| Тема единства Сына с Отцом, проходящая через все четвертое Евангелие, здесь приобретает неожиданный разворот. В ответ на очередное, дважды повторенное утверждение о том, что Он послан Отцом, Иисус слышит от иудеев вопрос: где Твой Отец? На этот вопрос Он неоднократно отвечал в Своей проповеди – например, когда называл Отца «Сущим на небесах» ( Мф.6:9 ), то есть находящимся вне земных пространственных категорий, или когда утверждал, что Бог есть дух ( Ин.4:24 ), то есть Он не имеет материального тела и не ограничен физическими характеристиками. Однако вопрос иудеев носит не философский, а практический характер. Совсем недавно в ответ на слова Иисуса о том, что Он сошел с небес, они роптали: не Иисус ли это, сын Иосифов, Которого отца и Мать мы знаем? Как же говорит Он: я сшел с небес? ( Ин.6:42 ). Земное происхождение Иисуса, наличие у Него земных родителей – вот что более всего смущало иудеев. Они не могли поверить в то, что Он – Бог и человек одновременно. На это Он и указывает в Своем ответе: Вы не знаете (οδατε) ни Меня, ни Отца Моего; если бы вы знали (δειτε) Меня, то знали бы (ν δειτε) и Отца Моего ( Ин.8:19 ). Ключевым здесь становится глагол εδω, переведенный как «знать», но имеющий более широкий спектр значений, включая «видеть», «созерцать», «смотреть», «познавать». Видение и познание Отца происходит через Иисуса. Об этом Иисус скажет на Тайной Вечере в диалоге с Филиппом: Если бы вы знали (γνκατε) Меня, то знали бы (γνσεσθε) и Отца Моего. И отныне знаете (γινσκετε) Его и видели (ωρκατε) Его ( Ин.14:7 ). В беседе с Филиппом глаголы γινσκω («знать») и ρω («видеть», «быть зрячим», «созерцать») выполняют те же функции, что глагол εδω («знать», «видеть») в рассматриваемой беседе с иудеями. Однако если иудеев Иисус обличает за то, что они не знают Отца, потому что не уверовали в Сына, то ученикам на Тайной Вечере Он, наоборот, скажет о том, что, уверовав в Сына, они одновременно увидели и познали Отца. Невидимый и непознаваемый Бог становится видимым и познаваемым через Своего Единородного Сына. |
| Тот же учитель Церкви раскрывает для нас смысл слов «что делаешь, делай скорее» следующим образом: «Слова же: сотвори скоро” не означают ни повеления, ни совета; напротив, ими (Христос) укоряет и показывает, что Он хотел бы, чтобы (предатель) исправился, и что Он оставляет его только потому, что он был неисправим» . То есть речь Господа, обращенная к Иуде на Тайной Вечере, – это очередной призыв к покаянию. Господь открывает неверному ученику, что его планы известны Учителю. Вполне согласно со свт. Иоанном толкуют это место те святые отцы и церковные экзегеты, которые уделяют внимание отмеченной фразе. Речь Господа, обращенная к Иуде на Тайной Вечере, – это призыв к покаянию Выражая полное согласие со святоотеческим толкованием, хочется сделать попытку продолжить и несколько расширить его. Итак, ученики спрашивают Спасителя о предателе: «Господи, кто это? Иисус отвечал: тот, кому Я, обмакнув кусок хлеба, подам. И, обмакнув кусок, подал Иуде Симонову Искариоту. И после сего куска вошел в него сатана. Тогда Иисус сказал ему: что делаешь, делай скорее» (Ин. 13, 25–27). Все толкователи рассматривают слова Христа, как обращенные к Иуде. И это, бесспорно, так. Но греческий текст (как, впрочем, и русский, церковнославянский и другие переводы) Евангелия от Иоанна дает нам возможность думать, что речь Господа обращена не только к Иуде, но и к... сатане . Основательность этой мысли подтверждается самим контекстом повествования. «Сатана» здесь не только существительное, к которому может относиться местоимение «ему», но и то лицо, которое после принятого от Спасителя Иудой куска хлеба входит в предателя, то есть полностью овладевает его умом, чувствами и волей. И как в древности диавол воспользовался змеем, чтобы прельстить Еву, так и теперь он использует Иуду, как средство, через которое стремится уязвить Христа – Второго Адама. Можно вспомнить, что в случае грехопадения первозданного человека говорится, что Еву прельстил змей, но поскольку через животное действовал «древний змей, называемый диаволом и сатаною» (Откр. 12, 9), то одновременно с этим утверждается, что Еву искушал сатана. |
