| Параллельно Н. преподавал в Московском высшем техническом уч-ще (с 1921), являлся профессором Московской консерватории (до 1923) и 2 вузов в Иваново-Вознесенске: Политехнического (1921-1924) и Педагогического (1922-1923), заведовал подотделом эволюции художественной формы Секции пространственных искусств в Гос. академии художественных наук (с 1925), участвовал в работе др. орг-ций (Госиздата, Ассоциации по изучению производительных сил Центральной промышленной области, Госплана РСФСР). После закрытия в 1930 г. 1-го МГУ Н. перешел в ГТГ (1931-1937). Здесь он работал ученым секретарем, с 1933 г. консультантом, затем возглавлял сектор (позднее отдел) феодализма, заведовал Кабинетом архитектуры. Он участвовал в комплектовании фондов и тем самым спас немало памятников. В связи с переходом к совр. системе ученых званий Н. был представлен галереей и утвержден в звании ее действительного члена и кандидата наук, а 15 янв. 1936 г. исследователю была присуждена степень д-ра искусствоведения по совокупности трудов. Летом того же года Н. покинул ГТГ из-за занятости в Академии архитектуры, где он являлся зав. научным сектором Музея архитектуры (окончательный уход относится к сент. 1937). Несмотря на разрушение системы научных и культурно-образовательных структур, на тяжелейший идеологический прессинг, на массовое уничтожение памятников архитектуры и искусства (особенно связанных с Церковью), наконец, на уничтожение самих носителей историко-художественных знаний, Н. изыскивал возможности продолжать занятие любимым делом и по мере сил спасать памятники. Так, он стоял у истоков Музея архитектуры (1934-1937), разработав его концепцию; был профессором и зав. кафедрой истории искусств в Ин-те кинематографии (1934-1938), действительным членом Гос. академии истории материальной культуры (1937-1938) и ок. 6 лет - профессором и зав. кафедрой истории и теории искусств в Московском ин-те философии, литературы и истории (1934-1938), в к-ром вновь (после 1-го МГУ) приступили к преподаванию истории искусства. Деятельность Н. была также тесно связана с выявлением и фиксацией ранее не изученных памятников, гл. обр. архитектуры. Знаток искусства Москвы и Московской обл., ученый немало работ посвятил памятникам Новгорода, Пскова, Костромы, Галича, Александрова, Суздаля, Рыбинска, Тулы и др. городов. Страсть к познанию нового порождала гипотезы (слишком многое тогда было неизвестно), к-рые так и не нашли подтверждения. |
| В своей ноте посланнику Польши в СССР Л. Доровскому 10 мая 1924 г. нарком иностранных дел СССР Г.В. Чичерин замечал, что «произвол низших представителей польской администрации по отношению к белорусскому, украинскому и русскому населению имеет… более глубокие корни. Неоднократно авторитетнейшие представители центральной власти Польской Республики в программных речах заявляли, что прирождённым хозяином Польши является только польский народ… Таким образом, целая треть равноправных по закону граждан Польской Республики представителями верховной власти страны объявлена ограниченной в правах по сравнению с привилегированным польским населением… Можно с уверенностью сказать, что главным виновником всех неслыханных насилий, которые творятся над белорусами, украинцами и русскими являются не низшие власти, а стоящие вверху ответственные политические деятели Польской Республики, своими призывами вдохновляющие исполнителей к проявлению безудержного национализма в самых отталкивающих формах» (Польша-Беларусь 1921-1953. Сборник документов и материалов 2013: 54). Печальные реалии, сложившиеся в Полесском воеводстве межвоенной Польши в 1920-е годы, и резкое ужесточение репрессивной политики польских властей в отношении православной церкви в 1930-е годы, полностью подтверждают мысли советского наркома иностранных дел. Литература Государственный архив Брестской области (ГАБО). Ф. 2059. Оп. 1. Д. 2967. Л. 4. Дело об ополячивании православных детей в школах. Макар Ю. 1938 рік – апогей трагедії Холмсько-Підляського Православ’я//Akcja burzenia cerkwi prawosawnych na Chemszczynie i Poudniowym Podlasiu w 1938 roku. Uwarunkowania, przebieg, konsekwencje. Pod redakcj Gregorza Kuprianowicza. Chem, 2009. Польша-Беларусь 1921-1953. Сборник документов и материалов. 