| Первый вопрос, который возникает при экзегезе отрывка, – почему и в каком смысле «нет власти не от Бога» (13:1)? Для понимания этого утверждения стоит обратиться к его ветхозаветному контексту, а именно Иер.27:5, Дан.4:29 и Прем. 6:1-3. Эти и другие подобные высказывания показывают, что человеческая власть происходит от Бога как своего источника. Далее, какой смысл ап. Павел вкладывал в понятие «ξουσαι»? С точки зрения Оскара Кульмана и ряда других исследователей, ξουσαι в этом месте обозначают «невидимые ангельские силы, стоящие за системой государственной власти». На это следует возразить, что апостол Павел нигде больше не призывает своих читателей подчиняться этим «ангельским властям», а сам термин необходимо понимать в общем контексте как органы государственной власти (см. Рим. 13:6-7, где говорится об уплате налогов). Кол. 1:16-20 в данном случае не может служить основанием для подобной трактовки, т.к. должно пониматься в свете Кол. 2:15 (торжество над начальствами и властями), Эф. 2:1-2 (князь, господствующий в воздухе) и 1 Кор. 15:24 (упразднение всякого начальства и власти и силы). Означает ли призыв ап. Павла к послушанию властям, что христиане должны повиноваться им всегда, во всем и без рассуждения? В этом вопросе мнения Отцов и учителей Церкви также сходны с точкой зрения современных библеистов: повиноваться следует только в делах гражданских и только в том, что не противоречит вере. В качестве наиболее характерного примера из современных исследователей приведем мнение Николаса Томаса Райта: «Определенно, по причине всех противо-имперских намеков не только в этом послании или где-то еще, но и в целом во всем его евангелии жизненно важным представляется то, что он старался отвратить христиан от предположения, будто подчинение Иисусу могло бы означать некий вид гражданского неповиновения или революции […] Главное, что хочет подчеркнуть апостол Павел, состоит в следующем: даже при том, что христиане являются слугами истинного владыки Мессии, это не дает им carte blanch игнорировать временные власти, назначенная (Богом – М.К. ) задача которых, знают они об этом, или нет (как Кир) – нести (хотя бы некую – М.К. ) меру Божьего порядка и справедливости миру. Хотя Церковь и должна жить под знаком грядущего Царства, однако, поскольку Царство это характеризуется «праведностью и миром и радостью во Святом Духе (Рим. 14:17), оно не может быть открыто в настоящем с помощью ненависти и насилия». |
| «Стойте и держите предания, которым вы научены или словом или посланием нашим» (2 Фес. 2:15); «Ибо я от Самого Господа принял то, что и вам передал...» (1 Кор. 11:23); «...кто благовествует вам не то, что вы приняли, да будет анафема» (Гал. 1:9). Прп. Викентий Леринский сформулировал золотое правило: «В кафолической Церкви должно заботиться нам о том, чтобы содержать то, чему верили повсюду, всегда, все» . Прп. Иоанн Дамаскин так обозначает роль Священного Предания: «Упрашиваем же народ Божий крепко держаться церковных преданий. Ибо и в малой степени отъятие того, что предано древностью, как бы камней из строения, очень скоро ниспровергает и все здание» . Вместе с тем Священное Предание не является мертвым или полностью статичным; напротив, оно живо и адаптируется под нужды и чаяния конкретного поколения. Разумеется, требуется рассуждение, чтобы отличить новшество, противное Священному Преданию, от живой органичной трансформации традиций Церкви. По единогласному мнению православных, выраженному в Афинском документе 1978 г., «рукоположение женщин является грубым нарушением апостольской веры и порядка в Церкви» . Первым этапом Предания в вопросе поставления священников является избрание апостолов Господом Иисусом Христом, при этом в Евангелии сказано, что Господь перед избранием апостолов «взошел на гору помолиться и пробыл всю ночь в молитве к Богу» (Лк. 6:12). Это демонстрирует особую важность, которую имело для Господа избрание апостолов. Как известно, Господь не включил в