| Грот Пана впервые упоминается Полибием в рассказе о победе царя Антиоха III Селевкида над егип. полководцем Скопасом в 200 г. до Р. Х. ( Polyb. Hist. XVI 18. 2; XXVIII 1. 3). Культ Пана здесь был установлен в III в. до Р. Х., когда регионом правила егип. династия Птолемеев, заботившаяся о развитии греч. поселений на подконтрольных им землях. Почитание Пана было частью династического культа Птолемеев Диониса. В 4 км к западу от Панеады находилось место древнего библейского г. Дан , которое почиталось евреями эпохи эллинизма и Рима. Евреи также иногда отождествляли Панеаду с Даном. В кон. II в. до Р. Х. Панеада входила в состав Итурейского царства (столица Халкида, ныне Анджар, Ливан). В 104-103 гг. до Р. Х. Панеада с частью Сев. Галилеи отошла во владения евр. царя Аристобула I, а затем его наследника Александра Янная. Часть итуреев была обращена в иудаизм. Однако рядом с Панеадой (4 км к северу) продолжал действовать древний итурейский религ. центр в Сенаиме, что свидетельствует о сохранении местных племенных итурейских обычаев. Т. о., к началу рим. эпохи население региона Панеады состояло из греч., итурейских и иудейских общин, каждая из них имела свой религ. центр. После завоевания Палестины рим. полководцем Помпеем в 63 г. до Р. Х. территория Панеады была сокращена. Город вместе с горой Ермон, Сев. Голанами и сев. долиной Хула был передан в управление Лисания, сына Птолемея (40-36 гг. до Р. Х.). Затем Клеопатра VII отдала его во владение некоему Зенодору, вероятно сыну Лисания. После его смерти в 20 г. до Р. Х. владения были подарены царю Иудеи Ироду Великому ( Strabo. Geogr. XVI 2. 10; Ios. Flav. Antiq. XV 10. 1, 3). Рядом с гротом в Панеаде в 19 г. до Р. Х. Ирод построил красивый храм в честь своего покровителя Августа. Ниша для статуи Пана в Кесарии Филипповой Ниша для статуи Пана в Кесарии Филипповой После смерти Ирода (4 г. до Р. Х.) Панеада вошла в состав владений его сына Филиппа. Вскоре (2-1 гг. до Р. Х.) Филипп основал здесь столицу и дал городу название Кесария Филиппова ( Ios. Flav. Antiq. XVII 11. 4; XVIII 2. 1; Idem. De bell. II 9. 1). С этого времени небольшое поселение близ святилищ превращается в город, строившийся по греч. градостроительным канонам. В 37-44 гг., после смерти Филиппа (33/34), К. Ф. принадлежала Агриппе I , а затем была подарена римлянами Агриппе II (53-92). Он возобновил строительство и дал полису новое название - Нерониада в честь рим. имп. Нерона ( Idem. Antiq. XX 9. 4), к-рое, однако, не прижилось. Во II-III вв. использовалось название Кесария Панеада (CIG, N 4750, 4921; Waddington. 1870. N 1650b). На монетах 2-й пол. II - нач. III в. (от Марка Аврелия до Элагабала) упоминается полное офиц. название города - Καισ(ρεια) Σεβ(αστ) ερ() κα τν(λος) π Πανεου (Кесария высокая священная и неприкосновенная под горой Пана). В древних евр. источниках город назван Кесарион или Кисрин. С IV в. название Кесария исчезает и вновь город именуется Панеадой или Баниасом. |
| XV в. большая часть земель совр. Н. о. прочно вошла в состав Московского великого княжества (с 1478 - Русского гос-ва). До сер. XVI в. юго-восточный и восточный рубежи бывшего Нижегородского княжества являлись пограничьем с Казанским ханством. Для защиты от набегов казанских ханов и в качестве опорных пунктов рус. войск в походах на Казань в 1-й пол. XVI в. были возведены каменный кремль в Н. Новгороде (1508-1515), крепости Васильгород (1523; позднее Василь, с 20-х гг. XX в.- Васильсурск) и Балахна (1536). Во 2-й пол. XVI в. возведены Павловская крепость (острог у Павлова перевоза) на Оке (60-е гг. XVI в.; ныне г. Павлово) и крепость Арзамас для обороны рус. земель от набегов крымских ханов и нападений ногаев. Арзамас стал опорным пунктом в системе засечных черт, охранявшихся служилыми татарами и казаками. В сер.