| 387 – Анталкидов мир между Спартой и ее противниками 384 (ол. 99,1) – род. Аристотель (V 9). Род. оратор Демосфен 380 – «Панегирик» Исократа Ок. 380 – ум. сократик Евклид Мегарский. Род. Стильпон. Диоген приходит учиться к Антисфену (VI 21) 379 – демократический переворот в Фивах при участии Эпаминонда, ученика пифагорейца Лисида (Порф., 55) Ок. 379 – «Пир» Платона 378 – восстановление афинского морского союза 376 – ум. Антисфен (VI 18) 372 – битва при Левктрах: конец спартанской гегемонии 370 – фиванцы в Пелопоннесе, основание Мегалополя, Платон приглашен в законодатели города (III 23). Ксенофонт на год скрывается из Скиллунта в Коринф (II 53) Ок. 370 – ум. Демокрит. Род. Феофраст 368–364 (ол. 108) – расцвет Евдокса, пифагорейца и платоника (VIII 90) 367–357 и 346–343 – Дионисий Младший у власти в Сиракузах. Он встречает там Аристиппа и Диогена 366 – вторая поездка Платона в Сицилию (III 71); Евдокс замещает его в Академии. Аристотель (V 6) и Гераклид (V 86) приходят учиться в Академию 365 – Платон возвращается в Афины Ок. 365 – умирают Антисфен в Афинах, Аристипп в Кирене, Евклид в Мегарах. Диоген после смерти Антисфена живет то в Коринфе, то в Афинах. Евбулид, преемник Евклида, учит Демосфена (II 108). Род. Пиррон 362 – битва при Мантинее, смерть Грилла, сына Ксенофонта (II 54) 361 – третья поездка Платона в Сицилию в сопровождении Спевсиппа и Ксенократа; Гераклид Понтийский замещает его в Академии (III 23; IV 8). Пифагореец Архит выручает Платона (III 22; VIII 79) 360 – Платон возвращается в Афины 359 (ол. 105,1) – ум. Ксенофонт в Коринфе (II 56). Филипп – царь Македонии (II 56) Ок. 357 – ум. Демокрит (по Гиппарху IX 43) 356 – Дион, ученик Платона, приходит к власти в Сиракузах; Спевсипп – его спутник. Род. Александр Македонский 353 – гибель Диона, стихи Платона на его смерть (III 30) Ок. 350 – ум. сократики Эсхин и Федон и платоник-пифагореец Евдокс (III 90). Род. Деметрий Фалерский 348 – Филипп Македонский отвоевывает у Афин Олинф Время Аристотеля 347 (ол. 108,1) – ум. Платон (II 3, 40). Спевсипп во главе Академии (IV 1). Аристотель и Ксенократ уезжают в Атарней к Гермию. По-видимому, там к Аристотелю приходит учиться Феофраст |
| Рынком сбыта этой продукции стали Саратовская, Пензенская, Курская, Орловская и другие губернии. Другой пример. В 1868 г. братья Классены организовали в Мелитополе производство плугов, а в 1880 г. – хлебоуборочных машин. Накануне и в ходе Первой мировой войны на их заводе производились тысячи различных сельскохозяйственных машин. В 1870 г. они же установили небольшую паровую мельницу и вскоре довели ее ежедневную производительность до 150 пудов зерна. Зять Классенов Я. Я. Нейфельд построил в 1907 и 1912 гг. еще две крупные паровые мельницы. Объединив их, фирма «Классен и Нейфельд» стала молоть ежегодно по 2 млн пудов зерна. Меннонит И. Г. Тиссен, открывший в Екатеринославе паровую мельницу, также увеличил ее производительность с 1500 до 5500 пудов зерна в день. Крупные мукомольные предприятия были созданы меннонитами Гезе, Тевсом, Пеннером, Фастом, Нибуром, Унгером и другими в Хортице и Александровске, Вилмсом – в Гальбштадте 366 . Ежегодный товарооборот, например, «Товарищества для производства муки Нибур и К°» составлял накануне Первой мировой войны 3 млн руб., паровой мельницы Тиссена – 1,5 млн, паровой мельницы Зименса в Никополе Екатеринославской губернии – 800 тыс. руб. Не менее значительными были и такие промышленные предприятия, как машиностроительный завод Коопа в г. Александровске (ежегодный оборот 500 тыс. руб.), машиностроительные заводы Лепа и Вальмана в Хортице, Александровске и Павлодаре Екатеринославской губернии, производившие лобогрейки, жнейки-сноповязалки, другие земледельческие орудия на 1 млн руб. в год. Все имущество меннонитов оценивалось по состоянию на 1 января 1914 г. в 276 млн рублей 367 . Поэтому когда события 1905 г. заставили меннонитскую буржуазию определить свою политическую позицию, то она не колеблясь примкнула к такой контрреволюционной классовой организации, как «Союз 17-го октября», представлявшей и защищавшей интересы крупной торгово-промышленной буржуазии и помещиков, хозяйничавших по-капиталистически. Выражая монархические взгляды меннонитской верхушки, Π. |
