| Вообще неустойка определяется за неисправность (1574). Стало быть, у нас неустойка есть вид пени за неисправность, а не вознаграждения убытков, не обеспечение последствий неисполнения 17 . В этом взгляде на неустойку наш закон не совсем согласуется со взглядом западных законодательств. Так, напр., во французском праве главное значение неустойки состоит в вознаграждении ущерба, который терпит сторона от неисполнения. От того там и соединение требований по существу договора и за неустойку вообще не допускается (le principal et la peine. 1129 Code Napol.). У нас взыскание по договору производится независимо от взыскания неустойки, и иск об убытках от неисполнения может, смотря по обстоятельствам, иметь место тоже независимо от взыскания неустойки (1585). Неустойка у нас определяется или самым законом, или особым условием, по взаимному соглашению частных лиц (1573). Законная неустойка между частными лицами определяется по заемным обязательствам, писанным на срок, без заклада и с закладом движимого, за неплатеж на срок, по 3% единовременно, со всей суммы капитала. От нее изъемлются только займы, обеспеченные недвижимым имуществом (Зак. Гражд. 1575; Зак. Суд. Гражд. 365, 602, прим., 631; Пол. Взыск. Гражд., ст. 451). Итак, займы у казны не соединены с законной неустойкой. Неустойка или пеня за неисправность положена законом и по векселям, когда взыскание производится только полицией, по 2% не со всего долга, а с суммы, действительно взысканной полицейскими мерами; когда дело перейдет в коммерческий суд и определение о взыскании поставлено будет коммерческим судом, то по 4% со всей суммы долга. Это взыскание производится после всех других. Все это относится к векселям простым. О неустойке же по векселям переводным закон не говорит вовсе (Уст. Вексельн. 109). Из 385 ст. Уст. Торг. можно заключить, что и по договору о бодмере тоже полагается законная неустойка. Закон упоминает еще о пене (двойная премия) за неисправность, со страховщика в договоре морского страхования (Уст. Торг. |
| Так, в книгу Кормчую, изданную в 1653 г., были включены дополнительные статьи, по сравнению с Иосифовской Кормчей 1123 , содержание которых обосновывало и подкрепляло идеи реформаторской деятельности патриарха Никона 1124 . В 1655–1656 гг. был издан компилятивный сборник «Скрижаль» 1125 . В 1656 г. отдельными изданиями вышли собственные произведения патриарха Никона – книги о Крестном монастыре 1126 и моровой язве, которые продолжили начатую патриархом Иосифом традицию изданий патриарших произведений, составленных на основе авторитетных текстов 1127 . Но в истории русской культуры XVII в. опора автора на авторитетный текст свидетельствовала и о принадлежности его к определённому литературному лагерю – традиционалистов, представителей московского духовенства, или рационалистов, идеологов и сторонников реформ. Представители этих направлений вкладывали разные содержания в понятия образованности и писательского мастерства. Сохранение священных и авторитетных текстов и бережное к ним отношение при воспроизведении характеризовало творцов «субстанциональных» текстов; сторонники «релятивисткой» концепции другого типа текста XVII в. 1128 (учёные-монахи юго-западной Руси, барочные дидаскалы и полигисторы – Симеон Полоцкий и деятели его круга) создали «новый тип писателя-профессионала» – монаха и библиофила, просветителя и педагога, «воспроизводящего» себе подобных, создающего европеизированную интеллигенцию, знающую латынь и польский, античных авторов, поэтику и риторику 1129 . Новая теория критического отношения к авторитетному тексту, покушение на дух и букву Писания вступили в противоречие с «теориями текста» их идейных противников. Наличие в текстах эпистолярных сочинений патриарха Никона вариантов библейских цитат свидетельствует об особом отношении автора к библейскому тексту: с ним необходимо «работать», чтобы обнажить и выразить его глубочайшее духовное содержание с максимальной полнотой и доходчивостью для наиболее адекватного восприятия текста читателем. Лексические изменения в цитатах (за исключением, пожалуй, тех, которые были спровоцированы личными взаимоотношениями патриарха Никона с царём и обусловлены его тяжёлым положением в ссылке: замены «милостивые» на «щедрые» и «любящие» на «благотворящие» и др.) делали содержание библейских фраз более доступными для понимания и лишали их многозначности при восприятии. |
