| Пс.44:8 ). – «Сына Давидова»: слово сын у иудеев употреблялось в разных значениях: оно означало сына в собственном смысле (ср. Мф.1:21 и др.), потом – лицо усыновленное ( Деян.7:21 . Евр.11:24 ), далее – потомка вообще ( Лк.19:9 . Деян.2:17 и др.), имело и другие не собственные значения. Здесь это слово означает потомка Давида, позднейшего члена из дома Давидова. Для евангелиста, писавшего свое Евангелие первоначально для уверовавших из иудеев, весьма важно было указать на Иисуса, как на потомка Давидова, потому что, согласно с обетованием, данным сему царю-пророку ( 2Цар.7:4 и дал.; 1Пар.17:11 и дал.; Пс.88:4 и дал.; Ис.11:1 и дал.), именно из его рода должен был произойти Мессия; и эта уверенность так сильна была в иудеях, что их нельзя было бы убедить, что Иисус есть Мессия, если бы им не было доказано, что Он происходит из рода Давидова (ср. Иер.23:5 . Пс.131:10,11 . Деян.13:23 . Ин.7:42 и др.). – «Сына Авраамова»: еще прежде Давида Аврааму, праотцу еврейского народа, дано было Богом обетование, что из потомства его произойдет Мессия (Христос) Спаситель ( Быт.12:3, 21:12 , ср. Евр.11:11–12 . Гал.3:16 ), и для евангелиста по тем же причинам весьма важно было показать, что Христос происходит от рода отца верующих – Авраама. Таким образом, родившийся в уничижении Иисус, сын Марии и мнимого отца своего Иосифа, был, по обетованиям, потомок отца верующих Авраама и величайшего из царей еврейских Давида. «Но почему евангелист не назвал прежде сыном Авраамовым, а потом уже Давидовым? – Потому что Давид особенно славился у иудеев как по знаменитости его деяний, так и по времени жизни, ибо умер гораздо после Авраама. Хотя Бог дал обетование тому и другому, но об обетовании, данном Аврааму, как о давнем, мало говорили, а обетование, данное Давиду, как недавнее и новое, повторяемо было всеми (ср. Ин.7:42 ). И никто не называл Христа сыном Авраамовым, а все называли сыном Давидовым. Посему евангелист упоминает сперва о Давиде, как известнейшем, а потом обращается к Аврааму, как родоначальнику, и поскольку говорит иудеям, то излишним считает начинать родословие с древнейших родов» (Злат., ср. |
| Иеремии, свидетеле и страдальце 1-го разрушения Иерусалима, видят прообраз Самого И. Христа, предрекшего 2-е и окончательное разрушение Иерусалима ( Мф.23:29–39 , Лк.13:34, 19:41–44, 23:27–31 ) и преданного на смерть за проповедь о том, что служило к миру Израиля (ср. Лк.19:42 ). Иеремия выступил на поприще прор. служения в 13-й год царствования Иосии (1:2, 25:3), т.е., по мнение большинства, в 627 г. (а не в 629), будучи (1:1) еще юношею (панаг). Памятником деятельности при ц. Иосии (3:6) служат его речи, заключающиеся в 2–6 главах. Больше нам ничего неизвестно об этом периоде, даже не сохранилось никаких указаний об отношении Иеремии к великому событию 18-го года царствования Иосии. Может быть, пророк, призванный, прежде всего, обличать, во время почти всеобщего воодушевления в Иерусалиме после 18 года, перенес свою деятельность в г. Анафоф (ср. 11:21). Но, как бы то ни было, в начале царствовала Иоакима пророк был в Иерусалиме (26:1) и оплакал «в песни плачевной» ( 2Пар.35:25 ), не сохранившейся до нас, смерть ц. Иосии ( 2Пар.35:22 ). После смерти ц. Иосии сразу все переменилось к худшему. Оказалось, что реформа его не принесла желательных плодов. Причину неудачи должно усматривать в глубоком религиозно-нравственном упадке народа, который, невидимому, не был уже в состоянии подняться без сильных потрясений. Все это, конечно, видел и понимал пр. Иеремия, но все-таки он еще верил в свое дело, надеялся удержать от пропасти, невидимому, безвозвратно падающий народ. «Разве, упавши, не встают и, совратившись с дороги, не возвращаются» (8:4)? И пр. Иеремия в первые годы царствования Иоакима, в присутствии многочисленных слушателей – священников, князей, старейшин и народа, произносить свою известную храмовую речь (7:1 – 10:16, 26:1–19, 24). Эта речь привела прямо в неистовство слушавших. Схвативши проповедника, они кричали: «ты должен умереть». И только заступничество князей из народа спасло на сей раз Иеремию от насильственной смерти. Между тем на политическом горизонте стали показываться грозные явления. |