- 2-й пол. XVI в. на землях региона сформировались Арзамасский, Балахнинский, Курмышский, Нижегородский уезды. В XVI-XVII вв. начала возрождаться система рус. сельского расселения; новые жители привлекались сюда льготами, другие переселялись по воле новых местных землевладельцев. Памятник Кузьме Минину в Нижнем Новгороде. 1989 г. Скульптор О. К. Комов. Памятник Кузьме Минину в Нижнем Новгороде. 1989 г. Скульптор О. К. Комов. В Смутное время регион стал ключевым очагом сопротивления самозванцам и польско-литов. интервентам. В 1608 г. под Н. Новгородом были дважды разбиты отряды сторонников Лжедмитрия II . В 1611 г. нижегородский посадский человек Кузьма Минин стал одним из главных инициаторов создания 2-го ополчения 1611-1612 гг. Широкое распространение в регионе получили кузнечное и кожевенное ремесла, а также судостроение, солеварение, поташное и кирпичное производство. С 20-х гг. XVII в. действовала Макарьевская ярмарка (с 1817 Нижегородская ярмарка), которая постепенно приобрела всероссийское значение. Быстрое экономическое развитие региона было связано с его выгодным географическим положением: через него протекали важнейшие транспортные артерии - реки Ока, Волга; в нем имелись природные ресурсы, в частности болотная руда и леса; здесь проходил целый ряд важнейших внутренних сухопутных путей. |
| Военные поражения и отсутствие консолидации в Андалусе привели к восстаниям в 1144-1145 гг., фактически уничтожившим власть Альморавидов в И. В 1145-1172 гг. в мусульм. И. к власти вновь пришли правители отдельных тайф. С 50-х гг. XII в. началось постепенное завоевание Андалуса Альмохадами. Основой державы Альмохадов стало зародившееся в горах Атлас на территории совр. Марокко в 20-х гг. XII в. религ. движение в рамках ислама, идеологом к-рого был бербер Ибн Тумарт (ок. 1082-1130). После долгого противостояния с Альморавидами преемник Ибн Тумарта, Абд аль-Мумин, смог в 1147 г. захватить африкан. столицу Альморавидов г. Марракеш и вскоре распространить власть на всю Сев.-Зап. Африку. В 70-х гг. XI в. Альмохады под предводительством Абу Якуба Юсуфа (1163-1184) начали активные военные действия в Андалусе. К 1172 г. они подчинили пиренейские мусульм. территории. 11 июля 1195 г. в битве при Аларкосе (близ совр. г. Сьюдад-Реаль) войска Альмохадов под командованием Якуба аль-Мансура, имея значительный перевес, разгромили армию кастильского кор. Альфонсо VIII и захватили большую часть Нов. Кастилии, включая Гвадалахару и Мадрид (за Альфонсо VIII остался город Толедо). Альмохады придерживались жестких позиций в управлении страной и большое внимание уделяли военным вопросам. При них во мн. крупных городах И. появились крепостные сооружения. В нач. XIII в., после поражения в 1212 г. при Лас-Навас-де-Толоса от объединенного войска нескольких христианских королевств, Альмохады начали терять власть; к сер. XIII в. на Пиренейском п-ове мусульманам подчинялась лишь область на самом юге с центром в Гранаде. Здесь сложился Гранадский эмират (существовал до кон. XV в.), где правила династия Насридов. Интерьер дворца Альхаферия в Сарагосе. 2-я пол. XII в. Интерьер дворца Альхаферия в Сарагосе. 2-я пол. XII в. В XII-XIII вв. Андалус стал центром философской мысли, во многом благодаря изучению и переосмыслению мусульм. мыслителями древнегреч. философии. К этому периоду относится творчество основоположника аверроизма Ибн Рушда (Аверроэс, 1126-1198), богословов Абу Мухаммада Абдаллы из Бадахоса и Абуль-Аббаса Ахмада (Ибн аль-Банны), развивавших учение Газали (1058-1111) об основах суфизма. |
