| Поэтому к моменту Причащения нужно сделаться дитятею по духу, все предав в руки Отца через Христа, Сына Его. Так мы теперь, уже по другим мотивам и путям, по иным основаниям, пришли к молитве Господней: «Отче наш». К этой молитве доселе все влекло нас: «и объединение людей в вере, и усыновление чрез Духа Святого», а теперь вот и новое побуждение, столь связанное с мирным, беспечальным характером этой (третьей) части вообще — детски довечивое предание себя в руки Отца. Но и еще есть побуждение, связанное с совершившейся Жертвой, с сотоявшимся «примирением» с Отцом: доселе, до Христа Спасителя, люди были «чадами гнева» Божия (Еф. 2:3), о чем постоянно говорится в Священном Писании Ветхого Завета, начиная с гнева на «друга» Своего Моисея (см.: Исх. 4:14), до гнева «на все общество Израилево» (Нав. 22:20) и «на все народы» (Ис. 34:2. см.: Иер. 51:45. Иез. 19:12 и т. д.). В Новом Завете, без сравнения, во много раз меньше упоминается даже самое слово «гнев», да и то преимущественно к концу мира (см.: Откр. 6:16, 17, 11:18, 15:7, 16:19, 19:15), когда прямо называется «день гнева» (см.: Рим. 2:5). Это — понятно; ибо после «примирения» (см.: Рим. 5:11, 2 Кор. 5:17—19. Еф. 2:16. Кол. 1:20) люди соделались «детьми Божиими» (см.: 1 Ин. 3:1, 2, Рим. 8:16, 21), «чадами Божиими» (см.: Ин. 1:12, Еф. 5:1. Флп. 2:15). И потому, вопреки Ветхому Завету, Новый Завет наполнен Именем «Отца» Бога (см.: Мф. 5:48, 6:1, 4, 8, 11:25, 16и так далее без конца). Ясно, что христианство есть религия чад с Отцом Небесным. Но эта перемена совершилась только ради Жертвы Единородного Сына Его, «нашего» «Сына Человеческого» — нашего «Ходатая пред Отцем» (1 Ин. 2:1, Рим. 8:15, 1 Тим. 2:5). «Через Него... имеем доступ к Отцу» (Еф. 2:18). А так как эта Жертва (в литургии) была только что совершена на Евхаристии, то теперь можно, стало быть, воспеть и детскую молитву к Отцу: ранее же было нельзя. Нельзя было и ранее испрошения «Дара Духа Святого» (на ектении), ибо лишь «водимые Духом Божиим, суть сыны Божии, и Им лишь взываем: Авва, Отче» (Рим. 8:14, 15). |
| Ср.: Гал. 1:1. См.: Лк. 21:8. Конъектура Кройманна. В рукописи: «как». Ср.: Рим. 11:1; Флп. 3:5. Ср.: 2 Тим. 1:11. Ср.: 1 Цар. 19:9—10,15—20; 20:31; 23:15 и в др. местах. Ср.: 1 Цар. 24:3—20; 26:2—25. Ср.: 1 Цар. 9:15—21. Ср.: Лк. 1:27. Ср.: Деян. 9:1—9. Ср.: Гал. 1:1. Другой возможный перевод: «поскольку от апостола не мог быть сокрыт тот, кто уже был открыт Христом». Искаженного Маркионом Евангелия от Луки, о котором шла речь в IV книге. Ср.: 2 Кор. 5:17; Ис. 65:17. Конъектура Кройманна. В рукописи: «Христос же время этого разделения». См.: Лк. 16:16. Ср.: 2Кор. 5:17; Ис. 43:18. См.: Гал. 1:6. Quod aliud Euangelium omnino non esset. Ср.: Гал. 1:7: quod (греч. о, «которое») non est aliud. Ср.: Гал. 1:7. См.: Гал. 1:8. Интерполяция, по мнению Кройманна. Ср.: Гал. 1:11—24. Ср.: Гал. 2:4. Ср.: Деян. 15:5. Ср.: Деян. 15:28. Ср.: Деян. 1:5; 2:1—4. Ср.: Гал. 2:1—2. Ср.: Гал. 2:3. Ср.: Гал. 2:4. Кройманн предполагает здесь порчу текста. См. примечание к словам «поступить иначе». См.: Гал. 2:4—5. См.: Гал. 2:4. По мнению Кройманна, из этих и последующих слов явствует, что в том тексте Послания, которым располагал Тертуллиан, было написано: «мы на час уступили». Тертуллиан счел, что отрицание («мы ни на час не уступили») было вставлено Маркионом. Кройманн полагает, что из замечания «и станет ясно искажение Писания» следует, что у Тертуллиана выше было сказано, каким образом апостольские слова были искажены Маркионом, и восстанавливает текст так: « чтобы поработить нас, мы ни на час не уступили ». Интерполяция, по мнению Кройманна. 