| Иудейское духовенство едва услышало весть о рождении Богочеловека, как возненавидело Его, приняло меры избавиться от Него. Это ясно видно из Евангелия. Когда волхвы принесли в Иерусалим весть о рождении Царя иудейского — Христа, тогда смутился наличный иудейский царь Ирод, смутилась вместе с ним и вся столица иудейская [ 1129 ]. Естественно было смутиться, замечает блаженный Феофилакт Болгарский, наличному государю иудейскому вестию о рождении нового Царя иудейского, который, следовательно, должен был завладеть его престолом и лишить власти или его или потомство его. Но к чему смущаться Иерусалиму при вести о рождении Мессии, — Иерусалиму, который в течение многих веков ожидал обетованного Мессию, своего Избавителя, свою славу, — Иерусалиму, которого вся религия состояла в вере в грядущего Мессию и в приготовлениях к принятию Его? Иерусалим смутился оттого, что нравственность иерусалимлян была растленная. Столица поняла, достойно тонкому столичному чутью, что новый Царь, Царь правды, потребует отвержения безнравственности, потребует истинной добродетели, не обольстясь и не удовлетворясь добродетелию лицемерством. По причине миролюбия иерусалимлян для них был сноснее, приятнее Царя-Бога чудовище Ирод. Угадывая с верностию душевное отношение тирана, лицемера и лицедея, какими были и члены Синедриона, они при первом вопросе о месте рождения Мессии решительно, нисколько не остановившись и не задумавшись, указывают Ироду с точностию на место рождения Мессии, предают Мессию в руки убийцы. Христос рождается в Вифлееме иудейстем, говорят они; чтоб усилить отзыв, присовокупляют: тако бо писано есть пророком, — и объявляют поразительной ясности пророчество [ 1130 ]. Противное этому расположение заставило бы их дать ответ уклончивый, скрыть место [ 1131 ]. — Евангелие приписывает миролюбцам все злодеяния, совершенные человеками, начиная от убийства Каином Авеля [ 1132 ]. Миролюбцы, во время земной жизни Богочеловека, навершили свои злодеяния отвержением Христа и богоубийством [ 1133 ], а в последние времена мира навершат принятием антихриста и воздаянием ему божеской чести [ 1134 ]. |
| 1116 Чтобы отнять последний повод думать о законности раскольнических обществ, запрещено было принимать от их имени пожертвования 1117 и выставлять в их заведениях доски о Высочайшем посещении. 1118 Давность существования раскольнических общественных заведений давали им право на его продолжение, но при этом правительством было принято за правило «постепенно подчинять эти заведения общим государственным постановлениям», именно – «приводить их как учрежденные под видом человеколюбия, к истинному устройству человеколюбивых заведений, а от раскольнического характера освобождать»; 1119 вследствие этого раскольнические «богадельни» и «кладбища», начиная со столичных, как известно, были подчинены ведению Приказов Общественного Призрения и других подобных начальств. 1120 Ограничение личных прав раскольников состояло в следующем. Им воспрещено было приобретать населенные имения и земли в остзейских губерниях (25 окт. 1847), 1121 а также селиться в пограничных губерниях западного края 1122 и уходить за границу. 1123 Они не имели права быть свидетелями против православных в делах тяжебных и гражданских, 1124 не могли получать «от учебных мест и начальств свидетельства на право обучения детей», 1125 записываться в иконописные цехи, 1126 содержать этапы. 1127 В гильдии раскольники были принимаемы только «на временном праве» (1853 г.); 1128 отлучаться по письменным видам могли не иначе, как только для законных надобностей 1129 (1843 г.); лицам же, возвращенным из скитов и замешанным в новых беспорядках по расколу, отлучки совсем воспрещались (1853 г.). 1130 Так как правительство различало не только между главнейшими отраслями раскола, но и между отдельными сектами последних, то кроме общих законов о расколе были частные, имевшие специальное приложение. В классификации (1842 г.) Св. Синода, 1131 преподанной на запрос министерства внутренних дел, раскольнические согласия были разделены, по степени их вреда, на три категории – на «вреднейшие», с отнесением сюда тех безпоповщинских толков, которые отвергают брак и молитву за царя, – «вредные», к которым причислены все остальные согласия безпоповщинские, – и «менее вредные», обнимающие всю поповщину. |
