| Иверия или Грузия не была для Руси неведомой страной. Она хорошо знала православную Иверию-священный удел Царицы Небесной-и беззаветно преданных православию ее храбрых чад крестоносцев – грузин, прославивших свое имя в непрерывной борьбе с мусульманским миром за Христа и его святую церковь . Грузинские летописи Картлис Цховреба и хроника Сумбата сохранили известие, что император византийский Василий, воевавший с грузинским царем Георгием 1014–1027), в числе вспомогательного войска имел русский отряди 35 . Русским палеографам известна древняя повесть «Дивна и зело полезна о девице, дщери Иверского царя, Динаре царице, како победи пэрского царя Адрамелеха». Следует здесь заметить, что царь Иоанн Грозный, воодушевляя свои войска речью, при осаде г. Казани, упоминает в примере Божественной помощи о победе царицы Иберии Динари над персами 36 . Чтобы составить хоть приблизительное понятие о значении многовековой энергической и плодотворной деятельности грузин вне пределов своей родины и вообще об историческом призвании-Иверии в отношении христианства и церкви, считаю необходимым познакомить читателей с подвигами хотя бы некоторых из них, которые прославили грузинское имя среди христианских народов. Таковы: 1) св. Петр Ивер; 2) Федул и св. Мартирий Сабацминдели; 3) Новый Петр Ивер; 4) Дивно-горский подвижник Антоний, епископ Селевкийский; 5) св. Иоанн Мосх ; 6) Византийский патриарх Герман III; 7) Михаил Синкелл; 8) св. чудотворец Илларион грузин; 9) Исихастирион Савва Халд; 10) св. Георгий Никомидйский; 11) преподобный Иоанн Ивер; 12) преподобн. Торникий; 13) преподобный Гавриил иконоприимец, 14) Феофил, митрополит Тарса; 15) Евфимий агиорит; 16) Георгий Мтацминдели; 17) Ефрем Мцире; 18) Евфимий Торникий, святитель Неопатрийский и др. 1) Св. Петр Ивер, царевич грузинский Мурваноз (412–491), находясь при византийском дворе в качестве заложника, получил блестящее образование. Но повинуясь внутреннему голосу, он тайно оставил столицу и отправился в Палестину, где природные богатые задатки его аскетически-подвижнического характера получили полное развитие и через это прославился он между своими современниками. |
| В Антиохии, среди дня, на небе, к восточной стороне, показалась звезда сильно дымящаяся, как бы из печи, от третьего часа до пятого. Арий с Евсевием Никомидийским и прочими единомышленниками представили православное исповедание веры обманывая царя, будто они во всем согласны с Никейскими отцами. Поверив им, царь разгневался на Афанасия за то, что сей не принимал Ария и Евзоя, некогда отлученных Александром, когда Евзой был еще диаконом. Евсевий с своими приверженцами воспользовался сим случаем и восстал на поборника православной веры, Афанасия. л. м. 5827, Р. Х. 327. Первый год правления Максима, епископа Иерусалимского. В сем году восстал на Афанасия Евсевий Никомидийский с мелетианами, нашедши орудие для злобы своей в гневе царя на Афанасия за то, что он не принял Ария и Евзоя после мнимого их обращения. Во-первых: клеветали на рукоположение его, которое сильно подтверждает Аполлинарий Сирянин; во-вторых: на льняную одежду, которую, по словам врагов, будьто бы носил святой; в-третьих: говорили, что святой муж дал много денег Филумену на злоумышление против царя. Царь призвал к себе Афанасия, нашел все обвинения ложными, и с грамотами и великою честью отпустил его в Александрию. В том же году Исхир взвел великую клевету на Афанасия в Мареоте. Этот Исхир, в иерейском образе скитался долгое время там и сям; узнав о том, Афанасий остановил его дерзость чрез пресвитера Макария. Но Исхир бежал, явился к Евсевию Никомидйскому, жаловался на Афанасия, будто тот, во время священнодествия Исхирова сбросил с жертвенника священные сосуды, а священные книги сжег при посредстве Макария; клеветали также и о пресловутой руке Арсения, которую будто бы святой отец отсек для волшебных действий. Вот до чего простиралось бесстыдство клеветников! Узнавши о таких обвинениях на Афанасия, царь поручил племяннику своему, Далмацию, бывшему тогда в Антиохии, расследовать дело, потом перенес суд в Кесарию, но Афанасий не пошел в Кесарию, опасаясь Евсевия Памфила , и потому в Тире судим был врагами истины. |