| СПб., 1887; Ястребов М. Ф. Памяти Высокопреосв. Димитрия (Муретова) и Макария (Булгакова)//ТКДА. 1887. 6. С. 231–241; он же. Новая точка зрения в системе нравственного богословия: (К вопросу о желательной постановке нравственного богословия): [Отзыв на кн. М. А. Олесницкого «Из системы христианского нравоучения» (К., 1896)]//Там же. 1897. 10. С. 367–399; 1898. 4. С. 498–545; он же. Высокопреосв. Димитрий как проф. догматического богословия. М., 1899; он же. Высокопреосв. Иннокентий (Борисов) как профессор богословия КДА//ТКДА. 1900. 12. С. 522–566; Мацеевич Л. С. К мат-лам для истории КДА//Там же. 1888. 11. С. 118–131; 1893. 1. С. 77–92; [Феофилакт (Праведников), еп.] Восп. о преосв. Иннокентии (Борисове) как ректоре КДА/Предисл.: прот. Ф. И. Титов)//Там же. 1895. 4. С. 627–648; Титов Ф. И., прот. Очерк из истории КДА: Преосв. Моисей Богданов Платонов, 1-й ректор КДА//Там же. 1897. 10. С. 167–207; он же. Памяти высокопреосв. архиеп. Димитрия (Муретова), бывш. ученика, профессора и ректора КДА. К., 1911; Критика экстраординарного проф. М. А. Олесницкого на критику экстраординарного проф. М. Ф. Ястребова. К., 1899; Бронзов А. А. Нравственное богословие в России в течение XIX ст. СПб., 1901; Кудрявцев П. П. Проф. М. А. Олесницкий († 12 марта 1905 г.)//ТКДА. 1905. 4. С. 675–704; [ Бронзов А. А. Отзыв на кн. М. А. Олесницкого «Из системы христианского нравоучения» (К., 1896)]//ХЧ. 1905. 2. Прил.: Журналы Совета СПбДА за 1904/05 уч. год. С. 42–48; 3. С. 49–65; Глубоковский Н. Н. Отзыв...//Там же. 3. С. 65–75; он же. Рус. богословская наука в ее ист. развитии и новейшем состоянии. Варшава, 1928. М., 2002; Покровский Ф. Я., прот. М. Ф. Ястребов († 13 сент. 1906 г.)//ТКДА. 1906. 11. С. 383-400; Скабалланович М. Н. Преосв. Сильвестр, как догматист//Там же. 1909. 1. С. 175–201; он же. О лекциях по богословию архим. Димитрия (Муретова) в их студенческих записях//Там же. 1911. 3. С. 444–449; Пономарев П. П. Преосв. еп. Сильвестр, как ученый богослов. Каз., 1909; Экземплярский В. И. |
| 600 Рукоп. 276, она же прежде обозначалась Она принадлежит к числу рукописей еще не описанных. 601 Рукоп. Моск. Публ. Музея, 1620 из собрания Беляева под названием: «Записная книга жалованных и других грамот Московского митрополичего двора с 1391 по 1611 годы». 602 Рукоп. Москов. Синод, бывшей Патриар. библ. 562, л. 427. Рукопись неописанная. Эта рукоп. ранее обозначалась 164. Она носит название Сборника посланий российских митр. Грамота напечатана к Актам Юридич. СПб. 1838 г. 360, 385, от 23 января 1523 года. Здесь же (стр. 386) напечатана посыльная грамота м. Даниила Торопецкому наместнику. 603 Рукоп. Синод, библ. 562, л. 426–427. Они напечатаны с самой этой рукоп. в Актах Истор., т. I, 129, 191, 1522–1533 г. 604 Рукоп. Синод, библ., 276, л. 159, Рукоп. Моск. Публ. Музея 1620 из собрания Беляева, л. 160. Упоминание есть у Горчакова. См. О земельных владениях всероссийских митрополитов, патриархов и Св. Синода, СПб. 1871 г. 73 приложений. 605 Рукоп. Москов. Публ. Музея, 1260, л. 157. Рукоп. Синод, биб. 276, л. 155–156. У Горчакова см. 37–38 приложений. 608 Рукоп. Москов. Синод. Библиот., 276, л. 367, от 7035 года апреля 3 дня. Рукоп. Москов. Публич. Музея 1620. л. 406. Напечатана в Актах Археограф. Экспед., т. I, 74, IV. 609 Рукоп. Москов. Синод, библ. 276, л. 256. Рукоп. Москов. Пуб. Музея 1620, л. 263–265. от 7030 г., июня 29. 610 Рукоп. Москов. Публич. Музея, из собран Большакова, 24, под названием: «Доброходный вертоград», XVIII века, л. 15. В рукописи принадлежащей графу А. С. Уварову, под нааванием; «Травник» воспроизведена вся выше приведенная надпись с указанием даже на год, в который, по повелению м. Даниила, сделан был перевод лечебника, (именно 1534 г.) Рукоп. графа Уварова, в лист, 623. Перевод лечебника сделан был с печатного его издания, вышедшего в Любеке в 1482 году. Сравн. рукопись Импер. Публ. библ., отд. VI, F., 9, л. 390, том первый. Доброходный вертоград и другие древнерусские лечебники напеч. В. М. Флоринским в Известиях и ученых записках Казанского университета за 1879 г. |
