| Столь же неверным было бы относить превращение таких усыпальниц в массовые многоярусные захоронения только ко второй половине IX–X вв. на том основании, что в некоторых из них встречаются монеты этого времени 1506 . Ведь известны аналогичные склепы, которые, судя по материалам, например, бронзовым поясным пряжкам со щитком в форме креста или византийских вариантов типа «Болонья», «Коринф», монетам Юстиниана I, Маврикия не выходят за пределы VII–VIII вв. В этом плане весьма показателен типичный склеп с нишами-лежанками, открытый в 1960 г. к юго-западу от башни Зи-нона, в инвентаре которого оказались светильники IV–VI вв., бронзо-вые пряжки разных типов, которые датируются V–VI, VI–VII и VIII–IX вв., хотя среди обнаруженных монет, поддающихся определению, две оказались III в., а шесть – конца IV в., причем одна из них с отверстием для подвешивания 1507 . Надо учитывать, что находимые вместе с монетами IX–X вв. монеты позднеримских и ранневизантийских императоров сохраняли покупательную способность, очень долго оставались в обращении и могли попасть в погребения того самого трудно уловимого VIII столетия, следы нормальной жизнедеятельности которого столь же невыразительны и на городище. Это же относится к личным вещам, деревянным гребням, так называемому «поминальному стеклу» – миниатюрным стеклянным бальзамариям, которые могли служить для ароматических или антисептических веществ, к характерным бронзовым застежкам для книг, видимо, со священными, библейскими, евангельскими текстами, псалмами, к фаянсовым, янтарным, стеклянным бусам, простеньким бронзовым браслетам, гладким кольцевидным серьгам с подвесками и без, разнотипным пряжкам от поясных ремней, обнаруженным среди костяков, которые нельзя свести только к концу IX–X вв. (рис. 416) К примеру, нередко встречаемые в усыпальницах бронзовые браслеты с несомкнутыми утолщенными концами, круглопроволочные браслеты с заостренными концами известны уже со II–III вв. и присутствуют в погребениях, не выходящих за пределы V–VII вв. 1508 , а поясные пряжки с прямоугольной рамкой характерны лишь для второй половины VII–VIII вв. 1509 . Поэтому А. Л. Якобсон допустил и фактическую, и методологическую ошибки, когда отметил, что ему неизвестно ни одного погребения второй половины VII, VIII и первой половины IX в., а значит, материал для характеристики некрополя этого времени полностью отсутствует 1510 . Следует заметить, что схожие ошибки исследователи совершают и в отношении некрополя Боспора, время «захирения», прекращения существования которого, а порой и самого города (sic!), связывают с началом – первой половиной VII в. 1511 . |
| к. в своих позднейших фазисах оно было образующим элементом в целом ряде сект чисто христианских, каковы павликиане (VII–XII вв.), богомилы (XI–XV вв.), по-видимому, также русские стригольники и некоторые жидовствующие (XV– XVI вв.), на Западе – кафары и альбигойцы. 4) Секты энтузиастические, из которых замечательны катафриги, или монтанисты (II–III вв., дожили до VIII). 5) Несколько сект возникло в древней Церкви на почве ригористической моральной тенденции, не удовлетворявшейся допущенным в католичестве минимумом моральных требований и его покаянной дисциплиной. Этой тенденцией отмечены уже некоторые гностические секты, а также монтанизм; в эпоху систематических кровавых гонений на христиан (с половины III в.) она выразилась в принципе, что христианин, выказавший слабость при гонении, не должен быть вновь принимаем в общение верующих, т. к. простить его может только Бог. Таковы новациане (в Риме, с середины III в.), мелетиане (в Александрии, начало IV в.; их не должно смешивать с антиохийскими мелетианами второй половины IV в., возникшими на почве арианских споров) и донатисты (в Африке, с начала IV–VII вв.). 