| Личность упомянутого выше биографа Иоасафа среди скудных известий остается в тумане. Житие епископа Никиты он написал, по-видимому, вскоре по обретении мощей его в 1558 году. В житии Стефана Махрищского он замечает, что уже писал о явлении мощей и чудесах учеников этого святого, Григория и Кассиана Авнежских, а сказание о последних могло быть написано не раньше 1560 года Житие Никиты было первым по времени из этих трех произведений; но и житие Стефана по крайней мере начато не позже 1563 года, ибо автор принялся за него по поручению митрополита Макария. Утверждают, что этот биограф – тот Иоасаф, который с 1560 года стал пермским епископом; но ни в одном труде он не делает намека на свой епископский сан; напротив, в сказании об Авнежских чудотворцах, как и в других сочинениях, называя себя смиренным иеромонахом, игуменом Даниилова монастыря, он говорит о себе в первом лице, а о пермском епископе Иоасафе, приезжавшем в 1560 году в Авнежский монастырь, выражается в третьем и рассказывает, что два чуда в сказании изложены на основании донесения этого епископа. Наконец, есть грамота 1566 года, под которой вместе с епископом Иоасафом подписался и «чернец Иасаф, бывший игумен Даниловский» 408 Но трудно решить, каким Даниловым монастырем правил автор, переяславским или московским 409 . Главным источником сказания об Авнежских чудотворцах служили рассказы махрищского игумена Варлаяма, который по поручению митрополита в 1560 году на месте собирал сведения о чудесах и по донесению которого собор, установив празднование Григорию и Кассиану, распорядился составить сказание о них. Автор замечает в предисловии, что сказанием своим хотел спасти посмертные чудеса Григория и Кассиана от забвения, постигшего их жизнь. Некоторые известия о последней он записал потом в биографии их учителя Стефана Но и в повести о чудесах, предшествовавших открытию мощей и возобновлению Авнежского монастыря, он сообщает подробности, делающие се памя ником первостепенной важности для истории заселения северо-восточной русской окраины. Сообщаемые Иоасафом известия о происхождении биографии Стефана не лишены интереса по отношению к литературной истории жития. Спустя почти полтораста лет по смерти Стефана, сетуя о пренебрежении, с каким относились в монастыре к памяти основателя, игумен Варлаам отыскал в кладовой краткие записки прадеда своего Серапиона, лично знавшего Стефана, вспомнил рассказы, слышанные от нею еще в детстве, и сам задумал описать чудеса святого, виденные им или сообщенные другими. С писанием своим он явился к царю и митрополиту, которые и поручили Иоасафу составить новую, правильную биографию. Зная очень мало о жизни святого, Иоасаф поехал в Махрищский монастырь, чтобы расспросить там игумена и братию. Те показали ему Серапионовы свитки на хартиях, которые он и воспроизвел в своем обильном любопытными подробностями труде. Легко заметить также, что Иоасаф пользовался сведениями из житий Сергия Радонежского и Кирилла Белозерского, современников и друзей Стефана 410 . |
