| Энгельса. После 1991 г. началось переселение в О. о. мусульман из республик бывш. СССР, а также из северокавказских республик РФ. Первая религ. орг-ция была образована турками-месхетинцами, переехавшими в О. о. в нач. 90-х гг. XX в. из Ферганской обл. Республики Узбекистан. 2 нояб. 1998 г. было зарегистрировано «Общество мусульман» Болховского р-на, 11 нояб. 2009 г.- орг-ция мусульман «Иман» Мценского р-на, 10 июля 2012 г.- орг-ция «Ихлас» г. Орла. Эти орг-ции подчиняются Духовному управлению мусульман европ. части России (Московскому муфтияту). В Орле действует 2 молельных дома: Центральный (в вост. части города, в Завокзальном пос. (Выгонке)) и на территории, прилегающей к центральному рынку города. В 2011 г. в Орле планировалось начать возведение мечети, однако запросы на согласование строительства, направленные в администрацию города в 2009 и 2010 гг., были отклонены. В Мценске молельный дом располагается на арендуемой мусульм. общиной территории бывш. гостиницы, в Болхове мусульмане также арендуют помещение. Общая численность мусульман в О. о. составляла 20-25 тыс. чел. (на 2017), их наибольшая концентрация отмечена в Орле, Орловском, Болховском, Мценском, Новосильском, Кромском, Хотынецком, Покровском и Знаменском районах. Иудаизм Евр. община появилась в Орле в сер. XIX в. в связи с водворением на постоянное жительство отставных «николаевских солдат» (призванных на военную службу детей евреев), причисленных к местному мещанскому сословию. Община пополнялась прибывающими в Орловскую губ. из «черты оседлости» ремесленниками и купцами. Еще в 40-х гг. XIX в. для погребения умерших иудеев было отведено специальное кладбище (в районе совр. железнодорожного вокзала), в 1895 г. оно было расширено. В 1867 г. в Орле проживало 115 евреев, в 1897 г.- 1750, к 1915 г. их численность увеличилась до 2,6 тыс. чел. В 1876 г. в Орле открыт молельный дом. В 1880 г. группа евреев, приезжавших в Орёл на короткое время, подала прошение об открытии 2-й синагоги, т. к. в существовавшей «возобладал дух хасидизма». В 1909 г. в Орле действовали отд-ние Об-ва для распространения просвещения между евреями в России, Об-во пособия бедным евреям (создано в 1901), к 1910 г. открылась талмуд-тора. В 1905 г. созданное специально для постройки новой синагоги хозяйственное правление Орловского евр. молитвенного дома приобрело участок земли на ул. 2-й Никитской (ныне Советская), где была построена миква, а в 1909-1911 гг.- большая каменная синагога (архит. Ф. В. Гаврилов при участии архит. А. А. Химеца). |
| XVII в. в новой, пространной редакции он содержал более 1 тыс. текстов. Существенные изменения были внесены в состав знаменного Октоиха, где полностью обновились тексты стихир на малой вечерне. Аналогичные замены коснулись и стихир на малой вечерне знаменных Праздников подвижного цикла (см.: Парфентьев. 1986. С. 138-139; Казанцева. 1998. С. 126). Стихирарь полного состава, сложившийся к 1-й пол.