| Закрыть itemscope itemtype="" > Парад по случаю 75-летия Великой Победы должен принимать Георгий Жуков! Памятник Маршалу Победы – на Красную Площадь! 10.04.2020 1310 Время на чтение 3 минуты Нет сомнения, что наша страна достойно пройдет испытание заразой Covid-19. Однако темп наступления коронавируса в России за последние дни, к сожалению, не снижается, особенно это относится к Москве . Каждый день рисуются графики с прогрессией числа инфицированных, специалисты говорят, что эта тенденция может сохраниться на ближайшую перспективу, одно из предположений – спад будет наблюдаться только через несколько недель. А, значит, – под вопросом проведение полноценного Парада Победы в Москве 9 мая 2020 года, посвященного 75-летию Великой Победы. Видимо, решение по этому вопросу будет приниматься в ближайшее время. Высшему руководству страны в этом вопросе не позавидуешь. С одной стороны, парад имеет гигантское сакральное значение в сегодняшней мировой «войне смыслов», должен еще раз подчеркнуть победу Добра над злом, констатировать историческое решающее значение СССР -России в этом. А с другой стороны, в условиях пандемии, нельзя рисковать здоровьем участников парада, особенно – ветеранов Великой Отечественной войны, без которых парад не мыслим. Одно понятно – без Парада Победы никак нельзя! Один из возможных вариантов – 9 мая на Красной Площади провести мероприятие, посвященное 75-летию Победы, в относительно скромном исполнении. А настоящий Священный Парад Победы провести на Красной Площади 24 июня 2020 года, именно в тот памятный день, когда всему миру в Москве был явлен триумф Народа-победителя. И принимать Парад Победы, как и 75 лет назад, 24 июня 1945 года, было бы совершенно логично и символично Маршалу Победы Георгию Константиновичу Жукову. Что имеется в виду? Хорошо бы памятник Г.К. Жукову работы В.М. Клыкова, воздвигнуть не на Манежной площади перед Историческим Музеем, а непосредственно, как и задумывал сам скульптор, на Красной Площади. Вот Георгий Константинович и примет еще раз Парад Победы. И всегда, на века, будет символом Победы, нашей победы. |
| е. относиться к Богу, но с тем условием, что в Нем они совпадают с самой сущностью (Ibid. Col. 1281, 1284). В целом метод «пропорциональной трансумпции» у Г. П. представляет собой разновидность «аналогии», издавна применявшейся в христ. богословии. Кроме того, подобно блж. Августину и Боэцию, отличие богословия от остальных наук Г. П. видит также в том, что в нем не разум предшествует вере, но вера - разуму, поскольку в богословских исследованиях мы не «познавая веруем, а веруя познаем», т. е. вера без к.-л. рациональных оснований схватывает то, для познания чего человеческие размышления не могут быть достаточными (Com. in lib. De praed. trium person.//Ibid. Col. 1304). Впрочем, так же как и Боэций, Г. П. полагает, что к вере следует присоединять разумение, чтобы сначала авторитет веры соединить с разумом, а затем согласие разума сочетать с верой (Ibid. Col. 1310). Учение о Боге Г. П. дополняет и интерпретирует Боэция, скрыто полемизируя с блж. Августином и Абеляром. Бог, или божественность (divinitas, deitas),- это «простая и единственная сущность» (singularis et simplex essentia, οσα, редко substantia - Com. in lib. De Trinit.//Ibid. Col. 1268, 1269, 1275), или «само Бытие» (ipsum esse), к-рое не происходит от чего-то другого, но от к-рого проистекает бытие для всего остального (Ibid. Col. 1269). Как таковая, Божественная сущность есть чистая и истинная форма, лишенная к.-л. материи и движения, а потому первичная, абсолютно простая, несложная и единая (Ibid. Col. 1266, 1268, 1269). Именно поэтому Бог «есть то, что Он есть» (est id quod est), т. е. Его сущность тождественна Ему Самому, а также Его характерным свойствам, так что Бог есть сама божественность, сама премудрость, само могущество, сама справедливость, само величие и т. п. (Ibid. Col. 1269-1270, 1284; Com. in lib. Quomodo subst.//Ibid. Col. 1320). Качество и количество в Боге не суть то, чем они считаются, но суть сама единственная и простая сущность, свободная от всех привходящих свойств (Com. in lib. De Trinit.//Ibid. |
