи (их особенно много на капище 3, встречены они и в других сооружениях), ножницы пружинные (капище 2, сооружение 9) и шарнирные (капище 2, рис. |
|
|
