| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ВЕРА Александровна († 6.05.1861, Сырков мон-рь Новгородской губ.), инокиня Сыркова мон-ря , молчальница, автор записок об аскетическом делании и молитве Иисусовой . В 1834 г. подвижница без паспорта, странницей пришла в г. Тихвин. Назвавшись Верой Александровной, 3 года жила у помещицы В. М. Харламовой, часто посещала храм, подолгу молилась перед чудотворной Тихвинской иконой Божией Матери , паломничала в близлежащие обители. Ок. 1837-1838 г. В. жила в Винницком погосте Олонецкой губ., ухаживала за лежачей больной, вдовой местного дьячка, затем вернулась в Тихвин. В 1852 г. некий помещик Иван Николаевич увидел, как после причастия В. «была озарена неземным, особенным светом». Это видение привлекло к подвижнице внимание жителей Тихвина. Избегая людской славы, В. ушла из города и поселилась в с. Берёзовский Рядок Валдайского у. К ней стали приходить крестьянские дети, к-рых подвижница учила грамоте, молитвам и Закону Божию. Из-за отсутствия паспорта В. арестовали и направили на Валдай. На требование следователя рассказать о себе она отвечала: «Если судить по небесному, то я прах земли, а если судить по-земному, то я выше тебя». 1,5 года В. провела в новгородском остроге, где она, приняв на себя подвиг молчальничества и строгого поста, написала «Плач Богоматери при крестных страданиях Сына Ея Господа Иисуса». Затем ее отправили в дом для умалишенных в с. Колмово. Впосл. В. писала о годах заключения: «Мне хорошо там было, я блаженствовала там. Благодарю Бога, что Он удостоил меня пожить с заключенными и убогими,- Господь не то еще терпел за нас, грешных». Молчальница Вера Александровна на смертном одре. 1861 г. Молчальница Вера Александровна на смертном одре. 1861 г. Из дома для умалишенных В. была освобождена по ходатайству графини А. А. Орловой-Чесменской . Указом Новгородской консистории 10 апр. 1841 г. подвижницу определили в Сырков мон-рь с проживанием в обители за счет графини. В. жила уединенно, соблюдала молчание, с келейницей общалась посредством записок. Присылаемые благотворителями деньги и вещи она раздавала нищим. В воскресные и праздничные дни В. принимала посетителей. Если просили советов, протягивала раскрытую книгу или посетитель сам открывал ее, и текст на странице давал ответ на вопрос. Нек-рым посетителям она давала записки с изречениями из Свящ. Писания. Обладала даром прозорливости. Игум. Ангелина и нек-рые сестры обители соблазнялись жизнью В. и оскорбляли подвижницу. Игумения ездила к С.-Петербургскому митр. Серафиму (Глаголевскому) с просьбой удалить из мон-ря молчальницу, из-за к-рой якобы нарушался покой в обители. На это митрополит воскликнул: «Да нас скорее с тобой выгонят, чем ее; и вспоминать об этом не смей». |
| Долгое время благодаря протекции митр. Серафима (Глаголевского) П. по состоянию здоровья не переводили в др. епархии. «Как меня показать в другой епархии, когда здесь не могу большую часть года быть ни в процессиях духовных, ни в торжественных богослужениях, а служу в устроенной при келиях церкви?.. Здесь привыкли ко мне немощному; там давай архиерея со свежими силами» (Письма митр. Серафиму//Там же. 1878. 22. С. 645). В нояб. 1840 г. П. писал митр. Серафиму: «Меня оскорбили слухи, пущенные по Москве и Петербургу, что будто редко священнодействую и мало занимаюсь делами. Живу как тунеядец. Я писал митр. Московскому, что прошлого года совершал Божест. Литургию 167 раз, следов., служил больше 2 раз каждую неделю… Что недаром служу, указал на факты: 1) что до поступления моего на епархию было ученых священников 455, ныне более 900; 2) прибыльная от свеч сумма от 27 тыс. рублей возвысилась до 54 тысяч; 3) накоплено для сирот и бедных духовного звания капитала с процентами более 170 тыс. (чего нет ни в одной епархии, кроме Московской); 4) Архиерейский дом принял в расстройстве, так, и крыша и двор на братских кельях провалился, наличных денег нашел 11 к., ныне все обстроено. В продолжение последних только трех лет, на скопленное в кружках употреблено на обстройку более 35 тыс.; за всем тем накоплено и имеется капитал 15 тыс. в сохранной казне» (Там же. 1879. 