| Глава западной церкви считал своим долгом борьбу с ересями. Лангобарды, плохие тогда христиане, исповедовали арианство, и Автарих в последний год своей жизни издал повеление, которым он воспрещал лангобардам крестить детей у православных священников. В январе 591 года Григорий издал циркулярное повеление всем епископам Италии всякими способами стараться крестить лангобардов и превращать их тем самым в чад своей церкви. В смерти Автариха он видел проявление праведного гнева Божьего за этот указ. 1126 То обстоятельство, что царица Теоделинда была воспитана в православии, давало папе поддержку в его заботах об искоренении арианства среди лангобардов. С 593 года он вступил в письменные сношения с царицей, 1127 которые не прерывались до самой его смерти. Папа поставил себе целью подчинить лангобардов своей церковной власти и мог впоследствии гордиться успехом. Но в самом начале своего правления он имел и другую более настоятельную заботу. Лангобарды распространяли свое господство, бродили по Италии вооруженными шайками, совершали насилия и грабежи. Силы, которыми располагал экзарх, были ничтожны по числу и имели довольно дела на севере поблизости к центру лангобардского царства. Рим был уже давно предоставлен сам себе и охрана его огромных стен лежала на обязанности только одного полка, который носил имя «солдат Феодосия», Theodosiaci. Их было далеко недостаточно для охраны стен, но как писал папа летом 592 года, остальные войска были уведены из Рима для охраны других важных пунктов. Нераспорядительность правительства проявлялась и в том, что солдаты не получали полагавшегося им жалованья (roga). Области, прилегающей к Риму, которая позднее получила имя Ducatus Romanus, а тогда еще не имела специального названия, угрожал с севера герцог Сполетия Ариульф, а с юга герцог Беневента Арихис. 1128 Весною 592 года Агилюльф сам подступил к Риму и безжалостно убивал и калечил людей. В то же время Арихис теснил Неаполь. Папа писал экзарху, поручал воздействовать на него епископу Равенны, сообщал об опасном положении Неаполя. 1129 Но его воззвания оставались тщетными. Папа сам посылал военных командиров для действий против Ариульфа, давал им приказы, 1130 а в то же время вступил в личные сношения с врагом и заключил с ним сепаратный договор. В Неаполь он от себя послал трибуна Констанция, чтобы руководить делом защиты города, и известил об этом население. 1131 Вероятно, соглашение с Ариульфом не обошлось без денежных затрат, хотя позднее папа заявлял, что дело было слажено без всяких издержек со стороны государства. 1132 |
| Типичным явлением немецкой Теологии следует признать книгу об Иисусе Гейтмюллера (Heitmuller) вторая часть которой: «Иисус Назарянин и путь к Богу» в основе своей представляет доклад, читанный на конференции студентов – христиан в Аарау 1127 . В противоположность первой, историко-критической, части, вторая отличается крайним религиозным субъективизмом. Высказанные автором мысли сводятся к положению: Иисус, это – символ нашей собственной религиозности. Несостоятельна также попытка объяснить, почему именно Иисус, а не что другой, есть путь, —600— ведущий к Богу. Путь к Отцу, – говорит Гейтмюллер, – не лежит необходимо для каждого чрез Иисуса; однако чем ни тверже и самостоятельнее наша вера, тем меньше мы имеем оснований отказываться от этого пути. Словом, Гейтмюллер стоит на совсем особой точке зрения сравнительно с библейско-церковной. Тем более отрадное впечатление производят такие явления западной догматики, как выход третьим изданием брошюры Имельса о Воскресении 1128 и серия статей, напечатанных в Allg. Εv.-Luth. Kirchenzeitung под общим заглавием: Dass das Apostolikum noch fest steht. 1129 Первая работа (выдающегося догматиста) представляет собою положительную защиту исторической основы догмата с выяснением его религиозного значения, в заключении, и многочисленными примечаниями, полными кратких, но содержательных указаний. Вторая работа – плод совокупного творчества таких корифеев западной догматической науки, как Кафтан, Дункман, Бахман, Грютцмахер, Имельс, Шлаттер и др. Предметом этой работы служат главные события жизни Иисуса, образующие собою вместе с тем и основные истины христианства. Обсуждение ведется с двух сторон: исторической и религиозно-ценностной. Учение о человеке нашло себе в 1913 г. разработку у Грапе (Grape). Его труд: «Первочеловек, парадиз, подобие Божие» 1130 исследует антропологический вопрос с апологетической точки зрения. Автор основательно изучил положение вопроса, о происхождении человека в современной естественнонаучной литературе и, потому, в первой, главной части своего труда дает обстоятельный реферат о первочеловеке. Высказанные им положения научно обоснованы и религиозно не неприемлемы. «Человек, – рассуждает Грапе, – стоял первоначально по своей телесной и духовной организации на более низкой ступени, чем теперь. Однако, уже раннейшие типы носят ясно выраженный человеческий облик. Обезьянье происхождение чело- |
