| О единстве Православия Опубликовано в альманахе “Альфа и Омега”, 32, 2002 25 ноября, 2012 Опубликовано в альманахе “Альфа и Омега”, 32, 2002 Редакция поздравляет Высокопреосвященнейшего Мефодия, митрополита Воронежского и Липецкого, Председателя Макарьевского фонда, Председателя Историко-правовой комиссии Русской Православной Церкви c 20-летием возглавления им Воронежской и Липецкой епархии Церковно-государственные отношения в 20–30-е годы правильнее обозначить как отношение новой государственной власти, представляющей новое социально-политическое устройство на территории бывшей Российской империи, к Русской Православной Церкви и религии как таковой. Декрет советской власти от 23 января 1918 г. “Об отделении Церкви от государства и школы от Церкви” лишь на бумаге отделял Церковь от государственной власти, на деле она как духовный противник коммунистической идеологии была лишена гарантий правовой защищенности. Достаточно вспомнить о кощунственной акции вскрытия святых мощей в 1919 г., о кампании 1921 г. по изъятию церковных ценностей, о вмешательстве государства во внутрицерковные канонические вопросы (требование ОГПУ в августе 1930 г. к митрополиту Петру отказаться от патриаршего местоблюстительства) 1 . Но даже формальное отделение Церкви от государства было перечеркнуто Постановлением ВЦИК и СНК РСФСР от 8 апреля 1929 г. “О религиозных объединениях”. Церковь как единый организм, а в правовом отношении как юридическое лицо для советского государства не существовала; существовали “общины верующих”, отношения с которыми определяла власть на местах, а политику — Отдел по делам религий при Совнаркоме. Атеизм был возведен в ранг государственной политики. Задача советского государства — планомерное уничтожение Урелигиозных предрассудков” — завершается ликвидацией в 1935 г. Отдела по делам религий при Совнаркоме после тотального разгрома Церкви в период с 1929 по 1934 гг. Хаос революции и гражданской войны, гонения на Русскую Православную Церковь (по масштабу превзошедшие трехвековое гонение в Римской империи) усугублялись церковными разделениями. Главной причиной их в 20-е годы было отношение к безбожной власти, к историческому катаклизму, который разрушил традиционные политические, социально-экономические, правовые, религиозно-нравственные устои общественного бытия. До 1921 г. церковными разделениями были самопровозглашенные в нарушение церковного канона автокефалии. Так в 1917 г. образовалась Грузинская автокефалия, в 1918 г. — Украинская, в 1920 г. — Белорусская. Мотивом их образования было установление независимости от централизованного управления в пределах революционной России. |
| «Открой очи мои, и увижу чудеса закона Твоего. Странник я на земле; не скрывай от меня заповедей Твоих» (Псалтирь 118:18-19) Аннотация «Православие и экуменизм» — сборник материалов о экуменической дискуссии среди православных за XX век. Как писал Владимир Лосский вопрос о Церкви, её природе и границах — главный догматический вопрос современности. Различные, иногда диаметральные противоположные ответы на этот вопрос и составили книгу: документы Поместного Собора 1917–1918 гг., статьи о христианском единстве митрополита Сергия (Страгородского), митрополита Николая (Ярушевича), митрополита Никодима (Ротова), протоиерея Сергия Булгакова, профессоров Н. Арсеньева, А. Карташева, Н. Бердяева и других. Помимо заявлений, принятых православными представителями на экуменических собраниях, в книгу включены и некоторые тексты Всемирного Совета Церквей. В предисловии к этой книге митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл (ныне — Патриарх) пишет: «издавая эти тексты, мы отнюдь не авторизуем содержащиеся в них мысли и идеи: это лишь рабочий материал, которым каждый читатель вправе воспользоваться так, как он сочтет нужным. Все тексты публикуются с единственной целью — начать серьезный и вдумчивый разговор на тему, которая сегодня волнует многих верных чад Русской Православной