| Александр Невский был князь, начальник. Сегодня у нас примерно такое представление: начальники – это те, кто с мигалками ездят, кому все почести, и что их левая нога захочет, то и будет. Кто дорвался до власти, тому все и будет. А какое представление о власти и о начальствовании в житии и вообще в Православии? Вот здесь показан такой сюжет, как Александр Невский возвращается с победой, и все новгородцы его встречают и восхваляют его: «Слава князю!» – «Александр Ярославич – наш защитник!» Это то самое, ради чего становятся князем: он на коне, и ему все почести, ему слава. Проходит всего несколько месяцев, и новгородцы его выгоняют, он уже не нужен, у них и так все хорошо, они же победители. Он забирает свою семью и уезжает. Все, выгнали. Александр уезжает, и еще совсем немножко времени проходит, и немецкие рыцари с чудью их окружают. Изборск захватили, Псков взяли. Они наступают, что делать? Опять паника. Смотрите, а кресло-то пустое, на котором князь сидел. Опять надо звать князя. И что делает Александр Невский? Отказывает им? Нет, он возвращается. И все то же самое. Опять «Слава князю!», опять «Александр Ярославич – наш защитник!», и вот он едет, и он все знает. Они ему это все уже говорили, а после этого выгнали, а сейчас он их опять защищать будет, и с большой вероятностью они опять к нему так же неблагодарно отнесутся. А может быть, и нет, но не ради этого он едет. Не для того, чтобы ему все кланялись, а потому, что он долг свой выполняет, людей едет защищать и землю свою защищать, и может на это жизнь свою положить. И вот последние кадры: бессмертие героя, потому что Александр Невский победил в итоге, есть такое предание, что он явился во время Куликовской битвы, что по его молитвам и его заступлением мы, собственно, и победили в итоге тех самых татар, перед которыми ему в какой-то момент пришлось, чтобы спасти своих людей, смириться. Учиться властвовать собой Есть еще несколько разворотов, посвященных тому, чему я могу научиться у святого. Каким он, например, был начальником, как посвящал себя служению людям. Надо ли нам это? Мы князьями не будем. Но на самом деле каждый из нас может быть начальником, в том числе любой отец семейства – это начальник в своей семье. И вот, какой он: тот, который приходит, командует, и все стоят по стойке смирно, и в этом весь смысл? Что такое начальник? Здесь рассказано, какие именно качества князя как начальника могут пригодиться любому начальнику. Может быть, дети, читающие эту книжку, когда-нибудь станут начальниками, в том числе мэрами городов или даже президентами, а почему нет? Готовиться надо сейчас, заранее. Как Александр Невский готовился с детства к тому, чтобы стать князем, так и нам надо учиться становиться князьями и царями в таком настоящем, подлинном смысле слова. Учиться властвовать в первую очередь самим собой. |
| Александр Ярославич, возвратясь в Новгород, спешил принести благодарение Господу за дарованную победу; он, как истинный христианин, молчал о своих подвигах и только славил и величал милость Божию. Но умалчивая о себе, он не забывал о своих сподвижниках; как вождь мудрый и мужественный всюду присутствовавший во время сражения и видевший все собственными глазами, он ценил подвиги каждого по их истинному достоинству и, оценивая, старался сам разглашать и рассказывать о них современникам, с тем, чтобы память о доблестях усердных и добрых слуг отечества дошла до позднего потомства 26 . Так он сам рассказал летописцу о нескольких храбрых мужах, мужески подвизавшихся в Невской битве и своими подвигами много способствовавших поражению неприятелей 27 . Уважая память Александра и желая почтить память его подвижников, которых он сам признал достойными этой памяти, мы считаем непременной обязанностью привести этот рассказ теми почти словами, какими он передан в летописи, и тем более находим это необходимым, что рассказ сей, заключающий в себе частью разговор Александра, частью свидетельство других участников Невского боя, превосходно характеризует дух того времени. Вот слова летописи. «Здесь явились в