| Церковь Христова — это мы сами, объединенные силой Духа Божия, любовью Христовой и любовью между собой. Когда мы приходим к Тайной Вечере, которая есть самый важный знак Церкви, мы должны вспомнить, что говорил Спаситель на Тайной Вечере, которую Он сам совершил во время земной жизни. Он сказал: «Заповедь новую даю вам: да любите друг друга, как Я возлюбил вас»1. Если раньше Он говорил, что Он создаст Церковь на камне веры Петра, то здесь Он добавляет, что Церковь должна жить новой заповедью. И еще говорил Он: «По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою»2. Вот самое главное, самое незыблемое и прочное основание! И казалось бы, мы должны с радостью войти в это Царство, подойти к этой Святой Трапезе! Но мы не сразу идем к Чаше, а сначала идем к кресту и к Евангелию, потому что, по слову апостола, мы оставили свою первую любовь, потеряли то, что в самом начале было в нашем сердце, то, что действительно делает нас подлинными членами Церкви. Церковь не стоит без веры и любви. — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — 1 Ин 13:34 2 Ин 13:35 Господи, прости нас, грешных, что мы обо всем этом забываем и приходим в церковь только для себя, чтобы успокоиться, чтобы вымолить себе мир, защиту, благополучие. А ведь что самое главное? Что есть Господь и Его мир! Нас через некоторое время на земле не будет, а дело Божие будет совершаться всегда! Не мы — главное, а дело Божие. И мы можем Господу на Его любовь ответить тем, что будем создавать, укреплять Его Церковь, служить ей, а значит, служить друг другу. Каждый из вас имеет родных, близких, семью, окружающих людей, соседей — тех, с кем приходится быть рядом, работать. Вы все перед ними свидетели и представители Церкви Христовой. Значит, каждый из вас — своими словами, поведением, отношениями — служит Богу. Служит, потому что показывает миру, что такое быть христианином. Вернее сказать, каждый это должен показывать миру. Но не показываем ли мы миру обратное?.. Господи, прости, что в нас гораздо больше иной раз бывает и сухости, и жестокости, и себялюбия, чем в иных людях, которые вне Церкви. |
| Четыре раза в Евангелии от Иоанна упоминается Филипп. Первый раз – в рассказе о призвании апостолов и о разговоре Иисуса с Нафанаилом (этот рассказ мы рассмотрели выше). Второй раз Филипп появляется в рассказе о насыщении Иисусом пяти тысяч человек пятью хлебами и двумя рыбами. Этот эпизод присутствует у всех четырех евангелистов, но только Иоанн приводит диалог между Иисусом и Филиппом: Иисус, возведя очи и увидев, что множество народа идет к Нему, говорит Филиппу: где нам купить хлебов, чтобы их накормить? Говорил же это, испытывая его; ибо Сам знал, что хотел сделать. Филипп отвечал Ему: им на двести динариев не довольно будет хлеба, чтобы каждому из них досталось хотя понемногу ( Ин. 6:5–7 ). В третий раз Филипп, который был из Вифсаиды Галилейской ( Ин. 12:21 ), упоминается в связи с желанием еллинов увидеться с Иисусом. Филипп не обращается напрямую к Учителю: он сначала говорит об этом Андрею, а потом уже вместе с Андреем доносит просьбу до Иисуса ( Ин. 12:20–22 ). Евангелист не разъясняет, почему Филипп не сразу сказал Иисусу