0 Конъектура Кройманна. В рукописи: «из их ценза». Ср.: Гал. 2:9. Ср:.Деян. 16:3. Ср.: Деян. 21:24—26. Конъектура Кройманна. В рукописи: «что выводится». Ср.: 1 Кор. 9:20. Ср.: 1 Кор. 9:22. Ср.: Гал. 2:9—10. Ср.: Гал. 2:11—14. Ср.: Гал. 2:12. Конъектура Кройманна. В рукописи: «превратности», т. е. «неправильного взгляда ». |
| мире ( Johnson. 1992). Действительно, говорение языками и пророчествование иногда почти не различаются (см., напр.: Деян 19. 6). Поэтому нек-рые исследователи считают, что Г. может подразумеваться авторами кон. I-II в., когда они говорят о христ. пророках (см., напр.: Didache. 11. 7). К такому толкованию дара Г. склонялись Тертуллиан ( Tertull. Adv. Marcion. 5. 8. 8-12; он даже написал трактат «Об экстазе», к-рый не сохр.) и античный критик христианства Цельс (ок. 180) ( Orig. Contr. Cels. 7. 8-10). В этом случае Г. могла быть проявлением как наития Св. Духа, так и одержимости демоном (ср.: Clem. Alex. Strom. I 143. 1). Внешнее сходство Г. с подобными феноменами из греко-рим. мира (оракул Аполлона Птойского - Herod. Hist. 8. 135; Дельфийский оракул - Plat. Ion. 534A-D; Phaedr. 244A; Tim. 71E-72B; Plut. De defectu oracul. 417c; ср.: 412a; расхожие представления - Lucian. Alexander. 13, 52; теоретическое объяснение см.: Iambl. De myster. 3. 8; 7. 4-5; бессмысленные слова или наборы букв часто встречаются в магических папирусах и считаются записью произносимых непонятных звуков), вероятно, могло вызвать особую тревогу ап. Павла и побудить его к объяснению христ. Г. Но он явно противопоставляет Г. пророческому дару (1 Кор 14. 1-5, 18-19). Из описаний Г. не видно, чтобы говорение языками происходило в состоянии транса: имеющий дар Г. мог им управлять, говорить только во время собрания, синхронно с другими, или молчать по своей воле (1 Кор 14. 27-28). Г.- разновидность восхищенной молитвы ( Dunn. 1975. P. 245-246). Ап. Павел прямо говорит о молитве на языке (προσεχωμαι ϒλσσ) (1 Кор 14. 14). Весьма близким к этому является его замечание о «воздыханиях неизреченных» в Рим 8. 26, к-рые, так же как и Г., были действием Св. Духа и носили характер ходатайственной молитвы (ср.: Мк 7. 34; 8. 12). О молитве во Св. Духе говорится в Послании ап. Иуды (Иуд 20). Вероятно, такого рода молитва описывается в «Мученичестве Поликарпа» ( Ign. Martyr. Polyc. 7. 3). Видимое исчезновение дара Г. |
| не прибегает без нужды, но контекстуально и событийно. Сущность этих отношений емко выражена в словах: «Господь Иисус Христос в славу Бога Отца» (Флп 2. 11). Различие контекстов употреблений имен Бог и Господь, начинающееся в Быт 1-2 и не ускользнувшее от внимания иудейских мудрецов, которые «ассоциировали Тетраграмматон, истолковываемый как adonai, Господь... с милосердием Бога, а обозначение elohim, Бог - с Его справедливым судом, Его карательной и правящей силой» ( Тантлевский. 2007. С. 26), продолжается у П., обычно называющего Отца родовым именем Бог (θες), а Сына - именем Господь (κριος), с которым Бог открылся Моисею (ср. цитату в Рим 14. 