- сер. XVII в. и разделявшийся в нек-рых списках на неск. томов, впосл. трансформировался в сборники стихир неустойчивого состава - на избранные праздники, часто с преобладанием рус. памятей (Трезвоны). В кон. XVII в. распространяются сборники песнопений, включающие разные мелодические версии текстов, преимущественно из Праздников и Обихода. В XVIII в. певч. книги З. р. представлены 2 основными типами: 1) принадлежащими к синодальной традиции нотолинейными списками Праздников, Трезвонов и Обихода, реже Ирмология и Октоиха (гл. обр. нач. XVIII в.), как правило в составе певч. сборников; 2) крюковыми рукописями традиц. певческих книг и сборников, создававшимися в разных старообрядческих центрах до нач. XX в. (хомовыми, или наонными, у беспоповцев и с правленым «иосифовским» текстом у староверов поповского согласия). Сохранению З. р. в церковнопевч. репертуаре способствовали нотолинейные издания богослужебных певч. книг, осуществлявшиеся Синодальной типографией с 1772 г. В 1884-1885 гг. на средства А. И. Морозова Об-вом любителей древней письменности был издан «Круг церковного древнего знаменного пения» (в 6 ч.; т. н. морозовские книги). После 1905 г. началась публикация книг знаменного пения и учебных пособий в изд-ве «Знаменное пение» под рук. Л. Ф. Калашникова (Киев, Москва; калашниковские книги), переиздания к-рых до наст. времени используются певчими поповского согласия, а также в типографии при Преображенском богаделенном доме в Москве (книги поморского согласия), также переиздающиеся в Риге под рук. С. П. Пичугина. Пробудившийся с 90-х гг. XX в. интерес церковных певчих к древнерус. |
| эту орг-цию возглавлял сибирский муфтий Н. Аширов. В М. открылась его резиденция. В 1998 г. этот центр перестал существовать после примирения муфтия Аширова с муфтием Гайнутдином. В нояб. 2000 г. ДУМ «Ассоциация мечетей» удалось повторно пройти регистрацию в Минюсте в качестве централизованной религ. организации, главой к-рой стал И. Шангареев. 28 сент. 2001 г. эта структура была перерегистрирована под названием «Ассоциация мечетей России». 13 нояб. 2010 г. организация вновь перерегистрировалась как «Исламский объединенный центр мусульманских организаций России», с 2012 г. именовалась «Объединенный исламский конгресс России (Объединенный муфтият)». Решением Верховного суда РФ от 14 апр. 2016 г. эта орг-ция была ликвидирована, после чего большинство ее мечетей перешли в ведение ДУМЕР. При открытой в 2002 г. в М. резиденции главы ЦДУМ муфтия Таджуддина было устроено молитвенное помещение. На пленуме президиума ЦДУМ в Уфе 7 дек. 2010 г. было принято решение восстановить в юрисдикции ЦДУМ «Духовное управление мусульман Москвы и Центрального региона «Московский муфтият»» (зарегистрировано в 2011). Назначенный его председателем муфтий А. Крганов одновременно (до 2012) являлся 1-м заместителем председателя ЦДУМ. Новый муфтият разместился в здании московского представительства ЦДУМ. Позднее при участии Московского муфтията, вышедшего в 2014 г. из подчинения ЦДУМ, был учрежден новый религ. центр - «Духовное собрание мусульман России» (зарегистрировано в окт. 2016). Его также возглавил А. Крганов. Независимый статус в кон. 90-х гг. получили московские общины «Байт-Аллах» и «Далиль». Автономными с момента регистрации являются учрежденные иностранными религиозными центрами общины «аль-Марказ аль-ислами» (зарегистрирована в 1992), «Харамайн» (зарегистрирована в 1994) и «Единобожие» (зарегистрирована в 1995). На северокавказские диаспоры М. ориентирован независимый «Координационный центр мусульман Северного Кавказа в Москве» (зарегистрирован в 1998). В М. действуют мечети др. ислам. традиций. В 1993 г. зарегистрирована «Ахмадийская мусульманская община Москвы». В сер. 90-х гг. XX в. сооружены 2 шиитские мечети: «Хатм аль-Анбия» на территории посольства Ирана (открыта в 1996, прихожане - сотрудники дипломатического корпуса) и мечеть «Ярдям» в Отрадном (построена в 1997). Первый имам мечети «Ярдям» З. Хасянов первоначально подчинялся главе ДУМЕР муфтию Гайнутдину, но в 1999 г. мечеть перешла в юрисдикцию ЦДУМ. В янв. 2003 г. председатель исполнительного органа мечети «Ярдям» Р. Баязитов принял решение вывести мечеть из состава ЦДУМ и присоединиться к Духовному управлению мусульман Сибири (Омскому муфтияту). В окт. 2002 г. зарегистрирована шиитская община «Ахли-Бейт», объединяющая азерб. диаспору М. После прекращения связей с ДУМЕР она стала независимой структурой. |
