| Вследствие сего у него жизнь духовная совершенно поглощает жизнь плотскую и душевную. Он прославляет Бога в душе и телеси своем (1 Кор. 6:20); у него все производится в духе и духом; служит он Богу и работает духом и в обновлении духа (Рим. 1:9; 7:6; Флп. 3:3), тщанием он неленив от того, что горит духом (Рим. 12:11); ходит духом и похотей плотских не совершает (Гал. 5:16); сеет в духе (Гал. 6:8); исполняется духом (Еф. 5:18); к слушанию истины преклоняется духом (1 Пет. 1:22). Отчего так? Христианин ходит духом оттого, что живет духом (Гал. 5:25), что Дух Божий живет в нем (Рим. 8:9; 1 Кор. 3:16); что он стал храмом живущего в нем Духа Святаго, напоился Духом (1 Кор. 12:13; 1 Кор. 3:16; Еф. 2:22). Сей Дух, пришедши через слово, разделившее душу и дух, высвободил сей последний из теснивших его душевно плотских уз, ибо где Дух Господень, там свобода (2 Кор. 3:17), и тем положил начало новой, духовно благодатной жизни (Рим. 8:23). С таким обручением духа (2 Кор. 1:22) зреет потом потаенный сердца человек в неистлении кроткого и молчаливого духа (1 Пет. 3:4). Христианин больше и больше утверждается Духом Божиим — во внутреннем человеке; вселяется верою Христос в сердце его, в любви вкореняемое и утверждаемое (Еф. 3:16), ибо прилепляяйся Господу един дух есть сГосподем (1 Кор. 6:17); почему вышних ищет, идеже есть Христос одесную Бога седя, горняя мудрствует, а не земная, и живот его сокровен есть со Христом в Боге (Кол. 3: 1, 3). Отсюда видно, что истинный христианин и нехристианин, или христианин ложный, по составным частям существа человеческого состоит в противоположности. Что у одного первое, то у другого последнее. У того первое — дух, у сего он заглушён; у того первое — плотяность, у сего она отрицается, подавляется, распинается, умерщвляется. Средняя душа подчиняется, очевидно, господствующему: у одного — духу, у другого — телу. Посему истинное соотношение частей существа человеческого: совершенный дух, душа и тело (1 Сол. 5:23) — есть только у тех, кои соделались Христовыми. В них, следовательно, и истина человеческого существа; вне же христианства не истина, а ложь — как бы призрак человека. |
| Пророки Пророки, книги которых составляют более четверти общего объема Ветхого Завета, были призваны Богом стать орудиями и проводниками Его откровения. Они были людьми Божьими, стоявшими в Его совете (Иер 23:22), понимавшими Его мысли и способными возвещать их народу. В них и через них говорил Бог Святой Дух (2 Пет 1:19—21, Ис 61:1, Мих 3:8, Деян 28:25—27, 1 Пет 1:10—12). Они знали Бога, и именно отсюда проистекала та уверенность, которая позволяла им начинать пророчества словами «так говорит Господь» или «слово Господне», утверждая, что через них говорит Сам Яхве. Пророчество включало в себя предсказание, но обычно основным его содержанием были Божий предупреждения и увещевания, обращенные к Его народу и относящиеся непосредственно к той ситуации, в которой народ в данный момент находился. В предсказаниях говорилось о приходе после очистительных судов посланного Богом Царя и установлении на земле Его Царства. Главной заботой пророков было привести народ к покаянию в надежде, что таким образом удастся избежать Божьих судов. Пророки были, прежде всего, реформаторами, проводящими Божий закон в жизнь и призывающими народ сохранять верность завету с Богом и не нарушать его. Проповеди пророков сопутствовала их молитва за народ: они говорили с Богом о людях так же искренне, как и с людьми о Боге. Пророки несли служение ходатайства за народ (Исх 32:30—32, 1 Цар 7:5—9, 1 Цар 12:19—23, 2 Цар 19:4 ср. Иер 7:16, Иер 11:14, Иер 14:11). Бедой Израиля были лжепророки. Профессионально связанные с официальным религиозным культом, они говорили людям то, что те желали услышать, и пересказывали собственные сны и мнения, а не слово Бога (3 Цар 22:1—28, Иер 23:9—40, Иез 13). Одна из книг Нового Завета, Откровение, заявляет о себе как об истинном и достоверном пророчестве, полученном непосредственно от Бога (от Бога Отца через Иисуса Христа, Откр. 1:1—3; 22,12—20). В служении апостолов Божий наставления передавались Его народу прямо от Него, как это было и в пророческом служении Ветхого Завета, хотя форма передачи откровения стала иной. Пророки новозаветного периода и апостолы (Еф 2:20, Еф 3:5) являются толкователями исполнения во Христе пророчеств Ветхого Завета. |