полку Великого Князя Александра Ярославича шесть мужей храбрых, которые крепко мужествовали с Князем. Первый был именем Гаврило Олексич, он наехал на шнеку, и видя, что несут Королевича под руки, взъехал до самого корабля по той же доске, по которой несли Королевича, и когда оттолкнувши доску, сбросили его в море вместе с конем, то он снова бросился к кораблю и вступил в бой с самим воеводой, и так крепко бился, что убил и воеводу и бискупа. Другой был Новгородец Сбыслав Якунович; этот много раз въезжал в самые густые полчища неприятелей с одним только топором, и так бесстрашно рассекал толпы противников, что все дивились его силе и храбрости. Третий Яков Полочанин, ловчий Князя, со своим мечом один ударил на целый полк неприятелей, и так мужественно и крепко поражал их, что сам Князь похвалил его. Четвертый Новгородец, именем Миша, собрав дружину соратников, пеший бросился в море и погубил три корабля Шведов. Пятый был некто из младших воинов, по имени Сава, он наехал на большой златоверхий шатер королев и уронил его, подсекши столп, и тем возвестил победу полкам Александровым, которые, видя падение шатра неприятельского, возрадовались. Шестой мужественный воитель был слуга Александров Ратмир, сей бился пеший и погиб от ран, врубившись в толпу Шведов». Вот подвижники, память которых желал почтить Александр Ярославич; их подвиги состояли в полной доверенности к своей силе и совершенном отсутствии боязни; они нам кажутся невероятными, да и немудрено, им дивились современники и даже очевидцы. |
| 1618 Казимир II не был королем. Под этим риторическим титулом, как и выше под никогда не существовавшим титулом «монарха всей Лехии» (см. в главе IV, 8), хронист имеет в виду положение краковского князя в качестве номинального династического главы польского княжеского семейства по завещанию Болеслава III (1138 г.). 1621 Очевидно, не просто риторическое ухищрение, а способ описания верховной власти Лешка: имя правителя возглашалось во время богослужения. 1622 Двусмысленность («первые» значит «главные» или «первые на пути к Галичу»?) присутствует в самом оригинале («Prima oppida»). 1624 Не совсем понятно, города или княжества (лат. Galicia может значить и то, и другое). Видимо, имеется в виду все же княжество, поскольку иначе выражение «пределы Галича» («fines Galiciae») выглядело бы не слишком удачным (ожидалось бы «moenia Galiciae» или подобное). Если так, то отсюда, как и из последующего, видно, что, в представлении хрониста, Галич защищали не галичане, а какие-то пришлые русские князья. 1626 В оригинале период заключен в синонимические скобки: «Noverant enim ... nemine suorum parcere novisset», что нам не удалось передать в переводе. 1627 Перевод не вполне воспроизводит игру слов в оригинале: «Omnibus ... primis ... omnino resistentibus». 1628 О походе Лешка Белого на Галич после смерти Владимира Ярославича и вообще об обстоятельствах вокняжения там владмиро-волынского князя Романа Мстиславича сообщает только Кадлубек, равно как и восходящие к его «Хронике» источники – «Великопольская хроника» и Длугош (Вел. хр. С. 134–137; Щавелева 2004. С. 187–189, 340–342); древнерусские источники сведений об этом не сохранили (в «Ипатьевской летописи» между окончанием «Киевской летописи» и началом «Галицко-волынской» имеется хронологическая лакуна, которая приходится как раз на период галицкого княжения Романа). Не видно повода сомневаться в данных Кадлубка о помощи, оказанной Роману краковским правительством юного Лешка, но столь же мало причин верить в сюзеренитет Кракова над Галичем, перешедший с Владимира Ярославича на Романа Мстиславича. Возможно, хронист работал над IV книгой после 1214 г., когда в Галиче (до 1219 г.) снова закрепились венгры и по Спишскому договору Галицкое княжество было разделено между Венгрией и Польшей (к Кракову отошел Перемышль). |