| К. приписывается соч. «Теоретическая и практическая метода для фортепиано» (на франц. и польск. языках), автором к-рого на самом деле является его однофамилец - композитор Игнаций Платон Прокоп Козловский, ученик Дж. Фильда. К. вошел в историю музыки как высокопрофессиональный композитор, автор многочисленных «российских песен», инструментальных, хоровых и симфонических произведений. Его полонезы можно разделить на 2 группы: торжественные с хором кантатного типа и лирические фортепианные миниатюры. Духовную музыку, по-видимому, К. сочинял по конкретным случаям. Оба его хоровых концерта могли быть написаны как для богослужений в ставках Потёмкина на юге, так и для домовых церквей в С.-Петербурге. Есть версия, что концерты были сочинены для исполнения крепостной капеллой Шереметева в Москве. Е. М. Левашёв датирует эти сочинения 1795-1797 гг., концерт «Плачу и рыдаю» - летом 1795 г., когда композитор работал в подмосковной останкинской усадьбе Шереметева над постановкой оперы «Взятие Измаила» (см.: Фортунатов. 1997. С. 442). Эти произведения долгое время существовали в рукописях, объявление об их продаже в муз. магазине Гене в Москве свидетельствует о том, что концерты были популярны и распространялись среди любителей хоровой музыки в виде рукописных копий. В реестре Гене концерты значатся как двухорные. Музыка «Изми мя, Господи» утеряна, концерт «Плачу и рыдаю» публиковался на рубеже XIX и XX вв. П. И. Юргенсоном (см. ст. Юргенсон ) и П. М. Киреевым для 4-голосного хора. В ряде рукописных сборников этот концерт ошибочно приписывается Сарти или А. Л. Веделю (РНБ. Ф. 1021. Оп. 1. Ед. хр. 2; Сб. духовных песнопений//Нижегородская обл. б-ка. ОР. Р/362. Л. 67). Концерт «Плачу и рыдаю» неоднократно переиздавался в хоровых сборниках, существует большое количество его аудиозаписей. На примере концерта «Плачу и рыдаю» заметны изменения, происходившие в рус. духовной музыке в 90-х гг. XVIII в.: строгая соразмерность и уравновешенность мелодики, гармонии и формы, типичные для произведений классицизма, и в частности, для сочинений Д. С. Бортнянского , сменяются эмоциональной неуравновешенностью и экспрессивной патетикой, характерными для сентиментализма и раннего романтизма. В ритме 1-й части концерта чувствуется связь с ритмами траурного марша, к-рые проявились в рус. музыке в сер. 90-х гг. XVIII в. А. М. Соколова назвала этот концерт «русским реквиемом», причислив автора «к группе тех русских мастеров, которые довели жанр хорового концерта до уровня философски значительного, высокого, общечеловеческого в своей художественной ценности искусства» ( Соколова. 1997. С. 144). |