2-е издание. Минск: Беларуская навука, 2013. Papierzynska-Turek M. Historyczne uwarunkowania oglosenia autokefalii Kosciola Prawoslawnego w Polsce w 1925 r.//Autokefalie Kosciola Prawoslawnego w Polsce. Bialystok: Wydawnictwo Uniwersytetu w Bialymstoku, 2006. |
| Аделаида Герцык Герцык Аделаида Казимировна (1874–1925) – поэтесса, прозаик, переводчица, критик. Ее первый и единственный сборник стихов вышел в 1910 году, одновременно с «Вечерним альбомом» Марины Цветаевой, но к тому времени она была уже достаточно широко известна в литературных и философских кругах как автор эссе о Дж. Рёскине «Религия красоты» (1899) и переводов Ф. Ницше, рецензент журнала московских символистов «Весы» (под псевдонимом Сирин). В 1906 году в журнале «Русская Школа» появилась ее статья «Из мира детских игр», о которой Максимилиан Волошин писал: «Несколько страничек Аделаиды Герцык, затерявшихся среди листов педагогического журнала, представляют литературное и психологическое событие, поставившее новую грань в нашем самопознании, к которой всегда придется возвращаться». Почти одновременно с Волошиным она поселилась в Крыму, и ее дом в Судаке сыграл не меньшую роль в истории русской поэзии Серебряного века, чем волошинский в Коктебеле. Ее младшая сестра Евгения Герцык вспоминала о начале их творческого пути: «Людей общих с нами вкусов у нас не было. Уже бегали тогда переулками бодлерианцы, ницшеанцы, собирались в папиросном дыму где-нибудь у Эллиса, но мы их не знали, и позже не узнали, да и были мы с ними разного духа. Но любопытно то, что наши вкусы складывались вне всякой среды – и все же в единении с какой-то мыслящей средой» 15 . Все это в полной мере нашло отражение в ее поэзии, насыщенной религиозными и фольклорными мотивами, которые стали ее почвой. Революция и Гражданская война застали ее, как и Волошина, в Крыму. Ее «Подвальные» стихи и «Подвальные очерки» датированы «6–21 января 1921», стихотворение Волошина «Террор» – «26 апреля 1921». В них описаны одни и те же события. Волошин воспроизводит ее рассказ: ...Ночью гнали разутых, голых По оледенелым камням, Под северо-восточным ветром За город в пустыри. Загоняли прикладами на край обрыва. Освещали ручным фонарем. Полминуты работали пулеметы. Доканчивали штыком. Еще недобитых валили в яму. |
| Карл Барт родился 10 мая в Базеле. Студенческие годы он провел в университетах Берна, Берлина (прежде всего под руководством Адольфа фон Гарнака), Тюбингена и Марбурга (у Вильгельма Германа). В 1911–1921 гг. Барт служит пастором в г. Саффенвиле швейцарского кантона Ларгау. В это время он отходит как от богословского направления религиозного социализма, так и от либерального богословия. В 1913 г. Барт вступает в брак с Нелли Гофман. В 1916–1918 гг. Барт работает над комментарием к Посланию апостола Павла к Римлянам, благодаря которому получает приглашение стать почетным профессором на кафедре реформатского богословия университета г. Гёттингена. В 1921 г. Барт откликается на это приглашение. Годом позже появляется второе, полностью переработанное издание «Послания к Римлянам». Теперь Барт открыто говорит о «бесконечной качественной разнице» между Богом и миром. В том же году Барт совместно