| Осада Полоцка войсками Иоанна Грозного в 1563 г. Гравюра из аугсбургского летучего листка «Правдивые и ужасные известия о жестоком враге московите». 1563 г. Осада Полоцка войсками Иоанна Грозного в 1563 г. Гравюра из аугсбургского летучего листка «Правдивые и ужасные известия о жестоком враге московите». 1563 г. Занятие рус. войсками территорий на северо-востоке совр. Эстонии открыло возможности для развития здесь миссионерской деятельности правосл. духовенства. Важную роль сыграл игумен Псково-Печерского в честь Успения Пресв. Богородицы монастыря прмч. Корнилий. Как сообщается в «Повести о начале и основании Печерского монастыря», он «люди Новаго городка ливонскаго, чюдь называемыя, христианской вере научи, и святым крещением просвети, и в них презбитеры и клирики устрои» (Повесть. 1831. С. 8). В деревнях Агеро и Топинна им были построены храмы. В 1560/61 г. Иоанн IV пожаловал мон-рю обширные земли в этом районе. Состав населения на занятых русскими войсками эст. землях (их адм. центром был взятый в 1558 Дерпт (Юрьев)) к нач. 60-х гг. XVI в. заметно изменился. Туда были направлены писцы, производившие раздачу земель рус. помещикам. Кроме того, в занятых городах постоянно «годовали» большие группы новгородских помещиков. В тех же городах находились и крупные отряды стрельцов: в 1577 г. в Юрьеве несли службу 560 чел. Для них была создана сеть храмов и возникла необходимость в церковном центре, к-рый осуществлял бы управление клиром. Вопрос об учреждении на территории Ливонии правосл. епархии, по-видимому, обсуждался уже в нач. 60-х гг. XVI в. В законченной в это время Степенной книге указывалось, что при кн. Ярославе Мудром в Юрьеве были правосл. епископы, подчинявшиеся Киевскому митрополиту, но потом немцы «епископию Юрьевскую от истинного благочестия в латыньское бискупство претворишя» (Степенная книга. 2008. С. 381). В Новгородской II летописи отмечено, что 14 окт. 1571 г. в Новгород приехал еп. Корнилий «новой с города Юрьева Ливонского» (ПСРЛ. Т. 30. С. 160). Наименование епископа «новым» говорит о том, что образование кафедры и поставление епископа произошли сравнительно незадолго до этой даты. Судя по преамбуле решений церковного Собора 1580 г., этот епископ именовался как «Юрьевской и Вильянской» (Вильян, Феллин, ныне Вильянди). В авг. 1572 г. еп. Корнилий снова побывал в Новгороде, когда там находился царь, вероятно дававший ему указания, как руководить епархией. Кафедральным собором нового епископства стал собор католич. кафедры. В городе находились др. правосл. храмы и муж. мон-рь. В преамбуле решений Собора 1580 г. упоминается Корнилий как Юрьевский епископ, но его подписи под текстом нет, а в записи 1578 г. об установлении местного почитания прп. Иосифа (Санина) Волоцкого упоминается Юрьевский еп. Савва. Источники не дают возможности разрешить это противоречие. |
| Самый ранний список находится в сборнике, сформированном П. М. Строевым в начале XIX в., — Погод. 1566. Рукопись в 4°, переплет картонный. На переплетенном листе почерком XIX в. написано содержание, состоящее из 5 глав: «I. Книга келарская Кирилло-Белозерского монастыря (л. 1—20); II. То же с присоединением праздничных кормов, 1577 г. (л. 21—42); III. Уставная грамота Кирилло-Белозерского монастыря 1593 г. (л. 43—46); IV. Отрывки летописные Кирилловские до 1614 г. (л. 47—61); V. Грамота учительная в Кириллов монастырь 1652 г. (л. 62—70)». На этом же листе после «Содержания» фиолетовыми чернилами: «Октябрь 20 1832 Москва». Каждый из разделов отделен чистым листом бумаги. На л. 1 той же рукой написан заголовок: «Книга келарская Кирилло-Белозерского монастыря о поминках и запасах». Текст памятей занимает л. 2—20, начальный лист затерт, бумага пожелтела, правый край осыпался (л. 1—8), филиграни просматриваются слабо: Перчатка и верхняя часть Сферы, указать конкретный тип в альбомах затруднительно. Текст писан одним почерком полууставом, переходящим в скоропись, с сохранением «оу» и киноварными инициалами. По почерку рукопись