| При сердечном желании Вашему Преосвященству доброго здравия и благополучия на наступивший год, имею честь быть, с совершенным почтением и преданностию». —203— 1892 г. На это официальное письмо я ответствовал Его Высокопревосходительству от 8-го февраля: «Ваше Высокопревосходительство, Милостивый Государь, Константин Петрович! Получив ваше почтеннейшее письмо от 4-го минувшего января относительно умершей основательницы Старицкой женской общины монахини Марии (Шишмаревой), я немедленно приступил к собиранию точных и достоверных сведений как о личности самой монахини Марии, так и о состоянии учрежденной ею общины. Из собранных мною сведений открывается следующее: Монахиня Мария (в мире также Мария, по второму мужу Шишмарева) дочь петербургского купца Аксенова; получила домашнее, весьма ограниченное, образование; но при малом образовании она отличалась строптивым и властолюбивым характером. Два раза она была в замужестве: в первый раз – за каким-то Жебори, а в другой – за А.Ф. Шишмаревым – владельцем сельца Коноплина, верстах в 5-ти от г. Старицы. Овдовевши в 1875 году и оставшись бездетною, Мария получила в свое распоряжение довольно значительное состояние. Не знаю, по религиозным ли побуждениям, или – что вероятнее, по экономическим расчетам, она решилась учредить в доставшемся ей имении женскую общину, – что и привела в исполнение в 1877 г. – Принявши в 1879 году, по убеждению покойного архиепископа Тверского Евсевия. 154 монашество, не изменяя мирского имени, она назначена была вместе с тем начальницею основанной ею Общины. В общину свою она принимала сестер исключительно из крестьянского сословия, рассчитывая, вероятно, иметь в них даровую рабочую силу, при обработке земельного участка, в количестве 367 десятин. Принимаемые ею в общину сестры были обременяемы непосильными работами и часто жаловались на скудость трапезы, и потому или сами уходили из Общины, или были удаляемы начальницею, так как большая часть из них оставалась и до сих пор остается неприукаженными. – Когда же жалобы сестер доходили до сведения Епархиаль- |
| В 1974 г. вышла монография С. Мадзарино «Античность, поздняя античность и эпоха Константина», в которой император Константин был назван величайшим революционером в истории Европы. Под пером историка-марксиста, каким был этот крупный итальянский романист, столь неожиданная характеристика содержала в себе высокопозитивную оценку и самого императора, и его главного подвига – Христианизации империи. У Мадзарино совершенно оригинальная и, при этом, весьма влиятельная концепция замены царского правления республиканским в раннюю эпоху, которую он изложил в своей ранней монографии «От монархии к республиканскому государству». Он считал, что это был постепенный процесс, растянувшийся на целое столетие. Начал его Сервий Туллий, этрусским именем которого было Мастарна. Это имя и послужило, по Мадзарино, основой, для образования титула высшего должностного лица – магистр или магистрат, а царь с этих пор стал царем для священнодействий – rex sacer. Тарквиний Гордый и был, по Мадзарино, в начале своего царствования лишь rex sacer, но он попытался вернуть в свои руки реальную власть, однако, эта его попытка провалилась. Магистратура, вначале пожизненная, в начале 5 века была ограничена во времени, а затем перестала быть единоличной. Опираясь на идеи Мадзарино, де Мартино в «Истории Римской конституции», вышедшей в 1972 г., относил падение монархии в Риме к концу 6 столетия, при этом, первой республиканской магистратурой он считал диктатуру, которая первоначально устанавливалась не в чрезвычайных обстоятельствах, а при нормальном течении дел; диктатора избирали на один год, но затем диктатуру заменили на коллегию из 10 лиц – децемвиров, пока через два года их не сменили, в свою очередь, на двух преторов, один из которых был вышестоящим – mams. Иногда, преторов заменяли военными трибунами, и только в 367 г. до Р. Х. претура уступила место коллегии из двух равноправных консулов. Современный немецкий романист К. Холькескамп, в труде «Возникновение нобилитета. Исследования по социальной и политической истории Римской республики в 4 столетии до Р. |