с Гогартеном, Турнейзеном и Мерцем основывает журнал «Между времен», ставший рупором диалектической теологии (1923–1933). В 1925–1929 гг. Барт в качестве профессора преподаст догматику и богословие Нового Завета в Мюнстере, и в 1930–1935 гг. систематическое богословие в Бонне. С1929 г. в работе Барта поддерживает его верная помощница Шарлоте фон Киршбаум. Те внутрицерковные споры, которые разворачиваются в гитлеровское время по поводу религиозных представлений «немецких христиан», а также глубоких повреждений протестантизма (прежде всего благодаря так называемому естественному богословию), приводят к обострению противоречий между Бартом и Гогартеном (и другими прежними союзниками), к политическим и богословским разделениям. Даже Эмиль Бруннер, соратник Барта с самого момента зарождения диалектической теологии, слышит с его стороны однозначное «Нет!» и подпадает под подозрение в приверженности «естественному богословию». 31 мая 1934 г. на синоде по вопросам вероучения в г. Бармен принимается важная, составленная Бартом «Богословская декларация». В 1935 г. из-за отказа принять присягу на верность Гитлеру Барт лишается кафедры. Он получает приглашение стать профессором в университете г. Базеля, в котором преподаёт с 1935 г. до выхода на пенсию в 1962 г. Карл Барт умер 10 декабря 1968 г, в Базеле. |
| Разделы портала «Азбука веры» ( 18 голосов: 3.9 из 5) Аделаида Герцык Герцык Аделаида Казимировна (1874–1925) – поэтесса, прозаик, переводчица, критик. Ее первый и единственный сборник стихов вышел в 1910 году, одновременно с «Вечерним альбомом» Марины Цветаевой, но к тому времени она была уже достаточно широко известна в литературных и философских кругах как автор эссе о Дж. Рёскине «Религия красоты» (1899) и переводов Ф. Ницше, рецензент журнала московских символистов «Весы» (под псевдонимом Сирин). В 1906 году в журнале «Русская Школа» появилась ее статья «Из мира детских игр», о которой Максимилиан Волошин писал: «Несколько страничек Аделаиды Герцык, затерявшихся среди листов педагогического журнала, представляют литературное и психологическое событие, поставившее новую грань в нашем самопознании, к которой всегда придется возвращаться». Почти одновременно с Волошиным она поселилась в Крыму, и ее дом в Судаке сыграл не меньшую роль в истории русской поэзии Серебряного века, чем волошинский в Коктебеле. Ее младшая сестра Евгения Герцык вспоминала о начале их творческого пути: «Людей общих с нами вкусов у нас не было. Уже бегали тогда переулками бодлерианцы, ницшеанцы, собирались в папиросном дыму где-нибудь у Эллиса, но мы их не знали, и позже не узнали, да и были мы с ними разного духа. Но любопытно то, что наши вкусы складывались вне всякой среды – и все же в единении с какой-то мыслящей средой» . Все это в полной мере нашло отражение в ее поэзии, насыщенной религиозными и фольклорными мотивами, которые стали ее почвой. Революция и Гражданская война застали ее, как и Волошина, в Крыму. Ее «Подвальные» стихи и «Подвальные очерки» датированы «6–21 января 1921», стихотворение Волошина «Террор» – «26 апреля 1921». В них описаны одни и те же события. Волошин воспроизводит ее рассказ: …Ночью гнали разутых, голых По оледенелым камням, Под северо-восточным ветром За город в пустыри. Загоняли прикладами на край обрыва. Освещали ручным фонарем. Полминуты работали пулеметы. |