| Не так поступает Евангелие! Оно проповедует отпущение всем плененным (Лк. 4; 18), возвещает свободу от всякого вида зла, призывает к такому состоянию, в котором нет никакой печали и никакого воздыхания (Откр. 7; 16, 17. 21; 4. Ис. 25; 8. 35; 10). И во-первых, человек, по учению Евангелия, должен освободиться от всех недостатков и зол, его угнетающих, должен соделаться светлым в душе, чистым в сердце, богоподобным в духе, бессмертным по телу, вознесенным над всеми нуждами, даже над всей природой, его окружающей (Откр. 22; 5). Вместе с человеком и всятварь должна свободится от работы истления и войти в свободу и блаженное состояние чад Божиих (Рим. 8; 21). Такую свободу возвещает всему человечеству, или паче всему миру, Евангелие! Кто не исполнится чувством благоговейного умиления при одной мысли о событии [совершении] этого утешительно-величественного обетования? Самая всеобъемлемость его ручается за его Божественную действительность, ибо свобода действительная может быть только всеобщей; частная свобода даже всего человечества, среди рабства прочих тварей, была бы растворена горестью и воздыханием. Обещавая такую всеобъемлющую свободу, Евангелие знает, как много обещает и что требуется для исполнения обещания. Оно видит, что для освобождения человека и тварей, его окружающих, потребна не перемена только законов человеческих, а претворение самого сердца и духа человеческого (Ин. 3; 3), не новое токмо уложение, а новое небо и новая земля (ср.: 2 Пет. 3; 13), и потому решительно говорит, что над всем человечеством и даже миром совершается новое великое творение, следствием которого будет новое небо и новая земля (ср.: Откр. 21; 1). Видит, что для произведения этого великого дела пакибытия всемирного недостаточны силы не только всего человечества, но и всех тварей (Откр. 5; 3); потому решительно объявляет, что дело сие будет произведено Самим Богом (Откр. 21; 5) чрез Сына Его и Духа Святаго. Видит, наконец, что и самое Божественное всемогущество, имея дело с существами свободными, не может вдруг совершить их восстановления, - потому решительно возвещает, что восстановление человечества в первобытную свободу чад Божиих произойдет не прежде, как по скончании времен, по употреблении в дело всех средств благодати, после решительной победы добра над злом (2 Фес. 2; 1-10). К этому-то славному времени, или паче исполнению времен, Евангелие учит человека обращать чаяния свои и воздыхания (2 Пет. 3; 11-15), а до того времени, по уверению его, род человеческий при всех усилиях никогда не освободится от бедствий, неразлучных с состоянием изгнания едемского. |
| II. Мы видели, братия, что преп. Марк Афинский избрал не широкий путь жизни, состоящий в потворстве своей чувственной природе и служении страстям, в праздной и грешной жизни, но узкий, соединенный с голодом, холодом, трудами, пощениями и бдениями. И этот путь, как мы видели, привел его в Царствие Небесное, тогда как другой неизбежно должен был бы привести его на место вечных мучений. Пути, по которым совершает человек свое странствование на земле, представляются многочисленными и разнообразными, как разнообразна самая деятельность человеческая. Но, судя по свойству этих путей, их собственно два: один – путь греха и порока, другой – путь добродетели. а) Первый путь называется в Евангелии широким (Мф. 7, 13). Он привлекает к себе людей благами и сокровищами земли, обольщает удовольствиями, манит всем тем, что льстит чувственности и нашему испорченному сердцу. По этому пути идут все, которые дают простор своим страстям и своей воле, свергая с нее благое иго Заповедей Христовых (Мф. 11, 30), – все, непокоряющиеся Святой Церкви и ее уставам, неповинующиеся предержащим властям, противящиеся своим родителям. На этом пути находятся