| И ту есмя нахали папу римьскаго Еугениа, 891 от Рима за 50 миль. Ту же и святаго царя греческаго Иоанна, 892 и святаго патриарха Иосифа 893 вселеньскаго, и святый вселеньскый соборъ. А въ збор бысть с патриархом митрополитов 22: первый – раклийскый Антоней, 2 – ефесскый Марко, 3 – русскый Исидоръ, 4 – манавасийскый Досифей, 5 – трапизонскы Дорофей, 6 – кизитьскый Митрофанъ, 7 – никейскый Висарионъ, 8 – никомидйскый Марко, 9 – лакедомонийскый Мефодий, 10 – тръновскый Игнатей, 11 – амасийскый Иасафъ, 12 – малъдовъскый, рекше влашки, Демианъ, 13 – ставропольскый Исайа, 14 – родовьскый Нафанаилъ, 15 – митулиньскый Дорофей, 16 – драмасиньскый Дорофй, 17 – мелетинскый Матфй, 18 – тристриасийскый Калистъ, 19 – каланьскый Генадей, 20 – ахелоньский Генадей, 21 – иверьскый Иоанъ, 22 – сардакийскы Дионисий, 894 тъи на том святмъ събор къ Господу отьиде. 1-ый соборъ бысть месяца октября въ 8 день, въ град Ферар в Фрязх. На собор же сде римьскый папа Еугний, а с ним 12 гардиналовъ, и арцибискупы, и бискупы, и капланы, и мнихы. Православные же вры на събор сдвшу греческому царю Иоану и брату его деспоту Дмитрею, 895 и вселенскому патриарху Иосифу, а с ним митрополитовъ 22, и епископовъ русскых – Авраамий Суздальскый, и архимандриты, и попы, и диакони, и черньци, и послов 4, трапизоньскый, иверьский, и тврьскый Фома, и волошьскый Микула. Въ вопросх бывшим тремъ митрополитом, въ отвтех ефесскый Марко, русскый Исидоръ, никйскый Висарионъ. 2-й соборъ месяца того же 13. Третий съборъ месяца того же 16. Четвертый съборъ месяца того же 20. Пятый собор месяца того же 25. Шестый соборъ месяца ноября 1. Седмый соборъ того же месяца въ 4. Осмый соборъ месяца того же 8. Девятый съборъ месяца того же въ 11. Десятый съборъ месяца того же въ 18. Первый на десять соборъ месяца того же въ 26. Вторый на 10 соборъ месяца декамбря въ 4. Третий на 10 соборъ месяца того же 8. Четвертый на 10 соборъ месяца того же 13. В том же град Ферар на папине двор възведен столпъ каменъ высокъ и велик, над торгом. И на том столп устроены часы, колокол великъ; и коли ударит, на весь град слышати; и у того столпа отведено крыльцо, и двои двери; и коли приспет час и ударит в колокол, и выдет из столпа на крилце аггел, прост видти, яко жив, и потрубит въ трубу, и въходит другыми дверцами въ столпъ; а людем, всм видящим аггела и трубу и глас его слышати; и потом в той же великый колоколъ въсходяще на всяк час аггелъ и ударяше. |
| Ираклийский митрополитъ Антоней рече: 117 «И азъ по сил своей хощу дати хвалу Богу и великому князю Борису, и якоже есми его видил, и яже о немъ слышю: от дтскиа младости и паче всего Христа възлюбивъ, и възмуживъ же, и крпостию съвершаяся, а мужство... 118 сти же и сил. И каково ти благодарение въздамъ, и яко толико святителие о твоей добродители повстують». Трапезоньский же митрополитъ Дорофий рече: «Писано бо есть, яко от двою или триехъ свдителей станетъ всякъ глаголъ истиненъ. 119 Не токмо бо единымъ кымъ хвалимо имя его, великаго князя Бориса Александровича, но того бо ради бысть славимо имя его, от конець земли исходяще и в море». Кизицкий же митрополитъ Митрофанъ рече: «Что тя нареку, христолюбче, великий князь Борисе! Но воистинну еси другъ правд, а смыслу мсто, и милостыни гнздо». Никийский же митрополитъ Висарионъ рече: «И аще бы сей зд былъ самъ великий князь Борисъ Александровичъ, и то быхъ въспросилъ его, какъ вниде в него страхъ Божий и како разгорися в немъ любовъ Христова, и како възлюби Христа выше земных мудрець. И есть бо мнозии велицеи князи на Руси, но не доспша таковаго тщаниа и труда, еже послати и видти святый сей соборъ, и якоже сей великий князь Борис. Никомидйский же митрополитъ Макарей рече: «Брате Висарионе, и аще и нсть зд самого великаго князя Бориса, и с кымъ бы намъ побесдовати о его мужеств и смысле, и мы въспросимъ посла великаго князя Бориса». И рече: «Повижь нам, Фомо, после великаго самодержавнаго, откуду се припахну благоухание на великаго князя Бориса, и откуду сий испи памяти жизнь сладкую чашу, и толикии труды показа, и ихъже инъ никтоже показа в Руси». Лакомидйский митрополитъ Мефедей рече: «Но кто исповсть великаго князя Бориса Александровичя многыя нощныя милостыня и дневныя щедроты и ко всм требующимъ милость и якоже о немъ слышахомъ». Терновский же митрополитъ Игнатей рече: «Созываетъ нас обычное слово к похвал великаго князя Бориса. Но подобаетъ вамъ и еще приложити ему похвалу, и да не оскудно слово ваше будет». |
|
|