| Далее, как сообщают факты его биографии: " большую роль в создании и боевых действиях Северо-западной армии генерала Юденича под Петроградом в 1919 г. играл командир 2-й дивизии, произведенный в генерал-майоры 24 июля 1919 г. Михаил Владимирович Ярославцев " В январе 1920 г. генерал воюет под Нарвой, в это время он " ...состоит на службе в Северо-западной Армии Начальником 3 -ей стрелковой дивизии " Документы, хранящиеся в приходском архиве, сообщают, что в октябре того же года " начальник Волжской пехотной дивизии генерал-майор Ярославцев " командируется в город Пинск Затем, согласно консульским сведениям, из Эстонии Михаил Владимирович вместе с супругой Евгенией Семеновной в 1921 г. перебирается в Польшу, в лагерь для интернированных в Ломже под Варшавой. Из Польши путь лежит в Германию. Вслед за этим - Франция. В эмиграции в начале 30-х годов, теперь уже бывший генерал, проживал во французском городе Ницце, где был автором ряда ценных статей ( " Служба связи Ливенцов и Северозападников " , а также в Шанхайской газете " Время " в 1930 г. и дальше) Об условиях жизни в эмиграции свидетельствуют документы. Господин Ярославцев приехал в Париж в сентябре 1923 г. с беженским паспортом, выданным в Варшаве (3 января 1921 г.) и устроился консьержем за 200 франков в месяц, плюс жилье. Затем с февраля 1923 по июль 1924 гг. был разнорабочим на одном из заводов. В этом же году трудился на временной работе на одном из Парижских вокзалов, вновь пришел на завод с октября 1924 г. по февраль 1925 г. Есть среди справок выданных заводским управлением пробелы, затем - вновь прием на работу. С мая 1926 г. по июль 1927 г., потом перерыв и с сентября по декабрь 1927 г. - тот же завод " Ситроен " . Этот завод был построен в Париже, в одном из районов, расположенных недалеко от Эйфелевой башни, в годы первой мировой войны, с целью обеспечения военных заказов. Основателем и хозяином завода был некто Андре Ситроен, сын богатого еврейского выходца из Одессы, по фамилии Цитрон. Работавший в те годы в Париже русский военный агент записал следующее: " Начав со сборки отдельных частей, заказанных на мелких существующих заводах, Ситроен, постепенно открывая цех за цехом, развертывая и механизируя производство, занял через два-три года второе после Рено место во французской автомобильной промышленности. |
| Имя А.И. Бриллиантова вписано и в историю Поместного Собора Русской Православной Церкви (1917–1918): он являлся членом Предсоборного Присутствия (1906), Предсоборного Совета (1917) и самого Поместного Собора, на котором исполнял обязанности секретаря. Весной 1917 г. его даже выдвинули как одного из кандидатов на архиерейскую кафедру Петрограда 10 , но Бриллиантов сделал самоотвод. Несмотря на послереволюционную ситуацию, 6 декабря 1919 г. А.И. Бриллиантов становится членом-корреспондентом Российской академии наук по разряду историко-политических наук отделения исторических наук и филологии 11 . При этом, в течение 4 лет (1918–1922) он был преподавателем, а затем профессором кафедры истории средневековья Петроградского государственного I-ro высшего педагогического института. Кроме того, 2 января 1920 он был утвержден в качестве профессора кафедры истории древней церкви Петроградского богословского института. Педагогические труды он умудрялся совмещать с архивной работой 12 : с 15 января 1919 по 1 октября 1921 работал сотрудником 2-го отделения IV секции Единого государственного архивного фонда (сначала в качестве архивариуса, затем старшего архивариуса, помощника управляющего и заведующего фондом, но был уволен по сокращению штатов). С 15 ноября 1921 стал библиотекарем I-ro отделения (образованного из фондов библиотеки Санкт-Петербургской духовной академии 13 ), в 1925–1929 служил главным библиотекарем Государственной публичной библиотеки. 1 марта 1930 г. по состоянию здоровья А.И. Бриллиантов вышел на пенсию, а 10 июня 1930 г. в числе множества других академических работников он был арестован и привлечен по так называемому «Академическому делу». В феврале 1931 г. он был приговорен к расстрелу (по статье 58–11), но 10 мая смертный приговор ему был заменен на 5 лет лагерей с конфискацией имущества. В государственном архиве Российской Федерации сохранился документ, проливающий свет на обстоятельства освобождения А.И. Бриллиантова из мест заключения. Это прошение от его домработницы, написанное в Политический Красный Крест в октябре 1931 года, спустя почти полгода после отправки ученого в Свирьлагерь. |