можно отнести ко 2-й половине XVI в., не противоречат этой датировке и филиграни. По мнению А. Х. Горфункеля, текст не мог быть составлен ранее 1539 г. (в нем упоминаются приговоры игумена Афанасия (1539—1551 гг.) и позднее 1570-х гг., так как в нем отсутствуют соборные приговоры 1570-х гг., имеющиеся в других Я попыталась найти рукопись, из которой он был изъят П. М. Строевым. При просмотре келарских обиходников XVI в. удалось обнаружить рукопись с утраченным началом (Соф. 1152). Рукопись в 4°, переплет отделен от корешка, первые тетради вырваны, сохранился конец (6 листов) книги праздничной, далее следует текст кормовой (л. 11—22) и вкладной книг (л. 23—104). Вся рукопись написана одним почерком с киноварными инициалами, близким к почерку келарских памятей (Погод. 1566, л. 2—20). Филиграни: Сфера — бумага того же типа, что и в «Книгах семенных и оброчных» (Кир.-Бел. 91/1329), датированных мною 1560 Последняя запись во вкладной книге датируется 1563/64 г. (вклад Ивана IV при игумене Васьяне: «Лета 7072-го… 20 рублев за княж Андрееву княгиню инокиню Евдокею Таким образом, составление рукописи можно отнести к началу 1560-х Возможно, из этой рукописи П. М. Строев изъял келарские памяти и включил их в свой сборник. |
| 1463-1464 гг. инок Мисаил (в миру боярин М. Ф. Сабуров, сын великокняжеского боярина Федора Ивановича Сабура Зернова) вложил в мон-рь сельцо Якольское, дер. Оганинскую (совр. с. Яковлевское и дер. Аганино Костромского р-на), двор на погосте Шунга и озера Борисово и Волоское (Волоцкое). Вклад был ценен тем, что И. м. стали принадлежать земли, расположенные непосредственно рядом с Вологодской дорогой (АСЭИ. Т. 3. 230. С. 251). В 1527/28 г. Федор Юрьев «сын Константинович» Сабуров (брат Соломонии Юрьевны Сабуровой, 1-й жены вел. кн. Василия III Иоанновича) пожаловал обители с. Кузьминское с деревнями, пустынями и мельницей в Андрониковом стане; 1 сент. 1558 г. кн. Давыд Федорович Палецкий завещал с. Михайловское с деревнями на р. Шаче и пустошами. Кроме того, кн. Палецкий дал 100 р. «в большую церковь Живоначальные Троицы» И. м. В 1560-1561 гг. окольничий Семен Дмитриевич Пешков-Сабуров завещал И. м. свою вотчину - сельцо Якольское с деревнями в Плёсском стане (совр. г. Приволжск Ивановской обл.) и сельцо Олешево с деревнями в Лещёвской трети Чёрной вол., в 1561-1562 гг.- дер. Мелехово в Чёрной вол.; в 1560-1561 гг. Петр Михайлович Пешков-Сабуров передал обители с. Палецкое с деревнями. Последний большой вклад Сабуровых был дан в 1563-1564 гг. (см. ст. Адриан (Ангелов) ). И. м. принадлежала Ипатьевская слобода (впервые упом. в 1560), в к-рой проживали в основном монастырские «служебники» - конюхи, кузнецы, плотники, «рыбные ловцы» и др. В слободе находились конюшня («двор конюшей»), коровник («двор коровей») и хозяйственные постройки. К кон. XVI в. собственностью И. м. стала Спасская слобода (ныне в черте г. Костромы). Во 2-й пол. XVI в. главными ктиторами И. м. стали представители младшей ветви рода - боярин Дмитрий Иванович Годунов († 1606) и его племянник, буд. царь Борис Феодорович Годунов. В 1567 г., когда Кострома была взята в опричнину, Годуновы-опричники стали видными фигурами в окружении царя Иоанна IV Васильевича Грозного. Вероятно, благодаря протекции Годуновых игум. |