| 1309 ...очень не люблю подобных почестей... – Траян, в противоположность Домициану, не любил этих почестей. И Светоний (Домиц. 13), и Плиний (Пан. 52) вспоминают множество статуй Домициана, отлитых из золота и серебра и стоявших на Капитолии в храме Юпитера и около него. Траян вслед за Нервой запретил употреблять для императорских статуй драгоценные металлы. 1310 См. письмо 6–7 и прим. к ним. Мемфита. – Округ этот находился в среднем Египте. Мемфис – древняя столица Египта. 1311 ...выехать навстречу тебе как можно дальше. – Траян возвращался из Паннонии (Венгрия). Плиний не собирался выезжать навстречу ему из Италии, а только хотел встретить его подальше от Рима. 1312 Во время последней болезни моей... – Плиний говорит о той же болезни, что и в письме 5. Врач лечил его больного, иатролипт выздоравливающего. 1313 ...дать права гражданства его родственникам... – Судя по их именам – личное имя и патронимик – это были свободные от рождения люди из Восточных провинций. 1315 ...ты и тут был милостив ко мне... – Траян, видимо, велел Плинию напомнить ему о его просьбе, когда место для Суры будет свободно. Выборы магистратов проходили в сенате, но в обычае было, чтобы император называл четырех своих кандидатов, которым отказа, конечно, не было. 1317 ...его происхождение... – Natalium splendor – обычное обозначение всаднического происхождения. 1319 ...должность авгура или септемвира... – Коллегия авгуров, состоявшая первоначально из трех человек, постепенно увеличиваясь, при Цезаре включала уже 16 человек. Число это сохранилось и при Империи. Авгуры, имевшие при Республике огромное политическое значение, его совершенно утратили при Империи, но уважение к ним сохранилось. – Септемвиры эпулонов: коллегия учреждена была в 196 г. до н. э., состояла первоначально из трех членов, затем возросла до семи, а при Цезаре до десяти, но продолжала называться septemviri («семь мужей»). Специальной обязанностью эпулонов было председательство на общественных пиршествах. 1321 Поздравляю... с победой, великой, прекрасной и важной... – Письмо может относиться или к первой или ко второй Дакийской войне. Траян отпраздновал триумф и принял титул «Дакийского» после первой войны (102 г.). |
| Иоанниты окончательно укрепились на Родосе к 1310 году. Турки незамедлительно попытались выбить их оттуда, но безуспешно. Правление крестоносцев на греческом острове сейчас преподносится родосскими авторами как явление поистине уникальное. Не было, мол, преследования Православия, греки и латиняне бок о бок трудились, строили укрепления и храмы, создавали уникальные шедевры и умирали, защищая свой остров от египетских мамлюков и турок. В начале своего пребывания на Родосе крестоносцы оказались меж двух огней, сражаясь с мусульманами- турками и православными- греками, которые были для латинян, как и везде в то время, раскольниками (схизматиками). Рыцари силой принуждали греков-родосцев, как прирожденных мореходов, обслуживать свой флот. Эта позиция нуждается в определенной – притом существенной – поправке. Во-первых, надо помнить о том, что крестоносцам пришлось у греков остров отвоевывать, причем более трех лет. Во-вторых, заново укрепленная рыцарями внутригородская византийская стена надежно охраняла рыцарскую часть города – Коллакиум – от греческой Бурги (Хоры). Это свидетельствовало о боязни рыцарей восстания местного населения. В-третьих, захват острова рыцарями привел к расторжению связей местного Православия с Константинопольским патриархом. Несмотря на это, по словам Никифора Григоры (ок. 1295–1360), население четко отстаивало свою греческую и православную идентичность. Кроме того, именно религиозная рознь привела к провалу проекта совместных госпитальерско-византийских действий против турок при Мануиле II (1350–1425, правил с 1391): предусматривались объединенные действия флотов, оборона госпитальерами коринфского перешейка, им была передана часть земель и укреплений на Пелопоннесе – там у госпитальеров уже были кое-какие владения. Однако идея занять весь Пелопоннес и перевести туда с Родоса свою столицу осталась неосуществимой. Местное население восстало против латинян, и Византия забрала назад свои крепости. Так провалился этот проект, и все по той же причине противостояния католиков и православных. Сделанное иоаннитами в 1408 году предложение василевсу заключить тридцатилетний мир для совместной борьбы против турок было проигнорировано. Рыцарям пришлось довольствоваться Родосом и близлежащими островами. |