число 12 апостолов ни одной женщины, хотя Христа окружали как мужчины, так и женщины. Кроме того, известно, что Христос во многом переворачивает отношение древнего мира к женщинам: Господь не отвергает их (Ин. 8:3–11), исцеляет, беседует с ними, что для современников Христа кажется удивительным (Ин. 4:27). Тем не менее Господь не избирает ни одну из женщин апостолом. В дальнейшем на важнейшем собрании накануне страданий Христа — Тайной Вечере — также присутствуют только апостолы, и именно им Господь дает заповедь о служении Евхаристии (Лк. 22:19). Именно апостолам Господь сообщает особые благодатные дары (Мф. 10:1; Лк. 10:1, 17). Только апостолам было дано обетование, что они будут крещены Духом Святым (Деян. 1:5). После Воскресения в течение 40 дней Господь являлся апостолам, беседовал с ними о Царстве Божием и готовил именно их к принятию Святого Духа (Деян. 1:3–8). Только одиннадцати ученикам Господь заповедует научить все народы, «крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа» (Мф. 28:16–20). Именно избранным апостолам Христос повелевает «идти по всему миру и проповедовать Евангелие всей твари» (Мк. 16:15). Таким образом, текст Священного Писания убеждает в том, что в течение всего Своего служения Господь Иисус Христос готовил именно апостолов к особой миссии и передал им особые дары. |
| 11 Кто не подвизается, тот ослабевает, приходит в нерадение и забвение должного. «Горе сердцам боязливым и рукам ослабленным и грешнику, ходящему по двум стезям», — говорит слово Божие. «Горе сердцу расслабленному, ибо оно не верует (малодушничает, мало надеется на Бога) и за то не будет защищено. Горе потерявшим терпение! Что будете вы делать, когда Господь посетит? Боящиеся Господа не будут недоверчивы к словам Его, и любящие Его сохранят пути Его» (Сирах. 2:12—15). 12 Чин пострига. Изречение, равнозначащее Исаии (49, 15). 13 Святой апостол Павел истинным христианам желал быть беспечальными (1 Кор. 7:32). 14 Власяница — рубашка козлиного, верблюжьего волоса или овечьей шерсти (мухояра), одеваемая на голое тело. 15 Малый четырехугольный плат с изображением креста и других орудий страдания Спасителя, носимый монахами на спине. У схимников великий параман, многокрестник или полиставрион. 16 Чин пострига. 17 Она заменила милоть, или козью кожу, носимую древними иноками (См. Древ. иноч. уст. 1892 г. С. 107). 18 Как шлем или каска — головной убор воина, так камилавка — головной убор духовно-воинствующего монаха. 19 Наметка, или монашество, одеваемое на камилавку и покрывающее шею и плечи. Покрывалу усваивают название клобука. Клобуком также называют камилавку с надетым покрывалом. 20 В чине пострига сказано: «Брат наш обувается в сандалии благовествования мира, во еже скору быти ему и тщательным на всякое послушание». Под благовествованием мира следует разуметь радость и спокойствие от сознания исполненного долга: когда совесть мирна и монах, совершенно покоривший волю свою воле Божией, во всякое время ради Бога и своего спасения с радостью готов на всякое послушание, на всякое доброе дело. Присутствие такого человека и на других изливает мир. Спокойное расположение духа по Богу принято называть «благодушием», хотя оно и не всегда понимается правильно. Благодушием иногда (неправильно. — Примеч. издат. книги «До и после пострига… " ) называют благотелие, т. е. такую спокойную жизнь человека, когда он ест, пьет, спит и безразлично относится к исполнению высшего своего призвания. |