| 1 ставрат=8,45 г чистого серебра=2 пол ставрата=192 медных торнезе=576 (?) фолларо (XIV – первая половина XV вв.) 1 ставрат=16,9 г серебра=2 ставрата=4 пол-ставрата=16 аспров (после реформы 1367 г.) 1 «политик»=1 денье латинских княжеств Греции (XIV-XV вв.) 1 кентинарий=100 литр золота=7200 номисм. 1 литра (фунт) серебра=12 номисм=144 милиарисия (милиаренсов) 1 солид=12 гексаграм серебра (VII в.) 1 гексаграм=6 скрипул=1 серебряная монета весом около 6,5–6,8 г (615680-е гг.) 1 полутремисс серебра=1/6 солида (VI в.) 1 полусиликва серебра (demisiliqua)=1/2 кератия=1, 28–1,42 г серебра 1 пентаграм серебра=20 фоллов (конец VII в.) 1 сикль (siklos)=4 фолла (обола) 1 фолл=40 нумий (noumia, nummium) (бронзовая монта весом 10–16 г) 1 полуфолл=20 нумий 1 деканумий=10 нумий 1 пентанумий=5 нумий 1 нумий=бронзовая монета весом меньше 1 г 1 лепта (lepta) («медяк»)=1 обол (фолл) 1 обол=3 кератия (VI в.) Меры веса 1 позднеримский либр (литр, фунт)=327,45 г (при оценке веса и стоимости драгоценностей, золотых монет) 1 позднеримский либр (литр, фунт)=322,2 г (при платежах) 1 литра (фунт)=около 324 (IV-VI вв. по Эриху Шильбаху) 1 литра (фунт)=около 322 г (VI-VII вв.) 1 литра (фунт)=около 320 г. (VII-IX вв.) 1литра (фунт)=около 319 г (IX – начало XIII вв.) 1 литра (фунт)=не более 319 г (XIII-XV вв.) 1 литра (фунт)=12 унций=72 солида=288 скрипул=1,728 кератия (карата) 1 унция=6 солидов – 24 скрипулы=144 кератия (карата) 1 унция (oungkia)=1/12 литры=27 г 1 номисма (nomismata)=3,79–4,55 г 1 солид=4 скрипулы=24 кератия (карата) 1 секстула=4,55 г 1 скрипула=6 кератиев (каратов)=1,14 г 1 сикль=1/4 унция (6,8 г) 1 фолл (обол)=от 13,64 до 6,82 г 1 талант=50 литр=16,3 кг 1 кентинарий=100 литр=32,7 кг 1 кентинарий (поздневизантийский)=176 фунтов=56,1 кг 1 артаба (артава)=3 модия=80 фунтов (литр) 1 артаба (артава)=около 25 кг (другой вариант – 29,4 кг) 1 медимн=8–10 кг 1 модий византийский=7,4–7,5 кг 1 малый модий=6,528 кг 1 большой модий (сатон)=ближневосточно-римский=9,792 кг 1 аннонный модий=около 10 кг |
| Блж. Иероним Стридонский. Роспись библиотеки папы Сикста IV, Ватикан. 2-я пол. 70-х гг. XV в. Художники Д. и Д. Гирландайо Блж. Иероним Стридонский. Роспись библиотеки папы Сикста IV, Ватикан. 2-я пол. 70-х гг. XV в. Художники Д. и Д. Гирландайо Мн. места и выражения из ВЗ обсуждаются в письмах И. С.: Ep. 20 (о слове «осанна»); Ep. 25 (о ветхозаветных именах Божиих); Ep. 26 (о словах «аллилуия», «аминь», «маран-афа» и др.); Ep. 28 (о слове «диапсалма»); Ep. 29 (о словах «ефод» и «терафим»); Ep. 30 (о евр. алфавите); Ep. 34 (комментарий на 126-й псалом); Ep. 36 (ответ на 5 вопросов папы св. Дамаса по кн. Бытие); Ep. 37 (о комментариях Ретиция на Песнь Песней); Ep. 53 (о трудностях изучения Свящ. Писания); Ep. 57 (о соотношении разных греч. и лат. переводов ВЗ с текстом оригинала); Ep. 64 (о священнических жертвоприношениях и облачениях, по кн. Левит); Ep. 65 (комментарий на 44-й псалом); Ep. 72 (о времени правления Соломона и Ахаза, по 3-й и 4-й Книгам Царств); Ep. 73 (о Мелхиседеке); Ep. 74 (о суде Соломона, по 3 Цар 3); Ep. 78 (о стоянках Израиля после выхода из Египта, по книгам Исход и Числа); Ep. 106 (о разночтениях в греч. и лат. переводах Псалтири); Ep. 129 (о земле обетованной); Ep. 140 (комментарий на 89-й псалом). В средневек. каталогах упоминается книга И. С. «Толкование на книжника Ездру» (Commentarium super Hesdram scribam), текст не сохранился (см.: Forget. 1924. Col. 925). Вероятно, утрачено толкование И. С. на Песнь Песней, к-рое он неоднократно обещал написать; не известно, исполнил ли он обещание (см.: Hieron. Ep. 65. 22; In Matth. Col. 22). III. Толкования на НЗ. Параллельно с работой над ветхозаветными толкованиями И. С. составил и толкования на нек-рые новозаветные книги. 1. «Толкования на Евангелие от Матфея» (Commentarii in Evangelium Matthaei//PL. 26. Col. 15-218; CCSL. 77; SC. N 242, 259; CPL, N 590; рус. пер.: Творения. 1901. Ч. 16. С. 1-316), написаны по просьбе Евсевия Кремонского, отправлявшегося из Вифлеема в Италию весной 398 г. ( Hieron. |