| И напал на всех ужас, и рассуждали между собою: что это значит, что Он со властью и силою повелевает нечистым духам, и они выходят? И разнесся слух о Нем по всем окрестным местам». (Лк. 4, 16–37) «Выйдя вскоре из синагоги, пришли в дом Симона и Андрея, с Иаковом и Иоанном. Теща же Симона лежала в горячке; и тотчас говорят Ему о ней. Подойдя, Он поднял ее, взял за руку; и горячка тотчас оставила ее, и она стала служить им». (Мк. 1, 29–31) «При захождении же солнца все, имевшие больных различными болезнями, приводили их к Нему и Он, возлагая на каждого из них руки, исцелял их. Выходили также и бесы из многих с криком и говорили: Ты Христос, Сын Божий. А Он запрещал им сказывать, что они знают, что Он Христос. Когда же настал день, Он, выйдя из дома, пошел в пустынное место, и народ искал Его и, придя к Нему, удерживал Его, чтобы Он не уходил от них. Но Он сказал им: и другим городам благовествовать Я должен Царствие Божие, ибо на то Я послан. И проповедывал в синагогах галилейских». (Лк. 4, 40–44) Вопросы о следовании за Иисусом Однажды один книжник, подойдя к Иисусу, сказал Ему: «Учитель! я пойду за Тобою, куда бы Ты ни пошел. И говорит ему Иисус: лисицы имеют норы и птицы небесные — гнезда, а Сын Человеческий не имеет, где приклонить голову». «Другой же из учеников Его сказал Ему: Господи! позволь мне прежде пойти и похоронить отца моего. Но Иисус сказал ему: иди за Мною, и предоставь мертвым погребать своих мертвецов». (Мф. 8, 19–22) «Таковы были и те, о которых говорит здесь Спаситель. Оставь мертвых, которые глухи к Моему слову, к Моему делу, которые не понимают и не разумеют его и которые мертвы по грехам своим (ср. Еф. 2, 1), предоставь им хоронить своих мертвецов; а ты, внявший слову жизни, Мною проповедываемому, “иди за Мной”, будь Моим учеником. Господь хотел этим не всем понятным запрещением отдать последний долг “умершему отцу” испытать характер и преданность Себе этого ученика, так как истинная любовь ко Христу должна оставить ради Него и родных, и друзей (см., напр., Мф. 10, 37 и Лк. 14, 26), или предостеречь и предохранить от намерений его родных, может быть, желавших его отвлечь представлением семейного несчастья и удержать при доме, тогда как он нужен был Самому Господу для дела великого, для Его проповеди, оживляющей мертвых духовно. Может быть, Господь видел, что заботы домашние, заботы житейские отвлекли бы совершенно этого ученика от дела Божия, как они нередко отвлекают людей от искания “единого на потребу”, а потому и не позволил ему отходить от Себя. Без сомнения, обязанность детей — повиноваться родителям, воздавать им почтение как при жизни, так и по смерти. Господь не разрушает этой близости; Он поучает только, что ради Евангелия должно все оставлять, когда того требуют обстоятельства; “единое на потребу” должно быть прежде всего» . |
| И так, Господь пришёл в Вифанию и воскре- —260— сил друга Своего, Себя же Самого отдал погребению под образом помазания. Доставил радость Марии и Марфе и поношение аду и корысти; аду, потому что (ад) не превозмог над Ним навсегда, – корысти, поскольку не продала Его навечно. Сказал: „после трёх дней восстану“, потому что, если кто сочтёт (это) дело трудным, то пусть посмотрит на того четырёхдневного, который воскрес. Сказал нечто более трудное, чем это, дабы посредством того, что совершил на Лазаре, поверили и тому, что говорил о Самом Себе. „Подойдите и отнимите камень ( Ин.11:39 )“. Тот, Кто оживил мёртвого и возвратил в него жизнь, разве не мог открыть и гроб и отнять камень? Кто ученикам Своим говорил: „если будете иметь веру с горчичное зерно (и) скажете горе сей: передвинься, и передвинется от лица вашего ( Мф.17:19 )“, разве Он не мог отодвинуть камень от дверей гроба? Без сомнения, Тот, Кто, вися на кресте, голосом Своим рассёк скалу и гробы, (одним) словом