| И вот как некогда блудный народ заплакал о грехах своих “на реках Вавилонских”, так и блудный сын, оставивший своего отца, заплакал о далёком, о покинутом им, об осквернённом им доме. Он “встал и пошёл к отцу своему” (Лк.15.20). И мы с вами – народ, который семьдесят лет блуждал по распутиям, который чуть ли не целый век скитался “на стране далече”, ища истину у самозванных устроителей всеобщего счастья. И мы с вами устали на чужбине, и мы с вами заплакали о покинутом доме нашего Отца Небесного, и мы восскорбели о своём вечном отечестве. Потому мы снова здесь. Потому мы вновь пытаемся “собраться в Церковь” (1.Кор.11.18), собраться вместе, чтобы вместе же и отправиться в далёкий и трудный путь, чтобы вновь и вновь уподобиться Божьему народу и уйти из страны порабощения, из страны пленения греху, в страну надежды и веры, в страну обетованную, в дом нашего Отца. Подобно блудному сыну, мы понимаем, что наше сыновнее достоинство утрачено нами безвозвратно, подобно этому несчастному, расточившему с блудницами наследие своё, мы надеемся на самую малость: каждый из нас “уже недостоин называться сыном твоим”, каждый из нас просит только о малости: “прими меня в число наемников твоих” (Лк.15.19). Только бы милосердие Божие впустило нас на родной порог, только бы не осталось нашей горькой участью вечное пение скорбных песен на берегу чуждых рек. Вот почему на грани Великого поста, собирая нас всех в долгую и трудную дорогу покаяния, Святая Церковь напоминает нам пением печальной песни, песни плена и унижения, где мы находимся, в какой трагической оторванности от нашего Вечного Дома, от нашего Бога мы обретаемся, бедные! Вот почему три оставшиеся воскресенья перед покаянной Четыредесятницей эти горестные припевы сопровождают каждое богослужение. Они звучат в наших храмах для того, чтобы и мы, как и блудный сын из евангельской притчи, пришли, наконец, в себя, увидели бы, в конце концов, каких свиней мы пасём, в то время, как столько “наемников у отца моего избыточествуют хлебом” (Лк.15.17). |
| И по Воскресении Своем Господь препоручает апостолу Петру пасти стадо Свое духовное не потому, что между учениками одному только Петру предоставлено было пасти стадо Христово, но обращается Христос главным образом к Петру потому, что Петр был первым между Апостолами и как бы представителем Церкви; притом, обращаясь в этом случае к одному Петру, как к верховному апостолу, Христос тем самым одобряет единство Церкви. «Симоне Ионин, — говорил Господь Петру, — любиши ли Мя?» И Апостол отвечал: «Ей, Господи: ты веси, яко люблю Тя»; и во второй раз был так же спрошен, и во второй раз то же отвечал; будучи же спрошен в третий раз, видя, что ему как бы не верят, опечалился. Но как мог не верить ему Тот, Кто знал его сердце? И потому, после этого Петр отвечал: «Господи, Ты вся веси; Ты веси, яко люблю Тя». «И глагола ему Иисус» во все три раза: «Паси овцы Моя» (Ин. 20, 15-17). Кроме этого, троекратное воззвание Спасителя к Петру и троекратное исповедание Петрово пред своим Господом имело еще особенную, благодетельную для Апостола, цель. Тот, кому даны были «ключи Царствия» и право «вязать и решить», сам троекратно связал себя страхом и малодушием (Мф. 26, 69-75), и Господь троекратно же разрешает его Своим воззванием и его же исповеданием крепкой любви. А пасти словесное стадо Христово усвоено всем Апостолам и преемникам их. «Внимайте себе и всему стаду, — взывает апостол Павел к пресвитерам церковным, — в нем же вас Дух Святый постави епископы, пасти Церковь Господа и Бога, юже стяжа Кровию Своею» (Деян. 20, 28); и апостол Петр к старцам: «Пасите еже в вас стадо Божие, посещающе не нуждею, но волею, и по Бозе: ниже неправедными прибытки, но усердно: не яко обладающе притчу, но образи бывайте стаду. И явльшуся Пастыреначальнику, приимете неувядаемый славы венец» (1 Пет. 5, 2-4). Замечательно, что Христос, говоря Петру: «паси овцы Моя», — «не сказал: паси овцы своя», — но паси, благий рабе, овцы Господни. «Еда бо разделися Христос, еда Павел распятся по вас, или во имя петрово или павлово крестистеся» (1 Кор. 1, 13)? «Паси овцы Моя». Ибо «волцы хищницы, волцы тяжцы, лживии учители и наемники, не щадящии стада» (Мф. 7, 15, Деян. 20, 29; 2 Пет. 2, 1; Ин. 10, 12), расхищая чужое стадо и делая из добычи как бы собственное стяжание, думают, что они пасут свое стадо. Не таковы пастыри добрые, пастыри Господни. «Пастырь добрый душу свою полагает за овцы» (Ин. 10, 11), врученные ему Самим Пастыреначальником (1 Пет. 5, 4). И апостол Петр, верный своему призванию, положил душу свою за словесное стадо Христово, запечатлев апостольство свое мученической смертью, ныне по всему миру прославляемой. |