11, представляющую собой контаминацию Исх 3. 15 и Ис 45. 23). Бог един (Гал 3. 20), и Господь, Которым Отец все творит, един (1 Кор 8. 6). В историко-религиозном рассмотрении предпринимались попытки найти для имени κριος ориентальные ( Bousset. 1913) или социогенные ( Lohmeyer. 1919) истоки, но совокупность ветхозаветных цитат и аллюзий в Посланиях П. (Рим 10. 13; 1 Кор 5. 4; 10. 9; 2 Кор 1. 14; 1 Фес 3. 13 и др.) позволяет видеть в нем только известный nomen divinum - Адонай ( Cerfaux. 1971. P. 397). Вообще слово «имя» практически всегда употребляется П. в христологическом контексте. В научной лит-ре высказывалось мнение (Ibid. P. 401; ср.: Павлов. 2017. С. 324), что, согласно П., имя Господь, к-рое «превыше всякого имени» (ср.: Пс 137. 2 (LXX)), было «даровано» Сыну Отцом после распятия; однако фрагмент Флп 2. 8-11, к к-рому относится это мнение, явным образом указывает на то, что «даровано» было в новом качестве имя Иисус, когда искупленное человечество прославилось в Сыне: человеческое имя Иисус стало призываться в значении Господь (ср.: Деян 4. 12). Т. о., П., не употребляя слова «Богочеловек», имеет готовое понятие о Нем. В нач. ХХ в. широкое распространение получила гипотеза о синкретичности христологии П. ( Gunkel. 1903; см. в ст. Истории религий школа ). Однако сам П., судя по Деян 17, считал свою проповедь опирающейся на естественные способности богопознания , но решительно отвергал конкретные культовые практики язычества, элементы к-рых могли бы войти в состав синкретического культа. |
| Климент не видел противоречий между законом и Евангелием, т. к. он воспринимал закон прежде всего как свод правил добродетельного поведения. Закон рассматривается как необходимый этап божественного педагогического процесса, который приводит к познанию истины, явленной во Христе (ср.: Гал 3. 24-25). На пути к совершенству гностик должен выполнить нравственные требования закона (ср.: Kovacs. 2013. P. 205-209). Говоря об отмене закона, П. подразумевал необходимость отринуть грех, происходящий от невежества и слабости, на устранение которых были направлены требования закона ( Clem. Alex. Strom. II 7. 34-35; cp.: Ibid. III 12. 83-84). Рабское положение человека, подчиненного закону, уподобляется состоянию «душевного» человека (психика); после пришествия Христа, указавшего путь к богосыновству, оно должно смениться «духовным» (пневматическим) состоянием ( Idem. Paed. I 6. 32-34). Подобным образом Климент пытается примирить христ. учение с философией, указывая на слова П. о совершенствовании человека через обучение премудрости (Кол 1. 28); апостол признавал, что эллины обладали начатками знания о Боге (Деян 17. 23) ( Clem. Alex. Strom. I 19. 91). Как и закон, философия дарована человеку Богом и помогает ему достигнуть совершенства, однако ее превзошло христ. благовестие (Ibid. I 18. 88; ср.: 1 Кор 1. 19-24), поэтому отказ от благовестия в пользу философии равнозначен возвращению к закону ( Osborn. 2005. P. 165). Философские познания полезны для христиан ( Clem. Alex. Strom. I 1. 15; ср.: 1 Кор 9. 20-21). Отвергая философию (Кол 2. 8), П. имел в виду лишь отдельные философские направления, которые отрицали Божественное Провидение и отвращали людей от добродетельной жизни ( Osborn. 