о поступившей просьбе, а сначала счел необходимым заручиться поддержкой Андрея. Эта подробность является лишь дополнительным свидетельством того, что в общине учеников Иисуса три апостола, происходившие из одного города ( Ин. 1:44 ), продолжали сохранять тесные взаимоотношения между собой. Не будем забывать о том, что маленькие галилейские города, о которых упоминается в Евангелиях, состояли из нескольких сотен жителей, каждый из которых лично знал всех прочих (особенно это касалось представителей одной профессии и ровесников). Вифсаида не была исключением. В четвертый раз Филипп появляется в рассказе о Тайной Вечере. Здесь он вслед за Фомой прерывает речь Учителя просьбой: Господи! покажи нам Отца, и довольно для нас. Иисус отвечает: Столько времени Я с вами, и ты не знаешь Меня, Филипп? Видевший Меня видел Отца; как же ты говоришь, покажи нам Отца? Разве ты не веришь, что Я в Отце и Отец во Мне? ( Ин. 14:8–10 ). Третьим, кто прервет речь Учителя на Тайной Вечере, будет Иуда «не Искариот» (и это единственное отдельное упоминание данного апостола во всем корпусе Евангелий, не считая его упоминания в общем списке двенадцати). Он задаст Иисусу вопрос: Господи! что это, что Ты хочешь явить Себя нам, а не миру? ( Ин. 14:22 ). |
| Эти слова мы слышим в евангельской притче о блудном сыне, когда старший сын не хочет войти в дом отца своего и хочет от отца, чтобы было что-нибудь свое. «Ты мне даже козленочка не дал, не дал мне моего, собственного». А отец ему на эти слова говорит: «Все мое — твое». Это удивительным образом перекликается с этой первосвященнической молитвой, которую Христос возглашает перед учениками на Тайной Вечере. Он говорит Отцу: «Отче! Все Мое — Твое. И все Твое — Мое». Единородный Сын Божий говорит Своему Предвечному Отцу эти слова. Это звучит для нас понятно, нормально, но вот Они между собой как-то общаются, а апостолы сидят и смотрят на это все. Примерно как миряне и священник. Священник что-то такое делает в алтаре во время литургии, а миряне ждут, когда все-таки наконец Причастие будет. Но когда вдруг понимаешь, что вот эти же слова в притче о блудном сыне отец говорит сыну, то есть мне, все становится на свои места. Тогда первосвященническая молитва на Тайной Вечере приобретает еще другой смысл. Эти слова говорятся каждому из нас: «Все мое — твое». Часто приходится слышать от христиан, что Евангелие — это для особых людей, для святых (каковыми христиане себя считать не желают, несмотря на то, что Новый Завет и слова литургии говорят именно об этом), но слова литургии не слышны христианам. В подавляющем большинстве случаев священники читают их тихо, шепотом за алтарной преградой (до сих пор не ясно – почему?), а Евангелие воспринимается отстраненно, часто как часть молитвенного правила. Фото: tatmitropolia.ru Евангелие — это о нас Я довольно часто задаю вопрос людям, уверенным в том, что они христиане: эти слова Евангелия от Марка: «Идите по всему миру и проповедуйте Евангелие всей твари. Кто будет веровать и креститься, спасен будет; а кто не будет веровать, осужден будет. Уверовавших же будут сопровождать сии знамения: именем Моим будут изгонять бесов; будут говорить новыми языками; будут брать змей; и если что смертоносное выпьют, не повредит им; возложат руки на больных, и они будут здоровы» . |