Церкви». В сборник «Православие и экуменизм» вошли следующие тексты: РУССКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ЦЕРКОВЬ И ЭКУМЕНИЧЕСКОЕ ДВИЖЕНИЕ. Историко-богословское обозрение ОБМЕН ПОСЛАНИЯМИ МЕЖДУ ВСЕЛЕНСКОЙ ПАТРИАРХИЕЙ И СВЯТЕЙШИМ ПРАВИТЕЛЬСТВУЮЩИМ СИНОДОМ РОССИЙСКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ (1902 – 1905) ВОПРОС О СОЕДИНЕНИИ ЦЕРКВЕЙ НА ПОМЕСТНОМ СОБОРЕ РОССИЙСКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ 1917 – 1918 ГОДОВ ОКРУЖНОЕ ПОСЛАНИЕ ВСЕЛЕНСКОГО ПАТРИАРХАТА 1920 года Проф. Н. ГЛУБОКОВСКИЙ. О ХРИСТИАНСКОМ ЕДИНЕНИИ ЗАЯВЛЕНИЕ ПРАВОСЛАВНЫХ УЧАСТНИКОВ НА ПЕРВОЙ ВСЕМИРНОЙ КОНФЕРЕНЦИИ «ВЕРА И ЦЕРКОВНОЕ УСТРОЙСТВО». Лозанна, август, 1927 год Н. АРСЕНЬЕВ. ЛОЗАННСКАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ Митрополит Сергий (Страгородский). ОТНОШЕНИЕ ЦЕРКВИ ХРИСТОВОЙ К ОТДЕЛИВШИМСЯ ОТ НЕЕ ОБЩЕСТВАМ |
| С. Девятова Скачать epub pdf Духовные светильники, просиявшие в годы безверия в Караганде и Таганроге Старица Мария Таганрогская († 1943 г.) О жизни подвижницы известно мало. Несколько упоминаний о прозорливой старице Марии мы нашли, читая жизнеописание митрополита Алма-Атинского и Казахстанского Иосифа (Чернова). Деревенская девушка Мария Величкова пришла в г. Таганрог (вероятно, в конце шестидесятых годов 19 века) к прозорливому старцу Павлу, чтобы спросить его выходить ли ей замуж или уйти в монастырь, в ответ на свой вопрос она услышала: «Ой, дивчино, и умрешь у мене…». (Старец Павел Стожков 47 (1792 – 1879 гг.)) Мария осталась в его келье, прославляла Господа, подражая подвигам духовного отца. Блаженный Павел незадолго до смерти говорил: «Хоть я и умру, а мое место не останется пустым. Мой куст никогда не будет пуст. После блаженной кончины старца духовно окормляла его общину достойная преемница старца Павла, Мария Андреевна Величкова. Истинная подвижница многие годы проводившая в посте и непрестанной молитве, удостоилась от Господа благодатных дарований. Ко времени приезда в Таганрог епископа Арсения со своим юным иподиаконом (будущим митрополитом Иосифом (Черновым) 48 ) подвижница уже была опытной старицей, многие верующие приходили к ней за духовным советом и наставлением. Примечательно, что прозорливая старица Мария впервые увидев молодого иподиакона, сказала: «Се архиерей идет Таганрогский!» В ответ услышала: «Матушка, да это монашонок, который с архиереем приехал». Прозорливица в «монашонке» увидела будущего архиерея. (6/19 февраля 1918 года иподиакон Иван был пострижен епископом Арсением в мантию с именем Иосиф. 11/24 февраля 1918 года он был рукоположен во иеродиакона. 16/29 августа 1920 года в Таганроге епископ Арсений рукоположил иеродиакона Иосифа во иеромонаха. В 24-м году он был возведен в сан игумена. Вскоре последовал первый арест. В 1925 году молодого игумена отправили в ссылку. После освобождения игумен Иосиф был возведен в сан архимандрита. Епископская хиротония состоялась через пять лет, затем последовало назначение в Донскую и Новочеркасскую епархию.) |
| Церковно-государственные отношения в 20-30-е годы правильнее обозначить как отношение новой государственной власти, представляющей новое социально-политическое устройство на территории бывшей Российской империи, к Русской Право славной Церкви и религии как таковой. Декрет советской власти от 23 января 1918 г. " Об отделении Церкви от государства и школы от Церкви " лишь на бумаге отделял Церковь от государственной власти, на деле она как духовный противник коммунистической идеологии была лишена гарантий правовой защищенности. Достаточно вспомнить о кощунственной акции вскрытия святых мощей в 1919 г., о кампании 1921 г. по изъятию церковных ценностей, о вмешательстве государства во внутрицерковные канонические вопросы (требование ОГПУ в августе 1930 г. к митрополиту Петру отказаться от патриаршего местоблюстительства) Но даже формальное отделение Церкви от государства было перечеркнуто Постановлением ВЦИК и СНК РСФСР от 8 