| Вопреки уверениям Татищева, о прибытии к Владимиру папских послов в 991 г. не «во всех» летописях «кратко есть»: такая информация фигурирует лишь в одном своде — Никоновском, которым, как известно, Татищев пользовался и откуда он позаимствовал для своего текста слова «с любовию и с честию» . В других идентифицированных списках, бывших у Татищева, ничего о папских послах к Владимиру в 991 г. не говорится; молчат об этом и все известные на сегодняшний день летописи. Согласно Татищеву, о прибытии послов из Рима говорилось в Раскольничьем манускрипте. Если это так, то Раскольничий список должен был бы иметь какую-то текстологическую связь с Никоновской летописью, что резко противоречит другим сведениям об этом летописце, сообщаемым тем же Татищевым. Нужно при этом учитывать, что сообщение о папских послах в Никоновской летописи не единично: в ней римские посольства прибывают к Ярополку Святославичу , Всеволоду Ярославичу , Мстиславу Изяславичу , Дмитрию Донскому . Владимира Святого папские посланцы посещают дважды , и столько же раз Владимир в свою очередь отправляет посольства в Рим . Достоверность всех этих сообщений крайне сомнительна . Ни в одном из других источников на них нет и намека. Откуда составитель Никоновской летописи, работавший в XVI в., мог знать о посольских пересылках конца X столетия? Скорее в этих известиях можно видеть спроецированные в прошлое реалии Московской Руси, неоднократно контактировавшей с папским престолом . Во всяком случае, сведения о связях русских князей с Римом в Никоновской летописи не случайны, а подчинены единой тенденции, которая, однако, никак не прослеживается в сведениях Татищева о летописи Раскольничьей. Если верить Татищеву, Раскольничий манускрипт оканчивался 1197 г., в отличие от близких к нему летописцев Ипатьевской группы, Галицко-Волынской летописи, т. е. должен был быть написан где-то в первой половине XIII в. Появление в нем папских послов у Владимира выглядит немотивированным и чужеродным. В отличие от Никоновской летописи, Раскольничья летопись молчит о прибытии других папских посольств к Владимиру Святому, Ярополку Святославичу, Всеволоду Ярославичу и Мстиславу Изяславичу, но при этом «кратко» сообщает о посольстве 991 г. и о письме Константинопольского Патриарха. |
| Самой тяжелой и, как сейчас говорят, «непопулярной» задачей его правления стало — обеспечить правильное налогообложение в пользу Орды. Только так Александр Ярославич мог избавить Русь от новой Неврюевой рати. Но именно тот город, который был более всего обязан его воинской доблести, хуже всего отнесся к перспективе платить ордынцам дань. Великий неверный Новгород. 1257 год принес новгородцам черную весть: «низовская» Русь (Рязань, Владимир, Суздаль, Муром и т. п.) дали ордынцам «число». Иными словами, позволили собрать сведения для налогообложения. Вслед за ними пришел черед Новгорода. Здешнее население, незнакомое с кошмаром ордынских набегов, не завоеванное монголо-татарами, не терпевшее власти их представителей-баскаков, возмутилось. Древняя новгородская вольница не допускала мысли о подобном унижении. Летопись сообщает: «Смятошася люди». Тогда к Новгороду двинулся сам Александр Ярославич с «послами татарскими». Он не раз спасал эту землю от чужеземной власти. Но теперь гневу князя не было границ. Он-то видел, как гибла Русь под татарскими мечами, как великие полки в битвах с огромным войском ордынцев ложились, словно скошенные колосья, — не раз, не два и не три. И он, как никто другой, понимал: если позволить новгородской вольности по-прежнему цвести и благоухать, карательная рать прибудет к стенам города незамедлительно. И ничего не останется ни от богатств его, ни от гордыни. Полягут те смельчаки, коим теперь так мило рвать глотки на вече, в отдалении от смертоносных туменов. Смирив Новгород, Александр Невский спас его. С новгородцами, увидевшими силу, князь договорился миром, получил от них дары для хана. Но «число» новгородцы всё еще не соглашались дать. Полтора года спустя Александр Ярославич все-таки заставил горделивых вечевиков сделать это. Им пригрозили новым походом: «Уже полки собираются!» И новгородцы покорились. Новгород превратился в данника Орды… Горько, грустно. Но головешки Новгорода — куда более печальный вариант развития событий, нежели Новгород, согласившийся платить татарские налоги. |