| Пермиёво, дер. Б. Садовка) и Чембарский у. (с. Поим). К 1914 г. их насчитывалось 1502 чел. Общее количество старообрядцев-беглопоповцев в Пензенской губ. на 1914 г. составляло 7183 чел. Представители распространившей свое влияние в регионе в сер. XIX в. Белокриницкой иерархии проживали к нач. XX в. в Городищенском у. (села Аришка, Павловское-Куракино, Уранка, дер. Б. Садовка), Мокшанском у. (села Бекетовка, Белогорка и Елизаветино, дер. Варваровка), Чембарском у. (села Грязнуха (ныне Ульяновка), Крюковка (ныне Крюково), Мача (ныне Пушанино), Митрофаново, Поганка (ныне Шереметьево), Поим, Свищёвка, деревни Белозёрка, Голощапово, Дерябиха, Котиха, Нов. Опалиха (Апалиха; ныне Алексеевка), Плетнёвка, Ст. Опалиха (ныне Апалиха), Топориха). Городищенские и мокшанские окружники находились в юрисдикции епископа Саратовского, а чембарские - архиепископа Московского. Противоокружники проживали в Нижнеломовском у. (села Каменка и Ростовка, деревни Александровка, Дмитриевка и М. Верхи) и находились в ведении епископа Нижегородского. Общая численность последователей Белокриницкой иерархии к 1914 г. составляла 7199 чел. Беспоповщина была представлена в регионе всеми основными толками - спасовским, поморским, федосеевским, филипповским и странническим (бегунским). Спасовцы-нетовцы появились в Пензенском наместничестве в кон. 80-х - нач. 90-х гг. XVIII в. из Нижегородского наместничества и первоначально поселились в с. Поим Чембарского у. (Там же. С. 70). Их главным наставником стал крестьянин М. Г. Колесов. Из Поима спасовцы распространяли свои идеи в ближайшие деревни. Так, в 1856 г. нетовцы появились в дер. Котихе (Там же. С. 72). Также в Чембарском у. нетовцы проживали в Агапове, Белозёрке и Топорихе. Благодаря деятельности наставника С. Цацина нетовцы появились в с. Буртас Керенского у. Также они расселились в Саранском у. и Саранске (ныне Республика Мордовия). К 1914 г. в Пензенской губ. насчитывалось 3045 спасовцев (в т. ч. глухие нетовцы (староспасовщина), поющая нетовщина и самокрещены). Старообрядческая ц. Успения Пресв. Богородицы в с. Поим. Между 1873 и 1876 гг. Фотография. 1929 г. Старообрядческая ц. Успения Пресв. Богородицы в с. Поим. Между 1873 и 1876 гг. Фотография. 1929 г. Поморцы были представлены в регионе гл. обр. старопоморцами-безбрачниками, лишь в Чембарском у. присутствовали новопоморцы-брачники. Впервые в регионе они появились в 1792 г., когда в с. Поим Чембарского у. из Москвы прибыл крестьянин Иван Васильев (Там же. С. 62). К нач. XX в. поморцы помимо Поима проживали в Городищенском у. (села Аристовка, Мордовский Качим, Рус. Качим, Серман, пос. Чаадаевка и др.), Керенском у. (дер. Пеньки), Нижнеломовском у. (с. Кочетовка), Саранском у. и Саранске. Общая численность поморцев в Пензенской губ. к 1914 г. составляла 2607 чел. |
| В России Г. зародилась позже, чем в Зап. Европе. Централизация рус. гос-ва стимулировала формирование его символики в кон. XV в. (двуглавый орел был заимствован из герба Свящ. Римской империи как визуальная демонстрация претензий на имп. статус), во 2-й пол. XVI в. появились территориальные символы. Полноценные гербы возникли в кон. XVII - нач. XVIII в. под влиянием зап. (преимущественно польск.) культуры. Для развития территориальной Г. большое значение имели военные реформы имп. Петра I (от каждого полка требовалось иметь знамя с гербом того города, где он расквартирован) и реформы местного самоуправления в кон. XVIII в., «Жалованная грамота городам» 1785 г. предписывала каждому городу иметь герб. Большинство городских гербов (более 500) появилось в 70-90-х гг. XVIII в. Частные гербы появились в России в кон. XVII в., в XVIII в. они либо составлялись дворянами самостоятельно для использования в быту (чаще