и блудницы, и прелюбодеи, и сквернители, и лихоимцы, и татие, и пьяницы, и досадители, и хищницы, (1 Кор. 6, 9 и 10). Здесь сластолюбцы, имже Бог чрево (1 Фил. 3, 19), и соблазнители, прельщающие души неутверждены (2 Пет. 2, 14), и клятвопреступники, и убийцы, притеснители вдов и сирот. Здесь не только явные нечестивцы, но и все фарисействующие христиане, которые часто восклицают: Господи, Господи (Мф. 7, 21), и стараются иметь образ благочестия, на самом же деле отвергаются силы Его и божественную истину содержат в неправде (2 Тим. 3, 5; Рим. 1, 18). Вообще путь так просторен, что помещает всех грешников, как они ни бесчисленны на земле и даже в самом христианстве. б) Другой путь есть тесный (Мф. 7, 14), по множеству препятствий, которые встречаются на нем, трудностей, которые должно преодолеть, жертв, какие неизбежно принести. Чтобы вступить на этот путь, необходимо отсвергнуться себе (Мк. 8, 34), умертвить уды и все порочные привязанности наши, яже на земли (Кол. 3, 5). Чтобы идти по этому тесному пути, надобно стеснить, ограничить, смирить себя во всем: подчинить свой ум вере Христовой, волю – закону Божию, сердце – обетованиям евангельским, всю духовную деятельность – руководству православной Церкви. Надобно вести непрерывную брань со врагами нашего спасения: миром, плотью и диаволом, и для того, в полном всеоружии Божием, постоянно трезвиться и бодрствовать и молиться всякою молитвою на всякое время духом (1 Пет. 5, 8; Еф. 6, 10–18). Надобно благодушно, с христианским мужеством переносить многие скорби, напасти и всякого рода гонения, которыми усеян этот путь от начала до конца (2 Тим. 3, 12). Надобно быть готовым прощать все обиды, любить самых врагов наших, благословлять клянущих нас, молиться за творящих нам напасть (Мф. 5, 44). |
| Вопрос 22. Как можно разделить сей упомянутый произвольный грех? Ответ. На три рода. К первому роду можно отнести грехи смертные, главнейшие, или такие, от которых рождаются другие. Ко второму — грехи против Духа Святаго. К третьему — те грехи, которые чаще других вопиют к Богу об отмщении в сем мире. Вопрос 23. Какие суть главнейшие грехи смертные? Ответ. Следующие: гордость, любостяжание, блуд, зависть, чревоугождение, злопамятование и безпечность. Гордость Вопрос 24. Что есть гордость? Ответ. Гордость есть неумеренное и несправедливое желание собственной славы, дабы превзойти других, подобных себе, достойно или недостойно. Оный грех был первый, который родился в деннице, и из которого, как из ядовитого источника, проистекли все другие. О нем Премудрость говорит: «Страх Господень ненавидит неправды, досаждения же и гордыни, и пути лукавых» (Притч. 8:13). И в другом месте Писание: «Возненавидена пред Богом и человеки гордыня» (Сир. 10:7). Противоположная сему греху добродетель есть смирение. Господь наш Иисус Христос, похваляя оное и призывая нас к люблению оного, говорит: «научитеся от Мене, яко кроток есм и смирен сердцем: и обрящете покой душам вашым» (Мф. 11:29). Вопрос 25. Какие другие, в частности, пороки рождаются от сего греха? Ответ. Следующие: худое мнение о ближнем; осуждение Духовных и мирских людей; неповиновение Церкви и Предстоятелям; также хвастливость, лицемерие, спорливость, упрямство, несогласие, неуместная тщательность и суетливость, самонадеянность, небрежение о заповедях Божиих, закоснение во грехе и навык к нему, и другие подобные. Итак, кто желает освободиться от сего греха, должен непрестанно содержать в уме своем сказанное Богом Адаму: «яко земля еси, и в землю отъидеши» (Быт. 3:19), также последний суд и вечное мучение; и сии слова Апостольския: «Господь гордым противится, смиренным же дает благодать» (Иак. 4:6; 1 Пет. 5:5). Любостяжание Вопрос 26. Что есть любостяжание? Ответ. Любостяжание есть неумеренное желание богатства и имущества. О сем грехе Писание говорит: «ненавидяй неправды, долго лет поживет» (Притч. 28:16). И Апостол: «сердце научено лихоимству имуще, клятвы чада» (2 Пет. 2:14). Противоположная сему пороку добродетель есть щедрость как сказано: «Расточи, даде убогим, правда его пребывает во век века» (Пс. 111:9). |