| В молитве перед Причащением мы молимся: «Верую, Господи, и исповедую… яко сие есть самое пречистое Тело Твое, и сия есть самая честная Кровь Твоя». Святой Иоанн Златоуст говорит: «Не человек претворяет предложенные дары (хлеб и вино) в Тело и Кровь Христа, но Сам Распятый за нас Христос. Являя Его образ, стоит священник, произносит те слова, а действует сила и благодать Божия». На Тайной Вечере причащались не только ученики, причащался и Богочеловек Иисус Христос: Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во Мне, и Я в нем ( Ин.6:56 ). Такое принятие Тела и Крови Христа есть Воплощение Христа в причащающегося. Об этом святой апостол Павел говорит: Тела ваши суть члены Христовы ( 1 Кор.6:15 ). Через соединение со Христом плоть наша (наше тело) делается храмом Святого Духа ( 1 Кор.6:19 ). В непринимающем Евхаристии (Причащения) не воплощается Христос. Поэтому такой человек остается вне спасения — вне Вечной Жизни, которая возможна только во Христе и через Христа. Вопросы: 1. Кто установил Таинство Причащения? 2. В чем состоит смысл Причащения? 3. Кто освящает хлеб и вино, которые становятся Телом и Кровью Христовыми? 38. Икона Тайной Вечери Икона Тайной Вечери изображает Иисуса Христа и Его двенадцать учеников. Они за праздничным столом. Последняя ветхозаветная пасха — прообраз Истинной Жертвы, а Сам Агнец Божий становится этой единственной Истинной Жертвой за грехи всего мира. И когда они ели, сказал: истинно говорю вам, что один из вас предаст Меня. Они весьма опечалились, и начали говорить Ему, каждый из них: не я ли, Господи? Он же сказал в ответ: опустивший со Мною руку в блюдо, этот предаст Меня ( Мф.26:21–23 ). Один же из учеников Его, которого любил Иисус, возлежал у груди Иисуса. Ему Симон Петр сделал знак, чтобы спросил, кто это ( Ин.13:23–24 ). Апостол Петр изображен рядом с Иоанном, который припал к груди Иисуса Христа и тихонько задал волнующий его вопрос любимому Учителю. Так же тихо, чтобы никто не услышал, кроме Иоанна, Спаситель ответил: тот, кому Я, обмакнув кусок хлеба, подам ( Ин.13:26 ). |
| Значит, всё Ветхозаветное Писание есть сокрытое Благовестие об Иисусе. Только там все пророки за ширмой какой-то, за тенью какой-то – всё зашифрованное. А открыть это и показать, как исполнились Ветхозаветные прообразы, к какому первообразу все они тяготели и на какой первообраз указывали, – вот это будет прекрасная задача! И вы будете получать большое внутреннее духовное удовлетворение, когда, рассуждая с человеком, который хочет слушать слово Божие и внимает ему, вы читаете и находите такие сравнения. «Между тем, продолжая путь, они приехали к воде; и евнух сказал: вот вода; что препятствует мне креститься? Филипп же сказал ему: если веруешь от всего сердца, можно. Он сказал в ответ: верую, что Иисус Христос есть Сын Божий». – Вот исповедание: всё Евангелие он включил в одну строку. А те, что Ему сказали – не за доброе дело хотим побить Тебя, а за то, что Ты, будучи человек, делаешь Себя Богом? – А он сразу опознал в Нём Сына Божия: Верую, что Иисус Христос есть Сын Божий. – И тот допускает его до Крещения. Дальше. Капитальное значение ещё в Евангелии имеет Прощальная беседа Господа – это последняя беседа после Тайной Вечери. Откроем Евангелие от Иоанна и найдём с вами главу, с которой начинается описание Тайной Вечери, – это 13-я глава. Господь на Тайной Вечере обличает Иуду Искариота. Но так было устроено, что никто намёков Его не понял – это было промыслительно сделано. Потому что если бы поняли, то Вечеря могла бы закончиться, возможно, и смертоубийством. Потому что там сидел Симон Зилот из партии такой – ревнителей-кинжальщиков, которые оправдывали террор по отношению к римской власти. Трудно сказать, что могло бы быть, поэтому он ушёл. 30-й стих: Он, приняв кусок, тотчас вышел; а была ночь. Вот во тьму-то кромешную Иуда и вышел – не только в прямом смысле, но и в переносном. В его-то душе какая была ночь? Тьма кромешная! Тьма адова. И вот, когда он вышел и разрядилась атмосфера – каждый имеет вокруг себя какую-то атмосферу , ведь с одними людьми очень легко, а с другими очень тяжело. И все ждут: ну, когда он уйдёт, когда освободит . И все с облегчением вздыхают: ну, ушёл. Так и здесь: когда Иуда вышел, Иисус сказал им – и начинается эта прощальная беседа; идёт на протяжении всего конца 13-й главы, затем 14-я, 15-я, 16-я и 17-я. |