2005. P. 176, 202; Kovacs. 2017. P. 333-341). Сам П. был истинным философом и мудрым наставником, стремившимся к познанию Бога ( Osborn. 2005. P. 258). Подобно Платону, он надеялся на избавление от «тела смерти» (Рим 7. 24), чтобы очиститься от страстей ( Clem. Alex. Strom. III 3. 18. 1-12; IV 3. 12; III 9. 65. 2). Утверждение П. о невозможности воскресения плоти (1 Кор 15. 50) Климент объясняет тем, что плоть является источником страстей, к-рые препятствуют человеку достигнуть спасения (Ibid. II 20. 125; ср.: Ibid. IV 26. 165. 1). Полемизируя со сторонниками энкратических взглядов, которые отвергали брак (ср.: 1 Кор 7. 1, 8), Климент противопоставлял радикальной аскезе умеренность в брачной жизни и сдерживание плотских страстей, ссылаясь на изречения П. ( Clem. Alex. Strom. III 12. 86-88). По мнению Климента, у П. была жена, которая, однако, не сопровождала его в путешествиях, чтобы не мешать его служению (Ibid. III 53. 1-2; ср.: Флп 4. 3; см.: Osborn. 2005. P. 221-222; Kovacs. 2017. P. 331-333). |
| В частности, заимствованный из западной традиции образ воскресшего Христа, выходящего из гроба и держащего в руках знамя победы. 3 Одно из наиболее ранних дошедших до нас иконографических изображений «Сошествия во ад», находящееся в Соборе св. Марка в Венеции, относится к VI в. См.: Л. Успенский. Православные иконы Пасхи. — Вестник Западно-Европейского Патриаршего Экзархата 10, 1958. С. 28. 4 1 Пет. 3:18—21. 5 Ср.: J. Jeremias. New Testament Theology. Vol. I. London, 1972. P. 309. 6 Мф. 12:40. 7 Среди других образов и текстов Ветхого Завета, имеющих отношение к теме сошествия во ад, упомянем Иов 38:17 по переводу LXX («Открываются ли от страха перед Тобой врата смерти? Привратники же ада, увидев Тебя, вострепетали») и Ос. 13:14 по переводу LXX («От руки ада Я освобожу их и от смерти искуплю их. Где суд твой, смерть? Где жало твое, ад?»). 8 Пс. 15:10. 9 Деян. 2:22—24? 29—32. Здесь и далее в текстах Нового Завета взятое нами в квадратные скобки имеется в русском Синодальном переводе, но отсутствует в критическом тексте Нестле-Аланда. 10 В Синодальном переводе «нас». 11 В Синодальном переводе «наши». 12 Буквально «через воду», «посредством воды». 13 1 Пет. 3:18—21. 14 Подробнее об этом см. в: W. Bieder. Die Vorstellung von der Hollenschaft Jesu Christi. Zurich, 1949. S. 198—199; O. Rousseau. La descente aux Enfers, fondement soteriologique du bapteme chretien. — Recherches de science religieuse 40. 1950—1951. P. 283—297; K. McDonnell. The Baptism of Jesus in the Jordan. Collegeville, Minessota, 1996. P. 156—170. Наиболее полное исследование толкования 1 Пет. 3:18—21 в христианской традиции см. в: B. Reicke. The Disobedient Spirits and Christian Baptism. Copenhagen, 1946. См. также: W. J. Dalton. Christ’s Proclamation to the Spirits. Rome, 1965 15 1 Пет. 4:6. 16 Быт. 6:7. 17 Быт. 6:6. 18 Еф. 4:9; ср. Рим. 10:6. 19 Ср. 1 Кор. 15:54—57. 20 См., в частности, Откр. 20:10, 14. 21 Откр. 1:17—18. В Синодальном переводе: «ада и смерти». 22 См.: A. Grillmeier. Der Gottessohn im Totenreich. Soteriologische und christologische Motivierung der Descensuslehre in der alteren christlichen Uberlieferung. — Zeitschrift fur Katholische Theologie 71. Wien, 1949. S. 4—5; Idem. Christ in Christian Tradition. Vol. 1. Atlanta, 1975. P. 74. Подробнее о теме сошествия во ад в иудеохристианской традиции см. в: J. Danielou. Theologie du Judeo-Christianisme. Paris, 1958. P. 257—273; англ. пер.: The Theology of Jewish Christianity. London. P. 233—248. 23 |