Своим мог поднять и этот камень. Но так как Лазарь был Его другом, то сказал: „откройте вы сами”, чтобы смердящий запах от него коснулся их обоняния, и: „развяжите его ( Ин.11:44 )“ сами от тех (уз), какими связали его, чтобы вы признали дело рук своих. Посему и на время смерти Лазаря Господь не пришёл в это селение, дабы не сказали, что они сговорились между собой. „И если оставим, то все уверуют в Нею и потом придут римляне и возьмут народ наш, закон и место это ( Ин.11:42 )“. Сказали это потому, что подчинены были власти римлян. Но Господь пришёл, и воцарился —261— знамениями Своими и весь мир последовал за Ним. Быть может, – говорят, – услышат язычники, что им родился Царь, ибо называли Его сыном Давида, и не только называли Его так, но и хотели нечаянно взять Его и поставить Царём (ср. Ин.6:15 ). Посему говорили: берегитесь, чтобы не пришли римляне и не разорили города нашего и народа нашего. „Симон прокажённый ( Мф.26:6 )“ верил и Господь оказал ему благодеяние, а через веру и благодеяние проказа исчезла. Ведь, каким образом проказа могла бы остаться в теле Симона, который видел Очистителя от проказы возлежащим в доме своём? В то время, как человеческая природа Христа возлежала в доме Симона, Божественная природа обитала в сердце его подобно тому, как (это было) и у Симона соименника ( Лк.2:26 ). И каким образом омертвелая проказа могла остаться в присутствии умершего Лазаря, который ожил и воскрес? „Если бы, – говорили, – Ты был здесь, не умер бы брат наш ( Ин.11:21 )“. Итак, каким образом Симон мог болеть проказой, когда Очиститель от проказы возлежал в доме его, и каким образом за одним и тем же столом могли быть вместе и сила, изгоняющая проказу, и убегающая (от неё) проказа? Вероятно, произошло (здесь) то же, что читается о Закхее, начальнике мытарей, коему Господь сказал: „ныне пришло спасение дому сему ( Лк.19:9 )“. В награду за гостеприимство своё получил очищение. |
| 6). НЗ следует представлениям ВЗ о Г. как о месте, где «червь… не умирает и огонь не угасает» (Ис 66. 24/Мк 9. 44). В огне Г., к-рый не угасает (Мк 9. 43; 9. 48), гибнут и душа и тело грешников (Мф 10. 28). Мучение в Г. изначально уготовано диаволу и его ангелам (Мф 25. 41). Из сопоставления параллельных мест видно, что «осуждение в геенну» (κρσεως τς γεννης - Мф 23. 33) является «будущим гневом» (μελλοσης ργς - Мф 3. 7) Господа. Упоминание о Г. служит этическим целям, пробуждая совесть грешника, его благоговейный страх перед гневом Небесного Судии (Мф 10. 28; Лк 12. 5). Наказание Г. ожидает даже учеников Спасителя, если они будут презрительно относиться к своим братьям (Мф 5. 22). Эта мысль аллегорически выражена и у ап. Иакова, к-рый предупреждает об опасности «воспаления» огнем Г. языка человека (Иак 3. 6). Угроза Г. прежде всего обращена к фарисеям (Мф 23. 33) и их ученикам, к-рых они приобщили к своему лжеучению (Мф 23. 15). Чтобы избежать Г., верующий должен идти на самые серьезные жертвы (Мф 18. 9; Мк 9. 43 сл.). Описанию наказания Г. соответствуют в НЗ понятие бездны (βυσσος) и такие выражения, как «печь огненная» (κμινος το πυρς - Мф 13. 42, 50; ср.: Откр 9. 2) и «озеро огненное» (λμνην το πυρς - Откр 19. 20; 20. 10, 14 сл.), где будут также истреблены как безбожники, так и зверь (сатана) с его лжепророком. В Талмуде встречается упоминание не только о наказующем, но и об искупительном характере Г. (Санхедрин. 13. 3) для тех грешников, чьи заслуги и прегрешения уравновешивают друг друга. Возможно, что представление об очистительном характере последнего огня нашло отражение в ряде книг НЗ (Мк 9. 49; 1 Кор 3. 13-15; 2 Петр 3. 7-13). Долина Еннома, юго-запад Иерусалима Долина Еннома, юго-запад Иерусалима Святоотеческое богословие продолжает раскрывать библейское учение о Г., определяя ее как место мучения для неправедно живших и не поверивших во Христа ( Iust. Martyr. I Apol. 19. 8). У Климента Александрийского сохранилось предание о Г. как об огненной реке ( Clem. |