всего для размещения на печатях), либо разрабатывались в специальном учреждении - Герольдмейстерской конторе (создана в 1722, с 1800 - Герольдия, в 1857 учреждено Гербовое отделение Департамента герольдии сената) и выдавались в жалованных грамотах на дворянство или титулы. В 1797-1917 гг. частные гербы кодифицировались в офиц. «Общем гербовнике дворянских родов Всероссийской империи» (более 3100 гербов, 20 частей, из к-рых первые 10 изданы: СПб., Герб Пермской губ. Герб Пермской губ. Гербоведение зародилось в России во 2-й трети XVIII в. под влиянием зарубежного практического и научного опыта. Научный статус дисциплины признан в сер. XIX в. преимущественно в рамках археологии. Существенную роль в ее развитии сыграл труд А. Б. Лакиера «Русская геральдика» (СПб., 1854; 18552; М., 19903), в к-ром излагалась археологическая концепция Г., основывавшаяся на признании самобытности и древности рус. гербов, а также на неоправданных попытках установить их связь с изображениями на древнерус. монетах и печатях. В нач. XX в. были выдвинуты культурологическая концепция Г., рассматривавшая герб как часть истории культуры (Ю. В. Арсеньев), и источниковедческая концепция Г. (В. К. Лукомский, С. Н. Тройницкий), в рамках к-рой разрабатывались методы изучения гербов как источников и гербовая экспертиза. Началось преподавание Г. в археологических ин-тах Москвы (Арсеньев, с 1907) и С.-Петербурга (Лукомский, с 1913). В 1913-1914 гг. в С.-Петербурге издавался ж. «Гербовед», посвященный преимущественно родовой Г. (переизд.: Гербовед, 1913-1914. М., 2003). Были кодифицированы рус. территориальные гербы (П. П. фон Винклер), опубликованы ценные источники (в т. ч. рисунки Титулярника 1672 г., Гербовник А. Т. Князева 1785 г., гербы лейб-кампанцев, «Малороссийский гербовник», составленный Лукомским и В. Л. Модзалевским, и др.); началось систематическое использование архивных материалов. В нач. XX в. Г. окончательно сформировалась в России как отрасль научного знания. |
| Изучение визант. археологии дает сведения о производстве строительных материалов, об организации производства мрамора в ранневизант. период, о переработке его в архитектурные детали на месте добычи, о производстве искусственного мрамора и скульптуры из него, архитектурной поливной керамики «никомидийского» типа (половой плитки, стенных украшений, икон) в К-поле, Вифинии и Болгарии, собранные в сб. «Константинополь и его округа» (под ред. С. Манго и Ж. Дагрона). Особую отрасль производства составляли керамические материалы: кирпич (изучение возглавляет Дж. Бардилл), кровельная черепица, половые плитки, трубы для дренажей и кладки сводов, декоративные архитектурные формы. Наиболее полный обзор по строительному производству в средневизант. (а отчасти в ранний и поздний) период дан в монографии Оустерхаута «Визант. мастера-строители» (Master Builders of Byzantium. Princeton (N. J.), 1999). Изучение производства играет огромную роль для внутреннего развития визант. археологии. Так, непременным условием датирования является изучение керамического производства. Впервые хроно-стратиграфическая шкала на основе керамики создана в 30-х гг. XX в. по результатам раскопок ипподрома и Большого дворца (Д. Толбот Райс и др.), затем Афин (работы А. Франц) и Коринфа (работы Ч. Моргана). К 60-м гг. общую типологию и хронологию керамики установили для среднего и позднего периодов; к 90-м гг. были соотнесены шкалы К-поля и Греции (специальная подборка в «Cahiers Archéologiques». 