| В начавшейся в янв. 1558 г. Ливонской войне К. возглавил сторожевой полк, принял участие в походах на Нейшлосс (Сыренск), Нейгаузен (Новгородок), Дерпт (Юрьев, ныне Тарту), Вербек (замок на р. Эмбах) во главе передового полка. В июне 1558 г. К. участвовал в походе из Пскова «к немецкым городам» войска кн. П. И. Шуйского. В этом походе К. был, по его словам, одним из «трех великих воевод» ( Ерусалимский. 2009. Т. 2. С. 99). В нач. зимы 1558/59 г. он вернулся в Москву «со великою и светлою победою» (Там же. С. 110). 11 марта 1559 г. К. был 2-м воеводой в походе «по крымским вестям» против хана Девлет-Гирея; в том же году направлен из Калуги в Мценск на оборону южных рубежей на Оке. В февр.-марте 1560 г., после конфиденциальной беседы с царем, К. был назначен 1-м воеводой большого полка. Принял участие в осаде Феллина (Вильян; ныне г. Вильянди, Эстония) и в захвате еще неск. городов, возможно Тарваста и Полчева. В кон. 1560 г. произошла неудачная для русских битва под Вайсенштайном (ныне г. Пайде, Эстония), в исходе к-рой Иоанн IV обвинял К. (Переписка Ивана Грозного. 1993. С. 38). Пребывая при дворе, К. был свидетелем падения лидеров Избранной рады, что считал позднее результатом самодержавных амбиций царя. С этим связана уверенность К., что опричное окружение, которое в его сочинениях уподоблено бесам («кромешники», «полк сатанинский»), сформировалось еще в период изгнания Сильвестра и опалы Адашева. 25 марта 1562 г. К.- один из воевод в пограничных с Литвой Великих Луках. 28 мая К. «с товарыщи» напали на Витебск, захватили острог с артиллерией, сожгли посад и округу (были сожжены 24 церкви, в чем позднее князь раскаивался). После взятия Полоцка (15 февр. 1563), в к-ром К. принимал участие, 8 марта он был отправлен в Юрьев Ливонский наместником сроком на год (от дня Вербного воскресенья - с 3 апр.). Службу в Юрьеве К. считал несправедливым преследованием, а Иоанн IV утверждал, что наложил на него «с милостию опалу» (Там же. С. 8, 38; РИБ. Т. 31. Стб. 381). В качестве юрьевского наместника К. в кон. 1563 г. проводит неудачные переговоры со шведским наместником о передаче г. Гельмета русским, безуспешно пытается добиться привилегий ливонскому дворянству и купечеству. |
| С 40-х гг. XVI в. во владениях короля Наварры (во многом благодаря поддержке, к-рую оказывала проповедникам кор. Маргарита) стали распространяться идеи Реформации. Генрих д " Альбре оставался верным католич. Церкви, после смерти жены (1549) принял репрессивные меры против протестантов. После его смерти в 1556-1557 гг. при содействии королевской четы протестантизм в форме кальвинизма распространился в Наварре и Беарне. По приглашению Антуана Бурбона из Женевы приехал кальвинист. министр (пастор), к-рый возглавил протестант. церковную иерархию. На праздник Рождества 1560 г. Ж. д " А. и ее муж официально отреклись от католич. веры, провозгласив себя приверженцами кальвинизма. Однако Антуан Бурбон, претендовавший как принц крови на регентство при малолетних королях Франциске II (ум. в 1560) и Карле IX , вскоре после назначения генеральным наместником Французского королевства вернулся в католицизм. В авг. 1561 г. королева Наваррская вместе с детьми, к-рых она воспитывала теперь в протестант. духе, прибыла к «порочному», по ее мнению, католич. королевскому двору. Однако после «резни в Васи» (1562), когда дворяне герц. Гиза напали на совершавших тайное богослужение гугенотов , положив начало религиозным войнам во Франции (1562-1594), Ж. д " А. демонстративно удалилась в замок Вандом (кон. марта 1562). После смерти раненного при осаде Руана мужа (17 нояб. 1562) она открыто способствовала укоренению кальвинизма в своих владениях. В 1563 г. кард. Жорж д " Арманьяк, архиеп. Тулузский, обратился к Ж. д " А. с