апреля 1929 г. " О религиозных объединениях " . Церковь как единый организм, а в правовом отношении как юридическое лицо для советского государства не существо вала; существовали " общины верующих " , отношения с которыми определяла власть на местах, а политику - Отдел по делам религий при Совнаркоме. Атеизм был возведен в ранг государственной политики. Задача советского государства - планомерное уничтожение " религиозных предрассудков " - завершается ликвидацией в 1935 г. Отдела по делам религий при Совнаркоме после тотального разгрома Церкви в период с 1929 по 1934 гг. Хаос революции и гражданской войны, гонения на Русскую Православную Церковь (по масштабу превзошедшие трехвековое гонение в Римской империи) усугублялись церковными разделениями. Главной причиной их в 20-е годы было отношение к безбожной власти, к историческому катаклизму, который раз рушил традиционные политические, социально-экономические, правовые, религиозно-нравственные устои общественного бытия. До 1921 г. церковными разделениями были самопровозглашенные в нарушение церковного канона автокефалии. Так в 1917 г. образовалась Грузинская автокефалия, в 1918 г. - Украинская, в 1920 г. - Белорусская. Мотивом их образования было установление независимости от централизованного управления в пределах революционной России. |
| Часть 1 Глава 1. Научно-музейная деятельность Комиссии по охране памятников искусства и старины Троице-Сергиевой лавры (1918–1920 гг.) Жизнь Сергиева Посада с первых послереволюционных лет пошла в нескольких различных направлениях: вся верующая Россия, неожиданно оказавшись бессильной, следила за тем, устоит ли Троице-Сергиева лавра перед натиском безбожия и кучки распоясавшихся местных комиссаров, поддерживаемых органами ЧК из Москвы. Используя терминологию отца Павла Флоренского, можно сказать, что и тех и других интересовал собственно культ, вне его взаимосвязи с культурой, понимаемой в широком смысле слова как деятельность человека. Узкий круг специалистов древнерусского искусства, наоборот, интересовала лишь «сохранность памятников» Троице-Сергиевой лавры, которые могли погибнуть при столкновении русской культуры с идеологией большевистского государства. «Этому способствовала пропаганда нигилистического отношения к культурному наследию ультралевыми деятелями, считавшими себя специалистами по «пролетарской культуре». Пролеткультовцы видели в уничтожении памятников архитектуры и искусства, особенно монастырей и церквей, средство борьбы с пережитками прошлого. Они были готовы «сбросить с корабля современности» все, что создавалось народом до революции, и зачеркнуть все достижения культуры» 2 . Но и тех и других интересовала лишь определенная часть культуры, намеренно отрывавшаяся и от культа, и от других областей культуры, и от самой русской жизни. Отец Павел Флоренский и другие члены Комиссии по охране памятников искусства и старины Троице-Сергиевой лавры по своим мировоззренческим убеждениям, вере, жизненному опыту и профессиональным знаниям не могли ограничиться ни одной из этих позиций. Они понимали, что пространство культа и пространство культуры настолько родственны, что их нельзя разделять. Культ как средоточие культуры вбирает в себя из нее все лучшее, а как порождающий культуру сам должен воздействовать на нее. Личная причастность членов Комиссии по охране Лавры к православному культу и православной культуре заставляла их с равной напряженностью бороться как за сохранение Троице-Сергиевой лавры в качестве живого, действующего монастыря и всеми силами препятствовать ее закрытию, так и за то, чтобы ее богатейшие историко-художественные памятники достойно вошли в пространство русской культурной жизни. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла АЛЕКСАНДР Александр (Паулус), митр. Таллинский. Фотография. Нач. 20-х гг. XX в. (архив Патриарха Алексия II) Александр (Паулус), митр. Таллинский. Фотография. Нач. 20-х гг. XX в. (архив Патриарха Алексия II) (Паулус Александр Карлович; 2.02.1872, м. Орикюла-Хауамяэ Перновского у. Лифляндской губ.