| Д. Е. Мелехов не прошел мимо такого часто обсуждаемого вопроса, как влияние душевной болезни на творческий и на духовный процессы. Хотя он указывал на то, что “в ряде случаев на разных этапах болезни происходит выявление ранее незамеченных творческих возможностей”, однако считал “грубой ошибкой” “наивные попытки объяснять болезнью, «выводить из болезни» мировоззрение и творчество писателей и общественных деятелей”. Ссылаясь на пример Ф. М. Достоевского, он подчеркивал, что тот “был гениальным писателем «не благодаря, а вопреки» болезни”. Вместе с тем Д. Е. Мелехов не оспаривал того факта, что болезнь наложила яркий отпечаток на все произведения писателя: “гениальность, конечно, не болезнь. Но болезнь гения является фактом большой художественной и духовной значимости у Ф. М. Достоевского”. Наконец, анализируя описание болезни князя Мышкина, данное в романе “Идиот”, Д. Е. Мелехов пишет, что “переживания болезненного происхождения, непосредственно связанные с динамикой болезни, при определенных условиях могут стать источником положительного духовного опыта”. Более того, уже опираясь на пережитое им самим кратковременное психическое расстройство, Д. Е. Мелехов считал, что его содержание может иметь глубокий духовный смысл. По выходе из состояния наркоза в связи со сложной операцией он пережил ощущение торжественного богослужения и оценил его таким образом: “с точки зрения клинического и психофизического уровня понимания это было онейроидное состояние на выходе из нарушения сознания при кризисном окончании тяжелого состояния интоксикации. И ничего более. С точки зрения духовного уровня суждений это было достоверно данное великое ободрение и утешение, позволившее впервые осознать весь этот период как время посещения (ср. Лк 19:44: Ты не узнал времени посещения твоего )”. Торжества, посвященные столетию со дня рождения Д. Е. Мелехова, начались с открытия мемориальной доски на административном корпусе московской городской больницы им. П. Б. Ганнушкина. Открытие освятил протоиерей Артемий Владимиров. Состоялась конференция, на которой были заслушаны доклады и воспоминания о Д. Е. Мелехове. В них, в частности, впервые была освещена его деятельность как православного психиатра и дана характеристика его личности как глубоко верующего христианина (в докладе доктора мед. наук А. В. Медведева “Жизненный путь Д. Е. Мелехова” и в воспоминаниях канд. биол. наук О. П. Мелеховой и канд. мед. наук В. В. Мелехова). |
| НЗ совершенно исключает прежнее понимание Б.: Христос призывает идти за Ним «скопцов, которые сделали сами себя скопцами для Царства Небесного» (Мф 19. 12). Девство в христианстве почитается уже как высокий плод добродетельной жизни с Богом: ап. Павел провозглашает «хорошо человеку оставаться так» (1 Кор 7. 26), т. е. безбрачным, одному, без детей (ср.: Быт 2. 18). Но, отдавая предпочтение безбрачию (бесчадию), позволяющему христианину отдавать всего себя Господу, НЗ признает брак и рождение детей в этом браке: «Безбрачным же и вдовам говорю: хорошо им оставаться как я. Но если не могут воздержаться, пусть вступают в брак; ибо лучше вступить в брак, нежели разжигаться» (1 Кор 7. 8-9). Дети, рожденные в христ. браке,- «святы» (1 Кор 7. 14). НЗ приносит различные понимания Б. в переносном смысле, к-рые составили богатую традицию в христианстве. «...Всякое дерево, не приносящее доброго плода, срубают и бросают в огонь» (Мф 3. 10; Лк 3. 9), «всякое дерево познается по плоду своему» (Мф 7. 17-19; Лк 6. 43-44). Б. Елисаветы, родственницы Пресв. Богородицы (Лк 1. 5-7, 25), и ее поздняя беременность воспринимаются как знамение величия и благости Божией. Евангельские притчи о Царстве Божием также иносказательно говорят о плодоношении и Б. (Мф 13. 2-52; Лк 13. 18-19). Виноградарь уговаривает хозяина оставить еще на год бесплодную смоковницу, «не принесет ли плода; если же нет, то в следующий год срубишь ее» (Лк 13. 9). Злые виноградари не хотят отдать плодов хозяину, за что преданы смерти (Мф 21. 33-41; Мк 12. 1-9; Лк 20. 