4. С. 104). С ухудшением здоровья и ввиду преклонности лет П. неоднократно обращался к митр. Серафиму с просьбой открыть вик-ство в Суздале с проживанием викария в Евфимиевом суздальском в честь Преображения Господня монастыре . Впосл., оценивая деятельность П. во Владимире, свт. Филарет (Дроздов) замечал в письме обер-прокурору А. П. Ахматову от 15 марта 1863 г., что архипастырь «не сильно действовал, но привлекал к себе добродушием» ( Филарет (Дроздов), свт. Письма к высочайшим особам и разным др. лицам. Тверь, 1888. Ч. 2. С. 165). По положению епархиального архиерея П. состоял вице-президентом Владимирского комитета Российского библейского общества (РБО). |
| Др. сохранившиеся иконы мастерской Г.: «Вмч. Феодор Тирон» 1898 г. (ГМИР), «Прп. Геннадий Костромской» 1900 г. (ГИМ), «Ангел-хранитель» 1901 и 1912 гг. (частное собрание, ГМИР) - новый вариант иконографии Ангела-хранителя на фоне Московского Кремля, «Богоматерь на престоле» 1902 г. (ГЭ), «Покров Богородицы» 1902 г. (ГМИР), Тихвинская икона Божией Матери 1902 г. (ГРМ), «Преподобные Онуфрий Великий и Петр Афонский» 1902 г. (собрание В. А. Бондаренко), «Св. Мария Магдалина» 1910 г. (ГЭ), «Господь Вседержитель» 1910 г. (собрание В. А. Бондаренко) - со старообрядческим перстосложением десницы и написанием имени Иисуса Христа, «Избранные святые» 1911 г. (ГМИР) - образ святых, память к-рых празднуется 19 февр., написан к 50-летию отмены крепостного права, икона Божией Матери «Иерусалимская» 1912 г. (Троицкий собор Серафимо-Дивеевского мон-ря), «Прп. Иоанн Лествичник и прав. Елисавета» 1913 г. (частное собрание) - мерная икона, благословение родителей Е. Б. Шереметевой, «Иисус Христос в белом хитоне» 10-х гг. XX в. (собрание В. А. Бондаренко) - из икон дворцового имущества, «Блгв. вел. кн. Александр Невский» нач. XX в. (собрание В. А. Бондаренко) - дар иконописца свящ. А. И. Глаголевскому к 25-летию священства. Характерными художественными особенностями произведений Г. и его мастерской являются ориентация на древнерус. образцы (нередко с влиянием стиля модерн), использование канонической иконографии (иногда со старообрядческими деталями), высокий профессионализм исполнения образа, миниатюрность письма, колорит из плотно положенных, насыщенных красок с тонким, изящным ассистом, орнаментами и «золотопробельным» письмом складок (преобладание оливково-охристых или холодных голубых цветов, сочетание листового и твореного золота и серебра разных оттенков), прием «отборки» вместо плави в моделировке личного, дополнение образа серебряным басменным окладом или рамой. Нек-рые иконы написаны на 2-слойной доске (основа из цельного куска дерева дублирована) с глубоким ковчегом, с врезными встречными шпонками, оборот, как правило, закрывался тканью («рубашкой»). По мнению исследователей творчества Г. (И. В. Сосновцева), выходившая из его мастерской иконописная продукция была достаточно разнообразна в стилевом и технологическом отношении по сравнению с продукцией др. крупных предприятий мстёрских художников (И по плодам узнается древо. 2003. С. 586). |
| Так, например, было в 1824–1825 и 1838 годах. По каждый раз катехизисы Филарета, вновь появляясь в более совершенном виде, снова получали первенствующее значение, и снова само собою, поэтому, затмевалась слава тех катехизисов. Причина этого знаменательного обстоятельства очевидно ни в чем другом не заключалась, не заключается и не может заключаться, как только во внутренних достоинствах самых катехизисов Филарета по сравнению с теми катехизисами, – в том, что они «соединяли с глубиной и строгостью богословия простоту и доступность для всех». Они вполне достойны имени великого составителя их. Поэтому рассмотрение истории их составления первоначального и разновременных усовершенствований позднейших, в связи с рассмотрением внутренних достоинств их по сравнению с другими