обширным посланием и призвал королеву Наварры отказаться от мер, принятых ею в пользу «реформированной религии». Письмо кардинала и подробный ответ Ж. д " А., отвергнувшей предложение папского легата, были сразу же опубликованы (Lettre d " un cardinal [Georges d " Armagnac] envoyée à la royne de Navarre (le 18e jour d " aoust 1563): Ensemble la response d " icelle dame audit cardinal. Lyon, 1564). Только благодаря вмешательству кор. Екатерины Медичи дело Ж. д " А. как еретички не было вынесено на рассмотрение папского суда. В 1565 г. королева Наварры вновь прибыла к королевскому двору Франции и смогла вернуться в свои владения лишь в кон. янв. 1567 г. |
| На вост. стороне юго-зап. столпа над Царским местом помещены изображения государей Михаила Феодоровича и Алексея Михайловича в царских облачениях, со скипетрами, с державами в руках и с нимбами. В сер. XVII в. у сев. стены Старого города вместо деревянных были возведены каменные 2-этажные настоятельские кельи (Л. С. Васильев датирует постройку периодом между 1645 и 1652). В 70-80-х гг. XVII в. между настоятельскими и казначейскими кельями выстроили 2-этажное крыло, соединившее их в одно здание, Г-образное в плане. В 90-х гг. XVII в. над настоятельскими кельями надстроили 3-й каменный этаж. По предположению Кудряшова, его строителем был подмастерье Г. Л. Мазухин (уроженец с. Здемирова Костромского у.). Одновременно с 3-м этажом к настоятельским кельям было пристроено большое 2-ярусное крыльцо, украшенное изразцами (разобрано в нач. XIX в.). В нач. XVII в. надвратная ц. во имя вмч. Феодора Стратилата и вмц. Ирины долгое время стояла в запустении. В кон. XVII в. она была восстановлена и переосвящена во имя св. Иоанна Предтечи и апостолов Петра и Павла (небесных покровителей царей Иоанна и Петра Алексеевичей). В 1672-1673 гг. костромские каменщики Лифан Иванов «с товарищи» построили в сев.-вост. углу Нового города ц. во имя свт. Иоанна Златоуста. К ней примыкали небольшая шатровая колокольня и больничные палаты. Церковь украшал резной позолоченный иконостас, «иконы хорошего письма, многие в серебряных венцах». Из Костромских сотниц 1560-1563 гг. ( Шумаков С. А. Сотницы, грамоты и записи. М., 1903. Вып. 2: Костромские сотницы 1560-1563 гг. С. 5) следует, что каменный собор в И. м. существовал в 1559/60 г. ( Баталов. 1996. С. 48. Примеч. 7). В 1562 г. к нему, вероятно, были пристроены паперти (Там же. С. 48-49). Последующие источники сообщают, что он был 2-столпный, имел «придел святого апостола Филиппа и священномученика Ипатия» и паперть «у передних дверей» ( Соколов. 1890. С. 6, 35, 38). Более подробное описание собора и его убранства содержится в монастырской описи 1609 г.: «…в монастыре церковь Живоначальныя Троицы на подклетех, о пяти верхах церковь Живоначальныя Троицы из нутри все подписано стенным письмом, венцы у святых золочены, а на церкви пять крестов с яблоки золочены, а маковицы на церкви и кровля вся и олтари и киоты покрыто Немецким железом и около церкви над папертми четыре стороны в двунадцати киотех написано Божие милосердие, образы стенным письмом венцы у них золочены, у церкви же Живоначальные Троицы трои двери железных обиты медью, а по меди писано сусанным золотом… и расписал церковь и кресты на церковь поставил и позолотил и покрыл Немецким железом и двери церковные поставил Дмитрей Иванович Годунов» ( Павел (Подлипский). |