| о. с Псковом и Новгородом (1240-1242) также была инициирована бывш. меченосцами из Феллина (ныне Вильяньди) в Юж. Эстонии, и, возможно, поэтому события войны, в т. ч. разгром ордена на Чудском оз. (5 апр. 1242) новгородскими и владимиро-суздальскими войсками св. блгв. вел. кн. Александра Ярославича Невского и его младшего брата Андрея Ярославича, не нашли отражения в офиц. корреспонденции Л. о. (самое раннее ливонское сообщение о Ледовом побоище содержится в «Рифмованной хронике» кон. XIII в.). В войне с Литвой 1243-1245 гг. Л. о. одержал ряд побед и сумел присоединить значительную часть Курляндии и Земгалии к своим владениям, что свидетельствует о незначительности потерь, понесенных им в 1240-1241 гг. В 1242 г. Л. о. подписал договор с Новгородом на условиях его договора с меченосцами 1224 г. Была установлена граница (р. Нарова, Чудское оз. и Псковское оз., водораздел рек Пиузы и Великой), к-рая оставалась неизменной до XVI в.; в договоре определялись также условия взаимовыгодной торговли. Структура Л. о. Замок Венден, одна из резиденций магистров Ливонского ордена. XIII в. Замок Венден, одна из резиденций магистров Ливонского ордена. XIII в. Согласно условиям инкорпорации 1237 г., Л. о. подчинялся уставу Тевтонского ордена. Л. о. возглавлял магистр (ландмейстер Ливонии), к-рый определял направления внутренней и внешней политики ордена, являлся главнокомандующим и гарантом соблюдения законности, производил адм. назначения, контролировал деятельность орденских чинов, распоряжался финансами ордена. С 1237 г. его резиденцией служила бывш. резиденция ордена меченосцев («двор св. Георга») в Риге; там же проходили заседания орденского капитула. В 1297 г., после того как горожане Риги взяли штурмом и разрушили эту резиденцию, центр ордена был временно перенесен в Венден (ныне Цесис, Латвия). Однако уже в 1330 г., после взятия Риги в результате 6-месячной осады, магистр Эберхард фон Монхайм (1328-1340) воздвиг новую резиденцию на другом месте в городе. Венден сохранил свое важное значение, однако вплоть до 1470 г. |
| Монголы были способны, как никто, к беспощадной разрушительной деятельности, но совершенно не годились для создания более или менее прочных основ, каких бы то ни было учреждений, которые могли бы обеспечить продолжительность их господства над покоренными, словом – для политического творчества. Требуя безусловной покорности, они полагались лишь на грубую материальную силу. Отсюда для внимательного наблюдателя могла мелькнуть надежда, что самое иго, наложенное татарами, могло продолжаться лишь до тех пор, пока на их стороне находился перевес материальной силы. Но, как мы видели, уже в самой семье Чингизидов возникли раздоры, обычное явление при многоженстве, очень опасное для монархий, основанных силою меча. Другая черта наших поработителей, которая, конечно, также не могла ускользнуть от зоркого взгляда Александра, заключалась в том, что татары, будучи исполнены свирепой вражды ко всем другим народам, в то же время очень ласковы и обходительны со своими. Естественно, что на русских князей они смотрели подозрительно, особенно на князей, выдававшихся среди других умом и доблестью. Но с другой стороны, в своих собственных интересах, они могли бы дорожить князем, на верность которого можно было положиться. Без сомнения, Александр Ярославич употребил все силы своего ума для того, чтобы снискать доверие и расположение верховного хана и его приближенных. Мы очень мало знаем о путешествии Ярославичей ко двору верховного хана, но, судя по результатам, равно как и по дальнейшему течению событий, можем полагать, что благодаря своим блестящим качествам, такту и уменью обращаться с монголами, Александру действительно удалось заручиться расположением хана и его приближенных. Но в то же время сколько горьких унижений пришлось испытать в ханской ставке невскому герою! Как, должно быть, было тяжело ему скрывать невольное чувство отвращения, вызываемое всем бытом, всей обстановкой монгольской жизни! Для снискания себе ханской