| Едва ли не в одинаковой степени слабые и беспечные сыновья Феодосия не поняли и не сумели выполнить намерений отца; они подчинились влиянию своих министров и стали причиною тех опустошений и войн, которые из Греции перешли в Италию и придвинули Рим к могиле. К несчастью Рима малодушный и беспечный Гонорий, запершийся в Равенне и предоставивший свою особу ее неприступности, а государство роковому течению событий, был не единственным; преемники его до самого Ромула не уступали ему ни в малодушии, ни в беспечности, и были не в силах ни обезопасить государство со вне, ни умиротворить и укрепить его внутри. Вследствие этого, будучи жертвой внутренних нестроений и раздоров, оно не могло удержать за собою провинций и, теряя одну за другой, уступило наконец и трон Рима германцу Одоакру. Но это событие было подготовлено рядом других событий, тем более тяжких для римлян, что они переживали их хотя и пред смертью , но с полным сознанием и ясным воспоминанием о славе минувших времен. К числу этих событий относятся опустошительные набеги и войны диких племен, разорявших Италию в начале пятого века. Племена, обитавшие вне римского государства, на северо-восточных его границах, зная внутреннюю слабость римского народа и правительства, воспользовались ею для своей пользы. Самый чувствительный удар нанесли римскому могуществу готы. Под управлением Алариха они опустошили сначала приадриатические страны восточного царства Аркадия, а потом решились чрез Альпы проникнуть в Италию. После неудачного сражения у города Полленции, недалеко от Турина, Аларих оставил Италию и дал римлянам возможность отпраздновать в последний раз (404 г.) секулярные игры 367 со всею античною пышностью и даже с гладиаторами в благодарность богам за возвращение счастья римскому оружию. Но радость римлян была непродолжительна; в следующий год в Италию вторгся Радагайс. Грубый идолопоклонник, вступая в Италию, он дал своим богам обет сделать им возлияние всею римскою кровью. Ужас напал на римлян. По свидетельству Августина, в паническом раздумье они говорили: „Перед нами враг, страшный столько же числом войска, сколько и содействием ему его богов; между тем Рим остается без поддержки; – он потерял своих богов и свои сакральные обряды. |
| И мы тогда писали и говорили, – хорошо ли, дурно ли, – но без надежды и, главное, без желания быть услышанными. Но только что затеплилась тонкая светлая черточка в подполье, и только что сверкнула первая искра несомненного, чувственного знания, что ни каждый из нас не один, ни мы даже, несколько определенных людей, не одни, – не одни ищем, не одни падаем, не одни идем, не для нас одних и выход, – только что поняли мы это, как всё изменилось. Для каждого стало ясно, что он оттого только и пошел, и должен был идти в эту черную муку и темноту, и смог увидеть дальний выход, что все идут туда же, и тоже могут увидеть выход. В этот момент первого, яркого понимания, очень еще отвлеченного, каждый, под словом «мы», подразумевал «мы все». И явилась новая, не прежняя, потребность говорить, писать, кричать» 365 . То, о чем здесь говорится, – иной фактор сближения, чем те, о которых привычно думать в других контекстах историку литературы. Последний привык, например, сталкиваться с феноменом литературной «генерации» – формации, обусловленной возрастной близостью. В непосредственном соседстве с русским символизмом мы находим это у футуристов и особенно у акмеистов. «Цех поэтов» есть прежде всего иного создание сверстников, «мальчиков» и «девочек» одного и того же возраста (и примерно одной и той же среды, скажем, обязательно петербургской). Характерна тематизация поколенческого в позднейших записях Ахматовой: «Несомненно, символизм – явление 19-го века. Наш бунт против символизма совершенно правомерен, потому что мы чувствовали себя людьми 20 века и не хотели оставаться в предыдущем. Николай Степанович моложе Блока только на 7 лет, но между ними – бездна…» 366 , можно вспомнить склонность той же Ахматовой не без эмфазы отмечать, кто из знаменитостей более позднего времени (скажем, Чарли Чаплин или, horribile dictu, Гитлер) родился в один год с ней 367 . Напротив, не существует никакой возможности увидеть как «генерацию» не только русский символизм в целом 368 , но и какое-либо из его главных направлений. |