| Одержав победу над тираном, Феодосий заболел водянкой и после шестнадцатилетнего правления окончил жизнь 1310 . Царствуя, он достиг всех высших целей в жизни: одерживал блистательные победы, единовластно правил римлянами, видел себя отцом двух императоров и, оставив им умиротворенную державу, безмятежно встретил смерть в своей постели. Все это, как мне кажется, явилось наградой за то пламенное рвение, которое он проявил в борьбе с идолопоклонством 1311 . Говоря таким образом о благочестивейшем Феодосии, нечестивец, однако, не стыдится смеяться над ним как над человеком будто бы невоздержанным и преданным чрезмерной роскоши, отчего, пишет он, его и поразила водяная болезнь. 3. На востоке при Аркадии главенствовал Руфин 1312 , а на западе при Гонории такой же пост занимал Стилихон 1313 . Оба они, не отказывая сыновьям Феодосия в сохранении видимости императорского достоинства и титулов, на деле и на словах обладали всей полнотой государственной власти и под именем префектов царствовали над императорами. Ибо Руфин всячески стремился к тому, чтобы перенести на себя сам императорский титул, а Стилихон старался доставить его своему сыну Евхерию. Но Руфина в так называемой трибунале у самых ног императора изрубили мечами воины, которые ходили в поход с Феодосием против тирана и вернулись из Рима. Они сделали это отчасти по наущению Стилихона, отчасти потому, что заметили насмешки Руфина над собой. И он был лишен жизни в тот самый день, в который астрологи едва не надели на него порфиру. Руфин, как пишет Филосторгий, был высок ростом и мужествен. Его взгляд и находчивость в слове выказывали ум. Напротив, Аркадий рост имел малый, тело сухощавое, силы слабые, лицо смуглое. Вялость его души изобличали его речь и свойство глаз, которые у него сонливо и болезненно закрывались. Это и обмануло Руфина, полагавшего, что войско с первого взгляда охотно изберет его императором, а Аркадия отвергнет. Отрубив Руфину голову, воины вложили ей в рот камень и, воткнув ее на копье, повсюду с ней бегали. |
| Можно было бы, конечно, относить «всечеловечность» к «природе» (одинаковой у всех и даже единой), и тогда ипостась была бы носителем чисто индивидуального начала (самополагающегося я»). Но Булгаков считает, что «между ипостасью и природой в человеке есть исключительная связь в глубочайших тайниках личной жизни» 1308 . «Каждая ипостась есть (лишь) личное как всеобщего что», – в другом месте говорит Булгаков 1309 , как бы отвергая у ипостаси ее особое, собственное содержание. «Природа твари (человека), хотя и озарена личным самосознанием, – пишет Булгаков 1310 , – но не до конца пронизана им – она представляет темную ипостасно непросветленную данность», и ипостаси надлежит просветлять природу, «освобождать» в ней софийную основу. Вся эта теснейшая связь ипостаси и природы в человеке не допускает их разрыва (который, например, утверждается в перевоплощении) 1311 . Так все время учение о человеке и свободе остается у Булгакова недоговоренным, расплывчатым. Но вернемся к теме о соотношении свободы и необходимости в человеке и его творчестве – в истории. Преодоление внешней необходимости дается во всяком акте свободы – и здесь, как мы видели, Булгаков твердо стоит за автономию человека, за его свободу. Но, кроме внешней необходимости, перед человеком стоит иная, уже метафизическая необходимость – та тайная логика истории, о которой мы знаем из формулы, что «София правит историей». «Свобода, – писал в “Философии хозяйства” Булгаков 1312 , – распространяется лишь на ход исторического процесса, но не на его исход». Булгаков идет и дальше, возвращаясь к формуле марксизма, но внося в нее новое содержание: «Свобода есть познанная необходимость» 1313 и «Промысел Божий, путем необходимости ведущий человека, есть высшая закономерность истории» 1314 . В этих формулах еще не чувствуется трагичность в свободе. Так в «Свете Невечернем» находим мы тот же софиологический детерминизм, какой мы видели в «Философии хозяйства». «Поскольку мир бытийными корнями погружен в Бога, он чужд свободе и связанным с ней случайностям и неверностям. Но мир не может совсем не удастся – не может совсем разложиться; однако, в силу свободы своей, мир может задержаться в состоянии меональности, не достигая высшей ступени бытия» 1315 . «Свободе не дано погубить или даже существенно испортить творение» 1316 . «Нужно скрепить, – пишет Булгаков в заключительной главе «Света Невечернего» 1317 , – Божественное всемогущество и тварную свободу в одно целое и тем окончательно согласовать божеское и человеческое». Однако тут же 1318 Булгаков пишет: «Если человеческая свобода признана в полном объеме, то с ней приходится считаться со всей серьезностью и последовательностью – вплоть до адских мук...» Но чтобы удержаться в рамках метафизики всеединства Булгаков кончает мыслью 1319 , что «вполне мыслимо полное обессиление и прекращение зла», «противоставление рая и ада не есть еще предельная цель мироздания». |