| Авторство Повести приписывается Пахомию Сербу (XV в.). Сюжет произведения является вымышленным. Савва, архиепископ Сербский, жил в 1169–1237 гг. В Житии Саввы Сербского рассказывается, что ему удалось обратить в христианство одного из венгерских королей, однако имя короля не названо (им был венгерский король Эмерих, который в 1202 г. вторгся в Сербию). Нашествие Батыя на Венгрию произошло в 1241 г., а победоносные сражения венгерских войск с монголо-татарами относятся к 1282 г. Батый же умер не в Венгрии от рук «угорского короля», а своей смертью в Орде (между 1252 и 1253 гг.). Исследователь Повести об убиении Батыя С.П. Розанов установил, что в XIII в. в Венгрии короля по имени Владислав не было. Во время нашествия Батыя Венгрией правил король Бела IV (1235–1270). По-видимому, автор Повести отождествил его с Владиславом I Святым (1077–1095), при котором Венгрия достигла могущества и процветания (см. Розанов С.П. Повесть об убиении Батыя//ИОРЯС. 1916. Кн. 1. С. 109–142). Созданная в конце XV в. Повесть об убиении Батыя вошла в состав русских летописей (под 1247 г.), хронографов и миней четьих (под 20 сентября). 331 Надгробное слово Иосифу, по мнению большинства исследователей, было создано Досифеем Топорковым после 1546 г., так как Савва Крутицкий, автор Жития Иосифа Волоцкого в предисловии к произведению утверждал: «никтоже изъяви о нем, и 30 лет по преставлении его». Однако, как считал К. Невоструев , Надгробное слово Иосифу, богатое биографическими подробностями, могло быть создано Досифеем вскоре после кончины Иосифа (1515): Савва не упоминал об этом произведении, ибо оно не житие, но использовал как источник сведений о святом (см. Житие преподобного Иосифа, игумена Волоцкого, составленное Саввою, епископом Крутицким, с предисловием и примечаниями К. Невоструева //Чтения в Московском обществе любителей духовного просвещения. М., 1865. Прилож. С. 2,9, примеч.). Надгробное слово Иосифу оригинально по своей жанровой природе: высокий риторический стиль похвалы святому переплетается здесь с документальным стилем биографической справки о герое. |
| Г. Скорняковым-Писаревым (Насонов), очевидно, по указанию царя и является одной из попыток создать офиц. летописную историю его царствования. Др. такой попыткой было создание летописной «истории» Федора Поликарпова. Но крупнейшие сочинения о прошлом («Скифская история» А. И. Лызлова 1692 г., «Синопсис» архим. Иннокентия (Гизеля) и др.) с кон. XVII в. написаны уже в иной, нелетописной манере. В. Г. Вовина-Лебедева, А. Е. Жуков Л. в Великом княжестве Литовском (ВКЛ). Первые памятники Л. на восточнослав. землях ВКЛ были составлены в XV в. на основе памятников Л., создававшихся в Сев.-Вост. Руси. В составе этих первых компиляций сохранился летописец, созданный в окружении митр. Киевского Фотия , содержащий сведения о его поездках на земли ВКЛ в 1412-1427 гг. В этих же компиляциях есть краткие известия о митр. Киевском Герасиме . Создававшиеся в XVI в. на основе этих компиляций (с продолжением описания XVI в.) официальной летописи ВКЛ к.-л. известий, касавшихся жизни православного населения на землях княжества, не содержат. Только составленная, видимо, в нач. XVI в. «Волынская краткая летопись» содержит ряд известий о церковной жизни на Волыни и в ВКЛ на рубеже XV и XVI вв., гл. обр. связанных с возведением на Киевский митрополичий стол Макария (Чёрта) , а затем Иосифа (Болгариновича) . Положение стало меняться к кон. XVI в., когда появился ряд местных летописей, составители к-рых уделяли внимание церковной жизни. Один из таких источников - «Баркулабовская летопись», написанная приходским священником городка Баркулабова в районе Могилёва. В ней есть известия о событиях местной церковной жизни и даже о реакции местных жителей на попытки введения нового календаря, на переход епископов в унию. Летопись содержит подробное описание работы правосл. Собора в Бресте 1596 г. Главный памятник украинского Л.