- 18.10.1953, Стокгольм), бывш. митр. Таллинский и всей Эстонии. Род. в крестьянской семье. Родители - эстонцы Карл (в Православии Кирилл) и Лийза (в Православии Елисавета, урожд. Киркманн). Учился в саалемской вспомогательной школе (1881/82), феннернской приходской школе (1883/84). Как лучший ученик был направлен в Рижское ДУ (1884-1888), продолжал обучение в Рижской ДС (1888-1894). По окончании семинарии зачислен в клир Рижской епархии и определен на должность псаломщика-учителя на приход в Леэзи, в 1897 г. переведен в Колга-Яани, в 1900 г.- в Феллин (Вильянди). В 1901 г. вступил в брак с Зинаидой Ахтманн, в 1909 г. овдовел. 29 авг. 1901 г. еп. Рижским и Митавским сщмч. Агафангелом (Преображенским) рукоположен во священника и служил на эст. приходах Рижской епархии - в Кыргессааре на о-ве Даго (Хийумаа) (1901-1903), в Каркси (1903-1908), в Лайузе (1908-1916) и в Пярну (1916-1920). 21 марта 1919 г. на первом Соборе Эстонской Православной Церкви в Таллине прот. Александр Паулус был избран кандидатом на замещение должности викарного епископа Эстонской Православной Церкви. Вскоре после избрания прот. Александр отказался от предложенной ему хиротонии, формально сославшись на плохое состояние здоровья; др. причиной отказа было полное отсутствие поддержки со стороны представителей рус. приходов, желавших для себя избрания рус. викарного епископа и воздержавшихся при голосовании. На том же Соборе при единодушном одобрении собравшихся клириков и мирян кандидатом на кафедру правящего архиерея заочно был избран др. эстонец - проф. Московского ун-та и член Поместного Собора РПЦ 1917-1918 гг. Александр Каэлас. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Максим (Жижиленко), еп. Серпуховской. Фотография. Кон. 20-х гг. XX в. (Жижиленко Михаил Александрович, 2.03.1885, г. Калиш (ныне Польша) - 4.06.1931, Москва), иосифлянский (см. Иосифлянство ) епископ Серпуховский, сщмч. (пам. 22 мая и в Соборе новомучеников и исповедников Церкви Русской) . Род. в семье прокурора Калишского окружного суда. Окончил 7 классов Калишской гимназии. В 1906 г. после смерти родителей переехал в С.-Петербург к старшему брату Александру (впосл. А. А. Жижиленко стал известным ученым-юристом, выступал одним из защитников на Петроградском процессе 1922 г. по делу Петроградского митр. сщмч. Вениамина (Казанского) и др.). В С.-Петербурге М. А. Жижиленко окончил 8-й класс гимназии. В 1907 г. поступил на медицинский фак-т Московского ун-та. В нач. 1910 г., будучи студентом, женился, но через полгода жена умерла из-за осложнений во время беременности (оба супруга, положившись на волю Божию, ни при каких условиях не захотели искусственно прерывать беременность, хотя и знали о грозившей опасности). Как он позднее вспоминал в своих показаниях на следствии: «После смерти моей жены в 1910 г. меня все время влекло уйти от мирской жизни в монашество, но прежнее состояние монастырской жизни меня не устраивало. Меня влекло на Афон, в Грецию, но туда мне попасть не удавалось». По рассказам родных, с того времени он стал очень религиозным человеком, необыкновенно добрым, отзывчивым к чужому горю, много помогал бедным. В 1911 г. М. А. Жижиленко окончил Московский ун-т, работал врачом-психиатром в Москве в Сокольниках, а в 1912-1914 гг.- врачом в больнице Мин-ва путей сообщения в г. Благовещенске Амурской обл. В 1914 г., после начала первой мировой войны, призван на службу полковым врачом. Служил в кубанских казачьих частях на Юго-Западном фронте, едва не умер от тифа, к-рым заразился, оказывая помощь пленным австро-венг. солдатам. Оставался военным врачом до демобилизации в янв. 1918 г. Короткое время читал лекции по психиатрии в одном из провинциальных ун-тов, затем до апр. 1919 г. был помощником главного врача в Батруйском госпитале в Москве. В мае 1919 г. мобилизован в Красную Армию, назначен главным врачом госпиталя в г. Козлове Тамбовской губ. В 1920-1921 гг. служил главным врачом Нижегородского военного лазарета, затем, после демобилизации и возвращения в Москву,- врачом в Наркомате путей сообщения. 