| Отсюда Церковь Христова учит, что: 1) Евхаристия, служа постоянно символом крестных страданий Господа Иисуса Христа, для апостолов была последним, сильным доказательством истинности Его учения; 2) участие в ней апостолов и всех верующих удовлетворяло и удовлетворяет религиозно-нравственную потребность человека; 3) что совершение Евхаристии должно повторяться, преимущественно по воскресным и праздничным дням, в воспоминание радостного события воскресения из мертвых Иисуса Христа ( 1Кор. 11:23–26 ); 4) О священном значении Евхаристия еще ап. Павел говорил христианам: кто будет есть хлеб сей (т.е. хлеб евхаристический) или пить чашу Господню недостойно, виновен будет против Тела и Крови Господней. Да испытывает же себя человек, и таким образом пусть ест от хлеба сего и пьет из чаши сей. Ибо кто ест и пьет недостойно, тот ест и пьет осуждение себе, не рассуждая о Теле Господнем. 462 Итак, кораническое сказание о трапезе Господней с начала своего до конца должно быть признано изложением христианского учения о Евхаристии, установленной Иисусом Христом для учеников своих на тайной вечере. Это учение сохранилось у всех христиан всех веков, и несомненно, что Мухаммед не мог не заметить его. Однако, он не изложил его правдиво. По кораническому сказанию трапеза Господня не имеет никакого отношения к смерти Иисуса Христа, и священна для участников её, а также и для потомков их, только потому, что была даром Бога, свидетельствовавшим о милости Его, и подтверждением истинности проповеди Иисуса о едином Боге. Казнь назначена была, по Корану, за неверие в Бога, которого проповедал Иисус, и в самого Иисуса, как истинного пророка, а не за недостойное принятие Тела и Крови Христовой, как учит ап. Павел. Причину такого извращения истины следует предполагать или в преднамеренности Мухаммеда отвергнуть евангельские и апостольские изречения о тайной вечери и Евхаристия, чтобы тем вернее прервать всякую связь с смертью Иисуса (в христианском смысле), о которой он имел смутное представление, или же во влиянии на него устных сказаний христианских еретиков. Последнее тем более вероятно, что евиониты и другие еретики, жившие в Аравии, отвергали спасительное значение смерти Иисуса Христа, и, следовательно, должны были понимать евангельское повествование о тайной вечери и значении её приблизительно также, как и Мухаммед. В. Последние дни земной жизни Иисуса |
| Продолжение этой традиции можно видеть в появляющемся в апсиде с XI в. типом изображения Тайной вечери, за которым в науке утвердилось название «Причащение апостолов» (в нашей терминологии – тип Б. восточная разновидность). Призванная сообщать мысль о том, что небесная литургия совершается Христом так. как было им установлено на Тайной вечере, и в то же время именно так. как совершается земная литургия в данном храме, эта икона была своего рода присягой славянских князей и церквей на верность Константинополю и принятому в Св. Софии чину литургии. Значимость этого акта отчетливо видна на фоне евхаристической контроверзы и схизмы XI в. 1126 3.