- «Густынская летопись», созданная в 20-х гг. XVII в. в окружении архим. Киево-Печерской лавры Захарии (Копыстенского) . В этом летописном своде рассказывается о событиях, происходивших в Вост. Европе с древнейших времен до нач. XVI в. Заканчивается летопись на известиях 1597 г.; по одной из гипотез, 1-я версия завершалась 1515 г. Ее источниками были текст Ипатьевской летописи, а также какая-то великорус. летопись (не ранее XVI в.), известия различных европ. и польск. хроник. Летопись содержала подробный рассказ о Ферраро-Флорентийском Соборе (с правосл. т. зр.), а в конце к своду был присоединен обширный рассказ «О унии, како почася в Руской земле», к-рый заканчивался сообщением об аресте протосинкелла Никифора. |
| Молдав. господарь Александру Лэпушняну с семьей. Роспись лити кафоликона мон-ря Дохиар. 1568 г. С началом тур. господства на Афоне (1423) Д. обезлюдел и находился в упадке примерно в течение столетия. В «Повествовании...» говорится о 72-летнем запустении Д. вплоть до 1500 или 1505 г. Об этом свидетельствует, в частности, полное отсутствие архивных документов с 1424 по 1496 г. В это время в Д. число монахов было небольшим или даже в какой-то момент их не было в мон-ре. Сохранилось известие, относящееся к 1527 г., об опустошении мон-ря агарянами (турками) и захвате его монахами Ксенофонта, похитившими архивы ( Οκονομδης. 1979. N 76). Однако совр. исследования показывают, что хотя Д. находился в тяжелом положении, но его запустение в этот период не было длительным и непрерывным: в 1436 г. кафоликон был покрыт листовым свинцом, монахи Д. упоминаются в документах в качестве свидетелей (1452, 1471 и 1489), а по румын. источникам правители Дунайских княжеств с кон. XV по 20-е гг. XVI в. оказывали Д. материальную помощь. В рассказе инока Исаии об Афоне, записанном в 1489 г. в Москве, Д. назван в числе серб. мон-рей, что представляется маловероятным ( С. 101). В документах 1481-1496 гг. излагается спор Д., Дионисиата и Ксиропотама о подворье в Дафни (Actes de Docheiariou. N 61). Имение Д. в Дафни какое-то время являлось подворьем для выращивания плодов, но вскоре обработка этой земли за ненадобностью или по недостатку сил прекратилась, и ее стали использовать соседние мон-ри. В 1424 г. иноки мон-ря Дионисиат просили у Д. позволения обрабатывать эту землю, был заключен договор о передаче ими Д. ежегодно, начиная с 4-го года, 5-й части урожая как платы за землю (Actes de Docheiariou. N 59). Во 2-й пол. XV в. Д. разрешил мон-рю Ксиропотам насадить там цитрусовые, а в конце столетия даже потребовалось совместное совещание представителей 3 мон-рей, поскольку возникли разногласия по поводу воды для полива (Actes de Docheiariou. N 61). В 1553 г. Зограф получил от Д. разрешение построить в Дафни мельницу за определенную ежегодную плату воском с условием возможности ее использования дохиарскими монахами. В 1588 г. права Д. на Дафни были подтверждены указом султана, в 1643 г. мон-рь Симонопетра при помощи тур. чиновников и Великого Собрания добился отчуждения этой земли в свою собственность (небольшая часть перешла к др. мон-рям), в то время как во владении Д. остались только старые масличные деревья, к-рыми Д. пользовался до 1880 г. ( Χριστφορος (Κτενς), ρχιμ. 1926. Σ. 49). |