| В-третьих, нет христиан, которые вообще не обладают дарами (1 Кор 12:7, Еф 4:7). Поэтому каждый несет ответственность за то, чтобы обнаруживать, развивать и полностью использовать способности, которые Бог дал ему для служения. Христианская семья Семья является древнейшим и важнейшим установлением человеческого общества. И еврейская ветхозаветная традиция, и эллинистическая культура новозаветного периода под семьей понимают не только родителей и детей, но также родственников, принадлежащих к другим поколениям, слуг и даже друзей, экономически зависимых от главы семьи. Библия подчеркивает значение семьи как духовной общности и базиса, на котором происходит воспитание и становление характера человека. Библия дает четкую структуру семьи с ясным распределением власти: муж является руководителем по отношению к жене, а родители руководителями по отношению к детям. Однако всякое руководство в семье это одна из форм служения, но никак не тирания, и потому все функции, относящиеся к служению домашнего руководителя, должны осуществляться с любовью (Еф 5:22—6:4, Кол 3:18—21, 1 Пет 3:1—7). Четвертая заповедь требует, чтобы Глава дома руководил всей семьей в соблюдении субботы; пятая заповедь чтобы дети уважали своих родителей и повиновались им (Исх 20:8—12, Еф 6:1—3). Пример исполнения пятой заповеди подал Сам Иисус (Лк 2:51). Позднее Он непримиримо выступал против такого поведения, которое, имея вид благочестия, на деле являлось уклонением от обязанностей по отношению к родителям (Мк 7:6—13). Последнее, что сделал Иисус перед смертью, проявил заботу о своей матери (Ин 19:25—27). Семья должна быть сообществом, дающим знания о Боге и научающим благочестию. Детей необходимо наставлять (Быт 18:18—19, Втор 4:9, Втор 6:6—8, Втор 11:18—21, Прит 22:6, Еф 6:4) и побуждать к тому, чтобы они серьезно относились к учебе как к основе жизни (Прит 1:8, Прит 6:20). Дисциплина должна быть стержнем воспитания, в процессе которого дети научаются самоконтролю и приобретают жизненный опыт (Прит 13:24, Прит 19:18, Прит 22:15, Прит 23:13—14, Прит 29:15—17). В семье должна быть такая же целенаправленная, с нежностью поддерживаемая дисциплина, какая существует в семье Божьей (Прит 3:11—12, Евр 12:5—11). |
| Чтобы описать действенное присутствие Бога в мире и в действиях разумных существ, требуется дополнить вышеизложенное некоторыми примерами. Скажем, человек предпринимает действия, событие вызвано естественными причинами, сатана вершит козни, но всем этим управляет Бог. Далее: люди могут идти наперекор воле Божьей, как она выражена в заповедях, и тем не менее они выполняют Его волю, согласно которой вершатся все мировые события. Мотивы людей могут быть злыми, но Бог обращает их действия во благо (Быт 50:20, Деян 2:23). Но! Хотя грехи человеческие в Божьем ведении, Бог не является инициатором греха (Иак 1:13—17). Бог присутствует во всем, что происходит в Его мире, не повреждая природу вещей, не нарушая естественных процессов и не подавляя свободную волю людей. О зле (нравственном, духовном и физическом), заразившем мир Божий, Библия говорит: Бог допускает зло (Деян 14:16); Он использует зло в качестве наказания (Пс 80:12—13, Рим 1:26—32); Он извлекает из зла добро (Быт 50:20, Деян 2:23, Деян 4:27—28, Деян 13:27, 1 Кор 2:7—8); Он использует зло для испытания и воспитания тех, кого Он любит (Мф 4:1—11, Евр 12:4—14), и, наконец, однажды Он полностью избавит Свой народ от силы и присутствия зла (Откр 21:27, Откр 22:14—15). Учение о божественном провидении убеждает христиан, что они не находятся во власти слепых сил (судьбы, случая, удачи, рока); все, что происходит с ними, заранее предусмотрено Богом, и каждое очередное событие является новым призывом верить, повиноваться и радоваться в сознании того, что все в мире служит нашему духовному и вечному благу (Рим 8:28). Один и три: троичность Бога Ветхий Завет постоянно напоминает о том, что есть только один Бог, Бог Творец, давший людям откровение о Себе, и что поклонение и любовь должны предназначаться исключительно Ему (Втор 6:4—5, Ис 44:6—45:25). Новый Завет соглашается с этим (Мк 12:29—30, 1 Кор 8:4, Еф 4:6, 1 Тим 2:5), но говорит о трех божественных лицах: Отце, Сыне и Святом Духе (Рим 8, Еф 1:3—14, 2 Фес 2:13—14, 1 Пет 1:2). Историческая формулировка догмата о Троице стремится обозначить и охранить эту тайну, а не объяснить (поскольку ее объяснение лежит за пределами нашего понимания), и это ставит нас перед, возможно, самой трудной проблемой из тех, с которыми когда-либо приходилось сталкиваться человеческому разуму. Однако эта формулировка истинна. |