| Климент в своём учении об этой добродетели стоит в ближайшем отношении к Аристотелю. Φρνησις у него формальная добродетель: она рассматривает предметы, замечает сходное и несходное, сличает и различает, повелевает и запрещает, делает предположения о будущем 1124 . Она может иметь приложение не только к различным областям знания и жизни, причём получает различные названия, но и к порочным действиям 1125 . В собственно этической области она есть добродетель, приводящая в порядок, строй. Поэтому «спасительная рассудительность», как добродетель упорядочивающая, принимает участие в подавлении страстных движений души наравне с целомудрием 1126 . Она так же, как и вся нравственная жизнь, достигается на почве богопочитания, так как рождается из заповедей и следует всё приведшему в порядок Богу 1127 . Отношение её к другим добродетелям определяется так, что она в порядке нравственного совершенствования и постепенного укрепления в добродетельном настроении стоит между мудростью и целомудрием: за гносисом или мудростью следует рассудительность, а за нею целомудрие 1128 . Целомудрие есть как бы ещё несовершенная рассудительность; оно только желает, стремится к рассудительности, – будучи добродетелью практической, а не теоретической 1129 . Рассудительность бывает двоякая: одна практическая, другая теоретическая. Последняя стоит в ближайшем отношении к человеческой мудрости 1130 , первая – к целомудрию. Рассудительность – можно сказать – есть даже божественное ведение (гносис) и присуще людям, стоящим на высшей ступени нравственного развития или, по выражению Климента, становящимся богами; целомудрие же смертно и принадлежит тем людям, которые ещё не мудры, но только любят мудрость 1131 . Конечно, полного тождества между мудростью и рассудительностью нет: мудрость во всяком случае есть уже рассудительность, но не всякая рассудительность есть уже и мудрость 1132 . Рассудительность, по Клименту, тогда только бывает мудростью, когда, во-первых – она прилагается к вещам божественным 1133 и, во-вторых, утверждается на научном доказательстве 1134 . |
| Диаконская вакансия даже в богатых приходах, как правило, была одна. Приходы по численности прихожан оказывались очень большими из-за их материальной скудости, приход в 700 душ мужского пола состоял примерно из 1300–1500 человек. В 1913 г. на 1137 церквей Московской епархии без Москвы приходилось по штату б протоиереев, 1123 иерея, 379 диаконов, 1190 псаломщиков. В действительности это число колебалось в большую или меньшую сторону. В указанном 1913 г. фактически на службе состояли: 41 протоиерей, 1091 священник, 410 диаконов, 1122 псаломщика. Статистику по каждому уезду благочинный подавал в Московскую консисторию, где она сводилась в таблицы. Вакансии не были тождественны сану, очень часто по недостатку средств на вакансии псаломщика служили диаконы, получавшие соответственно и доходы чтецов. Иногда рукоположенные в священники диаконы оставались на своих прежних диаконских вакансиях и даже иногда псаломщических. Вакансия в данном случае означала лишь материальный статус, данные лица участвовали в богослужении согласно их духовному званию, а не занимаемой вакансии, то есть священник на вакансии псаломщика служил как священник, но получал часть дохода как псаломщик. В архиве Московской Духовной Консистории хранится целый ряд прошений с просьбами о возведении псаломщика в сан диакона при оставлении на прежних доходах из-за бедности храма 55 . В целом процент лиц духовного звания был очень невелик: на 1129 пресвитеров приходилось 1 312 878 жителей православного вероисповедания обоего пола, то есть в среднем на каждые 1163 человека один священник. В городах священнослужителей было больше, чем в сельской местности. В сельских храмах зачастую на одноклирный причт, состоявший из священника и псаломщика, приходилось по 1500–2500 прихожан обоего пола. Всего лица духовного сословия, считая женщин и малолетних детей, составляли 1,8 % (в 1913 г. – 23 998 человек) от числа всех жителей православного вероисповедания Московской епархии 56 . Уже сама малочисленность духовенства была одной из причин возникавших проблем. |