| С 1916 г. К. поддерживал идею создания Союза духовенства. Для улучшения просветительской деятельности он регулярно приглашал проповедников из Греции и сам ежегодно объезжал деревни в округах Никосии и Фамагусты. Большое внимание К. уделял благотворительности, особенно организации приютов для сирот и подкидышей. По его инициативе были каталогизированы хранившиеся в Архиепископии рукописи, организованы архив и б-ка. Благодаря К. КПЦ получила офиц. печатный орган - ж. «Апостол Варнава». Была переведена на греч. язык и дополнена «История Кипрской Церкви» Дж. Хакетта. Для изучения памятников архитектуры и живописи К. пригласил из Греции академика Г. Сотириу, на свои средства организовал конкурс на лучшие исследования по истории и культуре Кипра. Все свое состояние он завещал направить на развитие гуманитарных наук, основав издательский фонд. Несмотря на репутацию церковного деятеля, склонного к компромиссу с брит. властями, на К. не мог не оказать влияние рост патриотических настроений в кипрском обществе, вылившийся в требования энозиса (присоединения к Греции). После завершения первой мировой войны делегация греков-киприотов во главе с К. отправилась в Лондон (1919-1920) для ведения переговоров об энозисе. Однако они закончились безуспешно несмотря на усилия кипрских политических и церковных деятелей и Э. Венизелоса. К. участвовал в создании Политической орг-ции Кипра (1921), Национальной орг-ции Кипра (1930), в патриотических антибрит. мероприятиях (напр., 100-летие начала Греческой национально-освободительной революции (25 марта 1921); 2-е Всекипрское национальное собрание 10 окт. 1921; бойкот празднования 50-летия брит. правления на Кипре (окружное послание от 6 марта 1928)), направлял брит. правительству доклады и протесты (в т. ч. 1 мая 1925 в связи с провозглашением Кипра брит. колонией). В последние годы архиепископства К. из-за его преклонного возраста инициатива в области политической деятельности перешла к митрополитам Китийскому Никодиму (Милонасу), который был двоюродным племянником К., и Киринийскому Макарию (Мирианфевсу). Они оба приняли активное участие в антибрит. восстании в окт. 1931 г. Во время этих событий К. совершал архипастырскую поездку по селам Месаории и, поскольку не принимал участия в антиправительственных выступлениях, избежал репрессий, а митрополиты были отправлены в ссылку. |
| Сразу после Февральской революции ИППО перестало именоваться «Императорским», великая княгиня Елизавета Федоровна сложила с себя полномочия председателя Общества, 9 апреля 1917 г. председателем был избран прежний вице-председатель, кн. А.А. Ширинский-Шихматов. Осенью 1918 г. князь эмигрировал в Германию. Там, никем в России на то не уполномоченный, он возглавил параллельный «Совет Православного Палестинского Общества» – своеобразный «Совет в изгнании», объединив некоторых из прежних членов ИППО, оказавшихся в эмиграции 180 . А Совет настоящий, оставшийся на родине, 5 (18) октября 1918 г., «ввиду продолжающегося доселе отсутствия из Петрограда председателя Общества А.А. Ширинского-Шихматова и невозможности в настоящее время установить с ним более или менее правильные сношения», просил вступить во временное исполнение обязанностей председателя старейшего члена Совета ИППО академика В.