милости русскому князю приходилось дарить богатые подарки и угождать не только хану, но его женам, приближенным и даже слугам и близко знакомиться с ними. Чтобы стать в глазах татар своим, близким человеком, необходимо было и самому угощать и принимать угощения, приходилось пить любимый татарский напиток кумыс, на который русские более, чем другие христиане, смотрели с омерзением и, вкусив его по необходимости, спешили взять у священника отпустительные молитвы. То же самое было и с остальной пищей: кониной, падалью и животными, убитыми рукою язычника... Сколько пришлось вытерпеть от гордого, презрительного обращения не только вельмож, но и простых варваров! «Татары более горды, чем другие народы, и презирают других, не обращая никакого внимания на знатность тех, с кем имеют дело», – пишет папский посол. Унижения были бы поистине нестерпимы, если бы благочестивый герой не помнил непрестанно о Том, Кто претерпел бесконечно горшие унижения и позор для спасения рода человеческого. Унижение становилось высоким подвигом... |
| В 1241 году, со всеми объединенными силами, которыми тогда располагала Русь, князь Александр Ярославич начал наступление и перекрыл все пути, ведшие на Псков («зая все пути и до Пльскова»), а затем вдруг свернул к Пскову. Неожиданным «изгоном» его полки освободили от захватчиков этот древний русский город. В «Рифмованной хронике» это событие описано так: «Туда он прибыл с большой силой; Он привел много русских, Чтобы освободить псковичей. Этому они от всего сердца обрадовались. Когда он увидел немцев, Он после этого долго не медлил, Он изгнал обоих братьев-рыцарей, Положив конец их фогтству, И все их слуги были прогнаны. Никого из немцев там не осталось: Русским оставили они землю». 60 Вскоре после освобождения Пскова Александр Ярославич повел свое пополненное псковичами войско в землю эстов. Приближалась решительная битва, которой искало русское войско и о которой с тревогой и надеждой думал народ и в Новгороде, и в Пскове, и в Ладоге, и в Твери, и во Владимире, и в Суздале. Князь Александр приказал своему войску отступить на лед Чудского озера: «...Князь же въспятися на озеро». Наступавшее по открытому льду немецкое войско было вынуждено обнаружить свои силы, построение и направление удара. На рассвете («въсходяшю солнцю») 5 апреля 1242 г. вся масса немецких войск устремилась на русских: «Наехаша на полк немци и чюдь и прошибошася свиньею сквозе полк...». Крестоносцы пробились сквозь русское войско, но битву проиграли. Рыцарская конница внезапно была атакована основными силами русских, сосредоточенными на флангах, и «бысть сеча ту велика немцемь. и чюди». Об этом сообщает немецкий хронист: «Немцы начали с ними бой. Русские имели много стрелков, Которые мужественно приняли первый натиск, Находясь перед дружиной князя. Видно было, как отряд братьев-рыцарей Одолел стрелков; Там был слышен звон мечей И видно было, как рассекались шлемы. С обеих сторон убитые Падали на землю. Те, которые находились в войске братьев-рыцарей. Были окружены... Братья-рыцари достаточно упорно сопротивлялись, |
| Спасибо : Вы помогли арендовать квартиру больным. В августовском номере журнала мы рассказывали о благотворительном фонде AdVita, который работает в Петербурге и помогает людям с онкологическими заболеваниями. Помимо лекарственной помощи, оплаты операций и лечения, фонд арендует квартиры для пациентов местных больниц. Жить в шаговой доступности необходимо, так как лечение может длиться месяцами. И благодаря вашим пожертвованиям удалось оплатить месяц аренды одной квартиры для семи человек, двое из которых — дети 9 и 14 лет. Большое спасибо! Фото. - С.54; 2. Поможем Платону восстановиться после ДТП. Платон Кашин — юный спортсмен, ему 9 лет. Он всегда хотел стать похожим на 23-кратного олимпийского чемпиона по плаванью Майкла Фелпса. Мальчик даже занимался в школе Олимпийского резерва в родном городе Ростове-на-Дону. В марте этого года его сбила машина, он попал в больницу с тяжелой черепно-мозговой травмой и ушибом грудной клетки. Три недели он пролежал в