| Однако это состояние не является безусловным, оно предполагает активный ответ человека - не просто на рациональном уровне принятия веры во Христа, но в качестве изменения всей жизни в соответствии с этой верой: «Ибо мы сделались причастниками Христу, если только начатую жизнь твердо сохраним до конца» (Евр. 3, 14). Такая причастность не означает уничтожения человеческой личности, ее «растворения» в Боге, напротив, именно в этом общении с Богом человек может по-настоящему раскрыться, достичь своего истинного предназначения. ЕВХАРИСТИЧЕСКОЕ «МЫ» Именно в этой связи с Богом, а не в чем-либо ином заключается основание единства христиан друг с другом. Христиане имеют «общую веру» (Тит. 1, 4) и поэтому «общее спасение» (Иуд. 3). Тем самым сообщество христиан - Церковь Христова в своей совокупности и христианская община в частности - есть в первую очередь внутренняя, духовная, а не просто структурно-административная реальность. Именно наша κοινονα со Христом является источником возникновения и развития внутренних отношений христиан друг с другом. Они есть не просто результат взаимной симпатии и интереса, но внешнее выражение внутреннего единства в Господе, сказавшем: «Да будут все едино» (Ин. 17, 21). Говоря об этом единстве, апостол Павел использует образ человеческого тела, которое есть не просто сумма отдельных членов, но их живое и взаимообусловленное органическое единство: «глава Христос, из Которого все тело, составляемое и совокупляемое посредством всяких взаимно скрепляющих связей, при действии в свою меру каждого члена, получает приращение для созидания самого себя в любви» (Еф. 4, 15-16). Экклезиологическое единение верующих со Христом и друг с другом достигает своей высшей точки в Евхаристии. Первое послание апостола Павла к Коринфянам ясно выражает единство Церкви и Евхаристии: «Чаша благословения, которую благословляем, не есть ли приобщение Крови Христовой? Хлеб, который преломляем, не есть ли приобщение Тела Христова? Один хлеб, и мы многие одно тело; ибо все причащаемся от одного хлеба» (1 Кор. 10,16-17). Для апостола Павла единство Церкви, Тела Христова, идентично единству Хлеба, которого причащаются все верующие. Тело Христово одновременно есть то евхаристическое Тело, которого верующие приобщаются в Причащении, и Тело Церкви, к которой принадлежит каждый верующий. |
| Послушай, что говорит божественный отец Максим Исповедник – эта «вершина богословия» и «итог православного богословия» VI века – в «Добротолюбии» и в книге, называемой «Амбиква», в которой его мысль превосходит порой даже святого Дионисия Ареопагита, именуемого «птицей небесной». « Все добродетели помогают человеку стяжать любовь Божию, но ни одна не сильна сделать это так, как молитва » . Ибо молитва потому и называется матерью добродетелей, что она достигает самой великой добродетели – любви. Все добродетели приближают человека к Богу, а молитва их объединяет. Это как если бы ты мастерил дверь из нескольких частей или шкаф и видишь, что детали, выстроганные фуганком, подогнаны друг к другу, но не держатся, пока ты не поставишь их на клей. А когда поставишь их на клей, они кажутся сделанными из цельного куска дерева. Такова и молитва. Молитва не только приближает человека к Богу, но и прилепляет его к Богу и делает его одним духом с Ним. Это то, о чем говорит великий апостол Павел: «Прилепляющийся к блуднице становится одно тело с нею… а прилепляющийся к Господу есть один дух с Господом» (ср.: 1 Кор. 6: 16–17). Эта духовная спайка – чтобы человек соединился с Богом – совершается на пути молитвы. Но когда мы слышим о молитве, не будем думать, что всякая наша молитва есть молитва. Если я языком произношу молитву или устами, а ум мой витает по горам, по долам, я обманываю себя, когда молюсь. Ибо Бог во