6) Секты догматического характера IV–VII вв. Ариане, Аполлинарий младший, Константинопольские соборы (Македониане), Несториане, Монофизитство, Ориген , Монофелитство, Марониты. Вне прямой деятельности Вселенских соборов стоят пелагиане и полупелагиане (семипелагиане) – возникшие на почве вопроса о первородном грехе, благодати и свободе; авдиане и апостолики (в Месопотамии и Малой Азии) – искавшие возврата к христианству I–III вв. и нападавшие на примирение Церкви с языческими государственными формами; антидикомарианиты (из Аравии) и аэриане (в Армении) – восстававшие против почитания святых и Богоматери, постов и епископской власти. Против философской формулировки вероучения, составлявшей главный предмет деятельности Вселенских соборов, восставали в IV в. реториане («все еретики в своем смысле правы; православие состоит в верности своему убеждению»), в V–VII вв. – гносимахи («Бог хочет от христианина только добрых дел; поэтому стремление к теоретическому богопознанию бесплодно и ненужно»). |
| Арам. язык, использовавшийся как международный еще в ассир. период, с VI в. стал офиц. языком ахеменидской Персии и распространился от Египта до Сев.-Зап. Индии. Непосредственно от староарам. А. образовались персидско-арам. (VI в. до Р. Х.) и набатейское письмо (II в. до Р. Х.), инд. А.- индо-бактрийский кхароштхи (сер. III в. до Р. Х.) и брахми (III в. до Р. Х.). Эти А. стали родоначальниками семейств письменностей. Образец древнеевр. письма. Книга прор. Исаии. Кумран. II в. (хран. ???). Фрагмент. Образец древнеевр. письма. Книга прор. Исаии. Кумран. II в. (хран. ???). Фрагмент. Евр. квадратное письмо (мерубба) с IV в. до Р. Х. стало основным А. Свящ. Писания, но часть книг ВЗ (Иерем 10; Ездра 4. 8-18; 7. 12-26 и др.) на библейско-арам. диалекте записывалась староханаанским письмом в VIII-VII вв. до Р. Х. Староханаанское письмо, представленное «памятниками Мёртвого моря» (II в. до Р. Х.- I в. по Р. Х.) в палеоевр. варианте, постепенно развилось в т. н. раввинское (II-IV вв. по Р. Х.) письмо Талмуда и в средневек. евр. курсивное, а затем в совр. письмо иврита. На основе персидско-арам. А. сложилось письмо на иран., тюрк., монг., тунгусо-маньчжурских языках: хорезмийское (II в. до Р. Х.- I в. по Р. Х.), пехлевийское (II в. до Р. Х.) - переработка арам. А. для среднеперсид. языка в 2 вариантах, манихейском и христ. (VI-VII вв. по Р. Х.), и согдийское (II-IX вв. по Р. Х.), к-рое лежит в основе тюрк. оригинальных А.- уйгурского (VIII в.), орхонского (т. н. тюрк. рун, начиная с VIII в. по Р. Х.), а также монг. (XIII в.) и маньчжурского (XVII в.). Инд. А. брахми создан на основе арам. письма, но, очевидно, под влиянием и древнегреч. письма с его последовательным обозначением гласных. Самые ранние памятники брахми датируются III в. до Р. Х. (царствование Ашоки, распространение буддизма), письмо брахми является древнейшим письмом Индии на индоевроп. языке (пракритские диалекты). Брахми и производным от него письмом пали в I в. до Р. Х. на Цейлоне (Шри-Ланка) был записан буддийский канон (трипитака), что положило начало формированию письменной лит-ры Индии. Ведические тексты были записаны в I в. по Р. Х. В IV в. по Р. Х. в Индии развивался брахманизм и складывался основной корпус индуистской письменной лит-ры (веды, упанишады, эпические поэмы). В IV в. по Р. Х. распространяется А. гупта, более совершенный и приспособленный для классического санскрита. На гупта и развившемся из него нагари в VII-VIII вв. записывается классическая инд. лит-ра. Последующее развитие нагари - это А. деванагари («божественный городской», XIII в.), на основе к-рого образовались более поздние письменности Индии. |