1954. N 7). Отдельные типы изучали франц. (В. Франсуа, Ж. П. Содини, Спизер) и нем. (У. Пешлов) археологи, ученые из Греции, Турции и др. (библиогр. см.: Fran ç ois V. Bibliographie analitique sur la céramique byzantine à gla ç ure. Istanbul; P., 1997). Первый (неполный) обзор керамического производства в В. и. выполнен в 2001 г. англ. ученым К. Дарком. С сер. XX в. фундаментальные исследования по визант. керамике велись в СССР, прежде всего на основе работ в Крыму (Херсонес) и на Кавказе (А. Якобсон); продолжаются они и в России (А. Романчук и др.), затрагивая вопросы проникновения визант. товаров в Древнерусское и Московское гос-во (В. Коваль и др.). |
| занял А. Ф. Малиновский (его списки с Н. кон. XV-XVII в.: РГАДА. Ф. 197). Самой полной из ранних публикаций Н. Москвы является работа А. А. Мартынова «Надгробная летопись Москвы» (1895; более 500 Н. XVI-XVIII вв.). Однако только И. М. Снегирёв стремился точно передать текст надписей на Н. церковнослав. шрифтом. В перечисленных работах представлены в т. ч. сведения об утраченных позже Н., но историки к ним практически не прибегали. Обращение исследователей к архивным документам (А. Г. Авдеев, С. А. Смирнов и др.) доказало их важность для истории бытования Н. В 2000 г. С. Ю. Шокарев выявил архив архит. В. А. Гамбурцева (ГИМ. ОПИ. Ф. 327. Оп. 1. Д. 51), к-рый в 80-х гг. XIX в. изучал Н., их производство и приемы декорирования (резьба, раскраска) на фоне европ. традиции и пришел к выводу, что «русское надгробие чрезвычайно просто, одинаково для лиц различных общественных положений, от царя до простолюдина», но уже в древности выделились такие типы, как «каменная доска (цка) для надписи», «форма каменного гроба» («каменное надгробие, размером соответствующее величине лежащего человека») и «форма каменного креста с надписью». За рамками исследований остались валунные Н. и сложные композитные формы (аркосолии, раки, надгробницы, кивории и др.). На рубеже XIX и XX вв. заметный вклад в изучение рус. Н. внесли сотрудники музеев и археологи, опубликовав плиты из собрания ГИМ и древние каменные кресты (А. А. Спицын, И. А. Шляпкин). В советское время (в основном после 1945) изучение древнерус. Н. продвигалось за счет сбора новых образцов, количество к-рых быстро росло в ходе полевых исследований (Т. В. Николаева, Ю. М. Золотов и др.). Особым этапом в изучении Н. Москвы стала эпиграфическая сводка (до сер. XVII в.) В. Б. Гиршберга. Вскоре (60-е гг. XX в., Н. С. Шеляпина) находки вокруг Успенского собора Московского Кремля положили начало изучению Н. «доэпиграфического» (до кон. XV в.) периода, а работы Т. Д. Пановой включили в орбиту исследования саркофаги Вознесенского мон-ря. С 90-х гг. |
| Новосиб., 1999; Хаховская Л. Н. Деятельность РПЦ на Охотском побережье (XIX - нач. ХХ вв.)//Магадан: годы, события, люди: Тез. докл. науч.-практ. конф., посвящ. 60-летию г. Магадана, Магадан, 15-16 июля 1999 г. Магадан, 1999. С. 19-20; она же. Из истории строительства Тауйской Покровской церкви//Христианство на Дальнем Востоке: Мат-лы междунар. науч. конф., Владивосток, 19-21 апр. 2000 г. Владивосток, 2000. Ч. 1. С. 93-96; она же. Из истории РПЦ на Охотском побережье (XIX - нач. ХХ в.)//Диковские чт.: Мат-лы науч.-практ. конф., посвящ. 75-летию со дня рожд. чл.