| В 1558 г. папа Павел IV , желая сделать Г. советником, вызвал его в Рим. В 1560 г. папа Пий IV отправил Г. нунцием в Вену, где тому удалось убедить имп. Фердинанда I возобновить прерванную в 1552 г. работу Тридентского Собора. 30 янв. 1560 г. или, по др. сведениям, 26 февр. 1561 г. Пий IV назначил Г. кардиналом-пресвитером ц. св. Лаврентия (S. Laurentii in Panissperna). В 1562-1563 гг. Г. был одним из папских легатов, председательствовавших на заключительных заседаниях Тридентского Собора. В соборных постановлениях отразилось учение Г. о мессе (гл. обр., 21-я и 22-я сессии в 1562). В 1564 г. он вернулся в Польшу. На сейме в Парчеве (1564) Г. вместе с папским нунцием Дж. Ф. Коммендоне добился от кор. Сигизмунда II Августа признания определений Тридентского Собора и издания эдикта об изгнании из Польши иноверцев-иностранцев. Постановления Тридентского Собора в Речи Посполитой были признаны фактически на Петроковском сейме (1572) и официально в 1577 г. В 1565 г. Г. провел Собор Варминского еп-ства; в тогдашней резиденции Варминских епископов, в г. Браневе (Браунсберге), им была основана духовная семинария. После смерти Пия IV (1565) нек-рые кардиналы выдвигали Г. кандидатом на Папский престол. Для борьбы против протестантизма Г. в 1564 г. пригласил в Варминское еп-ство иезуитов , к-рые в 1564-1565 гг. основали в Браневе свою первую коллегию в Польше (Collegium Hosianum). В 1565 г. друг Г., Коммендоне, получил от Сигизмунда II Августа грамоту, разрешавшую иезуитам обосновываться на проч. польск. землях. В 1569 г. по совету Г. иезуиты были приглашены в Литву (в Вильно) Виленским еп. Валерианом Протасевичем. В 1566 г. папа Пий V назначил Г. легатом (legatus designatus) на провинциальном Соборе Гнезненского архиеп-ства и легатом a latere в Варминском еп-стве. Выступая против идеи создания польск. национальной Церкви и примирения с протестантами, Г. вместе с Коммендоне воспрепятствовал проведению «национального Собора» (1566), одним из инициаторов к-рого был примас Яков Уханский, стремившийся привести к согласию католиков и протестантов. В 1566 г. на Люблинском сейме Г. выступал против требований протестантов изгнать из Польши антитринитариев , а после издания королевского эдикта об их изгнании настоял на объявлении, что этим эдиктом не признается законность др. сект. |
| Ему монастырский летописец приписывает построение каменной церкви с трапезою, известной с самого начала XVI столетия под именованием «Дмитрий Селунский.» На это церковное строение Иван Васильевич Шереметев Большой дал 50 рублей. Вклад по тому времени довольно значительный, если иметь в виду, что тогдашние шесть рублей заключали в себе фунт серебра. 30 4. Вонифатий (после 1520г.) Из братии монастыря. По сказанию летописца он славился благочестивою жизнью, слух о которой достиг и до великого князя; вследствие сего монастырь был посещен великим князем. Это посещение, если оно действительно было, должно отнести к 1520 году, когда князь Василий Иоаннович с молодою супругою Еленою ходил на богомолье в Кириллов монастырь; на пути посетил Корнилову обитель и, вероятно, некоторые другие монастыри. 31 5. Макарий По синодику 6. Арсений По синодику 7. Иоасаф I (около 1548 г.) Имея ревностное попечение о благолепии храмов, он приобрел на свое иждивение много довольно ценной утвари церковной, как то: большой благовестный колокол, стоящий 80 рублей, напрестольное Евангелие с серебряным окладом верхней деки, крест воздвизальный, обложенный серебром, кадило серебряное – «а весу тянет противу 15 рублев», паникадило о 12 свечах и др. В последствии (1555 – 1560) Иоасаф был игуменом в Троице-Сергиевом монастыре, 32 и потому в описях второй половины XVI века пожертвованные им вещи обозначались, что их дал «Троицкой игумен Иасаф.» В его время из вкладчиков известен инок Вассиан Шереметев, 33 который дал колокол, ризы и стихарь, «а цена всему тому 60 рублев.» 