| Работа «Религиозные движения на христианском Востоке в IV и V вв.» была написана И.-П. как «критико-исторические замечания» на диссертационное сочинение А. П. Лебедева «Вселенские соборы IV и V вв.: Обзор их догматической деятельности в связи с направлениями школ Александрийской и Антиохийской». В начале работы, отмечая, что никогда в христ. мире, за исключением борьбы между католичеством и протестантством, не было таких религ. споров, какие происходили в Восточной Церкви в IV-V вв., И.-П. изложил свой взгляд на их появление. Вопросы тринитарного богословия и христологии были очень важны и «касались существенных оснований христианства», но они, отмечал И.-П., поднимались и во II и в III вв. Ереси арианская, несторианская и монофизитская «были значительны и опасны», но они представляли новую фазу возникших ранее сектантских направлений, причем еретические учения первых веков имели целые системы религ. воззрений, противоречивших христианству, а не искажение отдельных догматов. Причины столь бурных волнений в Церкви в IV-V вв., по мнению И.-П., нужно искать не только в существе предметов, вызвавших спор, но и в «особенностях среды, в многоразличных влияниях, среди которых происходили эти споры». Одной из причин И.-П. называет религ. интерес, желание возможно полнее раскрыть христ. истину: «Та эпоха была несомненно эпоха по преимуществу религиозная... Вера христианская, за которую христианство уже целые века боролось с язычеством, за которую оно пожертвовало жизнью сотней тысяч своих исповедников, естественно была для христиан в то время самым высшим, самым дорогим интересом» ( Иванцов-Платонов А. М., прот. Религиозные движения на христианском Востоке в IV и V вв. 1881. С. 7). Но там, где в к.-л. направлении складывается «умственное и жизненное настроение», там непременно обнаруживаются разнообразия, разделения, споры (Там же. С. 9). На развитие споров оказывали влияние и частные, личные причины: различия в образовании, в богословской подготовке, в способностях. И.-П. указывает как на причины на различия в условиях жизни - национальной, политической. Особенное значение приобрели религ. споры при новых отношениях, какие установились в Римской империи между гос-вом и Церковью со времен имп. св. Константина I Великого (Там же. С. 16). Кроме того, в III в. христ. богословские учения о Св. Троице, о личности Христа Искупителя еще не были достаточно четко раскрыты (Там же. С. 13). Собственно богословская наука стала развиваться с IV в., а «в христианской науке возможны самые разнообразные направления; и чем шире и свободнее развивается христианская наука, тем более может обнаруживаться в ней эта разность направлений, на общей однакож для всех,- отмечает И.-П.,- почве православно-христианского верования» (Там же. С. 24-25). |
| Так, с помощью методов богословского анализа и синтеза, описательно-аналитического и системного подходов в работе, выявлены воззрения церковных авторов на христианскую Пасху во II–V вв. Сравнительный метод позволил сопоставить эти воззрения между собой, а исторический – выявил причины и богословский характер пасхальных споров рассматриваемого периода. Хронологические рамки исследования определены в теме диссертации и совпадают с временными границами, в пределах которых происходили основные пасхальные споры в Древней Церкви. Для удобства изложения материала рассматриваемый период разбит на две части. Первая часть (II–III вв.) относится к Доникейскому периоду, а вторая (IV–V вв.) – к Золотому веку святоотеческой письменности. Научная новизна исследования состоит в выявлении на основании изучения богословских трудов II–V вв. принципиальной многоаспектности Пасхи (жертва, священное событие, праздник), а также в решении вопроса о степени «сродства» ветхозаветной и новозаветной Пасхи, на основе исследования взаимосвязи их соответствующих аспектов. Степень достоверности результатов проведенных исследований обеспечивается анализом первоисточников и научно-исследовательской литературы по теме на русском и иностранных языках, а также использованием общенаучных принципов и методов исследования. Основные положения диссертации, выносимые на защиту: 1 . Во II–V вв. основной мотивацией богословского осмысления христианской Пасхи явилось стремление отмежеваться от иудейской пасхальной практики и желание исследовать степень связи новозаветной и ветхозаветной Пасхи. 2 . Причина пасхальных споров рассматриваемого периода, носивших в основном богословский характер, – расхождение в воззрениях на христианскую Пасху. 3 . Богословское осмысление христианской Пасхи во II-V вв. в основном было сконцентрировано на решении вопроса о степени «сродства» ветхозаветной и новозаветной Пасхи. 4 . Пасхальная тематика в творениях церковных писателей II-V вв. раскрывается через богословское осмысление основных аспектов Пасхи – жертва, священное событие и праздник. |