время молитвы требует не только уст и языка, но и ума и сердца. И молитва, которую мы совершаем устами, тоже хороша в какой-то мере, ибо также имеет основание в Священном Писании. Когда слышишь апостола Павла, что он говорит так: «Приносите Богу плод уст ваших» (ср.: Евр. 13: 15), то он указывает на устную молитву, которую мы произносим вслух; или когда услышишь в Псалтири, что говорится: «Гласом моим ко Господу воззвах, гласом моим ко Господу помолихся»(Пс. 141: 1), то это относится к молитве, произносимой языком и в голос. Когда слышишь пророка, что он говорит: «И я превознес Его языком моим» (Пс. 65: 17), то он тоже о молитве устной говорит; или: «Господи, услыши молитву мою, и вопль мой к Тебе да придет» (Пс. 101: 2), тоже о молитве устной говорит. Или: «Вонми, Боже, молитву мою и не презри моления моего» (Пс. 54: 2), то опять же о молитве устной говорит и здесь Священное Писание. |
| В Евангелии от Иоанна принятие Св. Духа учениками вообще описывается как главная цель земного домостроительства Господа Иисуса Христа, по Его собственным словам перед выходом на Страсти и Крест: «Если Я не пойду, Утешитель не приидет к вам; а если пойду, то пошлю Его к вам» (Ин 16. 7; ср. 14. 26; 15. 26; 16. 13); недаром евангелист комментирует слова: «Кто верует в Меня, у того, как сказано в Писании, из чрева потекут реки воды живой» из проповеди Христа на праздник Кущей вполне однозначно: «Сие сказал Он о Духе, Которого имели принять верующие в Него: ибо еще не было на них Духа Святого, потому что Иисус еще не был прославлен» (Ин 7. 38-39); соответственно, после Своего Воскресения Господь не медлит дать апостолам обещанный дар, посылая их на проповедь: «Как послал Меня Отец, [так] и Я посылаю вас. Сказав это, дунул, и говорит им: примите Духа Святого» (Ин 20. 21-22). Т. о., в Евангелии от Иоанна особенно ярко подчеркнуто сказанное во всех Евангелиях о Христе как «крестящем Духом Святым» (Ин 1. 33, ср. Мф 3. 11, Мк 1. 8, Лк 3. 16, а также Деян 1. 5 и 11. 16). В явном виде сошествие Св. Духа на апостолов, согласно Евангелию от Луки (Лк 24. 49) и кн. Деяния св. апостолов (Деян 2. 1-4), произошло после Вознесения Господня - на Пятидесятницу . Так сбылось древнее пророчество: «Излию от Духа Моего на всякую плоть, и будут пророчествовать сыны ваши и дочери ваши; старцам вашим будут сниться сны, и юноши ваши будут видеть видения. И также на рабов и на рабынь в те дни излию от Духа Моего» (Иоиль 2. 28-29; ср. Деян 2. 16-21). Далее в кн. Деяний св. апостолов получение дара Св. Духа уверовавшими во Христа ставится в непосредственную связь с таинством Крещения (8. 12-17, 36-39; 10. 44-48; 19. 1-6; ср. 1 Кор 12. 13). Тем самым М., к-рое служит видимым знаком невидимо подаваемого после Крещения дара Св. Духа, является личной Пятидесятницей для каждого принимающего его. По словам 3-го из «Тайноводственных поучений», носящих имя свт. Кирилла Иерусалимского (но, возможно, редактировавшихся его преемником Иоанном), к-рое содержит одно из древнейших и при этом особенно полных толкований М., «тело помазуется видимым миром, и [тогда] душа освящается Святым и Животворящим Духом» ( Cyr. Hieros. Mystag. 3. 3; перевод исправлен по изд.: SC. N 126bis. P. 124). |
| Подробные сведения о богослужебных особенностях Великого Четверга в IV-VII вв. сохранились только для древней (до XI в.) иерусалимской традиции. Эта традиция оказала значительное влияние на формирование порядка богослужений в Страстную седмицу как на Востоке, так и на Западе (благодаря многочисленным паломникам, посещавшим Иерусалим, в первую очередь для участия в страстных службах); тем не менее, необходимо учитывать, что она была лишь одной из мн. местных традиций. Великий Четверг в Иерусалиме в IV-X вв. " Паломничество " Эгерии. Согласно этому памятнику, описания которого исследователи датируют обычно кон. IV в., утреня (или 1-й час) и 3 и 6-й часы совершались в Великий Четверг так же, как и в Великие понедельник, вторник и среду в свое обычное