-кор. РАН Н. Н. Дикова. Магадан, 2001. С. 171-176; она же. Охотские церкви в XIX - нач. XX в. (Гижигинская, Тауйская, Ямская и Ольская)//Мат-лы по истории Севера Дальнего Востока. Магадан, 2004. С. 5-25; Ист. исследования на Севере Дальнего Востока: Сб. ст. Магадан, 2000; Бацаев И. Д., Козлов А. Г. Дальстрой и Севвостлаг ОГПУ-НКВД СССР в цифрах и док-тах. Магадан, 2002. Ч. 1: 1931-1941; Ч. 2: Дальстрой и Севвостлаг НКВД СССР в цифрах и док-тах (1941-1945); Бацаев И. Д. Особенности промышленного освоения Северо-Востока России в период массовых полит. репрессий (1932-1953): Дальстрой. Магадан, 2002; он же. Очерки истории Магаданской обл. (нач. 20-х - сер. 60-х гг. XX в.). Магадан, 2007; Жуков Н. Н. Конфессиональная деятельность РПЦ на территории севера Тихоокеанского региона России в XIX в.: Дис. Магадан, 2002; Дударенок С. М. и др. Особенности религ. ситуации Магаданской обл. (60-90-е годы ХХ века)//Религиоведение. М., 2003. 2. С. 34-49; Вернувшийся домой: Жизнеописание и сб. трудов митр. Нестора (Анисимова)/Авт.-сост.: О. В. Косик. М., 2005. 2 т.; Дударенок С. М. Политика советской власти в отношении религ. организаций, 1960-1980-е гг.//Россия и АТР. Владивосток, 2005. 2. С. 123-135; Орехов А. А. Модели приморской адаптации Берингоморья и Охотоморья (канчаланская и древнекорякская культуры)//Российский Дальний Восток в древности и средневековье: Открытия, проблемы, гипотезы. Владивосток, 2005. С. 319-356; Ткалич А. |
| Монастырская ц. Успения Пресв. Богородицы в Берове. 2002 г. Монастырская ц. Успения Пресв. Богородицы в Берове. 2002 г. Падение коммунистического режима и демократические перемены способствовали возрождению духовной жизни в М. В 1991 г. после принятия конституции, гарантировавшей свободу вероисповедания, и закона о реституции религ. объединениям была возвращена национализированная собственность, стал наблюдаться рост числа верующих, открылись мн. храмы и мон-ри. После получения независимости в М. под влиянием событий в соседних Косове и Метохии и Боснии и Герцеговине усилилось стремление албан. меньшинства к сепаратизму. В кон. 80-х гг. XX в. албанцы составляли большинство в общинах Тетова, Гостивар, Дебар и Струга, в Кичеве и Куманове - 1/3, а в Скопье - 1/5. В 1994 г. из 1,946 млн жителей М. 22,7% составляли албанцы (441 тыс. чел.), 4% - турки (78 тыс. чел., уменьшение числа турок произошло за счет переезда в Турцию, особенно в 50-х гг. ХХ в.), 66,6% - македонцы (1,296 млн чел.). Первая албан. демонстрация в поддержку косовских албанцев прошла в Тетове и Гостиваре в 1968 г. В 1981 г. македон. албанцы поддержали требования косовар о признании Косова отдельной республикой. Албан. население проигнорировало референдум о независимости М. и 11-12 янв. 1992 г. провело референдум о своей автономии. Отказ властей признать его итоги стал причиной албан. протестов в марте и кровопролитных столкновений с силами македон. безопасности в нояб. 1992 г. Формирование коалиционного правительства с участием албан. представителей способствовало временному урегулированию албан. вопроса. В 1996 г. на местных выборах в Тетове и Гостиваре победили албан. кандидаты, к-рые вывесили албан. флаги на зданиях своих администраций. В сер. 90-х гг. мн. албанцы из М. принимали участие в военных действиях в Косове и Метохии, в 1998 г. произошли столкновения косовских албанцев с македон. пограничниками. В 1999 г., во время военной кампании НАТО против Югославии, в М. нашли убежище ок. 360 тыс. албан. беженцев из Косова, а также действовали центры подготовки и реабилитации косовских боевиков. |
|
|