| Евр. квадратное письмо (мерубба) с IV в. до н.э. стало основным алфавитом Свящ. Писания , но часть книг Ветхого Завета (Быт. 31. 47; Иерем. 10; Ездра 4. 8–18; 7. 12–26 и др.) на библейско-арам. диалекте записывалась староханаанским письмом в VIII – VII вв. до н.э. Староханаанское письмо, представленное «памятниками Мёртвого моря» ( II в. до н.э. — I в. по Р. Х.) в палеоевр. варианте, постепенно развилось в т. н. раввинское ( II – IV вв. по Р. Х. ) письмо Талмуда и в средневек. евр. курсивное, а затем в совр. письмо иврита. На основе персидско-арам. алфавита сложилось письмо на иран., тюрк., монг., тунгусо-маньчжурских языках: хорезмийское ( II в. до н.э. — I в. по Р. Х.), пехлевийское ( II в. до н.э. — переработка арам. алфавита для среднеперсид. языка в 2 вариантах, манихейском и христ. ( VI – VII вв.по Р. Х.), и согдийское ( II – IX вв. по Р. Х.), которое лежит в основе тюрк. оригинальных алфавитах — уйгурского ( VIII )в., орхонского (т. н. тюрк. рун, начиная с VIII в. по Р. Х.), а также монг. ( XIII ) в. и маньчжурского ( XVII ) в.. Индийский алфавит брахми создан на основе арам. письма, но, очевидно, под влиянием и древне греч. письма с его последовательным обозначением гласных. Самые ранние памятники брахми датируются III в. до н.э. (царствование Ашоки, распространение буддизма ), письмо брахми является древнейшим письмом Индии на индоевроп. языке (пракритские диалекты). Брахми и производным от него письмом пали в I в. до н.э. на Цейлоне (Шри-Ланка) был записан буддийский канон (трипитака), что положило начало формированию письменной литературы Индии. Ведические тексты были записаны в I в.по Р. Х. В IV в. по Р. Х. в Индии развивался брахманизм и складывался основной корпус индуистской письменной литературы (веды, упанишады, эпические поэмы). В IV в. по Р. Х. распространяется алфавит гупта, более совершенный и приспособленный для классического санскрита. На гупта и развившемся из него нагари в VII – VIII вв. записывается классическая индийская литература. Последующее развитие нагари — это алфавит деванагари («божественный городской», XIII ) в., на основе которого образовались более поздние письменности Индии. |
| Набатейское письмо использовалось до VI в. по Р. Х. и представлено христ. эпиграфическими памятниками. Оно лежит в основе араб. А. (VI-VII вв.), к-рый оформился в письме Корана и исламской лит-ры. С распространением ислама араб. письмо вытеснило письменность и лит-ру Сирии, Месопотамии, Ирана, Бактрии, Сев. Индии, Египта, Ливии, Нубии. Производными от араб. А. системами письма пользуются языки урду, фарси (совр. персид.), османо-тур. (до 1928) и ряд др. Из южноарав. письма, возникшего, очевидно, очень рано и представленного памятниками Йемена до VII в. по Р. Х., в V-VI вв. по Р. Х. развился эфиоп. слоговой А. В IV-V вв. в Аксумском царстве с принятием христианства и переводом на язык геэз Свящ. Писания и богослужебной лит-ры эфиоп. А. под влиянием греч. письма существенно усовершенствовался и с нек-рыми модификациями использовался до наст. времени для языков амхарского, тигре и тигринья. Письменность сир. царства Пальмира (Тадмор) II в. до Р. Х.