| Соблазнительно для минской шляхты было то, что мятежники здесь у самой границы давно уже потрясали оружием 1122 и, кажется, были намерены после взятия Вильны сделать тотчас то же и с Минском 1123 . Соответственно большей опасности, и охрана Минской губернии была строже. В Слуцке, ещё при первых известиях о мятеже, в апреле, Тутолмин поставил две роты Ростовского полка, которые заняли замок, расположившись в нём лагерем и укрепив его четырьмя орудиями 1124 . По церквам публиковались универсалы, что с мятежниками шутить не будут и «все те, кои с оружием в руках встретятся», или «которые каким бы то ни было образом способствовать бунту или заговорам станут», – все те должны ожидать, что «оные не токмо силою воинскою поражаемы будут, но с ними и с имениями их будет поступлено, как свойственно с изменниками и сущими врагами собственнаго их отечества» 1125 . Для обеспечения внутреннего спокойствия и в предупреждение вторжения мятежников, были расставлены в более важных в стратегическом отношении пунктах военные отряды 1126 . Шли большие заботы о сосредоточении войска в Слуцке, в Несвиже, «кои, яко укрепленныя места», удержать имелось высочайшее повеление 1127 . Кроме того, по северной части Минской губернии постоянно проходили отряды русских войск, направляясь в Польшу, и это также способствовало в некоторой степени сохранению спокойствия. Тем не менее, совершенно обезопасить от мятежа Минскую губернию не удалось. Не считая курьёзного возмущения в Крупцах, не считая также бунта Пинской бригады, которая в Минске не осмелилась вступить в дело, а убежала заграницу, – около Мозыря образовалось скопище мятежников до тысячи человек; в последней половине августа мятежники напали на стоявшую при городе «воинскую команду», «выбили её» и стали угрожать Мозырю 1128 . Когда перед русскими войсками пала захваченная было поляками Вильна 1129 и польские войска стали нести неудачи, они разбились на мелкие шайки и занялись большей частью избиением встречающихся в-одиночку русских солдат, убегая при первой встрече с отрядами русских войск 1130 . |
| 512. Василько (Василий) Рогволодавич , князь полоцкий, старший из трёх сыновей Рогволода Всеславича, князя полоцкого ), от брака с неизвестной, праправнук св. Владимира 54) и Рогнеды 164). Именуется летописно однажды, в числе тех (по тексту летописи Воскресенской) пяти князей «кривских» (полоцких), которых Мстислав I Владимирович, сын мономахов, великий князь киевский) 143), за их ослушание его воле: идти на Половцев, изгнал в Царьград (Константинополь), в 1129 г.; его же, как видно из последствий, касается другое летописное сказание: «Взыдоста (возвратились) княжича два из Царегорода; заточени были Местиславом», сказание, относящееся к 1140 г. – Время его смерти и место погребения тела – не указываются. – От брака с неизвестной, оставил сыновей: Всеслава, князя витебского 592), Брячислава 414), Володшу (Владимира 569), и Изяслава 915) князей полоцких, да еще дочь, неизвестную по имени, за Святославов Всеволодовичем, великим князем киевским ). – Примечание. Родословие князей полоцких, по всем источникам, отличается спутанностью почти неразрешимой. И не мудрено, если этот Васильке Рогволодович принимается некоторыми историками за Святославича 515), а его сын, Изяслав, напр. у г. Соловьева, не значится вовсе. – Слич. 515. 513. Василько (Василий) Романович 513. Василько (Василий) Романович , князь Владимиро-волынский, средний из пяти сыновей Романа Александровича, князя владимиро-волынского ), от брака с неизвестной. Именуется только в родословных, из которых видно, что он жил в XIII в. и, от брака с неизвестной, оставил двух сыновей: Владимира ) и Ивана ), князей владимиро-волынских. 514. Василько (Василий) Романович 514. Василько (Василий) Романович, князь волынский, младший из двух сыновей Романа Мстиславича, князя галичского (Галича-червенского. 165), от второго брака с неизвестной. Род. в Галиче, в 1203 г.; потерял отца, убитого Ляхами при Завихосте, в 1205 г.; вследствие призвания Галичанами князей Владимира и Романа. Велий, и помирился с Александром бельзским, в 1231 г.; из Бужска, вместе с Дании-, лом, преследовал Венгров, в 1233 г.; занял Галич, откуда послан братом оберегать Владимир-Волынский от Половцев и, соединенно с Ляхами, наступал к Галичу, бунтовавшему в отсутствие Даниилово в Венгрию, в 1234 т.; участвовал в войне брата Даниила сь их зятем, св. |
|
|