8. Варфоломей (прежде 1558 г.) В описи 1585 года о местном образе Спаса Вседержителя в соборной церкви сказано: «окладывал его игумен Варфоломей», а в других описях XVI века пишется: «окладывал Юрьевский архимандрит Варфоломей.» Он был архимандритом в Юрьеве монастыре 1558 – 1564 г. 34 10. Паиссий II (до конца 1563 г.) С 1560 года стали быть известны вклады в монастырь царя Иоанна Грозного: в этом году «месяца сентября в 4 день царь и великий князь Иван Васильевич всея руси прислал в обитель Николы чудотворца по своей царице и по великой княгине по Настасье милостыни пятнадцать рублев денег и велел по царице понехиды пети и литургию Божию служити собором и на литеях поминати, и в синодик в вечное поминание написати и братья на приставлснье царицыно и на памяти поминати и кормы кормити по вся годы....» 36 |
| Несмотря на восстановление католицизма англ. администрация под рук. наместника Томаса Редклиффа, гр. Сассекса (1556-1563), продолжала политику подавления ирл. правителей и аристократии. Сассекс расселял колонистов и вмешивался в конфликты между представителями родов О " Брайен и О " Нейл, настаивая на замене гэльского обычая танистри правом первородства. Собор св. Брендана в Клонферте. XII–XV вв. Собор св. Брендана в Клонферте. XII–XV вв. При Елизавете I Тюдор (1558-1603) Реформация в И. и в других владениях английской королевы была продолжена. Елизавета объявила себя верховной правительницей (Supreme Governor) англикан. Церквей Англии и Ирландии (т. о. титул «верховный правитель Церкви» заменил использовавшийся Генрихом VIII и Эдуардом VI титул «верховный глава Церкви»). В янв. 1560 г. ирл. парламент (в к-ром не были представлены графства Ольстер, Десмонд и Коннахт) подтвердил королевский «Акт о супрематии», согласно к-рому верховная власть над Церковью Ирландии передавалась кор. Елизавете, власть Римского папы отвергалась, а все светские должностные лица и те, кто получали ученую степень или посвящались в духовный сан, должны были присягнуть королеве, признавая т. о. эти принципы (аналогичный статут Генриха VIII требовал присягу только у ближайших советников монарха). Отказ от принесения присяги означал смещение со всех постов, отрицание же королевской супрематии влекло за собой лишение имущества и свободы. Принятый тогда же «Акт о единообразии» восстанавливал все прежние распоряжения, отмененные Марией Тюдор, вводил на всей территории И. англикан. богослужение в соответствии с обрядом, предписанным «Книгой общих молитв» в редакции 1552 г., но в более приближенном к католич. мессе варианте: сохранялись традиц. облачения, дозволялось чтение богослужебных текстов на латыни (если священнослужитель недостаточно хорошо знал англ. язык). Присутствие на англикан. богослужениях в воскресные дни и в праздники объявлялось обязательным для всех подданных; к штрафу за каждое непосещение церкви, введенному «Актом о единообразии», в 1561 г. добавилось королевское распоряжение об аресте тех, кто пропускают церковные службы и подстрекают к подобным действиям других. В 1560 г. в И. прибыл иезуит Дейвид Вулф, назначенный папским комиссаром. В отчете, посланном в Рим в 1574 г., он отмечал, что в стране много католиков, однако их вынуждают присутствовать на протестант. богослужениях. |
|
|