катехизисами, на сколько должно быть интересно для всех, воспитанных на них, на столько же и важно для характеристики святителя Филарета, как великого богослова и учителя-катехизатора. Носильное выполнение этой задачи в настоящем нашем исследовании 3 да будет хотя малою данью нашего благоговения к памяти великого святителя, столетие со дня рождения которого недавно праздновала вся Русская церковь , напояемая сладостью его огласительного учения, и по катехизисам которого в частности мы и сами учились и других учили истинам веры, упования и любви христианской. Отдельные моменты в истории катехизисов Филарета будут служить естественными гранями, распределяющими на части содержание настоящего нашего о них исследования. I. История происхождения, характер и судьба катехизисов первой группы изданий их (1823–1824 годов) В 1822 году Святейший Синод, но предложению первенствующего члена, митрополита Новгородского и Санкт-Петербургского Серафима (Глаголевского), поручил Синодальному члену, архиепископу Московскому Филарету составить катехизис для всеобщего употребления в Церкви Русской. И святитель Московский, с обычным смирением взявшись за дело, выполнил его к началу 1823 года, в первой четверти которого катехизис, по одобрении его Священным Синодом, вышел уже и из печати, а от 2 июня того же 1823 года святитель Московский получил Высочайший рескрипт, сопровождавший пожалование его орденом св. |
| Напр., о злоупотреблениях архиерейского секретаря при преосвящ. Евгении Казанцеве († 27 июля 1871 г.) см. у прот. И. Благовещенского, Архиепископе Евгении Казанцеве: биографический очерк (Москва, 1875), стр. 37. «Богословский Вестник» 1912 г., 5 (в статье «Профессор Московской духовной академии П. С. Казанский и его переписка с архиепископом Костромским Платоном»), стр. 139: «духовенство бранило его (Филарета, архиеп. Черниговского, † 9 августа 1866 г.), как взяточника по злоупотреблениям Пармена». По словам † А. А. Титова (3аписки преосвящ. Никодима в «Душеполезном Чтении» 1911 г., 7–8, стр. 367,2), о пользовавшемся особым влиянием у С.-Петербургского митроп. Серафима (Глаголевского, † 17 января 1843 г.) секретаре А. И. Суслове Московский протоиерей Казанского собора выразился: «известно, что дрожжи без сусла не бывают»... О П. Ф. Преображенском при епископе Тамбовском Макарии Булгакове († 9 июня 1882 г. митроп. Московским) и о Е. И. Корсуновском при его преемнике Феофане Говорове († 6 января 1894 г.), при котором происходили от этого денежные злоупотребления, см. Записки протоиерея В. Г. Певницкого в «Русской Старине» 1905 г., кн. IX, стр. 549, 550 сл., 553. О непосредственном преемнике Смарагдовом по Рязанской епархии, преосвящ. Иринархе (Попове, † 25 сентября 1877 г.) прот. И. Г. Молчанов свидетельствует (Церковная летопись Успенской церкви села Городкович Спасского уезда Рязанской епархии, Рязань 1898, стр. 346): «он был архипастырь добрый, правдивый и нелицеприятный; только окружавшие его и близкие к нему, к прискорбию, были люди не совсем достойные и нередко срамили его». Даже восторженный панегирист «Иннокентиевской премудрости» (по выражению еп. Никодима Казанцева в «Душеполезном Чтении» 1911 г., 9, стр. 68) – † проф. И. У. Палимпсестов сообщает (Мои воспоминания об Иннокентии, архиеп. Херсонском и Таврическом, Спб. 1888), якобы Иннокентий (Борисов , † 26 мая 1857 г.) обирал церкви (стр. 198 сл.), а некоторые его приближённые и действительно брали «нечто в роде взяток» (стр. 202). |