| 1126. caelesti Maurini Schenkl Wiesner: caelestis codd. 1127. Вопреки тому что у Платона употреблены греческие имена богов — Зевс, Афродита, — свт. Амвросий, ссылаясь на сюжет «Пира», именует их в соответствии с римской традицией — Iuppiter, Venus. 1128. Аллегорическое толкование этого мифа ранее было дано Плотином, указавшим, что Афродита — это душа. Порос — разумное начало вселенной, логос, Зевс — дух, причина причин, сад же — совокупность эйдосов духа, обитель истинной красоты и славы (епп. 3. 5. 8–9). Свт. Амвросий корректирует эту интерпретацию сообразно собственному убеждению в том. что этот миф являет собой изложение идей, почерпнутых греческим философом из Ветхого Завета, однако облеченных им в иную форму. 1129. Экзегеза на эти стихи представлена в Isaac 5. 48. 1130. Речь о мистическом браке души и Бога Слова; согласно толкованию свт. Амвросия, Порос, представленный в диалоге Платона, должен быть понят как Слово Божие. Теме брака души с Богом посвяшена беседа «Об Исааке или душе». 1131. Аллегорическое толкование мирры представлено в Cain et А. 1. 5. 19. 1132. Образ слова, уподобленного лекарству, исцеляющему раны души, см. также: exp. Luc. 7. 75. 1133. См.: Nc. 103. 15; I Кор. 3. 2. 1134. Подобный образ cibus sermonum (пища речений) см. также в exp. ps. 118, 13.23. 1135. См.: Пс. 20. 5; 103. 15: Сирах. 40. 20. 1136. См.: Песн. 5. 1 1137. См.: Притч. 5. 15. 1138. Мистический образ sobria ebrietas (трезвенного опьянения), см. также: Isaac 5. 49, 6. 50. 1139. См.: Ин. 14. 6 1140. См.: Пс. 16. 14. 1141. См.: Еф. 6. 12. 1142. См.: Мф. 22. 11–12. 1143. См.: Втор. 8. 17. 1144. Вновь возникает образ крылатой души, см. выше 5. 16. 1145. Сентенция Oculus enim meretricis laqueus amatoris est встречается также в exp. ps. 118, 8. 36. 1146. См.: Притч. 5. 3. 1147. Ср.: Isaac 4. 34. 1148. См.: Рим. 8. 7. 1149. Образ души, уподобленной ремесленнику и управляющей телом, словно орудием, восходит к Плотину (enn. 1. 1. 3). 1150. Ср. тезис Плотина о том, что при смешении души и тела последнее обретает преимущество, так как оно становится причастным жизни, тогда как душа оказывается в худшем положении, так как соприкасается со смертью и незнанием. Также Плотин высказывает предположение о том, что полное смешение души и тела невозможно, как невозможно смешение двух разных природ (епп. 1.2. 1) |
| Бурхард отмечает 67 параллелей-перекличек «И. и А.» с «Метаморфозами» Апулея, 40 - с «Хереем и Каллироей» Харитона, 25 - с «Габрокомом и Антией» Ксенофонта Эфесского (см. индекс источников: Burchard. 1983). Различия сопоставляемых элементов имеют системный характер. То, что в «И. и А.» первично, жизненно, сакрально, в греч. романе имеет характер искусного, литературного, художественного, психологического. Так, во время посвящения в мистерии Асенефу, словно пчелиную матку («царицу»), облепляют вылетевшие из сота чудесные белые пчелы в золотых коронах с пестрыми крыльями (возможно, этот образ вдохновляется иконографией Артемиды Величайшей Эфесской, см.: Касьян. 