9-16). Сам Христос говорит: «Я есмь истинная виноградная лоза, а Отец Мой - виноградарь. Всякую у Меня ветвь, не приносящую плода, Он отсекает; и всякую, приносящую плод, очищает, чтобы более принесла плода… Я есмь лоза, а вы - ветви» (Ин 15. 1-2, 5). Незадолго до завершения Своего земного служения Христос совершает таинственное проклятие бесплодной смоковницы: «...Ничего не найдя на ней, кроме одних листьев, говорит ей: да не будет же впредь от тебя плода вовек. И смоковница тотчас засохла» (Мф 21. 19). По мнению большинства христ. толкователей, Б. смоковницы является указанием на Б. синагоги и живущих по делам Закона ( Orig. In Matth. 16. 26; Суг. Alex. In Luc. (caten.)//PG. 72. Col. 764; Aug. Sermo 211). По словам блж. Августина, и Церковь, будучи в истории «некогда бесплодной, ныне увеселяется большим числом сынов, чем известная синагога» ( Aug. De consensu Evangelistarum. I 32. 49). |
| Принял бы Спаситель покаяние Иуды? Несомненно. До семидесяти семи раз Господь призывает нас прощать, а значит и Сам простил бы предателя, как принял покаяние Петра. Но прощать Ему было некого. Ведь Иуда умер гораздо раньше своего суицида. И, в отличие от Петра, так и не сумел понять, что Бог – это любовь, а не жуткая образина неумолимой справедливости. Что плохо ему от его же подлости, а не от несправедливости людской. Что ему платили не за мелкую проделку, а за голову Учителя. И что ему в самые ближайшие посмертные часы предстоит увидеть преданного им Иисуса Христа разносящим адскую тюрьму, вышибающим ее двери, сметающим бесовских стражей и изводящим всех, кто искал Бога – от Адама и до Иоанна Предтечи, от Ноя до Симеона Богоприимца, и многих-многих других в предвечность всеобщего воскресения. Но было ли место в душе отчаявшегося Иуды для милосердия и любви? Смог ли предатель вместить кротость, откликнуться на этот призыв сошедшего во ад Христа или еще глубже замуровал себя в своих обидах и подозрениях? Ответ на этот вопрос знает Господь. А мы знаем, что путь Иуды в Царствие Божие не ведет. Предательство Иуды. Художник — Андрей Миронов Куда же ведет наш путь? Об этом говорит Нагорная проповедь: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас и молитесь за обижающих вас (Ср. Мф 5:44, Лк 6:28). Об этом говорит и Крестная молитва распятого Спасителя, исполненная заботы о предателях: «Отче! прости им, ибо не ведают, что творят» (Лк 23:34). Об этом говорит и предсмертная мольба забиваемого камнями первого диакона Стефана, ходатайствовавшего за своих палачей: «Господи, не вмени им греха сего» (Деян 7:60). Об этом говорит даже церковнославянский эпиграф к «Анне Карениной», взятый из послания апостола Павла: «Мне отмщение и аз воздам» (Рим 12:19). Иоанн Златоуст так пояснял эту новозаветную тональность в послании апостола: «помнить обиду – значит уже быть побежденным злом». А нам, наоборот, надо помнить, что «враг, хотя бы он был зверь, будучи накормлен, не останется врагом, и что обиженный, хотя бы он был весьма малодушен, накормив и напоив врага, не станет уже и сам желать наказания его». |
| И торжество, связанное с празднованием очередного года от Рождества Христова, не может не обрадовать всякого христианина, ведь весь мир волею или неволею, сознательно или неосознанно считает время от выдающегося события в истории – от воплощения Бога Слова и от Его непостижимого чудесного рождения от Пресвятой Девы. Но ныне сложившиеся традиции и обычаи этого празднования вызывают у нас великую скорбь и боль за тех, кто в нем участвует. В этом году иконой праздника пьянства и разврата стал змей. Приняв в райском саду образ змия, сатана до сих пор заигрывает с нами в этом образе. По Божественному приговору, питаясь прахом нечистот человеческих грехов и страстей во все дни жизни своей, пытается жалить нас в пяту (ср.: Быт. 3: 14–15). «Он был человекоубийца от начала и не устоял в истине, ибо нет в нем истины. Когда говорит он ложь, говорит свое, ибо он лжец и отец лжи» (Ин. 8: 44). Тот древний змей, который в раю соблазнил наших прародителей и всю историю человеческую