| Новые религиозные увлечения среди европейски образованного русского общества , расцвет отечественной литературы, давшей России Пушкина (1799–1837), Гоголя (1809–1852) и Лермонтова (1814–1841), начало общественно-политических движений, окончившихся неудачной попыткой декабристов установить конституционное правительство, наконец, широкое проникновение в Россию западных философских идей – все эти события касались лишь высшего слоя и не затрагивали широких масс, продолжавших жить своею обособленною жизнью. Русское духовенство, которое всегда являлось связующим звеном между двумя слоями русского населения, только в своем незначительном меньшинстве оказалось непосредственно вовлеченным в водоворот этих новых явлений. Только те из его представителей, которые попали в только что открытые Духовные Академии – Петербургскую (1809), Троице-Сергиевскую (1814) и Киевскую (1819) – были приобщены к тем веяниям, которые проникали в Россию из Запада. Подавляющее же большинство сельского духовенства оставалось вне этих новых интересов. Члены же столичного клира – которые соприкоснулись с Западом, оказались разделенными на три направления. Одно из них заняло отрицательную позицию по отношению ко всему, что носило на себе печать новых веяний. Второе всецело приняло их, а третье старалось найти средний путь: сохраняя верность особенностям Русского Православия, оно вместе с тем было готово учиться, как у Римо-Католиков, так и у Протестантов. Столкновение этих различных направлений проявилось с особенной силой в связи с планом перевода Библии на русский язык. Ученый протоиерей Герасим Павский (1787–1863), профессор Петербургской Духовной Академии, был представителем наиболее прозападных настроений. Он с большим увлечением взялся за перевод Ветхого Завета на русский язык и вызвал среди противников западных влияний резкие осуждения за свою работу. Во главе последних стоял архимандрит Фотий (Спасский , 1792–1838), имевший большое влияние в некоторых кругах высшего русского общества. Его знаменитой последовательницей была богатая и знатная графиня Анна Орлова. Он был пылкий, неуравновешенный человек, замечательный проповедник, но находившийся во власти страхов и подозрений. Он всюду видел заговоры против Православия. Он всех обличал и разоблачал. За этим фанатиком монахом стояли, однако, епископы, подобные митрополиту Серафиму Петербургскому (Глаголевскому 1763–1843) и Филарету Киевскому (Гумилевскому 1779–1857), которые боялись всякого движения вперед, у которых была лишь одна цель – предотвратить возможность каких бы то ни было изменений в церковной жизни. Эта партия восторжествовала, но уже в царствование Императора Николая Первого. Она наложила впоследствие на Церковь ту печать бюрократизма и застылости, которыми была отмечена вся государственная деятельность Николаевского времени. |
| Киевский Филарет (Амфитеатров) в сослужении еп. Чигиринского Иеремии (Соловьёва) и пребывавшего на покое еп. Иосифа (Величковского) . В авг. 1841 г. И. прибыл на кафедру, поселился в шаргородском во имя свт. Николая Чудотворца мон-ре . 27 июля 1842 г. И. был назначен епископом Старорусским, викарием Новгородской епархии, вскоре, 14 нояб. 1842 г., стал епископом Ревельским, викарием С.-Петербургской епархии, помощником престарелого митр. Серафима (Глаголевского) . В янв. 1843 г. по поручению Синода И. руководил подготовкой к похоронам столичного митрополита, заслужил благосклонное отношение обер-прокурора Н. А. Протасова . В 1843-1844 гг. по предписанию С.-Петербургского митр. Антония (Рафальского) И. трижды инспектировал приходы епархии. 22 окт. 1843 г. в Царском Селе при участии И. было открыто первое в России уч-ще для девиц духовного звания. 28 янв. 1845 г. И. освятил главный придел в отремонтированном храме в честь иконы Божией Матери «Знамение» с. Горки Лужского у. За усердные и ревностные труды И. был награжден орденом св. Анны 1-й степени (24 марта 1844). Вид Боголюбовского мон-ря и крестного хода с Боголюбивской иконой Божией Матери. Слева — Иустиновский корпус. Литография Н. А. Мельникова. 1875 г. (ГПИБ) Вид Боголюбовского мон-ря и крестного хода с Боголюбивской иконой Божией Матери. Слева — Иустиновский корпус. Литография Н. А. Мельникова. 1875 г. (ГПИБ) 11 авг. 1845 г. И. возглавил Костромскую и Галичскую епархию, 21 сент. прибыл в Кострому, поселился в Ипатиевском во имя Св. Троицы мон-ре . По пути из столицы в Кострому И. посетил Троице-Сергиеву лавру, общался с архим. прп. Антонием (Медведевым) . В письме от 13 сент. 1845 г. митр. Московский Филарет (Дроздов) спрашивал прп. Антония об И. Ответ лаврского архимандрита неизвестен, однако 21 сент. того же года свт. Филарет писал ему об И. с добродушной иронией: «Высокости взгляда преосвященного Костромского, который не нашел в Сергиевой лавре примечательного после Киева, не будем завидовать. А что не пришло ему на мысль выслушать молебное пение, это не от Невской ли лавры? Там не часто служат молебны святому Александру. |