| Но почему Спаситель паче прочих добродетелей нищету духа полагает в начало и основание истиннаго блаженства человеков? Известно, что начало всякаго несчастия и всех бедствий, как временных, так и вечных, есть гордость. Ибо гордость была и есть начало греха, а грех причиною смерти (Рим.5.2). Гордостию сатана из светлаго и блаженнаго Ангела соделался духом злобы и князем тьмы и свержен с неба. За гордость прародители наши, потерявши невинность свою, изринуты из рая сладости. Сие змеиное семя и во всяком грешнике произращает всякое зло. Спаситель и Господь наш Иисус Христос для того и пришел на землю, чтобы разрушить «дела диавола» (1Ин.3.8) и, исторгнув из сердец наших ядовитые и смертоносные семена его злобы, посеять в нас живоносное семя слова Своего, «да о нем» возрастем «во спасение» (1 Пет.2.2). По этой причине в премудром порядке восстановления потеряннаго нами блаженства естественно в начало и основание его полагается смирение, или нищета духа. Для сего Он Сам показал образ глубочайшаго смирения. «Иже во образе Божии сый, не восхищением непщева быти равен Богу, но Себе умалил, зрак раба приим, в подобии человечестем быв, и образом обретеся, яко человек, смирил Себе, послушлив быв даже до смерти, смерти же крестныя» (Флп. 2.6—8). «Иже богат сый, обнища нас ради, да мы нищетою Его обогатимся». (2 Кор.8.9). Для сего и Матерь Себе благоволил избрать смиреннейшую всех Ангелов и человеков, Преблагословенную и Пречистую Деву Марию. Для сего и первыми строителями таин царствия Своего соделал Апостолов, бедных и смиренных рыбарей. Смирение для входа в царствие Иисуса Христа так необходимо, что без него ни одного, так сказать, шагу не можно сделать. Одни только смиренные способны к истинной вере во Христа: ибо, сознавая естественную бедность ума человеческаго и неспособность к понятию таин Божиих, они с младенческою простотою верят слову Божию, не постигая оных, и по вере их Бог им открывает тайны царствия Своего (Мф.11.25). Одни только смиренные способны к принятию всех даров Духа Святаго: ибо, чувствуя бедность свою, на подобие нищих, просят их у Отца небеснаго и неотступно толкут у дверей милосердия Его и Бог отверзает им сокровища любви и благости Своей. Подобно как вода естественно течет вниз по наклонности земли: так и живоносная вода благодати Духа Святаго изливается на одних только смиренных, и чем более Христианин смиряется, тем изобильнее и скорее приемлет в сердце свое сокровища царствия небеснаго. «Блажени убо нищии духом, яко тех есть царствие небесное» (Мф.5.3), «Смиримся убо, братие, под крепкую десницу Божию; да ны вознесет» (1Пет.5.6). «Гордым бо Бог противится, смиренным же дает благодать.» (1Пет.5.5). Аминь. |
| Сразу отметим, что среди многочисленных свойств или атрибутов Бога в Библии святость занимает совершенно особое место (см., напр.: Исх 15. 11; Лев 11. 44–45; 19. 2; 20. 26; 21. 8; Нав 24. 19; 1 Цар 6. 20; Иов 6. 10; Пс 21. 3; 98. 9; 144. 13; Ис 5. 16; 6. 3; 40. 25; 43. 5; 57. 15; 65. 5; Иер 50. 9; Иез 39. 7; Ос 11. 9; Авв 1. 12; Лк 1. 49; Ин 7. 11; 1 Пет 1. 16; Евр 7. 26; Откр 4. 8, 6. 10; 15. 4). Именуя Бога Святым, Писание провозглашает, с одной стороны, абсолютное превосходство Всевышнего, обособленность и отделенность Его естества от всего тварного, с другой, совершенную благость, непорочность и нравственную чистоту Творца, Его полную непричастность к каким-либо формам скверны, греха и зла . Таким образом, участник Завета, ищущий освящения и желающий принадлежать реальности (Царству) Бога (Исх 19. 