пытался увлечь в погибель всех их потомков, стремится ныне хитростью похитить ту славу и честь, которой достоин один Бог, всемогущий Владыка вселенной, Творец времени и пространства. Этот змей учит людей создавать и тиражировать в огромном количестве иконы со своим изображением – с изображением того зверя, чей образ он некогда воспринял в раю. Плюшевые змеи в IKEA И самое печальное, что на этот обман прельстились и некоторые христиане, забывая, что нам дана «власть наступать на змей и скорпионов и на всю силу вражью» (Лк. 10: 19). Те, кто должен быть светом миру, сиять, как звезды, возвещая погибающему миру Царствие Божие, уготованное человеку прежде создания мира. Они, увлекаясь диавольским обольщением, вместе с остальным богоборческим миром воспевают хвалу змею. Чествуют его, печатают на открытках, украшают изображениями змей свои жилища, запускают их в небо, вешают фигурки змей на елки, наряжаются змеями… Они не задумываются над тем, что Господь Вседержитель, возродивший их к Жизни Вечной Своими страданиями и смертью, обладающий всей полнотой власти во вселенной, заботится о них, как пастырь добрый – о каждой своей овце, поддерживает их Своими пробитыми гвоздями руками… Он не позволит так просто идти в погибель тем, которых Он искупил Своею кровью, и будет наказывать их. |
| Вероятнее всего, прибытие верхом на осле было событийной реминисценцией помазания Соломона на царство (см.: 3 Цар. 1:32–40). Иными словами, Вход Господень понимался как вход истинного Царя Израиля в Иерусалим, что подтверждается и тем, что встречающие клали Ему под ноги свою одежду (см.: Мф. 21:8; Мк. 11:8; Лк. 19:36; ср.: 4 Цар. 9:13). Однако чрезвычайно символично следующее. По традиции, все без исключения паломники входили в Иерусалим пешими – в знак смирения и почитания Святого города и храма. Евангелисты же говорят лишь о том, что Христос приблизился к Иерусалиму, сидя на осле, и не уточняют, как именно – верхом или пешим – Он вступил в город. Большое значение имеют указания на использование встречающими Христа людьми ветвей, которые не упоминаются только в рассказе евангелиста Луки. Матфей и Марк говорят о том, что народ устилал перед Христом путь срезанными с деревьев ветвями, или побегами, или листьями финиковой пальмы (см.: Мк. 11:8; Мф. 21:8). При этом до конца неясно, как именно использовались эти ветви людьми: возлагали ли их на пути или держали в руках. Если всё же предположить второе, то рассказ о встрече Христа предстает описанием настоящей религиозной процессии и отсылает к ритуальным пальмовым ветвям, которые фигурировали на осеннем празднике Кущей. Данное мнение приобретает еще большую доказательность, если не забывать, что Входу Господню в Иерусалим предшествовало воскрешение Лазаря, которое в свою очередь предвозвещало Воскресение Христово и всеобщее воскресение мертвых. Но ведь данные события выступают еще и в качестве тем праздника трубного звука, который проходил перед праздником Кущей. Кроме того, для последнего празднования были характерны ликование и радостные восклицания (см.: Ис. 12:6; 42:1–2; 44:23; Иер. 31:7; Зах. 9:9), также указывавшие на будущее воскресение мертвых (см.: Ис. 26:19). Очевидно, этим и объясняются возгласы «Осанна!»(буквально – «Спаси же!»), которые с молением о помощи обращены к Богу. Не исключая совершенно возможности употребления слова «осанна» в качестве аккламации (если присвоить ему междометно-эмоциональную роль), можно воспринимать его и как просьбу о Царе – особенно в позиции обращения (ср. в связи с этим аналогичный по содержанию Пс. 117, стихи 25–26 которого звучали во время Входа Господня в Иерусалим). И здесь особо надо указать на следующий факт: все евангелисты, кроме Марка, отмечают недовольство иудейских учителей обстоятельствами рассматриваемого события, и в первую очередь тем, что Иисус Христос не запретил встречать Его словами «Осанна Сыну Давидову! Благословен Грядущий во имя Господне! Осанна в вышних!», однозначно понимавшимися как мессианское приветствие. |
|
|