В ряде текстов акцент приходится на земную трапезу с воскресшим Спасителем. В эсхатологической перспективе текста Откровения – одного из самых ранних сохранившихся – символика двери прочитывается на пересечении идеи Спасения «Я отворил перед тобою дверь, и никто не может затворить ее» ( Откр. 3:8 ) и идеи парусин «Се, стою v двери и стучу: если кто услышит голос Мой и отворит дверь, войду к нему, и буду вечерять с ним, и он со мною» ( Откр. 3:20 ). Несовпадение в двух приведенных цитатах входящих (человек и Христос), направлений вхождения (в рай и из рая) и трапез с Воскресшим (подразумеваемой потусторонней и земной) отражает динамику взаимности между Христом и людьми. Дверь помечает место ветре двух этих движений и в то же время несет в себе смыслы каждого из них. Идеальная небесная трапеза как бы выдвигается из области рая навстречу верующим. Тот же образ подробнее разработан в евангельском тексте. Здесь символика двери «Я есмь дверь» ( Ин. 10:9 ) связывается с существенными для ранней христологии мотивами пастыря и жертвы. Путь к Спасению поясняется образом выхода овец на пастбище. Их выводит за собой пастырь, истинность которого поверяется тем. что он входит дверью. Сам Пастырь Добрый, который жертвует собой ради своих овец, и есть дверь. Если в притче о Пастыре и овцах виделся образ спасительной жертвы Иисуса Христа ( Ин. 10 ), то в гл. 20 Евангелия от Иоанна – дополняющий его образ епифании. В этой главе четвертого евангелия рассказывается о первых явлениях воскресшего Иисуса ученикам. Мотив закрытых дверей играет в этом тексте особую роль: «В тот же первый день недели вечером, когда двери дома, где собирались ученики Его, были заперты из опадения от Иудеев, пришел Иисус, и стал посреди, и говорит им: мир вам!». |
| Тогда вошел и другой ученик, прежде пришедший ко гробу, и увидел, и уверовал . Ибо они еще не знали из Писания, что Ему надлежало воскреснуть из мертвых (Ин 20:3–9). Совершенно неоспоримо, что изображение, следы на [Туринской] Плащанице остались от человека, замученного совершенно так же, как, по свидетельству Писания, был замучен Христос 29 . И для христианского сознания не существует препятствий для идентификации сей святыни с Евангельскими пеленами Христа 30 . Но самое удивительное из связанного с Плащаницей начинается именно сейчас, в наши дни, когда ученый мир в лице Ребекки Джонс из Университета в Овьедо (то есть тот самый отнюдь не православный мир, о котором мы упоминали в начале статьи) выдвигает предположение, что это самое полотно, которое послужило погребальными пеленами для Тела Христова, являлось первоначально скатертью на Тайной Вечере 31 ! И удивительно здесь не только само предположение о совмещении двух функций в одной Священной Реликвии, а еще и то, как это преломляется в Предании Литургическом. Дело в том, что самое главное богослужение в Православии, Литургия, или Евхаристия, совершаются исключительно на развернутом антиминсе (греч. ‘вместопрестолие’) — плате с мощами, на котором изображено положение Господа нашего Иисуса Христа во гроб, причем изображение это — монохромное, как и на Туринской святыне 32 . По сути своей это изображение является образом, то есть иконой, самой Христовой Плащаницы. Сама же Божественная Литургия является образом Тайной Вечери: Вечери Твоея Тайныя днесь (то есть сегодня, сейчас) Сыне Божий, — провозглашаем мы каждый раз перед причастием Святых Таин, являющимся кульминацией Евхаристии. И вот разворачивание этой символической скатерти на Престоле, Святой Трапезе по-славянски, в самом начале Литургии Верных, приглашающее нас стать участниками трапезы Господней, открывается ныне как бережно сохранившаяся традиция Православной Церкви, которая неожиданно для самой себя свято сберегла воспоминание о том, что скатерть Тайной Вечери и Божественные пелены являются одной и той же реликвией, без которой невозможно исполнение Христовой заповеди: Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во Мне, и Я в нем (Ин 6:56). |
|
|