В. Латышева, который и занимал этот пост до своей кончины 2 мая 1921 г 181 . Общество стало называться – Российское Палестинское Общество при АН СССР, но и в этом, сугубо научном, качестве было в 1923 г. закрыто и лишь в 1925 г. официально зарегистрировано НКВД. В число членов РПО входили в 1920-е гг. академики В.В. Бартольд, А.А. Васильев , С.А. Жебелев, П.К. Коковцов, И.Ю. Крачковский, Н.Я. Марр (Председатель Общества в 1928–1934 гг.). И.И. Мещанинов, С.Ф. Ольденбург, А.И. Соболевский, В.В. Струве, Ф.И. Успенский (Председатель Общества в 1921– 1928 гг.); профессора Д.В. Айналов, В.Н. Бенешевич , А.А. Дмитриевский , И.И. Соколов и др. Членами Общества стали также многие выдающиеся ученые в области естествознания: академики В.И. Вернадский, А.Е. Ферсман, Н.И. Вавилов. И с этой интеллектуальной силой нельзя было не считаться. Научная жизнь Общества практически не прерывалась, за исключением, может быть, самых трудных месяцев «военного коммунизма». Но после 1934 г. РПО плавно переходит в виртуальный режим существования: никем формально не закрытое, оно мирно прекращает функционирование. Между тем, в Святой Земле Русская Духовная Миссия, с ее многочисленными участками, храмами и монастырями, равно, как и школы, больницы и подворья, принадлежавшие Палестинскому Обществу, оказались без какой-либо дипломатической защиты, без духовной и экономической поддержки. К тому времени ИППО и Русская Духовная Миссия в Иерусалиме обладали в Палестине земельными участками (в общей сложности более 70) 182 , с суммарной территорией около 150 га 183 . |
| 361 Да не вмешиваются ни в церковныя, ни в житейския дела, и да не приемлют в них участия, оставляя свои монастыри: разве токмо когда будет сие позволено епископом града, но необходимой надобности. – Прим. сост. 364 Кузнецов Николай Димитриевич (04.04.1863–05.01.1930), профессор. В 1886 г. окончил физико-математический факультет Московского университета, а также СПб Технологический институт. В 1892 г. окончил СПбДА со званием действительного студента. В 1896 г. окончил Ярославский Демидовский юридический лицей, кандидат права, работал помощником присяжного поверенного, присяжным поверенным с 1901 г. Московской судебной палаты. 1908 г. – доцент Ярославского Демидовского юридического лицея. 1911г. – магистр КазДА, избран на кафедру церковного права при МДА, автор ряда статей по вопросам церковных преобразований. В 1917–1919 гг. Н. Д. Кузнецов – организатор ряда церковно-общественных движений среди духовенства и мирян, член Предсоборного Совета. В 1919 г. был арестован первый раз и обвинен в защите религии и в дискредитации Советской власти, органов юстиции, которые он «завалил своими жалобами». Кузнецов Н. А. был членом соборной комиссии по сношению с органами Советской власти, основным ходатаем перед властями об освобождении заключенного духовенства. В январе 1920 г. приговорён к расстрелу вместе с А. Д. Самариным, приговор был заменён тюремным заключением «до полной победы мировой революции», в 1921 г. по амнистии был освобождён. В 1921 г. – преподаватель Московских Богословских академических курсов. В 1923 г. вызывался в качестве эксперта в связи с подготовкой суда над патриархом Тихоном и другими церковными процессами. После ареста был близок к епископу Феодору (Поздеевскому) и т. н. «Даниловской группировке». В 1924 г. был арестован второй раз по обвинению в контрреволюционной агитации и приговорён 19.06.1925 г. к 3 годам ссылки. В 1927 г. последний раз выступал на религиозных диспутах, посвящённых выходу Декларации митрополита Сергия и членов его Синода. Вновь был арестован, отправлен в ссылку в Кзыл-Орду. где и скончался. Редакция здесь и далее не разделяет мнения автора сочинения в отношении Н. Д. Кузнецова . |
|
|