2004); про Каллирою говорится, что царицами рождаются подобно царицам пчелиного роя: когда Каллироя вышла из храма, все непроизвольно потянулись за нею, будто рой пчел за избранной за красоту своей владычицей ( Chariton Aphrodisiensis. De Chaerea et Callirhoe. II 3. 10). В одном случае «реальная» мистериальная сцена, в другом - красивое сравнение. Если К. Кереньи и Р. Меркельбах и др. ученые этого направления извлекали мистериальный «подтекст» греч. любовных романов путем сложных и спорных герменевтических процедур ( Chesnutt. 1995), то в «И. и А.» мистериальная сцена находится в центре, а происходящее именуется «мистерией Всевышнего». Вероятно, разумней предположить выветривание чуждой религиозности ради лит. занимательности и изящного образа, чем обратный путь от романа к откровению. К тому же «И. и А.» по объему меньше самого краткого греч. романа. При лит. классификации этот апокриф можно назвать символической повестью. Параллели с НЗ Первоначальное отнесение «И. и А.» к христ. сочинениям основывалось на наличии ряда значимых выражений, к-рые кажутся цитатами из НЗ: «хлеб жизни» (ср.: Ин 6. 48), «чаша благословения» (ср.: 1 Кор 10. 16), «книга жизни» (ср.: Флп 4. 3; Откр 3. 5; 20. 12, 15; 22. 19), «дар духа» (ср.: Деян 2. 38; 10. 45), «дух мудрости» (ср.: Еф 1. 17; 1 Кор 12. 8), «дух истины» (ср.: Ин 15. 26; 16. 13), «дух жизни» (ср.: Откр 11. 11; Рим 8. 2). Обращает на себя внимание выражение παρθνος (девственник) применительно к Иосифу (ср.: Откр 14. 4). Иосиф именуется «первородным сыном Божьим» (Iosephus et Aseneth. 21. 4; ср.: Рим 8. 29 (об Иисусе Христе); см., напр.: Burchard. 1987; Dschulnigg. 1989; Chesnutt. 1995; Idem. 1989; Lindars. 1987). Однако у этих выражений есть прототипы в Септуагинте и межзаветной лит-ре, и уникальное сходство между «И. и А.» и НЗ объясняется общей идейной средой ( Брагинская, Виноградов, Шмаина-Великанова. 2010. C. 256-257). |
| Но, чтобы ещё обстоятельнее доказать и объяснить эту последнюю истину, обратимся к самому новозаветному откровению. II. О БОЖЕСТВЕННОМ ПРОИСХОЖДЕНИИ ОТКРОВЕНИЯ НОВОЗАВЕТНОГО А. ВНУТРЕННИЕ ПРИЗНАКИ БОЖЕСТВЕННОСТИ НОВОЗАВЕТНОГО ОТКРОВЕНИЯ § 91. Взгляд на учение Веры I. Сущность учения веры в Новом Завете — та же самая, что была и в Ветхом Завете, только в Новом оно раскрыто с большей ясностью, полнотой и совершенством (см. §50). 1) Бог, учит новозаветное откровение, есть высочайший и совершеннейший Дух (1 Тим. 6:13-16; Матф. 5:48; Иоан. 4:24; 2 Кор. 3:17), Дух самобытный (Иоан. 5:26; Деян. 17:25), вечный (1 Тим. 1:17), вездесущий (Деян. 17:26-28), неизменяемый (Иак. 1:17); Дух всеведущий (Евр. 4:13), премудрый (1 Кор. 2:7; 1 Тим. 1:17), всесвободный (Еф. 1:11), всемогущий (Матф. 19:26); Дух святейший (1 Петр. 1:13-16), правосуднейший (1 Петр. 1:17; Рим. 2:11), всеблагой (Иак. 1:17; Матф. 19:17), совершенно истинный и верный (Иоан. 17:17; Евр. 6:18). Этот совершеннейший Дух есть един по существу (Марк. 12:29; 1 Кор. 8:4), но троичен в Лицах (Матф. 28:19): Отец (Иоан. 17:3), Сын (Иоан. гл. 1) и Св. Дух (Лук. 3:22 и др.),— Отец, который прежде веков рождает Сына из своего существа и производит Духа Святого; Сын родившийся от Отца прежде веков и единосущный Ему; Дух Святой, от вечности исходящий от Отца, единодушный Отцу и Сыну (Иоан. 3:16; 5, 17 и 18; 15, 26; 17, 5 и др.). По отношению к другим существам: этот триединый Бог есть Творец мира, создавший