- III в. по Р. Х. на арам. основе сыграла существенную роль в истории развития лит-ры вост. христианства. В нач. III в. по Р. Х. в Эдессе был создан сир. перевод Свящ. Писания, для к-рого разработан алфавит эстрангело (от арам. сетар-ангело - евангельское письмо или от греч. στρογγλη - круглая). Сир. христ. лит-ра успешно развивалась до XIII в. по Р. Х. В 1-й пол. V в. по Р. Х. образовалась восточносир. «несторианская» письменность, к-рая распространилась в Азии вплоть до Тибета, Китая и Индии. А. на основе греч. письма Образец греч. письма. Папирус с текстом Гал 6, 10-18 и Флп 1, 1. Кон. II в. (Собр. Честер-Битти. BM. Р-46) Образец греч. письма. Папирус с текстом Гал 6, 10-18 и Флп 1, 1. Кон. II в. (Собр. Честер-Битти. BM. Р-46) Под влиянием финик. письма в IX-VIII вв. до Р. Х. сложились вокалический греч. и консонантный арам. А. В греч. письме развивалось обозначение гласных звуков, а начертания знаков А. представлено 2 вариантами - вост. (Эллада, М. Азия) и зап. (Италия, Сицилия, Сардиния, Средиземноморское побережье совр. Франции и Испании). К VI-V вв. до Р. Х. вост. вариант архаического греч. письма преобразовался в классическое греч. письмо, развившееся в IV-V вв. по Р. Х. в визант. письмо. Во II в. по Р. Х. на основе греческого был создан копт. А. В сер. V в. еп. Вульфила создал гот. письмо для перевода книг Свящ. Писания и богослужебных текстов, используя греч. буквы и диграфы для обозначения специфических герм. звуков. В кон. IV в. еп. Месроп Маштоц изобрел арм. А., к-рый лежит в основе арм. литургического и лит. языка (грабар). В нач. V в. сложился груз. А. |
| Многие памятники археологии и религиозного искусства представлены в Национальном музее истории и археологии (основан в 1879). Действует правосл. духовная семинария. К западу от К. находится г. Адамклиси, близ к-рого возвышается монумент Трофей Траяна (108/9, архит. Аполлодор из Дамаска; перестроен в IV-VI вв.; разрушен аварами в 587), сооруженный имп. Траяном в честь победы в битве при Тапах над даками (101-102) и посвященный богу Марсу Ультору; формы монумента напоминают внешний вид мавзолея Августа в Риме. Сохранились оборонительные укрепления, фундаменты 3-нефных византийских базилик IV-VI вв., в т. ч. базилики с трансептом, т. н. Мраморной базилики с атриумом и баптистерием. В том же западном направлении от К. сохранились 3 линии Траяновых валов (II в.) и скальный монастырский комплекс Басараби (близ г. Мурфатлар (Басараби); кон. IX-X в.) с церквами и кельями, выкопанными в меловом холме. К северу от К.- руины античного и визант. г. Истрия с остатками храмов Зевса (VI - 1-я пол. V в. до Р. Х.), Теос Мегас и Афродиты (III в. до Р. Х.), терм (I-IV вв. по Р. Х.; с мозаиками), византийских церквей (V-VI вв.), в т. ч. фундаменты и части стен 3-нефной Епископской базилики (VI в.; длина ок. 60 м), раскопанной в 1969 г. и др. К югу от К. в г. Мангалия (основан в VI в. до Р. Х. как греч. колония Каллатис) сохранились руины укреплений (c VI в. до Р. Х.), скифская гробница, некрополи (IV-II вв. до Р. Х.), руины визант. базилики сир. типа с атрием и баптистерием (IV-V вв.), мечеть (1575). Лит.: Stoian I. Tomitana. Bucur., 1962; Barbu V. Tomis: Oraul poetului exilat. Bucur., 1966; Rdulescu A. Monumente romano-bizantine din sectorul de Vest al cetii Tomis. [Constana, 1966]; Vulpe R. Vechi focare de civilizaie: Istria, Tomis, Callatis. Bucur., 1966; Boncu C. M., Boncu N. Constana: ontribuii la istoricul oraului. Bucur., 1979; Bucoval M. Histria. Constana, 1981; Popkonstantinov K. Die Inschriften des Felsklosters Murfatlar//Die Slawischen Sprachen. Salzburg, 1986. N 10. S. 77-106; Barbulescu R. Istros, Kallatis, Tomi: Vergessene griechisch-römische Antike in der Dobrudscha. Münch., 2002; Puleanu D. Constana. Constana, 2002; Stnciugel R., Blaa L. M. Dobrogea în secolele VII-XIX. Bucur., 2005; Buzoianu L., Barbulescu M. Tomis//Ancient Greek Colonies in the Black Sea 2/Ed.: D. V. Grammenos, E. K. Petropoulos. Oxf., 2007. Vol. 1. Р. 287-336. |