1 янв. 1922 г. принят на должность главного врача Таганской тюремной больницы, где служил до кон. 1928 г. Работая в тюрьме, всемерно заботился о смягчении участи заключенных, на помощь которым тратил все свое жалованье; вел аскетический образ жизни. Пользовался большой известностью в Москве; часто его уважительно называли таганским старцем. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Сщмч. Петр Варламов, свящ. Фотография. 20-е гг. ХХ в. Яковлевич Варламов (1897, с. Дияшево Белебеевского у. Уфимской губ.- 11.03.1930, г. Уфа), сщмч. (пам. 26 февр., в Соборе Уфимских святых и в Соборе новомучеников и исповедников Церкви Русской), свящ. Из семьи крестьян. Окончил местную земскую школу. В 1915 г. окончил дополнительные курсы при второклассной школе по подготовке псаломщиков и диаконов в с. Подлубове Уфимского у. и губ. (ныне Кармаскалинского р-на, Республика Башкортостан). В 1915-1919 гг. служил псаломщиком в Казанской ц. с. Преображеновка Стерлитамакского у. (ныне Стерлитамакского р-на, Республика Башкортостан). Во время гражданской войны 1917-1920 гг. П. продолжал служить в Казанской ц. В 1918 г. П. спас от смерти «красного» фельдшера, сумел защитить от расправы и семьи партизан-односельчан. В 1919 г. местный свящ. Иоанн Канин оставил приход и ушел из села. По многочисленным просьбам прихожан П. принял в 1919 г. сан диакона, а затем иерея и стал служить в Казанской ц. В священническом служении, проповеди и заботе о прихожанах проявлял большое усердие. Устраивал крестные ходы с почитаемым списком Табынской иконы Божией Матери, хранившимся в церкви; беседовал с молодежью о религии, дискутировал с баптистами. Совершал отчитки бесноватых. Знавшие батюшку подчеркивали его ум, образованность, интеллигентность и то уважение, к-рым П. пользовался у верующих. 9 марта 1929 г. в Преображеновке состоялось общее собрание коммунистов, комсомольцев и актива бедноты, к-рое единогласно постановило закрыть Казанскую ц. П. призывал верующих встать на защиту храма. Вскоре в Преображеновку прибыл 12-й батальон из Стерлитамака. На общем собрании жителей большинство проголосовало за сохранение храма. Вину за это власти возложили на священника. В сельсовете П. предлагали оставить служение и уехать, однако он отказался, не желая бросать свою паству. 26 мая 1929 г. П. был арестован в Преображеновке по обвинению в контрреволюционной деятельности и заключен в тюрьму в Стерлитамаке. |
| «Открой очи мои, и увижу чудеса закона Твоего. Странник я на земле; не скрывай от меня заповедей Твоих» (Псалтирь 118:18-19) Аннотация «История Русской Православной Церкви (1900–1927)» отца Георгия Митрофанова — пожалуй единственный адекватный курс русской церковной истории XX века на данный момент. Попытка честного, не ангажированного изложения. Как и подобает подлинно церковному историку, отец Георгий Митрофанов делает акцент на новомучениках и исповедниках — история Церкви суть история святых, а история Русской Церкви XX века, была историей мучеников. «История Русской Православной Церкви (1900–1927)» — литературно обработанные магнитофонные записи лекций Митрофанова. Предлагаемый здесь вариант «Истории Русской Православной Церкви (1900–1927)» Митрофанова не полный — до 1920 г. Отец Георгий Митрофанов в предисловии к «Истории Русской Православной Церкви (1900–1927)» пишет: «новейший период русской церковной истории уникален: трагизм времени и судеб, невиданный в предшествующие эпохи расцвет подвижничества и исповедничества. Все это делает изучение истории Русской Православной Церкви XX века одним из важнейших средств духовно–нравственного воспитания современных православных христиан.