время. Служба же 9-го часа (видимо, в памятнике этим словом названа вечерня) совершалась в Мартириуме (главном храме) и начиналась часом раньше (т. е. ок. 14.00 по совр. счету времени) из-за следующей за ней Божественной литургии. Отпуст Литургии был ок. 16.00 (по совр. счету времени), после отпуста епископ и молящиеся шли в небольшую часовню позади Креста, где произносились один гимн и одна молитва и 2-й раз совершалась Литургия (Эгерия подчеркивает, что Великий Четверг был единственным днем года, когда Евхаристия совершалась в часовне позади Креста), за которой, по словам Эгерии, " все причащались " . После Причащения все шли в главный храм, там произносились заключительные молитвы и благословения, и служба завершалась. После службы каждый, как пишет Эгерия, " спешил возвратиться в дом свой, чтобы поесть " перед тем, как на Елеонской горе должно было начаться посвященное Страстям Христовым бдение, продолжавшееся всю ночь под Великую пятницу (SC. 21. P. 226-229). Армянские и грузинские переводы иерусалимского Лекционария отражают более позднюю практику. В армянском переводе, соответствующем богослужебной практике Иерусалима V в., для вечернего собрания в Мартириуме (т. е. того, которое, согласно Эгерии, начиналось ок. 14.00; армянские рукописи Лекционария указывают начинать службу уже ок. 13.00) приведены следующие чтения: Быт 22. 1-18, Ис 61. 1-6, Деян 1. 15-26, после них пели Пс 54, произносили гомилию и был отпуст оглашенных. После ухода оглашенных пелся Пс 22, читались Апостол (1 Кор 11. 23-32) и Евангелие (Мф 26. 17-30 (или 20)) и совершалась Евхаристия как в главном храме, так и в часовне позади Креста. После Литургии все шли в храм на Сионе, где снова пелся Пс 22 и читался тот же Апостол, но др. Евангелие (Мк 14. 1-26). По завершении службы на Сионе начиналось бдение Великой пятницы (Renoux. Lectionnaire armenien. Vol. 2. P. 264-269). |
| 2), духовно возвышая чаяние Б., тем не менее никоим образом не переводит его в отвлеченно-спиритуалистический план. Тема преображения тела, соответствующего переходу в жизнь вечную, развита в НЗ, в частности в Посланиях ап. Павла (1 Кор 15. 35-53). Еще одно коренное отличие от платонической традиции усматривается в следующем. Поскольку для Платона путь к Б. души неизбежно пролегает через ее освобождение от тела, т. е. через телесную смерть, подлинные философы, по мнению античного мыслителя, именно в надежде «обрести за могилой величайшее благо… заняты, по сути вещей, только одним - умиранием и смертью» (Phaedo. 64a). Между тем в ВЗ смерть и Б. остаются в общем и целом в трагическом противостоянии (напряженность к-рого, как показали тысячелетия, столь созвучна естественному человеческому взгляду на вещи, неизменно обращающемуся к Псалтири, книгам Иова, Екклесиаста и др. ветхозаветным текстам в поисках жизненной мудрости и душевной поддержки). У Екклесиаста сакраментальное memento mori выражено не менее убедительно, чем у Платона; однако смысл памятования о смерти здесь совсем иной, человеческая забота иная. Смерть, вошедшая в мир завистью диавола (Прем 2. 24), опутывает человека на всех путях своими сетями (Пс 17. 6), подстерегает старого и малого, мудрецов и невежд (Пс 48. 11), нечестивых и праведников (Еккл 7. 15) - и вместе с тем, в полноте своего внутреннего смысла, несомненно несет сверх ужаса небытия еще и некий момент всечеловеческого наказания - ужас отпадения от Господа. Не случайно, согласно Моисееву законодательству, само явление смерти признается нечистым, так что всякое соприкосновение с ним требует особого ритуала очищения (см. напр.: Лев 21. 1, 11; Числ 6. 6-12; 19. 11-22). Непреодоленный трагизм в понимании смерти придавал особый импульс жажде Б.- и как символа Божественной избранности, и как состояния, адекватного исполнению призвания, вытекающего из этой избранности, из Завета, заключенного с Господом: «Будьте предо Мною святы, ибо Я свят Господь, и Я отделил вас от народов, чтобы вы были Мои» (Лев 20. |
|
|