| —71— тив своему предложению энергичный отпор со стороны большинства членов собора, преп. Нил ничего не сделал для его защиты, хотя, конечно, мог бы многое противопоставить тем доводам, какие приводились сторонниками монастырского вотчиновладения. Но он предпочел за лучшее укрыться от шума полемики в свой скит, где и окончил дни среди книжных занятий 1309 и подвигов. 1310 Этот поступок Нила Сорского находится в полном соответствии со следующим его наставлением, в котором он советует истинному иноку удаляться от согрешающих, без всякого осуждения последних, потому что суд над ними – дело Бога: «не въсхощи же приати… обычных другов беседы, иже мирская мудрьствующих и упражняющих ся в безсловеснаа попечениа, яже в прибыткы монастырскаго богатства и стяжаниа имений, яже мнятся сиа творити в образе благости и от неразумиа божественных писаний или от своих пристрастий добродетель мнят проходити. И ты, человече Божий, таковым не приобщайся. Не подобает же и на таковых речми наскакати, ни поношати, ни укаряти, но Богови оставляти сиа, – силен бо есть Бог исправити их». 1311 Наставление это точно выражает тот принцип, которым вообще руководился Нил Сорский в своём отношении к вопросам современной ему церковно-общественной жизни. Таким образом преп. Нил Сорский не был церковно-общественным деятелем в том смысле, в каком, например, является его выдающийся современник преп. Иосиф Волоцкий , – не в этой деятельности заключалось истинное призвание преп. Нила, полагавшего «живот и дыхание в «испытании» Божественных писаний на пользу души 1312 и не к ней должно обращаться, чтобы выяснить —72— его историческое значение: не ею, а сочинениями своими он приобрел себе наименование «великого старца», наименование единственное «на всем протяжении нашей древней литературы». 1313 Как бы сознавая это, древнерусская письменность не сохранив жизнеописания преп. Нила Сорского , с особенным уважением сберегала его произведения. Самым важным из них для характеристики мировоззрения преп. Нила, бесспорно, должно признать Устав о жительстве скитском, на страницах которого аскетическое учение Сорского подвижника нашло наиболее полное изложение, за исключением, впрочем, одного важного пункта о значении для инока св. писания: пункт этот более подробно развит Нилом Сорским в его посланиях. К выяснению основных идей устава мы теперь и приступаем, исключительно имея в виду тесную связь между ними и публицистическими произведениями «заволжских старцев». |
| Папа Иоанн XXII был сыном сапожного мастера из города Кагора; он обладал блестящими юридическими и теологическими знаниями, был великолепным оратором; он являлся и каноником города Альби. В 1289 году он приехал в Неаполь, где вначале подвизался в качестве доверенного лица, секретаря у короля Карла II Анжуйского (Хромого), позже стал его канцлером. С 1300 года был епископом Фрежюса, а с 1310-го – Авиньона; в 1311 году он – секретарь Вьеннского собора. Здесь он выступал против судебного процесса над Бонифацием VIII, но поддержал Филиппа в борьбе с тамплиерами. И наконец, в 1312 году был назначен кардиналом-епископом в Порто. Папа Иоанн XXII (1316–1334) до своего избрания считался сторонником Анжуйской династии, однако, став папой, он успешно балансировал между неаполитанскими Анжу и французским королем. Папа, будучи выходцем из мелкобуржуазной семьи, проявил себя на троне прежде всего гениальным организатором и финансистом, у которого еще во времена его кардинальства были тесные связи с ломбардским банкирским домом Толомео. Несомненно одно: Иоанн XXII – наиболее значительный авиньонский папа, который был фактическим создателем папского фискального дела и куриального правления. Из-за антиимперской позиции и банкирских наклонностей папы Данте написал о нем следующее: «три зверя гнездятся в его сердце: разврат, беспощадность и скупость». Иоанн XXII за деньги делал все: отпускал грехи, давал благословение и назначал на доходные должности. Создание папской бюрократии Централизованный церковно-административный аппарат средневекового папства сложился во времена авиньонских пап. Реорганизация курии и создание органов по руководству экономикой и финансами связаны в первую очередь с именем папы Uoahha XXII . Эта государственно-административная система (которая была администрацией без государства) частично отражала влияние французских централизаторских усилий, но частично и сама служила примером управления абсолютистскими монархиями в новое время. Административный аппарат пап в средние века состоял из двух частей: из канцелярии, включающей все учреждения и чиновников, и из тайного совета пап, консистории. Членами консистории являлись непосредственные приближенные пап, кардиналы. В средние века такое разделение власти между чиновниками и политическими советниками имело место и в светском государственном аппарате. |