Для православного читателя данная книга может быть полезна еще и потому, что содержащаяся в ней картина русской церковной жизни периода 1900–1927 гг. позволяет лучше представить великое значение подвига новомучеников XX века, канонизация которых является одним из важнейших духовных начинаний, призванных преобразить церковную жизнь современной России. […] Хронологические рамки данной книги (1900–1927 гг.) выбраны неслучайно. На рубеже XIX–XX веков обострились все противоречия русской жизни: социальные, политические, духовные. Поместный Собор 1917–1918 гг. восстановил каноничное Высшее Церковное Управление в Русской Православной Церкви. Совпавшее с периодом проведения Поместного Собора начало многолетних гонений на Церковь богоборческого коммунистического государства обусловило не имеющую прецедентов эпоху русской истории. Однако все первое десятилетие своего существования в условиях непрекращавшихся гонений Русская Православная Церковь сохраняла каноническое единство всего православного епископата и последовательно пыталась не допустить вмешательства государства во внутрицерковную жизнь. Лишь в 1927 г., в результате изменений, внесенных митрополитом Сергием в политику отношений с коммунистическим государством, стало неизбежным формальное отделение от митр. Сергия как части епископата Русской Православной Церкви, находившегося в эмиграции, так и многих авторитетных церковных иерархов, осуществлявших свое служение в Советской России.» |
| Священномученик Петр (Зверев), архиепископ Воронежский. 1926 г. Публикуемые воспоминания принадлежат перу Ирины Михайловны Картавцевой (2 августа 1898 г.— 5 августа 1983 г.). С 1908 по 1918 г. она обучалась в Белевской женской гимназии Тульской губернии, в 1917 г. стала учительницей Белевского женского приходского училища, где преподавала до ноября 1921 г., в 1922 г. переехала в Москву. Картавцева происходила из старинного небогатого дворянского рода, наиболее ранние представители которого упоминаются в документах среди служилых землевладельцев Белевского уезда с конца XVI в. Начало ее гимназической жизни совпало с прибытием в город и назначением настоятелем Белевского Спасо-Преображенского монастыря иеромонаха Петра (Зверева), вскоре возведенного в сан архимандрита. В 1910–1913 гг. о. Петр духовно окормлял сестер Ирину и Веру Картавцевых. Девушки любили богослужение, пели в церковном хоре. И. Картавцева в других, еще не опубликованных дневниках пишет: «С 14 лет мы начали уже постоянно петь с одной близкой нам девочкой Олей трио в церкви... Сколько светлых радостных воспоминаний связано с этим пением. Разучивала все с нами конечно мать, а на окончательную отделку посылала нас к знакомому преподавателю епарх[иального] училища Вас[илию] Николаевичу Б(лаговещенскому)». После переезда в Москву И. М. Картавцева не только пела, но и регентовала в хорах московских церквей, прежде всего, в храме Кира и Иоанна на Солянке, ставшем в 1927 г. одним из центров «катакомбного» движения, последователи которого отказывались считать Заместителя Патриаршего Местоблюстителя митр. Сергия (Страгородского) главой Церкви; членом «катакомбной церкви» была и И. М. Картавцева. В Москве она изредка встречалась с владыкой Петром вплоть до его ссылки в Соловецкий лагерь. Публикуемые материалы автором разбиты на 2 части. Беззаботные и счастливые детские годы в дореволюционном Белеве контрастируют в них с разрухой, надвигавшейся с 1916 г., трагической гибелью младшей сестры в 1920 г., гонениями со стороны советской власти, ссылкой на Соловки любимого владыки Петра и его мученической кончиной. Обе части воспоминаний имеют отдельную пагинацию и были, очевидно, написаны не сразу, а в течение 1972–1973 гг. Текст не был окончательно отредактирован и представляет собой черновой вариант с многочисленными стилистическими поправками, которые воспроизводятся в примечаниях. В тексте исправлены очевидные описки автора. Воспоминания написаны на страницах обычных для 1970-х гг. ученических тетрадей и находятся среди других документов семейного архива Картавцевых, хранящегося у составителя данной публикации. |
|
|