коме, а потом началось долгое восстановление. Сейчас Платону требуется качественная реабилитация в специализированном центре в Московской области. Ее стоимость 2 367 040 рублей. Семья Кашиных обратилась за помощью в фонд «Дети Ярославии». Как помочь :(Номер с текстом для отправления СМС. Также вы можете сделать пожертвование на сайте фонда «Дети Ярославии», QR-koд). Фото. - С.55; 3 . Агнии нужна реабилитация, чтобы научиться ухаживать за собой и быть самостоятельной . Улыбчивая и очень обаятельная Агния — третий ребенок в дружной семье. Так вышло, что через полгода после рождения она стала заметно отставать в развитии, а вскоре врачи поставили ей диагноз — детский церебральный паралич. Агуша оказалась в Марфо-Мариинском центре реабилитации детей с ДЦП. Здесь девочка проходит лечение уже несколько лет. В центре предлагают уникальную программу длительной реабилитации. Дважды в неделю ребенок занимается с тремя специалистами — физическим терапевтом, логопедом и энерготерапевтом — по часу с каждым. Важно, что на протяжении всего курса работают одни и те же люди: дети к ним привыкают, начинают любить и доверять. Агния уже научилась самостоятельно одеваться и есть. Сейчас ее учат причесываться — для нее это невероятно сложно. И это лишь малая часть большой и трудной работы. Ежемесячно для занятий с Агушей требуется 35 647 рублей. Эти средства Марфо-Мариинский медицинский центр выделяет из собранных пожертвований. Только благодаря помощи дарителей Агния и другие ребята с ДЦП могут продолжить длительную реабилитацию. Как помочь :(Номер с текстом для отправления СМС. Также вы можете сделать пожертвование на сайте Марфо-Мариинского центра «Милосердие», QR-koд). Фото. - С.55. |
| Если бы и не имели мы никаких данных для надлежащего представления о деле, то и тогда оно вовсе не могло бы казаться нам вероятным в том виде, как представляется в житиях. Митрополит нашёл в одном маленьком городе благочестивого князя, и вдруг у него является желание быть погребённым в этом городе: какая тут внутренняя связь? Митрополит, конечно, должен был очень радоваться, что в его митрополии есть благочестивый князь; но совершенно непонятно вдруг явившееся у него желание быть погребёну в городке благочестивого князя: у него была кафедра во Владимире и ему надлежало быть погребённым при ней 228 . Второй из жизнеописателей, митрополит Киприан, проговаривается, что дело было не так: он говорит, что св. Пётр пришёл в Москву при Иване Даниловиче, т. е. не ранее как за год до смерти, и, однако, потом говорит, что святитель «начат больше инех мест жити в том граде», т. е. даёт знать, что митрополит пришёл в Москву вовсе не за год только до смерти. Дело действительно должно быть представляемо далеко не так, как оно представляется в житиях. После смерти митрополита Максима великий князь Михайло Ярославич посылал в Константинополь ставиться в митрополиты своего игумена Геронтия с тем, чтобы в митрополите себе преданном приобрести себе сильного помощника в своей борьбе с князем московским и вообще в своих стремлениях к возвышению своей родовой Твери. Когда вместо Геронтия пришёл на митрополичью кафедру св. Пётр, великий князь встретил нежданного митрополита как врага, и этим врагом его остался во всю свой жизнь, не один раз пытаясь свергнуть его с кафедры. Встреченный как враг великим князем, Пётр естественно и необходимо должен был искать дружбы с его врагом – князем московским, ибо между двумя врагами, быв принят как враг одним, он не мог стать ничем иным, как другом другого. При этом и князь московский не мог сделать ничего иного, как то, чтобы со всей возможной поспешностью и со всем возможным старанием искать дружества митрополита, который нашёл врага в великом князе. Михайло Ярославич для борьбы со своим врагом и для возвышения своего тверского удела хотел приобрести себе помощника в митрополите, и это ему не удалось: Естественно, что московский князь, пользуясь мыслью своего соперника, тотчас же должен был употребить все свои усилия достигнуть того, что не удалось Михаилу Ярославичу, т. е. |
|
|