| И Кир вполне оправдал их надежды. В первый же год своего господства в Вавилоне он приказал освободить иудеев из плена и построить для них храм в Иерусалиме ( 1 Езд 1 - 4). Это было в 536 г. до н.э. , которым и закончилось семидесятилетие плена вавилонского. На призыв царского указа откликнулись все те иудеи, которым была дорога и священна память об Иерусалиме. Но их оказалось немного, всего лишь 42,360 человек с 7,367 слугами и служанками. Это, за небольшими исключениями, были все люди бедные, имевшие только 736 лошадей, 245 мулов, 436 верблюдов и 6,720 ослов. Гораздо большая масса пленного народа – все те, кто успел обзавестись хозяйством и достигнуть значительного обеспечения в стране пленения, - предпочли остаться там, под великодушным владычеством Кира. Большинство между ними принадлежало к высшим и богатым классам, которые легко теряли свою веру и народность и перерождались в вавилонян. Караван переселенцев, взяв с собою 5,400 сосудов храма, некогда захваченных Навуходоносором и теперь возвращённых Киром, двинулся в путь под начальством знатного иудейского князя Зоровавеля и первосвященника Иисуса , которые и привели их на старое родное пепелище, где из этих переселенцев возродился вновь народ иудейский. Плен вавилонский имел огромное значение в судьбе народа иудейского. Как тяжкое испытание, он заставил его глубоко призадуматься над своей судьбой. Среди него началось религиозно-нравственное возрождение, стала крепнуть вера и вновь загорелся пламенный патриотизм. Потребность в оживлении закона и старых преданий вызвала появление книжников, которые стали собирать разрозненные книги священной и гражданской литературы. Первые были собраны в особый канон или сборник, получивший значение книги Закона Божия для народа. В свою очередь вавилонская культура не могла не оставить своих следов на иудеях. Всего сильнее было влияние её на язык который подвергся существенному изменению: древний еврейский язык, был забыт, и на его место выступил язык арамейский , т. е., сирохалдейский, который и сделался народным языком иудеев последующего времени и на котором написаны позднейшие произведения иудейской литературы ( Талмуд и др.). |
| «И почему наши служители не проводят эту работу серьезно?... Мы не проводим нашу [работу] в миру по этой теме. Наши люди дойдут до [этой] работы. Средства придут. И мы бы сказали тем, кто является бедным и желает книг то, что отправим [их] через ваши заказы ... Мы вышлем вам пакет, включающий четыре тома «Духовных Даров», [книг] «Как жить», «Обращение к молодежи», «Обращение к матерям», «Субботние чтения» и две большие диаграммы с ключом объяснения,… за четыре доллара платы за фонд». («Свидетельства», том 1, страница 689). «Каждая из этих книг являлась их собственной. Деньги приходили, и они все их складывали в [свой] карман. Я был там и знаю». (Канрайт, там же). Елена Уайт не предпринимала никаких мер для того, чтобы отдавать ее собственные книги, а понуждала людей покупать их. «Том «Дух Пророчества», а также «Свидетельства» должны быть представлены в каждой семье, соблюдающей субботу. Позвольте им [книгам] быть изношенными из-за чтения всеми вашими соседями… Делайте на них акцент для того, чтобы выкупать копии… Свет, столь дорогой и исходящий от престола Бога, сокрыт под бушелем 1 . Бог сделает людей ответственными за такую небрежность». («Свидетельства», том 4, страница 390, 391). Посмотрите, насколько она восхваляет свои же собственные книги! Поэтому, конечно же, ее книги были продвинуты и проданы в больших количествах, и в результате она получила огромные финансовые доходы. Ее авторские гонорары только с одного из издательских домов (расположенном в Вашингтоне, округ Колумбия) в 1911 году, равнялись около 8000 долларов, или более чем собственные чистые доходы самого дома за этот год. Только лишь с одной книги она получила авторский гонорар около 4000 долларов, а за все свои книги, – около 100000 долларов. В своей книге «Прошлое, Настоящее и Будущее» 1909 года издания на странице 367 ее сын Эдсон Уайт обвиняет миссис Эдди в «симонии» 2 , поскольку она обладала преимуществом в своей системе для того, чтобы делать деньги. Одинаковому обвинению подлежит и миссис Уайт. Если одна практиковала симонию, то же самое делала и другая. |
|
|