| Справедливость вытекает из знания, кому сколько уделять сообразно его достоинству, любовь же – из благожелательства к ближнему – ενοια. Понятие ενοια было известно и Аристотелю, и стоикам. У последних оно означало один из видов желания, согласного с разумом 1304 , у первого – желание благ другому ради него 1305 . Климент усваивает вполне аристотелевское определение ενοια: она у него есть желание блага другому ради него самого 1306 . И так понимаемое благожелательство приписывается Богу, потому что Сам, ни в чём не нуждаясь, Он благожелателен к нам только для того, чтобы нам благодетельствовать. Но оно же должно лежать в основе и человеческих поступков. Христианская любовь к ближним созидается именно на таком бескорыстном благожелательстве к ним. По совершенству любви гностик ограничивает себя, чтобы не презреть братьев, находящихся в стеснённых обстоятельствах, если он знает, что сам он гораздо легче брата может перевести нужду. Скорбь его он считает за собственную скорбь и если, при своём собственном недостатке, подавая, он потерпит вследствие благотворительности некоторое затруднение, то не будет огорчаться этим, но тем более будет ей прилежать 1307 . Любовь не ищет своего ( 1Кор.8:5 ), «но изливается на брата, вокруг него она бушует, вокруг него она целомудренно неистовствует» 1308 . Как уже было и раньше замечено, источником этой благожелательной любви к ближним – справедливости служит общий источник всех добродетелей – любовь к Богу. «Сам Бог есть любовь»... «Рождённый от Любви Плод», т. е. Сын Божий также – любовь; положив душу свою в искупление всех нас, Он явил великое дело любви и требует такой же любви и от нас по отношению друг к другу. Поэтому гностик обнаруживает христианскую справедливость или благотворительную любовь к подобным себе только одушевляемый любовью к Богу, Создавшему и Возлюбившему всех людей, и по Его подобию 1309 . Проявления любви к ближним различны: они бывают и отрицательного свойства, как терпение, кротость, отсутствие зависти, ревности, ненависти, злопамятности, – и положительного, направленные к объединению всех 1310 , – таковы: человеколюбие (φιλανϑρωπα), как дружественное отношение ко всем людям; нежность (φιλοστοργα), как некоторая утончённость в любвеобильном отношении к своим и друзьям. |
| Но для человека с самостоятельной критической мыслью такое обоснование обнаруживало умственную слабость, не обнимая вполне затрагиваемых предметов и не отклоняя возводимых на Аполлинария обвинений в смешении Божества с плотью. Напрасно Аполлинарий искал убежища в библейских текстах 1310 : Диодор силой своего анализа всегда умел разграничить в библейских доводах противника то, что относилось к человеческому и Божескому естеству, ставил пред ним проблему непреложности Божества и полноты человечества ещё более подкреплённой теми же testimoniis Scripturarum. Таким путём епископ Лаодикии скоро приводился к абсурду своих построений. В сохранившихся догматических фрагментах противников прозрачно видна эта слабость, незащищённость позиции Аполлинария и сокрушающая сила Диодора. Правда, Аполлинарий пробовал тоже ставить Диодору вопросы, прося ответить на них. Но эти общие вопросы показывали, как он сильно запутывался в апологии своей системы, как он желал поразить оппонента своего хитросплетёнными доводами, может быть, красноречивыми для своего времени, смелыми по сочетанию логических противоположных формул. „Как же не Бог то, что связано с Богом единством Лица?” – поучал Аполлинарий. „Как то, что соединено с Несозданным жизненным единством, не есть с Ним несозданное? Ибо если нет общности наименований, то нет ничего и соединённого. Чуждо смысла называть Бестелесного именем тела, хотя мы говорим; слово стало плотью. Ибо если один удивится, каким образом созданное объединяется в наименовании несозданного, то гораздо более удивится другой тому, каким образом несозданное соединено в наименовании плоти созданной?” 1311 . Трудно допустить, чтобы приведённое возражение не только колебало систему Диодора, но и было вообще убедительно. Оно лишь показывает, что Лаодикийский епископ не прочь был отыскивать противоречия в христологической системе Диодора, но действовал в таких случаях без особенных знаний. Он напрягался добиться эффекта или внешнего впечатления своих возражений, забывая, что спокойный уравновешенный ум противника этим не поразишь: противник последовательно ratione purissima разберёт сильные с виду вопросы, и парализует их успех. |
|
|