| 8 ноября 1822 года Игнатий возведен в сан архимандрита. В конце июля 1823 года он был назначен ректором Новгородской духовной семинарии и профессором богословия, а две недели спустя – настоятелем Новгородского Антониева второклассного монастыря и членом Новгородской духовной консистории. И на том, и на другом посту он сменил архимандрита Иннокентия (Платонова; 1773–1842). Всецело отдаваясь своему делу, Игнатий во всех отношениях превосходно поставил семинарию. Свои богословские предметы (богословие догматическое, нравственное, основное и пастырское, герменевтику) он преподавал не по давно устаревшим учебникам, а по собственным разработкам; он положил начало преподаванию в семинарии церковной археологии, подготовив курс лекций. В своем монастыре Игнатий завел строгое благочиние. 21 декабря 1826 года архимандрит Игнатий был награжден орденом св. Анны 2-й степени и в том же году – особой серебряной медалью за составление церемониала встречи тела скончавшегося 19 ноября 1825 года в Таганроге императора Александра I. 3 декабря 1827 года Высочайшим указом Игнатий был назначен епископом Старорусским, викарием при Новгородском и Петербургском митрополите Серафиме (Глаголевском). 26 февраля 1828 года в Казанском соборе Петербурга прошла его хиротония. Вскоре он возвратился в один из древнейших русских городов. Во все воскресные и праздничные дни епископ Игнатий «неопустительно» священнодействовал в Софийском соборе, очень часто заканчивая богослужения подходящими случаю проповедями. Служба Игнатия в Новгороде была недолгой: 22 мая 1828 года он был переведен во вновь открытую Олонецкую епархию. Это назначение показывало, что на преосвященного возлагаются большие надежды. В епархии с населением свыше 200 тысяч человек имелось всего 180 храмов, а свыше трети населения принадлежали к старообрядчеству в виде беспоповского раскола. В самом Петрозаводске существовал только один храм, а по всей епархии постоянно совершались языческие празднества. В Петрозаводск епископ Игнатий прибыл 7 августа 1828 года. Его кафедра находилась в Петропавловском соборе, где 12 августа он отслужил первую литургию. В короткий срок он открыл духовную консисторию, приобрел и устроил архиерейский дом, добился причисления к епархии угодий упраздненного Клименецкого Свято-Троицкого мужского монастыря. От города епископ получил участок пригородной земли и превосходно организовал здесь хозяйство. Одновременно с хозяйственными заботами епископ Игнатий вел борьбу с языческими празднествами и обычаями. 29 июня 1829 года, по окончании литургии в День святых первоверховных апостолов Петра и Павла, он выступил с обличением языческого праздника Купалы, и слово его имело необыкновенный успех. |
| Текст краткого и пространного К. был переработан автором, согласно указу Синода, в 1827 г., при этом исправления коснулись лишь цитат из Свящ. Писания, к-рые были даны на слав. языке, хотя, по мнению свт. Филарета, в кратком К., обращенном к самой широкой публике, в т. ч. и к детям, предпочтительнее использовать русский язык. Язык К. при этой первой правке был «нарочито приближен или приспособлен к славянской речи», в текст внесены мелкие исправления; краткий К. претерпел большие изменения. По особому Высочайшему повелению были внесены также дополнительные наставления для воинов ( Дунаев. 