| Нижний (VI) слой выделен условно на основании обнаруженных кремневых орудий, керамики и предметов кон. раннебронзового - нач. среднебронзового века; это, однако, не позволяет говорить о непрерывном существовании здесь города вплоть до эпохи среднебронзового века II-III, к-рая представлена неск. гробницами, сооруженными до постройки городской стены. В целом гробницы, вырубленные в скалах, многочисленны как на самом телле, так и вокруг него; самые ранние (кон. XVIII - сер. XVII в. до Р. Х.) находятся ниже первых жилищ и укреплений, др. расположены внутри города и использовались даже в то время, когда над ними уже стояли дома. Следующий слой (V) относится к развитому бронзовому веку (кон. XVIII - сер. XVI в. до Р. Х.) и включает укрепления среднебронзового века III: стену шириной 2,2-2,4 м в основании с 3 прямоугольными башнями и небольшими 3-камерными воротами. Ни гласиса, ни низкой подпорной стены, к-рые типичны для таких укреплений, не найдено. В стенах города открыт единственный большой дом (т. н. Господский), состоящий из внутреннего двора, окруженного с 3 сторон небольшими комнатами. Верхняя граница слоя V отмечена следами разрушения города (пепел на полу Господского дома и бреши в городской стене), к-рое Дж. Э. Райт датирует сер. XVI в. до Р. Х. Период наибольшего расцвета города - эпоха поздней бронзы, этот слой (IV) достигает 2 м толщины; период продолжался до кон. XIII - нач. XII в. и был прерван большим пожаром. В слое найдено множество больших зданий, ям-хранилищ и обмазных цистерн для воды, а также 3 обжигательных печи. Укрепления города в то время были восстановлены в зап. части холма, но на юж. стороне Господский дом перекрыл часть разрушенной стены, к-рая уже не использовалась. Это можно объяснить как хронологической неоднородностью слоя IV, так и различным использованием частей телля. Райт и Грант делят слой IV на 2 фазы: IV A (XV-XIV вв.) и IV B (XIII - нач. XII в.) на основании различной ориентации зданий. Кроме того, для слоя IV A характерна двухцветная, для слоя IV B - микенская, а для слоя III - филистимская керамика. Среди находок слоя IV - скарабеи с надписями егип. фараонов Аменхотепа III, Рамсесов I и II, обнаружены также скарабеи времени Тутмоса II, Сети I, Рамсеса III. В помещении 526 (слой IV A) открыта клинописная табличка с надписью по-угаритски. Остракон из V или IV слоя содержит протоханаанейскую надпись. От эпохи поздней бронзы дошли также 2 гробницы (внутри стен и вне их). |
| X. Указ. соч. – С. 246). Аналогичный случай демонстрирует склеп (4), к востоку от офицерских флигилей у херсонесского шоссе (Лепер P. X. Указ. соч. – С. 250). Кувшины «белого лака», вероятно, поливы, были найдены среди массы костей, смешанных с землей, в склепе (26) у северо-восточной подошвы Девичьей горы, который действовал с позднеримского времени (Лепер P. X. Указ. соч. – С. 225). «Большим количеством костей, перемешанных с землей», был заполнен склеп обычной трапецевидной формы с монетами II–III вв., Валентиниана I, Василия I и Романа I (920–944). Склеп с подпорным столбом по центру камеры использовался под массовые захоронения, но единственная найденная здесь византийская монета точнее не определена. Склеп 2293, также с подпорным столбом и с тремя нишами лежанками, содержал метровый слой костей, среди которых оказалось 300 черепов. Им сопутствовали вещи VII–IX вв. (часть поясной бронзовой пряжки в форме креста, бронзовая серьга в виде кольца с шариком, 6 серег в виде гладких колечек, проволочный детский браслет с концами в виде крючков), а также две монеты Василия I, одна – Льва VI (886–912), одна – Романа I и три – Романа II (959–963). Подобная картина наблюдалась в склепе и в склепе 1662, где был слой костей толщиной метр (сверху лежало известняковое надгробие IX–X вв. в виде креста в круге на постаменте с упоминанием имени Георгия Мамсиа, а среди материала – украшения, бижутерия, светильники II–III, III–IV вв., бальзамарии, монеты II–III вв., одна позднебоспорская монета, 5 монет римских императоров IV в.) (Косцюшко-Вапюжинич К. К. Отчет о раскопках ...в 1905 году. – С. 75–77) В склепе (раскопки 1914 г.) оказались 10 стеклянных бус, бронзовое колечко, три характерные византийские крестовидные пряжки и две монеты Льва V Армянина (813–820), что указывает на функционирование комплекса с конца VI–VII вв. до IX в. включительно (Якобсон А. Л. Указ. соч. – С. 275, рис. 140; ср.: Айбабин А. И. Хронология могильников Крыма позднеримского и раннесредневекового времени. |
|
|