| В последней главе (гл. 20) Л. обещает написать специальное сочинение, в к-ром даст более пространное изложение истинного учения против философов, искажающих истину (ср.: Lact. Div. inst. II 10). Лактанций. «Божественные установления». Рукопись. XV в. (Коллекция Скейена. Ms. 1369) Лактанций. «Божественные установления». Рукопись. XV в. (Коллекция Скейена. Ms. 1369) 2. «Божественные установления» (Divinae institutiones; CPL, N 85; PL. 6. Col. 111-822; CSEL. 19. P. 1-672; SC. 204-205 (кн. 5), 326 (кн. 1), 337 (кн. 2), 377 (кн. 4), 509 (кн. 6)), главный и наиболее обширный трактат Л., состоящий из 7 книг (Л. объясняет это тем, что число 7 означает полноту и всеобъемлемость - Lact. Div. inst. I 1, 7). Он представляет собой первую в истории лат. богословия попытку систематического изложения христ. вероучения (букв.- «таинств истинной религии» - Ibid. I 1; «сути всего вероучения» - Ibid. V 4). Трактат Л. был своего рода ответом на критику христианства со стороны совр. ему языческого философа и правителя Вифинии Иерокла, инициатора гонений на христиан, написавшего против них соч. «Правдолюбивое слово к христианам» (в 2 кн.; см.: Ibid. V 2-4, 11; De mort. persecut. 16. 4). Л. создавал трактат на протяжении неск. лет. Первые книги были написаны им в 304-305 гг., вскоре после трактата «О творении Божием», на к-рый автор неск. раз ссылается как на недавно законченный (Div. inst. II 10); 6-я кн. была написана до эдикта имп. Галерия 311 г., а посвящение имп. Константину в начале 7-й кн. предполагает, что она была закончена после Миланского эдикта 313 г.; т. о., все 7 книг были написаны в 304-313 гг. ( Pichon. 1901. P. 21; Stevenson. 1957. P. 673; Perrin. 1974. P. 15; Quasten. Patrology. 1986. P. 397; Loi. 2007. P. 2748; впрочем, мн. исследователи относят посвящение имп. Константину ко времени 2-го издания трактата ок. 324/5; см.: Piganiol A. Dates constantiniennes//RHPhR. 1932. Vol. 12. P. 360-372; Moreau. 1954. P. 19-21; Heck. 1972. S. 138-143, 169-170). Трактат имеет двойную цель, к-рой соответствуют 2 его части: во-первых, показать ложность языческой религии и философии (апологетическая часть, книги 1-3) и, во-вторых, раскрыть, в чем заключаются истинное учение и богопочитание (догматическая часть, книги 4-7). |
| Ибн Рушд ) трактатам Луллия, оставляя почти без внимания сочинения, посвященные полемике с последователями иудаизма и ислама, а также духовно-нравственные и естественно-научные трактаты (см.: Pomaro. 2005. P. 182-184; M ü ller. 2013. S. 111). Серьезные дискуссии среди исследователей вызвал вопрос о том, когда и почему Н. К. заинтересовался взглядами Луллия (обзор лит-ры и позиций см.: Reinhardt. 2005. S. 13-20). Одни исследователи полагали, что это могло произойти еще во время обучения в Падуе. Однако присутствие в Падуе последователей Луллия засвидетельствовано только для времени, когда Н. К. уже находился в Германии. В кон. 40-х или нач. 50-х гг. XV в. Н. К. действительно поддерживал контакты с падуанскими луллитами и получил в подарок от Фантино Дандоло, еп. Падуанского (1448-1459), рукопись с сочинениями Луллия, однако это не может объяснить раннего интереса Н. К. к луллизму. Др. исследователи предполагали, что о Луллии Н. К. впервые узнал от Геймерика де Кампо, а позднее вместе с Геймериком, знавшим о содержимом парижских б-к, посетил Париж (см.: Haubst. 1980; Colomer. 1982; Idem. 1983). Однако при всей рациональной убедительности этой гипотезы ее невозможно подтвердить прямыми свидетельствами источников, т. к. Н. К. нигде не упоминает о Геймерике в связи с поездкой в Париж или изучением работ Луллия. Мнение Р. Хаубста (см.: Haubst. 1980. S. 203-240), согласно к-рому в принадлежавшем Н. К. рукописном сборнике сочинений Луллия присутствует заметка Геймерика с его же маргиналиями (т. н. Ars generalis; Cusan. 83. Fol. 277r-303r; текст опубл. c атрибуцией Н. К.: Colomer. 1961. S. 42-46), даже в случае признания его справедливым, не может служить решающим доказательством, поскольку эта заметка находится в конце сборника и, вероятно, была присоединена к нему Н. К. в 30-х гг. XV в., а не во время поездки в Париж (см.: Reinhardt. 2005. S. 12-13). Хотя вопрос о побудительных мотивах обращения Н. К. к трудам Луллия остается открытым, не подлежит сомнению, что после работы в Париже в 1428 г. |
|
|