2006. С. 4-5). Второй переработке при сотрудничестве митр. Серафима (Глаголевского) и др. членов Святейшего Синода «Пространный катихизис» подвергся в нач. 1839 г., прежде всего по настоянию обер-прокурора Синода графа Н. А. Протасова , а также из-за недостатка в основательных богословских системах. При анализе 2-й редакции до сих пор раздаются обвинения в большей латинизации К., хотя нек-рые критики называли К. «лютеранским». Напр., обращает на себя внимание употребление в К. слова «пресуществление»: в первоначальных редакциях не было этого термина, и здесь скорее нужно видеть самостоятельное изживание свт. Филаретом влияния протестант. школы, происходящего от Феофана (Прокоповича), а не понуждение со стороны Протасова. Критика ряда правосл. богословов обращена на изложение в К. учения об искуплении в понятиях «бесконечной цены и достоинства» Крестной Жертвы и «совершенного удовлетворения правосудия Божия» (т. н. юридическая теория). Помимо уточнения формулировок изменения во 2-й редакции «Пространного катихизиса» коснулись и богословского содержания (в частности, были исправлены недочеты, замеченные свт. Иннокентием (Борисовым) еще в 1-й редакции «Пространного катихизиса» и отмеченные им в курсе общего богословия, прочитанного в 1824 - ХЧ. 1885. 5-7. С. 732-740). «Даже в первых изданиях катехизиса о преданиях и о Предании Филарет не говорил; и в окончательной редакции катехизиса, уже в 30-е годы, вопросоответ о Предании был внесен под сторонним внушением... Однако, это был скорее только условный язык эпохи, нежели действительная неточность или неверность созерцания... Во всяком случае, Филарет никогда не рассматривал Писания отвлеченно или обособленно» ( Флоровский. 1937. С. 177-178). По настоянию Протасова был введен и вопросоответ о предопределении; наоборот, слова о естественном богопознании из видимой природы были опущены. Свт. Филарет отказался внести в К. «церковные заповеди» как излишние наряду с заповедями Божиими; вместо этого были введены традиц. для формы К. заповеди блаженства, как в «Православном исповедании» митр. Петра (Могилы). |
| В одно время со мною определился в Инженерное училище Димитрий Александрович Брянчанинов. В родительском доме его обучал студент семинарии, который основательно растолковал ему Закон Божий и веру Православную. Так что когда родители его спросили, куда он желает поступить на службу, – юноша ответил: куда вам угодно, а я желаю в монахи. При вступлении, по настоянию родителей, в Инженерное училище Димитрия назначили пансионером Ее Величества Государыни Императрицы Александры Феодоровны, тогда еще Великой Княгини, и к тому же он пользовался особенным расположением Императора Николая Павловича. Каждую субботу мы исповедовались, а в воскресенье причащались Святых Таин. Окончив курс наук, Димитрий вышел в офицеры, а я оставался еще юнкером в училище. В первый раз, как он явился офицером к Великому Князю, то услыхал от него в укор себе: «Ты много Богу молишься мы тебе зададим». 9 июня 1870 Познакомились с о. Серафимом и прочими монахами Валаамского подворья, бывшего в Коломне, куда часто ходили к службе и для исповеди и причащения; беседовали о пользе души и слушали их наставления. Познакомились в Невской Лавре с учениками о. Леонида – старца опытного и получившего образование монастырское от учеников самого Паисия Молдавского. Тогда их было трое: отцы Аарон, Иоанникий и Харитон. Занимались мы прилежно чтением книг святых Отцов: Димитрия Ростовского , Иоанна Златоустог о, Добротолюбия , Лествицы и других, почерпая из них образ мыслей, разум духовный и способы ко спасению души. Преосвященному митрополиту Серафиму [Глаголевскому] наговорили, что два офицера часто ходят в Лавру, один из них известный Императору человек, и духовник Лавры уговаривает его идти в монахи, и что Государю это весьма не нравится. Духовнику сделан выговор и запрещено принимать нас. Димитрий Александрович сожалел о духовнике и в скорби сердца собирался объясниться с Владыкою. Приехал в Петербург о. Леонид; познакомились с ним. После первой беседы Димитрий сказал: «Сердце вырвал у меня о. Леонид, теперь решено дело. Иду проситься в отставку от службы и последую Старцу; предамся ему всею душою и буду единственно искать спасения своего в уединении». |
|
|