6), должен проявить в себе две основные черты. Во-первых, некую обособленность и отделенность от реальности профанной, обыденной, а также от всего нечистого, противоестественного, мерзкого и скверного . Во-вторых, благость, доброту и высоту собственного нравственного облика по примеру своего Создателя. Средства стяжания такого Богоуподобления имеют разную природу: культовую и этическую. Первые из них весьма многочисленны и направлены на достижение следующих целей: 1) сакрализация пространства (постройка и освящение главных культовых сооружений Древнего Израиля и их принадлежностей — скиния, храм и их утварь (Исх 25–27; 30–31; 35–40; 3 Цар 5–8; 2 Пар 2–7)); 2) сакрализации времени (выделение особых дней или периодов, посвященных на сугубое служение Богу — праздники (Исх 20. 8–11; 23. 14–17; Лев 23; Лев 25. 11–13); 3) сакрализации определенных социальных институтов (выделение жреческой корпорации, обладающей исключительными правами на отправление культа — левиты, священники, первосвященники: (Исх 28–29); 4) сакрализация ритуала (разнообразные жертвоприношения): (Лев 1–7). Все это в целом способствовало систематизации и структуризации религиозной жизни Израиля и его самоидентификации как отдельной самобытной нации — народа Божия. Установления культа имели и важнейшее прообразовательное значение, научая еврейский народ основополагающим принципам домостроительства спасения. Главная из них, очевидно, — идея прощения грехов через пролитие крови невиновного животного (грядущий Мессия как непорочный Агнец, закланный в умилостивительную Жертву за грехи людей). Пользуясь сокровенным языком теней и образов, символизм культа давал возможность будущим поколениям чад Завета узнать пришедшего к ним обетованного Мессию, о Котором говорили Закон и пророки . |
| Образ такового общения — непостижимая, неизреченная тайна; впрочем, она не оставлена в Священном Писании без объяснения через различные уподобления: лозе и ветвям (Ин. 15:4), корню маслины и привитым ветвям (Рим. 11:17), главе и членам (Еф.1:17 и 22—23), жениху и невесте (Ин. 3:29; 2Кор. 11:2), чем выражается ни что иное, как жизнь человека во Христе (Рим. 8:1—2) и Христа в человеке (Гал.2:20). Следствие сего общения есть мир, превышающий всякий ум (Флп.4:6—7; Кол. 3:14—15), радость о Боге (Ис.61:10), непрестанная (Ин.16:22), преславная, неизреченная (1 Пет. 1:8). Состояние воображения сокровенного сердца человека О совершенстве воображения «сокровенного сердца человека» можно судить: а) по предметам, к которым оно устремляется, — духовным, невидимым, небесным, Божественным; б) по самому действию, по которому оно принимает и удерживает только то, что сообщает Дух Святой или Дух Христов, живущий в человеке (Рим.8:9); в) по самому ограничению его, ибо «сокровенный сердца человек» удерживает воображение на каком-либо известном духовном предмете, каковы: Христос, молитва, непрерывная бодрость, не допускающая до сердца прельстительных образов, изгоняющая соблазнительные помыслы, низлагающая помыслы гордые, умерщвляющая «земные члены» (Кол.3:5—8). Отсюда происходит покорение воображения Христу, постоянство, живость ощущения предметов духовных и духовный свет. Состояние памяти сокровенного сердца человека Совершенство памяти сокровенного сердца человека» видно из того, что он памятует твердо то, что ему заповедано, что должно делать, а забывает то, что уже сделано; остроту ее и богатство умеряет духовной нищетой, кротостью; немощь же восполняет обильным плодоношением, верой и простотой, всегда покоряя ее разуму Божию, внутреннему управлению Иисуса Христа, никогда не ища собственного воцарения и преобладания. О чувствовании сокровенного сердца человека О совершенстве чувственного пожелания «сокровенного сердца человека» удобно заключить из того, что хотя предмет его — чувственные блага, но такие, которыми облечены блага духовные; он довольствуется необходимым для телесной жизни в том, что касается и числа, и меры, и ценности, для высшей же духовной жизни дела плотские бывают умерщвляемы. |
|
|