всё из ничего, яже на небеси и яже на земли, видимая и невидимая (Кол. 1:16; ср. Евр. 16:3); есть Промыслитель, который носит всяческая глаголом силы своея (Евр. 1:3), творит Ангелы своя духи, и слуги своя огнь палящ (-7), ангелы же, не соблюдшия своего начальства, в вечных узах соблюдает на суд великого дня (Иуд:6),— Промыслитель, который отечески печётся обо всех своих созданиях, даёт всем живот и дыхание и вся (Деян. 17:25), сам одевает даже крины сельные, сам питает даже птицы небесные (Матф. 6:26-29); с особенною же любовью печётся о человеке, так что и волос с главы его не падает без воли Отца небесного (Лук. 12:7), и сами Ангелы суть служебнии дуси, в служение посылаемы, за хотящим наследовати спасение (Евр. 1:14). |
| В Послании говорится о законе (Евр 7. 5, 12, 16, 19, 28; 8. 4; 9. 19, 22; 10. 1, 8, 28) и «первом», т. е. Моисеевом, завете (Евр 8. 7, 9, 13; 9. 1, 15, 18, 20) как о тождественных понятиях (см.: Weiss. 1991. P. 403-407; Attridge. 1989. P. 204-205; Sowers. 1965. P. 97-105; Räisänen . 1987. P. 207-210). Исследователи, отвергающие авторство ап. Павла, указывают на то, что Е. П. больше говорит о ритуальных предписаниях, тогда как ап. Павел в подобных случаях подчеркивает этические аспекты закона ( Attridge. 1989; Räisänen . 1987. P. 209). Действительно, Е. П. упоминает предписания о десятине (Евр 7. 5), о священстве (Евр 7. 28), о жертвоприношениях (Евр 8. 4; 10. 8), о пище, о питии, об омовениях (Евр 9. 10), а также Синайские заповеди (Евр 9. 19). Однако эти элементы священнического богослужения неотъемлемым образом связаны с этическими заповедями, ибо священник приносит жертвы за грехи как за преступления этических предписаний закона (Евр 5. 3). Кроме того, в др. Посланиях ап. Павла помимо этических заповедей (Рим 13. 8-10) говорится и о ритуальных предписаниях (Гал 2. 11-13; 4. 10; 5. 2-3). Как и для др. Посланий апостола, для Е. П. характерно убеждение, что грех не может быть искуплен жертвоприношениями, предписанными законом (ср.: Евр 7. 15-19; 8. 7, 13). У ап. Павла закон становится объектом злоупотреблений со стороны грешного человека и поэтому лишь выявляет действие греха в человеке (1 Кор 15. 56; Рим 7. 4-25). В Послании же сказано, что закон как инструмент Божественного провидения был изначально «немощен и бесполезен» (Евр 7. 18), «освящал оскверненных» кровью жертвенных животных лишь для того, чтобы «чисто было тело» (Евр 9. 13), не был способен победить грех (Евр 10. 4). Роль его сводится к тому, чтобы прообразовательно возвестить о пришествии Христа (Евр 10. 1) ( Räisänen . 1987. P. 208). Как и для др. Посланий ап. Павла, для Е. П. свойственно понимание того, что Христос принес Себя в жертву за грехи людей однажды, раз и навсегда (Евр 7. 27; 9. 12, 26; 10. 10 и Рим 6. 10) ( Sanders. 1991. P. 442-444); во всех текстах подчеркиваются временный характер действия закона и упразднение его во Христе (Евр 9. 9-11; Гал 3. 23-4. 7); действие закона ограничивается только сферой плоти (Евр 7. 16; 9. 9-10). Священники были «смертными» (Евр 7. 23). Во Христе же явлен новый чин священства, к-рый превосходит установленный ветхозаветным законом (ср.: Евр 4. 15; 7. 24-27), и поэтому действие жертвы, принесенной Христом, очищает совесть человека «для служения Богу живому и истинному» (Евр 9. 14). |
|
|
